Норр, будучи племянником Друма, и, собственно, именно тем, кто заключил договор с Ягой, пытаясь излечить дядьку от древнего яда, имел полное право рассчитывать на то, что будущий правитель не забудет его заслуг. И тоже готовился к переезду.
По зале, вырубленной в скале, туда-сюда сновали гоблины-рабы с тюками, сундуками и ящиками. Друм не сомневался в своей победе на аукционе, так чего тянуть со скарбом? Чем раньше все будет упаковано, тем раньше все будет перевезено.
Прекратившийся стук деревянных подошв гоблинов заставил карлика отвлечься от позирования и повернуться. Рабы, все еще груженные поклажей, столпились в центре зала, нерешительно переглядываясь.
Причиной замешательства послужила неожиданная гостья - смуглая черноволосая девушка с заостренными ушами и выпирающими клыками. Она наградила слуг тяжелым взглядом, отчего те отступили на пару шагов вглубь помещения. И, положив руку на эфес меча, повернулась к Норриму, оскалившись кривой усмешкой.
- Ты еще кто? - недовольно буркнул Друм. - Пшла прочь, девка!
Игнорируя хозяина покоев, незнакомка заговорила, обращаясь к племяннику. И с первых же слов Нор побледнел, став белее эльфийской стали. Гном не понял ни единого слова из сказанного посетительницей, но, очевидно, ее понимал Норрим. Руки карлика, собиравшегося набить трубку, затряслись, рассыпая табачную стружку по полу, а губы задрожали, едва не шлепая по носу.
- Это - она! - прошептал племянник. - Старая Яга!
- Что? - рассмеялся купец. - Яга? Она? Та самая ведьма? Ха! Да ты вконец помещался, Норр! Это портовая шлюха, которой переплатили наглостью! Эй! Фурах! Ктош! Вышвырните эту дрянь из моего дома!
Двое из гоблинов, наиболее прилично одетых, коротко кивнув господину, поставили сундук на пол и, похрустывая суставами, разминаясь на ходу, начали приближаться к девке. Фурах при этом потянул петлю, вынимая из сапога кинжал, а Ктош снял с пояса плеть-семихвостку.
Незнакома не сдвинулась с места. Оскалившись еще шире, она следила за противниками одними глазами. Внезапно Фурах бросился вперед. Кинжал, нацеленный в горло, блеснул в тусклом свете свечей... но ведьма сделала молниеносное движение, едва различимое глазом, и тело раба, рассеченное надвое рухнуло на ковер.
Яга, продолжая улыбаться, вытерла клинок меча о рукав рубахи, и вернула оружие в ножны. Второй гоблин замер, удивленно вытаращив глаза и раскрыв рот.
- Ктош! - взвизгнул Друм. - Прикончи эту мерзость!
Обреченно вздохнув, раб, пригнувшись и расставив руки, начал смешаться осторожными шагами, намереваясь зайти в спину чародейке. Или, хотя бы, напасть с левой стороны, затруднив девке оборону.
При этом никто не обратил внимания на одну крохотную деталь. Хотя Фурах и ринулся в атаку, его тень осталась неподвижной, словно прибитой гвоздями к полу. Да и тень Ктоша не спешила за хозяином, распластавшись на ковре чернильным пятном.
Лишь когда гоблин набрался достаточно смелости, дабы броситься в атаку, обе тени ожили. Они потекли, как вино из опрокинутой кружки, опутав ноги слуги, не давая ему сдвинуться с места. Раб в испуге посмотрел вниз и захлебнулся криком, полным ужаса и отчаянья.
Тени засасывали Ктоша в черную пучину. Он трепыхался, подобно мухе, попавшей в паутину, но тщетно. Гоблин слишком поздно сообразил, что нужно избавиться от сапог. Отбросив плеть, зеленокожий уродец запустил руки во мрак, силясь нащупать пряжки, и тут же прилип еще и руками.
- Хозяин! - в ужасе завопил Ктош, надеясь найти спасение у господина.
Никто не услышал его крик. Мольба о помощи потонула в визге других рабов, побросавших утварь и спасающихся бегством. Только их тени никуда не спешили. Тени будто раздумывали - стоит ли следовать за ногами, за коими они неотступно следовали десятки лет. И лишь получив команду ведьмы тени помчались за гоблинами, неизменно настигая их и увлекая вниз. Слуги тонули в твердых, казалось бы - незыблемых дубовых досках пола, застланных пушистым ковром, словно в один миг оказались в болоте. Погружались в темную, вязкую, липкую пучину, откуда нет возврата.
Одни молили о милосердии, обращаясь попеременно то к гному, то к колдунье. Другие, жаждя спасения, пытались отгрызть собственные ноги. Третьи погибали молча, только тихонько поскуливая в ужасе.
Первым опомнился Друм. Схватив самострел из перевернувшегося и раскрывшегося сундука, он затушил ближайшие к себе факелы, погружая часть залы во мрак. Ведь каждый знает, что во тьме теней не бывает. Вложив стрелу в желоб, бородач дернул крючок. Слишком резко! Болт высек искры из каменного потолка и врезался в стену.
Недостаточно, чтобы причинить вред Яге, но достаточно, чтобы привлечь ее внимание.
Отвлекшись от пиршества теней, девка подняла взгляд на карлика. Тот негнущимися от страха пальцами пытался перезарядить арбалет. Второй выстрел оказался более удачным - болт устремился точно в сердце ведьмы и точно прикончил бы древнее создание, если б не повис недвижимым в воздухе, не долетев до цели всего пары футов.
