Конкурс крипистори

- Как?! Откуда?!! – восторгу Аркадия не было предела.

Родион всё так же безмятежно улыбался, его лицо покрывала сеть старческих морщинок.

- После твоего исчезновения в семидесятых годах прошлого века, все твои личные вещи были переданы в архив нашей организации. А после распада ОСИРИСа мне удалось сохранить часть вещей. Вот и эта книга тоже попала мне в руки. Всё хотел тебе её ещё раньше отдать, да никак руки не доходили. Надеюсь, тебе поможет в твоём расследовании. Ну, пойду я, не буду отнимать время.

Аркадий сердечно поблагодарил старика, и бережно открыл гримуар, аккуратно листая ветхие страницы, пережившие целое тысячелетие. Неожиданно зазвонил телефон. Это был Влад. Он тоже интересовался ходом расследования и заодно спросил о  подготовке к походу в зловещий дом.

- Всё расскажу при встрече. Сегодня в шесть вечера у особняка. Есть кое-какие идеи на счёт поисков.

- Ясно, шеф. Будем. Как штык.

- Может, Стеллу оставишь? Опасно всё-таки. Вот Велиала вот можно прихватить. Какая-никакая защита…

- Не. Она против будет. Да и не боится она таких вещей. Ты всё ещё на её внешность смотришь, а она ведь не просто девушка. Ты не представляешь, какие могучие силы она в себе скрывает. Я, порой, и сам её побаиваюсь.

- Как скажешь, но я, думаю, что для неё там  всё же опасно.

- Не опаснее чем для нас. Или даже меньше, не переживай. К тому же, без неё нам будет сложнее вести свои поиски. Поверь, в таких делах она просто незаменима.

До самого вечера Аркадий изучал древнюю книгу. Латынь для него не была проблемой. Он аккуратно вносил заметки в блокнот, перерисовывал магические глифы Урука, пентальфы и схемы защитных кругов. Пару из них, перерисованных со всей старательностью, Аркадий поместил в кулон, висящий на цепочке, на груди. Время от времени он сверялся с текстами и рисунками из дневников архитектора, вносил поправки, вырывал и выбрасывал листы из своего блокнота. Кое-что из этого он помнил, что-то узнал впервые. Было за что уважать давно умершего владельца дневника. Он явно хорошо разбирался в древних магических трудах, восполняя пробелы или неточности одних книг информацией из других. Знания его были превосходны, можно было даже сказать, что он был гением в этой области, жаль, что он использовал их в тёмных целях. Хотя не исключалось, что не обошлось без помощи жутких безглазых Посланников.

К вечеру все вновь собрались у заброшенного особняка, который в закатном свете, среди старых голых деревьев выглядел особенно жутко, глядя на людей сурово через пустые глазницы окон. В дверях, казалось, таились хищные тени, прижимая в предвкушении добычи свои щупальца и когти.

- Ну, Шерлок, колись, что надыбал интересного. – Начал Влад.

- Надыбал? – с непониманием взглянул на него Аркадий.

- Ну… нашёл, откопал.. в общем, что из дневников этих узнал?

Аркадий стал излагать им всё, что сумел вычитать из записей архитектора. Под конец он сказал:

- В общем, он заложил в стенах дома шесть так называемых реперных комнат, каждая из которых содержит обелиск и некий артефакт, и все вместе они служат для того, чтобы поддерживать целостность портала. Нам необходимо проникнуть хотя бы в одну из них, чтобы раздобыть этот магический предмет, и тогда мы сможем узнать, что за демон нам противостоит, и как его победить. Загвоздка в том, что их охраняют эти его Прислужники.

- Ну, понятно, заходим, ищем секретную комнату, хватаем там, всё что видим, и делаем ноги. Так?

- В общих чертах.

Аркадий взглянул на задумчиво стоящую Стеллу.

- А ты что думаешь?

- Они настороже. Но они боятся.

- Чего боятся? – спросил Аркадий

- Нас. Меня и Велиала. Они чувствуют в нас ту же силу, что и у своего хозяина.

- Только не говори, что ты тоже демон.

Та лишь с усмешкой поглядела на него.

- Вы любите всему в своём мире навешивать ярлыки. Придумали богов, ангелов и демонов, хотя это всё суть одно и то же. Я, в своё время, до того как Влад меня освободил, была способна уничтожить большую часть человечества. Можно сказать, что я могла стать для вас богом смерти. Но теперь я тут, с вами, помогаю людям. И очень благодарна Владу за то, что он помог мне стать на этот путь. – Она взглянула просветлевшими глазами на своего молодого человека. Тот ответил ей взаимным взглядом.

Аркадий лишь зябко передёрнул плечами от такой информации.

- Да уж… Ну, если ты настолько могуча, то может скажешь, кто это? – и положил перед ней фотографию с жуткими нелюдями мирно окружающими архитектора Богуславского на групповом снимке. Та всмотрелась в старую, потемневшую фотографию.

- Дыроглазые. Неприятные типы, и иногда опасные. Больше всего любят питаться человеческими страхами и страданиями. У вас их зовут Посланниками. Никто не знает, откуда они. Ходят меж мирами, предлагают свои знания, собирают чужие, помогают в магических обрядах. Не безвозмездно, конечно же. Видимо, Богуславскому тоже они помогали. Интересно даже, что он мог предложить им взамен. А значит, всё очень серьёзно, так как знания у них превосходят всё то, что узнало человечество за всю историю.

- Успокоила, так успокоила. – Хмыкнул Влад. – Ну, что шеф, выдвигаемся?

- Лом  и кувалду взял?

- Конечно, в багажнике.

И вот три человека  и собака, вооружившись фонарями и инструментами, приблизились к темнеющему входу, откуда тянуло ровным сквозняком, пропитанным запахом плесени и гнилого дерева. Поднявшись по  каменным ступеням, Аркадий остановился, раскрыл амулет, и протянул товарищам бумажки с нарисованными символами.

- Возьмите, это защитные знаки. От мелкой нечисти должны помочь.

Влад неуверенно взял одну, Стелла хмыкнув, пожала плечом.

- Мне не нужно. Я могу за себя постоять.

- Себе возьми, шеф. – Предложил Влад.

Аркадий лишь улыбнулся и протянул раскрытую ладонь, на которой виднелись синие линии татуировки.

- У меня уже есть такой. На всю жизнь. Правда, рассчитан он был на другого демона, но, думаю, с этим тоже сработать должен.

Наконец, зажгли фонари и шагнули под своды зловещего дома. Тьма сразу же окружила их, набросилась со всех сторон, окутала людей своими бесплотными объятиями, и лишь три луча света от фонарей с играющими в них пылинками, словно путеводные нити не позволяли людям потеряться в этой тьме. Аркадий, сверяясь с планом дома из дневников архитектора, подвёл товарищей к одной из стен с обрывками сгнивших обоев и осыпавшейся штукатуркой, обнажившей посеревшую от времени кирпичную кладку и трухлявую дранку.

- Вот здесь должна быть одна из замурованных комнат.  – говорил он шёпотом, словно боясь, что их услышат. - Думаю, долбить тут удобнее всего.

Он вынул и включил большой кемпинговый фонарь, освещая место предстоящей работы. Тени испуганно заметались, прячась в углы и втягиваясь в пустые дверные проёмы.

- Дом знает, что мы здесь. – Взглянула на Аркадия Стелла. – И он настороже. Он чувствует мою с Велиалом силу и потому в замешательстве. Я слышу его мысли.

- Ты можешь с ним общаться? – Удивлённо спросил Аркадий.

- Нет. Его мысли очень примитивны, чтобы я могла их понять. Всё равно, как вы бы пытались понять мысли обезьяны.

- Ну, тогда ладно. Пока оно в замешательстве, давайте действовать. – Аркадий поставил ярко сияющий фонарь на пол, поплевал на ладони и, удобнее ухватив кувалду, ухнул ею по стене. Та с глухим стуком сотряслась, осыпав людей мусором и пылью,  и целый пласт штукатурки со странным чавканьем упал на пол, заливая всё вокруг чёрной зловонной слизью и обнажая клубок белесых копошащихся червей, посыпавшимся из дыры живым дождём.

Влад издал сдавленный глотающий звук, сдерживая приступ рвоты. Да и у Аркадия перехватило дыхание от зловония. Лишь у Стеллы на лице не дрогнул ни единый мускул, а Велиал недовольно проворчал. Этот дом был заражён тьмой, которая пропитала все его стены. Нужно было продолжать, невзирая на отвратительное копошение и сочащуюся из глубин стены слизь.

Кувалду сменил лом. Аркадий ударил снова, потом ещё и ещё. Зловонная жижа брызгала в разные стороны. Куски отсыревшего кирпича вперемешку с червями сыпались на пол. Из пробитых дыр поползли сотни многоножек и мокриц, испуганно расползаясь в стороны, пытаясь укрыться от яркого света. Аркадий старался не обращать на них внимания, всё больше и больше расширяя проломы в чёрную пустоту по ту сторону стены.

Наконец образовался довольно большой проём в тёмное помещение. Люди направили туда лучи фонарей. Комнатка была очень маленькая и совершенно пустая, если не считать каменного, шестигранного, заострённого столба, похожего на толстый карандаш, покрытый вырезанными знаками, у противоположной стены,  к которому был привязан истлевший труп с остатками одежды. Он замер в сидячей позе, скрючившись, и в костлявых руках сжимал какой-то предмет.

- Это наверняка кто-то из принесённых в жертву рабочих.  – Прошептал Аркадий, оглядывая комнатку. Все стены её покрывали рисунки каких-то символов. Влад поднял свой телефон, и яркая вспышка фотоаппарата ослепила всех на мгновение.

- Постарайся  все символы на стенах снять. – прошептал Аркадий. Новая вспышка. Он склонился к иссохшему скелету и осторожно вынул предмет из его рук. Позади, в глубине коридора пронеслась волна шепчущих звуков. Парни выскочили обратно, в круг света от кемпингового фонаря. Стелла стояла, выставив руки ладонями вперёд, словно пыталась что-то остановить. Велиал глухо рычал.  Аркадий непонимающе посмотрел на них, убирая отнятый у покойника предмет в сумку. Внезапно свет фонарей погас, погружая весь мир вокруг во тьму, а затем вспыхнул вновь.

Людей окружали жуткие человеческие фигуры. Обнажённые, серые и измождённые, жутко худые и высокие, безликие, не издающие ни звука. Одних била крупная неестественная дрожь, другие  парили в метре над полом в позе распятия, остальные просто застыли бездушными манекенами стоя или сидя на корточках. Их было много, несколько десятков. Откуда-то эхом принесло и закружило вокруг людей шепчущее многоголосье. Мужские, женские и детские голоса читали молитвы на незнакомом шипящем языке.

- Уходим,  я их держу. – Отрывисто бросила Стелла замершим в страхе парням. Рык Велиала теперь звучал как раскат грома, от которого, казалось, вибрировали стены, а тень, которую он отбрасывал на стену, словно выросла, принимая невероятные и жуткие очертания.

- Пошли, слюнявый. – внезапно пересохшим горлом прохрипел ему Аркадий, медленно продвигаясь к выходу и вытянув вперёд свою ладонь, с вытатуированным защитным знаком. Жуткие фигуры перед ними расступались, точнее, просто исчезали, растворялись, давая пройти.

Ещё десяток шагов, и они в вестибюле у входной двери. Шепчущие звуки резко оборвались. Оглянувшись по сторонам, они поняли, что остались одни. Жуткие прислужники демона – а в том, что это были они, не было ни малейшего сомнения – исчезли. Дом застыл в угрожающей тишине. Ощущение тяжёлого недоброго взгляда отозвалось ледяными мурашками между лопаток.

Наконец они вывалились на свежий воздух, и тут дом, словно гулко вздохнул и мощный поток затхлого воздуха вырвался из дверей, осыпав их трухлявой листвой и мусором. Выжидать никто более не собирался и люди припустили с холма к своим машинам, а дом застыл в ночной темноте, затаившись, словно гигантский паук в засаде.

- Блин. – тяжело дыша, прохрипел Влад. – Ну и жуть! Я чуть не обделался! Прямо Сайлент Хилл какой-то! Конечно, бывал я и в более жутких местах. Помнишь?  - подмигнул он Стелле, - но тут мне было особенно страшно.

- Мы его разозлили. – Резюмировала Стелла, вычищая мусор из своих волос. – И ещё что-то нарушилось. Та вещь, которую ты взял, очень важна для него, и потому ему страшно.

- Так, всем по домам. Отдыхать.  – Скомандовал Аркадий, похлопав по сумке, словно проверяя, не исчез ли из неё таинственный предмет. – Завтра будем разбираться, что да как. Узнаем поближе, с чем имеем дело, и как с этим бороться. Да, и фото мне, как это у вас говорится, со своего телефона на мой телефон скинь. В моё время за такие слова за психа бы приняли. Пока, в общем.

Когда он добрался до своей съёмной квартиры, сил уже совсем не осталось. Кое-как, без аппетита, проглотил холодный ужин, стянул с себя испачканные вонючей слизью вещи, из карманов которой посыпалась попавшая туда кирпичная крошка и песок, и закинул в стиральную машину. Холодный душ немного взбодрил, ровно на столько, чтобы хватило сил добраться до дивана и провалиться в его объятия, отправляясь в царство Морфея.

Когда утром позвонил Влад, Аркадий уже сидел за рабочим столом. На краю стоял остывший кофе и недоеденный бутерброд. Перед ним были разложены страницы дневников и телефон с открытыми фотографиями. А в центре лежал тот самый предмет, артефакт, который много лет хранил принесённый в жертву несчастный работник, чьё иссохшее тело было замуровано в секретной комнате.

Предмет был небольшим, с ладонь размером, из чёрного полированного камня. Он выглядел отталкивающе, вызывающим неприятные ощущения, если взять его в руки. Статуэтка в виде скрючившегося эмбриона,  обхватившая свои колени, безобразно тощая, в морщинах и складках, будто кора дерева. Его склоненная набок голова была гладкой, лишённой  и намёка на лицо. Лишь таращились два отвратительно выпученных глаза из каких-то минералов, выполненные очень реалистично, глубокие и мутные, все словно в прожилках сосудов. Казалось они, не мигая, пристально следили за человеком, и этот взгляд явно ощущался, словно был живым.

- Влад, я ошибался. – Взволновано сказал Аркадий в трубку телефона. - Реперные комнаты не столько и не только для того, чтобы удерживать портал из другого мира стабильным, но ещё и служат для того, чтобы улавливать души умерших в стенах дома, не выпускать их, превращать в прислужников демона. И они поддерживают особняк и охраняют. Если бы не Стелла с Велиалом, нам бы вчера было несдобровать. Вряд ли бы они позволили забрать артефакт. Но теперь я знаю, как с эти бороться. Давай встретимся в конторе. Там всё обсудим.

- Стеллу конечно же не брать? – с лёгкой ехидцей спросил Влад. – Слишком для неё опасно?

- Бери, обязательно бери. Ты был прав, без её силы нам там ловить нечего.

Чуть позже, в конторе, команда сгрудилась вокруг стола со стоящим на нём жутким артефактом, молча разглядывая находку.

- Что-то подобное я и ожидала. – Произнесла, наконец, Стелла. – Этот артефакт, как и  знания как его использовать, не из этого мира. Возможно, его принесли с собой дыроглазые.

- И таких артефактов там ещё пять.  – Вставил слово Аркадий. - Но они для нас уже не важны. Нам достаточно и одного.

- Ты думаешь то же что и я? – Подняла на него свои глубокие карие глаза Стелла.

- Нужно пробраться в крипту, к алтарю с порталом и закинуть этот артефакт туда, тогда все плененные души устремятся за ним, оставив демона без прислуги, и можно будет запечатать проход.

- А ты ничего не забыл? – так же с усмешкой спросила девушка.

- Он, конечно же, не может знать о таком. – Вмешался Влад. И видя на непонимающий взгляд Аркадия добавил – ты не сможешь закрыть портал без особого предмета, он называется ключ-врата,  именно с помощью него я сумел когда-то запереть демоническую сущность Стеллы. – Он подмигнул своей девушке. – Но для этого его пришлось разбить прямо  о камни портала. Ведь ключ не только открывает, но ещё и закрывает.

Аркадий растерянно взглянул на Стеллу.

- Да, всё так. – Кивнула та. – Но ключ-врата не единственный предмет, который может запереть проход. В данном случае, для открытия портала,  архитектор использовал крипту и алтарь.

Аркадий глубоко задумался.

- Выходит, если алтарь помог открыть  проход, значит, теперь он является ключом. И его же можно использовать, чтобы запереть демона обратно. Ну, что же,  тогда мы планируем, как проникнуть ко входу в крипту. Наверняка без боя нас не пропустят.

Влад, уже некоторое время разглядывающий планы дома из дневника архитектора неожиданно сказал.

- А зачем нам идти ко входу?  Смотрите, - ткнул он в чертёж, - тут боковая стена крипты граничит с винным погребом.  Я же правильно прочёл, это винный погреб? И можно пробиться сквозь неё прямо в крипту. Сюда и проникнуть проще. Вход прямо с улицы. Не нужно через весь дом пилять.

- Тем не менее, без боя нам не дадут туда пройти. – Заметил Аркадий. Влад немного поёжился.

- Ну, бой, так бой. В армиях я служил, с нечистью, - он взглянул на Стеллу – сталкивался.

Та совершенно не обиделась, как это сделала бы обычная девушка, она словно вообще не заметила иронии в его словах.

- Одна проблема, необходимого оружия нет, а обычное здесь не годится. Изготавливать же магическое нет ни средств, ни времени. Всё что я могу, изготовить простые защитные амулеты.

- А как же распятия и святая вода? – спросил Влад.

- Кресты, такая нечисть ест на завтрак,  и святой водичкой запивает. Так же как и серебро с молитвами. Это всё не годится,  магия слишком древняя и сильная, и средства как с ней бороться, можно найти только в запретных книгах.

- Тогда мы верим в тебя, чернокнижник! – похлопал его по плечу Влад. – Прямо, вот, ни секунды не сомневаемся! Только вот ещё вопрос. А почему бы нам не расковырять все эти… как они там… реперные комнаты, и распустить всю эту ватагу духов?

- Тогда они просто разлетятся по округе, и такого там натворят, я даже думать не хочу. Так же как бесполезно первым делом разбивать алтарь, тогда слуги просто останутся без хозяина, и продолжат своё чёрное дело.

- Жаль, ну тогда давай по твоему плану.

- Хорошо. Тогда не сможешь раздобыть с пол литра человеческой крови? На станции переливания, например. Мне для амулетов нужно, да и алтарь нужно будет окропить, перед тем как разбить.

Влад вскинул руку в непонятном дл Аркадия жесте, с сомкнутыми в кольцо пальцами:

- О'кей, шеф.

Обсуждение плана затянулось до обеда. Потом, до вечера была подготовка к вылазке. Один раз приходил Родион, но благоразумно молчал, наблюдая за приготовлениями. Походил вокруг стола с бумагами, рассматривая разложенные страницы дневника и заметки Аркадия, покачал головой и так же, молча, удалился.  Он мудро считал, что если бы его молодой команде была необходима помощь, то они непременно бы обратились к нему, так что нечего лишний раз нервировать народ.

- В общем, беда у нас. Люди на объекте погибают от необъяснимых  несчастных случаев. Мы сейчас занимаемся сносом одного старого здания, но постоянно происходят какие-то происшествия, из-за которых страдают строители и выходит из строя техника. Уже три  специалиста ответственных за технику безопасности под следствием из-за этого, а новые к нам теперь не хотят идти. Люди отказываются выходить на объект, а из администрации подгоняют, их не интересуют наши отговорки. Грозятся передать наш подряд другой компании, а это большие убытки. Всё началось три месяца назад. Нужно было всего лишь снести одно здание. Дом старый, начала двадцатого века, уже в очень плохом состоянии. Мы только приступили к  демонтажу, и тут же один за другим начались несчастные случаи. То кирпич на голову упадёт, то леса под людьми обрушатся. У бульдозера заднюю передачу заклинило, и он въехал в вагончик бытовки. У подъёмного крана стропа лопнула и перехлестнула крановщика. Пожар на складе инструментов, и много чего ещё. Постоянные остановки на время следствия, простои из-за ремонтов техники и оборудования, в итоге здание так и стоит почти нетронутым. Это просто напасть какая-то, если бы я верил во все эти мистические бредни, то мог бы утверждать, что на этом доме лежит проклятье, или как оно там называется. Ситуация отчаянная. В общем, на последний случай приехал кто-то из федералов. Он то и посоветовал обратиться в вашу организацию. Дал визитку с номером вашего руководителя, Родиона Константиновича. Честно говоря, если бы не этот совет от самого сотрудника ФСБ и не наша безвыходная ситуация, я бы и не подумал звонить вам. Вы уж извините, не верю я во всех этих «Охотников за приведениями» и «Экзорцистов». К вам же я обратился от отчаяния, потому что уже не знаю как быть дальше.

Собеседник слушал внимательно и молча, закинув нога за ногу, и слегка, тарабаня пальцами по подлокотникам кресла. Лицо его было серьёзным, а взгляд утратил пронзительность и стал более задумчивым. Дождавшись конца рассказа, он спросил:

- К священникам обращались?

Директор чуть скривил неприязненно губы:

- Нам советовали священника привезти, освятить объект, но я не разрешил подобной чуши. Вы уж простите, но я вырос при Советах, мои родители были коммунистами и  воспитали меня атеистом.

