Галина Петровна обернулась и чуть не выронила очки. На пороге стоял высокий седой мужчина в строгом пальто. Военная выправка чувствовалась в каждом его движении.
– Да-да, проходите, – засуетилась она, чувствуя, как предательски краснеют щёки. – Фраерман, "Дикая собака Динго или повесть о первой любви". Сейчас поищем...
– Михаил Андреевич, – представился мужчина, неожиданно тепло улыбнувшись. – А вы, стало быть, хранительница книжной мудрости?
"Ишь как завернул", – подумала Галина Петровна, и что-то ёкнуло в груди от этой улыбки.
– Галина Петровна... просто библиотекарь, – она смутилась ещё больше, когда их руки встретились над формуляром.
– Знаете, а я в детстве до одури любил читать, – вдруг сказал он. – Особенно про путешествия и приключения. А теперь вот... внучке помогаю.
– Да-да, сейчас молодёжь больше в телефонах сидит, – закивала Галина Петровна, машинально поправляя причёску.
– А может... – Михаил Андреевич замялся, – может, посоветуете что-нибудь почитать? Для души? А то вечера длинные...
Часть 2. Развитие отношений
Накрапывал мартовский дождик, когда Галина Петровна в новом плаще (купленном "просто так") спешила на работу. В последнее время она стала приходить пораньше – якобы каталог разбирать. А на самом деле...
– Мам, ты что, губы накрасила? – Светлана удивлённо разглядывала мать за завтраком. – И причёску другую сделала?
– Тьфу ты, господи! Нельзя что ли? – всплеснула руками Галина Петровна. – В парикмахерскую сходила, не развалилась же от этого.
– Да нет, мам, тебе идёт... Просто непривычно как-то.
"Ещё бы привычно", – думала Галина Петровна, спеша по школьному коридору. Сама себя не узнавала последний месяц. То напевать начнёт, то в зеркало лишний раз глянет.
А всё из-за этих "литературных бесед", как они с Михаилом Андреевичем называли свои встречи. Он заходил теперь почти каждый день – то книгу поменять, то просто поговорить.
– Галина Петровна, вы сегодня прямо светитесь, – прищурился он, появляясь в дверях с томиком Куприна. – Весна, видать, на вас так действует?
– Ой, да ну вас, Михаил Андреевич! – махнула она рукой, но глаза предательски заблестели.
– А давайте... – он вдруг замялся, как мальчишка, – давайте в театр сходим? Там "Пиковую даму" поставили...
Галина Петровна замерла с формуляром в руках. Сердце заколотилось как бешеное.
– В театр? – переспросила она шёпотом.
– Ага, – Михаил Андреевич расправил плечи. – В субботу. Я уже и билеты присмотрел...
– Пап, ты куда это собрался? – Игорь удивлённо разглядывал отца, который придирчиво выбирал галстук. – На парад, что ли?
– В театр иду, – буркнул Михаил Андреевич. – Что, нельзя?
– С кем это? – прищурился сын.
– С приятной женщиной, – отрезал отец. – Вырос уже, чтобы отчёты требовать.
Вечер в театре получился... волшебным, другого слова не подберёшь. Они сидели рядом в полумраке, и когда их руки случайно соприкасались, Галина Петровна чувствовала, как перехватывает дыхание.
А потом он проводил её до дома, и они долго стояли у подъезда, не решаясь попрощаться.
– Галина Петровна... – тихо сказал Михаил Андреевич.
– Да? – она подняла на него глаза.
– А можно... можно просто Галя?
Часть 3. Нарастание конфликта
– Мама, ты с ума сошла! – Светлана металась по кухне, гремя чашками. – Какие свидания? Какой театр? Тебе что, делать нечего?
Галина Петровна сидела, теребя край скатерти. В горле стоял противный комок.
– Светик, доченька... Я же живой человек...
– Вот именно! – дочь резко развернулась. – Живой человек, а не пятнадцатилетняя девчонка! У тебя внуки, между прочим. Лёшеньке с математикой помочь надо, а ты...
– А что я? – вдруг выпрямилась Галина Петровна. – Что я такого страшного делаю? Общаюсь с интересным человеком, в театр хожу...
