Лакатос Имре предложил оригинальный вариант логики догадок и опровержений, применив ее в качестве рациональной реконструкции роста научного знания в содержательной «квазиэмпирической» математике XVII-XIX вв. С его точки зрения, «математика не развивается как монотонное возрастание количества несомненно доказанных теорем, но только через непрерывное улучшение догадок при помощи размышления и критики, при помощи логики доказательств и опровержений».
Позднее он пришел к выводу, что эта его рациональная реконструкция может быть переработана с учетом ее возможного применения к др. областям научного знания, в частности к анализу развития теоретической физики. В итоге ему удалось создать более универсальную концепцию роста «зрелой» науки — методологию научно-исследовательских программ, где результатом многократных попыток исследователей верифицировать и фальсифицировать испытываемую научную теорию оказывается процесс непрерывного улучшения ее исходного содержания с помощью дополнительных гипотез.
Особое значение для создания моделей развития научно-теоретического знания Лакатос придавал исследованию истории науки. Методологический анализ, проводимый в целях выявления научности той или иной исследовательской программы, распадается, по его мнению, на следующие этапы: выдвижение рациональной реконструкции; сравнение ее с действительной историей соответствующей науки, а также критика рациональной реконструкции за отсутствие историчности и действительной истории — за отсутствие рациональности. В своих последних работах Лакатос предложил «нормативно-историографический вариант» методологии научных исследовательских программ в качестве общей теории сравнения конкурирующих логик научного исследования, где «реальная» история науки может рассматриваться как «пробный камень» ее рациональных реконструкций.
Хотя Лакатосу так и не удалось в должной мере согласовать логико-нормативный характер своей реконструкции с реальным многообразием процессов роста научного знания, его методология исследовательских программ представляет собой одно из самых ярких достижений современной философии и методологии науки. Оставаясь всегда последовательным сторонником филос. рационализма, он отстаивал позиции этого направления в интенсивной полемике 1960–1970-х гг. с Т. Куном, П. Фейерабендом и рядом др. философов науки. [2]
Позитивизм и постпозитивизм в науке
Наибольшее влияние на научное мировоззрение и концепцию научности XX в. оказал логический позитивизм, сложившийся в начале 20-х годов XX в. Его представители — Р. Карнап, Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн, А. Тарский, К. Поппер. В качестве критерия демаркации логические позитивисты избрали верифицируемость: предложение научно только в том случае, если оно верифицируемо, то есть, если его истинность может быть установлена наблюдением. Если высказывание неверифицируемо, то оно ненаучно. Основным направлением исследований становится анализ языка науки и структуры научного знания. Обсуждается соотношение между эмпирическим базисом и теорией, описываются методы и формы научного знания на эмпирическом и теоретическом уровнях его организации, структура научного факта и научной теории, специфика научного понятия.
Логический позитивизм предпринял попытки задать идеал строения научных теорий, универсальный стандарт научности, выработать строгие и точные критерии научности. Концепция логического позитивизма долгие годы была господствующей в философии науки. Трудно переоценить ее влияние на научное мировоззрение, сознание ученых и вообще образованных людей. Она задавала образ науки на уровне менталитета, что позволило позднее говорить о «позитивистском мифе» научности. Логические позитивисты пытались провести четкую границу между наукой и не-наукой, но выяснилось, что эта граница исторически изменчива и условна. В этом и состоял основной результат обсуждения проблемы демаркации.
Полная обоснованность и достоверность в науке недостижимы, именно такой вывод стал результатом аналитической деятельности логических позитивистов и итогом анализа кризисов оснований математики. Размышляя над последствиями кризиса логицизма, Гильберт в 1925 г. вопрошал, где же искать надежность и истинность, если само математическое мышление дает осечку? Результаты Геделя показали несостоятельность полного и окончательного обоснования математики, а по существу показали несостоятельность кумулятивистской модели науки: мы имели не просто кризис математики, а кризис методологии, для которой математ. [...] Итак, полное обоснование невозможно, а частичное не позволяет отличить науку от не-науки. Например, астрология подтверждает свои построения большим эмпирическим материалом. Подтвердить, по замечанию К. Поппера, можно все, что угодно, но это не свидетельствует о научности. Научность заключается в способности опровергаться опытом.
