Бобтейл

Это Рахель! Сука породы Староанглийская овчарка.  Вот такой, два года назад,  я ее впервые увидела)) Лысой и с добрыми грустными глазами)

Решение забрать ее было довольно неожиданным, даже от части случайным.. да и ехали мы просто познакомиться, но без нее уехать я уже не смогла) И вот уже 2 года она живет со мной, сейчас ей 7 лет) 

Я не видела ее щенком, не знаю в какой семье она росла и воспитывалась и потому мне порой удивительно от того на сколько же она сейчас МОЯ собака)))

В нашей семье живет 4 любимых пса, есть еще один бобтейл-отдавашка, но именно с Рахель у нас образовалась та самая связь хозяина и собаки)) 

Она безумно добрая, но в состоянии меня защитить, ну или делает вид)) к счастью пока не доводилось всерьез это проверить))  Больше всего она любит обнимашки и ездить в машине) И полностью игнорирует маленьких тявкающих собачек, которые ее почему-то очень не любят и пытаются сожрать хватая за шерсть) 

А шерсти у нее заметно прибавилось, но все равно нам еще обрастать и обрастать) 

Не бойтесь взять к себе взрослую собаку, а не щенка)) Быть может вы сможете подарить друг другу новую и счастливую жизнь)))

p.s. баянометр ругался на одну из фоток выложенную мной ранее отдельным постом.

Часть 1.  Западня

http://pikabu.ru/story/bobteyl_chast_1_3997501

Часть 2. Гомо-раптор

http://pikabu.ru/story/bobteyl_chast_2_3999913

Часть 3. Карнавал

Выбив ногой дверь, Андрей втолкнул друга внутрь магазина “Икона Хипстера”. Вадик голубел с каждой минутой всё сильнее. Он сразу кинулся к стойке с коричневыми пиджаками. Входная дверь повисла на одной петле. Андрей повалил один из манекенов и подпёр им косяк. Перевернул лицом наружу табличку с надписью УЧЁТ. Чудом уцелевшие после последнего фестиваля кузнецов-мазохистов стёкла бутика были покрыты сетью трещин, но от сатанинского гей-нашествия они всё равно не спасут.

Андрей перевёл дух и положил на прилавок уже бесполезный пустой ствол. Глядя на Вадика, он жалел, что не пустил пулю себе в висок там, в переулке. В последний момент он развернулся и наставил ствол на седого гомоса. Пуля вошла точно в район правой груди, поставив кровавую точку в его гнилой жизни.

Пассажир инвалидной коляски завалился на бок и затих. С накрашенного рта постепенно сползала улыбка. Левая рука непроизвольно разжалась, и обмотанная вокруг кулака сиреневая скакалка медленно опадала на асфальт. Чтож, одним заражённым меньше. Но скоро придёт черёд Вадика, а потом и его. Изменений он пока не чувствовал, даже не ощущал прилива бодрости, но это ничего не значило.

Рой пидрил приближался с каждой минутой. В нос ударил едкий аромат Кензо. Ещё пара минут и банда обезумевших геев схватит их и пустит по кругу несколько раз по часовой стрелке, а потом против часовой. Вадим вылез из клети с надписью SALE и расправил в руках розовую маечку с глубоким вырезом.

- Андрейка, смотри, прямо по тебе шили. На, примерь!

Андрей с жалостью смотрел на него. Вирус медленно, но верно разлагал мозги лучшего друга. И тут у него возникла идея. Он начал сбрасывать с себя штурмовой костюм.

- Давай сюда и себе что-нибудь поищи. Прикинемся сладкими и в суматохе карнавала уйдём по северной автомагистрали. Давай быстрей!

