Пролог
Бог стоял на пустыре и задумчиво смотрел на горизонт. Туда, где уже садилось солнце, заливая пустыню оранжевым светом. Совсем скоро эти пески сменит асфальт, здесь будут ездить машины и стоять небоскрёбы. За каждым из их окон будет протекать чья-то жизнь, так непохожая на миллион других.
Предавшись мечтам и планам о будущем, Нэл не заметил, как к нему подошёл рогатый.
— Когда-то Бог создал Землю за семь дней. Планируешь уложиться быстрее?
На Сиде был выглаженный красный костюм. Его совсем не беспокоило, что ветер облеплял яркую ткань песком. Дьявол, как и всегда, ухмылялся, словно бросая Богу вызов.
— Толку-то? За сколько дней не построй мир, результат будет один, — он посмотрел Сиду в глаза. — Кто-нибудь когда-нибудь снова его разрушит.
— Не без твоего участия, я так понимаю?
— Не без моего участия, — улыбнулся Нэл, не став врать.
Пусть идея со сверхрасой и провалилась, и вывести совершенный генофонд у Чумы не получилось, Нэл надеялся, что в этот раз всё будет по-другому. Никакая Чума и ни один другой всадник апокалипсиса больше не помешает его планам.
— Я вот что думаю, — сказал Нэл, — нам нужен посланник.
— Посланник? — Дьявол сложил руки за спиной и вопросительно посмотрел на друга.
— Некто вроде Иисуса. Человек-пророк. Он будет направлять человечество в нужное русло. Будет предупреждать о мировых катастрофах… или даже предотвращать их.
— А он будет ходить по воде и превращать воду в вино?
— Это банально, но… почему бы и нет? Запустим в мир своего чудотворца. Шпион в правительственной организации или пророк на Земле — суть у них будет одна.
— В таком случае твоего… — Сид откашлялся, — …чудотворца быстро поймают и отдадут на опыты. Люди обычно не любят, когда кто-то умеет то, что не умеют они.
— Мы этого не допустим. Нет, — он взмахнул рукой, — не так. Он этого не допустит. Он же сын божий, не так ли?
— Идея, конечно, интересная, — сказал Дьявол, хоть и сморщился после фразы Бога. — Но с чего ты взял, что твой посланник будет делать всё так, как ты хочешь? Может он решит зарабатывать на своих чудесах. Будет ошиваться в подпольных казино или дурачить людей игрой в напёрстки в туристических местах. Превратится из чудотворца в чудака. Что тогда?
— Тогда мы что-нибудь придумаем. Но ты хоть раз видел божество, что променяло свою божественность на земные удовольствия? — Бог выждал паузу, а потом отмахнулся. — Ладно, Смерть не считается. Но она девушка, ей можно иногда отрываться в клубах и кататься со всякими выпивохами. Кто из нас этого не делал?
Дьявол, что только и мечтал об апокалипсисе и который и послал всадников разрушить мир, лишь улыбнулся, решив не выдавать своих секретов. «Такой наивный этот Нэл, ей богу, — думал он, — предотвращение катастроф, посланник, чудеса. Чушь. Всё пойдет по одному месту, как только он создаст человека». Люди рано или поздно портят всё. Взрывают здания, организовывают секты, уничтожают города, создают новые религии.
– Поэтому, — продолжил Нэл, — это должен быть мальчик. Девочкам я не доверяю. И этот мальчик не допустит нового конца света. Он будет тыкать людей в собственное дерьмо, как котят. Будет указывать на их пороки и говорить, где они свернули не туда. Может, даже создаст собственную религию. Так обычно проще пудрить людям мозги.
— Умно, — ухмыльнулся Сид. — Попробуй, что же. Создай человека, подожди несколько тысячелетий, чтобы мир пришёл в норму, и закинь божьего сына прямо в жерло какого-нибудь города. Будет весело, — он хлопнул Бога по плечу. — Точно тебе говорю.
— Главное, чтобы сработало.
— А вообще зачем тебе посланник? Почему бы тебе самому не спуститься на Землю?
— Я уже там был. Как и ты. Мне не понравилось. Боюсь, если я спущусь снова, разнесу там всё к херам. На то нам и нужен посланник. Наши дети всегда лучше нас.
— Главное, чтобы они не повторяли грехи отцов, — Дьявол поправил пиджак и, тяжело вздохнув, оставил Бога одного.
Солнце уже село, и над пустыней воцарилась тьма. На небе была видна яркая луна. «Всё получится, — твердил шёпотом Нэл, любуясь луной, — всё получится».