Аркадий опять покивал. Уж кому лучше знать, что было во времена СССР, как не ему. Ведь, несмотря на то, что он выглядел молодо, формально ему было больше семидесяти лет. И память о тех годах у него ещё была свежа как никогда, но в причину этого не поверил бы не то что сидевший напротив большой начальник строительной компании,  но и любой другой обыватель.  А она была в том, что Аркадий в далёких семидесятых был инспектором  по расследованию оккультных и мистических явлений в секретном отделе ОСИРИС, или просто - штатный маг. В своём последнем расследовании он вышел на древнего демона, схватка с которым зашвырнула его на десятки лет в будущее, точнее в настоящее, одного, полумёртвого и искалеченного, где и нашёл его бывший сослуживец, Родион Константинович, уже изрядно постаревший, но всё ещё крепкий. Он то и принял его в свою новую организацию, возрожденную из осколков давно исчезнувшего в эпоху перестройки ОСИРИСа.

Но всего этого Николай Эдуардович, конечно же не ведал. Для него этот молодой, хотя и странный  человек был из тех, кто о  том времени знал лишь по рассказам родителей и постам в соц.сетях. И сейчас он в душе понемногу начинал злиться. Ему казалось, что сидящий напротив юнец, который, судя по его внешнему виду, скорее всего, был неформалом, над ним тонко издевается. И Николай Эдуардович начал было думать, что зря уже связался с этой странной организацией. Но следующий вопрос остудил его сомнения.

- И как часто в вашей компании происходили подобные случаи до этого объекта?

Николай Эдуардович вновь промокнул вспотевшую лысину.

- До этого у нас, конечно же, происходили ЧП и несчастные случаи, но не чаще чем один-два раза в год, и не одного смертельного. А тут прямо как проклятие какое-то. Шесть погибших, четырнадцать пострадавших. И несколько единиц тяжёлой строительной техники и оборудования.

- Что говорят следователи? Возможно, что это всё было подстроено умышленно?

- Нет. Никаких следов того, что это чьих-то рук дело, найдено не было. Всегда были вполне естественные причины. Коррозия, усталость металла, невнимательность рабочих. Ничего необычного или намеренно подстроенного.  Хочешь – не хочешь,  но начнёшь верить во всякую паранормальщину.

Аркадий всё так же кивал головой, и его малословие начинало раздражать.

- Так вы сможете нам помочь? – с надеждой спросил директор. – Вам понятно  всё то, что у нас происходит?

- В общих чертах. – Аркадий выпрямился, явно собираясь встать. – Нужно внимательно ознакомиться с объектом. Вы убрали оттуда всех людей, как вас просил Родион Константинович?

Николай Эдуардович быстро закивал головой, его лысина заиграла потными бликами:

- Да-да, конечно! Всё как и просили. Вам дать сопровождающего?

- Не нужно. – Сказал Аркадий, вставая и направляясь к выходу. – Дорогу я знаю, моя команда должна быть уже там. Всего хорошего, на связи.

- Всего хорошего. – только и успел ответить Николай Эдуардович в закрывающуюся дверь, а затем облегчённо выдохнул, утирая ладонями лицо.

Аркадий спустился по ступеням к своей старенькой «копейке», и уселся за руль. Современные машины он не покупал принципиально. Ностальгия по жизни, оставшейся далеко в прошлом веке, была ещё очень сильна. Единственным атрибутом нынешнего времени был навигатор, экран которого красовался на панели автомобиля.

Он подъехал к объекту и  ещё издалека, заметил синий кроссовер и стоящие возле него фигуры. Влад и Стелла со своим неизменным верным псом, чёрным шарпеем Велиалом, уже были здесь. «Команда в сборе», усмехнулся про себя Аркадий. Странная это была парочка. Точнее, трио. Хотя нет, всё-таки парочка – у Влада как раз таки почти не было никаких странностей, а вот девушка с собакой… Аркадий всегда ощущал себя в их присутствии неуютно, от них прямо таки веяло древней и чужой силой. Влад как-то упоминал, что они на самом деле могучие существа из других измерений, ну или что-то в этом роде, но звучало это уж очень фантастично.

Влад держал под мышкой тонкую папку, скорее всего с копиями документов и сведениями об интересующем их здания, взятые из городского архива. Велиал пристально и с подозрением разглядывал укутанный в строительные леса старинный особняк. Даже в таком заброшенном виде, в  окружении строительной техники и конструкций, тот представлял величественное зрелище, распластавшись потемневшей громадой на вершине холма, среди  голых корявых деревьев некогда пышного сада. Два этажа под просевшей жестяной крышей, увенчанных покосившейся полуразрушенной башенкой, на которой наверняка некогда был флюгер. Украшенный древнеримской колоннадой портик парадного входа, заваленный хламом и листьями, поросший плющом,  прикрывающим выщербленный и потрескавшийся мрамор и обломки поверженных колон. Самих дверей уже не было, впрочем, как и ни одного целого окна. Ещё местами можно было различить потемневшие лепные пилястры, карнизы, фризы и фронтоны. Но в основном стены уже сбросили с себя всю декоративную скорлупу, бесстыдно выставив на обозрение всё ещё крепкую кирпичную кладку. Да, кирпич в те времена умели делать на совесть, не то, что сейчас. Сбоку, в буйной поросли вьюнов и одичалого винограда различались ржавые металлические рамы с остатками стёкол. Наверняка, это была оранжерея или зимний сад. Сразу видно, что владелец этой усадьбы был человеком зажиточным. От других хозяйственных построек уже давно не осталось и следа.

- Привет, Попаданец! – шутливо поздоровался Влад, протягивая руку. Аркадий пожал.

- Ну, что у тебя?  - Спросил он у Влада.

Тот протянул ему папку с документами:

- Вот, всё что сумел найти по этому дому, его бывшим владельцам и по архитектору, который его строил. Кстати, советую присмотреться к нему внимательнее. Он увлекался, модным в то время, оккультизмом и спиритизмом, и даже называл себя последователем и реинкарнацией графа Калиостро.

- Хм… Прямо вот так?

Аркадий раскрыл папку, и, разложив её на капоте внедорожника, начал перебирать бумаги. Копии схем дома, купчих и выписок из реестров. Газетные вырезки и фотографии.

- Родом он был из Польши. - Продолжал свой рассказ Влад – Витольд Богуславский. Родился в Праге. Там же закончил Пражский Университет. Отец был аптекарем, а мать приезжая, ты не поверишь – прямо из Трансильвании.

- И что тут такого? – поднял на него глаза Аркадий.

- Да, я же забыл, ты же попаданец, и не сечёшь в таких темах.

Аркадий поморщился. Он во многом ещё многого не понимал в этом новом для него времени, особенно манеры разговаривать.

- Трансильвания – это родина графа Дракулы, вампиров и различных ведьм. – пояснил ему Влад.

Аркадий молча, кивнул  и вновь стал перебирать бумаги. На глаза попалась  старая выцветшая фотография. С чёрно-белого снимка на них глядел  худосочный бледный господин в чёрном костюме. Он сидел в кресле, судя по всему, в кабинете, так как позади виднелись тяжёлый полки  заставленные корешками книг. Большинство из них были трудно различимы, но кое-какие названия прочитать всё-таки было можно. Аркадий внимательно присмотрелся к ним, повернув фото к свету. Практически всё что можно было различить было либо на латыни, либо на немецком, но тем не менее почти все они были Аркадию знакомы. Многие из них были когда-то и в его библиотеке, оставшейся в далёком прошлом.

Там виднелись различные гримуары и тёмные книги подобные «Некрономикону», «Священной магии Абрамелина», «Пикатриксу»,  греческому переводу «Книги Тота», «Таин Червя» и остальных, в таком же духе. Но особо Аркадия заинтересовал фолиант под названием «Либер дэймонум Галла». Это была одна из самых тёмных и редчайших книг, посвященных древнейшей дошумерской магии. Когда то, в архивах ОСИРИСа, был экземпляр такого фолианта, из официально утерянной библиотеки Ивана Грозного. Именно он сыграл не последнюю роль в тех роковых событиях, следствием которых являлось то, что Аркадия выдернуло из своего времени и перенесло через десятки лет в будущее, то есть, настоящее.

- А он не так уж прост,  этот ваш архитектор.  Вряд ли он был рядовым спиритологом и медиумом. – Аркадий взглянул на Влада со Стеллой.  – У него неплохая библиотека по тёмной магии. Я бы даже сказал – очень неплохая!

- Это может быть связано с нашим делом?

- Кто знает. – Пожал плечами Аркадий – Не исключено. Что там по заказчикам и владельцам?

Влад порылся в папке и достал одну из ксерокопий.

- Особняк строился по заказу некоего купца Непоклонова. О нём особо информации нет, ничем особым не отличился, занимался перекупкой и продажей чая, кофе и табака.  И ещё что известно, то, что у него был кипиш с архитектором Богуславским. Вроде как он его на деньги кинул.

Аркадий опять слегка поморщился от необычных для его уха жаргонизмов:

- Очень интересно. И что потом случилось?

- Через пол года у Непоклонова умерла от холеры жена и сын, он продал особняк и уехал куда-то на юга России. Тут след его теряется.

- Продолжай.

- Ну, дальше он пару раз переходил из рук в руки, и всегда по причине смерти кого ни будь из родственников хозяина по самым обыденным причинам. Так, это здесь. – Влад разложил на капоте несколько ксерокопий с газетными вырезками. - В первом случае был грабитель с ножом, во втором почти вся семья была расстреляна борцами пролетариата во время хаоса Октябрьской Революции.

Аркадий снова кивнул, хотя в душе его немного коробило отношение нынешнего поколения к историческим событиям начала двадцатого века. Потом спросил:

- Значит, ты считаешь, что архитектор как-то замешан?  Думаешь – месть?

- Ну, это самый очевидный и логичный вывод.- Улыбаясь, ответил Влад. – Хотя ума не приложу, как он этого устроил. Я не очень силён в магии, тут ты у нас эксперт.

- Ладно. Что там дальше?

На капот легла новая порция документов.

- После революции особняк экспроприировали в пользу пролетариата и устроили в нём приют для беспризорников. Конечно же, несчастья не прекратились. Подопечные жаловались на кошмары, часто происходили случаи суицида, или драки со смертельным исходом. Потом на кухне произошёл пожар с несколькими жертвами и богадельню прикрыли. Долгое время тут был просто склад для местных магазинов, а во времена перестройки его просто забросили. Обитали тут в основном наркоманы и бомжи, место было очень опасным и трупы тут чуть ли не каждый день находили. В основном передоз и бытовые разборки на почве алкоголя. В последнее десятилетие вроде всё поутихло, пока власти города не приняли решение о сносе дома. Вот, вроде и всё.

Аркадий взглянул на замершего шарпея, который не отрывал настороженного взгляда от особняка.

- Слюнявый, а ты что думаешь?

Тот лишь глухо заворчал. Его влажный нос подрагивал, принюхиваясь, словно чуял какую-то опасность.

- Он считает, что дело тёмное. – Ответила за собаку Стелла. – И я тоже.

Аркадий взглянул на неё и вздрогнул. Сколько раз он это видел, но всё никак не мог привыкнуть. Она тоже внимательно разглядывала  особняк, и её большие глаза теперь выглядели как два окна в ночное небо. Наполнявшая их глубокая чернота блистала россыпью сотен мерцающих искр, словно звёзды в ясную летнюю ночь. Потом  Стелла перевела  взгляд на Аркадия, моргнула, и её глаза вновь стали обычными.

- Это очень опасное место. – Её спокойный звонкий голосок никак не соответствовал той космической мощи, что чувствовал в ней Аркадий. – Дом окружает тёмная аура. Как от живого существа. И ещё я чувствую там чужой древний разум. Чем-то похожий на мой с Велиалом, но более тёмный и примитивный.

Очередное упоминание того что эта хрупкая девушка и молодой чёрный пёс являлись носителями могучих древних разумов из других измерений вновь вызвали у молодого человека волну холодных мурашек по спине. Ну, никак он не мог к этому привыкнуть! Но не доверять словам девушки он не мог. Он хоть и был магом, но она была гораздо сильнее него и обладала чувствами и знаниями, недоступными ему.

- Но сейчас он не активен, - продолжила девушка. – Вроде как спит. И видно, оно очень не любит, когда строители его будят своими инструментами. Самое время безопасно подойти и осмотреть всё поближе.

Осторожно приблизились к мрачному облезлому строению. Уже входя в зияющий проём  двери, Аркадий почувствовал его. Мрачную древнюю силу, подобную которой он ощущал от девушки с собакой, идущих с ним. Но эта сила отличалась, она была какой-то более дикой и опасной. Он ощущал себя словно канатоходцем над ямой полной спящих змей. Влад напротив, с интересом озирался, для него это было очередное приключение, подобное тому, в котором он некогда познакомился со Стеллой и Велиалом.

Под ногами скрипела кирпичная крошка и похрустывало битое стекло. Сквозняк шелестел мусором в пустых комнатах, раскачивал старую паутину.

- Так, давайте определимся. – Прошептал Аркадий. – Что мы ищем, и откуда начинаем поиски.

- Я думаю, - глаза Стеллы вновь блистали звёздными россыпями, - сердцем этого дома должен быть некий магический объект. Что-то, что может служить проходом в этот мир из других измерений. Оно вряд ли будет на виду. Скорее всего, где-то под домом есть скрытое помещение.

Аркадий остановился, задумавшись. Пожалуй, было опрометчиво соваться сюда, не ознакомившись с планом дома.

- Давайте ограничимся внешним осмотром, и назад, на базу. Думаю, мы сейчас вряд ли найдём что нибудь путное. Нужно подготовиться более тщательно. Влад, попробуй найти в архивах ещё информацию  по этому архитектору и дому. Наверняка что-то должно быть.

- Слушаю, шеф! – Шуточно козырнул тот. Велиал же шумно чихнул, орошая всё перед собой слюнями.

Для проформы прошлись ещё по пустынным комнатам, тревожа пыль и пугая пауков. Сплошное запустение, лишь пол усеивали куски отслоившейся штукатурки, груды гнилого тряпья да трухлявая древесина, бывшая некогда мебелью. На стенах уныло повисли обрывки проводов, открывшаяся в проломах дранка сочилась влагой и цвела плесенью. Остатки обоев густо покрывали похабные граффити. Стоял непереносимый запах пыли, гнили и экскрементов.

Так, ничего примечательного не обнаружив, команда с облегчением вышла на свежий воздух. Велиал ещё раз шумно прочихался, Влад, ругаясь, вытер о траву испачканный кроссовок.

- В общем, назад в контору. – Обратился ко всем Аркадий. – Ты, Влад, ищи в этом вашем всезнающем интернете всё что ещё сможешь найти по этому Богуславскому. Я пока изучу чертежи дома и ту информацию, что мы уже имеем и составлю план действий на завтра. Вполне возможно, нам предстоит спуститься в подвал, поэтому желательно экипироваться соответствующе.

Все взглянули на зияющий чернотой проём уходящего под дом подвала. Оттуда веяло чем-то недобрым, внушающим тревогу.

- Ладно, по машинам. – Сбрасывая оцепенение махнул рукой  Аркадий.

В конторе он до самого вечера перебирал бумаги, собранные Владом. Даже отменил  свои обязательные посиделки в интернете, где изучал всё пропущенное им за почти четыре десятилетия.  Уже ближе к девяти зазвонил мобильный, и Аркадий неловко держа в руках этот непривычный для него аппарат, ответил на вызов.

- Не спишь ещё, начальник? – узнал он голос Влада. Тот звучал возбуждённо и весело. – Я тут надыбал кое-что интересное. Правда, пришлось обращаться за помощью к Родиону Константиновичу, чтобы меня допустили к компьютерам федералов, и пару толковых хакеров в придачу дали. В общем, есть дневники этого архитектора. Кто-то их выкладывал в Даркнете. Правда, они были на польском, пришлось прогнать через переводчик. Я знаю, что ты не в ладах в электронной почтой, поэтому специально для тебя распечатал на бумаге и могу привезти.

- Не утруждайся, я всё ещё в конторе, у себя в кабинете. Приноси сюда.

Всё ещё трудно было привыкнуть, что люди этого времени были постоянно на связи. Звонили по любому поводу, по любым мелочам. И часто предпочитали телефонный разговор личной встрече. Жизнь текла непривычно стремительно, информация лилась практически отовсюду, далёкие расстояния теперь мало имели значения, как и бумажные книги и документы. Зато были в этом мире и неоспоримые плюсы, например – растворимый кофе, кружка с которым сейчас дымилась рядом.

Наконец ему на стол легла увесистая кипа листов с текстами дневника. Влад очень предусмотрительно распечатал кроме перевода ещё и сканы страниц, так как на них встречались сделанные от руки наброски и заметки на полях. В основном это было жизнеописание самого архитектора в течение нескольких десятков лет, без особой систематики, с большими пробелами между датами. Было много различных архитектурных описаний, черновые наброски планировок зданий или  элементов декора. Какие-то строительные схемы и расчёты. Но также встречались  и большие отрывки текстов из различных оккультных книг и Ветхого Завета, с многочисленными пометками странными символами. Из таких же символов состояли целые участки написанного, видимо с их помощью автор зашифровывал особо секретную информацию.

Особый интерес вызывали тщательно вырисованные схемы оккультных кругов и символов, изображения непонятных предметов и артефактов, явно древнего происхождения. Встречались описания шумерской и ассирийской архитектуры, нарисованные, скорее всего, с натуры. Их Аркадий просматривал особенно тщательно, читая сопроводительные тексты. Эти описания были сделаны не каким-то рядовым любителем оккультизма и спиритизма. Тут было заметен глубокий уровень познания древних тёмных наук. Особый уклон в своих мистических работах Богуславский делал на исследования порталов в другие миры и вызовы различных тёмных сил и демонов.

- Спасибо, Влад. – Наконец оторвался от бумаг Аркадий, взглянув на терпеливо сопящего рядом парня.  – Это очень ценная вещь. Думаю, тут мы почерпнём немало интересного.

- Ну, тогда я пойду, поздно уже. Стелла меня уже дома ждёт.

- Да завтра. Не забудь, завтра мы собираемся обследовать особняк. Будь готов.

- Всегда готов, начальник! – шутливо, по пионерски, отсалютовал  Влад. – Да, кстати, там, в конце, несколько фотографий, которые были вклеены в дневник. Думаю, они тебя заинтересуют. Ну, я ушёл.

И дверь за ним закрылась, но Аркадий уже не заметил этого, полностью погрузившись в лежащие перед ним тексты.

Довольно скоро он наткнулся на записи, относящиеся к тому периоду, когда строился особняк для купца Непоклонова. Разглядывая набросок схемы особняка, он достал из папки ксерокопию чертежа дома с официальных документов и сразу же ему в глаза бросились отличия. На рисунке в дневнике явно было больше помещений. Какие-то маленькие комнатушки или кладовки, то тут, то там, обозначенные непонятными символами.

Пробежал глазами тексты с описаниями начала работ, перечнем строительных материалов и трудностями нелёгкого русского быта, дремучести строителей и сложностей доставки. Наконец наткнулся на что-то интересное.

«26 марта. Этот русский неотесанный мужлан, мнящий себя купцом опять не выплатил аванс, сославшись на какие-то обстоятельства. Подозреваю, обманывает. Нужно быть готовым к этому. Нужно заложить реперные комнаты. Внёс изменения  в проект. Думаю, эти дремучие варвары ничего не заметят.

15 апреля. Опять не выплатил аванс. Сослался на какой-то церковный праздник. У русских тут постоянно праздники, прямо тошно. Только пьют и гуляют, пся крев. Две реперные комнаты уже готовы, принёс две жертвы стражам. Думаю, этих бедолаг-рабочих никто не хватится. Осталось заложить в них (густо зачёркнуто).

24 апреля. Теперь я точно уверен, что этот русский пытается меня надуть. Курва! Заплатил лишь четверть от обещанного аванса, но сам требует строить быстрее. Все реперные комнаты готовы. Явились Посланники. Под видом бригады отправил их в подвал, копать яму под погреб, а на самом деле оборудую там чёрную крипту.  Никто ничего не заподозрил,  Посланники ведь так похожи на людей. Их сущность можно проявить лишь фиксирующими устройствами, таких как фото и кино камера».

В этом месте на полях был нарисован символ в виде ладони с семью пальцами. Аркадий похолодел. Он знал из древних книг об исчезнувшем культе Семипалого Бога и Чёрных храмах, давно затерянных в песках Месопотамии.

- Что же ты такое построил? – пробормотал он про себя.

Вспомнил слова Влада о фотографиях и отложил пока недочитанные страницы в сторону. Вынул распечатки старинных фото, черно-белых, порядком выцветших и затёртых.  На всех был знакомый уже бледный худосочный мужчина. Было много снимков, где он был в окружении каких-то людей, возможно родственников или друзей.  Встречались фото из путешествий. Они были более интересны. То  он в Египте, на фоне песков, пирамид или статуй богов. То он, улыбаясь, обнимается  с какими-то аборигенами в травяных юбках и с бусами из костей. То он в парижских катакомбах среди груд человеческих костей держит в руках череп. То в каком-то ритуальном одеянии с ножом в одной руке и кубком в другой. Или на верблюде, на фоне полуразрушенного храма, судя по всему шумерского, полузанесённого песком. Дальше были снимки интерьеров каких-то древних сооружений, статуй и чего-то похожего на алтарь. Странной формы амулеты, непонятные, полустёртые барельефы, урны и огромное, потрескавшееся изваяние, изображающее открытую ладонь из чёрного камня, у которой было семь пальцев. Аркадий снова похолодел. Этого не могло быть. Чёрные Храмы Семипалого Бога были древним мифом, они считались давно исчезнувшими, как и культура, которая их возвела! Но фото было перед глазами, и оно говорило об обратном.