Спустя пять минут два нарядных бойца стояли около двери и смотрели на пёструю толпу представителей теперь уже сексуальных большинств. Андрей был одет в ту самую розовую футболку с белой надписью на груди SEXYBOY, обтягивающие синие лосины и коричневые говнодавы поверх красных носков. Сам Вадим предпочёл открытый леопардовый топ. Лосин его размера в магазине не нашлось, поэтому он, причмокивая губами от удовольствия, надел широкие спортивные штаны с низкой мотнёй и прямоугольным вырезом в районе задницы. Между волосатых булок была зажата тонкая полоска стрингов небесно-голубого цвета. На ногах красовались лабутены. Что ни говори, вкус у Вадима стал отменным.

Геи, лесбиянки, трансвеститы и другие копрофилы весело размахивали страусиными перьями и танцевали в такт диско-музыке. Андрей мысленно перекрестил себя и друга, отодвинул ногой манекен и открыл дверь. Они сходу влились в текущую по центральной улице цветную бурлящую волну и затесались в толпу молодых метросексуалов.

Вадим вертел головой и слал всем воздушные поцелуи. Заражение прогрессировало всё быстрее. Он уже не понимал, что творит. Андрей натянул на лицо улыбку и огляделся. Рядом с ними вальяжно шагал обнажённый пожилой садист в кожаных клёпаных трусах, ошейнике и сосковом пирсинге. Он вёл на серебристой цепочке раба в обтягивающем чёрном латексном костюме и шлеме для дегустации сосисок и колбасных изделий. Раб покорно трусил сзади на четвереньках и подвывал в такт мелодии. Садист поймал взгляд Андрея, улыбнулся ему и поднёс кулак ко рту, вопросительно оттопыривая языком щёку. Парня чуть не вывернуло наизнанку. Только долг перед родиной заставил его сдержаться. Он с большим трудом дружелюбно улыбнулся, развёл руками и жестом показал на надетый айвотч. Мол, я бы с радостью, но у меня дела. Мазохист досадливо кивнул и дёрнул цепь. Раб радостно взвыл и прибавил ходу.

Разношёрстная ЛГБТ-толпа заполняла площадь Ленина, сжимаясь вокруг памятника плотным анальным кольцом. Заражённые раскрасили вождя во все цвета радуги, нарумянили лицо. Лысина блестела от страз. К вытянутой руке скотчем был примотан двухметровый розовый самотык популярной в узких кругах модели “Булава”. Он болтался туда-сюда, показывая направление ветра. Под пьедесталом был сколочен помост с колонками и микрофоном для выступлений и караоке.

Толпа пидрил затихла, и в тишине отчётливо раздался знакомый скрип колёс. Андрей с Вадимом переглянулись, в накрашенных глазах читался ужас. На помост въезжал седой мускулистый пидорас-колясочник. Левая рука была перевязана в предплечье. Предводитель геев был бледен – даже толстый слой тонального крема не мог скрыть этого, но был всё ещё жив. На ручку коляски была намотана скакалка. Его окружало четверо жилистых вегана-охраника. Они свирепо оглядывали толпу. Одни из них, самый худой, грыз лист сельдерея и рычал, скаля острые клыки.

Седой подкатил к микрофону и поднял вверх здоровую руку. Толпа дружно заверещала и затрясла в воздухе плакатами и резиновыми членами. После оваций главарь придвинулся к микрофону и произнёс ласковым голосом:

- Добро пожаловать на пятьдесят шестой ежедневный гей-парад!

Толпа заорала ещё сильней, но вождь жестом угомонил извращенцев и продолжил.

- Официально объявляю торжество открытым. А теперь всем сосаться!

Демонстранты быстро разбились на пары. Андрей огляделся - всюду раздавалось весёлое чмоканье и стоны. Вдруг кто-то ласково положил мускулистые руки ему на плечи. Он обернулся. К нему приближался Вадим, он приоткрыл рот и бешено вращал языком, стремясь засосать напарника методом французского поцелуя, но его глаза были полны страданий. Он сопротивлялся вирусу из последних сил. Андрей оттолкнул друга.

- Нет, Вадик, нет, не сейчас. Нет! – крикнул он!

