У меня уже был подробный пост о дореволюционной парфюмерии и косметике, но речь шла в первую очередь об известных производителях. Сегодня речь более подробно пойдет о том, как менялась мода на запахи духов, а также немного о том, как было организовано производство.
Благовония и ароматические вещества люди использовали не одно тысячелетие, но мы в такие дебри забираться не будем. По самой распространенной версии первый парфюм, отдалённо напоминающий современный, где душистые компоненты были наложены на спиртовую основу, появились в 1370 году. Их окрестили духами венгерской королевы. По одной версии это был эликсир, разработанный для королевы, которая была весьма почтенного возраста. С его помощью она смогла вернуть себе свежий вид и даже в 70 лет выйти замуж за польского короля. По другой версии венгерская королева просто подарила эти духи французскому королю, и тому они очень понравились. Надо заметить, что до 18 века духи пахли в первую очередь специями и пряностями, а не цветами. Частыми компонентами были мускат, ваниль, корица, гвоздика, апельсин.
В первой половине 18 века эта тенденция сохранялась, только к популярным запахам прибавился еще и недавно выведенный бергамот. Также люди пользовались туалетными уксусами. Уксусы с различными примесями широко применялись в медицине и в качестве уходовой косметики. Запах у многих медицинских жидкостей был резким, но были и туалетные уксусы, которые использовались для протирания кожи, и их аромат делали приятным. Самый известный уксус того времени – уксус четырех воров. Согласно легенде, в 1720 году в Марселе разразилась ужасная эпидемия чумы, но четыре мародера преспокойно орудовали в опустевшем городе, так и не заразившись. Преступников поймали, но отпустили после того, как они рассказали тайный рецепт защитного средства. Некоторые источники называли другие даты и города, и рецепты этого снадобья тоже варьируются, но туда традиционно входили лаванда, шалфей, розмарин, чеснок, мята. В 18 веке это средство активно продавали и в России, но в 19 веке о нем стали забывать. Некоторые знатные дамы 18 века носили с собой уксусницы, в которых хранились губки, пропитанные «бодрящим» уксусом. Его давали понюхать, если дама падала в обморок. А падали впечатлительные и сентиментальные дамы периодически.
Во второй половине 18 века во Франции стали производить все больше цветочных ароматов. Есть версия, что закрепила эту моду королева Мария-Антуанетта, которая очень любила цветы. Особенно ей нравилось сочетание роз и полевых цветов. Но и пряные запахи тоже оставались популярны. Революция во Франции на производстве парфюмерии ощутимо не сказалась. Если при Марие-Антуанетте душились «Королевским папоротником», то позже появились и революционные названия. Выпустили даже духи «Гильотина». Изменилось только то, что со временем духи стали дешеветь, и позволить себе их могли не только аристократы, но и просто буржуа.
Во второй половине 18 века популярным стал одеколон – дословно «кёльнская вода». Первый одеколон создал в 1709 году в Кёльне выходец из Флоренции Иоганн Мария Фарина. В композицию входили цитросовые, бергамот, кедр, различные травы. В 1756 – 1763 годах в Европе разразилась Семилетняя война. Когда французские солдаты хозяйничали в Кёльне и грабили магазины, они оценили по достоинству и одеколон.
Духи в 18 – первой половине 19 века в России были либо привозными, либо делались из импортных компонентов. Часто духи готовили аптекари. Крупных производств тогда ещё не было. Парфюмерию иногда продавали в магазинах кожгалантереи. Перчатки и средства, перебивающие запах кожи, традиционно были сопутствующими товарами. Парфюм продавался нередко в розлив, и покупатели сами переливали пахучие жидкости в свои красивые флаконы.
Подробных описаний тех ароматов не сохранилось. Публицист М. И. Пыляев упоминает: «Косметики и духи вошли в употребление у нас только в конце прошедшего столетия; с этого времени наши придворные дамы, кроме гулявной воды (розовой) да зорной и мятной настойки (холодец), других духов не знали. Первыми явились в моду при Екатерине II “Амбровые яблоки”, род саше; последние считались предохранительным средством от чумы и других эпидемических болезней. Вместе с ними стали получать из-за границы кармскую мелисную воду, затем лоделаван (лавендная настойка). Общеупотребительный теперь одеколон появился после похода наших войск в Францию; последний очень любил Наполеон I и мыл им плечи и голову».
