Детство + Экономика

Все дети девяностых знают игру в фишки, с битами или без бит. Кто-то играл с азартом и огоньком в глазах, принося каждый день домой выигранные фишки (или оставаясь без своих). Кто-то коллекционировал, надеясь собрать всех персонажей MK или покемонов.
В 2002 в Каспийске дети тоже играли в фишки, но мода уже проходила. Потом я уехал в "ссылку" в горы, где у детей фишек не было, вернулся в цивилизацию (г.Дербент) через 4 года. А игра в фишки уже была непопулярной, даже неизвестной.

Но на замену ей пришла другая - в карты.

Те времена как раз бум мобильников в Дагестане, повсеместно продаются карточки пополнения мобильной связи - на 100, на 200, на 500 рублей. Взрослые их использовали и выбрасывали, а вот для детей эти карты заменили фишки. И азарта было не меньше.
Во время переменок двор превращался в своего рода казино, где каждый стремился увеличить свое богатство.

Были "гопники", которые заставляли сыграть с ними. Буквально подходили группой и начинали выпытывать.
Были "шуллеры", которые при ударе подкладывали под карточки пальцы так, что те не могли не перевернуться. Этот приём даже как-то назывался, только уже не вспомню.
Были "менялы", готовые разменять карточку в 500р на 4 карты по 100 (или даже на 5 карт по 100, если "по-братски"). Ценность карточек определялась числом рублей на них. Тогда только появлялись карты на оплату интернета, их "менялы" оценивали на глаз ввиду редкости. А уж если с другого региона карта, если с Москвы, то ценность была очевидна.

Спустя время после начала всей движухи карты распределились по карманам детей так же, как и деньги во взрослом мире. "Богачи" ходили с пакетами (с реальными пакетами, любовно запрятанными в рюкзак) карт, да еще и из карманов торчали, кто-то был гордым обладателем 20 штук желто-черных карт по 100 рублей - "бедняки". Когда "богачи" играли друг с другом, вокруг них выстраивалась толпа зрителей. Еще бы, стопки карт, которые не помещались в руке! И приходилось играть не одну, не две партии.

Дети стремились получить карты всеми путями. Очевидный вариант - просить использованные карты у родителей - приносил 1-2 карты в неделю, так что в дело шла вся детская (или уже не детская?) хитрость.

Карты приобретались за выполнение работы (если, например, "богачу" надо было помочь с домашкой или стрельнуть пару петард "Корсар"), иногда на спор ("Спорим, я дерну эту девчонку за косичку?").

А кто-то договаривался (как я) с салонами мобильной связи, коих было как грибов после дождя, чтоб использованные карты они откладывали. Да, я на серьезных щщах заходил в салон и просил откладывать карты, которые потом забирал. Пара салонов стали меня "поддерживать" в таком смысле, в каких-то посмеялись (мол, зачем тебе это все?), а некоторые уже "поддерживали" других хитрюг.

Летом я уехал к бабушке в другую республику, где интернет был давно не в новинку, а карт на оплату скопилось ооочень много. Я понимал, что эта стопка после обмена у "менял" в Дербенте сделает меня одним из "богачей" и позволит играть на их уровне. И вообще не беспокоиться о том, есть ли у меня "валюта".
Когда я вернулся, игр с картами мобильных операторов уже не было.

P.S. Пример карты из интернета известного оператора (если не стоит "рекламировать", напишите!)

На майские праздники по ТВ показали бразильский сериал "Рабыня Изаура" и я немедленно вспомнил, как я познакомился с таким пластом культуры как многосерийные сериалы.

Немного истории. Впервые сериал был показан еще в СССР в 1988 году. В Бразилии было 100 серий. Для мирового проката бразильцы скомпоновали всего 30 серий по 30 минут. В СССР его еще раз перекомпоновали в 15 серий по 60 минут, для удобства.