И вдруг понял, что площадь затихла. Все митингующие молча смотрели только на него.

Затянутый в чёрный латекс раб подбежал на четвереньках, принюхался к ноге Андрея и протяжно завыл. Его господин расширил глаза от ужаса. Он поднял руку и тыча пальцем с чёрным шеллалком на ногте в его сторону закричал.

- Натурал! Держите натурала!

Толпа гомосеков кинулась на Андрея, готовясь разорвать его своими членами на мелкие кусочки. Вадим встал рядом с другом, вытащив из-за пояса штык-нож. Они стояли задница к заднице, прикрывая самое ценное, что у них осталось.

Гейский кружок сужался. Силы были явно не равны. Бойцы отбили первую волну, но тут подоспели геи-бодибилдеры. Андрей и Вадим катались по каменной кладке под градом ударов прокачанных ног. Кто-то уже передавал по живой цепочке трёхлитровую банку медицинского вазелина. Вдруг над площадью грянул усиленный акустикой, ласковый, но строгий голос:

- Тащите натурала сюда, мы будем судить его по справедливости!

Андрею заломали руки. Двое качков тащили его волоком на расправу. Следом волокли скрученного по рукам и ногам Вадима.

Андрея выпихнули на сцену и подвели к старику. Веганы злобно рычали. Если бы не толстые цепи, которыми они были прикованы к помосту, Андрея растерзали бы за микро-секунды.

- Нет, не может быть. Ты мёртв. Я сам видел, как пуля попала точно в сердце. – Андрей сжал кулаки в бессильной злобе.

Седой мужчина медленно подкатился к нему. Здоровой рукой он сжал майку у Андрея на груди и притянул его к себе. Тот задохнулся от тошнотворного аромат ванили и бергамота. Гей-рецидивист не мигая смотрел ему в глаза. Он зло прохрипел:

- Запомни – у настоящих пидарасов сердца нет.

Первая часть ниже по ссылке. Читайте на свой страх и риск.

http://pikabu.ru/story/bobteyl_chast_1_3997501

Часть 2. Гомо-Раптор

Андрей выглянул из-за арки дома, щурясь сквозь запотевшую маску респиратора, и чуть слышно матюкнулся. Улица была чертовски мертва. Витрины магазинов разбиты, лоскуты шуб и дорогих платьев из последней коллекции Дольчегабаны валялись грязными кучами. Двумя кварталами дальше, до самой площади Ленина, ветер гонял по пустынной мостовой обрывки разноцветной мишуры и теребил разбросанные тут и там павлиньи перья. В десяти метрах на тротуаре догорал перевёрнутый брюхом кверху БТР, который должен был их забрать. Вот гадство!

Из-за плеча выглянул Вадик и сквозь маску Андрей услышал глухое “Пидары!”. Хотя время давно перевалило за полдень, жара не спадала. Форма пропиталась потом и неприятно липла к телу. Лёгкие с трудом качали воздух сквозь влажные фильтры респиратора. Нос невыносимо чесался. Сержант взглянул на газоанализатор. Уровень концентрации гомо-вируса был ниже критического. Но уровень кошачьей мочи был по-прежнему запредельным.

Они решились снять маски, и тут же в нос ударил мощный запах аммиака и мочевины. Так и есть, кошачья ссанина. И, судя по металлическому привкусу во рту, это был ареал обитания курильского бобтейла. Кот наводил ужас на всю округу, оставляя после себя растерзанные тела и неприятный запах кошачьих меток. Но даже такой воздух был лучше отфильтрованного смрада респиратора.

Военные сели и прижались к сырой тёплой стене. Вадим достал пачку и протянул другу. Закурили. Мимо по улице пролетел чёрный пакет с порванной ручкой. Газоанализатор тихо попискивал каждые двадцать секунд, тестируя воздух на заразу.

