Привет всем подписчикам и читателям, сегодня у нас продолжение вчерашней истории.
Начало здесь:
(Лучше, конечно, сначала прочесть начало. Я просто не успеваю за раз большие простыни текста строчить, приходится разбивать).
(По совету читателей дисклеймер:
"Всё написано после употребления мускатных орехов по синей луне и ничего общего с реальностью не имеет.")
Как уже говорилось, у этой истории две концовки - почему, станет ясно ниже.
Первая называется “Нильс Хёгель”.
... Шёл последний день медицинского конгресса в столице Австрии и я присела у барной стойки с бывшим однокурсником. Мишка, до сих пор не забросивший спортивную акробатику, никак не тянул на свои 36.
- Да, белочка, многие пациенты всё ещё спрашивают, закончил ли я уже институт.
Мы засмеялись. Мишаня удачно защитился и получил замзавкафедрой ещё в прошлом году.
- Ну так класс, на ботоксе сэкономишь, не?
- Я сэкономлю, другие потратят, вот и будет таким, как Коновалова, на хлеб с маслом.
- Э-э... Коновалова? Зинка?
- Ну кому Зинка, а кому и Зинаида Григорьевна, глава российского представительства фирмы "Риперган".
- Ушла из медицины? Значит, у неё все хорошо.
- Белка, у неё всё хорошо ещё до диплома было. Она тихой сапой магнатом недвижимости сделалась, ещё бы - родители в Газпроме.
- Миш, какой Газпром в час ночи? Я жила с ней на квартире, мама её нам картошку из колхоза привозила.
Он задумался, взгляд его потяжелел. Теперь уже никто бы не признал в нём студента. Я подумала, что таким его знают, скорее всего, на родной кафедре.
- О ней ведь, белочка, разное говорили. Погонялу дали, "Доктор Менгеле". Какие-то тёрки у неё были с тёмными риелторами, родственники больных на неё в суд подавали. Несколько лет её не видно было, не слышно. А вот вчера по телику увидел - живёт в Питере, рулит в "Рипергане". Раскабанела, конечно, не без того.
Он поднялся.
- Ну бывай, Белочка, не люблю я вот эти перемывания косточек, да и пора мне к презентации готовиться, скоро моя очередь. Нашим привет передавай.
- И ты - своим.
Нильс Хёгель, немецкий медбрат, за 6 лет отправил на тот свет более 300 пациентов. Среди коллег Хёгель пользовался уважением, как профессионал, не терявший головы даже в экстремальных ситуациях, чётко владеющий навыками первой ппомощи, всегда знающий, где лежит мешок Амбу и так далее... пока врачи не стали замечать, что экстремальные ситуации случаются в его дежурства ну что-то слишком уж часто. Поскольку никто не хотел ввязываться в долгое и нудное расследование, парня просто сплавили в другую клинику, где он преспокойно продолжил заниматься тем же самым. А именно: он вводил пациентам б.. вещества, которые в больших дозах вызывают нарушения ритма и падение артериального давления. Никакой материальной выгоды, в-отличие от моей героини, Хёгель с этого не имел. Его просто привлекал драйв и возможность сыграть роль господа бога и спасителя в одном лице.
Вторая концовка называется "Люция де Берк":
- Пакетик нужен?
- Нет, спасибо, у меня с собой.
Я загрузила последние продукты с ленты в сумку и повернулась к выходу, чуть не споткнувшись о швабру, которой уборщица собирала с пола остатки сметаны, опрокинутой предыдущим покупателем.
- Белочка?
На меня смотрела измождённая пожилая женщина с тем самым цветом кожи и выражением лица, которое я за много лет практики безошибочно научилась отличать среди многих. Холестаз. Цирроз или печёночноклеточный рак печени, или и то и другое. И плюс третье. Почки ещё, однозначно, да. Кто-то из пациентов? Нет, не может быть, они бы сказали "Белла Самуиловна".
- Я Зина, помнишь меня? Мы были подругами... когда-то давно.
- Зина???
Я на мгновение заколебалась, потом решительно сказала:
- Подожди, сейчас закину всё в машину и приду. По кофею?
- А ты можешь через час подойти, а? Я как раз к тому времени закончу.
