Беспредел + Малый бизнес

Далее естественно я обратился в техническую поддержку

Далее эта филькина грамота, как они считают документ

Как только они мне выслали это что-то нечто, списывают ещё 12450 рублей…

Утилизация одного товара стоит 75 рублей, НИКАКИХ сообщений мне не присылали, иначе я бы тут не писал пост, ни на почту ни в личном кабинете, нигде и ничего.

Ниже раскрываю их филькины грамоты, которые не имеют никакой юридической силы, а также они не удосужились предоставить доверенность на Арефьева Данилу Алексеевичу, мне вообще кажется это какой-то выдуманный персонаж

Внимательно просмотрев эту чушь, получаем, что они уничтожили мой товар без моего ведома, 285 единиц умножаем на 75, получаем 21375 рублей, что опять таки даже не вяжется с их циферками, на самом первом скриншоте общая сумма дак вообще 46500 рублей.

Причина утилизации, что якобы товары не забрали в положенный срок, но я ещё раз пытаюсь от них добиться того, чтобы мне показали письма о том, что они просили что-то либо вывезти, они почему-то решили что мой товар неликвид, но все поставки по данным товарам происходили в сентябре, не прошло 60 дней, ну вообще никак.

Вот из этих поставок были уничтожены почти все товары:

Операторы технично слились, ответитив своим любимым шаблоном, что они во всём разберутся, но не сейчас, а в течении аж  14 дней, ах да, наверное стоит прикрепить их правила и договор с их ссылок, которые они скидывали в чат.

Это скриншот с ссылки на их базу знаний, немного разберем:

1 мои товары не имеют срока годности, это запчасти и аксессуары для различной бытовой техники,

2 у меня не было излишков и брака с поставки, скриншоты актов приемки выше, все принято и без расхождений, 3 они хотят подвести меня под то, что я не приехал за возвратами со стока, но я думаю многие прекрасно понимают, что такой внушнительный список не может быть бракованными клиентскими возвратами, так что и их третья причина отпадает.

Упакованы не по регламенту? На озоне мы с февраля 2021 года, все регламенты изучены и никогда такого за 2,5 года не было, ни одной жалобы на упаковку.

Далее приложу их договор:

Естественно первый пункт о просьбе утилизации сразу мимо, мы бы не отправляли товар для его дальнейшего уничтожения, чтобы просто уйти в минус)))

Второе, если я долго не забираю возвраты, но где сообщения-то? Ни одного сообщения не поступило ни на почту ни в чат!

Также хочу зацитировать сообщение из официального телеграмма Озон:

После общения с продавцами поняли, что большинство из вас максимально заинтересованы быстрее распродать неходовые товары с наших складов — не доводя ситуацию до необходимости вывоза или утилизации. Поэтому сегодня-завтра отменим в договоре правки, которые внесли с 17 августа 2023 года — отправим вам об этом уведомление и письмо на email:

🟣 не будем требовать вывезти товар, если он останется неходовым — удалили условия о вывозе товаров по инициативе Ozon из п. 4.4 Приложения №1 к договору. Соответственно, речи про утилизацию неходовых товаров тоже больше нет — она возможна, только если не соблюдать правила вывоза;

🟣 не будем добавлять неходовые товары в акции со скидками до 95%, откуда можно выйти только после заявки на вывоз товара — удалили это из п. 2.6 договора.

Вместо этих правил с 5 сентября 2023 года в п. 2.6 договора закрепим более мягкие.

Изменим определение неходовых товаров. Будем считать их такими, если:

🔴 у товара не было продаж более 60 дней, а для одежды — больше 90 дней

или

🔴 если остатка товара из любой категории хватит более чем на 180 дней. Прежде писали, что для повседневных товаров предел будет — 135 дней.

Чтобы неходовые товары быстрее продавались, как и сейчас, просто продолжим добавлять их в акции для распродажи стока:

🟣 определяем скидку индивидуально для каждой позиции — с 5 сентября цена с ней может быть ниже минимальной, которая указана в карточке товара;

🟣 предупредим о том, что товар будет в такой акции, за 7 дней до её начала;

🟣 участие в акции абсолютно добровольное — можно будет выйти и до её начала, и в любой момент после него.