Первым не выдержал Андрей. После потери командира роты Вадим Курбатов оказался старшим и должен был принять некое решение. Вся их надежда была на сожжёную в БТРе группу ликвидаторов, больше за ними никто не приедет.

- Надо уходить из города. До вечернего гей-парада остался час.

Вадим глубоко затянулся и медленно выпустил сизый дымок.

- Уходить будем, но приказ надо выполнить. Учёные ждут. Спрячемся в каком-нибудь бутике, а когда пойдут пидорги, под шумок утащим одного, свяжем и будем продвигаться к блок-посту. Как у тебя с боекомплектом?

Андрей вытащил обойму из пистолета, и его вечно хмурое лицо насупилось ещё сильней.

- Пусто. Один патрон в стволе. А у тебя?

- Я свой потерял, когда убегали через дворы. Значит отобьёмся врукопашную. Хоп хэй лалалэй, пуля-дура, нож верней! - Тихо пропел Вадим, стараясь разрядить обстановку.

Андрей Гагарин по обыкновению лишь слегка улыбнулся. Из вежливости. Он вообще с детства был угрюмым, и на это были причины. Бойцы опять замолчали. Мерно попискивал анализатор. Вадим выдохнул дым, щелчком отбросил бычок в лужу кошачьей мочи и закрыл глаза:

- Я помню, когда это началось...

Люди улыбаются, смеются, иногда плачут, но мало кто знает – настроение, на самом деле, это не химические всплески гормонов, а работа наших друзей – вирусов-симбиотов. В теле человека, преимущественно в головном и спинном мозге живут вирусы вида герпес под названием “девианты”. В нормальном состоянии их немного, но при определённых внешних условиях колония вирусов начинает расти и продукты их жизнедеятельности влияют на умственную деятельность и поведение. Определённый штамм вируса отвечает за положительные, а другой – регрессоры, за отрицательные эмоции. В некоторых критических случаях большая концентрация регресс-вируса может даже толкнуть человека на суицид.

Вирус неплохо передаётся и воздушно-капельным путём. Именно это и происходит при больших скоплениях людей: один заражённый человек-лидер инфицирует собравшихся вокруг него, индуцируя хорошо известный эффект толпы.

Но ещё лучше он передается при контакте слизистых. Всем знакомо это чувство, когда во время поцелуя повышается настроение и учащается пульс - это зараза проникает в ваш мозг. Новый вирус открыли два года назад, и новость подняла на уши институты биологии и химии.

Через год после открытия группа британских учёных работала над новым антидепрессантом, в котором модифицированные “девианты” должны были подавлять регресс-вирус, исключая отрицательные эмоции. В лаборатории на окраине Бирмингема, где проводились испытания, произошёл несчастный случай. Все учёные погибли. Камеры видеонаблюдения показали, что сразу после утечки биоматериала они включили музыку и начали водить хороводы вокруг большого автоклава, в котором выращивался новый экспериментальный образец. Один из химиков замешал в реторте пунш, произошло возгорание, а затем мощный взрыв.

Через несколько дней фермеры вблизи лаборатории устроили праздник урожая, несмотря на раннюю весну.

Пятно заразы растекалось по острову и в Лондоне начали происходить народные гуляния. Король Чарльз проиграл половину бюджета страны в игровых автоматах - это известие всколыхнуло волну возмущений, но не менее 30% населения лайкнули это сообщение на фэйсбуке.

Генерал МакКормик дал интервью прессе, где, хихикая, признался, что исследования проводились по заказу ВВС Великобритании, и заверил всех, что они предотвратят эпидемию. По крайней мере, подытожил он, скучно не будет.

Но было поздно. Экспериментальный штамм вирусов-девиантов оказался очень устойчив к любым препаратам. Он быстро мутировал и распространялся.

В США большинством голосов президентом был избран клоун из Макдональдса.

Бразильский карнавал затянулся на месяц. Люди танцевали до потери сознания и валялись на улицах Рио не в силах пошевелиться.

Японский завод Тойота вложил весь капитал в производство Ё-мобилей.