Последний снимок лёг на стол, дыхание перехватило.  Это был групповой снимок на фоне какого-то разрушенного сооружения из чёрного камня посреди большой ямы в песке. Там был сам Богуславский в пробковом шлеме и костюме путешественника конца девятнадцатого века в окружении людей в таких же одеяниях и головных уборах. Вроде обычное с виду фото, со стоящими в два ряда людьми, те, кто спереди, сидят на корточках или вообще на земле. Только вот лица этих людей… Аркадий сперва даже подумал, что это дефект фотографии и поднёс ближе к свету, разглядывая. Но сомнений быть не могло. Нормальный человек на кадре был всего один – сам Витольд Богуславский. Лица остальных  были бледными и измождёнными, распахнутые рты темнели провалами, словно в невозможном зевке, а вместо глаз зияли чёрные дыры.

С шумом выдохнув, Аркадий отложил фото и вновь взялся за дневник. Нужно понять, что же такого раскопал архитектор. И что из этого он использовал для проклятья дома.

«13 июня.  Освятил алтарь в крипте. Посланники помогли провести обряд в точности. Наверняка у них в этом свой интерес, ну, да мне же лучше. Портал открылся легко как никогда до этого. Амулет под надёжным (написано непонятными символами).»

На обороте этой страницы был тщательно нарисован ритуальный круг со странным большим символом в центре и тремя меньшими в вершинах треугольника. Тут же было много пометок на латыни и с незнакомыми письменами и символами. Аркадий читал дальше.

«15 июня. Посланники требуют плату. Говорят, демон требует еды, иначе не удержать. Реперные комнаты слишком слабы, нужны ещё обелиски и (неразборчивая вязь странных символов).

18 июня. В крипте появились призраки. Судя по всему они решили перестроить там всё по своему. Приходил этот русский купец и ругался, что сроки слишком затягиваются. Денег опять не дал, пся крев. Нет сомнения, что он меня обманул. Но я тоже уже почти всё приготовил, и он пожалеет о своём решении.

1 июля. Строительство, не смотря ни на что, почти завершили. В крипту мне больше хода нет. Посланник  тоже туда пройти не могут, хотя у них могущества гораздо больше чем у меня. Теперь там правят прислужники демона. Они даже иногда выходят наружу и бродят по дому. Рабочие пугаются. Суеверные неотёсанные варвары. Вчера случился очередной несчастный случай, но на этот раз со смертельным исходом. Плотник, правящий конёк на крыше сорвался, и упал на прутья ограды, и его пронзило словно копьями. Жуткое зрелище, хотя у аборигенов в джунглях Камбоджи я видел и не такое.

(Без даты). Несчастные случаи продолжаются. Приходили полицейские, вызывали на допрос. Само собой, я заявил, что ничего не знаю, а за безопасность работ отвечают главы строительных артелей. Пусть их пытают. Посланники уже почти все ушли. Они не любят, если на них начинают обращать внимание. Купец тоже рвал и метал. Докапывался практически ко всему, небольшую честь платы всё же выдал, но сказал, что это всё. Что же, я ему не завидую, курва. Прислужники демона уже переоборудовали крипту под обиталище и замуровали вход. Но им двери и не нужны.

12 сентября. Больше мне здесь делать нечего. Прислужники уже пропитали своей сущностью весь дом. Возвращаюсь в Прагу, устал я от этого варварской страны».

На этом заканчивались описания событий при строительстве особняка для купца Непоклонова, и шли уже совсем другие эпизоды из жизни архитектора. Но вопросов у Аркадия теперь было ещё больше. Было очевидно, что те жуткие люди без глаз на фотографии и были те таинственные Посланники. Но кто они, откуда и  как с ними  познакомился с архитектор? Что за демона он вызвал? Какие артефакты и обряды при этом использовал? Возможно, некоторые ответы были в этом дневнике, но Аркадий уже чувствовал, что очень сильно устал. В голове путалось, и мысли никак не получилось связно довести до конца. Зевая и потягиваясь, встал, выключил свет и  растянулся на тахте прямо в своём кабинете.

- Ага, - кивал головой Воронцов, - не буду.

И не баловал. Только изредка, после завершения трудового дня, приходили к нему в комнату охраны ребята, с которыми завязалось общение - выпить пару бутылок пива.

Войдя на территорию ровно в пять тридцать, первым делом Воронцов рванул в цех. Подмигнул парням и кивнул в сторону своей каморки, мол после смены посидим. Те подмигнули в ответ и, приободрившиеся, поторопились в раздевалку.

Старший медленно делал обход, скрупулёзно всё проверял что-то рассказывал, но слушать Воронцов его не мог. Перед глазами стояла бутылка пива, по запотевшему боку которой сбегала прохладная капля.

Обход закончился, старший сдал ключи, по обычаю на прощание погрозил заскорузлым пальцем и скрылся за железными воротами.

Не удержавшись, Воронцов потёр ладони, в предвкушении приятного вечера.

В комнате охраны ребята, уже сбегав в магазин, накрывали на стол.

На расстеленной вместо скатерти газете стояло блюдце с нарезанными шматками сала и чесноком, прямо на газету выложили огурцы и хлеб, банка шпрот была неаккуратно вскрыта - большое масляное пятно заливало газету.

- Ого! Да стол накрыли, как на свадьбу! 

- И это ещё не всё! - торжественно поднял палец вверх Мишка – рыжий парень из ремонтного отдела.

Театральным шагом кремлевского курсанта он дошёл до холодильника, открыл дверцу и, щёлкнув каблуками как гусар, торжественно изрёк:

- Вуаля!

На дверце холодильника брякнули, стукнувшись пузатыми боками, две бутылки водки,

- Завтра суббота! Сегодня нормально посидим, а пиво на опохмел оставим.

За столом тут же появились рюмки, наполнились до краёв и были выпиты. Воронцову обожгло гортань и он, закашлявшись, пробежал глазами по столу, высматривая чем закусить.

- На, - протянул Мишка бутерброд из куска чёрного хлеба с салом, - водку лучше закусывать салом.

Быстро откусив кусок и практически не жуя, Воронцов проглотил его, чтобы сбить горечь.

- Эх вы, городские! - хохотнул Мишка, - совсем пить не умеете! То ли дело мы, деревенские! Нам хоть бензину налей, мы и не поморщимся! Да, Костян?

Костян, без энтузиазма пережевывающий огурец, только кивнул головой.

Костя первый, с кем я начал общаться здесь - простой парень, приехавший из деревни учиться на тракториста и проходивший практику на этом же заводе. Таких называют «рубаха-парень» - открытый, добрый, немного наивный. Умел травить истории так, что слушатели до слёз хохотали и хватались за живот.

Была в его внешности одна особенность, о которой он никогда не рассказывал, предпочитая отшучиваться. Большая седая прядь под левым ухом. Ребята пару раз интересовались откуда она взялась, но тот всегда, махнув рукой, говорил, что это жизненный опыт проявляется.

- Что-то наш Костяныч сегодня совсем грустный. Баба что ли не дала? - громогласно рассмеявшись от своей шутки, Мишка чуть не опрокинулся вместе со стулом.

- Угу, - снова кивнул Костян и потянулся вилкой за очередным огурцом.

- Ну, между первой и второй перерывчик небольшой, - быстро налив в наши с ним рюмки, Мишка покосился на Костю, - а тебе может не в рюмку надо? А в стакан гранёный? Так сказать, горе залить? - он расхохотался, перемешивая свой смех с хрюканьем. Костя даже не посмотрел в его сторону, только сдвинул рюмку к нашим.

Что-то он и правда задумчивый, может случилось чего.

- Миш, много говоришь, давай выпьем уже! - Костя поднял рюмку.

- Да это мы всегда пожалуйста, - наигранно вскинул брови Миша и, поднявшись, отвесил неуклюжий реверанс, опрокинув рюмку в себя.

Так и продолжался наш вечер – под болтающего без умолку Мишку, шутки которого с каждой рюмкой становились всё пошлее и грубее. После первой бутылки Воронцов захмелел и уже смеялся над его прибаутками. Лишь Костя был всё таким же угрюмым и почти не реагировал, изредка рассеянно улыбался.

- Так, это уже совсем не смешно, - пьяно подперев щёку рукой, толкнул Мишка Костю в плечо, - я что, один отдуваться весь вечер должен? Давай рассказывай, что случилось? Может мы помочь чем-то можем?

Костя поднял на него глаза, перевёл взгляд на Воронцова, словно ожидая его одобрения. Воронцов утвердительно кивнул. Если у товарища горе, помочь нужно обязательно.

Тяжело вздохнув, Костя бросил пустой взгляд на банку шпрот и, выдержав паузу, тихо произнес:

– Она умерла.

Ребята оторопели.

- Кто?

- Ведьма умерла, - тихим голосом проговорил Костя и спрятав лицо в грязные ладони, расплакался.

Только после второй рюмки, влитой подряд, он смог успокоиться и внятно говорить.

Глава 2

- В нашей деревне, в доме, что поближе к реке, - начал Костя рассказ - жила женщина, Авдотья.

Она ничем не отличалась от сельчан, простая, не злая, но с каким-то особым взглядом – завораживающим и проницательным. А ещё Дуся умела лечить, лечила и людей, и скотину.  О ней ходили глупые сплетни и сказки, а может неглупые и не сказки, но суеверный деревенский народ побаивался её и за глаза крестил ведьмой.  Наверное, поэтому родители строго-настрого запрещали своим детям подходить к её дому.

Помню, как-то, у почтальонши бабы Кати корова заболела после отёла. Вымя опухло, молоко доилось с кровью и гноем, рогатая маялась и мычала.

Ветеринара в деревне не было, поэтому все к Дусе обращались за помощью. Пошла к ней и баба Катя. Собрала немного еды и отправилась на поклон.  Ведьма не отказала – продукты занесла в дом, а затем пошли в хлев. Осмотрев коровье вымя, Дуся задумалась, хмыкнула, сказала принести ей ведро, а бабе Кати выйти.

Что уж она делала с Зорькой, никто не видел, но мычала корова жалобно и часто, да так, что тем, кто слышал, сдавливало грудь и щемило сердце.

Вскоре она замолкла.  Баба Катя, всё это время перепуганно крестившаяся, вдруг сложила руки на груди. Уж не померла ли её кормилица?

Вышла Дуся, утирая руки о длинные юбки.

- Ну что там? Как моя Зоренька? Сглазили? Не померла?

- Никто корову не сглазил. Застоялось молоко в вымени. Делай ей компрессы из отвара ромашки с мятой, да выдаивай каждые три часа. Быстро поправится. Только молоко, выдоенное, не пейте, сливай в отхожее место, плохое оно пока. И теленку не давай!

- Сколько же мы без молочка - то будем? Теленок маленький совсем.

-У деда Ивана тоже корова отелилась, води теленка к ней, пусть кормится. Через три дня проверю корову твою.

Развернулась и пошла.

Как рассказывали люди, баба Катя выполняла в строгости все наказы ведьмы, но шёпотом говорила, что порча всё-таки на корове есть, поэтому корову перед дойкой крестила. Даже говорили, что Дуська сначала портит скотину, а потом сама лечит. Не знаю, как там на самом деле было, но через три дня, опухоль сошла, а корова выздоровела. Спасибо ей никто не сказал. В деревенской среде её боялись, поэтому и просили о спасении  души на воскресных молебнах.

Мы тогда были совсем пацанами, самому старшему из нас, Сашке, было пятнадцать лет, а мне должно было исполниться четырнадцать. Я считал себя взрослым.  Нам хотелось острых ощущений, а где их взять? Чем можно заняться подросткам в деревне?

Самое веселое развлечение летом – гулять на природе, сбивать палкой крапиву и драть сорняки на огороде. Как-то раз, в очередной скучный день кто-то из ребят предложил сходить ночью к ведьме Нюре домой.

В деревне тема нечистой силы была самой неиссякаемой. Часто, по вечерам, мы любили слушать взрослые разговоры про ведьм, домовых, водяных, леших и чертей, кто такие колдуны и ведьмы, как они могут нанести порчу….  Было страшно, но интересно. Причём, мы искренне верили в эти рассказы.

- Представляете, сколько всего у неё можно увидеть?  Мой дед говорит, что дома у неё петух чёрный. И в сарае банки с козьей кровью, которую она приносит в жертву чертям, чтобы они оборачивали её кошкой. Чёрной, конечно же.

В наших детских головах, взбудораженных таинственностью и неизведанностью, быстро созрел план. Нам казалось, что мы совершаем подвиг.

Дома, после ужина я сказал, что хочу лечь спать на веранде. Родители не возражали и, как только из их комнаты донесся храп, я вылез в окно и рванул на место встречи. Ребята уже собрались и мы, разгоряченные, подстёгиваемые азартом, направились к дому ведьмы. Передвигались вдоль заборов, старались держаться вблизи деревьев, как настоящие разведчики. Постепенно мы погрузились в полную темноту.  Бледная луна наводнила всё вокруг неясными и жуткими тенями. Глаза испуганно всматривались в пугающие переливы.  И так жутко стало мне от этой луны! Страшно, ноги не идут, дрожь в теле. Невмоготу дальше идти.  Я посмотрел на парней и понял, что им тоже страшно.

У калитки мы остановились. В окнах было темно, значит, ведьма спит. Переминаясь с ноги на ногу, глядя друг на друга, все молчали. Никто не решался первым лезть через забор.  Одно дело обсуждать это днём, и совсем другое стоять у её калитки в полутьме и решиться перелезть через забор. Никто не показывал страх, не хотел упасть лицом в грязь.  И тогда я предложил ребятам скинуться на «камень-ножницы-бумага». Все согласились и быстро раскинули на руках.  Андрею выпало первым лезть. Мне вторым.  Мысленно я поблагодарил судьбу, что не я первый, и стал подсаживать Андрея на высокий забор.

Оказавшись по ту сторону, мы засеменили к сараю, пригибаясь у кустов. Страх и ужас быть пойманными ведьмой щекотал нутро.

- А где же эти банки, кровь, коза мёртвая? - Сашка подсвечивал полки сарая спичками. На них лежала различная банная и домашняя утварь, мешки с чем-то твёрдым внутри и огородный инвентарь. Мы осматривали полки, пока не догорела последняя спичка, и единственным источником света остался лунный луч в приоткрытой двери. При таком свете полки разглядеть было невозможно, и разочарованные, мы направились к выходу, но вдруг встали как вкопанные. У ворот сидела чёрная, как уголь кошка.  Несмотря на темноту, глаза её словно светились и отливали изумрудной зеленью. Она не шевелилась, неотрывно смотрела на нас, и только кончик её хвоста, обёрнутый вокруг лап, нервно подрагивал.

- Ведьма! - Крикнул Сашка, и все кинулись к забору. Мы сиганули через него один за другим. Очень проворно, быстрее, чем до этого.

Остановились только у моего дома.  Тяжело дыша после бега, смотрели друг на друга и неожиданно я засмеялся. Это был нервный, дёрганный смех, переходящий в гогот, остановить который было выше моих сил. Следом за мной расхохотался Андрей, а потом и Сашка. Просмеявшись, мы, так и не сказав друг другу ни слова, разошлись по домам.

Утром, наскоро позавтракав, я побежал в наше условное место на берегу речки. Ребята были уже там.

Долго, перебивая друг друга, мы пересказывали вчерашние события. Говорили одновременно и громко, перебивая друг друга, эмоционально жестикулируя. Рассказывали, кто как себя вёл, кто боялся, кто сжимался от страха, когда входили со спичками в сарай, пока разговор не перерос в ссору. И тут Сашка, перекатывая с важным видом из одного уголка губ в другой сухую травинку, сказал:

- Мамка моя сказала, что ведьма уехала на три дня в город. Чего спорить? Можем сходить ещё раз. Тот, кто сможет зайти в дом ведьмы и пробыть там час – тот и победит.

Мы немного оторопели от предложения. Идти снова к Дусе и тем более лезть в дом, было по-настоящему страшно. Одно дело сарай, который не закрывался, оставляя пути отхода, но в дом….

- Ну я так и знал, - Сашка выплюнул травинку и расправил плечи, - зассали.  Я пойду, а вы можете идти обратно к мамке, сиську сосать.

Стерпеть такое унижение было нельзя, поэтому мы без особого энтузиазма, но согласились.

Как только на деревню опустились первые сумерки, я выбрался из дома и направился к оговоренному месту.

Глаза у пацанов, как это было в первый раз, не горели. Мы поговорили на отвлеченные, совершенно неважные темы, оттягивая время, и понимая, зачем мы это делаем, но никто не решился предложить отказаться от идеи Саши.

- Ну что, идём? – в голосе Сашки слышалась издёвка.

- Идём, - кивнул я. Андрей нервно сглотнул и промолчал.

Мы пошли к дому ведьмы. Чем ближе подходили, тем сильнее дрожали коленки. В какой-то момент я хотел развернуться и уйти домой, но потом мне всю жизнь пришлось бы жить с унизительным клеймом труса. Я так не хочу.  А может трусость – не предложить ребятам вернуться домой? Каждый из нас об этом думал, но ни у кого не хватило смелости сказать об этом вслух?

Зная, что Дуси нет дома, через забор мы перелезли гораздо быстрее, чем вчера. Но как только ступили на крыльцо, нас начала накрывать тихая паника - в голове стучали тревожные мысли, участился пульс, и заметно сбилось дыхание.

- Ну, кто первый пойдёт? - Сашка смотрел надменно и с легкой усмешкой. Мы молчали. Я взглянул на дом и мурашки побежали по спине. Дом смотрел на меня пустыми глазницами тёмных окон, как будто наблюдал за нами и выжидал - решимся мы войти или нет.

- Ну? - Поторопил нас Сашка, - давайте уже!

- Мне страшно, - сдался Андрей, - я пойду только, если все вместе.

В глубине души у меня теплилась надежда, что Сашка откажется, и мы вернёмся домой. Но нет. Помедлив пару секунд, он махнул нам рукой и толкнул входную дверь.

Дверь оказалась незапертой, оно и понятно – в деревнях никто не запирается, не от кого, а в дом Дуси точно бы никто не влез.

На цыпочках мы прошли по коридору и оказались в кухне. Припасенным фонариком освещали себе путь и осматривали помещение. Кухня оказалась самой обычной – печка, стол, два стула, полки с посудой и старый, сильно потёртый половик. От кухни в разные стороны расходились две комнаты. Не сговариваясь, мы пошли сначала направо. Рассохшийся пол под ногами скрипел, чем сильно раздражал. От страха нервы, казалось, звенели, как натянутые струны, напряжение всё больше нарастало. Андрей шёл последним, вцепившись в рукав моей спортивной куртки. Я шёл за Сашей, стараясь особо не смотреть по сторонам. Неожиданно луч фонарика сильно заметался и Сашка, с грохотом и матом, свалился на пол. Сердце моё рухнуло в штанину, и я вскрикнул от испуга. Андрей отпустил рукав, закричал, бросился было к выходу, но споткнулся обо что-то и упал, продолжая кричать. Пару секунд в моих глазах было темно – то ли от окружающей черноты, то ли от страха. Андрей перестал кричать и сидя на полу, громко всхлипывал. Сашка, чертыхаясь, ползал на коленках по полу и искал отключившийся и завалившийся куда-то фонарик. Когда фонарь включился и его луч осветил комнату, я облегчённо выдохнул.

- Ну что, герои, обосрались? - Зло хохотнул Сашка. - Говорить вы смелые, а чуть что коснулось, и в штаны наложили! А я вот не боюсь! Не напугаешь меня!

Свет фонарика метнулся по комнате и остановился на аккуратно сложенных подушках на кровати. Секунда – и Сашкина нога в кроссовке чётким ударом снесла их, разбросав по кровати. Мы замерли.

- Не напугаешь меня! Не напугаешь! - Сашка уже прыгал ногами по подушкам, разбрасывая их по комнате – а вы мелкие ссыкуны!

Неяркий свет фонаря выдернул из темноты стол с кувшином, наполненным водой и стакан. Недолго думая, Сашка всё скинул на пол. Грохот стоял такой, что мы боялись, как-бы не разбудить соседей.

- Ссыкуны! Ссыкуны! - Всё больше расходился Сашка.

- Я не ссыкун! - Андрей подскочил и, схватив деревянный стул за спинку, поднял его и с силой опустил на пол. С треском отлетело сидение и одна ножка. Андрей захохотал.

- Ребят, вы зачем? Нас же родители потом убьют! - Я смотрел в полутьме на силуэты бесновавшихся друзей.

- А как они узнают, что это мы? Как вообще кто-то узнает? Родители думают, что мы дома спим. Так что, если вы никому трепать не будете, то и не узнает никто!

А ведь верно!

Не знаю зачем, но я взял остатки стула, сломанного Андреем, и швырнул в противоположную стену. Зазвенело бьющееся стекло, слышно было, как осколки сыплются на деревянный пол. Я захохотал. А это весело!

Как объяснить то, что было с нами в те минуты – я не знаю. В нас словно бес вселился. Мы крушили, ломали, рвали и уничтожали. Мы были перевозбуждены, мы не осознавали реальность, не чувствовали опасности.  Мыслей о том, что это чужое имущество – не было. Именно сейчас, в эту секунду мы были сильны, всемогущи, у нас появилась возможность проявить себя! Столько лет ведьма пугала всю деревню, а мы сейчас сильнее, чем она, мы мстим!

Когда в комнате не осталось ничего целого, мы, не сговариваясь, направились в другую комнату. Чтобы попасть в неё, нужно было вернуться и пройти через кухню. В проходе Сашка резко остановился, не сводя глаз в того места, которое осветил луч фонарика.

- Саш, ты чего? - Я испугался, думая, что наши «игры» разбудили соседей, и они пришли проверить, что происходит. Нам капец.

- Идите сюда, - негромко позвал нас Сашка.