До 5 сентября всё будет работать по правилам, которые действовали ДО 17 августа. Если вы в пятницу или сегодня получали от нас уведомление о неходовом товаре, можно его проигнорировать.

P.S. мы просим Вашей помощи! МЫ просим распространить данный пост, такой беспредел не должен оставаться безнаказанным, это равно грабежу и мошенничеству!

1. Региональный склад (например, Нижний Новгород) объявляется складом федерального значения, откуда будут отправляться товары по всей России. Хранение на таком складе объявляется бесплатным. Селлеры активно заполняют этот склад, ведь преимущества очевидны. Как только склад заполнен, бесплатное хранение на данном складе отменяется, а федеральное значение склада снимается. Таким образом, на складах Нижнего Новгорода, Новороссийска, и т.д. зависали огромные запасы товара, за которые селлеры вынуждены платить ежемесячно. Переместить товар на другие склады ОЗОН невозможно. Вывоз товара платный. Причём отправить товар в Нижний Новгород можно хоть из Хабаровска, а вот забрать можно только лично (по доверенности) и только из Нижнего Новгорода. Ловушка захлопнулась.

2. Пару месяцев назад был введён индекс локализации. То есть, чем больше товаров селлер держит на региональных складах, тем меньше платит комиссию ОЗОН. А комиссии у ОЗОН большие, и перед введением такого правила комиссии ещё дополнительно увеличили. Естественно, продавцы бросились заполнять региональные склады. Ведь они не знали, что их ждёт дальше.

3. Ограничение продаж товаров стоимостью до 1000 р. (до 800 р., до 300 р., и т.д.). Если цена на товар меньше контрольной суммы (она постоянно меняется), то такой товар просто не видят покупатели в других регионах. Единственный способ продавать товар по всей РФ – это держать товар на складах по всей РФ. Так как контрольная сумма постоянно меняется, то селлеры вынуждены держать в регионах максимальный ассортимент.

Таким образом, ОЗОН вынудил большинство селлеров заполнить свои склады по всей России.

Но и это ещё не всё. Далеко не все продавцы отправили свои товары в Хабаровск и Калининград добровольно. Вишенка на торте – это система ВРЦ. Знакомьтесь: система, которая вместо селлера решает, на каком складе должен находится его товар. Эта «инновационная» идея ОЗОН уже не раз подвергалась критике, но продолжает функционировать. Суть в том, что если селлер самостоятельно выбирает склад для хранения товара, то для селлера отправка на данный склад будет платной. Но если продавец отгружает товар, доверяясь системе ВРЦ, то отправка на региональные склады бесплатна. Многие поверили «умной» системе ВРЦ, и они раскидала их товары по складам, где они зависли мёртвым грузом. А теперь ОЗОН прислал таким продавцам письма счастья с уведомлением об утилизации.

Почему мы считаем это неправильным?

На наш взгляд, данное решение ОЗОН является максимально недоработанным. Либо изначально преступным.

Прежде всего, никто не имеет права устанавливать цену на товар селлера, кроме самого селлера. Принудительные акции на маркетплейсах недопустимы, на это указывал ещё ФАС в известном споре с ВБ. Принудительная утилизация годного к продаже товара вообще находится за гранью разумного, и при некоторых условиях тянет на уголовный состав.

Кроме того, нужно помнить, что внесение существенных изменений в договор недопустимо в одностороннем порядке. Даже в публичную оферту. Существенное изменение договора – это такое изменение, зная о котором, противоположная сторона не стала бы заключать данный договор. Нельзя продать контрагенту БМВ, а затем пригнать Ладу Гранту на том основании, что это тоже автомобиль. Это основы ГК РФ.

