Она придирчиво оглядела комнату через камеру ноутбука. Позади неё на стене – семейные фотографии в рамках, которые она каждую неделю протирает от пыли. Марина на выпускном, Андрюша с первой наградой по программированию, общее фото с золотой свадьбы родителей... Виктор. Его фотография теперь всегда бросается в глаза первой, хотя прошло уже полгода.
– Витя, ты бы сейчас посмеялся надо мной, – прошептала Анна Петровна, поправляя седую прядь перед камерой. – Твоя жена на старости лет стала блогером.
Она помнила, как муж подтрунивал над её страхом перед компьютером. "Нюра, это просто большой калькулятор, не бойся ты его!" А теперь вот... Два месяца ушло на то, чтобы освоить видеозвонки. Марина по телефону терпеливо объясняла, какие кнопки нажимать. "Мам, это же просто! Смотри, зелёная трубочка – ответить, красная – закончить разговор". Просто... Для них всё просто.
13:50. Анна Петровна поставила на столик рядом с ноутбуком чашку с любимым жасминовым чаем – такой же пила её мама. Рядом положила записную книжку. За неделю всегда набиралось много важного: что рассказать детям, о чём спросить, что посоветовать. Раньше всё случалось само собой, за общим столом, а теперь каждое слово нужно беречь, успеть за короткие минуты звонка.
– Господи, только бы интернет не подвёл, – пробормотала она, в сотый раз проверяя значок связи.
14:02. Сердце привычно ёкнуло – они опаздывают. Всегда опаздывают, у каждого свои дела, свои заботы. Марина в своём Питере вечно спешит, говорит на бегу, камера прыгает – она спускается в метро или бежит по супермаркету. "Мам, прости, совещание затянулось... клиент задержал... пробки..." А у Андрея вечно что-то с камерой не так, то показывает половину лица, то вообще чёрный экран. "Извини, мам, связь плохая... перезвоню через пять минут..."
14:10. Тишина. Анна Петровна взяла телефон – может, кто-то написал? Нет, последнее сообщение от Марины вчерашнее:
"Целую, мамуль, завтра созвонимся!"
– Раньше дети домой приезжали, – вздохнула она, поглаживая подлокотник кресла, где любил сидеть Виктор. – А теперь вот... пиксели на экране.
Наконец ноутбук издал знакомую трель. На экране появилось лицо дочери – макияж безупречный, волосы уложены, на заднем фоне – белая стена её питерской квартиры.
– Мамочка, привет! Прости, опаздываю, такое утро сумасшедшее!
– Здравствуй, доченька, – Анна Петровна подалась к экрану, жадно вглядываясь в родные черты. – Как ты? Выглядишь уставшей.
– Да нет, мам, всё хорошо. Просто много работы. А ты как? Давление не беспокоит?
Анна Петровна открыла записную книжку:
– Я тебе хотела рассказать... Помнишь Веру Михайловну с пятого этажа? У неё внучка...
– Мам, извини, – перебила Марина, – мне через двадцать минут надо бежать. Давай сразу о главном? Ты лекарства все принимаешь? В поликлинику сходила?
– Да-да, всё хорошо, – Анна Петровна захлопнула книжку. Снова не успеет рассказать главное. – А ты... ты не думаешь приехать? Хоть на выходные?
На экране мелькнула тень беспокойства.
– Мам, ну мы же говорили. Сейчас такой период сложный, проект новый... Может, через месяц-другой...
Экран моргнул, появился Андрей – небритый, в футболке, за спиной видна кухня.
– Всем привет! Мам, ты выглядишь отлично!
– Андрюша... – голос Анны Петровны дрогнул от радости. – Я пирог испекла вчера, твой любимый, с яблоками. Показать?
– В следующий раз, мам, – он говорил торопливо, то и дело поглядывая куда-то в сторону. – Слушай, я тебе хотел сказать... мы с Леной дом купили. В пригороде.
Анна Петровна застыла:
– Дом? А как же... а ко мне теперь...
– Мам, это же здорово! – вмешалась Марина. – У них там воздух чистый, Мишке будет где побегать.
– Мишка... – Анна Петровна сглотнула комок в горле. – Андрюша, а можно с внуком поговорить?
– Он на тренировке, мам. В следующее воскресенье обязательно!
Разговор рассыпался на короткие фразы. "Как ты?" – "Нормально." – "Держишься?" – "Да." – "Ты кушай хорошо, не экономь." – "Конечно."
– Ладно, мам, нам пора, – первой заторопилась Марина. – Ты берегись там, хорошо?
– Пока, мам! – Андрей помахал рукой.
Экран погас. Два часа двадцать три минуты. Восемь минут разговора.