На острове Ибица люди от радости ссали прямо на танцполах.

В конкурсе Евровидение победил Евгений Ваганович Петросян.

Талибы и Вакхабиты начали красить бороды в цвета радуги.

Веселье и хаос царили по всему земному шару.

Самыми восприимчивыми к вирусам-мутантам оказались представители сексуальных меньшинств. По иронии судьбы гей - по-английски Gay, означает весёлый. Заражённые гомосеки собирались группами и дерзко нападали на беззащитных натуралов. Причём, если заражение передавалось при половом контакте, обычный человек превращался в гомосека буквально за считанные секунды. Число заражённых росло в геометрической прогрессии. Каждый вечер заднеприводные выходили на улицы города в яркой стильной одежде и пели песни из репертуара Тины Тёрнер и Барбары Стрейзанд. Вирусы-девианты мутировали в головном мозге педерастов в экстремально опасный вид, который получил кодовое название "Гомо-Раптор".

Гей-волна докатилась до подмосковного города Балашихи, где сейчас двое парней пытались выжить и выполнить задание ценой собственных задниц. Живой говномес был крайне нужен учёным в Сколково. Они почти нашли вакцину против вируса, но взять гея живым было не просто. Те бились до последнего с нечеловеческой яростью, и всё время пытались залезть солдатам в трусы.

Вадим достал ещё одну сигарету и замер. Что-то произошло, пока он говорил. Что именно, он понять не мог, но отчётливо это понимал.

- Ты ничего странного не замечаешь?

- Да нет вроде, всё тихо.

Андрей прислушался, и вдруг бойцы услышали хруст. Так бывает, когда случайно наступишь на осколки разбитого стекла. Хруст приближался, и вместе с ним раздалось тихое пение.

Парни тут же вскочили. Андрей выглянул за угол. На инвалидной коляске катил их старый знакомый. Мощными руками он крутил колёса, при этом зорко сканируя по сторонам густо накрашенными глазами. Серьги в ушах блестели в свете заходящего солнца.

- Твою ж мать, вычислил нас! Уходить надо, пока остальные не сбежались, - прошептал Андрей, не оборачиваясь.

Вадим всё это время смотрел на спину друга, и его взгляд самопроизвольно сместился ниже, в район задницы, а в голове промелькнула мысль "ничё так", и тут он понял, что изменилось.

- Газоанализатор не работает, - сказал Вадим и почему-то глупо хихикнул.

Андрей посмотрел на прибор, висящий на поясе - экран был чёрным. Села батарея. Он отключился недавно, потому что когда Вадим рассказывал, он отчётливо слышал сигналы. Андрей посмотрел на радостного без причины друга и понял, что надевать маски уже поздно.

- Ха-ха, прикольно, - улыбнулся Вадим. В голосе стал пробиваться характерный заигрывающий тон.

Вот гандониво! Зачем только респираторы снимали в активной зоне. Подышать воздухом захотелось. Идиоты... Голубые идиоты теперь. Быть может, Вадим подцепил вирус во время бегства от бодибилдеров, но теперь это уже было неважно.

- Привет, мальчики, - послышался со стороны улицы ласковый голос.

Парни обернулись. Прямо напротив арки, в которой прятались бойцы, сидел в инвалидной коляске голый по пояс, с повязанным сиреневым платком на шее, пожилой гомосек. На щеке виднелся свежий шрам, умело замазанный тональником. Гомес крутнул колёса, двигаясь в их сторону.

Вадим придвинулся к Андрею и прошептал на ухо: "А лосины на старичке-то из последней коллекции Версаче".

Со стороны площади послышались звуки музыки. Это шла толпа весёлых, разгорячённых геев. Андрей оттолкнул напарника и достал пистолет. Спереди стоял его боевой товарищ, на глазах превращавшийся в отвратительного жеманного петуха. Сзади же напирал педераст-колясочник. Андрей понимал, что через пару часов он сам станет одним из цветных и будет долбить своих гламурных друзей в задницы. А может, будут долбить его, безо всякой смазки. От этой мысли парня передёрнуло. Он поднял оружие, снял с предохранителя и приложил стволом к виску.

