Сверхъестественное

В валютной системе Королевства Лоэн соль занимала второе место. Они произошли от древних серебряных монет. 1 соль был эквивалентен двенадцати медным пенсам. Они имели номиналы в 1 и 5 соль.

На вершине валютной системы находился золотой фунт. Они так же были бумажными, но были гарантированы золотом и привязывались напрямую к нему. Один золотой фунт был эквивалентен двадцати соль. Они были номиналом в 1, 5 и 10 золотых фунтов.

Чжоу Минжуй расправил купюру и почувствовал слабый запах уникальных чернил.

Это был запах денег.

Возможно, из-за фрагментов памяти Клейна или из-за постоянной тяги к деньгам Чжоу Минжуй почувствовал, что мгновенно влюбился в эти банкноты.

Посмотрите, их дизайн просто прекрасен! На них суровый и старомодный Георг III, а его усы кажутся особенно очаровательными...

Водяной знак, который виден, когда банкноту подносят к солнечному свету, такой манящий. Изысканный дизайн для защиты от подделок делает её совершенно непохожей на этих фальшивых шлюх!

Чжоу Минжуй любовался ею почти минуту, а затем вытащил две купюры номиналом в один соль. Затем свернул оставшиеся купюры и засунул обратно в потайной слой подушки.

Разложив и разгладив ткань вокруг отверстия, Чжоу Минжуй аккуратно сложил две купюры и положил их в левый карман своего коричнево-жёлтого пиджака. Он отделил купюры от нескольких пенсов, которые лежали в кармане брюк.

Положив ключ в правый карман, он прихватил с собой тёмно-коричневый бумажный пакет и быстро направился к двери.

Его шаркающие шаги менялись от быстрого шага к медленному, пока в конце концов не прекратились.

Чжоу Минжуй остановился у двери и нахмурился, засомневавшись.

Самоубийство Клейна было сопряжено с определёнными трудностями. Не произойдёт ли с ним какой-нибудь «несчастный случай», если он вот так просто уйдёт?

Глубоко задумавшись, Чжоу Минжуй вернулся к своему столу и открыл ящик. Из него он достал сверкающий латунный револьвер.

Это было единственное оборонительное средство, которое он мог придумать, и единственное оружие, обладающее достаточной силой!

Хотя никогда и не практиковался в стрельбе, просто вытащив такой револьвер, он точно испугал бы любого!

Он погладил холодный металл револьвера, а затем сунул его в карман, где лежали банкноты. Он зажал деньги в ладони, а его пальцы сжали рукоять револьвера. Всё было отлично спрятано.

Чувствуя себя в безопасности, знавший понемногу обо всём, он вдруг забеспокоился.

Не случится ли у меня осечки?

Чжоу Минжуй быстро нашёл решение. Он достал револьвер и откинул барабан. Затем выровнял пустую камору, освободившуюся в результате «самоубийства», по стволу револьвера, после чего закрыл его.

Таким образом, даже если он случайно выстрелит, это будет холостой выстрел!

Чжоу Минжуй засунул револьвер обратно в карман левой рукой и больше его не вынимал.

Придерживая шляпу правой рукой он открыл дверь, после чего вышел.

Коридор в дневное время оставался тусклым, так как из окна, расположенного в конце коридора, проникало мало солнечного света. Чжоу Минжуй быстро спустился по лестнице и вышел из квартиры, вдыхая яркий и тёплый солнечный свет.

Уже почти наступил июль, он и здесь считался серединой лета. Однако Тинген располагался к северу от королевства Лоэн, поэтому имел уникальные климатические особенности. Самая высокая годовая температура на Земле не достигала и 30°C, а по утрам было ещё прохладнее. Улицы были залиты грязной водой и завалены мусором. По воспоминаниям Клейна, такое было нередким явлением в малообеспеченных районах, даже если там была канализация. В конце концов, людей было слишком много.

— Приходите и попробуйте нашу вкусную жареную рыбу!

— Горячий и свежий суп из устриц. Выпейте миску с утра и почувствуйте себя бодрым на весь день!

— Свежая рыба из порта, всего пять пенсов за штуку!

— Маффины и суп из угря - идеальное сочетание!

— Ракушки! Ракушки! Покупайте ракушки!

— Овощи, только что собранные с ферм за городом. Дешево и свежо!

***

Передвижные лоточники, продающие овощи, фрукты и горячую пищу, с криками носились по улицам, зазывая спешащих прохожих. Некоторые из них останавливались и тщательно сравнивали, прежде чем купить. Другие нетерпеливо взмахивали руками - им ещё предстояло найти работу на сегодня.

Чжоу Минжуй вдохнул воздух, в котором смешались ядовитые и ароматные запахи. Он крепко сжимал револьвер в левом кармане. Правой рукой же прижимал шляпу, проходя по оживленной улице и слегка сутулясь.

В населённых пунктах обязательно должны быть воры. Кроме того, на этой улице не было недостатка в бедных гражданах, которые подрабатывали, потеряв прежнюю работу. Были и голодающие дети, которых взрослые эксплуатировали, чтобы те выполняли их поручения.

Он шёл вперёд, пока не достиг места, где толпа вокруг него стала не столь плотной. Трансмигратор выпрямил спину и поднял голову, чтобы оглядеть улицу.

Там играл бродячий аккордеонист. Мелодия была то приятной, то задорной.

Музыканта окружило несколько детей в потрёпанной одежде с бледными лицами из-за недоедания.

Они слушали музыку и двигались в такт, танцуя самодельные хореографические композиции. Их лица были наполнены радостью, словно они были знатными особами или ангелами.

Мимо прошла безучастная женщина; её юбка была грязной, а кожа - тусклой.

Взгляд казался потухшим и безразличным. Но когда она посмотрела на группу детей, в её глазах ненадолго вспыхнул слабый свет. Она словно увидела себя три десятилетия назад.

Чжоу Минжуй обогнал её и свернул на другую улицу, а затем остановился у пекарни "Смирин".

Владелицей пекарни была бабушка лет семидесяти с лишним по имени Венди Смирин. Её волосы были совершенно седыми, а на лице всегда сияла доброжелательная улыбка. С самого начала воспоминаний Клейна она продавала здесь хлеб и выпечку.

"О, Тингенское печенье и лимонные пирожные, которые она печёт, очень вкусные..."

Чжоу Минжуй сглотнул слюну и улыбнулся.

— Госпожа Смирин, восемь фунтов ржаного хлеба.

— Ох. Дорогой Клейн, а где Бенсон? Он ещё не вернулся? – с улыбкой спросила Венди.

— Только через несколько дней, – неопределённо ответил Чжоу Минжуй.

Взяв ржаной хлеб, Венди вздохнула.

— Он весьма трудолюбивый парень. У него будет хорошая жена.

При этих словах уголки её губ изогнулись, и она игриво произнесла:

— Теперь всё хорошо. Ты уже окончил исторический факультет нашего Хойского университета. Скоро ты сможешь зарабатывать деньги. Вы не должны оставаться в той квартире, в которой живёте сейчас. По крайней мере, у вас должна быть ванная комната, которую вы могли бы назвать своей.

— Госпожа Смирин, вы сегодня выглядите молодой и весьма энергичной, – Чжоу Минжуй только и смог, что ответить сухой улыбкой.

Если Клейн успешно пройдёт собеседование и станет преподавателем в университете Тингена, его семья сразу же поднимется на более высокий социально-экономический уровень!

В своих воспоминаниях он даже мечтал снять в пригороде частный дом с пятью или шестью комнатами, двумя ванными комнатами, большим балконом наверху, двумя комнатами, столовой, гостиной, кухней и дамской комнатой внизу, а также кладовой в подвале.

