Во времена работы в системе органов дознания ФССП мне повезло служить в двух разных отделах (позже отделениях), находящихся в одном здании, а главное в пяти минутах от дома. В левом крыле бывшего НИИ, на четвёртом этаже серой громадины с неработающим лифтом находились: один из районников Республики, горрайонный отдел, Межрайонный по особым, дежурка и ещё парочка отделов Управления. Все мы уживались в прямом, как рельса коридоре.
Незаметно и без афиширования обитателем Коридора стал низенький, сухонький старичок с рыжеватыми, курчавыми волосами и огромными карими глазами. Дедулик всегда был в стареньких, идеально выглаженных костюмах, под которыми слепили глаз накрахмаленные белые рубахи с рукавом по сезону. Его лысину в мрячную погоду всегда прикрывала плоская кепка. Рабочие бумаги он носил в старомодном чемодане и никогда не расставался с древними, хромированными часами и «аналоговыми» сигаретами.
Этот пожилой мужчина оказался новым дознавателем районника – отставным подполковником юстиции сове… узбекской милиции. В образе Равшаныча только небольшой акцент выдавал восточного человека. Хотя по поведению это был истинный азиат советской формации: доброжелательный, радушный, неконфликтный, неимоверно вежливый и мудрый. Никакого конторского дерьма и негатива от него никогда не исходило. Дела шил по справедливости, в суд направлял без косяков. В месяц рубил по четыре палки и не останавливался. С жуликами был корректен, вёл себя интеллигентно, но садиться на шею не позволял, чувствовался стержень старой школы.
Трудился старик не покладая ручки, что было удивительно, как для бывшего милиционера и пенсионера. Мотивации никакой: вечное тягание сопли с реформированием службы, которое полноценно произошло только в 2020; мизерные зарплаты; несоответствие и громадный разрыв в его нынешнем классном чине и присвоенным в Узбекистане званием. Руководителем он становиться не стремился, как и переводиться в Управу, несмотря на колоссальный опыт. Да и, по правде говоря, знакомый начальник приставского отделения, вышедший из дознания, у меня есть только один. Только вот дознавал он всего года три, а потом служил на других должностях. Максимум дознавателя ФССП – это должность в управской организации дознания, или зама по ОУПДС и криминалу в отделении. Где Равшаныч брал запал, несмотря на огромную выслугу и пресыщение уголовным миром, нам молодым оболтусам тогда было непонятно. Он никогда ни на что не жаловался.
***
Курил я как-то на входе, подошёл Равшаныч, тоже закурил и завёл разговор:
– Знаешь, не люблю важняков, Макс, одни пижоны. Рубашечку красивую наденут и только указания раздают. Умничают больше прокурорских, – эмоционально жестикулируя, поделился старый следак.
Спустя непродолжительное время, когда короткая беседа ещё была в памяти, меня назначают, по сути, важняком в Межрайонный отдел Республики по особым исполнительным производствам (кратко – МОСП). Вскоре туда ещё и резонансное дело по неисполнению решения суда передали. Быстренько создали группу дознавателей, руководителем которой поставили вашего покорного слугу. Ко мне в группу включили девушку из районника по месту совершения преступления. Имя её я, кстати, постоянно забывал и кулуарно называл её Викой. Третьим я иронично попросил дать Равшаныча, потому что с Коридора он был самым толковым юстициаром. Едва аксакал узнаёт эту новость, стартует ко мне в кабинет, находящийся в конечной части коридора с отдельной входной дверью и современным ремонтом. Стоит заметить, в эту часть редко кто заходил из других подразделений. Скорее всего, он был здесь в первый раз. После неловкого стука, Равшаныч останавливается в проёме, расстроенно машет рукой и на выдохе с фирменным акцентом выдаёт:
– Эээх, б.., важняки!
Закрывает за собой дверь и уходит в свою часть коридора. Наверное, это было что-то глубокое, восточное, ибо ветеран меня ни в чём не подвёл. Отлично отработал обыск, очные ставки. Расписывал, конечно, как стереотипичный старый милиционер с кучей грамматических ошибок, но на качестве протоколирования это не отражалось.
Где-то через год после моего увольнения, я встретил спешащего в Управление Равшаныча с незаменимым чемоданчиком. Старик спрашивал смогу ли помочь его дочери устроиться в частную контору, где я тогда работал. В тот раз мы разговаривали дольше, чем обычно и не о службе. Оказалось, у него давно умерла жена, родственников в Республике нет, и он один тащит воспитание дочери в таком возрасте. Идти в частные компании не хотел, потому что привык всю жизнь ходить в фуражке. Вот и вся мотивация.
Чуть более полугода назад, при встрече с бывшим напарником, узнал, что старика Равшаныча уже нет с нами. Рак редко щадит и часто забирает лучших. Это был один из немногих знакомых, про кого нельзя сказать хоть что-то плохое и не потому, что: «хорошо, или ничего». Спи спокойно, Равшаныч, мы тебя помним, а пока помнят – живёшь.
Авторский паблик: https://vk.com/maximuskurio