– Мам, ну ты себя со стороны видела? Прихорашиваешься, глазки строишь... Люди смеются!
– Какие люди, Света? – тихо спросила Галина Петровна.
– Да хоть бы и соседки! Тётя Клава вчера спрашивает: "Что это твоя мать как девочка бегает?" Стыдно, мам!
В это же время в другой квартире разговор шёл на повышенных тонах:
– Пап, ты что, запал на эту библиотекаршу? – Игорь смотрел на отца с недоумением. – Тебе сколько лет?
– Шестьдесят два, – отчеканил Михаил Андреевич. – И я, представь себе, ещё не собираюсь в могилу.
– Да кто про могилу говорит! – всплеснул руками сын. – Но зачем эти телячьи нежности? Хочешь общаться – общайся. Но без этих... свиданий!
– Значит так, сынок, – Михаил Андреевич встал, расправив плечи. – Я всю жизнь положил на службу. Потом твою мать до последнего дня выхаживал. А теперь... теперь я, может, впервые в жизни почувствовал, что...
Он осёкся, махнул рукой и вышел из комнаты.
Вечером в парке было безлюдно. Они сидели на скамейке, держась за руки как подростки.
– Галя, – тихо сказал Михаил Андреевич. – Я человек прямой. Военная косточка... Короче, выходи за меня замуж!
– Что? – она уставилась на него расширенными глазами. – Миша, ты с ума сошёл? В нашем-то возрасте...
– А что такого? – он упрямо сдвинул брови. – Любовь же не по расписанию приходит. Да и какая разница – двадцать лет или шестьдесят?
– Дети... – прошептала она. – Они нас не поймут.
– А мы что, у них разрешения должны спрашивать? – он крепче сжал её руку. – Галя, я первый раз за много лет чувствую себя живым. Понимаешь?
Часть 4. Свадьба
Весна разгулялась не на шутку. В школьном дворе гомонили дети, а в библиотеке Галина Петровна собирала вещи – последний рабочий день перед отпуском.
– Мам, можно войти? – Светлана появилась в дверях неожиданно, теребя в руках сумочку.
– Заходи, доченька, – Галина Петровна замерла у стеллажа.
– Я тут подумала... – Света присела на краешек стула. – Помнишь, ты мне в детстве "Маленького принца" читала? Про то, что зорко одно лишь сердце?
– Помню, – тихо ответила мать.
– А я вот только сейчас поняла... – Светлана вдруг всхлипнула. – Прости меня, мам. Я же вижу, как ты светишься рядом с ним. Как девчонка прямо...
– Света... – у Галины Петровны задрожали губы.
– Нет, дай договорить! – дочь встала, подошла ближе. – Я вчера старые фотографии разбирала... и знаешь, что поняла? Что папа бы точно хотел, чтобы ты была счастлива. А я тут со своими глупыми претензиями...
В этот момент в дверь постучали.
– Разрешите? – на пороге стоял Михаил Андреевич с букетом сирени, а за его спиной маячила фигура Игоря.
– Пап, давай уже, говори, – подтолкнул сын отца.
– Галина Петровна... то есть, Галя, – Михаил Андреевич шагнул вперёд. – Я тут подумал... к чему нам эти условности? Я тебя люблю. И точка.
– Ой, мамочки... – прошептала Галина Петровна, хватаясь за сердце.
– И вообще, – вмешался Игорь, – мы тут с Светланой поговорили... Какая свадьба без детей? Мы вам такой праздник закатим!
– Да какая свадьба... – всплеснула руками Галина Петровна. – В нашем-то возрасте...
– А что такого? – улыбнулась Света. – Любви, мам, правда все возрасты покорны. Я только сейчас это поняла.
...Через месяц в парке собрались самые близкие. Галина Петровна в нежно-голубом платье и Михаил Андреевич в парадном костюме выглядели такими счастливыми, что у гостей щемило сердце.
– Горько! – крикнул кто-то.
– Да ну, неудобно... – смутилась Галина Петровна.
– Отставить смущаться! – скомандовал Михаил Андреевич и поцеловал жену.
А в небе кружились майские лепестки, словно благословляя эту позднюю, но такую светлую любовь.