Это не было несбыточной мечтой. Даже преподаватель на испытательном сроке в Тингенском университете  получал еженедельную зарплату в два золотых фунта. После испытательного срока жалованье повышалось до трёх золотых фунтов и десяти соль. Несмотря на то, что брат Клейна, Бенсон, проработал столько лет, его недельная зарплата составляла всего один фунт и десять соль. Простые рабочие на фабрике не получали даже фунта или, в лучшем случае, чуть больше. А арендная плата за небольшой дом составляла от девятнадцати соль до одного фунта и восемнадцати соль.

"Это разница между заработком в 3-4 тысячи юаней и заработком в 14-15 тысяч юаней в месяц..." - пробормотал про себя Чжоу Минжуй.

Однако всё это было при условии, что он пройдёт собеседование в Университет Тинген или Университет Бэклунд.

Других возможностей было не так много. Люди без связей не могли получить рекомендации на должность государственного служащего. А те, кто изучал историю, были еще более ограничены в возможностях трудоустройства. Частные консультанты не пользовались особым спросом ни у аристократов, ни у банков, ни у промышленных магнатов.

Учитывая, что знания, полученные Клейном, были фрагментарными и неполными, Чжоу Минжуй чувствовал себя неловко и виновато перед госпожой Смирин за то, что она на него рассчитывала.

— Нет, я всегда была такой молодой, – шутливо ответила Венди.

Пока она говорила, 16 ржаных хлебцев, которые она взвесила, упаковали в коричневый бумажный пакет, который принёс Чжоу Минжуй. Вытянув правую руку, она сказала:

— 9 пенсов.

Каждый ржаной хлеб весил примерно полфунта, так как различия были неизбежны.

"9 пенсов? А разве 2 дня назад было не 11?" - подсознательно спросил Чжоу Минжуй.

В предыдущем месяце он стоил 15 пенсов.

— Вы должны поблагодарить людей, которые протестовали на улицах за отмену Закона о зерне, – сказала Венди, пожимая плечами.

Чжоу Минжуй кивнул в знак неопределённого признания. Воспоминания Клейна об этом были неполными. Он помнил лишь то, что основным принципом Закона о зерне была защита цен на отечественную сельскохозяйственную продукцию. Как только цены поднимались до определённого уровня, импорт зерна из южных стран, таких как Фейнапоттер, Масин, Ленбург, прекращался.

“Почему люди протестовали против этого закона?”

Не говоря ни слова, Чжоу Минжуй, боясь, что случайно вытащит револьвер, осторожно достал банкноты и передал одну из них госпоже Смирин.

На сдачу он получил три медных пенса. Сунув их в карман брюк, он взял бумажный пакет с хлебом и направился на рынок «Салат и мясо» через дорогу. Он хотел приготовить баранину, тушёную с горохом, которую так любила его сестра.

На пересечении улиц Железного Креста и Нарцисса находилась городская площадь. Там было установлено множество палаток, и клоуны, одетые в странные и смешные наряды, раздавали листовки.

"Завтра вечером будет цирковое представление?"

Чжоу Минжуй посмотрел на листовку в руках другого человека и прочитал её содержание.

Мелиссе определённо понравится. Однако сколько стоит входной билет?

С этой мыслью Чжоу Минжуй подошёл ближе.

Как раз в тот момент, когда он собирался спросить у клоуна с раскрашенным красно-жёлтым лицом, рядом с ним раздался хриплый женский голос.

— Не хотите ли попробовать гадание?

Подсознательно повернув голову, Чжоу Минжуй увидел женщину в остроконечной шляпе и длинном чёрном платье, стоящую перед небольшим шатром.

Её лицо было измазано красной и жёлтой краской, а глаза были глубокого серо-голубого цвета.

— Нет, – покачал головой Чжоу Минжуй. У него не было лишних денег на гадания.

Женщина рассмеялась и сказала:

— Моё гадание на таро очень точное.

"Таро..."

Чжоу Минжуй был мгновенно ошарашен.

Это произношение было почти идентично земным картам таро!

А карты Таро с Земли представляли собой набор карт, используемых для гадания. На них просто были изображены различные предзнаменования.

"Подождите..." - он вдруг вспомнил происхождение гадания на картах таро в этом мире.

Оно возникло не благодаря семи ортодоксальным богам и не было древним наследием. Его создал консул Республики Интис той эпохи, Густав Рассел, более 170 лет назад.

Этот Господин Рассел изобрёл паровой двигатель, усовершенствовал парусное судно, сверг имперское правление Интисского королевства и был признан Богом Мастерства. Также он стал первым консулом республики Интис.

Позже вторгся в другие страны и взял под свою защиту Ленбург и другие государства. Он заставил королевство Лоэн, Фейнапоттер, империю Фейсак и другие могущественные государства Северного континента склониться перед Республикой Интис. После этого Республика была преобразована в Империю, а он стал самопровозглашённым "Императором Цезарем".

Именно во время правления Рассела Церковь Мастерства получила своё первое публичное святое откровение со времён начала Пятой эпохи. С тех пор Бог Ремесла был заменён на Бога Пара и Машин.

А ещё Рассел изобрёл гадание на таро. Он также создал современную систему игральных карт и стилей игры в них. Чжоу Минжуй был знаком со многими из них, например с такими, как апгрейд, борьба хозяина, техасский покер, гвинт...

Кроме того, отправленные им морские флоты открыли морской путь, который вёл к Южному континенту через бурные и неспокойные моря. Это положило начало эпохе колонизации.

К сожалению, в преклонном возрасте его предали. В 1198 году Пятой эпохи на него было совершено покушение объединёнными силами Церкви Вечного Пылающего Солнца, бывшей королевской семьи Интиса - семьи Саурона - и других аристократов. В конце концов он умер во дворце Белого Клёна.

Вспомнить столько за раз вдруг заставило его опустить глаза.

"Может, он старший по переселению?"

Чжоу Минжуй был заинтригован тем, как выглядят карты таро. Поэтому он кивнул женщине в остроконечной шляпе с накрашенным лицом и сказал:

— Если... Ну... Цена разумная, я попробую...

Женщина тут же со смехом ответила:

— Сэр, вы сегодня первый, так что это за счёт заведения.

——————————————————————————————
Тинген, городской пейзаж

——————————————————————————————

Рассел Густав

"У выпускников королевства Лоэн нет традиции оставаться в своём университете. Наставник дал рекомендательное письмо в университеты Тингена и Бэклунда…"

***

Через окно Чжоу Минжуй молча наблюдал, как на западе садится красная луна. Она постепенно опускалась, пока на востоке не забрезжил рассвет, окрасивший горизонт в золотистый цвет.

В этот момент в квартире поднялась суматоха. Вскоре к его двери приблизился звук шагов.

"Мелисса проснулась... Она действительно пунктуальна, как и всегда", - Чжоу Минжуй улыбнулся. Благодаря воспоминаниям Клейна, при виде Мелиссы у него возникло ощущение, что она действительно его младшая сестра.

— Однако у меня нет младшей сестры... – тут же возразил он самому себе.

Мелисса отличалась от Бенсона и Клейна. Её начальное образование не было завершено на занятиях в воскресной школе, которые проводила Церковь Богини Вечной Ночи. Когда она достигла школьного возраста, в королевстве Лоэн был принят «Закон о базовом образовании». Королевство увеличило инвестиции в образование, создав Комитет по начальному и среднему образованию, и выделив ему отдельное финансирование.

Менее чем за три года на основе объединенных церковных школ было создано множество государственных, в которых строго соблюдался принцип религиозного нейтралитета. Это было сделано для того, чтобы не допустить вовлечения образования в конфликты между Повелителем Бурь, Богиней Вечной Ночи и Богом Пара и Машин.

По сравнению с воскресной школой, которая стоила всего медный пенни в неделю, государственная начальная школа, стоившая три пенса в неделю, казалась довольно дорогой. Однако в первой обучение проводилось только каждое воскресенье, а во второй - 6 дней в неделю. В итоге цена была настолько низкой, что обучали чуть ли не даром.