Значит не соседи, это хорошо. Практически на цыпочках мы подошли к нему со спины и посмотрели, куда указывал луч. Направлен он был на печку, на которой сидела кошка и внимательно рассматривала на нас. Хвостом она также обернула лапки, кончик которого слегка подрагивал.

- Ведьма кошкой обернулась! -  Крикнул Андрей и кинул в неё чем-то, что глухим стуком ударилось о печь. Увидев замахивающегося Андрея, кошка одни прыжком скрылась в темноте.

- Убьём ведьму! - Крикнул Андрей и кинулся в темноту, туда, где скрылась кошка. Мы, не раздумывая, бросились следом. Безумие, творившееся тогда, мы так и не смогли потом объяснить сами себе. Ловля кошки втянула нас настолько, что мы больше ни о чём другом думать не могли.

- Поймал! - Крикнул Сашка, и мы бросились к нему. Он держал её за хвост. Бедное животное мяукало и угрожающе выло, но вырваться не могло никак, Сашка вцепился крепко.

Глаза его, светящиеся безумием, накрепко врезались мне в память.

- Убьём ведьму! - Злобно зашипел он.

- Да!

Он попробовал переложить животное в другую руку, взять за загривок, чтобы было удобнее держать. И это было большой ошибкой. Кошка извернулась и вцепилась зубами и всеми когтями в его руку. Взревев от боли, Сашка с силой бросил кошку. Ударившись о стену, она обмякла и мешком свалилась на пол.

- Сука, руку мне поцарапала! - Сплюнув от злости, Сашка придерживал исполосованную когтями ладонь.

Мы с Андреем замерли, смотря на бездвижную кошку. Только сейчас до нас начало доходить, что же мы наделали.

- Саш, - дрожащим голосом позвал я, - Саша!

- Чего тебе? - Зло огрызнулся он.

- Пойдём отсюда, а?  - Я не сводил глаз с кошки и страх мерзкими щупальцами пробирался по нутру от пят до макушки.

Не сказав ни слова, Сашка направился к выходу, мы засеменили следом. В полной тишине вышли из дома, перелезли через забор, дошли до нашего места. Молча посмотрели друг на друга, наспех попрощались и разошлись по домам.

Придя домой, я влез обратно на веранду, укрылся одеялом с головой и расплакался. Пережитое выходило из меня потоком слёз.  Мне приходилось сдерживать рыдания, чтобы не разбудить родителей. Когда слёзы кончились, я забылся глубоким, тяжёлым сном.

Утро не задалось. Не было настроения, погода испортилась: массивные тучи висели над головой, моросил дождь.  Есть не хотелось, я не выходил из своей комнаты. Мама даже начала переживать – не заболел ли сын?  Но я не заболел, у меня был страх от мысли, что нас поймают, и расплата неизбежна.  Я искренне раскаивался в содеянном.

Гулять я не пошёл, да и ребята не заходили. Так прошло два дня, на третий показалось солнце, погода наладилась. Мама шла на рынок и спросила, не хочу ли я пойти с ней.

- Сашка заходил утром, пока ты спал. Попросил передать тебе записку.

Она протянула неровно оторванный тетрадный лист и вышла. На листке корявым почерком было выведено «на нашем месте в три часа». Бросив записку на пол, я отвернулся к стене. Идти не хотелось. Но всё же к указанному времени пошёл. Там уже сидели Андрей и Сашка. Когда я подошёл, Сашка бросил «привет», Андрей только кивнул головой.  О чём говорить – было совершенно непонятно.

Первым завёл разговор Сашка, сказал, что нас никто не подозревает.  Мол, соседи слышали шум в доме ведьмы той ночью, но списали на то, что черти бесновались. Мы договорились, что никогда и никому не расскажем о произошедшем в том доме.  Да и сами постараемся забыть. Без энтузиазма ударили по рукам и разошлись. На душе было тяжело и грустно, не хотелось ни с кем говорить.  Наш уговор меня вполне устраивал.

А через два дня Сашка умер. Утонул. Зачем он пошёл на озеро один - никто не знает. Нашли его у берега, синего и опухшего, словно он пролежал в воде не меньше недели. Хоронили всей деревней. А через неделю хоронили Андрея. Полез по лестнице на чердак дома и сорвался. Разбил голову и умер до приезда фельдшера.  

Пошли слухи, что ведьма молодых ребят изводит. Толпа была непреклонна. А я со страхом понимал, что я следующий. 

Спустя пару дней я вышел во двор кормить пса, а его во дворе нет. Зато сидит чёрная кошка на крыше будки и вылизывает лапку. Вдруг она подняла голову, выровнялась и напряглась. При этом кончик её хвоста подёргивался, а зрачки зелёных глаз сузились до иголочек, словно она гипнотизирует.  Жуткое подозрение сковало меня напрочь, я не знал, что мне делать. Я вытянул шею вперёд, пытаясь облегчить глотание слюны, но мышцы не слушались, сердце колотилось, всё тело, несмотря на жару, обдало холодом.

Не знаю, сколько времени мы смотрели друг на друга, но тут из-за дома выскочил наш пёс и скуля, подбежал ко мне. Это вывело меня из ступора.

Я бросился в свою комнату с головной болью, вызванной отчаяньем, беспомощностью и горечью, запрыгнул на кровать и с головой укрылся одеялом.

Как выжить? Надо ли рассказать близким о том, что произошло? Я считал себя самым несчастным человеком. Так и пролежал до возвращения родителей.  Единственное, что мне оставалось – это бежать из деревни. Подальше от дома, в котором не спрятаться от ведьмы, от ужасающей кошки с зелёными глазами.  Я принял решение уехать в город, к тётке. Родителям сказал, что хочу поступать в тракторный колледж.

Они удивились моему решению и поспешности. Но перечить не стали, отец сказал, что учиться дело хорошее и толковый тракторист всегда в деревне пригодится.

На следующий день я, с небольшим чемоданчиком, сел в старенький москвич соседа деда Ивана, который за помощь в копке огорода согласился отвезти меня в город. Тётка согласилась, чтобы я пожил у неё какое-то время, а в случае успешного поступления на учёбу, я надеялся получить место в общежитии.

Поступить получилось без проблем, выделили общежитие, а потом я нашёл и подработку на заводе. Так прошло 5 лет, я успокоился, про ведьму и наши злостные приключения вспоминал редко, но вспоминая, содрогался. В душе надеялся, что ведьма меня отпустила.  Как-то приезжали родители проведать, говорят, померла ведьма. Тяжко умирала, в муках. Кричала так, что кровь стыла в жилах. А потом как-то смолкла. Пошёл к ней егерь наш, проверить. Он один её не боялся, закалённый мужик. Проверил, вышел на крыльцо и, сняв шапку, сказал, что померла Авдотья.

Вороны тут же поднялись над деревней, оглушительно каркая. Народ крестился, в домах перевесили иконы над входной дверью. Чтоб ведьма не могла войти и забрать с собой.

После рассказа родителей о смерти Дуси, она вдруг почти каждую ночь стала мне сниться. Улыбается и говорит, что скоро заберёт меня к себе…

Вот и страшно мне. Думаю, может помянуть её и попросить прощения? А может поставить свечку в церкви? Как вы думаете, мужики?

Костя, запрокинув голову, влил в себя очередную рюмку водки и, закурив, остановил безразличный взгляд на заветренных шпротах.  Из его глаз бежали двумя ровными дорожками слёзы…

- Нуууууу…, протянул Мишка, почёсывая затылок, - я человек неверующий, но в ведьм верю. Проклятья там разные, сглазы. Говорят, в деревнях всегда бок о бок жили люди со сверхъестественными способностями. Мать моя, по молодости, ездила к какой-то бабке. Сколько врачи не бились с её головными болями, а вылечила только та бабка. Пошептала над головой, травки какой-то дала, сказала заваривать и пить. Так уже десять лет почти прошло, а матушка до сих пор ни одного дня не страдала головной болью. А вот тебе что сказать – совсем не знаю.

- Да бред это всё! - Воронцов хотел засмеяться, но не стал, видя состояние Кости. -Какие проклятия? Какие сглазы? Мы живем в двадцатом веке, на заре двадцать первый, век науки и прогресса! А вы как будто из пещеры вышли!  Извини, Костян, но глупости это! Подумаешь, корову ваша Дуся вылечила!? Да сейчас все знают, что любое воспаление лечат отваром из ромашки! Воспалилось горло? Полощи ромашкой.

Мишка молча протянул Воронцову и Косте по полной рюмке, не перебивая монолог. Выпив, Воронцов откинулся на спинку стула. Многовато выпил, подумал он, чувствуя, что опьянел.  Костя тоже немного расслабился, развалился в кресле и вместе с Мишкой слушал не перебивая.  Воронцова понесло.

- Может у неё образование есть ветеринарное, поэтому она знает, как животных лечить? Вы хоть раз её спросили? Ну, была чёрная кошка, так у многих кошки чёрные. Что же теперь, все они ведьмы? - распаляясь всё больше и больше, Воронцов уже почти орал.

- Ну не добили вы кошку тогда, вот ты и видел её. Либо живучая оказалась, либо тётка эта её выходила. Да и в сарае вы не нашли ничего, ведь так?

Костя утвердительно кивнул.

- Вооооот! - Поднял поучительно указательный палец вверх Воронцов.

- А вороны тогда что? Все сразу над деревней летали просто так? А снится она ему тоже просто так? - Мишка ехидно прищурился.

- Да мало ли что могло ворон напугать? Взлетели и взлетели, не забивайте голову ерундой. А то, что снится она – так вообще не удивительно! Столько времени думать о ней, переживать, бояться….  А тут рассказали о ней, чувство вины и обострилось - Воронцов постучал указательным пальцем по виску, - пси-хо-ло-гия!

Мишка пьяно усмехнулся.

- А ты у нас значит человек науки? Что, совсем не боишься?

- Пфффф, нет, конечно! Я же не «темнота дремучая»!

- Что, и в дом ведьмы бы зашёл?

- И зашёл бы. А что такого? Обычный дом. Суеверия - глупости, только наука поведёт нас вперёд.

- И переночевать бы смог? Не испугался бы?

- Смог бы! - Мишка начал раздражать Воронцова.

- А давай, - хохотнул Мишка, - забьёмся с тобой. Если сможешь переночевать там три дня - я тебе ящик «Жигулевского» поставлю!

- Не вопрос! - Пухлая ладошка перекинулась через стол и почти уткнулась Воронцову в лицо.

- Забились, - взяв его ладошку, Воронцов икнул - Костян, руби!

Костя наблюдал за спором, широко раскрыв глаза.

- Мужики, вы чего?!

- Давай, давай, разбивай!

Костя ударил ребром ладони, закрепив спор.

- Ну, собирай вещи. Не забудь парочку икон взять и портки запасные, - Мишка явно глумился, - а то обосрёшься с перепугу, будет хоть во что переодеться и кому помолиться.

- Иди ты, - отмахнулся Воронцов, - давай наливай лучше!

- Я здесь, - послышался совсем рядом голос девушки.

- Фу, ты! Напугала!

Я все же достал фонарик, включил его и начал давить гашетку. Луч света разорвал темноту, помог мне убедиться в том, что с девушкой все в порядке. Но это если не учитывать того факта, что выглядит она сильно уставшей и очень напуганной. Я сел с ней рядом и позволил ей ко мне прижаться. После чего выключил фонарик и убрал его - мне нужен отдых, а отдыхать можно и в темноте.

- Я слышала голоса, - негромко произнесла девушка.

- Я тоже.

- А еще очень страшный крик!

- Все уже позади.

- Что там случилось? Расскажешь?

Я некоторое время молчал, терзаемый сомнениями. Наконец принял решение ничего больше не скрывать от Марины. Надеюсь, что хуже уже не будет и вряд ли очередная страшная история сможет сильнее ударить по психике девушки. По возможности кратко и без кое-каких подробностей я пересказал историю с пропавшей в девяностые года комиссией, которая должна была принять дом на баланс города и о встреченных мной несколько минут назад очень похожих на эту самую комиссию людей.

- Такого не может быть, - на удивление спокойно заявила мне девушка. - Они должны были давно погибнуть. От голода или от жажды. Невозможно столько лет ходить по этому подвалу. По крайней мере живыми...

- Согласен с тобой, - вздохнув, ответил ей я и добавил. - Может это так и я видел призраков. А может это и не они были, не пропавшая комиссия. Только вот знаешь, что меня во всем этом больше всего озадачило? То, что та мадам, которая шла последней, была в одном сапоге. Я вот только сейчас вспомнил, что Егор мне рассказывал, что один сапог был найден на пустыре.

- Думаешь это был ее? - в голосе Марины появилась искренняя заинтересованность.

- Тогда точно установили, что обнаруженный сапог принадлежал пропавшей женщине из Гороно, которая была в составе приемной комиссии.

- Как же он попал на пустырь?

- Я думаю его туда приволокла крыса.

- Крыса? - страх и отвращение промелькнули в голосе Марины.

- Возможно эта мадам, так же, как и я столкнулась с серой гадиной в одном из темных коридоров, и та смогла стянуть и затрофеить ее сапог. Уверен, крыса бы и у меня с ноги ботинок сняла, если бы не туго завязанные шнурки. Держалась тварь на моей обувке крепко и до последнего не хотела отпускать!

- Значит крыса как-то сумела выбраться из подвала? - Марина смогла уловить основное в моем рассказе.

- Именно так. Я почти уверен - здесь где-то должна быть лазейка наружу! И нам нужно ее найти!

После моих слов Марина сильнее прижалась ко мне, будто говоря, что верит в меня и в мои силы. Я осторожно погладил ее по голове.

- Но для начала мне надо немного отдохнуть.

- Хорошо.

Затылок гудел и похоже немного кровил после удара о бетонный потолок. Левое плечо горело несколькими ссадинами и царапинами. Но я почувствовал себя легче, и даже как-то увереннее. Перед нами теперь имелась какая-никакая цель, а это гораздо лучше, чем бродить впустую, лишь бы хоть куда-то идти. Теперь надежд на спасение чуть больше - выход должен быть! Пусть мы не сможем найти дверь, что ведет наружу, почему бы не поискать окно. Я, кстати, видел их на фасаде дома. Стандартные окна, со старыми деревянными рамами и вполне большие, чтобы попытаться через них выбраться. Мы ищем выход и обязательно его найдем. Даже если это будет крысиная нора.

Я еще какое-то время сидел неподвижно, невидяще пялясь в черную пустоту и мечтая, как мы с Мариной выберемся из этого проклятого подземелья. Прикрыл глаза и вдруг уснул. Резко провалился в сон, как в бездонный колодец, ощущая и невесомое падение собственного тела и наполненный мраком теплый воздух вокруг. Темнота, по мере моего падения, делалась гуще и насыщеннее, обретая физические характеристики. Такие как вязкость и упругость. А потом падение резко прекратилось, и я словно попал в огромную паутину, которая приняла меня в свои объятия и мягко поставила на ноги.

Тьма отступила, и я увидел наполненное жестким, багрово-красным светом помещение. Достаточно большое, с высоким и от того почти невидимым потолком и стенами, сложенными из внушительных по размеру булыжников песочного цвета с редкими вкраплениями каких-то антрацитово черных минералов. На стенах крепились литые из меди и на вид весьма тяжелые держатели. Вставленные в них длинные деревянные факелы горели неровно, с треском и копотью, отбрасывая на стены замысловатые, танцующие тени. На полу хаотично и невпопад стояли различных размеров плошки. В них, мелко вздрагивая пламенем и плача воском, горели толстые темно-желтые свечи. Пахло странно - чем-то затхлым и какой-то химией. Запах знакомый, что-то из детства. Вроде как карбид...

Тибл сидел в свободной, расслабленной позе, закинув нога на ногу, на чем-то, что с большой натяжкой можно было назвать троном и молча смотрел на меня. Облокотившись правой лапищей на широкий, причудливой формы подлокотник, левой он поигрывал какой-то непонятной сферой, похожей по размеру на крупный грейпфрут. Сфера была не совсем понятного, грязно-серого цвета.

- И вот опять ты предо мной, - вполне вменяемым, почти человеческим голосом произнесло сидевшее на возвышение существо. - Тебе еще не надоело ползать по каменным коридорам уподобляясь презренным тварям? Сколько еще требуется времени, чтобы осознать, что от тебя уже здесь и сейчас ничего не зависит? Куда бы ты не бежал, в какой бы норе ты не спрятался – ты у меня на крючке!

Я молчал и никак не мог перестать думать, что же это со мной сейчас происходит на самом деле - сон или все-таки явь. Страха как такового я почему-то не испытывал. Скорее неприязнь и возможно обиду. Что значит ничего от меня не зависит? С хера ли каша подгорела?!

- Молчишь, - продолжал демон. - Твое право. Хотя я могу легко заставить тебя говорить. И не только говорить, но и стихи мне декларировать или песню спеть.

- Я плохо пою, - признался я, понимая, что отмолчаться все равно не выйдет.

- Это неважно! - хмыкнул Тибл. - Поют все примерно одинаково, когда им начинают выкручивать яйца и медленно их отрывать. Ну, конечно это только мужского сословия касается. К девкам и бабам требуется немного другой подход!

- Что ты от меня хочешь? - спросил я, понимая, что не горю желанием долго общаться с этим существом и лучше нам с ним сразу расставить все точки над и.

- Разумно, - кивнул Тибл и протянул вперед руку с непонятной, лоснящейся грязью сферой. - Знаешь, что это?

Я посмотрел внимательнее и взгляд мой зацепился за ладонь демона, на то как толстые, узловатые пальцы с длинными когтями ловко, словно играючи перекатывают и легонько мнут непонятный мне круглый предмет. Как эти когти чуть впиваются в сферу, а та, словно живая вздрагивает при этом, и вроде как даже немного сжимается.

- Откуда мне знать? - вопросом на вопрос ответил я.

Пальцы демона сжались чуть сильнее, когти впились глубже, и я вдруг услышал писк. Где-то на уровне ультразвука, но услышал. А затем увидел, как слабая струйка черного дыма, вырвалась из места прокола и почти мгновенно растворилась в воздухе.

- Это душа, - пояснил демон, прекращая давить оболочку сферы и вновь лишь катая ее по своей большой и страшной ладони. - Человеческая душа.

Он замолчал на несколько секунд наблюдая за моей реакцией. Не понимаю, что он рассчитывал увидеть? Ведь с вероятностью пятьдесят на пятьдесят - это только сон! А если даже и нет, то меня сейчас уже мало чем можно удивить.

- Не так давно ко мне пришел человек. Мужчина. Хитрый, жадный и злой. Все, как я люблю и искренне ценю в вас, в людях. Он хотел, чтобы я помог ему в его делах. В его грязных, мелких и коварных делишках! Обещал хорошо заплатить и при необходимости быть мне во всем полезным. Я внял его просьбам, помог решить его суетливые проблемки, тем более что мне и самому понравилось вся та кутерьма, что случилась в миру моими стараниями. Я заключил договор с этим человеком и, прежде чем приступил к работе, стребовал с него, чтобы он поклялся мне, в своей преданности. А затем он видимо предпочел забыть о своей клятве. Сбежал за тысячи миль от сюда, в жаркую страну, где истово молятся нескольким Богам и лобзают тысячелетний камень, сложенный в ничего не закрывающую, а просто торчащую посреди улицы стену. Тогда я понял, что помимо всего прочего этот человек еще и предельно глуп! Мне было достаточно всего лишь позвать его, и он тут же вернулся обратно. Здесь, на пороге своего дома я с ним и поквитался, забрав у него это, а бренное тело разорвав в клочья. Как ты видишь душа у него отвратительно грязна и мало для чего может сгодится!

Тибл приподнял руку и, явно демонстрируя это мне, вновь сдавил сферу пальцами. Когти впились в сферу и высокий в своей тональности писк ударил по ушам, заставив меня отшатнуться. Но я смотрел, не находя в себе сил отвернуться и увидел, как черный дым вырывается из рваных ран, клубится, обволакивая кисть демона. А через секунду сфера с негромким хлопком лопнула, дым мгновенно рассеялся, а на ладони Тибла осталась лишь странно шевелящаяся кучка непонятной субстанции. Демон брезгливо, смахнул ее, и она рассыпалась в воздухе грязной, похожей на копоть пылью.

- Вот и все, что осталось от того, кто мнил себя человеком и наивно полагал, что всех умнее, что он венец творения.

- Зачем ты мне все это показал?

- В назидание! - усмехнулся демон. - Чтобы ты понял, что ждет отступника и какого это, когда бренность жизни прерывается раз и навсегда. Если бы душа этого человека была чуть чище, то я бы просто выпил ее. Залпом и без остатка, так же, не позволив хоть когда-то возродиться.

Тибл усмехнулся, продемонстрировав свои чудовищные клыки, после чего вдруг заявил:

- Так ты готов заключить со мной сделку, смертный?

Он подался всем телом вперед и поманил меня пальцем. Я, не понимая, как это происходит, без собственной воли сделал несколько шагов, приближаясь к демону чуть ли не вплотную.

- Давай я разъясню тебе, что тебя ждет, если ты дашь свое согласие. В случае твоего отказа ты теперь представляешь, что может с тобой произойти?

Я кивнул. Сил ответить как-то по-другому у меня попросту не было.

- Я позволю тебе покинуть это подземелье, более того, я отпущу с тобой и девку, которую ты сюда притащил. Кстати, ты в курсе, что она, как последняя шлюха вожделеет тебя? Скажу больше, когда ты вернешься к ней, тебя будет ждать маленький, но приятный сюрприз, так что не забудь после всего поблагодарить меня в своих молитвах!

Демон гаденько ухмыльнулся и облизнул свои губы раздвоенным как у змеи языком. Вот только язык у него был гораздо шире и имел странный лилово-коричневый цвет.