“А ведь всё так хорошо начиналось”, подумал он с горечью. Палец на курке дрожал…

Часть 1. Западня

- Ахтунг, Ахтунг! Отступаем к бутикам! - кричал майор, стоя на поваленном грузовике и яростно отстреливаясь от приближающейся цветной орды, как вдруг нейлоновый шнур скакалки с фиолетовой ручкой обвил петлёй его шею. Тимура Рашидовича потащило к кондитерской "Мир чизкейков". Уже через мгновенье брыкающегося майора схватили мускулистые волосатые руки с великолепным маникюром и, перевалив через проём разбитой витрины, втянули внутрь. Извернувшись, командир последним усилием рук ослабил петлю на шее и, сорвав респиратор, прохрипел "Осколочную!".

Андрей пустил последнюю очередь разрывными в стремительно приближающуюся толпу мазохистов, отбросил бесполезный уже калаш и посмотрел на Вадика. Тот, выдернув чеку и сжав гранату в руке, оцепенел, не в силах выполнить приказ. Губы его шевелились. Сквозь грохот выстрелов и визги лесбиянок слов было не разобрать, но Андрей всё понял. Подбежав к другу, он сжал его голову руками, заглянул через маску в глаза и прокричал:

- Вадик, соберись, я знаю, кем для тебя был Рашидыч, но ему уже не поможешь! Отомсти за батю!

Это помогло. Вадима отпустило, и он с криком "Суки!!!" метнул последнюю гранату в черноту проёма. Друзья еле успели пригнуться за мешками со стразами, как прогремел взрыв. Улица мгновенно наполнилась дымом и запахом барбекю. Вадим увидел, как рядом с ним шмякнулась оторванная лысая голова с чудесным макияжем и красным кляпом во рту. Чуть дальше приземлилась рука с браслетами и необычной татуировкой на предплечье: обезьяна, дерущаяся с дельфином. Вадим застонал, стиснув зубы. Он узнал её. Эта рука когда-то принадлежала их другу - чемпиону России по бою на ножах Сергею Мамедову, который без вести пропал неделю назад в ходе карательной операции в пионерском лагере.

- Пидары, что они с тобой сделали!

Вадим вскочил на ноги, поднял оглушённого Андрея, и они вместе побежали по усыпанной кирпичным крошевом мостовой. Секретная операция провалилась.

Парни бежали по улице. Сквозь копоть горящих мутонов и полушубков бойцы увидели, как организованная группа трансвеститов схватила Мишку Лукьянова и уже стягивала с него трусы, готовясь заразить вирусом. Выхватив пистолет, Вадим в прыжке покарал ближайшего выстрелом в позвоночник. Белокурый транс отпустил мишкины семейники, завопил и завертелся волчком, пытаясь вытащить пулю из спины. На ситцевом голубом платье расползалось бордовое пятно. Миша вырвался, подхватил остатки одежды, и скрылся в соседнем подъезде. Трансы с гиканьем ринулись следом.

Андрей и Вадим бежали дальше. Их настигала команда геев-бодибилдеров. Они внезапно выскочили из-за угла, метая гантели и медболы. Пудовая гиря просвистела в сантиметре от виска Вадима, скользнув по защитной маске. Вадим схватил отстреливающегося Андрея за рукав и потянул в узкий переулок.

Погоня продолжалась. Неповоротливые качки всё время цеплялись развитыми дельтами за мусорные баки в тесноте переулка и теряли скорость, но расстояние до беглецов неумолимо сокращалось.

- Странно... что эти твари... так внезапно напали... на отряд, - Андрей прерывисто бубнил сквозь респиратор, его терзали смутные подозрения, ведь о деталях операции взвод узнал перед самой высадкой, - похоже... в штабе завелась... голубая крыса...