Часть первая. Рождение
Мэри опустошила очередной стакан и поставила его на стол. Бутылка вина была уже почти допита, и Мэри пожалела, что не купила ещё. Как только она поднесла сигарету к губам и зажгла её, из комнаты раздался детский плач. Чёртов Адам снова просил внимания. А ведь она даже не знала, чей это ребёнок. Крис ушёл от неё, как только узнал, что Мэри беременна.
— Чей этой блядский ребёнок?! — кричал он, пока она заливалась слезами.
Мэри не могла ответить. Крис был её единственным мужчиной за всю жизнь, но проблема была в том, что он был бесплоден. Это подтверждали все врачи, к которым он ходил. То, что Адам — не сын Криса, подтвердил и тест ДНК, сделанный позже. Сразу после результатов теста Крис ушёл от Мэри, назвав её потаскухой.
Мэри осталась одна. С младенцем на руках и пустотой в душе. Мать успокаивала её, говорила, что Крис — просто трус, который испугался ответственности. А вопросы друзей по типу «ты уверена, что Адам его сын?», заданные с такой тактичностью и жалостью в голосе, словно боялись услышать ответ, выводили её из себя.
Позже Мэри поняла, что уход Криса и время, посвящённое безмерной заботе об Адаме — не самое плохое, что могло с ней произойти. Странности начались позже. Чем больше ребёнок вырастал, тем больше приводил Мэри в ужас. Когда он просил пить, протягивая ручки и мило улыбаясь, бутылка детской смеси на глазах снова становилась полной, хотя Адам только что её опустошил. Когда приходили надоедливые подруги Мэри или её ворчливая мать, в доме обязательно выключался свет или сами собой открывались двери, словно выпроваживая гостей. Если отворялось окно в комнате, Мэри уже понимала, что Адам хочет на улицу. Поначалу она всё списывала на совпадения, после — на галлюцинации, вызванные таблетками или депрессией. Но чем чаще происходили подобные вещи, тем больше Мэри осознавала, что Адам – не обычный ребёнок. Он был либо божественным вмешательством, либо дьявольским отродьем. И то, и то пугало Мэри до усрачки и со временем она пристрастилась к алкоголю. После него всегда становилось легче. Пусть и ненадолго.
Вот и сейчас, стоило ей взять вино и попытаться его допить, как бутылка выскользнула из рук и разбилась о пол. Звук разлетевшегося вдребезги стекла сопроводился пронзительным криком Адама. А после резко сменился на громкий детский смех. Словно ребёнок был доволен, что отвлёк мать от бутылки.
Мэри потушила сигарету и прошла в комнату. Из колыбели на неё смотрело милейшее создание, улыбаясь со всей присущей ему невинностью и добротой. Игрушки над кроваткой кружились в хороводе, хотя Мэри даже не дотрагивалась до них.
Адам пугал Мэри, пугал её мать, которая не знала и половины странностей, связанных с ним, пугал даже священника, что крестил его — тот в спешке доделал свою работу и с испуганными глазами выбежал из церкви, как ошпаренный.
— За все двадцать лет своей службы… — с дрожью в голосе позже говорил он, — …я не видел такого ребёнка. Молитесь, — сказал он, — молитесь, чтобы он был даром божьим. А не проклятьем.
Мэри усомнилась в том, что Адам был не проклятьем, когда, гуляя с ним, встретила Криса. За год после расставания он не сильно изменился — та же лёгкая щетина, та же привычка одеваться с иголочки, тот же влюблённый взгляд. Только теперь он был направлен на его новую девушку, а Мэри удосужилась лишь презрительной усмешки. Бегло посмотрев на Адама, лежащего в коляске, Крис с отвращением отвернулся, продолжив разговаривать с девушкой. Мэри пожалела, что встретила его. Все её непроработанные травмы и незакрытые гештальты дали о себе знать. Только она решила двигаться дальше, как за спиной услышала скрип тормозов и глухой удар, а после — крики прохожих.
Обернувшись, она увидела Криса, лежащего на дороге. Водитель машины, что проехал на красный, вышел и схватился за голову. Новая пассия Криса сидела на коленях в слезах рядом с телом, проверяя пульс. Мэри была уверена, что Крис мёртв. А Адам тихо смеялся, укутанный в коляске. Этот смех пронзал каждую клеточку её тела и доводил до дрожи. Мэри знала, что это не простое совпадение.
И боялась того, на что ещё может быть способен этот малыш.
Часть вторая. Лили
За несколько недель в новой школе Адам изучил все коридоры и тупики. Только это помогало ему с легкостью выбирать нужные повороты, убегая от одноклассников. Те бежали за ним по пятам, расталкивая детей. Бобби, самый высокий и мускулистый из них, бежал впереди остальных, выкрикивая угрозы. Адам повернул направо, лишь на секунду оглянувшись. Он увидел, как Бобби спотыкается, но удерживается на ногах. На секунду отвлекшись, Адам не заметил перед собой девушку и со всех ног врезался в неё, упав на пол. Бобби же, не обращая внимания на упавшую девушку, догнал Адама и схватил его за грудки.