Мелисса отличалась от большинства девушек. С самого раннего возраста ей нравились такие вещи, как шестерёнки, пружины и подшипники. Она мечтала стать паровым механиком.

Страдая от недостаточной образованности, Бенсон, понимающий важность обучения, поддержал мечту сестры также, как и университетское образование Клейна. В конце концов, техническая школа Тингена давала лишь среднее образование. Ей не нужно было посещать языковую или государственную школу для получения дополнительных знаний.

В июле прошлого года 15-ти летняя Мелисса сдала вступительные экзамены и осуществила свою мечту – стала студенткой отделения паровых машин Тингенской технической школы. Таким образом, еженедельная плата за её обучение выросла до девяти пенсов.

Тем временем на компанию Бенсона повлияла ситуация на Южном континенте. Резко сократились как прибыль, так и деловые операции. Более трети сотрудников были уволены. Чтобы сохранить работу и поддержать их существование, Бенсону оставалось только соглашаться на более тяжёлые поручения. Ему приходилось чаще работать сверхурочно или отправляться в места с суровыми климатическими условиями. Именно этим он и был занят последние несколько дней.

Не то чтобы Клейн не думал о разделении бремени со старшим братом, но, родившись простолюдином, он окончил обычную среднюю школу. Поэтому, когда поступил в университет, он испытал сильное чувство неполноценности. К примеру, древний язык Фейсак, как родоначальник всех языков Северного континента все дети дворян и богачей изучали с раннего возраста. В отличие от них, он впервые познакомился с ним только в университете.

Во время учёбы он столкнулся со многими похожими проблемами. Клейн почти полностью отдавал себя учёбе, часто засиживался допоздна и просыпался рано, но едва успевал догнать остальных, что в итоге позволило ему окончить университет со средними результатами.

Воспоминания о старшем брате и младшей сестре не выходили из головы Чжоу Минжуя до тех пор, пока тот не повернул ручку двери. Только тогда он очнулся и вспомнил, что держит в руке револьвер.

“Вряд ли простолюдину положено иметь оружие! А ещё оно может напугать Мелиссу... К тому же у меня на голове ещё осталась рана!”

Полагая, что в любой момент может появиться Мелисса, Чжоу Минжуй прижал руку к виску, поспешно открыл ящик стола и бросил туда револьвер с приглушённым “Бах!”

— Что случилось? – Мелисса с любопытством оглянулась, услышав шум.

Она была ещё в самом расцвете сил. Несмотря на то, что она недоедала, из-за чего лицо было худым и немного бледным, кожа оставалась сияющей и излучала флюиды юной девушки.

Заметив взгляд карих глаз сестры, Чжоу Минжуй взял себя в руки и спокойно закрыл ящик, чтобы скрыть наличие револьвера. Он приложил вторую руку к виску, чтобы убедиться, что рана уже зажила!

Он достал серебряные карманные часы с выгравированными виноградными листьями на крышке и осторожно нажал на неё, в результате чего та открылась.

Внутри была фотография их отца. Это была самая ценная вещь, которую оставил после себя сержант королевской армии, но, будучи подержанной, в последние годы часы часто выходили из строя, хотя он и обращался к часовому мастеру, чтобы тот их починил. Это смущало Бенсона, который не раз брал часы с собой, чтобы повысить свой статус, поэтому в конце концов они были брошены дома.

Придётся признать, что, возможно, у Мелиссы действительно есть талант к технике. Разобравшись в принципах работы часов, она одолжила инструменты в Технической школе, чтобы возиться с ними. Недавно она даже заявила, что починила их!

Чжоу Минжуй посмотрел на открытую крышку часов и увидел, что секундная стрелка не двигается. Подсознательно он повернул верхний циферблат, чтобы завести карманные часы.

Однако, несмотря на то, что он завёл их несколько раз, он не услышал звука натянутых пружин. Секундная стрелка оставалась неподвижной.

— Похоже, она снова сломалась, – он посмотрел на сестру, пытаясь найти тему для разговора.

Мелисса бросила на него равнодушный взгляд и бодро зашагала к карманным часам.

Подойдя ближе и выхватив часы, она потянула вверх кнопку, расположенную на карманных часах. Несколько простых поворотов - и раздалось тиканье секундной стрелки.

Разве подтягивание кнопки не означает корректировку времени... Выражение лица Чжоу Минжуя сразу же померкло.

В этот момент из далёкого собора донёсся колокольный звон. Он прозвенел шесть раз, издавая далёкий и неземной звук.

Мелисса наклонила голову, чтобы прислушаться, и снова потянула кнопку вверх. Затем она повернула её, чтобы синхронизировать время.

— Теперь всё в порядке, – сказала “механик” просто и без эмоций. Затем она снова нажала на верхнюю кнопку и передала карманные часы Чжоу Минжую.

Тот смущённо улыбнулся в ответ.

Мелисса окинула старшего брата пронзительным взглядом и направилась к шкафу. Она взяла свои ванные принадлежности, полотенце и открыла дверь, чтобы уйти. Сестра направилась в общественную ванную.

Почему на её лице появилось выражение пренебрежения и покорности?

Может, это взгляд любви и заботы о слабоумном брате?

Чжоу Минжуй опустил голову и усмехнулся. Он со щелчком закрыл крышку карманных часов и снова открыл её.

Он повторял это действие, пока его мысли сосредоточились на вопросе.

“Клейн покончил с собой из револьвера без глушителя. Ну, пока я буду считать это самоубийством. Его самоубийство должно было вызвать большой переполох, однако Мелисса, находившаяся всего в нескольких шагах от него, совершенно не заметила этого. Может, она спала слишком крепко? Или самоубийство Клейна изначально окутано тайной?”

Щёлк! Карманные часы открылись. Клац! Карманные часы закрылись... Мелисса вернулась и увидела, как её брат с пустым выражением лица постоянно открывает и закрывает карманные часы.

В её взгляде снова появилось отчаяние, когда она сказала сладким голосом:

— Клейн, убери весь оставшийся хлеб. Не забудь купить сегодня свежий. Мясо и горох тоже. У тебя скоро собеседование. Я приготовлю тушёную баранину с горохом.

Пока говорила, она выдвинула из угла плиту. На углях она вскипятила кастрюлю горячей воды.

Прежде чем вода закипела, она открыла самый нижний ящик буфета и достала оттуда то, что казалось сокровищем, – банку с листьями низкокачественного чая. Бросив в кастрюлю с десяток листьев она притворилась, что это настоящий чай.

Мелисса налила две большие чашки чая и разделила с Чжоу Минжуем два куска ржаного хлеба.

В нём нет ни отрубей*, ни излишней клейковины, но он все равно неаппетитный... Но Чжоу Минжуй всё ещё чувствовал слабость и голод. Он заставил себя проглотить хлеб, запив его чаем, и внутренне пожаловался.

Через несколько минут Мелисса закончила есть. Поправив чёрные волосы, доходящие до жилета, она посмотрела на Чжоу Минжуя и сказала:

— Не забудь купить свежий хлеб. Нам нужно всего восемь фунтов. Погода стоит жаркая, поэтому хлеб легко испортится. Также купи баранину и горох. Не забудь их купить!

Действительно, она проявляла заботу о своём скучающем брате. Ей даже пришлось повторить, чтобы подчеркнуть это... Чжоу Минжуй с улыбкой кивнул.

— Хорошо.

Что касается фунта Королевства Лоэн, Чжоу Минжуй сопоставил мышечную память Клейна со своей. Он считал, что это почти полкилограмма от того, к чему он привык.

Мелисса больше ничего не сказала. Она встала и начала наводить порядок. Убрав последний кусок хлеба на обед и надев рваный чепец с вуалью, который оставила их мать, взяла самодельную сумку, в которой носила книги и канцелярские принадлежности, и собралась уходить.

Сегодня было не воскресенье, поэтому ей предстоял целый день занятий.

