...у власти.
Это тему со знанием дела раскрыл в труде "Государь" хитроумный флорентиец Никколо Макиавелли. Настолько точно раскрыл, что публикация трактата, написанного в 1513 году, стала возможной лишь в 1532-м. Автора к тому времени уже пять лет не было на свете. И уже пять столетий политики в разных странах продолжают мотать на ус его науку, которая зародилась в глубокой древности. Люди-то всё те же — что у власти, что у её подножия.
Вот, например, пассаж из главы VIII "О тех, кто приобретает власть злодеяниями":
Сицилиец Агафокл стал царем Сиракуз, хотя вышел не только из простого, но из низкого и презренного звания. Он родился в семье горшечника и вёл жизнь бесчестную, но смолоду отличался такой силой духа и телесной доблестью, что, вступив в войско, постепенно выслужился до претора Сиракуз.
Утвердясь в этой должности, он задумал сделаться властителем Сиракуз и таким образом присвоить себе то, что было ему вверено по доброй воле. Посвятив в этот замысел Гамилькара Карфагенского, находившегося в это время в Сицилии, он созвал однажды утром народ и сенат Сиракуз, якобы для решения дел, касающихся республики; и когда все собрались, то солдаты его по условленному знаку перебили всех сенаторов и богатейших людей из народа. После такой расправы Агафокл стал властвовать, не встречая ни малейшего сопротивления со стороны граждан.
И хотя он был дважды разбит карфагенянами и даже осаждён их войском, он не только не сдал город, но, оставив часть людей защищать его, с другой — вторгся в Африку; в короткое время освободил Сиракузы от осады и довёл карфагенян до крайности, так что они были вынуждены заключить с ним договор, по которому ограничивались владениями в Африке и уступали Агафоклу Сицилию.
Вдумавшись, мы не найдём в жизни Агафокла ничего или почти ничего, что бы досталось ему милостью судьбы, ибо, как уже говорилось, он достиг власти не чьим-либо покровительством, но службой в войске, сопряжённой с множеством опасностей и невзгод, и удержал власть смелыми действиями, проявив решительность и отвагу.
Однако же нельзя назвать и доблестью убийство сограждан, предательство, вероломство, жестокость и нечестивость: всем этим можно стяжать власть, но не славу. Так что, если судить о нём по той доблести, с какой он шёл навстречу опасности, по той силе духа, с какой он переносил невзгоды, то едва ли он уступит любому прославленному военначальнику, но, памятуя его жестокость и бесчеловечность и все совершённые им преступления, мы не можем приравнять его к величайшим людям. Следовательно, нельзя приписать ни милости судьбы, ни доблести то, что было добыто без того и другого. <...>
Подлостью и злодеяниями "можно стяжать власть, но не славу", а стяжавшего таким образом власть "нельзя приравнять к величайшим людям", даже если у стяжавшего есть некоторые объективные достижения.
Толковый был дядька этот Макиавелли.
Не поспоришь.