— Добегался, сука?!
Подняв его на ноги, он приставил его к стене. От Бобби несло запахом пота и сигарет. Его дружки уже стояли вокруг, разминая кулаки. Адам пытался вырваться, но Бобби мёртвой хваткой держал его. После замахнулся и ударил под дых. Дыхание перехватило, Адам с трудом отдышался.
Вместе со страхом его переполнял гнев. Он только перешёл в новую школу, как сценарий повторился. До Бобби был Стив. До Стива — Нил. Адам даже не помнил имени того, кто был до Нила. Он мечтал, чтобы все они, все, кто бегал за ним по коридорам школы, ловил и избивал во дворах, сдохли. Сдохли самой жестокой и мучительной смертью.
— Белобрысый урод! — крикнул Бобби, ударив его ногой.
Адам поднялся и ударил нападавшего в живот. Учитывая его хрупкое телосложение и возраст шестиклассника, удара бы едва хватило на то, чтобы поставить синяк. Но когда Бобби отлетел так, словно дрался с суперменом, Адам не мог поверить своим глазам. Самый спортивный ученик класса от его лёгкого толчка вылетел через окно, разбив его вдребезги. Друзья Бобби во все глаза уставились на ничего не понимающего Адама, а после с криками разбежались. Адам, ни секунды ни теряя, схватил рюкзак и тоже побежал прочь, пока сюда не пришёл директор.
Кажется, школу снова придётся менять.
Адам шёл по тропинке вдоль поля и оглянулся, когда его позвали по имени. Его догоняла девушка. Он решил, что она обозналась или, в крайнем случае, её подослали те отморозки. Когда девушка подбежала ближе, он узнал в ней ту, что сбил с ног, пока убегал от Бобби. Белая футболка, юбка до колен, чёрные, как уголь, волосы сплетены в две косички, падающие на плечи и подвязанные ленточками. Адам уставился на неё, не зная, что говорить.
— Адам же, верно? — спросила она, наконец отдышавшись.
Парень кивнул.
— Я — Лили, — она протянула ему руку и улыбнулась так, что могла сбить с ног одной своей красивой улыбкой.
Адам снова кивнул. Его имя она и так уже знает. Представляться было бы глупо. Девушка замялась, а потом сказала:
— С Бобби всё в порядке. Ему вызвали скорую. Хорошо, что был только второй этаж, и он упал на клумбу.
— Рад за него, — наконец ответил Адам.
— Я… в общем… видела, что ты сделал.
— Я ничего не сделал! — вспылил Адам. — Это был несчастный случай, я не хотел…
— Не переживай так, я на твоей стороне, — ответила Лили. — Бобби — мудак.
— Тогда чего ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты знал, что ты не один.
— Что?
— Ты не единственный чудотворец в мире. Смотри.
После этих слов Лили подняла руку, и ей на ладонь сел воробей.
— Милый, правда?
Лили подняла вторую руку и щёлкнула пальцами. Солнце, словно дрессированный пудель по команде, скрылось за тучами. Детей обдало сильнейшим ливнем. Послышался удар грома.
Адам уставился сначала на Лили, потом — на небо.
— Не бойся, всё под контролем.
Очередной щелчок пальцами, и тучи рассеялись. Воробей с её ладони улетел прочь.
— Ну, а ты так можешь? Не замечал за собой никаких странностей? — Лили выжидательно уставилась на него. Ярко выраженными карими глазами она словно заглядывала ему в душу.
Адам щёлкнул пальцами, но не произошло ровным счётом ничего. Но странности он за собой замечал. И не раз. Ему постоянно везло. Стоило ему чего-нибудь захотеть — и это происходило. А по ночам он мучался от кошмаров, в которых ему являлись незнакомые люди и молча смотрели на него, то ли прося помощи, то ли желая убить.
Однажды они с мамой пришли на безлюдный пляж. Мать взяла его за руку и повела к морю. Когда ступни Мэри уже обволакивала вода, Адам шёл дальше, словно под ногами был асфальт, а не спокойное море. Мэри от испуга отпустила руку сына, и он пошёл дальше, как ни в чём не бывало. Она оглянулась, и, к счастью, никто не стал свидетелем сцены, как её сын ходит по воде.
— Адам! — крикнула она. — Сейчас же прекрати!
И вода под пятилетним мальчиком тут же стала простой водой, он по горло в неё провалился.
— Что бы это сейчас ни было, — строго говорила ему мать, когда они оказались на берегу, — никогда больше так не делай. Слышишь? Никогда!