Далее, в расчёте новой формулы оборачиваемости ОЗОН использует данные продаж за последние 60 дней. И что же это за дни? Летние месяцы, мёртвый сезон для 80% селлеров. Каким образом на основании анализа двух летних месяцев можно сделать вывод о продажах школьных тетрадей? Дождевых зонтов? Получается, что селлеры наполняли региональные склады (следуя настойчивым просьбам ОЗОН) в преддверии осенне-зимнего сезона, а теперь слышат, что их товар не продаётся. И должен быть продан с 95% скидкой либо утилизирован за их же счёт.

И наконец, у ОЗОН (в отличии от ВБ) нет системы возврата товара из региональных складов. То есть селлеры, следуя рекомендациям, отвозили свою продукцию на ближайший к ним пункт приёма, а затем товары отправлялись по всей РФ. Теперь же селлерам предлагают собирать свой товар по всем городам России самостоятельно и за свой счёт. Напомним, на вывоз дали 21 день. И свободных слотов на вывоз уже нет.

Зная о грядущих изменениях в формуле и о планируемых санкциях, ни один селлер не последовал бы призывам ОЗОН отправлять свои товары в регионы.

Что мы предлагаем?

Прежде всего, сообщать о подобных драматических изменениях в оферте следует за несколько месяцев до начала планируемых процедур. Ведь порой речь идёт о десятках тысяч единиц товара. Вы не можете целый год заставлять селлеров размещать товары на складах, а затем за несколько часов изменить условия работы и потребовать освободить склады за считанные дни.

Итак, мы требуем:

1. Отменить изменения в оферту в том виде, в котором они сейчас опубликованы.

2. Наладить систему обратной доставки товаров из региональных складов на ближайший к селлеру пункт выдачи. Как это сделано на том же ВБ.

3. Только после старта вышеупомянутой системы требовать обязательного вывоза товаров из региональных складов.

4. О новом старте формулы оборачиваемости сообщить селлерам минимум за 3 месяца, чтобы у селлеров была возможность распродать завезённый по старым правилам товар. Либо распространить действие формулы только на вновь ввозимые товары.

5. Ни о каких принудительных акциях со скидкой 95% и утилизации собственности селлеров не может быть и речи. Данные изменения оферты должны быть отменены безо всяких дополнительных условий и обсуждений.

Что мы просим у сообщества?

Мы больше не надеемся на адекватность поддержки ОЗОН. Более того, мы просим их даже не отвечать на данную статью в комментариях. Мы все люди, и все знаем, что такое добро и что такое зло. Как можно защищать правила, противоречащие базовым понятиям честности и справедливости? Понятно, что профессиональная этика не позволяет сотрудникам ОЗОН поддержать нас, но они могут хотя бы воздержаться от того, чтобы оправдывать экономический и правовой беспредел.

Нам нужны советы юристов, блогеров, журналистов. Тысячи предпринимателей могут лишиться своей собственности в ближайшие дни. Математика такова, что при принудительной распродаже со скидкой 95% селлеры всё равно заплатят за доставку, рекламу, возвраты и хранение каждого SKU. Сумма этих расходов будет выше цены продажи. Таким образом, каждый товар, проданный на такой распродаже, загоняет селлера в минус, в долги перед ОЗОН.

Нам нужны советы тех, кто боролся с беспределом ВБ. Свободных слотов на вывоз товара с региональных складов ОЗОН уже нет, а это значит, что товары селлеров будут принудительно утилизированы. Это беспрецедентная попытка нарушения прав собственности предпринимателей не должна остаться незамеченной. Сегодня это коснулось нас, завтра это коснётся и вас.

Мы уже создали петицию на Change.org, мы отправляем обращения в Администрацию Президента РФ, в Прокуратуру РФ и Федеральную антимонопольную службу.

Мы просим донести эту информацию до журналистов, лидеров мнений, государственных чиновников. ОЗОН либо не до конца понимает, что делает, либо сознательно идёт на преступление. Если ОЗОН намеренно заманил селлеров на региональные склады, чтобы затем присвоить их товары по бросовой цене и в результате так называемой «утилизации» - мы имеем дело с мошенничеством в особо крупных размерах.

