Леня сегодня снова был Леонидом Григорьевичем. А что поделать, работа такая. Сегодня он участвовал в пресс-конференции, важнее и интереснее которой ещё не бывало за всю его журналистскую карьеру, а ведь он был профи с солидным стажем в тридцать шесть лет.
Он, как обычно, тщательно изучил заботливо подготовленные редакцией материалы и часть вопросов подготовил заранее, но знал, что его конек в импровизации. Именно благодаря ему и ещё нескольким выдающимся журналистам профессия репортёра не умерла с развитием нейросетей и даже с появлением нейросетевых личностей. Нет, его ценят и он нарасхват по-прежнему, удовлетворенно подумал Леонид и чуть ли не в последний момент все-таки выбрал «живой фон» для своего видеоподключения к пресс-конференции — коммунальную кухню советских времён.
Всего в мероприятии участвовало двенадцать человек из числа грядущей космической миссии — шесть «реалистов» и шесть «сновидцев», пиар-менеджер этого грандиозного проекта и восемнадцать журналистов, из них нейросетей ровно половина. В общем, во всем был продуман баланс. Каждый человеческий участник получал перевод всего сказанного на разных языках в реальном времени с помощью искусственного интеллекта.
Сначала, как водится, было вступление пиар-менеджера, миловидной девушки Йоль с розово-зелеными волосами и фоном внутренностей космического корабля — она кратенько рассказала о цели миссии и особенностях подбора экипажа. Тут все было до последнего слова ожидаемо и банально, так что Леонид особенно не слушал, постукивая себя по коленке, чтобы унять подступающее исподволь волнение.
«… наш суперкомпьютер Алина рассчитала, что наиболее эффективно будет использовать людей в двух ипостасях — бодрствующих и спящих, причем настаивала на том, чтобы жёстко выбрать только одну из этих ролей для каждого члена экипажа. В итоге «реалисты» не будут спать совсем, «сновидцы» же не выйдут из специального анабиоза до конца полета.
К первым предъявлялись особые требования по физической подготовке, они отрабатывали свои действия при самых разных обстоятельствах в тренировочном центре и между ними установилось заранее своеобразное братство, включающее и дружеские, и романтические, и сексуальные отношения.
У вторых же исследовалась психика вдоль и поперек, в том числе мышление и воображение, чтобы наиболее эффективно отвечать задачам нашей миссии…»
Голос Йоль был очень приятным, мягким, но в то же время убедительным. Леонид подвинул у себе список вопросов и стал делать пометки для себя, пока пиар-менеджер продолжала освещать самые любопытные подробности будущей жизни экипажа на борту.
Но вот, наконец, настал черед вопросов. Первой слово дали нейросетевой личности по имени «Свирепый орк» и его сгенерированная внешность вполне соответствовала этому грозному имени.
— А как отразится на психике и физическом здоровье «реалистов» пребывание без сна? Они там не поубивают друг друга в итоге?
Йоль улыбнулась, а ответить вызвалась, собственно, одна из «реалистов», крепкая темнокожая Марьям:
— Думаю, нам ничего не угрожает. Наш мозг, как и тело, будет отдыхать и восстанавливаться по частям. Все рассчитано так, словно мы будем в сутки спать в среднем по восемь часов. Но при этом у нас не будет ни снов, ни видений, ни одурманенного сознания — мы всегда должны быть в полной боевой готовности и обрабатывать всю необходимую информацию о происходящем в реальном времени.
Орк забавно поморщился на это, но продолжал гнуть свою линию:
— У «сновидцев» при этом ничего не атрофируется? Как они без мышечной нагрузки протянут?
Отозвался «сновидец» Ясь, упитанный белокурый парень с носом картошкой:
— У наших тел будет необходимая нагрузка с помощью особых приспособлений и датчиков, но без участия нашего сознания. Я рассчитываю схуднуть и подкачаться к возвращению на Землю, — на эти слова Яся Орк скорчил недоверчивую рожицу, но промолчал.
— Неужели вам, «сновидцам», не будет недоставать реальности? Вы ведь пропустите все самое интересное! Не почувствуете на себе невесомость, будете лишены возможности живого общения… Одни только фантазии! Я бы сошла с ума, — недоуменно спросила рыжая и веснушчатая женщина с совершенно непроизносимым именем. Сзади нее реял виртуальный звездно-полосатый флаг.
— Да ведь фантазии-то практически безграничны! Я вас уверяю — наш мозг, наша личность включает в себя все необходимое для полноценной психической жизни, — ответил «сновидец» Дарк, — каждый из нас — микрокосм, мы можем во сне беседовать с любым существом, которое сгенерует наше сознание. Кроме того, это ведь будут осознанные сны, мы сможем создавать любые события, любое окружение. А в это время наш мозг будет неустанно трудиться над задачами миссии, дополняя возможности суперкомпьютера Алины.
Леонид встрепенулся и задал свой вопрос, заботливо заготовленный заранее:
— Почему же сознание «сновидцев» будет разобщенным? Разве не круче, если бы они могли мысленно взаимодействовать друг с другом? Я имею в виду и возможность появляться во снах друг друга, и возможность их работающим на миссию мозгам каким-то образом объединять усилия?
Тут вызвался отвечать пожилой уже «сновидец» азиатской внешности, с косичкой:
— Такой вариант действительно рассматривался. Но не получилось создать достаточно безопасную для нас систему. Изолированное сознание лучше защищено, а вот Алина уже соединяет наши возможности, как ей заблагорассудится.
Леонид продолжал, уже вдохновенно импровизируя:
— То есть весь экипаж в конечном счёте доверяет себя Алине? Я так и не понял, какая иерархия будет на борту.
— Люди и Алина не противостоят друг другу, они дополняют друг друга. В каких-то случаях за людьми остаётся решение, причем в зависимости от ситуации оно может быть коллективным и индивидуальным. Это сложно, понимаю, но у сотрудников миссии есть только специализации, нет никакой линейной иерархии, а Алина — это тоже своего рода специалист — ответила Йоль.
— А правда ли, что «реалисты» и «сновидцы» не особо симпатизируют друг другу? — не унимался Леонид.
— Я скажу за себя, — это произнес громадный детина-«реалист», у которого нижняя челюсть напоминала утюг, — я этих спящих никогда не пойму, хоть ты тресни! Никакие сны не заменят мне настоящего, и я бы не хотел проваляться всю миссию в консервной банке, как килька какая-то.
Раздался взрыв смеха и Бени, худенькая брюнетка с ультракороткой стрижкой, подхватила:
— Да, мы тут забавляемся, подшучивая друг над другом и все равно мы — единая команда! И роботы тоже, хотя им почему-то сегодня не дали слово.
— А что бы вы выбрали, в какой части экипажа быть? — внезапно с этим вопросом обратилась Йоль к самому Леониду.
— Знаете, я всегда симпатизировал «реалистам», но сегодня мне приснился такой восхитительный осознанный сон, что, пожалуй, я теперь понимаю все преимущества быть «сновидцем», не зависеть от реальности — не растерялся Леонид.
— А у самих ребят выбора не было, они подбирались на конкретную роль и место, — добавила Йоль.
Дальше уже пошли более конкретные вопросы, и Леониду стало не так интересно. Он все сидел и думал, а правда, что же выбрать — сны или реальность? Синюю или красную таблетку? И не находил ответа.