И Адам все следующие восемь лет адаптировался под «нормальный» мир. Не делал ничего из того, что не могут делать другие дети. Старался не обращать внимания на сны, не показывать, что он особенный. А когда выходил из себя — всё это заканчивалось плохо. Как с Бобби. Как в предыдущих школах.
— Я могу помочь тебе, — сказала Лили, — могу показать тебе не только, что умею я, но и что умеешь ты, Адам. Только доверься мне, — она мило улыбнулась и протянула ладонь. — По рукам?
— По рукам, — он пожал её руку и почувствовал необычное тепло, раскатившееся по телу. То были не бабочки в животе, это было нечто большее, словно в одной точке соприкоснулись две вселенные и направили всю свою энергию на него.
***
Адам открыл дверь и пригласил Лили в дом.
— Мам, я дома, — сказал он, войдя следом.
— Здравствуйте, — поприветствовала женщину Лили.
Мэри не обратила внимания ни на сына, ни на его новую подругу. Она сидела к ним спиной, уставившись в телевизор. Под ногами на ковре валялась пустая бутылка. Его мать едва сводила концы с концами, покупая еду и одежду Адаму только за счёт денег его бабушки и тёти. Её же зарплаты кассира в супермаркете хватало только на алкоголь и реже — на учебники и игрушки сыну. Лохмотья, в которых ходил Адам, были одной из причин постоянных издёвок одноклассников над ним.
Адам тяжело вздохнул и повёл Лили в комнату наверху. Единственным развлечением там был старый телевизор. Когда Адам включил его, он начал показывать новости.
«…двойное убийство произошло вчера вечером на…»
— Э-э, я не знаю, что тебе интересно, поэтому… — Адам переключил канал.
— Нет, оставь, — Лили схватила его руку, — сделай чуть громче.
Ведущая рассказывала о вооружённом налёте на банк, самоубийстве девочки-подростка, сорвавшемся террористическом акте, телефонном мошенничестве и многом другом. Когда новостные сводки сменились прогнозом погоды, Лили сказала:
— Ты никогда не думал о том, что можешь на всё это повлиять?
— На что?
— На мир! — воскликнула Лили. — Можешь спасти людей от любой беды, быть как супермен. Только без плаща. Ты же чудотворец, Адам.
— Чудо… кто? Я и сам до конца не знаю, кто я такой.
— Когда я спрашивала тебя про странности, я по твоим глазам прочла, что ты замечал их за собой. Да и, знаешь ли, это бросается в глаза, когда шестиклассники из окон падают.
Адам поднялся с дивана и начал расхаживать из стороны в сторону, словно пытаясь вспомнить все тринадцать лет своей жизни.
— Однажды я… оживил нашего пса. Я едва выпросил его у мамы, как спустя несколько месяцев он попал под машину. Я просто… просто погладил его, и Ричи снова задышал. Он бегал вокруг меня, виляя хвостом, а на нём ещё оставалась кровь.
— Мёртвые просто так не оживают. Это всё ты. Ты спас его. Ты — Бог.
Лили встала с места и остановилась напротив Адама, посмотрев ему в глаза.
Парень лишь истерично засмеялся, приняв её слова за чушь.
— Не может такого быть.
— И как может Бог бояться какого-то Бобби или переживать о семейных проблемах, когда он может по щелчку пальца предотвратить мировые катастрофы?
— Нет! — крикнул Адам и закрыл уши руками.
Может, Лили и была в чём-то права, потому что вместе с его громким и отчаянным «нет!» экран телевизора разбился, сменив прогноз погоды чёрным фоном.
— Ха! Что и требовалось доказать! — Лили щёлкнула в ладоши.
— Ты читал Библию? — спросила Лили.
Адам не читал, но часто видел эту большую книгу в руках матери. Он и не догадывался, что в ней она искала ответы на вопросы о том, кто её сын на самом деле. Если наука не смогла дать точного ответа, то, может, религия сделает это за неё?
— Там сказано о Судном дне. И если верить пророчеству, скоро этот день настанет.
— Это типа конца света?
— Да, — ухмыльнулась Лили, — типа конца света. Моря выйдут из берегов, извергнутся вулканы, сгорят леса, нападёт саранча, мир разделится на праведников и грешников.
— Допустим, и что?
— И то, что ты — можешь это предотвратить. Спасти планету от божьей кары.
— Ты же сказала, что я — Бог.
— Я погорячилась. Но если и не Бог, то точно сын божий.
Адам тяжело вздохнул. Всё это просто не укладывалось у него в голове.
— Если Богу нет дела до планеты, то нам будет до неё дело. Мы очистим её от грехов, сделаем её идеальной. Люди просто обожают целителей и пророков. И ты, — Лили тыкнула пальцев в грудь Адама, — можешь стать одним из них. Выбор за тобой.