Известный русский парфюмер Константин Веригин, работавший во Франции с 1920-х годов, в своей книге «Благоуханость» кратко описал изменение европейской моды на ароматы с 18 века, так: «Духи этой эпохи почти всегда афродизиачны; их формулы нам хорошо известны — они в избытке содержат мускус, амбру и цибет. Остальные ароматы лишь скромно их дополняют. А вместе с тем уже многие другие благоуханности были тогда хорошо известны, просто они не соответствовали требованиям эпохи. Ужасы революции, кровопролитные наполеоновские войны, приход к власти буржуазии — и вкус на духи изменился. Буржуазный класс не знал ни темперамента, ни размаха аристократии; страсти были чужды ему, и в духах он искал лишь натуральности и доброкачественности. И только что созданные одеколоны, и новые духи несли свежесть, несложность, душистость цветочных масел. Но простота натурализма быстро приелась, и с 60-х годов прошлого столетия ее сменила романтическая школа, завоевав вкус широкой публики. Все способствовало этой победе: музыка, литература, искусство. Снова аромат духов стал полон силы и крепости, но в него вошла небывалая фантазия, чему способствовали достижения химии в области ароматов. От натуралистической школы романтизм сохранил большой процент цветочных эссенций, от реалистической — прибавил животные ароматы, не превышая известной "приличности"».
Духами пользовались многие литературные герои, но почти нигде не упоминается, какими именно. Евгений Онегин имел «духи в гранёном хрустале». В романе «Война и мир» духами пользуется Элен Курагина. «Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть её плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до неё. Он слышал тепло её тела, запах духов и слышал скрип её корсета при дыхании». Авторы не уточняли, чем именно пахли герои, так что можно только гадать, ориентируясь на моду. В первой половине это были либо цветочные моноароматы, либо комбинации из нескольких компонентов. Роза, жасмин, фиалки, лаванда, резеда. В «Мёртвых душах» есть эпизод встречи просто приятной дамы с дамой приятной во всех отношениях. «Приезд гостьи разбудил собачонок, спавших на солнце: мохнатую Адель, беспрестанно путавшуюся в собственной шерсти, и кобелька Попури на тоненьких ножках. Тот и другая с лаем понесли кольцами хвосты свои в переднюю, где гостья освобождалась от своего клока и очутилась в платье модного узора и цвета и в длинных хвостах на шее; жасмины понеслись по всей комнате». Как видим, гостья предпочитала жасмин – весьма популярный выбор для дамы по меркам 1842 года. Женщины первой половины 19 века наносили духи не только на кожу, но и на одежду, в том числе шали, сумочки и платочки.
В первой половине 19 века были популярны духи с ароматом пачули. Написание этого слова могло быть разным. Из письма А. И. Герцена (1839): «…модные духи называются рассiouli и пахнут алоем». К концу 19 века этот аромат вышел из моды и стал восприниматься как нечто архаичное. В книге «Москва и москвичи». В. А. Гиляровский описывает бал, который привередливая публика сочла неудачным:
— Что ж это за страшная барыня такая?
— Она очень добрая женщина, но так раздушена этим гнусным пачули, что от неё пахнет за версту аптекой!.. И как могла быть мода на эти отвратительные духи?… Какой-то запах камфоры, проникнутый мускусом… Фуй, мерзость какая!
— Вам смешно, — продолжал камергер, — что я говорю с таким жаром о каких-нибудь духах. Да у меня личная к ним ненависть; я не могу хладнокровно говорить об этой заразе — да, заразе! Человек, раздушенный этой гадостью, походит на чуму; он заражает все своим прикосновением; ему стоит только пожать вашу руку, и вы на целый день получите запах египетской мумии.
Флера романтики у этого аромата уже не было еще и потому, что листья пачули стали использовать как средство против моли. Не удивительно, что у модной публики пожилая барыня, надушенная пачули, вызывала такие ассоциации.
В «Вишнёвом саде» тоже упоминается аромат пачули. Когда главная героиня приезжает в имение, то встречает брата Гаева и богача Лопахина:
Гаев: Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...
Лопахин: Время, говорю, идёт.
Гаев: А здесь пачулями пахнет.
При этом разные авторы теперь интерпретируют эту фразу по-разному. Для одних – намёк на старые добрые времена. Для других – намёк на то, что все это устарело. Попадалась мне даже странная версия о том, что Гаев таким образом выражает «фи» Лопахину, так как тот был человеком из народа, а среди небогатой публики, не следившей за модой, этот аромат ещё был в ходу. Интерес к этому компоненту вернулся в 1930-х.