Через час мы сидели в кафешке напротив и пили какое-то пойло, может и кофе, точно сказать не берусь. Зина говорила, говорила, говорила. Я только молчала и слушала. Мне было... вроде как даже неловко за свою удавшуюся жизнь. За мужа и детей. За отпуск в Марокко. За мой X3 (2011 года выпуска, цвет деним). За то, что мне можно позавидовать сейчас. Hо никто не завидовал мне так, как ей, простому зажопинскому электровенику, позавидовали в студенческие годы. Позавидовали - и повесили на нее умерших в онкологии пациентов. Один из них был родственником мэра - и где надо позаботились, чтобы девушка села на сколько надо. Зина говорила и я слушала. Иногда я задавала короткие вопросы и поток воспоминаний тут же вырывался из неё с новой силой. Дедушка с бабушкой тогда прямо расцвели при Зинкином уходе, забыли о болячках и поехали на месяц проведать бабушкину двоюродную сестру в соседней республике. Незадолго до того дедушка уронил цветущий лимон, который сломался пополам и сколько они ни пытались реанимировать растение, ничего вышло. Старики вернулись не одни, они привезли с собой родственницу, которая ясно дала понять Зине, что ей больше в доме не место. А тут и расследование, СИЗО, суд...
Время шло, кофе или как его там - давно остыл. За окном постепенно темнело. Мы обе знали, что больше никогда не увидимся.
- Я ж знаешь какая была, Белочка - язык без костей. Молодая была дура, болтала везде чё попало, за то и поплатилась. Вот с тобой только и смогла за много лет нормально поговорить, прости меня, дуру, я ж, наверное, тебя задержала сильно. Тебя ж дома, поди, ждут.
Я встала, крепко обняла бывшую подругу, мы стояли так одно мгновение, обнявшись, и я ощущала её костлявое, жёсткое тело. Положила на стол деньги и ушла в сгущающиеся сумерки.
24 марта 2003 Люция де Берк, голландская медсестра, была приговорена к пожизненному заключению за убийство и покушение на убийство по меньшей мере семи пациентов. Приговор был основан на статистических подсчётах, согласно которым вероятность того, что данное количество смертей пациентов произойдёт случайно в смены одной и той же медсестры, составляет 1 из 324 миллионов, а значит, эти смерти были вызваны преднамеренно. По голландским законам досрочное освобождение при таком приговоре невозможно. За 42-летней медсестрой захлопнулись двери камеры, как было сказано, навсегда. И это ещё не всё. В тюрьме её подвергли принудительному лечению психотропными препаратами, хотя по заключению судебного психиатра не было никаких оснований подозревать у неё психическое заболевание. Но о женщине не забыли. Её случай не давал покоя учёным-статистикам и некоторым врачам. Несколько из них создали инициативную группу, подробно изучили дело и нашли грубейшие ошибки в статистических подсчётах, которыми руководствовался суд для принятия решения. В-частности, не были приняты поправки на малую величину выборки. При обычном раскладе статистическая вероятность данных событий была бы уже 1 к миллиону, а это - вполне реальный, хотя и крайне малый шанс на то, что всё происшедшее было трагической случайностью. Неравнодушные голландцы собрали подписи и в 2008 году дело де Берк было открыто вновь. В ходе новых слушаний на свет были извлечены факты, которые показывали, что организация и управление в госпитале, где работала де Берк, было поставлено плохо, и по-всей видимости, кто-то не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы списать на неё чужие огрехи, ошибки и проявления халатности. Через семь с половиной лет в заключении женщина была полностью оправдана.
А теперь о том, почему у этой истории два конца. Медработников зачастую то обвиняют ("врачи-убийцы"), то превозносят ("полубоги в белом"). Часто так происходит потому, что в медицинской кухне со стороны сложно разобраться. При этом, практически по закону Даннинга-Крюгера, оценочные суждения чаще всего выносит тот, кому реально для этого не хватает компетенции и знаний. И уж если какой-то штамп однажды поставлен, удалить его потом практически невозможно. Эта история потому и имеет две концовки, что каждый читатель посчитает только один вариант реальным - тот, который отвечает его собственным представлениям.
А я бы хотела, чтоб каждый из вас иногда вспоминал о слоне, ощупанном тремя слепцами. Вот и всё.