Пешком от их квартиры до Технической школы Тингена было около пятидесяти минут. Ходили общественные конные экипажи, которые стоили пенни за километр с ограничением в четыре пенса в городе и шесть пенсов на окраине. Чтобы сэкономить деньги, Мелисса выходила из дома заранее и шла в школу пешком.

Мгновение спустя, после того, как открылась главная дверь, она приостановила шаг и повернулась вполоборота, говоря:

— Клейн, не покупай слишком много баранины или гороха. Бенсон может вернуться в воскресенье. И помни, что нам нужно всего восемь фунтов хлеба.

— Да, конечно, – раздражённо ответил Чжоу Минжуй.

Одновременно с этим он несколько раз повторил в голове слово «воскресенье».

На Северном континенте год делился на двенадцать месяцев. В году было 365 или 366 дней. Неделя аналогично делилась на семь дней.

Разделение месяцев было результатом астрономических наблюдений. Это заставило Чжоу Минжуя задуматься, не находится ли он в параллельном мире. Что касается разделения дней, оно было обусловлено религией. На Северном континенте было семь ортодоксальных богов: Вечное Пылающее Солнце, Повелитель бурь, Бог Знаний и Мудрости, Богиня Вечной Ночи, Мать-Земля, Бог войны и Бог пара и машин.

Увидев, как сестра закрывает дверь и уходит, Чжоу Минжуй вздохнул. Вскоре его мысли сосредоточились на ритуале усиления удачи.

“Простите, но я очень хочу вернуться домой…”
——————————————————————————————

Семья Моретти

— Не дрейф, Хмурый, — Гавр подмигнул ему. — Всё будет пучком.

— Вот этого я и опасаюсь. — Лёха покачал головой.

К предполагаемому месту стоянки беглецов группа добралась довольно быстро. Снега на восточном склоне было больше и лес тут просматривался лучше. Туристы даже выключили фонари на подходе. С высоты лагерь и тёмный вход в пещеру просматривались идеально. Лёха видел даже снующих туда-сюда туристов.

— Они могли нас заметить, — выразил опасения Сумрака Виталик.

— Не уйдут, — отмахнулся Гавр. — У них рюкзаки, а мы налегке.

В принципе, он был права, но в Лёхины планы не входило ночное преследование предателей по незнакомой местности. К тому же угроза очередной вспышки висела дамокловым мечом, и уходить далеко от лагеря Сумрак опасался.

— Тут всё поменялось. — Лёха убрал бесполезный более компас в карман. — Надо искать следы.

Разделившись, туристы прочесали лес, но ни следов, ни палаток обнаружить не удалось. Лёха уже было приготовился к словесной перепалке с Гавром, как услышал сдавленный женский стон или какой-то похожий звук, словно кто-то тихонько плакал. Напрягся. В памяти тут же всплыли образы призраков, иных и прочих прелестей этого места.

Стон повторился уже громче. Теперь его услышали все. Гавр призывно махнул Лёхе рукой и побежал к источнику звука. Сумрак выругался, но поспешил следом. Алёна держалась рядом. Виталик с Андреем спускались с пригорка левее.

Когда Лёха нагнал Гавра, то стоны затихли. Долговязый замер и гневно зыркал по сторонам. Грэм переминался с ноги на ногу за его спиной.

— Саня, может ну его? — спросил он.

— Да что вы все ссыкливые такие? — Гавр обнажил мачете. — Вон там.

Долговязый указал куда-то клинком.

— Там кто-то есть.

— Да, я вижу, — подтвердил Виталик. — Кто-то сидит у дерева.

Лёха вытянул тесак. Напряг взгляд. У скрюченного ствола бука действительно будто кто-то сидел и раскачивался из стороны в сторону. Кажется, это была девушка.

— Лёша. — Алёна тоже увидела её. — Это девушка?

— Так, обступаем и ослепляем фонарями, — приказал Гавр.

Не дожидаясь подтверждения, он бросился вперёд. Лёха сжал потной ладошкой рукоять клинка, сглотнул подступивший к горлу ком и побежал следом. Ребята не отставали. Лишь только Грэм плёлся в хвосте.

Подбежав к дереву, Гавр издал протяжный рык и врубил фонарь на полную мощность. Сумрак клацнул тумблером своего, выхватывая из полумрака сгорбившуюся фигуру. Девушка медленно подняла голову и немигающим взглядом уставилась на них. Луч фонаря яркостью в две тысячи люменов её совершенно не смущал.

Лёха узнал девушку. Она была в компании сбежавших туристов. Беглянка медленно поднялась, всё так же продолжая смотреть в одну точку. Слева вспыхнул ещё один фонарь, а за ним другой. Позади чертыхался Грэм.

Девушка не нападала, но этого и не требовалось. Лёхе было достаточного того, что он увидел: босая, в рваной футболке и грязных штанах с оборванными карманами, но её совершенно не смущал мороз; беглянка либо не дышала вовсе, либо дыхание её было столь же холодным, как окружающий воздух; руки её покрывала чёрная паутина, доходившая девушки до локтей.

— Твою мать… — процедил сквозь зубы Гавр.

— Отмерит время шесть — в тот час настигнет месть. Ты к пику путь держи, иного не буди. Отмерит время восемь — и лето сменит осень. Ха-ха, — беглянка залилась жутким хохотом, зрачки её стали янтарными, и она прыгнула.

Гавр шагнул вперёд. Он ударил коротко снизу, метя лезвием клинка в горло, но промахнулся: девушка выгнулась словно кошка, пропуская мачете на головой, оттолкнула Гавра стопой и устремилась в лес.

Туристы светили той в спину, пока беглянка не скрылась.

— Мать моя женщина, — выдохнул Андрей.

Лёха сменил режим фонаря, покрутил им из стороны в сторону, вырывая из мрака ближайшую округу — никого.

— Странно, — Гавр задумчиво потирал подбородок. — Раньше они никогда не отступали.

— Странно другое, — Андрей обвёл туристов взглядом. — Что? Вас ничего не смутило?

— О чём речь? — Лёха нахмурился.

— Она иная!

— О да, ты гений, — долговязый криво ухмыльнулся.

— Не спешно, — Алёна скорчила гримасу.

— Нет, вы не поняли. Это Даша, я с ней общался в лагере. В тот день, когда Лёха и ребята ходили разведать долину.

— Ближе к делу. — Гавр крутанул мачете.

— Даша. Лагерь. Иная.

— Точно, лагерь, — догадался Виталик. — Она же прошла через барьер.

Гавр задумался.

— Это что получается? — Грэм с опаской покосился туда, где скралась беглянка. — Она типа уже тут стала иной? Но иные же часть этого места. Да, они могут прикидываться нами, но они — не мы. А мы — не они. Ведь так, Гавр?

— Не знаю, — Саша продолжал хмуриться. — Это уже не важно. Логикой это место не понять. Ту всё не так.

Туристы замолчали.

— А что за бред она несла? — нарушил тишину Виталик.

— Это похоже на тот текст, что был на табличке. — Лёха почесал небритый подбородок.

— Да, продолжение, — подтвердила Алёна.

— Вот бредятина-то, — сокрушённо покачал головой Грэм.

— Короче, надо посмотреть ещё следы. — Гавр убрал мачете. — Если эта тварь сожрала наших беглецов, то должны остаться их вещи.

Возразить долговязому было нечего — вещи и правда не помешают. Хотя Лёха бы предпочёл взять руки в ноги и без оглядки нестись обратно в лагерь.

Но беглецов туристы не обнаружили: ни тел, ни вещей, ни следов борьбы, даже не было следов ботинок на снегу, лишь отпечатки босых стоп у дерева, будто Даша появилась там прямо из воздуха.

Отчаявшись, ребята собирались уже назад, когда Андрей воскликнул:

— Смотрите! — он указывал вверх по склону, где у скального обрыва виднелось каменное строение. Лунный свет отразился в оконном стекле, а быть может, внутри горела свеча или какой-то слабый источник света.