В Россию парфюмерию традиционно везли из Франции, реже Англии. Товары из Англии стоили дорого, поэтому купить их могли немногие. В книге Николая Лесков «Островитяне» (1866) есть характерный эпизод:
«Понюхай-ка, — сказал, завидя меня и поднимая муфту, Фридрих Фридрихович. —Чем, сударь, это пахнет?
Не понимая, в чем дело, я поднёс муфту к лицу. Она пахла теми тонкими английскими духами, которые, по словам одной моей знакомой дамы, сообщают всему запах счастья.
Счастьем пахнет, — отвечал я, кладя на стол муфту.
Да-с, вот какие у Роман Прокофьича бывают гости. От них счастьем пахнет».
Во второй половине 19 века появились и известные отечественные бренды - Ралле, Брокар, товарищество Остроумова, Сиу и не только. Продукция во многом соответствовала европейской моде, к тому же и сырье нередко было импортным.
На моду влияли и технические достижения. В лабораториях стали применять новые аппараты. Автоматическая сушилка Альфонса Оноре Пиве, запатентованная в 1864 году, позволила сушить парфюмированное мыло не месяц, а всего несколько дней. После этого резко выросло производство этого товара. В 1868 году британский химик-органик Уильям Перкин, работавший над созданием искусственных красителей, из битума (каменноугольной смолы) синтезировал кумарин — искусственный ароматизатор, который пах свежескошенным сеном. Кумарин помог заменить более дорогие бобы тонка. В концентрированном виде кумарин по запаху напоминает ваниль. Новые технологии помогли делать более сложные композиции, в том числе с использованием искусственных компонентов. Известными синтетическими ароматами стали Fougère Royale от Houbigant (1882) и Jicky от Guerlain (1889).
В стихотворении поэта Серебряного века Алексея Лозины-Лозинского упоминаются духи Le Trèfle Incarnat («пунцовый клевер»):
…Что все ее горе от скуки,
Что просто она холодна,
Но любят ее, ее руки
Духи ее Trèfle Incarnat
Это широко известные духи на искусственной основе. Стоили они недорого, поэтому стали хитом продаж и в итоге получили неоднозначную репутацию. Их полюбили девушки сомнительного поведения и просто небогатые горожанки, поэтому богатые и солидные дамы к ним относились часто с подозрением.
сбор фиалок в Грасе для нужд парфюмерной промышленности
Романтичные духи с цветочными ароматами еще долго не сдавали позиций. В мемуарах В. И. Пынзина и Д. А Засосова «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов» о парфюмерии сказано так: «Духи модны были французские, особенно фирмы Коти. В конце описываемого периода вошли в моду эссенции, и тоже французские, например ландышевая: маленький пузырёчек заключён в деревянный футлярчик. К притертой пробке прикреплён стеклянный пестик, с которого капали одну-две капли на волосы или платье. Аромат сохранялся долго, была полная иллюзия натурального ландыша. Стоили они дорого — 10 рублей за флакончик». Рабочий в столице в то время получал около 20 рублей в месяц. В Британии консервативные цветочные ароматы были в моде даже в 1930-е, когда во Франции победила синтетика и сложные композиции.
В 1910-х во Франции появилась мода на Восток, а вместе с ней и мода на духи в восточном стиле. Этому способствовали в том числе знаменитые Дягилевские сезоны. Постановки, которые показали французам русские артисты были в том числе на тему Востока. Через некоторое время эта мода пришла и в Россию. Позже интерес к Востоку вообще и Египту в частности усилился открытием гробницы Тутанхамона в 1922 году. Египетская тема нередко встречалась в оформлении флаконов.
Т-во Брокар и К°. Главный розничный магазин на Никольской улице
В 19 – начале 20 века в ходу были и другие запахи - например, запах мыла. Мыльное и парфюмерное производство в то время было взаимосвязаны. Более того, многие бренды начинали именно с мыла, в том числе французский Герлен и отечественный Брокар. Ароматизированное мыло было очень востребованным продуктом в том числе и потому, что ассоциировалось с чистотой, опрятностью и аккуратностью. Из популярных отдушек - грецкий / персидский сандал (который мог быть и другого происхождения, чаще всего из Италии), розовое масло. Очень популярным стало земляничное мыло. Особенно любили «мыльные» ароматы небогатые горожане. В России мыло долгое время мыло считалось дорогим продуктом, который был по карману далеко не всем, но во второй половине 19 века оно заметно подешевело. Брокар и вовсе сколотил первоначальный капитал, наладив производство именно дешевого мыла, и уже после этого перешел к духам. Любовь к ароматному мылу, лосьонам и всему, что ассоциировалось с чистотой, была характерна и для других стран.
