Законопроект предлагает изменения в несколько статей УК и УПК, его авторами выступили 395 депутатов (почти 90% от общего количества). Документ внесли в нижнюю палату парламента 22 января. Этап первого чтения он прошел 24 января, после этого на представление поправок были отведены три дня. Второе чтение документа состоится 31 января.
Юристы, с которыми поговорил РБК, указывают на то, что конфискации будет подлежать только то, что связано с преступлением, в котором обвиняют человека. По закону это, например, вознаграждение за преступление, если оно было совершено по найму, доходы от преступно нажитого имущества, средства, предназначенные для финансирования преступной деятельности, уточняет старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Константин Добрынин. При этом единственную квартиру по закону конфисковать не могут. «Для уголовной конфискации главное — доказать связь имущества с совершенным преступлением», — добавляет он. С этим согласен и адвокат коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Джамали Кулиев. Он также предполагает, что будут конфискованы средства, с помощью которых совершалось преступление, например телефон или компьютер.
Председатель коллегии адвокатов «Трунов, Айвар и партнеры», доктор юридических наук Людмила Айвар поясняет, что информация, распространение которой наказывается по ст. 207.3, как правило, тиражируется на бумажном носителе (газеты, брошюры) или в интернете. «Для того чтобы все это разместить и совершить преступление, человек должен воспользоваться либо печатным станком, на котором он готовит эти листовки и газеты, либо мобильными устройствами, а именно компьютером, ноутбуком, планшетом, телефоном. Эти орудия преступления, как их потом называет следствие, изымаются и, скорее всего, далее конфискуются», — пояснила она.
Заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин МФЮА, кандидат юридических наук, доцент Сергей Дубовиченко отмечает, что конфискация рассматривается как мера уголовно-правового характера и не относится к наказанию. «Этим она отличается от конфискации, предусмотренной УК РСФСР и УК России, который действовал до 8 декабря 2003 года, тогда подлежало изъятию в доход государства все или часть имущества, принадлежавшего осужденному. К примеру, конфискации подлежит предмет взятки или оружие, использованное для совершения преступления. Иными словами, конфисковать можно только то имущество, которое лицо получило в результате совершения преступления», — поясняет он.
Адвокат Леонид Соловьев добавляет, что в рамках изыскания имущества, подлежащего конфискации, могут быть оспорены, например, сделки, которые заключил обвиняемый с целью сокрытия имущества от этой конфискации. «Обычно данное имущество необходимо соотнести с деятельностью, в которой обвиняют человека (например, доказать, что эти деньги использовались для финансирования группы), но, если честно, предполагается просто указание на то, что на эти деньги человек жил, и потому это подлежит конфискации. На стадии следствия обычно все имущество, которое удается привязать к обвиняемому, арестовывают до приговора», — говорит Соловьев. Он допускает, что могут быть конфискованы автомобили, загородные участки, денежные средства на банковских счетах.
Что касается конфискации средств, которые используются для финансирования деятельности, направленной против безопасности государства (проектируемая норма в п. «в» ч. 1 ст. 104.1), то в этом случае правоохранители изучают, откуда и как к человеку поступают деньги, связан ли он с запрещенными организациями, поясняет Людмила Айвар. «Когда к лицам, подозреваемым в совершении такого рода действий, приходят с обыском, задержанием или еще с каким-то процессуальным действием, у них изымается это имущество, блокируются деньги на счетах и так далее. <...> Сначала доказывается, что эти деньги были предназначены для совершения противоправной деятельности. Когда это доказано в суде, тогда эти деньги изымаются и обращаются в доход государства», — поясняет юрист.
По словам Айвар, бывают случаи, когда связь имущества гражданина с какой-то противоправной деятельностью доказать не могут. В этом случае имущество возвращают.
В то же время адвокат Леонид Соловьев считает, что в России «низкий стандарт доказывания, особенно по делам с «государственным интересом».