— Высоко, — оценил Виталик. — Но думаю, я смогу туда забраться.

— Так, Хмурый, запоминай путь, ориентиры и всё такое, — приказал Гавр. — Вспышки ещё не было, а потому…

Голос его стал раздваиваться, а слова звучали словно из-под воды. Воздух пошёл рябью, а потом у Лёхи перед глазами вспыхнуло солнце. Сумрак зажмурился. Рядом ругался Грэм. Когда зрение вернулось, то, вопреки ожиданиям, вокруг ничего не поменялось, но Лёха мог бы поклясться, что произошла очередная вспышка, только какая-то странная.

— Ух… — Гавр потряс головой. — Думал ослеп.

— Засеките время, — посоветовал Андрей.

Лёха посмотрел на часы — получалось, что с прошлого раза прошло девятнадцать часов — и перевёл стрелки на двенадцать.

— Сколько? — спросил Гавр.

— Девятнадцать с копейками.

Долговязый на миг задумался, шевеля губами, будто считал что-то в уме.

— Бред же, говорю, — сообщил он. — Шесть и восемь — это из стишка — четырнадцать. Даже если как-то привязать к двенадцати — то не стыкуется.

— Возможно она рассказал не всё, — предположила Алёна.

— Да сдался он вам? — хмыкнул Грэм. — Осталось только верить идиотским стишкам.

— Ну, что-то в этом есть, — Гавр с задумчивым видом изучал домик на краю обрыва. — Когда тот чудик приходил в лагерь, ещё до вашего появления, то нам с Жекой он рассказывал нечто подобное. Стишки, блин. Ладно, топаем назад.

Лёха направил фонарь в сторону пещеры и подал три длинных сигнала. Ему ответили.

— Вроде всё хорошо, — сообщил Сумрак.

— Валим.

В лагере царила атмосфера уюта, если так можно выразиться. Туристы сделали из оставшихся палаток круг возле костра, постелили на земле карематы ближе к огню. Благодаря такому расположению можно было меняться и спать по очереди даже у костра на коврике, так как от углей шёл сильный жар.

Вспышка на этот раз ничего не поменяла: всё ещё стояла глубокая ночь, вокруг простирался редкий буковый лес, а трава хрустела под ногами. Но пещера пропала, вернее вход в неё. В кои-то веки Лёха был рад, что Гавр оказался с ними. Ведь логично же организовать лагерь в естественном укрытии — гроте, — это первое, что приходило на ум в условиях дефицита экипировки. Если бы не рассказ долговязого, то всё могло закончиться плачевно.

Лёха с радостью принял миску горячего супа и не заметил, как опустошил её. Попросил добавки. За ужином, или чем-то похожим на него, туристы собрали совет и приняли решение идти к домику. К тому же никто не знал куда им держать путь после подъёма. Строки из стишка про пик ребята решили проигнорировать, да и о каком пике могла быть речь? Тут бы в условиях низкогорья выжить.

Отужинав, Лёха решил не заморачиваться и улёгся прямо на каремате у огня, но общими усилиями Алёны и других туристов его всё же уговорили перебраться в палатку, которую освободили для него. Другим ребятам, участвовавших в походе за беглецами, а также альпинистам, которые прокладывали вчера маршрут, тоже выделили места в палатках. Сумрак не любил такого внимания к своей персоне, но сил спорить у него уже не было. А потому стоило ему прикоснуться носом к свитеру, подложенному под голову вместо подушки, как Лёха провалился в глубокий сон без сновидений.

Утром его разбудила Алёна.

— Вставай, лежебока, — девушка нежно провела рукой по его щеке. — Завтрак проспишь.

Лёха взглянул на часы — половина седьмого. Потом понял, что время он перевёл и прикинул в уме: на всё про всё у группы оставалось чуть больше двенадцати часов. Это, конечно, если следующая вспышка случится через девятнадцать часов.

Выбравшись из палатки, Лёха потянулся. Солнце стояло уже высоко. Мороз отступил, трава оттаяла, а с листьев капала вода. Слабый ветерок норовил забраться под ворот куртки, а влажный воздух сгустился в туман. Сумрак застегнул куртку, отмечая про себе, что морозная ночь ему нравилась больше.

Большую часть палаток уже собрали, а дежурные насыпали ароматную похлёбку в миски. Пахло кофе и пряниками. Туристская идиллия, иначе и не скажешь. Лёха улыбнулся Алёне и решил пройтись, размять ноги. У скалы он заметил Жеку, Виталика и Диму, которые о чём-то громко спорили.

— Смотри, не так. — Дима рисовал на камне углём. — Шесть плюс восемь — это четырнадцать, но четырнадцать нам тут ни к чему вообще, это только путает.

— Да ерунда всё, — Виталик не соглашался. — Ты там не был, а я тебе говорю эта девка бред несла.

— Постой, смотри. — Дима снова стал выводить цифры.

— О чём речь? — спросил Лёха.

— Да вот они тут решили высчитать время до вспышки, — ухмыльнулся Жека. — Забавно наблюдать.

— Лёха, ну ты хоть послушай, — обиделся Дима. — Смотри. Шесть плюс восемь — четырнадцать. Цифр, образующих это число две: шесть и восемь соответственно. Так?

— Ну, допустим, — Лёха скрестил руки на груди.

— Ну вот и всё, — географ триумфально воздел уголь к небу. — Четырнадцать делим на два и получаем семь. Семь плюс двенадцать — наше число. Девятнадцать.

— Кажется притянутым за уши, — Лёха скептически поджал губы. — Ты подогнал просто под результат.

— Ну допустим, но это говорит о том, что в тех строках был смысл.

— Быть может, — Лёха не хотел углубляться в эту тему. — Но проверить мы это можем только эмпирическим путём. А делать такое на скалах довольно рискованно. Ты дашь гарантию, что вспышка случится именно через девятнадцать часов?

— Типа вы меня хотите крайним сделать? — Дима отбросил уголёк. — Ну уж нет. Гарантию я не дам, конечно.

— Ну вот, — хмыкнул Лёха. — А сегодня нам снова на скалы лезть. Пусть там и не высоко, но если это, — Сумрак сделал зловещий жест руками, который, по его мнению, должен был символизировать вспышку, — произойдёт на скалах, и они исчезнут, то нам кранты.

— Лёха, ты опасный человек, — не зло сказал географ. — Я тут всё утро голову ломал, а ты одним предложением убил всю теорию.

— Ладно, — вмешался Жека. — Я высших образований не имею и на вещи смотрю проще. Какая там высота, примерно?

— Метров сорок, — Виталик покрутил рукой. — Темно было, так не скажу наверняка.

— В это раз я пойду первым, — сказал блондин. — Кто-то из вас последним. Гавра в середину.

— А он об этом знает? — спросил Лёха.

— А его никто спрашивать не будет. — Жека был серьёзен.

К скале туристы подошли, когда солнце уже перевалило за полдень. До вспышки оставалось пять часов, а потому времени на расшаркивание не было. Лёха предложил встать лагерем у подножия скалы и переждать, но его практически никто не поддержал. Все устали от ожиданий и хотели побыстрее забраться уже куда-нибудь. Дом манил ребят и Сумрак понимал почему: выбравшись из-под защиты барьера, туристы снова очутились в этом странном меняющемся мире, о котором у многих остались неприятные воспоминания. А домик на скале — это как ни крути кусочек цивилизации, что-то рукотворное, сделанное человеком. Впрочем, Лёха сомневался, что в этом строении они смогут остаться. Происходящее с каждым днём всё сильнее напоминало ему какую-то игру, шоу. Будто некто дёргал за невидимые ниточки создавая туристам препятствия или же напротив — выбрасывал спасательный круг. Но не играть туристы не могли: стоит остановиться, потерять бдительность или опустить руки, и тебя сожрёт иной, иссушит туман или задавит камнями.