К сожалению, трудно найти подробные воспоминания о работе отечественных дореволюционных фабрик. Парфюмер Константин Веригин в книге «Благоуханость» рассказал о том, как делали парфюмерию и косметику во Франции в 1920-30-е годы. Он сотрудничал с легендарным Эрнестом Бо, создавшим «Сhanel №5». Под руководством Бо он работал на бренды Сhanel и Bourjois. В книге он не указывает название описанной фабрики, но, судя по всему, речь о Bourjois.
«В те годы, несмотря на то, что фабрика, в которой я работал, была уже известна всему миру, она занимала лишь большую квартиру в четырнадцать комнат на четвёртом этаже барского дома, четыре из которых были отведены под производство и хранение душистостей… На полках лаборатории, снизу доверху, стояли большие бутыли, маленькие пузырьки и металлические коробки с химическими душистыми солями; тут же в фаянсовых банках хранились различные маслоподобные благовония. В соседнем помещении стояли большие металлические чаны со спиртовыми красками; кроме них, стояли также духи, лосьоны, одеколоны, туалетная вода. Пахло от всего сильно, но при нормальном состоянии здоровья особого утомления эти запахи не вызывали. Конечно, с некоторыми из них, особенно с крепкими душистостями, необходимо было обращаться с особой осторожностью…
Производство духов осуществлялось в два приема. Первая часть приготовления так называемой отдушки происходила в лаборатории. Из несгораемого шкафа доставались расчеты с нужной формулой, и по ней делались вычисления для производства указанного количества духов. Затем на большом столе, на котором находились точные весы, приготовлялись все необходимые душистости, входящие в данную формулу. Вслед за этим начиналось постепенное их взвешивание с проверкой каждого вещества обонянием. По окончании общий вес смеси также проверялся; после чего на паровой бане производилось растворение душистых солей и смол. На этом заканчивалась первая половина работы. Вторая заключалась в размешивании отдушки с соответствующим количеством спирта. Полученную жидкость оставляли для отстоя, после чего охлаждали до 4–5 градусов в специальных холодильниках и немедленно фильтровали. Замораживание делалось для того, чтобы духи никогда не мутнели под влиянием изменения температуры и оставались всегда светлыми и прозрачными. С этого момента духи считались готовыми для разлития по бутылям и для продажи…
Отдел концентрированных душистостей, в котором мы работали, был очень важен и ответственен. В нем изготавливались отдушки для всех изделий фабрики: духов, лосьонов, туалетных вод, одеколонов, бриллиантинов, кремов, белил, губных помад, пудр, тальков, мыла. Помещались мы в первом этаже дома в длиннейшей лаборатории: 22 метра длины на 4 метра ширины; в конце ее находилась небольшая комната с паровой ванной для растворения душистостей. При входе справа во всю длину помещения шли полки. На верхних стояли бутыли от половины до двух с половиной килограммов весом, на нижних — бутыли от пяти до двадцати килограммов. Было их около семисот, общим весом от девятисот до тысячи килограммов. Атмосфера этого помещения была максимально насыщена ароматами. Однако даже подобная концентрация не могла нейтрализовать некоторые индивидуальные запахи. Иногда вдруг новая душистость начинала выявляться и затем полностью доминировала в атмосфере всего помещения. Происходило это обычно тогда, когда кто-нибудь приступал к взвешиванию чрезвычайно интенсивных веществ. В помещении имелось немало синтетических душистостей, сила аромата которых была такова, что несколькими каплями можно было отдушить целый литр спирта; тут же ее лили десятками, а то и сотнями граммов! В одном грамме содержится от 40 до 50 капель. Для того чтобы дышалось легче, работали мы почти всегда с открытыми настежь окнами. Благодаря этому особого утомления к концу дня мы не испытывали, и даже насморк, несмотря на вечные сквозняки, бывал у нас редко…
На фабрике числилось около восьмисот человек, и везде кипела работа. В полуподвальном этаже помещались отлично оборудованные мастерские. Недалеко от них находился отдел стекла, в котором также работало множество народа. Недорогие флаконы в огромном количестве доставлялись на завод уже готовыми к употреблению, тогда как все наиболее ценные доставлялись незаконченными и доделывались на месте. Их обтесывали, полировали до блеска, и затем каждая стеклянная пробка пригонялась к своему флакону. Было очень интересно наблюдать, с какой легкостью и быстротой опытные рабочие производили эту работу.