Сделать третий выстрел гном не успел. Его собственная рука, высунувшаяся из зеркала, отняла оружие, а вторая ухватилась за заплетенную в толстую косу бороду.
- Что... что ей нужно, Норр? - пропищал Друм.
- Понятное дело, - ответил племянник. - Сердце феникса.
Норрим сидел в кресле без единого движения. Скованный ужасом, он вряд ли смог бы пошевелиться, даже если очень сильно захотел. Даже если б от этого зависела его жизнь. Хотя так оно и было! Потрясенный силами чародейки, карлик едва вспомнил, что для жизни нужно еще и дышать. И с момента появления в покоях колдуньи только сейчас сделал первый вздох.
- Она же не выполнила уговор! - возразил дядя.
- Сдается мне, что ей все равно, - промямлил Норр. - Она хочет сердце феникса!
- Да отдай ты ей это проклятое сердце! - прокричал Друм.
Рука, вцепившаяся в бороду, медленно погружалась в зеркальную гладь, затягивая за собой и гнома. Еще немного, еще чуть-чуть, и его голова окунется в собственное отражение.
- Отдай! - завопил карлик.
Племянник заговорил с Ягой на ее языке. Девка коротко отвечала, иногда кивая. Наконец, кажется, стороны достигли договоренности. Рука, пусть все еще крепко держала гнома за бороду, но перестала погружаться в зеркало.
Подняв ладони, Норрим просеменил к сундуку, наиболее богато украшенному резьбой, покрытому темно-зеленой эмалью - тому самому, что несли погибшие первыми Фурах с Ктошем, отворил его ключом и перегнулся через край, выбрасывая шкатулки с драгоценностями и кошели с золотом. Скрывшись в сундуке почти полностью, кряхтя, гном отыскал нужное - ларец черного дерева, инкрустированный костью. Смахнув со лба пот, бородач протянул подношение ведьме.
Вытерев ладони о штаны, ведунья вытащила кинжал и осторожно, опасаясь подвоха, кончиком клинка откинула крышку. Комнату залило красноватое мерцание, пульсирующее в такт ударам сердца. Да, это было оно! Сердце феникса!
Чародейка радостно рассмеялась, запрокинув голову. Еще одна жизнь! Запасная жизнь! А много запасных жизней - это путь к бессмертию. К бессмертию, которое большинству живущих и не снилось!
Распахнув рубаху, Яга перевернула кинжал острием к себе и вонзила клинок в свою грудь. Скрипя зубами от боли, девушка двигала лезвие, рассекая кости и плоть. Да, ей не хотелось портить это новое, красивое, молодое тело. Но бессмертие стоило небольшого шрама!
Сделав достаточный разрез, ведьма вынула собственное сердце, пару секунд полюбовалась на него и убрала в котомку. Теперь она достала из ларца сияющее сердце феникса и, поместив его в зияющую рану, вздрогнула от ощущения силы, разливающейся по жилам.
- Глазам своим не верю, - прошептал зачарованный Друм.
- Лар картала данука? - осведомился у колдуньи Норр.
- Нак! Варва курка бартабеш! - возразила она.
- Чего она еще хочет? - потребовал перевода дядька.
- Она знает, что у нас оставалось два сердца, - пояснил племянник. - Она хочет и второе!
- Морда не треснет? - буркнул купец. - Эта тварь и без того получила больше, чем заслужила!
Рука из зеркала больно дернула за бороду.
- Ай! Дерьмо драконье! Ладно! Пес с ней, отдай и второе!
С ногами забравшись в сундук, Норрим вновь погрузился в поиски. На этот раз ларь нашелся гораздо быстрее, даже не пришлось ничего выкидывать. Пряча правую руку под кафтаном, карлик протянул шкатулку левой. Ведьма, все так же, откинув крышку концом кинжала, проверила содержимое и удовлетворенно хмыкнула. Все, больше ей здесь нечего делать. Осталась только месть мерзкой волчице, рыцарю и гному с секирой.
Спрятав ларец в сумку, Яга потрепала гнома по щеке и повернулась к дверям.
Норр, посчитав, что достаточно усыпил бдительность ведуньи, вынул руку из-под полы, обнажая эльфийский кинжал из белого металла, с гардой, богато украшенной вязью, и прыгнул на незваную гостью, метя в спину, в аккурат напротив сердца.
Или чародейка предвидела столь опрометчивую глупость, или у нее и на затылке были глаза. Сделав непринужденный шаг в сторону, девушка пропустила мимо летящего карлика и воткнула свой кинжал точно ему в темя.
Друмкадаристеркин дернулся, что было сил, но рука из зазеркального мира продолжала крепко держать его бороду.
Яга равнодушно пожала плечами. Сам виноват. Ей от гномов более ничего не было нужно. Не поперхнулся бы от жадности, дал бы ведьме уйти - остался бы жив.
- Орчье отродье! - рычал дядя, пытаясь высвободиться из цепкой хватки. - Я всю душу из тебя выну! Клянусь Всеотцом!
Колдунья уже не слышала его. Она спускалась по ступеням на нижние ярусы Кагдархейма, в темницу, оставив на память о себе кинжал, торчащий из черепа карлика, с рукоятью в виде двух переплетенных змей, в рубиновых глазах которых отражался свет факелов, отчего казалось, что змеи злобно щурятся.
Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