Анна Петровна долго сидела неподвижно, глядя в чёрный экран, где ещё недавно были лица её детей. Потом медленно встала, подошла к окну. Во дворе играли чьи-то дети, молодая мама фотографировала малыша на качелях.
– Витя, – прошептала она, касаясь обручального кольца, – помнишь, как мы с тобой их на этих качелях качали? А теперь... теперь я даже не знаю, какие они настоящие, мои дети. Только пиксели на экране, только голоса из динамика...
Она достала телефон, открыла сообщения.
"Спасибо за звонок, целую, ваша мама."
Отправить Марине. Отправить Андрею.
В кухне остывал нетронутый чай и недорассказанные истории в записной книжке ждали следующего воскресенья.
ТИШИНА
В среду случилось непоправимое – сломался интернет. Просто погас значок связи, и весь мир за пределами квартиры перестал существовать.
Анна Петровна металась между телефоном и ноутбуком. Звонить детям? Нет, они на работе, занятые своими делами... Вызвать мастера? Но Виктор всегда говорил: "Нюра, не пускай чужих в дом, когда я на работе". Даже сейчас она не могла преступить через его слова.
– Господи, а вдруг до воскресенья не починят? – эта мысль заставила её похолодеть.
В справочнике нашёлся телефон провайдера. "Ваш звонок очень важен для нас..." – повторял механический голос. Анна Петровна просидела с трубкой у уха сорок минут, вспоминая, как раньше можно было просто постучать в стенку соседке бабе Клаве, и та приходила со своим внуком-студентом, который разбирался во всей этой технике.
Но бабы Клавы уже год как нет, а новых соседей Анна Петровна даже не знала по именам.
– Здравствуйте, компания "Быстрый интернет" слушает...
Девушка на том конце провода говорила что-то про "проверить кабель", "перезагрузить роутер", но слова путались в голове, становясь бессмысленным набором звуков.
– Доченька, – прервала её Анна Петровна, – я старый человек, я не понимаю... У меня дети далеко, мы по воскресеньям разговариваем. Я их увидеть должна, понимаешь?
– Бабушка, давайте я вам мастера пришлю? За счёт компании.
– А когда? – сердце ёкнуло.
– В порядке очереди... В понедельник сможем.
– В понедельник? – голос дрогнул. – А раньше никак? У меня же в воскресенье дети...
– Извините, раньше никак. Выходные же...
Остаток недели превратился в бесконечное ожидание. Анна Петровна то и дело подходила к ноутбуку, проверяла значок связи, перезагружала "как учила Марина". Ничего не помогало.
В субботу вечером она не выдержала, позвонила дочери.
– Мариночка, у меня интернет сломался...
– Мам, я за рулём, давай позже перезвоню?
Воскресенье началось как обычно. Анна Петровна прибрала квартиру, протёрла экран ноутбука, расставила на столе чашки с блюдцами – будто дети могли разделить с ней воскресный чай.
Без пятнадцати два она сидела перед чёрным экраном, сжимая в руках телефон. Часы отсчитывали минуты, а она всё надеялась на чудо.
В два часа пять минут раздался звонок на мобильный. Марина.
– Мам, ты где? Не можем до тебя достучаться!
– Доченька, у меня интернет...
– А, точно, ты же говорила. Ну ничего, в следующее воскресенье увидимся. У меня тут кстати...
– Подожди! – вдруг вырвалось у Анны Петровны. – Подожди, не клади трубку... Давай просто поговорим? Как раньше?
– Мам, – в голосе дочери появилось знакомое нетерпение, – мы же договорились: воскресенье – время для видеозвонка. У меня всё расписано, через двадцать минут встреча...
– А помнишь, – Анна Петровна сжала трубку крепче, – как мы раньше по воскресеньям пироги пекли? Ты тесто месила, а Андрюшка яблоки крал, думал, никто не видит...
– Мам, – теперь в голосе звучала тревога, – ты какая-то странная сегодня. Ты точно в порядке? Может, давление?
– Да, – она сглотнула комок в горле, – наверное, давление. Извини, что побеспокоила.
– Ну всё, целую! В следующее воскресенье созвонимся!
Тишина. Анна Петровна медленно опустила телефон. В отражении на экране ноутбука она увидела своё лицо – и не узнала его, будто за эту неделю постарела на десять лет.
Зазвонил телефон – Андрей.
– Мам, ты как? Марина сказала, ты расстроенная...
– Всё хорошо, сынок. Это я просто... соскучилась.
– Мам, – он помолчал, – может, тебе компьютер новый купить? Чтоб интернет не барахлил?
– Не надо, – она смотрела на семейные фотографии на стене, – дело не в компьютере, Андрюша.