В бельэтаже находились дирекция, бухгалтерия, отдел статистики, касса и т. д. Там же помещался и склад готовой продукции для отсылки ее во все концы мира. Этажом выше располагались мы и отдел по производству пудры. В этом помещении воздух был пропитал тончайшей пылью. Рядом с ним находился склад, где в огромных деревянных ящиках хранились различные виды пудры. Было странно видеть ее в россыпи, иметь возможность погружать в нее руки или совок и любоваться переливами нежных красок. К складу примыкало помещение с машинами для быстрого заполнения пудрениц через круглое отверстие в донышке, которое немедленно после заполнения заклеивалось ручным способом. Затем пудреницы передавались в отдел расфасовки, где на них наклеивались этикетки и их упаковывали в большие коробки.
Второй этаж был отведен для косметики. В нем находилось два отдела по производству и общий отдел расфасовки. В части, отведенной для производства жиросодержащих продуктов, царили блеск и чистота. Многочисленные машины производили различные операции и в огромной степени облегчали работу: увеличивая эффективность производства, они нуждались в сравнительно небольшом количестве работников. Наиболее зрелищным для непосвященных было производство кремов, особенно в его последней стадии, когда вся движущаяся в котле машины масса начинала приобретать гладкую блестящую поверхность и выглядеть на редкость аппетитно.
Помимо разнообразных кремов, здесь же вырабатывались бриллиантины, жидкие и твердые, косметическое молочко, губная помада, жирные румяна, карандаши для бровей и ресниц, маскара (средство для наложения теней), жидкие пудры, средства для очистки кожи от грима т. д. На этом же этаже находился отдел по производству сухого грима. В первой комнате отдела необходимые составные части грима смешивались в больших чанах с помощью машин. Затем влажную массу вводили в специальную машину, которая выдавливала ее в виде маленьких круглых комочков. Вслед за этим каждый комочек приклеивали к тонкой таблетке и переносили в соседнее помещение, где происходила их автоматическая медленная сушка. Заканчивалась работа легким обтесыванием каждой таблетки, наполненной гримом.
Остальная часть второго этажа была занята отделами по расфасовке всех вышеназванных продуктов, а также различных мыл…
На третьем этаже помещался цех парфюмерных жидкостей и их расфасовки. В обширном помещении, залитом воздухом и светом, находились многочисленные баки для смешивания и хранения жидкостей. Сюда из отдела концентраций доставлялись необходимые отдушки, и здесь происходило их смешивание с чистым 96-градусным спиртом для духов и со спиртом и водой для одеколонов, лосьонов и туалетных вод. После чего душистым жидкостям давали отстояться, а затем их замораживали и фильтровали. С этого момента они были готовы для расфасовки. Первым ее процессом являлась разливка. Помещение для разливки парфюмерных жидкостей находилось рядом. Из него на специальных подносах духи передавались в отдел окончательной расфасовки. Расфасовка люксовых флаконов с притертыми пробками производилась особенно тщательно, самыми опытными работницами, исключительно ручным способом и под строжайшим контролем, благодаря чему результат всегда был безукоризненным… Расфасовка менее дорогих жидкостей происходила на конвейере. Подобная работа в огромной степени увеличивает норму производства, но мне кажется, что она не только утомляет, но и сильно отупляет работниц.
Весь самый верхний этаж фабрики был отведен для производства картонных изделий и различных аксессуаров парфюмерии. Множество работниц обслуживали его; некоторые были весьма искусны в отделке шелковых люксовых коробок, вернее, ларцов для одного флакона духов с различными парфюмерными дополнениями, например пудрой, мылом и флаконом лосьона или одеколона».
Конечно, почти все духи того времени сняты с производства, но некоторые всё-таки дошли до наших дней, например, Lanvin «Arpege», Guerlain «Shalimar», из отечественного – «Красная Москва».
Далее фотографии с фабрики Брокара и из Грасса
Ф-ка Брокар и К°. Вид главного здания фабрики (архитектурная перспектива)
Косметическая лаборатория
Отдел цветочного одеколона
Французский город Грасс долгое время был центром кожевенного производства, а парфюмерия традиционно была сопутствующим товаром. Климат в регионе оказался идеальным для выращивания многих цветов и ароматных трав. В результате с 18 века Грасс стал одним из центров парфюмерной промышленности. Здесь работали и полноценные парфюмерные фабрики, и предприятия, занимавшиеся заготовкой отдельных компонентов, которые закупали парфюмеры именитых брендов.
Фабрика парфюмерной компании «Рур Бертран» в Грассе:
Фабрика парфюмерной компании «Рур Бертран» в Грассе. Общий вид
Руководители и основные сотрудники
Дистилляция цветков апельсина
