Дневник охотника 29 ноября 1957.
Мы проверили сгоревшие дома и, убедившись, что 4 наших товарища скончались, решили укрыться от разбушевавшейся метели в уцелевшем доме. Мы понимали, что нехорошо оставлять тела умерших товарищей на улице, но у нас не было иного выхода. Метель разыгралась не на шутку.
Четверо мужчин сидели в тяжёлом молчании в маленькой избе Степана, по роковой случайности, именно его дом уцелел. Все жители деревни были молодыми специалистами, которых отправили на освоение целины. Они были первой командой отправленной в эти края. Их задачей было изучение местной природы, и оценить её возможную пригодность для дальнейшей обработки.
Степан был 33-летним мужчиной, 1924 года рождения. Бывший фронтовик, которого в 17 лет отправили на войну, где он получил два ранения в руку и в живот, и видел все ужасы этого бессмысленного кровопролития. Вместе со своим полком он дошёл до Берлина.
После взятия столицы фашистской Германии, Степан вернулся на родину и обзавёлся семьёй. Это была прекрасная девушка, из его же села, но жизнь была жестока с ним и в этот раз, молодая жена скончалась при родах. Ребёнок также не выжил. Но, несмотря на всё это, Степан не пал духом. Второй раз обзавестись семьёй он не смог, поэтому узнав, что набирается группа на освоение новых земель, записался в неё добровольцем.
Навыки, оставшиеся после войны, ему пригодились в этом деле. Он разведывал землю и по совместительству был лесничим. Всё, что осталось у него от прежней жизни, это его пёс Шарик; помесь волка и овчарки, в связи с этим, иногда, он любя называл его Волчариком.
Все сидели молча, прокручивая в голове события минувшего вечера.
Пётр, 25-летний агроном, сидел, нервно раскачиваясь на стуле. Он то плакал, то сидел с остекленевшим взглядом.
В злополучный вечер, его молодая жена Ксюша, долго не могла разжечь огонь в печи. Сырые дрова, никак не хотели разгораться, поэтому, она набрала в ковш солярку и решила подлить её в печь. Пламя от зажжённой лучинки вспыхнуло моментально, и рукав платья покорно загорелся. Отпрянув от печи, горящей рукой, девушка опрокинула ковш с соляркой, после чего, пламя моментально заполыхало с утроенной силой, с радостным треском принимая в объятия всю комнату. Девушка каталась по полу пытаясь сбить пламя и неистово крича, но утеплённые двери и окна не выпускали её мольбы на улицу. В отчаянии, из последних сил она выбежала на кухню и в предсмертных муках упала на пол, содрогаясь в агонии, издав свой предсмертный крик.
Пётр находился в это время в сарае и кормил скотину, а после собирался взять вязанку дров, чтобы было, чем подтопить печь ночью, как вдруг услышал истошный крик из дома. Перепугавшись, он, вооружился топором, в ожидании худшего и ринулся в дом, где находилась его беременная супруга, он решил, что в дом забежали дикие звери, но всё оказалось гораздо хуже.
Ксюша лежала на кухонном полу, содрогаясь в предсмертных муках, некогда прекрасное лицо и тело его супруги почернели и покрылись волдырями, а чёрные куски ткани, лишь местами прикрывали почерневшую кожу. В комнате, вперемешку с дымом, пахло горелым мясом и палёными волосами. Бедная девушка догорала на его глазах, а огонь, уже вовсю царствовал в зале и начал распространяться по всему дому. От увиденного, Пётр замер. Шок сковал его, и он в растерянности стоял с топором посреди пылающего дома.
Потом, опомнившись, он вынес бездыханное тело на улицу. Убитый горем и единовременной смертью жены и будущего ребёнка, упал на колени перед обгоревшим телом и зарыдал.
Пламя, благодаря поднявшемуся ветру, быстро перепрыгнуло на забор, деревья, сарай и «облизнув» стены рядом стоящего дома, неистово набросилось на него. Стёкла лопались от жары и дым, по-хозяйски заполнял комнаты. В течение нескольких минут: огонь принял в свои объятия два соседних дома и другие постройки.
На улицу выбежали проснувшиеся жители: яркое пламя, треск горящей древесины и шум бьющихся стекол, всё же разбудили, едва уснувших сельчан.
Сергей, отмечавший перед сном со своим братом и его супругой, их небольшую годовщину выбежал на улицу. Мутным взором он смотрел на их дом, разгорающийся всё сильней. До него не сразу дошло, что они до сих пор не вышли на улицу. Затем, его растерянное лицо выразило ужас, хмель сразу же покинул его организм:
- Лёха! – он в отчаянии бросился к горевшему дому, а уже выбежавшие Коля и Сёма лишь проводили его ничего ещё не понимающим взглядом.
Сергей начал выламывать запертую дверь, но у него ничего не получалось. Потом он запрыгнул в разбившееся окно. В комнате царил мрак от сгустившегося дыма, если бы он не бывал здесь раньше, то никак бы не нашёл спящих родственников. Глаза застилали слёзы, а лёгкие норовили вырваться, голова от отравления пошла кругом. Он добрался до кровати супругов и, закашлявшись, упал на пол, потеряв сознание.
Казалось, прошла вечность, а Сергей всё не выходил, из уже полностью объятого пламенем дома. Выйдя из оцепенения, Николай, наконец решил броситься на подмогу, но Семён схватил его за руку.
- Пусти, они же сгорят! – Кричал первый.
- Ты уже ничем им не поможешь. Ты сам погибнешь.
- Пусти, сука!!! – Николай ударил друга, между ними завязалась борьба, и они упали на снег.
Дом между тем, уже полыхал, и пламя перепрыгнуло на соседнюю постройку. Было слышно, как мычат коровы и мечутся опалённые курицы. Живность, запертая на тяжёлые засовы, страдала от дыма и огня не меньше людей.
Ветер, лучший друг огня в таких ситуациях, любезно помогал ему переходить всё дальше и дальше, охватывая всю деревушку в свои объятия. Два друга продолжали яростно бороться, потом, опомнившись, вскочили и побежали тушить собственные дома. Но силы были не равны. Они забрасывали снегом загорающиеся брёвна и таскали воду из колодца, пытаясь сбить огонь. Тогда, неизвестно откуда, появился Пётр, весь в саже и отдалённо похожий на человека. С пустыми глазами и перекошенным от горя и ужаса лицом. Он пытался помочь, но из-за растерянности, только мешался.
И, скорее всего, всё бы так и сгорело дотла, если бы не появился Степан, который взял спасательную операцию в свои руки, он скоординировал действия товарищей, и им удалось сбить пламя с последнего, ещё целого дома. До самого утра, они ещё боролись с огнём, чтобы не допустить пламя к их единственному ночлегу.