Жека полез первым. Скальный рельеф на первый взгляд казался несложным и лишь на последних метрах имелось нависание, но блондина это не пугало. Альпинисты решили проходить в два этапа с одной промежуточной станцией. Лёха ещё не отошёл от предыдущего подъёма, а потому наблюдать за карабкающемся Жекой не стал — мышцы тут же сковывало судорогой.

«Нет, вот это точно не моё», — подумал Лёха.

Туман растянуло и показалось синее небо. Ни тучки. Ветер стих. Всё шло к тому, что этой ночью спустится крепкий мороз. Сумрак попросил у Димы монокль и решил рассмотреть далёкие пики и горную гряду, благо распогодилось. Впрочем, ничего интересного там не было. Горы, как горы: заснеженные перевалы, остроконечные пики, ледники и скальные осыпи. Определить местность нереально, к тому же Лёха не сильно-то и разбирался, так как в серьёзные горные маршруты не ходил.

Жека довольно быстро вылез на середину, собрал в удобном месте станцию и, дождавшись Виталика, снова вышел на маршрут, а скалолаз остался его страховать. Нависание блондин преодолел с первого раза, а вот на подходе к нему сорвался, что вызвало бурную реакцию снизу. Ну ещё бы, ведь большинство из собравших под скалой товарищей по несчастью подобное видели впервые: одно дело лезть по натянутым перилам, переставляя жумары и совсем другое — эти перила прокидывать.

Выбравшись наверх, Жека закрепил верёвку и Виталик быстро поднялся к нему. Вместе они соорудили несколько станций и сбросили две верёвки. Время не поджимало, но неуверенность в точном интервале вспышки гнала туристов наверх не хуже туманного облака, как тогда в долине.

Гавр, на удивление, спорить не стал и вскочил на верёвку чуть ли не в первых рядах. Выбравшиеся наверх туристы скинули ещё одну верёвку и стали поднимать рюкзаки. Пока всё шло свои чередом.

Лёха решил в этот раз лезть последним. Алёна осталась с ним.

— Они там не поубивают друг друга? — спросила она, намекая на Жеку с Гавром.

— Надеюсь, что нет, — печально улыбнулся Лёха. — А впрочем, чему быть — того не миновать.

— Лёша?

— Что?

— Что-то не так?

Сумрак задумался на миг.

— Я устал. Всё это, — он обвёл рукой буковый лес. — Не имеет никакого смысла.

— А я? — она внимательно посмотрела на него.

— Ты — это всё, что у меня есть.

— Тогда верните мне того Лёху, который в лагере совал свой нос в каждую щель.

Сумрак снова почувствовал, как уши его наливаются краской.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Тогда на перегонки!

Алёна, не ожидавшая ничего такого, слегка замешкалась, а Лёха уже взбирался по верёвке. Конечно, он ей поддастся, но это будет потом, а сейчас он активно работал жумарами, превозмогая боль в мышцах.

Это была самая обычная газовая лампа того времени - с превосходно освещающим ровным ярким пламенем.

В том положении, в котором находилась семья Клейна Моретти даже керосиновая лампа была мечтой, не говоря уже о газовой. Использование свечей было наиболее приемлемым для их материального положения. Однако, когда четыре года назад Клейн Моретти прожигал масло в масляной лампе, чтобы поступить в Хойский Университет, его старший брат Бенсон решил, что это очень важный вопрос, от которого зависит будущее их семьи. Поэтому он настоял на том, чтобы создать для Клейна благоприятные условия обучения, даже если для этого придётся влезть в долги.

Конечно, Бенсон, который был грамотным и работал уже несколько лет, не был опрометчивым человеком, не думающим о последствиях. У него было немало хитростей в рукаве. Он уговорил хозяина «поднять стандарты квартиры, установив газовые трубы, чтобы повысить вероятность аренды в будущем». Хозяин был убеждён и выделил деньги на базовые изменения. Затем, пользуясь удобством работы в импортно-экспортной компании, Бенсон приобрёл совершенно новую газовую лампу почти по себестоимости. В итоге собственных сбережений оказалось достаточно, и ему не пришлось занимать деньги.

Воспоминания промелькнули в памяти Чжоу Минжуя. Он подошёл к столу, повернул рычаг на трубе и начал крутить вентиль газовой лампы.

С шипящим звуком трения проскочила искра. Свет не упал на Чжоу Минжуя, как он ожидал.

Он повернул вентиль ещё несколько раз, но газовая лампа лишь шипела и оставалась незажжённой.

— Хм-м... – Вытянув руку и надавив на левый висок, Чжоу Минжуй стал искать причину, роясь в обрывках чужой памяти.

Через несколько секунд он повернулся и пошёл к двери. Он подошёл к вмонтированному в стену прибору с серовато-белыми трубами, подсоединёнными к нему.

Это был газовый счётчик!

Увидев открытые шестерёнки и подшипники, Чжоу Минжуй достал из кармана брюк монету.

Она была тёмно-жёлтого цвета с бронзовым отливом. На лицевой стороне монеты был выгравирован портрет человека в короне, а на обороте - цифра "1", окружённая колосьями пшеницы.

Чжоу Минжуй знал, что это самая распространённая валюта королевства Лоэн. Она называлась “медный пенни”. До переселения покупательская способность одного пенни составляла примерно 3-4 юаня. У таких монет были и другие номиналы: пять пенсов, полпенса и четверть пенса. Несмотря на наличие трёх видов, номиналы не были достаточно мелкими. В повседневной жизни приходилось покупать несколько разных вещей, чтобы время от времени тратить одну монету.

Несколько раз подбросив монету, которая была отчеканена и находилась в обращении после восшествия на престол короля Георга III, Чжоу Минжуй вставил её в тонкую вертикальную «пасть» газового счётчика.

Дзинь!

После того, как пенни упал на дно счётчика, сразу же раздался звук поворачивающихся шестерёнок, издающих короткий, но мелодичный механический ритм.

Чжоу Минжуй несколько секунд смотрел на счётчик, а после вернулся к столу из грубо обработанного дерева. Затем он протянул руку, чтобы повернуть вентиль газовой лампы.

После недолгого шипения раздался резкий звук.

Загорелся и быстро разросся шлейф огня. Яркий свет сначала охватил внутренности светильника, а затем проник сквозь прозрачное стекло, заливая комнату тёплым светом.

Темнота быстро рассеялась, и багровый свет исчез за окном. Чжоу Минжуй по непонятной причине почувствовал себя спокойно и быстро подошёл к зеркалу.

На этот раз он внимательно осмотрел свой висок и не упустил ни одной детали.

После тщательного осмотра он понял, что, кроме первоначального пятна крови, из ужасной раны жидкость больше не вытекает. Выглядело так, словно рана была обработана наилучшим образом для остановки кровотечения. Что касается медленно пульсирующего серовато-белого мозга и быстрого разрастания плоти вокруг раны, это означало, что рана может затянуться за тридцать-сорок минут, а может, и за два-три часа, после чего от неё останется лишь тонкий шрам.

— Восстановительный эффект, который даёт трансмиграция? – Чжоу Минжуй скривил правый уголок рта и тихо пробормотал.

Вслед за этим он испустил долгий вздох. Несмотря ни на что, он все ещё был жив!

Успокоившись, он открыл ящик стола и достал крошечный кусочек мыла. Взяв одно из старых и рваных полотенец, висевших у шкафа, он открыл дверь. Затем прошёл в общую ванную комнату.

“Да, надо бы отмыть пятна крови на голове, а то я буду выглядеть, как жертва преступления. Ладно пугать себя, но если я напугаю свою сестру Мелиссу с утра пораньше, будет как-то неудобно!”

Коридор снаружи был абсолютно чёрным. Силуэты предметов едва подсвечивались багровым светом луны из окна в конце коридора, что делало их похожими на чудовищные глаза, безмолвно наблюдающие за живыми в глубокой ночи.