Данная инициатива ОЗОН потенциально разорит тысячи предпринимателей и убьёт тысячи бизнесов. Зачем это делает компания, головной структурой которой является кипрский оффшор, мы не до конца понимаем. Но мы считаем, что данная инициатива несвоевременна, не продумана и по сути является объявлением войны российским предпринимателям. Последствия данного шага будут катастрофическими для репутации ОЗОН и для состояния российского малого бизнеса.

Остановите ОЗОН.

[UPD] - https://www.rbc.ru/technology_and_media/22/08/2023/64e38c239...

Первым посмотреть на наше творчество прибежал Мунтян, постаревший, одетый в китайский спортивный костюм. Он рассмотрел баннер, пошевелил губами и куда-то уковылял.

После него появился главный инженер, который твёрдым шагом подошёл к стремянке и, постучав по ней, металлическим голосом произнёс:

– Немедленно снять!

– Моё дело маленькое. Моё дело – повесить. Обращайтесь к заказчику, – ответил с самой верхушки лестницы Николай.

Главный инженер повернулся ко мне, сморщился, как будто подавился жабой, и повторил:

– Немедленно снять!

– Неправильно челобитную подаёте, – улыбаясь во весь рот, ответил я. – Напишите заявление. Шрифт «Вердана», четырнадцатый кегль. Я его рассмотрю в течение тридцати дней и дам ответ.

Главный инженер сжал кулаки, прорычал что-то неразборчивое и потрусил в том же направлении, что и Мунтян.

Через пару минут из подъезда вышел охранник в красивой форме песочного цвета. Он посмотрел на Николая, сидящего на стремянке, потом подошёл ко мне и строго спросил:

– Повесили?

– В процессе, – сообщил я.

– Снимайте! – скомандовал охранник.

– Не будем, – произнёс я. – Вы чем вообще занимаетесь и почему даёте нам распоряжения?

– Я дом охраняю, подъезд, чтобы посторонние не ходили и это... порядок был, – смутившись, пояснил мужчина.

– Тогда идите и выполняйте свои прямые обязанности, осуществляйте патрулирование по периметру, – сказал я. – В случае нарушения правопорядка звоните 112 и вызывайте подмогу.

– Да я человек маленький. Мне сказали вам передать, чтобы сняли, я и передал, – охранник почесал затылок. – А где в подъезде периметр?

– Уважаемый, – я прикрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам, – идите в подъезд и ищите. Периметр есть везде. Это аксиома.

– Есть! – ответил мужчина и, развернувшись почти по-военному, убыл в подъезд искать периметр.

– Николай, а вы ещё долго там этот баннер клеить будете? – открыв глаза, обратился я к рекламщику.

– Вадим Николаевич, ну куда нам торопиться? – заныл тот. – Я живу достаточно скучной жизнью. Работа, дом, семья. Семья, дом, работа. А тут у вас страсти кипят, люди ходят, вопросы задают, творчеством моим интересуются. Можно я помедленнее буду клеить?

– Ладно, – разрешил я. – Но если тебя свергнут с твоей стремянки, сразу беги в магазин. Там на прилавке лежат разделочные ножи. Бери тот, который для сыра, и обороняйся до последней капли крови. И желательно не своей, а чужой.

– А как я узнаю, какой из них для сыра? – поинтересовался парень.

– У него рукоятка белая, – пояснил я.

– А вы возьмёте нож для мяса?

– Нет, я буду фиксировать происходящее и звать на помощь, – ответил я.

В это время нашу беседу прервал низкорослый старичок со смешной бородкой. Он подлетел ко мне и закричал:

– Немедленно снимите плакат!

Николай аж захрюкал от удовольствия со своей высоты.

– Раньше люди при встрече желали друг другу здоровья, спрашивали о погоде и семье, разговаривали об урожае, – щурясь от солнца, неторопливо сказал я.

– Здравствуйте, – старичок плюхнулся на скамейку рядом со мной и уже спокойно добавил: – Снимите плакат.