- Заключив с тобой сделку я потребую с тебя не так и много, - продолжил Тибл. - Ты станешь служить мне и честно выполнять мои наказы. Поверь, это немного за возможность продолжить собственное существование, в собственном же теле.

Наверное, то, что отразилось у меня на лице позабавило демона. Он хмыкнул злорадно, а затем, уже серьезно продолжил:

- Не стоит накручивать себя и нелепо фантазировать! Я не стану требовать от тебя приносить мне в жертву младенцев, отравлять воду в колодцах или с помощью черного навета пускать на землю неизлечимые болезни, способные уничтожать людей миллионами. Поверь, есть в вашем мире те, кто сделает это куда как проворнее и даже в собственное удовольствие. Потом еще и гордиться этим будут! Я потребую от тебя другого. Ты пойдешь и понесешь в мир кое-что материальное, что я тебе дам. Я укажу тебе несколько значимых мест, куда ты должен будешь их доставить. Хочу тебя предупредить, что не стоит пытаться тянуть время, хитрить или пробовать хоть как-то меня обмануть - я способен почувствовать обман сразу! Более того, я назначу тебе помощника, который станет моими глазами и ушами и в любое время дня и ночи за тобой присмотрит. Тайно или явно.

- Что произойдет, когда я выполню твои поручения? - нашел я в себе силы задать вопрос.

- Торжественно освобожу тебя от клятвы и, если ты не захочешь больше мне служить – отпущу на все четыре стороны.

- Это хорошо, - я с трудом проглотил тугой комок, застрявший в горле и задал еще один вопрос.

- А к чему приведут выполненные мною поручения? Чем это грозит... миру?

Тибл усмехнулся и рывком откинулся на спинку трона. Несколько секунд он буравил меня своим огненным взглядом, потом спросил:

- Тебя волнует, что случится с людьми, с вашими странами, со всем вашим миром?

Я кивнул.

- Как думаешь, нужно ли мое и подобных мне вмешательство или вы прекрасно сами управляетесь и ведете мир к полному и окончательному пиздецу?

Прозвучавший вопрос и чистый русский мат из уст демона окончательно вышибли меня из колеи и все что я смог, так это ошарашенно вытаращить глаза и нервно пожать плечами.

- Ответ прост - нет! Вы настолько хороши сами, что можно только позавидовать, а иногда и поаплодировать. Стоя! Никакому служителю мрака, ни одному самому кровожадному демону не могло прийти в голову, что сломать ваш миропорядок можно так легко и быстро. Оказывается, надо лишь дать людям любую, самую дичайшую ложь, сказав, что это самая правдивая правда. Пусть ложь будет измазана кровью и дерьмом - люди, в своем большинстве ее сожрут и попросят добавки. Как это по-человечески гениально и в то же время мерзко назвать белое черным, сдобрив эту хрень громкими заявлениями о всеобщей свободе, толерантности и праве на самоопределение. А каков верх цинизма и коварства - убедить неразумное дитя, что он вправе быть кем угодно, хоть кошкой, хоть блохастой псиной. Разрешить и всячески поощрять глупого по уму или по годам по собственному хотению пришивать или отрезать себе что угодно, а если что, то и, смачно плюнув всем в лицо, убить себя! Гениально! Я думал, что истребление ближнего своего во имя придуманных вами же богов есть и останется верхом вашего суицидального дебилизма, но оказалось, что нет! Настали новые времена, народились новые моральные уроды! И да, я в восторге от вас и одновременно в бешенстве! Ведь вы оказались способны лишить нас смысла нашего существования, счастья праведно судить вас, охотиться на вас, карать и изничтожать! Нам стало куда проще завлечь, совратить человека, но в тоже время и сложнее - вы теперь сами становитесь нами и со все возрастающем рвением мажете собственные и чужие души дегтем!

Вспыхнувший на мгновение яркий огонь в глазах демона заставил меня в страхе отшатнуться. Тибл на это довольно хмыкнул.

- Ты не такой, как многие, - вдруг сказал он. - Тебе страшно, я это чувствую, но ты все еще способен твердо сказать мне "нет"! Прекрасно осознаешь, чем это тебе грозит, но упорно сопротивляешься. Это хорошие качества.

Он помолчал немного, потом громко щелкнул пальцами, от чего, как мне показалось, с кончиков его когтей сорвалась бледно-голубая искра и решительно сказал:

- Так и быть, я покажу тебе! Священные врата, что ведут в наши земли и которые способны пока только впускать заблудших, и почти никогда не отпускать обратно. Это неправильно. Должен быть свободный проход в обе стороны, и ты в этом мне поможешь!

Воздух у меня перед глазами вздрогнул, качнулся, пошел рваными размытыми пятнами, быстро превращаясь во что-то смазано-непроглядное. Я ощутил какое-то движение, так, будто начал куда-то двигаться, плыть по воздуху, не касаясь ногами земли. Наконец остановился. Картинка вновь поплыла, но вскоре фокус вернулся. Стало заметно светлее.

Длинный, широкий коридор, где все такие же бетонные стены, залитый бетоном пол и бетонные плиты перекрытия сверху. Пожалуй, ширина коридора способна позволить свободно проехать по нему легковому автомобилю.

- Жертвенная тропа, - услышал я голос демона. - Она ведет к вратам и по ней идут те, кто это заслужил, и тем самым сделался подвластен зову. Смотри...

Из полумрака выступил мужчина. Высокий, полный, в темно-синем, дорогом костюме и даже при галстуке. Но вот его круглое и сытое лицо просто светилось нездоровой синюшной бледностью. Глаза мужчина прищурил, а полные губы сжал в тонкую нитку боли и отчаяния. Мужчина сделал дерганный первый шаг, замер на секунду, сделал второй. У меня сложилось ощущение, что он идет вперед помимо своей воли. Понимает, что впереди его ждет что-то плохое, что-то действительно ужасное, но противиться не может. Шагает вперед, раз за разом переставляя непослушные его собственной воли ноги.

- Этот человек грешен, - слышу я голос демона. - Грешен тем, что оказался слаб. И жаден. Перед соблазнами, коих так много стало в вашем мире. Он захотел для себя слишком много и рискнул, всем, что имел - собственной жизнью, собственной душой. Это было бы еще не так критично, но он рискнул и поставил на кон жизни и души своих близких. Лично привел их на закланье золотому тельцу. Свою жену и своих детей. Были бы живы у него родители, он отдал бы и их!

Шаг, еще шаг. Мужчину бьет короткая, но сильная дрожь. Он что-то мычит нечленораздельное, пытается хоть как-то сопротивляться, но у него ничего не выходит. Шаг, еще один и еще...

Наконец он подходит к так называемым вратам - достаточно узкой щели в полу, где высокие и узкие ступени круто ведут вниз, в темную, холодную неизвестность.

- Иди с ним! - приказывает Тибл, и я с трудом узнаю его голос - более сильный и громкий, по-настоящему властный.

Свет на мгновение меркнет передо мной и вот я уже вижу у себя под ногами первую ступеньку. Какого черта происходит?! Я что оказался в теле толстого пижона в пиджаке, который безвольной марионеткой шагает прямиком... в ад?

Левая нога приподнимается и тут же твердо опускается на ступеньку. Следующая нога повторяет предыдущую манипуляцию.

Тело само, полностью послушное неизвестному кукловоду, спускается вниз. При этом оно выгнулось, когда проходило порог, чтобы избежать удара лбом о низкий потолок. Как в известной игре лимбо.

Я пытаюсь осмотреться, но не могу повернуть голову. Мне подвластны только глаза. Но и этого достаточно, чтобы понять - это уже не подвал. Стены, потолок и ступени не бетонные. Это скальная порода, похожая на гранит, только почти черного цвета и, насколько я могу судить, не глянцевой, а матовой структуры.

Узкий, с низким потолком проход заканчивается внезапно. Впереди, перед собой я вижу пропасть. Тело, не раздумывая, шагает вперед. Ужас и одновременно восторг падения захватывают меня целиком и полностью. Я вижу какие-то смазанные в движении тени, мчащиеся рядом, слышу разорвавшие в клочья тишину крики, вопли и стоны, сливающиеся в единый хор исполняющий бесконечную какофонию ужаса и боли.

Кроваво-красный свет заполняет все видимое мной пространство и я, наконец, достигаю дна. Неловко падаю на что-то мягкое, желеобразное. Тело, никак не отреагировавшее на такое падение, само поднимется и с трудом, увязая в чем-то больше чем по колено, делает первый шаг.

Это причиняет боль. Я чувствую ее - бьющую в нижнюю часть тела, нестерпимо жгучую. Опустив глаза замечаю, что возле ног, погруженных в нечто появляются и быстро исчезают короткие языки пламени. Субстанция, что смягчила мое падение, сейчас стала похожа на огненную лаву. Странно, если это и на самом деле так и я, а точнее тело в которое меня запихнул Тибл, должно было очень быстро сгореть! К тому же я не чувствую сильного жара, который должен исходить от лавы. Пышет, конечно, и достаточно сильно, но больше беспокоит не это, а яростное жжение в ногах...

Впереди замечаю какое-то движение. Вскоре понимаю, что это люди, медленно бредущие, как и я по раскаленной жиже. Их много, и они постепенно сбиваются в разные по количеству людей группы, которые продолжают брести в одном направлении. Что там находится и куда все стремятся я пока не вижу, но это ненадолго - мое тело достаточно быстро нагоняет идущих впереди, я обгоняю часть людей и перед глазами у меня открывается психоделическая картина возможного спасения: там впереди, в нескольких сотнях метров от нас начинается пологий спуск, где кроваво-красная лава заканчивается возле темных, практических черных вод широкой реки. Место соприкосновения огня и воды исходит низко стелющимися, густыми клубами пара. Становится понятно, куда спешат все эти люди - поскорее забраться в прохладные, живительные воды реки. Мне кажется, что я вижу в мутных клубах силуэты счастливчиков, добравшихся до желанной цели. Толкаясь, они рвутся забраться как можно дальше от берега. При виде этой картины жжение в ногах становятся просто нестерпимым. Мне начинает казаться, что миазмы боли постепенно взбирается по телу все выше и это заставляет двигаться быстрее. А еще стонать, хрипеть и кричать от боли. Тоже самое происходит и с моими попутчиками.

Быстрее! Нужно двигаться быстрее! Но ноги не слушаются команд мозга, продолжая шагать едином, неторопливом темпе. Опустив взгляд, я вдруг вижу, что брюки сгорели больше чем наполовину, превратившись в элегантные шорты. Ноги выглядят страшно. Они обуглились и почернели. Кожа на них начинает сползать, местами оголяя кровавые куски мяса и мышц.

Идущая чуть левее меня пожилая женщина в спортивном костюме и в больших, нелепо выглядевших здесь и сейчас солнцезащитных очках вдруг спотыкается и с отчаянным криком падает вначале на колени, а потом и на руки. Продолжая истошно вопить, она ползет еще несколько метров, после чего падает вниз лицом, в лаву, которая тут же скрывает ее полностью. Проходит несколько секунд, и я забываю о выбывшей из строя, сосредоточившись на собственных проблемах, как вдруг какая-то невидимая сила поднимает нырнувшую в лаву женщину, ставит ее на ноги и заставляет продолжить движение. Выглядит женщина ужасно: волосы у нее на голове сгорели полностью, очки расплавились и сползли куда-то к подбородку. Впрочем, как и кожа лица, свисающая несколькими крупными кусками. Рот выгорел похоже полностью - видимо несчастная умудрилась хлебнуть горящей у нас под ногами лавы. Она продолжала открывать его в истошных воплях боли, но более не единого звука не вырывается из ее оплавленной глотки. А вот глаза, как я смог заметить, остались относительно целы. Лишившись век, они сейчас дико таращатся двумя вспухшими белыми яблоками, непрерывно двигаясь и всем своим видом передавая вселенский ужас, что творится в разуме женщины.

Быстрее! Быстрее к реке! В ней спасение, в ней шанс остановить сжигающую тело боль, выжить!

Падает еще один человек - очень толстый мужик, с бородой и огромными залысинами на массивной, круглой как шар голове. Падает неудачно - практически ныряет рыбкой, при этом зацепив собой и уронив еще двоих, что шагали с ним рядом.

Плевать! Обойти их! Не смотреть, не думать о их участи! Сосредоточится только на цели! Она уже так близко! Мне кажется, что я слышу шум воды и чувствую свежесть дыхания полноводной реки.

А река кипит. Она бурлит от входящих в нее горящих заживо людей. Еще несколько десятков шагов и меня зажимают со всех сторон, буквально занося в ее темные воды. Почти сразу становится легче. Боль чуть притупляется, уходит куда-то внутрь, давая возможность немного успокоиться и мыслить более трезво. Что дальше? Как поступить? В реку продолжают входить люди, они нажимают на нас, на впереди стоящих, вынуждая продвигаться дальше и глубже. Я иду вперед, меня толкают, мне кричат в уши наполненным болью и ужасом криком.

А река все глубже и чем дальше я иду, тем отчетливее понимаю, что дно под моими ногами живое. Оно ворочается массой живых тел, цепляется за мои ноги, сдирая и так неплохо сползающую с костей плоть. Я вдруг ясно осознаю, что на дне люди, которых уронили и которые упали, но, по какой-то причине все еще живы! Они всеми силами пытаются подняться, но у них ничего не выходит. Слишком большая толпа образовалась в реке и слишком мала оказалась река, чтобы вместить в свои темные воды всех желающих…

И мы продолжаем брести вперед, погружаясь все глубже, а впереди уже виден противоположный берег. Такой же пылающий и такой же забитый бредущими по нему к реке толпами несчастных, воющих и орущих от боли людей. Я отчетливо понимаю, что спасения нет…

- Хватит!

Голос демона вырвал меня из ставшего реальностью кошмара в тот момент, когда я уже почти упал. Что-то слишком сильное и слишком цепкое схватило меня за правую ногу и яростно потянуло вниз, на заполненное людскими телами дно.

Я открыл глаза и увидел, что нахожусь в том же помещении из которого меня повел на “экскурсию“ Тибл. Сам демон все также восседал на своем троне и пристально смотрел на меня. Вот только взгляд его стал куда как тяжелее, и сейчас я почти физически ощущал эту тяжесть, то, как он прожигает меня насквозь, легко читая все мои страхи, мысли и переживания.

- Что это было? - плохо соображая спросил я, осматривая собственные ноги и не веря, что с ними все в порядке и жуткая боль осталась где-то позади.

В голове, принося облегчение и даже радость яркой вспышкой взорвалась очевидная в своей простоте мысль – все, что сейчас со мной произошло было лишь мороком, видением!

- Бездонная река забвения, несущая свои медленные воды в царство мертвых, - ответил демон, пожимая своими могучими плечами, словно говоря мне – это же очевидно. - Обреченные на вечные страдания люди спешат войти в ее воды, прилагая отчаянные усилия лишь для того, чтобы погасить пожирающий их и без того уже гниющую плоть огонь и, тем самым, унять свои страдания. Так они загоняют себя в новую, еще более жестокую, изощренную ловушку.

- Зачем ты показал мне это?

- Ты же хотел знать где твой товарищ.

- О, Боже! - простонал я, чувствуя, как у меня от ужаса все внутри сжимается и холодеет.

- Рад, что смог тебя впечатлить. Помни - в моих силах пустить по тропе и тебя лично и ту, что слепо за тобой следует.

- Но это же путь, уготовленный грешникам?

- Ты так думаешь? Да и если разобраться - кто в наши дни не грешен?

Я молчал, глядя в пол и пытаясь не заскрипеть зубами от лютой смеси страха и ненависти. А в голове тем временем возрождается и начинает звучать громкий, слитый воедино вой. Хоровое пение из криков и стонов тысяч грешников. Мысли в голове путаются, рвутся на мелкие части, не давая ни малейшего шанса хоть как-то их собрать воедино. Страшно, очень страшно! И до такой степени тоскливо, что хочется завыть в голос, жалея всех, кому уготовили подобную участь! И, в первую очередь, наверное, себя. Глупого и жадного. И как правильно заметил демон – грешного!

Тибл хмыкнул и задал самый главный в нашей беседе вопрос:

- Итак, ты согласен?

- Отказаться не получится? – с трудом, но все же смог спросить я.

Пасть демона расползлась в широкой, кровожадной улыбке. Хотя называть такое улыбкой…

- А еще я могу отдать тебя и твою девку кузнецу. Она, на какое-то время станет ему плюшевой игрушкой. До тех пор, пока поломанная и порванная не испустит дух. Ну а ты займешь место того слабоумного мальчишки, которого сам же и прибил не так давно. Месяц, другой и, поверь мне - ты взвоешь, умоляя о пощаде!

Он дал мне несколько секунд на размышления, после чего склонился всем телом вперед, требуя немедленного ответа.

- Я согласен! - быстро воскликнул я, не в силах более сопротивляться.

Господи, что я творю?! В голове огромными красными пятнами вспыхнули восклицательные знаки опасности и тревоги - я только что совершил сделку с дьяволом!

- Хорошо, - просто сказал Тибл, и я понял, что демон и так не сомневался в моем решении, а вся наша беседа есть не что иное, как мотивирующая инструкция, стимул выполнять возложенные обязанности максимально качественно и быстро.

- Мы с тобой договорились, смертный!

Он вдруг поднялся со своего места и одним шагом преодолел разделяющее нас расстояние. Протянул свою лапищу и, прежде чем я успел сообразить, что происходит, жестко ухватил меня за подбородок. Когти коснулись моей кожи, обожгли острой холодностью, позволили в полной мере осознать собственную слабость и беспомощность.

- Помни! - он навис надо мной, бесцеремонно задрав мое лицо и намертво удерживая мой взгляд своим взглядом. - Я никогда не прощу лжи и предательства совершенных по отношению ко мне. Я всегда буду поблизости и смогу в любой момент стребовать с тебя ответ за все, что ты делаешь. Но также помни - верные мне слуги остаются до скончания веков под моим крылом и моей защитой. Если ты попадешь в ад, а ты туда попадешь обязательно, то удачей можно считать тот факт, что у тебя там найдется знакомый, готовый замолвить за тебя словечко демон!

Длинный коготь слегка чиркнул мне по правой скуле. Тибл склонился, и я почувствовал, как он слизнул ту кровь, что выступила у меня из раны. Скулу обожгло, словно на нее попали брызги кислоты и мне потребовались значительные усилия, чтобы не взвыть от боли.

- А теперь - проваливай! Отныне ты раб мне, и я твой единственный господин! Никогда не забывай об этом!

Он оттолкнул меня и я, потеряв равновесие и нелепо взмахнув руками, стал падать на спину. Но падение вдруг замедлилось, как будто за спиной у меня оказалось нечто плотное и вязкое и я в это нечто погружаюсь. Я падал-тонул до той поры, пока мой многострадальный затылок не соприкоснулся с чем-то жутко твердым.

- Идем, - повторяю я и убираю фонарик в карман куртки - он пока больше не нужен.

Длинный коридор проходим быстро и оказываемся в просторном помещение. Здесь тоже есть свет, но его совсем уж мало. Всего две лампочки. Есть еще и третья, но она чуть тлеет и с периодичностью в несколько секунд полностью гаснет, погружая один из углов этой комнаты в кромешный мрак. Несмотря на столь скудное освещение и на пляшущие по углам глубокие тени, я все же замечаю наличие каких-то отнорков в стенах. Подмечаю для себя, что здесь как-то странно, несуразно и геометрически неправильно. Еще раз оглядываюсь и понимаю - смущают заметно кривые стены и косые углы. К тому же на глаза попадается что-то странное на полу, у самой дальней стены. Какие-то кучи мусора, собранные одинаковыми продолговатыми холмиками и расположенные параллельно в ряд. Делаю шаг в ту сторону и замираю на месте, четко ощущая, как в груди тяжелеет от внезапно накатившего нехорошего предчувствия.

"Даже в аду бывают очень нехорошие места!" - вспоминаю услышанное или прочитанное где-то умозаключение.

Достаю фонарик и с его помощью отчетливо вижу возле ближней ко мне кучи пару старых, покрытых пылью и грязью ботинок. С противоположной стороны этой кучи, в ее изголовье высвечиваю два шлакоблочных кирпича, поставленных друг на друга на попа́. И что же мне эта композиция напоминает? Правильно. Могилку с надгробием.

- Это что? - шепчет, прижавшись лицом к моему плечу Марина и я чувствую, как тело девушки ощутимо потряхивает.

- Не знаю, - отвечаю я, но в памяти у меня всплывает рассказ Егора о найденных после отбытия цыган захоронениях. Сколько он говорил их тогда было? Двенадцать? Тринадцать? Начинаю считать, одновременно с этим понимая, что занимаюсь ерундой - со слов того же Егора, подвал тогда, как и весь дом вычистили, а останки невинно убиенных людей захоронили. Но так ли это было на самом деле? Похоже, что и нет.

"А может это новые могилы? В продолжение лучших традиций табора людоедов!"

Тринадцать! Счет окончен - все в сборе! Но вот только вопрос - действительно ли это захоронения людей, а не собак, к примеру. Вроде как холмики маловаты в размерах, если взять рост среднестатистического человека.

Старательно принюхиваюсь, пытаясь уловить характерный запах. Но нет, ничего не чувствую. Воздух здесь, на мое восприятие, такой же, как и в других частях этого подвала - влажный, немного спертый, с привкусом старой пыли и бетонной крошки.

