Бывшая соседка по парте была красивой. Ухоженной! Чувствовалось, что ее кожу бережно обрабатывают косметологи, что одежду она выбирает, руководствуясь собственным вкусом, а не скидочным ценником в дешевых магазинах. В ее прическе ощущалась работа профессионала-парикмахера.
А вот Поносовы космы вокруг лысины стригла, например, матушка. Не всегда даже ровно, потому что руки дрожали. В последний раз, когда стригла, так и пребольно ткнула Вове в шею остриями ножниц.
– Мама! Что ты делаешь?! – испугался тогда Вова.
– Всю жизнь мне испортил, гаденыш, – вполне себе кровожадно забормотала старуха.
Вова даже несколько дней потом размышлял о том, что надо бы отвести мать к психиатру. Это ведь был не первый ее заеб. Например, Володя однажды спал, а среди ночи проснулся, а мамаша стоит и сыплет на постель ему какую-то соль. Увидела, что Вова проснулся, не дернулась даже. Сказала:
– Ты спи, спи, все в порядке.
И вот как с этим жить? Ничего по этому поводу Вова Понос так и не придумал. Потому что если выяснится, что матушка – тоже ненормальная, квартиру у них и отберут. Один дурак в доме – уже беда. А если вся семья?
И сейчас, в магазине, Вова застеснялся ужасной своей прически, принялся драть пальцами слипшиеся космы, которые не мыл – сколько дней? Матушка запрещала часто мыться. Экономила, показания водяного счетчика каждый день смотрела. Скандалила, если Вова в унитазе лишний раз смывал.
– Шикуешь, вахлак! – укоризненно говорила матушка. – Присосался, захребетник.
– Но я же пописал! – оправдывался Понос.
– Смывай, только если кучу навалил! – диктовала матушка. – И на ночь вонь оставлять не надо. А то ишь, шикует! Не напасешься на него, клопа!
Вова ненавидел маму. Но и понимал, конечно, что без нее не выживет.
Впрочем, у мамы планы на его счет были.
– Вот помру, жилплощадь освобожу, а ты женись, – сварливо шамкала ему мать. – А то сдохнешь. А женишься – не сдохнешь. Только ты нормальную бабу все равно не найдешь. Шалаву-лимитчицу найдешь. Охомутает тебя, идиота. А ты – москвич, понимаешь? Ты на провинциальных шалав смотреть не должен.
Все это звучало как антинаучная фантастика. Вова Понос совершенно не представлял себе, как он сможет познакомиться с приличной девушкой – не провинциальной шалавой. Вот где их взять? Интернет и сайты знакомств для Вовы были пустым звуком. Он не умел даже пользоваться компьютером. Мама экономила. Вопрос поиска баб оставался без ответа. Вова копался в затхлых отстойниках памяти, рассматривая мысленным взором давно эпизод своего первого и единственного секса, случившегося более четверти века назад, задроченный до полной неправдоподобности и бессмысленности.
«Молодой я был тогда, дерзкий, – думал Вова Понос. – Сейчас уже не повторю. Это же тусоваться надо. А где сейчас те тусовки? Кого я там знаю? Вымерли, поди, все мои знакомые тусовщики».
И вот сейчас, стоя в музыкальном магазине у полки с винилом, Вова Понос вдруг оказался ошпарен кипятком внезапной мысли: «Ведь это – тот самый шанс! К тому же это – Оксана!»
И лишь тонкий голос разума пищал, истошно надрываясь: «Беги, чувак, спасайся! Эта женщина никогда не приносила тебе добра! Она тебя погубит, чувак!»
«Заткнись и не пизди!» – сказал Вова Понос голосу разума.
Вова продолжал драть пальцами петли пегих патл.
Женщина смотрела на Вову, как на диковинное насекомое. На какое-то мгновение Понос перепугался, что его не узнали, что это – вовсе не Оксана. Просто похожа!
«Какой позор, я обознался!» – подумал Понос.
А Оксана (да точно ли она?) все смотрела и смотрела. В глазах у нее что-то заблестело, какие-то капельки. Да что это? Неужели слезы?
***
Оксана решительно двинулась к старикашке. Тот стоял у полки со старинными грампластинками и выглядел так, будто перед ним приземлилась летающая тарелка, не меньше.
Окончательно Оксана убедилась, что перед ней все-таки действительно состарившийся Понос – по запаху. То ли он в отношении личной гигиены изменился в худшую сторону, то ли Оксана просто отвыкла. Нет, это была вонь. Несомненно. Притом, вблизи затхлым козлом несло так, что резало глаза. У Оксаны выступили слезы. И их появление можно было виртуозно обыграть.
– Вовка! Володька! – сказала она. – Это ты? А я тебя узнала, слушай! Ну, как ты поживаешь?
Ей хватило бы сил уничтожить Поноса, как мерзкое насекомое. Но он мог пригодиться. Да что там! Он был в настоящий момент единственным шансом Оксаны.
Понос закрыл лицо ладонью с чудовищными ногтями и захихикал.
– Я… хи-хи-хи… зашел тут… хи-хи-хи… музла купить…
К Поносу устремились жлобы-охранники.