– Здравствуйте, – ответил я. – Не снимем. За него деньги уплочены. Специалисты работали, трое суток цвет подбирали поядовитее. А вы, кстати, кто?

– Я представитель собственников этого дома, – гордо заявил собеседник, – и требую, чтобы вы сняли плакат с нашего фасада.

– А я собственник помещения, на окно которого клею баннер, – сообщил я. – Если вам не нравится цветовая гамма или вы нашли грамматические ошибки, то обратитесь в соответствующие органы. Могу дать адреса, телефоны и явки. Записывайте: Загородное шоссе, дом два.

– Перестаньте паясничать! Я сейчас позвоню адвокату! Он вас на место поставит! – опять закричал старичок.

– Я и не паясничаю, а просто шучу и балагурю. Без юмора в России прожить невозможно. Тем более делать-то всё равно нечего без электричества, – тихо ответил я.

Дедушка достал из кармана пиджака телефон и принялся звонить. Судя по всему, он был глуховат, так как звук был включён на полную громкость. И я, и сидящий на стремянке Николай отлично слышали весь разговор.

Старичок пару минут рассказывал адвокату о двух молодых хамах, вешающих баннер на окно магазина, а потом спросил совета.

– Баннер вешает собственник помещения? – поинтересовался приятный женский голос из трубки.

– Собственник, – покосившись на меня, ответил дедушка.

– Там есть надписи, дискредитирующие власть или Вооружённые силы России? – уточнил голос.

– Нет. Но тут есть надписи, дискредитирующие нашу управляющую компанию «Вега».

– Вы – это не государство. Собственник может вешать что угодно. Мы ничего не можем предпринять в данном случае, – ответила трубка и отключилась.

Тогда старичок повернулся ко мне и сказал:

– Дайте мне свой телефон.

– Не дам, – отодвинулся я от него на край скамейки. – Я его в Праге покупал. Айфон последней модели. По нынешнему курсу он стоит бешеных денег.

– Да не трубку, – поморщился собеседник, – а номер ваш дайте.

– Вон на двери магазина нарисован, – махнул я рукой в сторону стремянки, с которой в это время слезал Николай.

Дедушка подбежал к двери, переписал номер и умчался в неизвестном направлении. Подошедший рекламщик сел рядом со мной на скамейку и, запрокинув голову, принялся рассматривать своё творчество.

– Цвет зачётный. Наверное, с Кутузовского видно будет, – произнёс он после минутного созерцания идеально приклеенного баннера.

– Красота, – подтвердил я, – только чего-то не хватает.

Чего именно не хватает, я понял через неделю, но пользоваться услугами Николая не стал. Просто сел за компьютер и набрал текст: «Если вы хотите купить недвижимость в этом доме, то вы обязаны знать, что 3 марта 2023 года управляющая компания „Вега” отключила электричество в помещении магазина белорусских продуктов „Раймаг” без предупреждения и объяснения причин».

Я распечатал всё это на листе бумаги, заламинировал и повесил на двери магазина рядом с расписанием. Когда я вешал, ко мне подошла супружеская пара. Оба лет сорока пяти, прилично одетые. Они прочитали надпись на баннере и моё предостережение, потом задали мне несколько вопросов.

– Я думаю, это временно, – почесав подбородок, произнёс мужчина.

– Коля, ты хочешь закопать в этом доме пятьдесят миллионов? – истерично спросила женщина.

– Вы тут помещение хотите купить? – догадался я. – Для чего?

– Да вот кафешку хотели сделать. С круассанами и штруделем, как в Вене, – объяснил мужчина. – Квартира у дочери в этом доме. Там сейчас ремонт идёт.

– Коля, посмотри на человека! – продолжала голосить женщина. – Он почти три месяца стоит закрытый. Ты хочешь тут похоронить наши деньги?

– Круассаны без электричества невкусные, – подтвердил я. – Без электричества это просто кусок теста.

– Да я ещё ничего не подписывал, мы просто смотрим, – попытался оправдаться Коля.