Чжоу Минжуй сбавил шаг и, дрожа от страха, направился к общему туалету.

Когда он вошёл, лунный свет засиял сильнее, и он смог всё хорошо разглядеть. Чжоу Минжуй встал перед умывальником и повернул ручку крана.

Услышав журчание воды, он вдруг вспомнил о своём хозяине, господине Фрэнки.

Поскольку вода входила в арендную плату, этот невысокий и худой джентльмен в шляпе, жилете и чёрном костюме всегда активно осматривал ванную комнату, обращая внимание на звуки льющейся воды.

Если вода текла слишком громко, мистер Фрэнки, не обращая внимания на все свои джентльменские качества, размахивал тростью и бил в дверь ванной, выкрикивая: «Проклятый вор», «Расточительство - бесстыдное дело», «Я тебя запомню», «Если увижу это ещё раз, убирайся вместе со своим грязным багажом», «Попомните мои слова, это самая выгодная квартира в Тингене. Более любезного хозяина вы не найдёте нигде!»

Отбросив эти мысли, Чжоу Минжуй снова и снова стирал полотенцем пятна крови со своего лица.

Осмотрев себя через обветшалое зеркало в ванной и убедившись, что остались лишь ужасная рана и бледное лицо, Чжоу Минжуй расслабился. Затем он снял льняную рубашку и с помощью куска мыла смыл пятна крови.

В этот момент он нахмурил брови и вспомнил о возможной проблеме.

Рана была слишком глубокой, и крови было слишком много. Кроме тела, в комнате, скорее всего, ещё оставались следы ранения!

Через несколько минут после того, как Чжоу Минжуй покончил со своей льняной рубашкой, он бодро вернулся в квартиру с влажным полотенцем. Сначала он вытер кровавый отпечаток руки на столе, а затем, используя освещение газовой лампы, отыскал места, которые пропустил.

Он сразу же обнаружил, что на пол под столом натекло довольно значительное количество крови. А слева от стены лежала желтая гильза.

— Выстрелил в висок из револьвера? – сопоставив все улики, Чжоу Минжуй примерно понял, как погиб Клейн.

Он не спешил проверять свои догадки. Вместо этого он вытер пятна крови и привёл в порядок «место происшествия». После он забрал гильзу и вернулся к своему столу. Он откинул барабан револьвера и высыпал из него патроны.

В общей сложности пять патронов и гильза, они имели латунный блеск.

— Действительно... – Чжоу Минжуй посмотрел на пустую гильзу и, кивнув, вставил патроны обратно в барабан.

Он перевёл взгляд влево и наткнулся на слова из тетради: "Все умрут, включая меня".

После этого у него возникло ещё больше вопросов.

Откуда взялся револьвер?

Было ли это самоубийство или инсценировка?

В какие неприятности может ввязаться выпускник исторического факультета скромного происхождения?

Почему при таком способе самоубийства осталось так мало крови? Может, потому что я вовремя переселился и это принесло мне исцеление?

Поразмыслив немного, Чжоу Минжуй переоделся в другую льняную рубашку. Он сел на стул и принялся размышлять о более важных вещах.

Опыт и память Клейна не были тем, о чём стоило беспокоиться. Главная проблема заключалась в том, чтобы выяснить причину своего переселения и понять, сможет ли он вернуться!

Его родители, родственники, хорошие приятели и лучшие друзья. Увлекательный мир Интернета и всевозможные вкусности... Вот причины, побуждающие его вернуться!

Клац. Клац. Щёлк... Правая рука Чжоу Минжуя подсознательно откидывала барабан револьвера и ставила его на место, снова и снова.

— Да, со мной не происходило ничего значимого, что могло бы стать причиной нынешнего положения. Мне только немного не повезло, но зачем мне трансмигрировать без всякой на то причины? Не повезло... Точно, сегодня перед ужином я попробовал ритуал, повышающий удачу!

В голове Чжоу Минжуя промелькнула мысль, осветив воспоминания, скрытые туманом замешательства.

Как профессиональный клавиатурный воин в политике, истории, экономике, биологии и фольклоре, он всегда считал себя «знающим что-то обо всём». Конечно, его лучшие друзья часто смеялись над ним за то, что он «знает всего понемногу».

И одним из них было китайское гадание.

Когда в прошлом году он посещал свой родной город, то обнаружил в старом книжном магазине книгу в тканевом переплете под названием «Квинтэссенция прорицания и магических искусств династий Цинь и Хань*». Она выглядела довольно интересной и он решил, что сможет похвастаться ей в интернете, поэтому купил её. К сожалению, его интерес был недолгим. Вертикальный шрифт, которым она была написана, сделал чтение ужасным. Он только и делал, что перелистывал первые страницы, а потом бросал книгу в угол.

За последний месяц на него обрушился шквал неудач: он потерял мобильный телефон, клиенты сбегали, обманув его, а на работе случались ошибки. И только тогда он вдруг вспомнил о ритуале повышения удачи, о котором говорилось в начале книги. Более того, требования были очень простыми, без каких-либо сложных условий.

Всё, что требовалось, – взять четыре порции основной пищи в своём рационе и разложить их в четырёх углах своей комнаты. Их можно было разместить на мебели, например, на столах или шкафах. Затем, стоя в центре комнаты, нужно было сделать четыре шага против часовой стрелки, чтобы получился квадрат. На первом шаге нужно было искренне пожелать: "Благословения от Бессмертного Владыки Неба и Земли". На втором шаге он должен был произнести: "Благословения от Небесного Владыки Неба и Земли". На третьем шаге сказать: "Благословения от Возвышенного Владыки Неба и Земли. - а на четвертом - : "Благословения от Небесного Достойного Владыки Неба и Земли". После выполнения всех четырёх шагов нужно было закрыть глаза и подождать пять минут на прежнем месте. Только после этого ритуал считался завершённым.

Поскольку это не стоило ему денег, он нашёл книгу, выполнил все предписанные действия и проделал их перед ужином. Однако... ничего не произошло.

Кто бы мог подумать, что он переселится посреди ночи!

Переселение!

— Есть большая вероятность, что это из-за того ритуала, повышающего удачу... Да, надо попробовать повторить его здесь завтра. Если это действительно из-за него, то у меня есть шанс трансмигрировать обратно! – Чжоу Минжуй перестал щёлкать барабаном револьвера и резко сел прямо.

Несмотря ни на что, он должен был попробовать!

Обращайся с мёртвой лошадью так, будто она жива!

Но вот же мерзкая, пакостная волчица! Как же она вцепилась в свою бесполезную, короткую жизнь! Смысл в той жизни? Сколько ей еще отмеряно? Двадцать лет? Тридцать? Пятьдесят? Ладно, пусть - сто, хотя даже редкие оборотни живут столько. А что потом? Все одно - смерть! Все равно это гораздо меньше, чем прожила Яга и меньше, чем планировала еще прожить. Песчинка в Каротостанскую пустыню, капля в Таррататское море.

А там, в Кагдархейме, колдунью ждали еще два сердца, обещанных гномами за спасение Друма. Еще целых две запасных жизни! Недосягаемые сейчас из-за того, что чародейка не исполнила свою часть договора, не приготовила противоядие.

Хотя... почему недосягаемые? Хотя Яга и стала моложе, ворожить-то она не разучилась! Кто помешает ей забрать сердца силой?

Бросив еще один взгляд на свое отражение, ведьма подобрала засаленное платье, сшитое пауками из обрывков килтов, набросила его на плечи, но тут же, смяв в комок, отшвырнула тряпье в кусты. Нет уж! Лучше совсем пойти нагишом, чем в этом старческом наряде. Да и не стоит прятать такую красоту под одеждой, пока не подвернется что-то поприличнее.

Сверившись с солнцем, девушка зашагала в сторону Громовой горы.