Вадим промолчал, стараясь не отстать от товарища и не споткнуться об очередную кучу мусора, как вдруг что-то резко дёрнуло его за шею. Он, вскинув ноги, упал спиной на покрытый осколками выщербленный асфальт, руками обхватив сжимающий горло трос. Кто-то волок его по земле. Тонкая нейлоновая удавка врезалась в горло всё сильнее, блокируя трахеи.

Андрей обернулся на звук падающего тела и содрогнулся от мерзкого зрелища. Появившийся, как по волшебству, седой, но по-прежнему мощный паралимпиец в инвалидной коляске и жемчужном ожерелье на голое тело, заарканил Вадика скакалкой c фиолетовыми ручками и теперь медленно подтягивал его к себе. В красных стрингах с надписью «ПОЛОВОЙ ГИГАНТ» пульсировал бугор старческой крайней плоти. Поставив инвалидную коляску на ручник, гомес, словно заправский китобой, дюйм за дюймом подтягивал бьющегося в предсмертных судорогах дельфина Вадика, готовясь загарпунить его в задний проход.

Глаза старика горели лихорадочным блеском. Возбуждённые качки быстро приближались, чуя скорую победу. Вадик руками сорвал защитную маску и бесполезно открывал рот, силясь глотнуть живительного кислорода. Лицо его уже посинело, а взмахи ногами стали вялыми и дергаными.

В руке Андрея сам собой оказался штык-нож. Не колеблясь ни секунды, спецназовец метнул его прямо в лоб слетевшего с катушек инвалида. Несмотря на пожилой возраст, паралимпиец обладал отменой реакцией и успел отвести голову в сторону. Лезвие задело щёку, слегка распоров кожу, но хватило и этого. Дед на секунду отвлёкся и Вадик, ослабив узел, с трудом поднялся на ноги. Его шатало. Андрей схватил его под руку и потащил за собой.

Свернув на перекрёстке, Андрей увидел приоткрытую железную дверь и, пихнув в проём обессилевшего Вадима, успел затворить её за собой. Тут же на перекрёсток выскочили атлеты. Качки искали их след. Замок на двери был выломан, Андрей придерживал её трясущимися от слабости руками, и если бы кто-то вздумал заглянуть к ним на огонёк, всё было бы кончено.

За дверью стало тихо, а потом старческий голос жеманно произнёс:

- Спокойно, мальчики, они не могли далеко уйти.

Голос был настолько близко, что у Андрея затряслись не только руки, но и ноги, и даже губы. Он догадался, что голос принадлежит паралимпийцу, и скорее всего, он главарь всей группировки.

Между тем голос продолжал:

- У них не осталось патронов и оружия. К тому же один потерял маску и потенциально заражён, так что преимущество на нашей стороне. Разделимся. Сладкий, Мякиш, Тарзан - налево. Малыш, Красавчик и Акробат направо, остальные со мной. Вперёд!

Когда топот ног и скрип инвалидной коляски стихли, Андрей облегчённо выдохнул и посмотрел на Вадима. Снять респиратор в опасной близости от заражённых считалось равносильно самоубийству. Многие забывали, что вирус распространяется и по воздуху тоже, и теперь крутили задницами в ночных клубах и пили мартини. Были случаи, конечно, когда нарушители не заражались. И Андрей очень надеялся, что это как раз такой случай. Слава богу, газоанализатор работал в нормальном режиме. Значит, воздух был чист. Значит, у Вадима есть мизерные шансы выжить.

Достав из рюкзака запасной респиратор и вскрыв стерильную упаковку, Андрей надел её на голову напарника, подтянул лямки и только потом стал легонько трясти его.

- Вадик, Вадик...

Вадим наконец-то открыл глаза и Андрей, жестом приказав хранить молчание, прошептал одними губами: "Надо выбираться из этого дерьма".