– И не надо ничего подписывать! Не надо! – женщина вцепилась в руку мужа и потихоньку начала его выталкивать в сторону автостоянки.

Мужчина с тоской посмотрел на окна углового помещения, где мечтал создать кафе, и дал себя увести.

Хотя на этом объявлении не было номера моего телефона, люди как-то находили его и звонили мне. И я рассказывал им про Негматовну и Мунтяна, а заодно давал всем телефон риелтора Аллы. Так, на всякий случай. Не знаю, связывались они с ней или нет, но каждый раз при встрече Алла дарила мне бутылку шотландского виски.

А тридцатого мая рядом с моим магазином состоялось собрание собственников этого здания, и главным вопросом было переизбрание управляющей компании. Собралось примерно полсотни человек. Приехали представители новой управляйки. Инициативная группа принесла стол и бланки для голосования. Поставили стойку с микрофоном.

Первыми со стороны властей приехали три сотрудника ППС. Они приблизились к толпе собственников и с интересом послушали выступающего.

– Чего тут у вас? – поинтересовался сержант, поправив автомат.

– Управляющую компанию переизбираем, – ответил стоящий рядом со мной парень в зелёной майке со знаком пацифиста на груди. – Всё в порядке. Ваша помощь не требуется.

Сержант кивнул, отошёл в сторону и что-то доложил по рации. Минут через десять прикатил ОМОН, человек пятнадцать. Они расположились в стороне от нашей толпы и стали слушать представителя новой управляющей компании. Ещё через пять минут появились три пожарные машины. Из них выскочили бравые ребята с топорами и баграми, прошли к моему магазину, потоптались на месте.

– Где горит? – спросил один из них.

– Нигде не горит. Ложный вызов, – ответил всё тот же пацифист. – У нас тут собрание собственников. Идите в другое место пожар тушить. У нас подгорело, конечно, но ещё не до такой степени. Ваша помощь не требуется.

Пожарный вполголоса выматерился и увёл свою бригаду. Не успели они уехать, как на площадку у моего магазина ворвался мордатый мужик в пиджаке и заорал:

– Вы что тут за митинг устроили? Это что за сброд?

– А вы кто такой, чтобы нас сбродом называть? – возмутился я.

Пацифист достал телефон и начал снимать мужика на камеру.

– Я заместитель начальника полиции Фили-Давыдково! Прекратите меня снимать! Это запрещено!

– Иди на х*й, – засмеялся парень и, ловко увернувшись от мордатого, скрылся в толпе, продолжая при этом снимать, подняв руку с камерой над головами.

– Предъявите документы, – потребовал я, – а то тут, куда ни плюнь, в начальника попадёшь или в его зама. А у меня магазин уже почти три месяца без электричества стоит, так ни одного руководителя не дозовёшься.

Мордатый достал из кармана ксиву, помахал ею у меня перед лицом. «Василий Васильевич», – успел прочитать я.

– Ваши документы! – гаркнул он.

Я достал из борсетки паспорт, открыл его на странице с фотографией и, не выпуская из рук, показал ему.

– Фёдоров Вадим Николаевич, 1966 года рождения, собственник помещения 5Н, – по-военному отчеканил я, затем продиктовал свой телефон.

Мордатый записал мои данные в блокнот.

– Вы последний? – кто-то осторожно тронул меня сзади за плечо.

Я оглянулся. Там стояла небольшая очередь из пяти женщин. Крайняя из них, старушка божий одуванчик, достала из ридикюля свой паспорт и мило мне улыбнулась.

– Э-э-э, подождите, – запротестовал было заместитель начальника, но было уже поздно.

– Это что за ущемление наших прав по половому признаку? – рявкнула стоящая за старушкой рослая бабища лет тридцати и ростом под два метра. – А ну-ка, записывайте наши данные! Всех записывайте!

Мордатый вздохнул и принялся переписывать быстро увеличивающуюся очередь.

Потом прибежал ещё какой-то начальник, вроде из префектуры. Но собрание уже закончилось, бюллетени были подписаны. Также было объявлено о предстоящей заочной части голосования, которая должна продлиться до конца сентября.