Она не ответила. Да и как объяснить им, что дело не в пикселях и мегабайтах? Как рассказать о тоске по теплу детских рук, по звону ложечек в чашках с чаем, по живым голосам и смеху?
– Ладно, мам, мне пора. Ты держись там!
Анна Петровна встала, подошла к окну. Воскресная улица жила своей жизнью: молодые мамы с колясками, старики на лавочках, влюблённые парочки. Все вместе, все рядом.
Она достала из серванта старый фотоальбом, села в кресло мужа. С пожелтевших страниц смотрели счастливые лица: вот они с Виктором молодые, вот дети маленькие... Когда же всё изменилось? Когда живые улыбки превратились в пиксели на экране?
Телефон тихо звякнул – сообщение от Марины:
"Мам, может, тебе к нам переехать? Мы с Андреем обсудили..."
Анна Петровна не стала дочитывать. Она знала: это не решение. Не в расстоянии дело, не в километрах. А в чём? Этот вопрос бился в висках, не находя ответа.
За окном садилось солнце. Воскресенье заканчивалось. А в кухне остывал чай уже в трёх чашках – будто её дети могли присоединиться к этому молчаливому чаепитию.
ЖИВЫЕ ГОЛОСА
В понедельник мастер так и не пришёл. "Извините, авария на линии, работы затянулись..." – объяснила девушка из техподдержки. Анна Петровна только кивнула в трубку, хотя собеседница не могла её видеть.
Весь день она перебирала старые письма. Вот открытки от детей – с праздниками, с днём рождения. Почерк менялся: детский, угловатый, становился взрослым, уверенным. А потом письма закончились, сменились короткими сообщениями в телефоне.
Вечером раздался неожиданный звонок.
– Мам, – голос Марины звучал непривычно взволнованно, – ты помнишь, что ты мне говорила, когда я в Питер переезжала?
– Что именно, доченька? – Анна Петровна присела в кресло, прижимая трубку к уху.
– Про расстояния. Что они существуют, только если мы им позволяем.
– Помню, – она улыбнулась. – Это ещё бабушка говорила.
– Знаешь, – Марина помолчала, – я сегодня весь день думала... Мы с Андреем говорили... Мам, мы так виноваты перед тобой.
– Нет, правда. Мы всё время спешим, бежим куда-то. Делаем вид, что эти воскресные звонки – настоящее общение. А ведь это просто... галочка в расписании.
Анна Петровна молчала, слушая дыхание дочери в трубке. Живое, настоящее.
– Мам, мы завтра приедем. С Андреем. Он уже билеты купил.
– Как... завтра? – она растерялась. – А работа?
– Работа подождёт. Знаешь, я вчера весь вечер альбомы старые смотрела. Помнишь, как мы на даче клубнику собирали? А потом варенье варили, и я банку разбила...
– Помню, – Анна Петровна прикрыла глаза. – Ты так испугалась тогда...
– А ты меня обняла и сказала: "Доченька, главное – что ты не порезалась. Банки новые купим, а руки у тебя одни".
Они проговорили два часа. Впервые за долгое время – по-настоящему, не торопясь. О прошлом и настоящем, о детях и внуках, о страхах и надеждах.
На следующий день они приехали – оба, без предупреждения. Просто позвонили в дверь.
– Мам, давай помогу с пирогом! – Марина уже повязывала фартук. – Я так соскучилась по твоей кухне.
Андрей притащил новый роутер: "Теперь точно работать будет!" Но сначала они пили чай – все вместе, из старых чашек с золотой каёмкой.
– Мам, – Андрей держал в руках дымящуюся чашку, – а помнишь, как я этот сервиз разбил? Две чашки...
– Три, – улыбнулась она. – И блюдце.
– Точно! А папа тогда сказал...
– "Посуда бьётся к счастью", – закончили они хором и рассмеялись.
Они проговорили до глубокой ночи. Марина осталась ночевать в своей старой комнате, Андрей – в своей. А Анна Петровна долго не могла уснуть, прислушиваясь к родным голосам за стеной – дети тоже не спали, всё говорили о чём-то.
Утром Марина пожарила свои фирменные оладьи ("Помнишь, мам, ты меня учила – тесто должно постоять..."), Андрей возился с компьютером.
– Всё, мам, теперь связь будет отличная! – объявил он. – Я тут ещё программу установил, можно будет в групповой чат...
– Сынок, – Анна Петровна тронула его за плечо, – спасибо. Но давай сначала позавтракаем? Все вместе.
Он замер, потом кивнул:
– Знаешь, а ведь я помню, как папа всегда говорил: "За столом – никаких телефонов!"
– А я помню, как ты их под столом прятал, – засмеялась Марина.