Полным ходом шла перестройка и помимо прочих демократических ценностей граждане СССР внезапно познакомились с зарубежным кинематографом. В основном конечно американским. Культурный шок был очень сильным как от сюжетных поворотов, так и от американской культуры, которая "опережала" советскую лет на 40. В качестве примера можно привести элементы насилия в кино. В американских фильмах 60-х годов вы не встретите нецензурной лексики или откровенной обнаженки, но чем дальше, тем больше зрителю требовалось зрелищ и каждое десятилетие добавляло на экраны кровищи, матерщины и голых сисек. И вот в 90-е мы имеем Тарантиновских "Бешеных псов" и "Криминальное чтиво".

Для советских зрителей, воспитанных на добрых и светлых фильмах о подвиге, дружбе и чистой любви переход был очень резким. Некоторые жанры, типа "фильмы ужасов", у нас не существовали и лично я реально пугался до жути, впервые посмотрев "Кошмар на улице вязов". Сегодня никого из нас и наших детей не удивить расчлененкой и показом сисек на больших экранах. Последним, как ни странно, позиции удерживает мат, но и он уже отступает и вскоре от эпизодических приглушенных "бля" мы в полной мере насладимся загибами обсценной лексики. В этом плане мы американскую культуру догоняем.

И вот сериал. Отсутствие подобных зрелищ и новизна заставили переживать за Изауру всех, у кого был телевизор. Перипетии сюжета обсуждались на работе, во дворах, в магазинах и на кухнях. Естественно это не могло не отразится на детях, хотя сам сериал для ребенка не интересен.

В то время я жил в деревне. Проживание в деревне означает полное отсутствие каких-либо культурно-досуговых мероприятий, за исключением клуба. Но, как я уже писал выше, полным ходом шла перестройка и клуб был заколочен и необитаем. В моей деревне не было ни школы ни больницы, что уж говорить о кинотеатре. К счастью до цивилизации было всего 15 км. и регулярных автобусные рейсы позволяли иногда припадать к новинкам кинематографа в городском кинотеатре.

Отсутствие организованного досуга означает, что дети этот досуг создадут себе сами. И во всеобщей атмосфере погруженности в сериал "Рабыня Изаура" мы стали играть в "Изауру". Тут нужно еще отметить такой аспект деревенских детей. Наши родители рожали как-то разом, формируя поколение примерно равных по возрасту детей. В городе это не так заметно из-за большого числа жителей, но в небольшой деревне, где все друг друга знают это бросалось в глаза. В моей деревне было два поколения детей, разделенных возрастом в пять лет. Старшие и младшие, и я принадлежал к младшему поколению, хотя и был лидером нашей группы по праву рождения (я родился на три недели раньше второго претендента). Для 30-ти летнего нет особой разницы между 30 и 35, но для второклашки учащийся седьмого класса был чужд как по развитию так и по увлечениям.

Поэтому старшие редко брали нас в свои игры, что впрочем не особо нас огорчало. Но не в этот раз. В этот раз старшим понадобились рабы для игры в "Изауру". Кроме того, им понадобилась сама Изаура и ею могла быть только моя младшая сестра, как единственная девчонка в нашей компании. Несмотря на казалось бы неприглядную роль рабов - мы были счастливы по нескольким причинам. Во-первых нас приняли в игру старшие. Во-вторых быть рабом для советского ребенка не означало чего-то плохого. Быть рабом это быть Спартаком и его восставшими, это постоянная борьба за свободу и против угнетения. То есть жутко весело. Моя сестренка вообще пищала от восторга от того что ее назначили Изаурой.

Так как взрослые ничего не понимали в рабах и вполне могли испортить игру, выдав воспитательных подзатыльников, если бы увидели как их чадо угнетается, было решено создать себе Бразилию в лесу. Недалеко от опушки, за старым противотанковым рвом, была болотистая местность в которой мы давно уже проложили тропинки и гати для игр в войнушку. Но самое главное это место было полностью скрыто от глаз взрослых. Из подручных материалов были возведены фазенды для господ и загоны для рабов. Старшие тоже воспитывались на советских фильмах и как правильно угнетать рабов не знали, поэтому придумывали задания типа сбора сахарного тростника (камыш), кукурузы (стебли осоки) и лесоповал (сбор сушняка). За неповиновение несчастного (совершенно счастливого ребенка) заковывали в кандалы (связывали руки бечевкой) давали плетей (той же бечевкой) и сажали в погреб (шалаш).