Я спустился к машине, потом не удержался и крикнул:

– Расходимся по одному! Если что, мы геологи!

В ответ я услышал смех и хлопки в ладоши.

Участники абсолютно законного собрания тоже разошлись. Не понадобились ни ОМОН, ни пожарные.

А через два дня наступило лето. До суда и смены управляющей компании было далеко. Я окунулся в мир чиновников, которые, по идее, должны были решать проблемы, схожие с моей. Но так происходит только в идеальном мире, где идеальные чиновники идеально решают все текущие вопросы. Там-то уж точно нет Негматовны и Мунтяна.

Наши же реальные чиновники из «клуба московских бюрократов» мои проблемы решать не хотели. За всё лето ни одна сволочь не удосужилась ни прийти в мой магазин, ни даже позвонить мне.

Зато я получал электронные письма – ответы на мои жалобы. Из жилищной инспекции ЗАО Москвы мне писали начальник Комаров А. Д. и его зам, некий Шиафетдинов И. А. Из префектуры отписывался заместитель префекта Куцев В. В.

Все письма были похожи, как братья-близнецы. В них было всё, кроме ответов на мои вопросы. Я пишу: «У меня отключили электроэнергию». Мне отвечают: «У вас не заключён договор с управляющей компанией». Я им: «Какие меры приняты в связи с отключением электроэнергии?» Они мне: «Вами проведены ремонтные работы, вследствие чего нарушена система пожарной безопасности всего здания». Цирк! Причём за мои деньги.

Вначале мне было даже интересно получать эти отмазки, но потом надоело, и я написал в прокуратуру. Дело в том, что в Федеральном законе 59-ФЗ есть статья номер десять, согласно которой чиновник по отношению к гражданину обязан:

1) обеспечить объективное, всестороннее и своевременное рассмотрение обращения, в случае необходимости – с участием гражданина, направившего обращение;

2) запросить, в том числе в электронной форме, необходимые для рассмотрения обращения документы и материалы в других государственных органах, органах местного самоуправления и у иных должностных лиц, за исключением судов, органов дознания и органов предварительного следствия;

3) принять меры, направленные на восстановление или защиту нарушенных прав, свобод и законных интересов гражданина;

4) дать письменный ответ по существу поставленных в обращении вопросов.

Если же чиновник этого не делает, то прокуратура его штрафует: один раз, второй. А потом и уголовное дело может открыть по статье «Халатность».

Мои жалобы в прокуратуру оказались действенными. В жилинспекции зашевелились. Написали, что изучают вопрос и что в управляющую компанию «Вега» было направлено предостережение.

И вот однажды солнечным августовским днём, ровно через пять месяцев после отключения электричества в моём магазинчике, я получил электронное письмо, где чёрным по белому было написано, что в результате проверки, проведённой жилищной инспекцией, электроснабжение моего помещения осуществляется в полном объёме.

Я встал, почему-то на цыпочках прошёл в прихожую, обулся и вышел во двор. Прыгнул в машину и погнал на Кастанаевскую. Там из-за закрытой двери магазина ревел Высоцкий: «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!» Я вошёл, выключил радио, пощёлкал выключателями. Свет был! Правда, не работала вентиляция, но это уже мелочи.

В магазине появился пожилой человек в спецовке и гордо сказал:

– Это я вам электричество включил. Я дежурный электрик. От управляющей компании.

– Спасибо вам большое! Дай бог вам здоровья и денег побольше! – прочувствованно сказал я.

– Я сфоткаю? – поинтересовался мужчина.

– Фоткайте, можете даже видео снять, – разрешил я. – И акт о включении электричества принесите. По закону мы его с вами должны подписать. В торжественной обстановке.

Электрик кивнул и сделал несколько снимков. В это время у меня зазвонил телефон. Это была продавец из магазина на Ивана Франко:

– Вадим Николаевич, помогите! Тут покупатели, а у нас касса не работает.