Очень скоро ведунья пожалела о своем решении. Острые камни впивались в пятки, солнце нещадно жгло нежную кожу. Слишком короткой оказалась память, забылось, каково это - быть обычным человеком. Почти человеком. Крылья гаргульи сейчас очень бы пригодились, но они остались лежать там - в горке пепла старого тела, обращенные в камень.

Запыхавшись, чародейка припала к луже, напиваясь. Опустившись на четвереньки, она жадно лакала воду, как собака, путаясь в собственных густых волосах. Тоже отвыкла! Теперь многому придется учиться заново.

Насытившись, Яга присела на камень и задумалась. Вреда больше, или пользы принесет молодое тело? Не улучшить ли его? Да, оно не столь крепкое и выносливое, как прежнее. Но уж больно красивое... жаль расставаться с такой красотой! Может, даже тряхнет стариной, охмурит несколько человеческих, а то и эльфийских самцов! Вот потеха будет!

От такой мысли ведьма звонко рассмеялась. Она-то считала, что давно, тысячи лет назад, переросла такие глупости - нет же! Стоило вернуть прежнюю упругость форм - снова лезет всякое в голову!

Ветер переменился и колдунья поспешно зажала рот ладонью. Порыв принес с собой ароматы пота и квашеной капусты. И не просто запах чьего-то там пота, а хорошо знакомый запах. Одного из тех, кого чародейка преследовала последние дни. Неужели, так скоро представился шанс отомстить?

Месть тоже не была свойственна той, прежней Яге, умудренной опытом. Та Яга была слишком осторожной и знала, что месть - кратчайший путь к погибели. Не видела в ней и смысла. Зачем мстить, если любой сгинет собственной смертью, минует лишь миг в масштабе жизни чародейки? Это все равно, что если б человек мстил укусившему ему комару.

Но то была та, старая Яга. В новом теле бурлила молодая кровь, столь же неразумная и горячая, что любая молодость. И новая Яга требовала отмщения. Не столько за свою смерть, сколько за постигшую неудачу. За урон, нанесенный безупречной репутации древнего создания.

Пригнувшись, колдунья направилась на запах. Через четверть лиги она расслышала неровные шаркающие шаги, какие бывают у человека с больной ногой. А еще чуть погодя разглядела тропку, вьющуюся между скал. По этому серпантину и вышагивал путник. Длинный, тощий, как жердь. При ходьбе он опирался на клюку, неуклюже переставляя правую ногу. Да, Яга не ошиблась! Это - один из той пестрой компании, умыкнувшей волчицу прямо из-под носа ведьмы!

Бур, прихрамывая, плелся по горной тропе. Куда? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Всю жизнь решения за него принимал кто-то другой. В детстве - батька с мамкой, потом - герцог, оруженосцем которому служил парень. Сейчас родители были далеко - там, в Дальдесте, что касается милорда... того и вовсе арестовали, он тоже не мог помочь.

Буру приказали валить прочь, вот он и валил прочь. Прочь из Кагдархейма, прочь из Ротаргардских гор. Забыли только указать, куда именно валить, так что слуга валил туда, куда глядят глаза. Авось, куда-нибудь да и привалит. Хорошо еще, что миледи лю Ленх, преисполненная добродетели, снарядила оруженосца какой-никакой снедью в дорогу и насыпала горсть медяков. На совсем уж крайний случай подарила парню свой кинжал - тот самый, с рукоятью в виде переплетенных змей, с красными камнями в глазах.

Добравшись до тени раскидистого дуба, опасно балансирующего на краю обрыва, вцепившись в камни узловатыми корнями, Бур присел на валун, смахнул со лба пот и отхлебнул из фляги. Вода. Простая вода. Нет, слуга не рассчитывал на вино, но баронесса могла бы расщедриться хотя бы на эль!

Закупорив пробку, парень поднял глаза на грохот осыпающейся со склона гальки. С вершины, ловко перебирая ногами, спускалась дева.

- Эвона как, - пробормотал оруженосец, подумав что в последнее время ему особенно везет на нагих красавиц.

Чего греха таить - дева была хороша! Точеная фигурка - стройная, но с формами. Слегка смугловата на вкус Бура, но после двух недель похода он бы и на козу запрыгнул, а тут такая... грязновата только, отмыть бы не помешало. Но это потом.

Засунув флягу в мешок, парень поспешно вскочил с камня и приосанился, расправив плечи. Незнакомка успела спуститься на тропу. Острые ушки и выпирающие клыки, вкупе со смуглой кожей, красноречиво указывали на то, что кто-то из ее родителей согрешил не то с орком, не то с гоблином. Да какая, к Темнейшему, разница? Дареному коню в зубы не смотрят!

- Доброго вам денечка, - поздоровался слуга, заворожено наблюдая за плавным покачиванием бедер таинственной девы.

Она же вообще не была настроена на разговоры. Подойдя к парню вплотную, таинственная странница прижалась к нему своим упругим, горячим телом, обвив руками шею, и прильнула своими губами к губам оруженосца.

Поцелуй оказался настолько крепким, что у парня закружилась голова. Дав волю своим рукам, он обнял хрупкий девичий стан, постепенно опуская ладони все ниже - туда, где приличные особы носят юбки. Незнакомка не возражала против такого обхождения - напротив, нежно гладила путника по груди, расшнуровывая рубаху, обещая продолжение случайного знакомства.

Одурманенный близостью женского тела, Бур далеко не сразу почувствовал боль. Сперва он ощутил солоноватый привкус крови во рту, а затем... затем он увидел собственное сердце, все еще живое, все еще бьющееся. Трепещущее, прощающееся с каждым ударом с жизнью сердце, бабенка сжимала в окровавленной пятерне.

- Злак кудра бадрык, - улыбнулась ведьма, слизывая красноту с собственных губ.

Выпустив оруженосца из объятий, Яга легонько толкнула умирающее тело и парень грохнулся в редкую траву, тянущуюся к солнцу сквозь камни.

Первый готов! А это было проще, чем казалось вначале! Правда, колдунья почти не получила удовольствия - нужно было растянуть убийство, поиграть с жертвой. Возможно, даже дать ему насытиться собой перед смертью...

Отшвырнув остановившееся сердце, девушка с жадностью слизала кровь с руки. Все же, свежая, теплая человеческая кровь гораздо вкуснее, чем кровь барсуков, белок и горных козлов. Из-за осторожности, боясь быть обнаруженной охотниками на ведьм, чародейка отказывала себе в таком лакомстве, лишь изредка позволяя себе испить какого-нибудь заблудшего странника или одинокого охотника. Не слишком часто - раз в сотню-другую лет.

Усевшись сверху на покойника, ведунья разжала его челюсти и рванула язык, выдирая его из гортани. Теперь - черед за своим, чтобы молвить речью людей. Уцепившись за собственный язык, Яга потянула... и сразу завопила от боли!

Как же это больно - расчленять себя впервые, пока все суставы, кости и жилы еще целые! Из глаз брызнули слезы и девушка перестала истязать себя. Нет! Это тело слишком молодое, красивое, целое. Слишком новое. Улучшить себя она всегда успеет, а вернуть прежнюю стать можно исключительно через смерть.

Раздев покойника, колдунья свистнула двух бобров и отправила их отстирывать от крови одежду в ближайшем ручье. Единственное, что осталось незапачканным - сапоги, которые чародейка отставила в сторонку.

Развязав мешок, ведунья высыпала содержимое на тропинку. Еда, вода... хоть бы вином запася в дорогу! Вина ведьма тоже не пила достаточно давно. Самое полезное - кошель с медяками и кинжал, прочее - хлам.

Облачившись в чистые, но все еще мокрые вещи, Яга заткнула кинжал за пояс, собрала нехитрый скарб в котомку, и, закинув мешок на плечи, отправилась по тропинке туда, откуда шел Бур - в Кагдархейм, твердыню гномов. Туда, где чародейка надеялась разжиться парой запасных сердец и, чем Темнейший не шутит, свершить месть над обидчиками.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