Постпозитивизм от анализа структуры науки переходит к анализу развития знания, акцентируя внимание на проблеме научных революций. В качестве демаркатора предлагается фальсификационизм. К. Р. Поппер формулирует принцип фальсифицируемости, согласно которому научная теория должна допускать эмпирическое опровержение. «...От научной системы я не требую, чтобы она могла быть раз и навсегда выделена в позитивном смысле, но я требую, чтобы она имела такую логическую форму, которая делает возможным ее выделение в негативном смысле: для эмпирической научной системы должна существовать возможность быть опровергнутой опытом...» Итак, согласно фальсификационизму научность заключается в способности опровергаться опытом. [...]
Лакатос рассматривает науку как познавательную деятельность, но в отличие от Т. Куна, у которого она хаотична и регулируется социальными факторами, как деятельность нормативную. Он предпринял попытку спасти логическую традицию при анализе исторических изменений в науке и вводит в качестве единицы эволюции научного знания исследовательскую программу. Это ряд или последовательность теорий, непрерывно связанных друг с другом. Исследовательская программа имеет твердое ядро, вспомогательные гипотезы, которые образуют «защитное поле» вокруг ядра программы. Фальсификация перестает быть простым отношением между теорией и эмпирическим базисом. В зрелом фальсификационизме И. Лакатоса она предстает как сложное взаимоотношение между конкурирующими теориями, исходным эмпирическим базисом и эмпирическим ростом. Фальсификационизм приобретает исторический характер. [3]
Жесткое ядро и защитный пояс предположений
Заслуга критического переосмысления и дальнейшего развития попперовских идей принадлежит его ученику Имре Лакатосу. [...] Научно-исследовательская программа является в концепции Лакатоса теоретически и логически связанным рациональным основанием, которое включает в себя совокупность наиболее важных идей, теорий, гипотез. В ней выделяются жесткое ядро — исходное основание, которое принимается конвенционально и поэтому признается неопровержимым и защитный пояс вспомогательных гипотез, выдвигаемых для обоснования самой научно-исследовательской программы, для согласования ее исходных элементов и объяснения самих познавательных действий ученых, дающий возможность учесть какие пути в науке в дальнейшем исследователь должен избегать.
Исследовательская программа реализуется в исторически развивающейся последовательности теорий, каждая из которых возникает из предыдущей пу-тем модификации, вызванной встречей с противоречащими ей экспериментальными контрпримерами. «Твердое ядро» программы переходит от одной теории данной программы к другой, а защитный пояс, состоящий из вспомогательных гипотез, может частично разрушаться.
Главная ценность программы — ее способность пополнять знания, предсказывать новые факты. Противоречия и трудности в объяснении каких-либо явлений не влияют существенно на отношение к ней ученых (что в действительности и происходит!). [...] Таким образом, новаторство Лакатоса заключается в замене попперовской идеи бинарного столкновения (теория — эксперимент) идеей тернарного противостояния (конкурирующие научно-исследовательские программы — эксперимент). Главным источником развития науки является не взаимодействие теории и эмпирических данных, а конкуренция исследовательских программ в деле лучшего описания и объяснения наблюдаемых явлений и, что еще важнее, предсказания новых фактов
Другим значительным достижением Лакатоса является «поворот», хотя и достаточно своеобразный, попперовского критического рационализма к личности исследователя. Он рассматривает научно-исследовательскую деятельность как «картину научной игры», совершаемой по заранее принимаемым правилам. Они присутствуют в науке в качестве оценок рациональности действий ученого, демаркационного критерия для разграничения между наукой и псевдонауками, а также «кодекса научной честности» — своеобразного memento mori, избавляющего от переоценки исследователем разделяемой им теории: главную роль в нем играют скромность и сдержанность. Для ученого важно осознавать, в рамках какой научно-исследовательской программы и теории он находится. Такое осознание требует сравнения теорий и программ. [4]
Автор: Алексей Александрович Морозов
Интересно? Еще можно почитать
1) «Исследовательская программа «...включает в себя конвенционально принятое (и поэтому „неопровержимое“, согласно заранее избранному решению) „жёсткое ядро“ и „позитивную эвристику“, которая определяет проблемы для исследования».
Этот и еще 87 материалов VIKENT.RU по теме Научные парадигмы
2) Видео: НАУЧНЫЙ АНАЛИЗ: НОВАЯ НАУЧНАЯ ПАРАДИГМА ?..
3) Видео: # МЕТОДИКИ ВЫСОКОГО УРОВНЯ — НЕ для всех...