Управляемый мной луч перебрался с одного холмика на другой, выхватывая из полумрака кое-какие интересные детали. У одной кучи стоят побитые временем черные кроссовки, у другой лежит мышиного цвета рваная фетровая шляпа, у третьей (блять, мне это не мерещится?) вставная челюсть на перевернутом вверх дном эмалированном ночном горшке. Горшок старый, местами насквозь проржавевший. Зеленого цвета и с большой изогнутой ручкой на боку. И вставная челюсть на нем! Что за больной ублюдок составил подобную композицию?!

- Сергей Владимирович, - слышу я у себя под боком. - Сережа. Пожалуйста, давай уйдем от сюда.

Марина права. Выяснять, что же мы здесь такое нашли у меня нет никакого желания. К тому же, время поджимает. Бежать нам надо, бежать как можно дальше и избежать возможного преследования.

- Да, Марина, - киваю я и быстро оглядываюсь, в попытке определиться куда идти дальше.

Подмечаю очередной проход между блоков, где темнота не настолько густая и уже делаю шаг в ту сторону, как вдруг какой-то звук останавливает меня, заставляет настороженно прислушаться.

Вот опять! Как будто кто-то что-то волочит по бетонному полу. Тяжелое и железное. Скажем, большой обрезок трубы... Или... разводной ключ!.. Может и не по полу, а играючи легко ведет им по стене, стараясь напугать нас, заставить паниковать и делать ошибки. Что-то подобное мне доводилось уже видеть. В каком-то старом фильме ужасов.

Смотритель! Похоже он разобрался с кузнецом и отправился искать нас! И эта тварь, которая здесь каждый отнорок знает, вряд ли ищет нас для того, чтобы предложить свою помочь!

Нарастающий страх в этот раз не сковал мое тело, а заставил действовать быстро, почти не раздумывая, на голых инстинктах. Понимаю, что бежать бесполезно, нужно прятаться! Хватаю Марину за руку и быстро иду вперед, прямо к мусорным кучам. Или могилам. Сейчас для меня нет никакой разницы. Мы проходим аккуратно, не на что не наступая и ничего не задевая, хотя между холмиками очень узко, всего сантиметров двадцать, если не меньше.

- Быстрее-быстрее! - шепчу я и тяну девушку за собой, в самый дальний и самый темный угол этой комнаты.

Мы должны успеть! Звук скрежета железа по камню все ближе!

Свечу почти погасшим фонарем на стену и вижу, что здесь что-то есть. Точно, мне не показалось! Маленькая, примерно метр на метр дверца возле пола. Металлическая и вполне с виду крепкая. Выкрашенная когда-то давно в желтый цвет. Краска поблекла и местами уступила свое место разводам ржавчины, но именно этот, почти уже исчезнувший с металлической поверхности желтый цвет мне и помог на общем сером фоне заприметить дверь. Почти мгновенно подмечаю, какие-то полустертые, сейчас нечитаемые буквы и цифровые символы, а также массивную надежность рычажной ручки. Дверца при этом чуть приоткрыта.

- Туда! - шепчу я, но Марина лишь стоит на месте и растерянно на меня смотрит, напуганная перспективой лезть первой не понятно куда.

Звук скрежета металла по бетону обрывается и внезапно становится очень тихо. Но эта тишина бьет по ушам сильнее взрыва новогодней петарды в паре метров от головы!

Склоняюсь и тяну дверь на себя. Она туго, но поддается. Ого! Толщина двери и правда впечатляет. Сантиметров пятнадцать! Почти силой тяну к себе Марину, заставляю ее нагнуться и заталкиваю девушку в темноту открывшегося за дверью прохода. Лезу следом, бесцеремонно пододвигая стоявшую на коленях и перегораживающую мне проход девушку. На автомате молюсь о том, чтобы нам хватило места! Только бы мы здесь убрались!

Подталкиваемая в попу Марина наконец очнулась от шока и быстро заработала руками и ногами. А точнее коленями. Все! Есть! Мы в домике! Осталось только прикрыть за собой дверь.

Разворачиваюсь, попутно понимая, насколько здесь тесно, нащупываю ручку и тяну дверь на себя. Слышу с той стороны отчаянный, не похожий на человеческий рев. Дверь почти закрыта, когда в нее врезается что-то тяжелое и железное! Удар, как это не странно помогает мне, придает сил. Через секунду слышу, как надежно и основательно щелкает запорный механизм. Сразу тяну ручку вниз, фиксируя заслонку. Все! Если здесь тот замок, что я думаю, то с другой стороны его уже не открыть. Хрен тебе, серый волк, а не три поросенка! Точнее уже два...

С щелчком замка я отсекаю и все звуки, доносящиеся до нас из коридоров подвала. Тишина. Только где-то рядом негромко и уже раздражающе привычно всхлипывает Марина.

Проползаю немного вперед и головой упираюсь в сидящую на полу девушку. Разворачиваюсь, чуть не стукаясь затылком о потолок и пристраиваюсь рядом. При этом ноги вытянуть полностью у меня не получается - они упираются в противоположную стену.

Здесь конечно же абсолютно темно, как и во многих коридорах этого подземелья. Далее называть подвалом столь внушительное сооружение - язык уже не поворачивается. Здесь именно подземелье. Огромное, запутанное лабиринтом ходов, таящее в себе опасные ловушки и, как оказалось, самых настоящих монстров. И, боюсь, имеющее много шансов стать для нас не проходимым...

В мыслях уже не в первый раз возникает вызывающий внутренний зуд вопрос - кто же и, главное зачем построил все это? В слова про обитель и какие-то нити силы под этой общагой, что задвигал нам покойный (я надеюсь на это) кузнец, как-то плохо верится. Да если это и так, то в свое время дом возводили обычные люди, рядовые строители, граждане тогда еще Советского Союза. Кто бы им позволил сооружать подобное? Это сейчас, имея кучу бабла и крупных тараканов в голове, можно заказать и отгрохать себе все что угодно. Хоть средневековый замок, хоть дворец Гарри Поттера! С винными погребами, подземной парковкой и настоящими пыточными камерами, куда можно водить обдолбанных девок и играть там с ними в инквизицию. Любой каприз - были бы деньги! Тут же... Что-то здесь, как не крути, не укладывается в рамки обычного. Непонятно тут все, неправильно и потому плохо. Не хочется думать об этом, но шанс выбраться отсюда все быстрее скатываются к нулю. И я это понимаю. Они, кто бы они на самом деле не были, не отпустят нас... Заколдованный круг, проклятое место, персональный для нас с Маринкой ад, по которому мы бегаем столько времени. Кстати, сколько мы уже здесь? Точного ответа нет. Время для меня сейчас превратилось в абстрактное понятие. Вроде и не долго, так как нет ни чувства голода, ни жажды, ни желания сходить по нужде. А с другой стороны - столько всего произошло, что кажется, что мы здесь уже целую вечность. Или, как минимум, полные сутки. Ну а отсутствие естественных потребность - возможно это результат сильнейшего стресса. Я почти уверен, если дать организму немного отдохнуть, то все достаточно быстро вернется в обычное русло. И голод, и жажда, и желание облегчиться.

- Как ты? - вновь задаю самый банальный и самый глупый, как мне кажется вопрос.

- Боюсь, - негромко отвечает Марина.

- Это нормально, - снова "жгу" я. - В такой заварушке только полный дурак не станет бояться.

- Что с тем парнем, с Антоном?

- Понятия не имею. Но напоследок я его знатно огрел по башке! Даже дубинка пополам сломалась! Не зря, как оказалось, Виталий их нами снабдил.

При упоминании о пропавшем товарище Марина тихо заскулила, видимо уже не в силах сдержаться. Ругая себя за необдуманные слова, я обнял и прижал к себе девушку. Та, почти сразу, успокоилась, продолжая лишь чуть слышно всхлипывать.

- Может и обойдется все, - говорю я и чувствую, что сам не верю своим словам.

- О ком говорил тот чокнутый кузнец? - вдруг спрашивает у меня Марина.

Она вдруг от меня отстраняется, и я чувствую, как она на меня глядит! Смотрит во все глаза, не мигая. Я уверен в этом, с надеждой, что я хоть что-то ей смогу объяснить.

- Не знаю, - быстро ответил я, впервые, наверное, радуясь, что тут так темно и девушка не в состоянии увидеть мое лицо, мои лживые бегающие глазки. - Придурок нес какой-то бред про демонов. Но что конкретно - я так и не понял.

Марина молчала и мне стало интересно - о чем она думает? Может подспудно понимает, что я, как минимум, ей не договариваю? Скрываю от нее что-то? Но как, черт побери, мне поступить? Как сделать правильно? Рассказать про странный кошмар, с которым я и сам никак не могу разобраться - сон это был или какая-то другая реальность? Поведать, как я общался с тем пережаренным в адском огне рогатым уродом? Но чтобы это не оказалось на самом деле сон или реальность - моя совесть чиста. Я никакого выбора не делал, ничего демону не говорил, не указывал ему пальцем на Виталия. Не было такого и пусть все обитающие здесь фрики будут мне в этом свидетелями!

В конце то концов, к черту эти терзания! Не о том я сейчас думаю. Надо искать способ выбраться из той жопы, в которую мы попали. У нас там, за дверью маньяк с газовым ключом караулит! И мы, если говорить откровенно, загнали себя в самую настоящую западню!

Я достал из кармана фонарик, заработал кистью руки. Гребаный экспандер! Такое ощущение, что он с каждым разом становится все туже.

Марина поморщилась и я, извинившись, отвел луч в сторону. Посветил на дверь, убедился, что она в порядке. Потом, неловко извинившись, перебрался через девушку и осветил пространство впереди. Узкий, низкий коридор уходил куда-то далеко и тонул во мраке там, где заканчивался слабый, бледно-желтый луч фонарика.

- Да что же это за нора такая?! - не смог я удержаться от комментариев.

Так называемая нора была ничем не примечательна, кроме, пожалуй, своих габаритов и в ней совершенно ничего не было. Ни труб, ни кабелей, никакой другой инфраструктуры, которую требовалось бы прятать за такой внушительной дверью.

Странно. Впрочем, как и многое что другое здесь, в этом подземелье…

Высота тоннеля, в который нас загнал смотритель всего около метра, так что придется ползти на карачках. А судя по тому, что я вижу, мы очень быстро сотрем свои колени в кровь. И еще не факт, что там, где-то впереди нас будет ждать выход и нам не придется тем же макаром возвращаться обратно.

- Поползли? - спросила Марина.

- Если у тебя есть силы.

Марина тяжело вздохнула.

- Выбора у нас все равно нет...

Девочка как никогда права, но возвращаться туда, от куда мы сюда влезли, совсем не хочется. Я, наверное, даже не смогу себя заставить. По крайне мере сейчас. Так что только вперед...

И мы поползли. Я первым, часто останавливаясь, подзаряжая фонарик и освещая себе путь. Марина за мной на небольшом удаление, но не отставая ни на сантиметр.

Проползли не много, примерно метров двадцать, когда Марина попросила остановиться. Она устала и, как я и думал, уже ободрала себе ноги. Тоненькие джинсы на ее коленях мгновенно протерлись до дыр.

- Хреново! - прокомментировал я и стянул с себя куртку; нужно было что-то придумывать, мастерить какую-то защиту на нежные девичьи коленки.

Оторвать рукава от моей джинсовки оказалось очень непросто, но я, чертыхаясь и выкручивая себе пальцы, все же справился. Не с первого раза, но у меня получилось нормально зафиксировать бывшие рукава на многострадальных коленках Марины. Вышло вроде не плохо и вполне, на первый взгляд надежно. Какое-то время Марина будет чувствовать себя вполне комфортно. Что повязывать на коленки себе, я пока не думал - возможно мои старые штаны меня порадуют и смогут продержаться весь этот коленопреклоненный участок.

Поползли дальше и через несколько метров я заметил отнорок. Он уходил влево и был заметно у́же основного коридора.

- Придется лезть и проверять - куда ведет эта кроличья нора, - совсем не весело поведал я Марине, после того, как посветил фонариком в темноту лаза и увидел, что там, метров через пять наличествует поворот на девяносто градусов и соответственно не хрена не видно где и главное, чем он заканчивается.

- Полезли, - обреченно согласилась Марина.

- Нет. Ты останешься здесь. Я схожу, точнее сползаю туда один.

- Но...

- Не спорь, пожалуйста. Просто так будет лучше. Там очень узко, а если мне вдруг придется быстро возвращаться - вдвоем мы с тобой точно застрянем. Один же я смогу и задом быстро выбраться.

Марина повела себя разумно и не стала уточнять, что же такого мне может повстречаться в новом отнорке, от чего придется спешно удирать. Она лишь кивнула и покорно уселась попой на пол, при этом устало прислонившись спиной и затылком к стене.

- Только постарайся не долго, - попросила она и прикрыла глаза.

Я не стал ничего обещать, не люблю этого делать, особенно когда совершенно нет уверенности в конечном результате и, испытывая некоторое повышенное опасение, полез в новый, неизведанный и откровенно более тесный проход. Через какое-то время, когда я уже почти добрался до поворота, в голову мне полезли дурацкие мысли. Сначала я вспомнил старый, советский мультфильм про Винни Пуха и конкретно про том момент, где медведь, после плотного завтрака на халяву умудрился застрять в проходе, что вел из домика кролика. Усмехнувшись на эти мысли, решил, что до известного мультгероя и его ста́тей мне, все же, далековато. Потом в памяти всплыла не так давно прочитанная мной на известном интернет паблике статья про одного незадачливого спелеолога любителя, который умудрился наглухо застрять в узком лазе открытой для посещения туристами пещеры. Там он и умер, несмотря на все усилия спасателей его вызволить.

После подобных мыслей я, признаться честно, слегка запаниковал. Мне показалось, что и здесь проход чем дальше, тем становится у́же. К тому же я несколько раз уже умудрился довольно болезненно ширкнуть голыми плечами об окружающие меня бетонные стены. Пришлось остановиться, чтобы привести собственные мысли в порядок. Попытался отдышаться и успокоить нервы. Очень четко слыша собственный учащенный пульс, сам себе несколько раз сказал, что все это очень похоже на банальный приступ клаустрофобии. Неприятная болезнь, с которой я до сего дня не был знаком. Знаю лишь одно – главное в таких случаях не паниковать. Ничего страшного на самом деле не происходит и выбраться от сюда я все же смогу. На брюхе проползу, если понадобится!

Помогло. Не сильно, но все же. Через несколько минут добрался до поворота и, заглянув за угол, посветил в мрачную неизвестность фонариком.

Опа! А это уже кое-что!

Впереди, всего метрах в трех от поворота узкий лаз заканчивался, а в его конце имеется преграда в виде металлической решетки. Интересно, для чего или от кого ее здесь установили? Хотя мне, по большому счету, пофиг! Тогда что из этого следует? Правильно! Там может быть выход, а значит решетка, какая бы она надежная и крепкая не была, меня остановить не должна!

Свернуть за поворот оказалось не просто, пришлось умоститься на бок, чтобы проползти дальше. Но, окрыленный надеждой на успех я, стиснув зубы, извернулся и преодолел столь неудобное место. Еще немного усилий, и вот она цель! Здесь я смог надежно ухватиться и со всей возможной для себя силой подергать металлические прутья. Разочарование вперемешку со злостью нахлынули жаркой волной - проклятая конструкция держалась на удивление крепко! Прутья решетки даже не шатаются! Ладно, с этим разберемся позже. Для начала все же следует выяснить, куда ведет сей проход и почему его закрыли. Жму гашетку фонарика и освещаю недоступное мне пока помещение за решеткой...

М-да! Разочарование и чуть-чуть обида. Все те же серые бетонные стены, пол, потолок. Очередной коридор, который ведет не известно откуда и не известно куда. Задираю голову и высвечиваю на потолке, чуть правее от своей “клетки“ пару лампочек. Они не горят. Жаль!

Вновь пробую на крепость решетку и понимаю, что выломать эти на вид не такие уж и крепкие прутья голыми руками у меня не получится. Решетка сделана на совесть, а у меня из-за тесноты отнорка не получается даже нормально упереться во что-то. Что ж, придется оставить эту затею на потом, а сейчас возвращаться. И проделать мне это удастся только методом рака - задом наперед. Выключаю и убираю в карман фонарик - в ближайшее время он мне не понадобится и будет только мешать. Начинаю отползать, как вдруг до моего слуха доносится какой-то звук. Что-то слышаться из того коридора, что закрыт от меня решеткой. И похоже, что это звуки шагов. Затаив дыхание, прислушиваюсь. Точно! Монотонно шаркающие, усталые шаги нескольких человек...

Лампы на потолке неожиданно мигнули и медленно налились тусклым, едва живым светом. Я вижу, как прорисовываются чьи-то длинные тени. Они медленно проявляются в контуре света, наливаются тьмой, становятся объемными. Они падают на пол, ползут по нему, взбираются на стены...

Шаги все ближе и вскоре я вижу людей, похожих на серых, оборванных нищих. Такие, как на старинных картинах – сгорбленные усталостью, давно безумные от собственного отчаяния, годами бредущие без цели сквозь безжизненные равнины великой пустыни. Люди манекены неуловимо похожие друг на друга, чьи движения синхронизировались за столько лет совместного пути.

Я гляжу на них снизу, и вижу только чуть выше пояса. Чтобы рассмотреть их лица, мне потребуется подползти к решетке вплотную, но сделать этого я не могу. Не дает навалившиеся откуда-то оцепенение и страх - ведь много времени мне не потребовалось, чтобы сообразить кто сейчас передо мной шаркает в полумраке бесконечного бетонного капкана. Пропавшая много лет назад комиссия, что инспектировала дом и следы которой так и не смогли потом найти спасатели!

Как такое возможно?! Сколько лет уже прошло, с той поры, как они пропали? Более тридцати? Они давным-давно должны были превратится в скелетированные остатки, обглоданные крысами и временем, с молчаливым укором подпирающие каждый свой угол этого чертового подвала! Тогда кто сейчас передо мной? Мертвецы? Призраки? Но как-то не очень они похожи ни на тех, ни на других. Я четко вижу их, а если подползу вплотную к решетке и просуну сквозь ее прутья руку, то, уверен, смогу и дотронуться. А еще я их отчетливо осязаю! И пахнет от них не хрена не мертвечиной, хоть и ненамного лучше. От них воняет давно не мытыми телами, нечистотами, грязью и по́том.

Я насчитал шестерых. Они прошли мимо меня и свернули куда-то, за очередной поворот. Я выдохнул с облегчением, мысленно перекрестился и уже собрался отползать от решетки и возвращаться обратно, к Марине, как вдруг увидел еще одну тень. Еще один получеловек полумертвец шел, хромая, вслед за удалившейся за поворот комиссией. Сколько же их было всего? Семеро? Возможно, что так. Я уже не помнил.

Это оказалась женщина и хромала она из-за того, что одна ее нога - левая, была боса, а на правой ноге был стоптанный, со сломанным каблуком высокий женский сапог. Несмотря на скудность освещения я отлично разглядел, что на не обутой ноге, там, где нет грязи, нездорово белеет, покрытая сетью черных, вздувшихся вен дряхлая кожа.

Женщина поравнялась со мной и вдруг замерла на месте. Секунда, вторая и она резко наклонилась, сделав это каким-то нелепым, дерганным движением. Она согнулась под немыслимым углом почти пополам. Словно большая, человекоподобная кукла, лишенная позвоночника!

В закрытый решеткой проем, где я полулежал, упершись на локти и старался даже не дышать, чтобы никаким образом себя не выдать, заглянуло страшное бледное лицо, на котором, непонятно как, сохранились следы давно потекшей косметики. Я увидел искусанные до крови темно-синие губы, сильно распухший и свернутый набок некрасивый, с большой кавказкой горбинкой нос, из которого, огибая рот, тянулись две засохшие дорожки кровавых соплей. Пустые, мертвые глаза, закрытые огромными, бледно-серыми бельмами уставились прямо на меня!

Я не выдержал и непроизвольно подался назад. Тут же губы женщины шевельнулись, а из краешка рта тягуче медленно потянулась красно-коричневая слюна. Верхняя губа поползла вверх, обнажая редкие, но на вид еще крепкие зубы.

- Крыса! - прошипела женщина хрипло и стала шумно принюхиваться, дерганными рывками поводя лицом из стороны в сторону.

Я весь сжался и постарался осторожно отползти назад. Тетка тут же почувствовала это. Не увидела. Нет. Ее глаза, и я это понял почти сразу, были незрячи. Именно почувствовала! Каким-то своим особым, звериным чутьем.

В следующую секунду она невообразимо широко распахнула свою мерзкую пасть и бросилась на меня. Забыв о том, что между нами решетка, я со всей возможной для себя прытью рванул назад и тут же больно, до ослепительных искр в глазах ударился головой о потолок.

Женщина со всего маха врезалась лицом в решетку и дико заверещала. В этом визге было все - и боль, и обида, и жажда все-таки поймать и впиться зубами в свою добычу.

- Анаит Борисовна, вы опять отстаете? - вдруг раздался сиплый, словно сильно простуженный мужской голос.

Женщина тут же умолкла и резко повернулась в сторону говорящего.

- Будьте так любезны, поторопитесь! Не вынуждайте меня вас вновь отпиздюливать!

Прощальный взгляд слепых, закрытых бельмами глаз и кривая ухмылка на еще больше теперь разбитой физиономии. О-о-о, это меня точно будет преследовать в самых жутких моих ночных видениях! Можно в этом не сомневаться!

Женщина дерганным рывком выпрямилась. Послушным механическим болванчиком она повернулась в ту сторону, куда ушли остальные, и, сильно хромая, пошла следом. А через несколько секунд лампы на потолке одна за другой издали негромкие щелчки и погасли. Мир вокруг меня вновь погрузился в непроглядный мрак.

- Их же трое было? - не обращая больше на нас внимание, перевел свой взгляд на кузнеца гость в плаще.