– Стойте, – сказала им Оксана. – Это мой одноклассник. Володя. Панасенко. Я его не видела сто лет и хочу с ним поговорить.
Охранники посмотрели друг на друга. Определенно у них были инструкции насчет фильмов про хакеров, салонов сотовой связи. А вот про одноклассников у вас, ребятки, инструкций-то и нет. Кто сказал, что у Оксаны не может быть потрепанных одноклассников?
Наконец, один из охранников кивнул. Второй смотрел на Оксану с откровенной озабоченностью.
– Все в порядке, мальчики, – сказала Оксана. – Моей безопасности ничего не угрожает. Я очень рада этой встрече.
Оторопевшему Поносу она пояснила:
– Это мои охранники.
– А, ну да, хи-хи-хи, – сказал Вова, будто так оно и надо было.
– Я просто наследница миллиардера, – с печалью вздохнула Оксана. – С меня, видишь, пылинки сдувают.
***
В голове Вовы Поноса мысли клокотали, как кипяток в свистящем чайнике. В последний раз, когда Вова видел Оксану, сектанты показывали ее со сцены, как образчик непорочного зачатия. Каким образом, спрашивается, она успела унаследовать миллиарды?
На всякий случай Вова понимающе захихикал, хотя на самом деле не понимал ни бельмеса.
– Вовка! – вдруг сверкнула Оксана красивыми и ровными зубами. – А ты ведь в музыке разбираешься! Ты-то мне и нужен. Помоги мне собрать коллекцию?
– Винила? – сверкнули глаза Поноса.
– Винила, – положила руку ему на плечо внезапная миллиардерша.
– Ты же попсу любишь, – не удержался от подъебки Понос.
Не успел он еще договорить, как принялся жалеть о своих словах.
– Я доверяю твоему вкусу, – сказала Оксана.
И Вова тут же скрюченными, жадными пальцами принялся вытаскивать с полки винилы. Слишком дорогие, чтобы иметь их в собственности. Но Оксана даст ему их послушать. Как хорошо, что они встретились!
– Вот! Вот! Вот! – выдергивал Вова диски с полки. – Ну, если денег хватит, то еще и вот…
– Вова, мне надо больше, – сказала Оксана. – Что ты скажешь, если я возьму, например, всю вот эту полку?
У Вовы отвисла челюсть. А Оксанка-миллиардерша махнула рукой, и охранники принялись подряд сгребать все пластинки с полки.
– Только у вас проигрывателя нет, – сказал один из охранников.
– А мы сейчас купим, – обворожительно улыбнулась Оксана. – А Вова нам поможет выбрать. Правда, Володька?
– Э-э, да, хи-хи-хи! – затрясся Вова, пребывая, как и все в магазине, в легком охуении от происходящего.
«Ах, вот я осел! – вдруг вспомнил Вова. – Надо же обосраться! Чтобы было покаяние! Показать ей, как я извиняюсь!»
– Володя, но мне все равно нужна твоя экспертиза, – сказала одноклассница. – Вдруг я какую-то ерунду беру! Ты уж посмотри.
И Вова бросился копаться в виниле, жадно, алчно. Надеясь, что эта коллекция какой-то частью достанется ему.
– Я бы еще вот что взял, – лихорадочно рассеивая мелкодисперсную слюну, бормотал Вова. – И вот это. И это!
В голове громыхало многоголосие из «Богемской рапсодии»: «Обсираться, обсираться, обсираться не пришлось! О!О!О!!! Мама, у-у-у-у!!!»
Понос понял, что он раз и навсегда прощен.
– Я так рада, что тебя встретила, – сказала Оксана, без всякой брезгливости дотронувшись до рукава Вовиного пиджака, который, по-хорошему, надо было бы постирать. – Как ты живешь?
– Нормально, хи-хи-хи! – ответил Вова.
– Я не знаю, что для тебя норма, – сказала Оксана. – А пойдем-ка, Вова, попьем кофе?
***
Официанты смотрели на Поноса со стразом и враждебностью. Бармен бросал взгляды на охранника, тот – на Оксану. Та отзеркалила настороженный взгляд с мягкостью постоянной клиентки: «Все в порядке, мальчики. Это со мной!»
Халдеи успокоились.
Понос что-то рассказывал, а Оксана кивала, почти не слушая, сомневаясь и прикидывая.
Когда Понос в очередной раз прервал сбивчивый рассказ о своей хуевой жизни бульканьем с элементами хихиканья, Оксана сказала:
– Ты мне нужен, Володя. Есть к тебе одно важное поручение. Купи мне мобильный телефон?
– Ну, а что, давай куплю, конечно! – забормотал Понос, от удивления даже не хихикая.
– Смартфон с интернетом, Володя.
– С «андроидом», – важно кивнул Понос. Хотел, видимо, произвести впечатление. – Куплю, не вопрос.
– Держи деньги! – Оксана быстро раскрыла сумочку, достала все наличные, протянула Поносу под столиком. – Одиннадцать тысяч, должно хватить. Смартфон с интернетом. Понял? На свой паспорт возьмешь и интернет подключишь.