Они уехали вечером – у обоих были обратные билеты. Но что-то изменилось. Будто треснула невидимая стена из пикселей и байтов, а сквозь трещину пробился живой, тёплый свет.
– Мы теперь чаще будем приезжать, – сказала Марина, обнимая мать на прощание. – И звонить не только по воскресеньям.
– И не только по видео, – добавил Андрей.
Вечером Анна Петровна сидела в кресле мужа, глядя на затихающий двор за окном.
– Витя, – прошептала она, – ты был прав. Техника – это просто техника. Главное – живые голоса. Живые сердца.
А на кухне, в старых чашках с золотой каёмкой, остывал чай – впервые за долгое время, выпитый не в одиночестве.
НОВЫЕ ТРАДИЦИИ
Прошло три месяца. Многое изменилось в квартире Анны Петровны. На кухонной стене появился календарь, где разными цветами были отмечены дни: красным – приезд Марины, синим – Андрея, зелёным – видеозвонки.
Но главное изменилось не в квартире – в жизни.
Теперь они звонили не только по воскресеньям. Марина могла позвонить вечером, возвращаясь с работы: "Мам, представляешь..." И они говорили – просто говорили, без видео, без спешки. О работе, о погоде, о новом рецепте пирога.
Андрей часто звонил по утрам: "Мам, я тут кашу варю Мишке, ты говорила, какую-то хитрость знаешь?" И она рассказывала – не только про кашу, но и про то, как готовила для них, когда они были маленькими.
А по воскресеньям они всё так же собирались у экранов – но теперь это было по-другому.
– Мам, смотри, что я купила! – Марина показывала новое платье, кружилась перед камерой. – Как думаешь, не слишком молодёжное?
– В самый раз, – улыбалась Анна Петровна. – Ты же помнишь, что бабушка говорила? "Возраст – не в паспорте, а в глазах".
– Бабуля, а я вчера пятёрку получил! – вклинивался Мишка, внук Андрея, размахивая тетрадкой перед камерой.
– Молодец! – она всматривалась в родное лицо с веснушками. – Вылитый твой папа в детстве. Он тоже всегда первым похвастаться бежал.
– Неправда! – смеялся Андрей где-то за кадром.
Но главное – они стали приезжать. Не по графику, не по обязанности – по зову сердца.
Марина могла примчаться на выходные: "Мам, я так соскучилась по твоим пирогам!" А потом они до ночи сидели на кухне, и дочь рассказывала о своих страхах, надеждах, мечтах – как в детстве.
Андрей привозил Мишку: "Пусть у бабушки поживёт недельку, воздухом подышит". И квартира наполнялась топотом детских ног, звонким смехом и бесконечными "бабуль, а расскажи..."
В этот воскресный день они снова собрались у экранов – все вместе. На столе у каждого стояла чашка чая, будто они сидели за одним столом.
– Мам, – вдруг сказала Марина, – а помнишь тот день, когда у тебя интернет сломался?
– Помню, – кивнула Анна Петровна. – Как не помнить.
– Знаешь, – дочь помолчала, – это был такой урок для нас. Мы ведь думали, что эти воскресные звонки – это и есть общение. А оказалось...
– Оказалось, что общение – это когда душа с душой разговаривает, – закончил Андрей. – Неважно, через экран или по телефону.
– Или просто в тишине рядом посидеть, – добавила Марина. – Помнишь, мам, как ты нас в детстве учила? "Главное – не сколько времени вместе провели, а сколько любви друг другу отдали".
Анна Петровна смотрела на родные лица на экране. Теперь они были не просто пикселями – они были окошками в живые, полные любви сердца её детей.
– Мам, – Андрей подался к камере, – мы через неделю приедем, все вместе. У Мишки каникулы начинаются.
– А я архив разобрала, – подхватила Марина. – Столько старых фотографий нашла! Привезу, вместе посмотрим.
Анна Петровна улыбнулась:
– Приезжайте. Я пироги испеку – и яблочный, и с капустой. И чай будем пить – из старых чашек с золотой каёмкой.
Вечером она сидела в кресле мужа, перебирая четки – привычка, оставшаяся от мамы.
– Знаешь, Витя, – тихо сказала она, глядя на его фотографию, – наши дети выросли хорошими людьми. Они научились главному – слышать сердцем. А остальное... остальное приложится.
За окном догорал закат, окрашивая небо в тёплые тона. Где-то там, в других городах, её дети тоже смотрели на это небо. И пусть между ними были километры – сердца их бились в унисон, связанные невидимыми, но прочными нитями любви.
А на кухонном календаре уже были отмечены новые даты встреч – теперь не только в пикселях на экране, но и в живых объятиях, в тёплых улыбках, в настоящих, не виртуальных разговорах по душам.