- Было. Тибл явился и взял свою плату.

- Одного? - не поверил Алексашка. - На Тибла это не похоже. Что-то здесь не так.

Он вдруг обратился ко мне:

- Как звали вашего товарища?

- Виталий, - с трудом смог выговорить я.

В голове все путалось. Я чувствовал, что по какой-то причине "плыву", теряя последнюю волю, но никак сопротивляться этому или предотвратить это не могу.

Человек в плаще на миг задумался, после чего помотал головой.

- Нет, не он. Тот больше был на Абрама какого-то похож. С усами, пейсами и круглым животом, словно с голодухи огромный пляжный мяч проглотил.

Гость в плаще посмотрел на кузнеца, потом на Марину, отчего та съежилась еще сильнее и перевел свой взгляд на меня. Спросил, глядя пристально, с недобрым прищуром:

- Не он?

Я отрицательно мотнул головой. Затем, собрав остатки сил, выдавил из себя:

- Сто процентов не он!

На лице смотрителя появилась довольная улыбка.

- Ну и хорошо, что не он. Дело в том, что мужика того знатно так расплескало там, в третьем проходе. Разорвало на мелкие части. Он оказался настолько неаккуратен, что все стены вокруг, пол и потолок заляпал своим дерьмом и кровищей. Убирайся теперь за ним, за скотиной такой!

И он вновь обратился к Виктору.

- А твой гость хорош! Уже достаточно долго держится, шельмец. Теперь я кажется понимаю, почему Тибл обратил на него свое внимание и в качестве жертвы из их компании забрал лишь одного. Похоже у нашего уважаемого Тибла появились кое-какие планы на этого человека. Интересно только какие?

Кузнец недовольно засопел. Что-то негромко произнес. Что-то похожее на самые отвратительные, какие только существуют на том и этом свете ругательства.

Я, чувствуя, как кровь стучит набатом у меня в висках, из последних сил старался понять, что же здесь происходит, о чем ведут свой разговор эти два недочеловека, эти подвальные монстры, чтоб их крысы жрали! Но, как не старался сосредоточиться не мог.

- Боюсь не видать тебе твоей добычи, старый ты дурак! - вдруг заявил прямо в лицо товарищу Алексашка. - Как бы ты не суетился - ты все равно не успел. Этого человека ты не получишь ни при каких обстоятельствах. Даже не надейся! Считай, что на нем уже бирочка висит, где кровью старина Тибл нацарапал лишь одно слово - "Мое"!

- Да понял я, - прошипел в ответ кузнец. - Не надо мне по несколько раз одно и тоже разжевывать!

- Да ты что? Как же, не надо! Если бы я чуть задержался, то ты бы полез к нему, своими загребущими руками, наплевав на все знаки и намеки! Что бы с тобой после этого сделал страж? Может намекнуть?

Кузнец потупился и отвернулся, видимо признавая правоту товарища. Потом вдруг встрепенулся и, протянув руку, указал на девушку.

- Но вот она - моя по праву!

И тут я увидел, как медленно, путаясь в жестких кудрях бороды потекла из уголка рта кузнеца тонкая и тягучая капля желтоватой слюны. Старый, больной ублюдок!

- С хрена ли такие заявы? - холодно поинтересовался смотритель.

- Девка моя! - прорычал кузнец и во взгляде его полыхнуло жаркое пламя безумия. - Я ее почуял еще до спуска сюда. Извелся весь, ожидая, когда же она до меня дотопает!

- Тебе мало старухи, к которой ты таскаешься, не смотря на запрет покидать мастерскую? - ледяным тоном поинтересовался Алексашка.

- Откуда ты знаешь?.. - хозяин мастерской заерзал на своем стуле. - Впрочем, какая разница! Не ты, не кто-нибудь другой мне в моих делах не указ!

Кузнец, он же просто Виктор весь подобрался, словно готовясь к стремительному броску в драку.

- Девку я не отдам! Не отпущу от сюда и с тобой делить не стану! Я в своем праве!

- Неужели?

Лысый смотритель за общедомовым хозяйством тоже заметно подобрался. Он чуть подался вперед и положил правую руку себе на колено, явно стараясь уменьшить расстояние до лежавшего на верстаке разводного ключа.

- Может тебе, мой старый и давно спятивший товарищ напомнить о твоих многочисленных подвигах? Например, о той девчонке, что ты смог перехватить и увести с жертвенной тропы, чтобы употребить втихую? А затем выбросить ее тело в коллекторную комнату крысам на прокорм и мне на лишнюю работу? Помнишь ее? Школьная форма, два больших белых банта на голове и красная лента с надписью "выпускница"! Оказавшись в твоих лапах, она выла так, что тошно становилось даже тем, кто уже ступил за черту и своими глазами узрел свое персональное чистилище!

Кузнец негромко, но очень страшно зарычал в ответ.

- У тебя были и другие, - продолжал смотритель. - Молодые и старые. Ты тянул к себе все, до чего мог дотянуться! Пока кое кому это не надоело и тебя не приковали к одному месту, к твоей чертовой мастерской!

"Господи, Боже мой! Что здесь такое происходит?!!" – жарким как воздух пустыни вихрем пронеслось у меня в голове.

Я тяжело, словно в сильном опьянении переводил свой взгляд с одного чудовища на другое, прекрасно понимая, что они сейчас готовы сцепиться друг с другом, деля меж собой Маринку. И не важно, кто из них победит - судьба девушки незавидна. Нет, не так! Ее судьба страшнее самого кошмарного кошмара, который только способен вообразить себе человек. Я не должен этого допустить! Никак, никаким образом эта молодая, веселая девчонка, которая, я уверен в этом, за всю свою недолгую жизнь не успела хоть кому-то сделать истинного зла, не должна попасть в руки этих чудовищ!..

Кузнец сорвался со своего места словно снаряд выпущенный из катапульты и в считанные мгновения преодолел разделяющее их с Алексашкой расстояние. Как тот успел схватить с верстака свой огромный разводной ключ, я даже не заметил. Но в туже секунду он просто выставил его перед собой и еле заметно ткнул им в сторону несшегося на него кузнеца. Удар пришелся куда-то в грудь. Что-то отчетливо и страшно противно хрустнуло, и Виктор согнулся пополам. Хрип, рычание и грязные проклятия слились воедино.

Смотритель не спеша поднялся со своего места, кинул на нас полный превосходства взгляд и стал медленно поднимать ключ. Сомнений не было - он намеревался добить своего противника. Скорее всего банально размозжить ему голову. Вряд ли эта уродливая, кучерявая башка выдержит удар здоровенной железякой.

Когда рука с ключом поднялась в самую верхнюю точку, уткнувшись при этом в потолок, кузнец очухался и раненым медведем рванул вперед. Он смог свалить противника на пол, оседлать его и нанести своими кулачищами несколько сильнейших ударов, метя при этом в голову. Смотритель дернулся, засучил ногами в тяжелых кирзовых сапогах, но через несколько секунд как-то вывернулся и нанес сильный удар ключом по лицу противника, а еще через мгновение сбросил его с себя. Кузнец, зло рыкнув, качнулся в сторону наковальни, явно пытаясь добраться до своего молота.

Я наконец очнулся. Серая пелена спала с моих глаз, туман в голове развеялся, словно его сдуло порывом свежего ветра. Бежать! Нам надо срочно бежать, пока эти двое уродов пытаются друг друга убить! Другого шанса у нас, скорее всего больше не представится.

Я вскочил с дивана, потянул за собой Марину. Та, что-то тихо пискнула, и вырвав у меня свою руку, забилась в угол дивана. Сжалась там, подтянув к себе ноги и обхватив их руками. В широко открытых глазах девушки плескалось море страха и океан отчаяния.

- Нам надо бежать! - едва слышно прошипел я ей в лицо и попытался схватить ее за руку.

- Нет! - девушка сжалась еще сильнее и в отчаяние замотала головой.

Хрясь!

Я обернулся и увидел, как молот кузнеца падает на пол, а получивший сильнейший удар в спину Алексашка летит в сторону горна, выставив перед собой руки и утробно рыча от боли и гнева. Каким-то чудом смотритель избежал падения на тлеющие угли горна и сорвав с крепления меха́, мешком свалился вместе с ними на пол. Черт побери, теперь своим телом этот урод перекрыл практически весь проход и, как следствие, путь к нашему отступлению.

- Очнись, дура! - я, понимая, что у меня нет другого выбора, несильно, но хлестко ударил Марине по левой щеке.

В широко распахнутых глазах девушки вспыхнули поочередно удивление и злость. Но страх во взгляде почти пропал и это сейчас самое главное.

- Нам надо бежать! Возьми, наконец, себя в руки!

Марина кивает, делает попытку встать. Молодец, девочка. Сейчас мы с тобой будем действовать, а обижаться, бояться или ненавидеть друг друга станем после, когда от сюда выберемся!

Но с девушкой что-то не так. Она слаба и встав на ноги, тут же падает обратно на диван. Я вижу, как в ее глаза медленно возвращается панический ужас.

- Уже уходите? - звучит страшный голос за моей спиной и я, резко обернувшись, вижу в двух шагах от себя побитую, сгорбленную, но такую пугающе неприступную, пышущую яростью и злобой фигуру кузнеца.

Его лицо все в крови, левый глаз заплыл, превратившись в узкую щелку, а в бороде, и я это вижу очень отчетливо, запутался крупный осколок белоснежного зуба.

- Не так быстро, будущее мясо! Я с вами еще не закончил!

Кузнец делает к нам шаг, и я пытаюсь сообразить, как и главное куда ударить этого ублюдка, чтобы хоть как-то задержать. Понимаю разумом, что тем самым, скорее всего только больше разозлю его, но именно этого и желаю. Если самому страшному все же суждено сбыться, то уж пусть лучше убьет сразу, в запале, без ритуального вырывания сердца. Может повезет и он Маринку прикончит в порыве гнева...

Хрясь!

Тело кузнеца сломанной куклой выгибается назад, а над ним восстает, медленно распрямляясь длинное тело в брезентовом плаще. Капюшон вновь надет и полностью скрывает не только голову, но и лицо смотрителя. Рука, с зажатым в ней разводным ключом обхватывает кузнеца за шею, сдавливает и, крепко сжимая, тянет за собой. Прочь из мастерской. Тело кузнеца все больше становится похожим на безвольную куклу, у которой что-то окончательно и бесповоротно сломалось. Его ноги волочатся по полу, голова под неестественным углом повернута набок. Глаза закрыты, а залитый кровью язык вываливается изо рта.

Я подскочил к Марине, схватил ее за руки, потянул на себя. Она слабо ойкнула, но в следующее мгновение и сама подалась мне навстречу, прилагая при этом максимальные усилия. Но держаться на ногах она все же не в силах. Я чувствую, как тяжелеет ее тело, как девушка вновь пытается упасть.

Да что же это такое! Что за барские замашки с падениями в обморок и лишениями чувств! Хватаю девушку, тяну на себя и, поднырнув, взваливаю ее себе на плечо.

"Однако, - проносится у меня в голове. - Девчонка не настолько миниатюрная, как могло бы показаться со стороны! Обязательно укажу ей на то, что надо меньше сидеть за компьютером и больше заниматься спортом. Ну или сексом. Как там говорится в народной поговорке - поменьше мучного, а побольше ночного!".

Тем временем выход из мастерской оказался открыт. Смотритель Алексашка выволок тело кузнеца за порог мастерской и уже был совсем рядом с границей тьмы. Я поспешил на выход, стараясь быстро прикинуть куда, в какую сторону мне сейчас следует бежать. Мысль о том, что впереди у нас может вновь оказаться темное и бесконечное как космос жерло коридора пугало до дрожи в ногах. Но оставаться здесь, у этой гребаной кузни было во сто крат страшнее.

- Отпусти его, урод!

Истеричный крик Антона разорвал почти могильную тишину подвала.

Парень выскочил из мрака и набросился на смотрителя, нанося хаотичные удары по скрытой капюшоном голове. Мальчик был не из мелких и потому сумел надавать болезненных люлей Алексашке. Тот, наконец, очнулся и отбросил тело кузнеца. Причем бросил он его в темноту, что плотной завесой обступала световое пятно, исходящее от мастерской. После этого смотритель одной рукой чуть оттолкнул от себя парнишку, а другой, в которой был зажат разводной ключ, нанес короткий, но сокрушительный удар, метя тому в голову. Пацан увернулся и, о чудо, провел вполне себе профессиональный хук правой рукой. Но видимо попал не очень удачно, так как вскрикнул и схватился за ушибленную, а может быть и сломанную руку. Смотрителя от удара заметно качнуло. Он замотал головой и, для равновесия широко расставив ноги, вновь ударил ключом. В этот раз удар был куда как более слабым и медленным. Антон успел отскочить и скрыться в темноте.

- Тебе не жить, щенок! - рявкнул в след парню Алексашка.

И тут, странно дергаясь и изгибаясь всем телом из темноты выскочил кузнец. Он, не произнося ни слова, не издавая не единого звука, навалился на смотрителя, подмял его и уронил на пол. Все так же странно дергаясь, словно у него был сильнейший приступ эпилепсии, попытался пальцами вцепиться своему противнику в шею.

Меня тряхнуло, как будто электрическим током ударило. В голове загудело, но мысли прояснились, побежали в нужном темпе и в правильном направлении.

Прямо! Нам нужно идти прямо! Эта мысль казалась мне сейчас единственно верной и стоящей, чтобы к ней прислушаться. Я, не дожидаясь развязки очередной схватки подвальных "товарищей", по возможности быстро пошел вперед. Правой рукой я поддерживал и крепко прижимал к себе лежащее на моем плече тело Марины, а левой быстро шарил перед собой. Так и пер вперед слепым и беспомощным калекой, выискивая единственный путь к нашему спасению.

Глава 13

Поворот, еще один. Снова упираюсь в стену и быстро шарю по ней рукой, в надежде найти хоть что-то. Проклятая темнота!

Ничего! Только шершавая, крайне неприятная на ощупь поверхность. Еще шаг в сторону. Бетон, который здесь повсюду - снизу, по бокам, сверху...

- Сергей Владимирович, поставь меня, пожалуйста, на землю! - слышу у себя за спиной тихий голос Марины.

Замираю на месте, пытаясь успокоиться и осознать происходящее вокруг. Вроде тихо. Хотя мы и отошли от проклятой мастерской совсем не так далеко, как хотелось бы.

Сгибаюсь. Аккуратно, поддерживая руками, ставлю Марину на ноги и так же, чуть слышно задаю вопрос:

- Как ты? В порядке?

Девушка опирается мне на плечи, но через секунду уже стоит на ногах самостоятельно. Ей, судя по всему, уже лучше.

- Нормально все. Немного кружится голова и слабость в теле...

- Ты чем-то болеешь? Что у тебя за проблемы с ногами? Ведь это уже не в первый раз! - поинтересовался я.

В ответ тишина. Секунда, две, пять.

- Я не знаю, что со мной, - тихо шепчет Марина. - Раньше никогда такого не было.

Еще несколько секунд тишины, после чего рука девушки находит мою руку и крепко ее сжимает.

- Спасибо, Сергей Владимирович!

Она тянется ко мне, и я чувствую ее влажный поцелуй на своей щеке. Не уверенный, спонтанный, естественно очень неточный - еще пара сантиметров и девушка попала бы своими губами мне в глаз. Не удивительно - такая непроглядная темень. Хоть глаз коли.

- Куда мы пойдем дальше? - спросила Марина.

Я подумал немного, после чего сказал правду:

- Вперед. А потом туда, куда сможем пройти. Здесь, в этом подвале нет никаких ориентиров, так что будем двигаться по наитию и до тех пор, пока у нас будет возможность куда-то попасть. Главное сейчас - убраться как можно дальше от чертовой кузницы и тех, кто в ней обитает. Не хочу даже думать, что за маньяки это были!

- Хорошо, - соглашается со мной Марина. - Тогда идем?

- Да.

Она взяла меня за руку, а я взял ее ладошку и несильно сжал, стараясь добавить девушке уверенности. Мы осторожно двинулись вдоль стены, что в данный момент перегораживала нам путь. Шагов пять всего прошли, и стена у меня под рукой закончилась. Очередной поворот? Я заглянул за него и облегченно выдохнул - впереди виднелся свет. Не такой и далекий, хотя и очень слабый. Едва тлеющий, но тем не менее свет. И мы до него сейчас доберемся!

Мы зашли за поворот и, в ту же минуту я услышал где-то не так и далеко, у себя за спиной короткий возглас удивления и возмущения, после чего, почти сразу раздалось характерное жужжание динамо-машинки старого, советского фонарика.

- Вот сволочь! - зло выдохнул я и потянул из-за спины свой рюкзак - там у меня ждала своего звездного часа притороченная клапаном большого торцевого кармана ножка от стула.

Я осторожно вытянул ее и шагнул вперед, прикидывая, как лучше поступить. Тут как раз поворот. Именно за ним мы и подождем этого прихвостня кузнеца. Есть у меня к нему пара вопросов! И задавать их я буду с особым пристрастием!

Антон появился из-за угла неожиданно, возникнув из темноты, словно фокусник! Это странно, учитывая тот факт, что я в полном нетерпении и со всеми обостренными чувствами ждал его, но так и не смог уловить не единого звука. Просто в какой-то момент на стене резко, из не откуда появилось размытое пятно света, и уже на его фоне я увидел силуэт высокой и немного нескладной фигуры парня.

Долго размышлять я не стал и, коротко размахнувшись, врезал пацану по голове. Судя по гулкому звуку, попал точно в лоб. Фонарик выпал из ослабевшей руки и Антон, совершенно молча, безвольным кулем осел на пол.

- Бинго! - вырвалось у меня, и я с большим трудом подавил в себе желание добавить еще пару раз.

Метнулся вперед, к упавшему телу и схватил лежавший на полу фонарик. Быстро стал нажимать на тугую гашетку, добавляя яркости лучу. Первым делом посветил на Антона - тот не двигался. Глаза у парня были закрыты, а на лице застыла маска боли.

Быстро осветил все вокруг себя, на мгновение выхватив фигурку вжавшейся в стену Марины. Отметил про себя ее подрагивающие руки, в которых девушка крепко сжимала собственную импровизированную дубинку. Далее стены, потолок, пол - ничего особенного. Похожий на многие другие коридор ненавистного подземелья.

Скинул с плеча наполовину уже снятый рюкзак, склонился над ним. Нужно было действовать быстро, пока этот молодой и здоровый придурок не очухался. Драться с ним у меня нет абсолютно никакого желания. Четко понимаю - этот прибьет и не особо расстроится. Тем более, у него и справка, разрешающее подобное, имеется!

Вываливаю почти все содержимое рюкзака на пол. Одной рукой разгребаю получившуюся кучу, другой интенсивно жму гашетку, стараясь добавить свет. Но что-то не так с этим фонариком. Луч у него слабый, словно он с трудом пробивается через молочный туман или очень грязное, или сильно запотевшее стекло. Так что все мои старания, в основном, напрасны. Но я все же нахожу что искал - небольшой пластмассовый пенал, на всякий случай прихваченный из багажника авто. Там у меня рулетка, пара небольших отверток, ремкомплект для шин и несколько пластиковых стяжек. Взял я эту коробочку по причине того, что было лень ее открывать и доставать рулетку, которая могла бы пригодиться нам в нашей работе - сунул коробку в рюкзак целиком. А вышло так, что понадобились стяжки.

- Помогай, - попросил я Марину и протянул ей фонарик.

Она кивнула, шагнула ко мне ближе и приняла в руки единственный наш источник света. Зажужжала динамо-машинкой и тут же негромко сообщила:

- Очень туго!

- Просто свети мне, - успокоил я ее. - Много времени мне не понадобится.

Она кивнула, а я быстро вскрыл пенал. Вот они!

Приступив к пленению Антона, я завел его руки за спину и тут понял, что стяжки коротки и их длины не хватает для одновременного обхвата сразу двух кистей. Пришлось выкручиваться и хитрить - по одной стяжке на каждую руку и плюс еще одна стяжка как замок между ними. Подумав пару секунд измудрился на еще оду каверзу. Проковырял отверткой дырку под резинкой синих спортивных штанов Антона и пропустил через нее еще одну стяжку, которую потом завел и сцепил со стяжкой замком. Пусть теперь только попробует подергаться!

И он дернулся! Да еще как!

- Я вас всех убью! - истерично выкрикнул он, как только очнулся.

Большим, темным кулем парень заворочался на полу, и все же смог перевернуться на спину. Он тут же попытался встать. Марина вскрикнула в испуге и отскочила от нас на несколько шагов. Сразу стало значительно темнее. Это словно подстегнуло Антона. Он как заправский акробат, не прибегая к помощи рук, одним рывком вскочил на ноги.

- Убью! - куда более зловещим голосом повторил он и я ему поверил.

Я решил не дожидаться исполнения угроз и нанес короткий, но сильный тычковый удар дубинкой куда-то в область солнечного сплетения. Парень захрипел и согнулся пополам. Через пару секунд, продолжая хрипеть Антон рухнул на колени.

Фонарик в руках Марины уже почти не светит, и я очень плохо вижу своего противника. В голове птицей в клетке бьется тревожная мысль - не хватает еще оказаться один на один с этим долбанутым придурком в кромешной темноте! Тот факт, что парень связан как-то меня не очень успокаивает!

- Марина! - зову я девушку и в ответ слышу слабое жужжание динамо-машины.

Луч становится чуть ярче, но он словно удаляется от меня. Что происходит?! Она что, настолько напугана, что продолжает от нас отступать?! Пятиться назад, не слыша мой окрик и не обращая внимания на происходящее?!

