Этот случай произошел со мной года три назад. Дело было в Африке, где я помогал аборигенам искать нефть. Ее я нашел быстро. Как обычно, взял два прутика в руки и ходил тудой-сюдой, пока они не пересеклись. По-хорошему, свои обязательства я выполнил и мог рассчитывать на щедрый гонорар из шкур, рогов и прочих даров черного континента. Но эти дикари потребовали от меня эту нефть еще и достать. Всю. Целиком. Объяснить, что это так не работает, я не смог. Меня ударили по голове копытом буйвола и скинули в глубокую яму, на дне которой валялись скелеты животных, и оставили умирать лютой смертью. Без еды и воды я не протянул бы и трех дней. Жара сводила с ума, насекомые заедали, а вокруг ямы стали собираться шакалы и прочие падальщики.
У меня есть железное правило - никогда не сбегать из плена или такой вот западни в первый же день. Побег сгоряча может обернуться еще большими проблемами. А посидеть в плену и подумать, особенно, если не кормят - это главное условие правильного побега. Во время голодания организм мобилизуется и сознание становится ясным и четким. Понятно было, что иного выхода, кроме рытья подкопа, у меня не было. Но рыть в такую жару без еды и воды было самоубийственно. Рыть должен был кто-то за меня. Но кто?
На третий день обезвоживание наградило меня яркими галлюцинациями. Я видел детство, деда, свое родное урочище Грязное. Дед учил меня выживать в лесу, добывать пищу и охотиться на разных животных. Вершиной мастерства он всегда считал добычу не крупных животных вроде лося или медведя, а мелких, таких как белка или крот. И в этом глюке дед учил меня делать манок на крота. «Смотри, Иван, секрет изготовления манка на крота передается из поколения в поколение», - сказал дед и протянул мне в руки инструмент, похожий на тонкий длинный свисток. Я очнулся. План был практически готов, оставалось только найти материал, из которого можно было сделать манок. Я быстро прикинул характер грунта и объем земли, который нужно было прокопать. Прикинул среднюю производительность одного африканского крота. Кстати говоря, черный африканский крот намного выносливее наших, сильнее и неприхотливее. Расчеты показали, что около шестидесяти кротов способны обрушить одну из стен моей ямы за пару часов. Так как мне нужно было много кротов, то и манок должен был быть серьезным. В груде костей, на которых я почивал, я нашел ослиную челюсть и заточил ее о камень. Взял голень буйвола и начал выстругивать из нее манок.
Спустя два часа кропотливой работы я дунул в манок первый раз. Раздался мерзкий и пронзительный низкий гул, который закладывал уши. От вибрации сводило зубы и текли слезы из глаз. То, что нужно. Именно так и звучит настоящий манок на крота. Изо всех сил я начал дуть в него, уперев в стенку ямы. Звук был не громкий, но выворачивал всю душу наизнанку. Вибрация создавалась такая, что падальщики на поверхности в ужасе разбежались. Я с трудом терпел этот мерзкий вой. Расчеты не подвели, и спустя полчаса дутья в манок кроты силами до двух взводов собрались вместе, образуя один неистовый кротовий бур и устремились в мою сторону. Противоположная стенка ямы начала осыпаться. Я дунул еще раз, кроты поднажали, и стенка ямы осыпалась, оголяя черные рылы африканский кротов. Настало самое время уносить ноги, пока стадо кротов, обманутых лживым зовом, не ополчилось против меня. Стенка ямы стала пологой и я выбрался по ней на поверхность.
Всю ночь я шел по африканской пустыне к людям. Под утро, без сил, я упал вблизи какой-то деревни, где меня подобрали, напоили и накормили., а через несколько дней я отправился домой. После этого случая я терпеть не могу Африку.