Так бы и осталась в моей памяти эта игра как веселая вариация войнушки со старшими, если бы не один эпизод, напрямую связанный с постперестроечной экономикой. Старшие где-то раздобыли несколько тракторных аккумуляторов и начали добывать свинец. Из свинца мы начали делать деньги. В глине, с помощью пробки от лимонада, формировалась круглая выемка, на дне которой октябрятским значком выдавливалась звезда. В получившуюся форму заливался расплавленный свинец, который после застывания приобретал форму монеты со звездой. Для меня, второклашки, процесс плавки свинца и последующая заливка формы было сродни запуску мартеновских печей. Тем более, что после недолгого обучения, как старший раб, я был допущен до таинства монетного двора.

Алхимики не зря тысячелетиями пытаются получить из свинца золото. Эти два металла очень похожи и как в мире мало золота, так и у нас было мало свинца. Началась свинцовая лихорадка. В погоне за богатством в 10-ти километровом радиусе были обследованы все свалки, включая промышленные карьеры. Каждый найденный аккумулятор был выпотрошен и доставлен на монетный двор. В деревне появилась новая валюта - свинцовая монета. Любая ценность, будь то фантик, машинка или раб, имела стоимость в свинце. У дедушек пропадали табачные кисеты, потому что уважаемые люди должны были иметь средневековые мешкообразные кошельки для монет.

Тогда я понял как свинец портит людей. Этот тяжелый металл приятно оттягивал карманы и давал чувство уверенности в себе. Начались интриги, заговоры и предательства. Вчера твой друг сидел на твоем горшке, а сегодня он украл у тебя две монеты, которые ты неосмотрительно закопал в песочнице. Наступила зима и игра в "Изауру" логически завершилась, ибо какая нафик зима в Бразилии, но свинцовая лихорадка не отступала.

Никто не желал расставаться с накопленными богатствами и деревенская экономика начала стагнировать. Начались махинации с монетами. Выяснилось, что если взять для формы пробку поменьше и вдавливать ее в глину не очень глубоко, то из двух монет можно выплавить три. Высоким искусством литья монет овладели буквально все и мир увидел кривые, неаккуратные монеты частных монетных дворов.

Наконец в один прекрасный день министр финансов из старших придумал как оздоровить экономику и выпустил государственные облигации в виде резаных листочков в клеточку, на которых он, как умел, нарисовал рисунки и номиналы. Таким образов в нашу деревню пришли бумажные деньги (у взрослых само собой давно были свои, но кому они интересны). Но так как в нашем государстве напрочь отсутствовали все три ветви власти, то народ задался справедливым вопросом: если я рисую лучше, значит-ли это что мои деньги ценнее?

Как один из сохранивших разум граждан я боролся с инфляцией и призывал прекратить безудержные эмиссии в коллапсирующую экономику (на самом деле я просто рисовать не умел и мне был завидно). Отсутствие законов, судов и исполнителей позволило художникам увеличивать номиналы купюр пока позволяли границы бумаги и в итоге стоимость денег упала ниже стоимости работы по их изготовлению. Дефолт мы не объявляли только по одной причине - мы не знали такого слова.

Детский интерес переменчив. К весне ажиотаж спал, деньги были отменены и мы вернулись к привычному бартерному обмену солдатик на солдатик. Свинцовые монеты постепенно терялись, закапывались в клады и в итоге обрели ценность безделушек.

Через десять лет незаменимый детский опыт сильно помог мне в осознании причин и последствий взрослого дефолта :)