Следующее решение я принял мгновенно. Повернулся к Антону, точнее к тому месту, где он должен был находиться и замахнулся, чтобы ударить. Но я его не вижу! Черт побери, вокруг меня опять сомкнулась кромешная, непроглядная тьма. Кажется, она везде, даже в воздухе, которым я сейчас дышу. Она свободно, с каждым моим вздохом проникает в мои легкие, заполняет их и начинает разъедать.

Я начинаю задыхаться, чувствуя, как страх ползет по мне, холодной змеей обвивая колени и поднимается все выше, постепенно подбираясь ближе к сердцу...

Удар! По памяти, от всей души, с максимальным замахом! Напрочь откинув страх оказаться виновным в происходящем, и в полной уверенности, что я прав, защищая себя.

Хрясь!

Слышу сдавленный хрип и какой-то странный, булькающий звук. И почти сразу звонкий, задорный перестук скачущего по бетонному полу обломка от деревянной ножки стула. Сука! Похоже я сломал свою дубинку об башку этого дебила переростка!

Понимаю, что выяснять подробности у меня нет времени, собирать в рюкзак брошенные на полу вещи тоже! У меня уже ни на что нет времени!

Я срываюсь с места и по возможности скоро шагаю за все быстрее удаляющимся от меня моим лучиком надежды. Иду, вытянув перед собой руки, не спуская глаз со световой точки и молясь всем богам о том, чтобы меня не бросили здесь, в темноте этих коридоров!

Я побежал. Плюнув на все, не опасаясь запнуться или во что-нибудь врезаться. Рванул как заправский спринтер...

И догнал ее! Мы столкнулись с Мариной, и я чуть не опрокинул ее на пол. Каким-то чудом успел подхватить падающую девушку и прижать к себе. Не сразу, но все же смог рассмотреть, что все лицо у нее в слезах.

- Ну ты что? - спросил я и тут же понял, как это глупо звучит.

- Я шла к тебе. Быстро шла, но дойти не могла, - громко зашептала Марина. - Как в том проклятом коридоре, который мы никак не могли пройти! Я иду и не иду одновременно! Это ужасно страшно!

- Скажу тебе еще более несуразную вещь - ты от меня удалялась. Я думал ты идешь спиной назад, так как продолжал видеть луч фонарика. Кстати, давай его сюда.

Я забрал у Марины почти погасший фонарик и несколько раз выжал гашетку, прокручивая тугой механизм маховика и запасая некоторое количество энергии в аккумуляторе этого чуда инженерной мысли наших предков. Стало немного светлее. Только сейчас я обратил внимание, что мы находимся в самом конце коридора и перед нами, всего в паре шагов начинается небольшое квадратное помещение, в котором на потолке в неизменном антивандальном плафоне, подрагивая и мерцая едва светит очередная полудохлая лампа накаливания.

-Но играем в прятки- я знал одно место, в котором она меня еще ни разу не нашла.

Она помотала головой – не согласна, ты опять спрячешься так, что я тебя не найду-у-у! – ее звонкий голосок колокольчиком трезвонил на всю комнату. Света как - будто не была создана для этой игры. Не знаю причин, но девчонка могла победить в прятки только разревевшись, тем самым заставив всех прячущихся вылезти.

-Ну на этот раз – я задумался – если победишь, то куплю мороженное.

-Ура, тогда иди прячься. – Блеф сработал как надо. И снова великий манипулятор Алексей Кузнецов одержал победу в битве умов с сестрой, которая младше его на 13 лет. Ее пятилетний ум даже не осознал, как она была обведена вокруг пальца. Леша представил как целый зал хлопает ему, за его невероятные достижения в дрессировке сестер.

Считай до 10 два раза. И считай в коридоре – крикнул ей я, уже начиная залезать в шкаф.

Он стоял возле моей кровати и для Светы был будто невидим. Она ни разу за все наши игры в прятки туда не заглянула. Но перестраховка важна, поэтому я накрылся одеждой, которую вместе с вешалками снял с перекладины.

-а теперь ждем минут пять, и игра закончится – прикрывшись рубашками и брюками сказал сам себе парень.

-Я ИДУ ИСКАТЬ- громко крикнула сестра и послышались торопливые шаги в коридоре. Они остановились по ощущениям в проходе. Глаз хищника рыскал по комнате, в поисках жертвы. Но умная дичь не попадется этому дикому зверю.

Через щель между дверьми шкафа попадал слабый свет. Мои глаза гуляли то по вещам которыми я накрылся, то по задней стенке шкафа, как вдруг… Ручка. Ближе к левой стороне, примерно на уровне пояса человека среднего роста была ручка.

«никогда раньше не замечал ее здесь» - подумал я.

Взявшись за ручку, дернул ее. Послышался скрип и задняя стенка шкафа открылась.

- А давно у нас дверь в шкафу? – в голове кружился лишь этот вопрос.

Тем временем неизвестно откуда взявшаяся дверка все отворялась. Страх затмило другое чувство. Мне подумалось, что это будет моим открытием. Чтобы потом по новостям сказали:

-В поселке Красный бор был найден секретный проход в шкафу. Его обнаружил Алексей Кузнецов. – красивая дикторша объявляла бы о его открытие на всю страну. «Может даже медаль дадут.» Пока Леша витал в своих довольно инфантильных мечтах, сам того не замечая, он полез внутрь открывшейся створки.

В момент, когда я полностью оказался внутри, дверь позади с сильным хлопком закрылась, оставив меня в темноте. Не на шутку испугавшись я дернулся к месту, где секунду назад была стенка моего шкафа, но меня встретило то, чего я не ожидал.

Как только я прикоснулся к месту, которое было раньше моей дверью, почувствовал жжение в ладонях. Их очень сильно защипало. Также мне показалось что я ощущаю пульсации. Не понимая откуда они исходят, огляделся. Окружавшая тьма, густой смолой окутывала всего меня. Не ощущая ничего, кроме жжения в ладонях, мне вспомнился совет из книги, которую мне приходилось недавно читать. «если вы хотите быстро привыкнуть к темноте, то сильно сожмите веки и накройте глаза ладонями. Побудьте в таком положении около 15 секунд и после этого ваш взгляд будет легко улавливать, даже малый источник света в помещении. Так я и поступил, правда ладони к лицу подносить мне не захотелось. Было немного страшно перенести источник жжения с ладоней на такую чувствительную часть как глаза.

Открыв глаза после отведенного времени, моему взору предстала неприятная картина. То, что пульсировало как огромный насос было похоже на… плоть? Да, именно плоть. Меня окружала куча пульсирующего мяса. Сплетения вен и сосудов в такт сокращения мышечных тканей перекачивало какую-то жидкость. Будто я сейчас находился в огромном организме. Дернувшись назад от испуга, в мои ладони отдало новой болью. Прижавшись своими пятернями к плоти, снова ощутил жжение, но уже намного сильнее, чем было до этого. Одернув руки, мне показалось, что ладони стали… легче. Оглядев их, глаза округлились от ужаса. Вместо указательного среднего и безымянного на левой руке моему взору предстали три косточки. Кашица в виде смеси кожи и плоти сползла и капала на пол. На правой была та же история, но средний отделался «легким испугом». Кости все больше оголялись с каждой секундой. Маленькая фаланга отвалилась и упала вниз Я глянул на то, что было под ногами и увидел, как все что отваливалось и стекало с моей ладони поглощалось полом. С утробным урчанием этот живой линолеум съел и кашицу и кость.

Мое сознание как птица в клетке трепыхалось из стороны в сторону, ударяясь об крепкую черепную коробку. Возможно лишь на момент, мне почудилось это нормой. От такой странной мысли отвлек как ни удивительно пол. Довольно проурчав. он будто попросил… добавки. Я громко засмеялся.

-бредбредбредбред- тараторил я, понимая, что так быть не может. – я сейчас проснусь в шкафу. Сестренка скорее всего уже плачет, не в силах меня найти. Сейчас я очнусь, вылезу из шкафа и бегом отправлюсь покупать ей мороженное. Вкусный пломбир. Кха. -

Ощутив удушье, руки сами потянулись к горлу, инстинктивно пытаясь убрать с шеи виновника моей нехватки кислорода. Ощущая как мир вокруг завертелся юлой, мои глаза закатились, и я начал падать. Во время падения вся жизнь пронеслась перед глазами. С самого раннего воспоминания и до последних пряток со Светой…

Михаил открыл вторую папку с интригующим названием дела. Наполнения в ней было куда меньше, чем в двух прошлых. Всего один лист с печатью и подписью. Начав читать, Миша немного опешил.

«эксперимент с кодовым названием «иномирье» был начат отделом по борьбе с аномалиями (ОПБА). Причиной было заявление Жителя поселка «Красный бор» Еленой Кузнецовой, проживающей по адресу Комсомольская дом 13 о пропаже ее сына Алексея. После слов младшей сестры пропавшего, о том что прямо перед исчезновением он находился дома, был выдан ордер на обыск квартиры семьи Кузнецовых. При осмотре квартиры был найден шкаф с дверью на обратной стороне шкафа.

Объект был перемещен из квартиры в подвальное помещение дома Трофимова для дальнейшего наблюдения и экспериментов с ним. В связи с пропажей агента Трофимова без вести, эксперимент приостановлен. В данных, которые оставил агент была информация о функционале внутренней двери шкафа. В отчете дверь называется «порталом в иномирье». Шкаф будет опечатан и останется в подвальном помещении дома Трофимова. Причиной такого решения послужила нецелесообразность перевозки объекта на склад. Эксперты не смогли выявить из-за чего внутренняя сторона стенки шкафа более не выполняла функцию «портала».  прямо перед шкафом была обнаружена густая черная жидкость неизвестного происхождения. Пробы взяты и будут направлены в лабораторию.

Семье Трофимова предоставлено денежное возмещение и соболезнования.

Дело считать нераскрытым. Эксперимент с порталами признан закрытым.

Далее была подпись, расшифровка и дата заполнения документа.

Миша смотрел пустым взглядом на документ, пытаясь все сопоставить. В его голове крутились разного рода мысли. Они толкались, вставали в ряды, потом снова разлетались и кружились. Он шлепнул себя по щекам, потряс головой и стал более осознанно расставлять всю информацию, которую имел.

«Выходило так, что дедушка, которого я ни разу не видел был агентом организации по борьбе с аномалиями. То, что мне выдалось читать в этих документах и записках, было тем, чем он занимался. Это понятно. В записках вывернутого можно понять, какие эксперименты проводил дедушка.» Михаил загибал пальцы, перечисляя все данные, что имел и делая выводы. Миша подогнул мизинец и безымянный.

Алексей очнулся. Не зная, сколько времени он пролежал он попытался встать.

Я почувствовал жжение почти по всему телу, когда предпринял попытку встать. Теперь жгло даже лицо, но теперь я не задыхался. Это немного удивило. Усилием воли я все же поднялся. Когда я открыл глаза и посмотрел вперед, меня уже нисколько не удивило окружение. Стены и пол из сплетения мышц, красных и синих трубочек, качающих кровь. Все показалось даже знакомым и родным. Я стоял уже не в темном помещении, а в коридоре. Глянув на лево, мне показалось, что я узнал это. Там была дверь. Цвет был бежевым и по структуре она напоминала хрящ. Да, слева от меня была часть коридора, точь-в-точь напоминавшая прихожую квартиры нашей семьи. Правда, состояли все предметы, такие как ложка для обуви, вешалка для одежды, из того же материала, что и дверь. Направив свой взгляд в другую сторону, мною в конце коридора была замечена кухня. Я по какой-то причине знал, что там кухня. Также было и в нашей родной квартире.

Еще Алексей понял, что немного его смущало. Он перестал понимать как далеко от него находятся объекты. Леша поднес оставшиеся пальцы к лицу. Правого глаза не было. Даже места, где должен находится глаз не было. Будто художник замазал эту часть лица парня. Культей Алексей прошелся от носа до затылка и понял, что по правой стороне нет абсолютно ничего. Ни волос. Ни уха. Да даже кожи не было. Половина его головы состояла из мышечной массы, которой он мог касаться без боли. Ужаса Леша не ощущал, он вроде даже подумал, что так и надо. Бредя по коридору. Под ногами хлюпало и урчало, но совсем не пугало, как раньше. Справа показался проход и он уже знал, что там будет. Комната, в которой он последний раз играл со Светой. Алексей оказался прав. Какой-то злобный и неизвестный скульптор полностью воссоздал его квартиру из мяса вен и костных тканей.

Я зашел в комнату, точь-в-точь как моя. Она пульсировала, как и все в этом месте, качало неизвестную жидкость как жуткий насос.

-Довольно уютно – произнес и сам удивился этой фразе. «Уютно? Серьезно? Мне показалось эта мясная вакханалия уютной? Блять, что со мной происходит?»

Пока я стоял в дверном проеме между комнатой и коридором, резкая боль пронзила грудную клетку. Через секунду мое тело приняло форму цифры два. Содрав с себя футболку, которая с болью отрывалась от тела, моему взору предстала невозможная картина. Я видел свои легкие и сердце. Не сквозь кожу, ее вообще не было на моем торсе. Органы просто вышли наружу. С каждой секундой все больше внутренностей находились поверх мышц. Сердце, просочившееся сквозь плоть, отстукивало быстрый ритм.

ТУК.ТУК ТУК.ТУК.

Легкие, обняв сердце сжимались и разжимались, набирая воздух и выдыхая его. Остальные органы работали, дергались, сокращались. Я протянул свою неполноценную ладонь и потрогал мои внутренности, которые теперь были наружностями. Боли не было. Сами руки тоже начали деформироваться. Кожа будто просачивалась сквозь мышечную ткань, будто жидкость впитывается в полотенце. От неясного чувства безысходности я заплакал. Мой один оставшийся глаз выпускал из желез прозрачную соленую жидкость, которая капала на пол. Живой линолеум жадно поглощал все капли, урчанием благодаря за новую порцию пищи.

Пока Алексей плакал, он упустил момент, когда его руки полностью избавились от кожи. Сквозь мышцы поползли капилляры и вены, опутывая все обращенные части тела. Сквозь плоть наружу прогрызались кости. Не цельные. Маленькими пластинками она покрывали

места сгибов и его торс. Пальцы, которые еще сохранились утратили ногти. Они просто отпали. Ладони изменялись. В местах, где пальцы были утрачены появлялись перепонки из слегка просвечивающей пленки.

-Кто я такой? – гортанно просипел Алексей. Его голос больше не был молодым и звонким. Сейчас он напоминал голос прокуренного бомже Степана который жил на мусорке рядом с домом Алексея. «А что если...?»

Мысль пролетела у парня в голове как формула 1 по шоссе. Алексей рванул к двери из хрящей. Он какой-то частью себя питал надежду на то, что это всего лишь дурной сон в шкафу, под одеждой. Дернув ручку на двери уже сформированной трехпалой рукой с наростами костей на фалангах и тыльной стороне ладони, оказался в парадной. Лестничная клетка, как и все остальное было идентично площадке его дома в нормальном мире. Спускаясь по лестнице, такой же живой как и все до этого, он спустился на четыре этажа вниз. Парадная встретила его тьмой, которая пропадала, когда он подходил ближе к подъездной двери. Кнопки домофона не было. Вместо нее была лишь белая точка, похожая на прыщ.

Я безуспешно пытался открыть дверь толчком. Проведя параллель с нашим миром, нажал на прыщ. Он брызнул, вжался внутрь стены из плоти. Раздался гортанный рык, означающий, что дверь отперта. Выйдя на улицу, моему взору предстала картина не лучшая, чем та которая была в доме. Плоть. Вокруг только она. Небо тоже было в розовато-красных тонах. По этому розовому небесному киселю плыло… мне трудно это описать. Лицо. Жуткое. Оно будто кричало. Рот был так сильно открыт, что казалось еще немного и он порвет щеки. Злые глаза водили вокруг, будто выискивая что-то. От лица исходили лучи, которые были единственным освещением этого мира. Глазу не было больно смотреть на него, поэтому около минуты мой взор был устремлен на это лико.

Пока Алексей смотрел на солнце этого мира, столбы, которые стояли по обочинам улицы загудели. Сверху на столбах раздувались большие черные пузыри. Когда они набирали нужный размер, лопались. Из них вылетали миллионы черных частиц. Темные тучки взмывали в небо и окутывали город тьмой. Наступала ночь. Этот мир затихал и лико уже не могло рыскать глазами по городу.

-Вот и ночь наступила -сказал Леша

Он и не заметил, как полностью изменился. От макушки к шее прорезались новые пластинки из костей. Если хорошо приглядеться, то под каждой пластинкой можно было увидеть маленькие сплетения серого вещества. Извилины сбивались в комочки, скрываясь покровом белой твердой чешуи. Глаз закатился и зрачка больше не было. Зубы выпали прямо в ладони существа. Все его тело было теперь пульсировало в такт этого мира. Он не помнил себя, спрятав Лешку, доброго пацана внутри себя. Сейчас это была совсем другая личность. Личность, которая не помнила ни крикливую Светку, ни маму. Личность, которая не поиграет в прятки и не купит мороженое сестре.

-пойду-ка я домой, а то поздно что-то- сказало существо и приложило палец к маленькому прыщику на подъездной двери.

Поднявшись в свою совсем недавно купленную квартиру, другой Леша открыл дверь. Перед собой он увидел монстра. Монстр с бежевым покровом и жуткими черными точками на белых шарах. Когда их взгляды пересеклись, монстр с бежевым лицом исчез в расщелине коридорной стены.

-Я схожу с ума? Совсем недавно я переехал в новую квартиру. – было первыми фразами, что написал я в блокнот.

«Не знаю зачем писал. Хотел осознать? Да, наверное так.»

Миша загнул третий палец проговаривая:

-Значит, дедушка хотел вернуть извернутое существо в наш мир. А зачем? Ну… чтобы он вернулся в нормальный облик? Правильно. И у него это почти получилось, черт, если бы Леша не сопротивлялся все могло кончится хорошо…

-А глаза в стенах. Дедушка обсуждался там очень косвенно. Но если обдумать то, что это вообще было. Судя по предсмертной записке, проклятье работало на парня только в поселке. – парень загнул указательный палец.

-наверное все же лучше у бабушки поспрашивать. – без удовольствия сказал Миша, понимая, что вопросами про это может открыть некоторые затянувшиеся раны на душе бабушки. Но выбор был невелик.

Встав из-за стола с тяжелым сердцем, он медленно пошел к двери в комнату. Пустым взглядом Миша смотрел на крючок.

-пути назад уже не будет- Михаил и сам не знал от чего его сердце так упало вниз. Да и тело будто давило странное чувство. Может, парень и не хотел знать правду? Хотел конечно. Может он боится узнать что-то очень плохое? Тоже нет. Предчувствие как якорь держало его на месте. Пальцы похолодели, а ног он будто не ощущал. В такую летнюю жару его тело обдавало ледяным холодком.

Крючок ударился об древесину с легким стуком. Дверь скрипнула и в проеме стоял напряженный молодой человек. Каждый шаг давался ему с трудом. Шаг. Шаг. Передышка.

-да чего я так боюсь? – шептал Миша себе. Ответ не последовал.

Зайдя на кухню, и не смотря на бабушку он сел, опустив голову. Бабушка тоже была не в духе. Петь она перестала еще тогда, когда внук заперся в комнате.

-Т…ты знаешь что-то о поселке… ну про п…-

-прохлятья- с предыханием сказала старушка.

Да- сглотнул парень, подергивая полу рубашки – и про дедушку. Что с ним случилось?

-Твой дедушка, дурак был каких свет не видывал – она стояла спиной ко внуку – но героем. Но тихим героем. Никто и не знал, что он боролся с прохлятиями, павшими на поселок.

-ты про те дела, которые были в подвале? – уже менее сдавленным тоном спросил Миша, понимая, что бабушка не против это обсудить.

- да, я все их вытащила из его стола и спрятала в хоробки – бабушка немного помолчала.

Когда он… пропал.

-Почему именно в поселке происходят аномалии? – я подался вперед, выжидающе.

-Ихорь хотел узнать это, и вроде бы даже набрел на след причины, но его эхсперименты со шкафом в подвале дали этому следу снова затеряться. Он рассхазывал мне про свои догадки. Я могу рассказать тебе, тольхо зарекись не совершать его ошибхи – бабушка повернулась к Мише. На ее глазах были слезы. Человек, который пережил многие ужасы и в военное время, и после него сейчас стоял и дрожал. Челюсть у старушки иногда кривилась от судорог. Миша подбежал и обнял свою бабушку.

-он «всхлип». Говорил про хнигу желаний. Так он ее называл. Говорит, что это истощник бед поселка. Сравнивал ее с джином, который извращает желания людей. Не знал он где ее искать, часто среди детей можно было услышать это как страшилку. –

И бабушка кратко поведала мне о легенде. Мол, какие-то детишки в лесу нашли книгу с пустыми страницами и решили писать в нее свои желания. Один написал, что хочет мир, где все наоборот, второй добавил, что хочет, чтобы в этом мире за молочные зубы можно было купить сладостей. Разные дети писали в эту книгу свои пожелания. Кто-то вообще нарисовал человечек, солнце с улыбкой и глазками, другой пририсовал домик, из которого по трубе шел черный дым. Так книга исполнила их желания создав другой мир. Попасть в него по чьему-то дополнению можно только через дверь в шкафу.

Вторая легенда, которую вспомнила бабушка про эту книгу была про девочку, которая у которой умерла мама. Она горько плакала, а когда узнала, что дети пишут свои желания в какую-то книгу, записала туда свое. Чтобы мама всегда смотрела на нее, хоть глазком…

Продолжение следует…

(Это логическая концовка для конкурсной истории, которую я запланировал, если кому-то будет действительно интересно продолжение, то я с удовольствием продолжу это произведение. спасибо, что прочитали мою историю)