– А за-за-за… А за-за-за… А за-за-за… – Поноса явно заклинило. Он стал заикаться. – А за-за-зачем тебе смартфон?
«Блядь, еще тебе не объясняла», – подумала Оксана.
– Для того, чтобы нам с тобой созваниваться, – сказала Оксана, улыбнувшись как можно обворожительнее. – Понимаешь, у меня папа – строгий. Он мои разговоры под контролем держит. А так он и знать не будет.
– Тебе интересно со мной общаться? – спросил Понос, словно катая во рту угловатые детские кубики. – Правда?
– Ну, конечно, – мгновенно ответила Оксана. – Ты столько знаешь о музыке. Это мне интересно.
– Ну, хо-хо-хо… Ну, хо-хо-хо… Ну, хо-хо-хорошо.
– На следующее наше свидание ты принесешь мне телефон, договорились?
Понос ошалело кивнул.
– А когда будет наше следующее свидание, хи-хи-хи? – спросил он.
– Завтра, – мгновенно ответила Оксана. – В это же время. Здесь же. Ты принесешь мне телефон. Да, зайчик?
«Блядь, как бы не заржать?» – подумала Оксана, глядя на Поноса, расцветшего, как прыщ на жирной щеке.
– Все, я побежала, – сказала Оксана. – Я рада, что мы встретились. Будем общаться. До завтра, Володькин!
Затем Оксана бесстрашно, мобилизовав все внутренние резервы стойкости, приложилась губами к дряблой и колючей Поносовой шкуре на щеке. Из-под пиджака резко и предательски пахнуло сложносоставным миксом застарелых трусов и потного тела.
Оксана сдержалась. Нашла в себе силы улыбнуться. Бегло вытерла выступившие слезы.
На улице стала жадно дышать.
***
Вова оцепенел. Оторопь осторожно перерождалась в эйфорию. Недоверчивыми шажками по минному полю.
«Это все со мной! – понимал Понос. – Меня поцеловала миллиардерша! Я должен на ней жениться! Я ее искал! Я ее нашел!»
Ощущать себя счастливым было так непривычно. У Поноса словно выросли крылья. Его переполняла неистовая, яростная любовь. Хотелось вопить и прыгать до неба.
Но сначала надо было подрочить. Срочно! Срочно! Иначе Вова Понос мог просто лопнуть. Телефон Вова купит позже. Сначала дрочить.
И Вова поехал домой. По пути решал вопрос: где лучше передернуть – в туалете или в ванной? Принять ванную! Ведь ему завтра на свидание! Ему! С миллиардершей! Она его поцеловала!
Мать спала. Громыхал телевизор, слышалось похрапывание.
Вова пробрался к себе в комнату.
«Трусы! Трусы поменять!»
Чистых трусов не нашел, но были в глубине кучи какие-то почти не надеванные. Вот их Володя наденет уже сегодня. Штаны и пиджак Вова бросил на постель.
Заперевшись в ванной, Понос стянул с себя хрусткие трусы, затолкал их в стиральную машинку, лег на дно холодной ванной с ржавыми потеками. Открыл воду. Зажурчало.
«»Ай да я! Ох, и повезло мне! Я – крутой перец! – думал Понос, наяривая писюн. – Везунчик! Стану миллиардером! Женюсь! Стану олигархом! Прохоров, Авен, Панасенко!»
– Володя, что ты там делаешь? – врезался в «Титаник» грез айсберг матушкиного голоса.
Вот всегда в самый неподходящий момент! Вот почему так, а?
– Купаюсь, мама!
– Ты же купался недавно.
– Два месяца назад.
– Не ври мне.
– Я серьезно.
– Шикуешь, – неодобрительно сказала мать. – Купаться зачем удумал?
– Я на свидание завтра иду! – не удержался Вова.
Мать ничего не ответила. Это было неожиданно. Старуха куда-то ушла, ушаркала в глубь квартиры. И ладно! И ладно! Лас-Вегас, Париж, Майами – весь мир теперь у Поноса в кармане.
Ф-у-ууу-ффф! Вова кончил.
Когда он вышел из ванной, мать посмотрела на него как на врага. Она сидела на кухне, мрачно и беззубо сосала сухарь, который макала в лимонную воду.
Вова торжествующе, в почти что чистых трусах, прошел к себе в комнату. Влез в штаны. Теперь можно сходить за телефоном. Тут, на районе.
– Куда собрался? – задребезжала мать из кухни.
– Я, мам, на минутку. Здесь, рядом.
– Ты не наркоман? – спросила вдруг мать. – Наркотиками не торгуешь?
– Я? С чего бы? – удивился Вова, входя на кухню.
– Тогда что это такое? – Мать выложила на стол купюры.
Так бьет о стол игрок в домино прежде, чем рявкнуть: «Рыба!»
Понос запустил руку в правый карман штанов. Там было пусто.
– Это же мои деньги! – сказал Вова.
– Где ты их взял? – спросила мать. – Не ври мне.
«Вот это я попал! – подумал Вова Понос. – Ну, как же не повезло так влипнуть!»
Продолжение следует...