– Сейчас буду. Всех впускать, никого не выпускать, – скомандовал я и, обращаясь к электрику, добавил: – Я на полчасика отлучусь. Вы пока акт составьте. Я приеду и подпишу.

Тот кивнул, спрятал телефон и ушёл, а я помчался в свой другой магазин, в экстренном порядке починил кассу и вернулся на Кастанаевскую.

Но света снова не было. Молчало радио, не горели светильники. Я зачем-то пощёлкал выключателями, заглянул в распределительный щит. Вздохнул и вышел. Закрыв дверь, я достал телефон и позвонил диспетчеру:

– Помещение 5Н. У меня нет электричества. Что опять случилось?

– Электрик получил указание прекратить подачу электроэнергии в ваше помещение, – устало ответила трубка.

– От кого было указание? – спросил я.

– От руководства. У вас всё?

– Всё, – произнёс я и выключил телефон.

Солнце пекло как ненормальное. Было за тридцать градусов. Из подъезда вышел охранник, закурил, поздоровался со мной и поинтересовался:

– Магазин когда откроется?

Я покосился на него, обслюнявил указательный палец и поднял его над головой. Ветра не было. Жара.

– Магазин откроем в ночь с октября на ноябрь, – сказал я.

– Точно? – радостно улыбнулся охранник. – А то я скоро гастрит получу с этой работой. Рядом никакого магазина нет, кроме «Винлаба», а там только бухло.

– Абсолютно точно, – подтвердил я и вытер высохший палец о майку. – Приходите в полночь, будем открывать. Я позову клоунов, гимнасток и медведя с балалайкой. Наденем маски кроликов, слонов и алкоголиков. Будет весело.

– Да уж, – откликнулся охранник, – праздник в нашей жизни не помешает.

И мы замолчали. Он курил. Я сидел, пялился в небо и думал, куда мне пойти с женой в воскресенье. В Третьяковку или Пушкинский? А может, просто посидеть в ГУМе в нашей любимой кафешке?

Перед этим я сходил в управляющую компанию с гордым названием «Вега». Её директор Мунтян Александр Фёдорович, абсолютно седой мужичок предпенсионного возраста, был на месте.

– Я владелец помещения 5Н, – представился я. – Мне бы заключить с вами договор, чтобы платить деньги за электричество, воду, тепло и прочее.

– Сделаем, дорогой вы наш, – пообещал тот. – Вот бухгалтер внесёт ваши данные и завтра же пошлёт вам договор. Подпишете и будете платить как положено.

Поблагодарив радушного директора, я отправился делать ремонт в будущем магазине.

Наступило завтра. Потом – послезавтра. Договора не было. Я опять навестил Мунтяна.

– А вы нам не предоставили правоустанавливающие документы, – сказал он мне.

– Предоставил, – парировал я. – Бухгалтер собственноручно с них делала копии.

– Нету их у нас, затерялись, поэтому и заминка, – развёл руками седой мужичок.

Сделали копии с документов ещё раз. Мне пообещали через два дня прислать договор. Однако он так и не пришёл на мою электронную почту.

– Уволили мы бухгалтера, – сообщил мне при нашей следующей встрече директор. – Не справилась она с нашим объёмом работ. А документы ваши у неё.

Сделали копии снова. Прошла неделя, другая...

– А мы вам ещё не прислали договор? – удивился Александр Фёдорович. – Должны же были прислать.

– Не прислали, – сообщил я. – Ничего нет: ни договора, ни квитанций. А так хочется жить без долгов, платить за используемую электроэнергию и за ваше тепло.

– Будете платить, будете. Завтра пришлём договор, – обнадёжил меня седой мужчина и пожал мою руку своей тёплой и влажной ладонью.

Прошло ещё пару недель. Я позвонил ему и услышал знакомое обещание насчёт завтра. Тогда я отправился к менеджеру Алексею и задал ему вопрос:

– А что происходит? Я от вашей управляйки элементарного не могу добиться, а ведь эта компания поставлена застройщиком. Как так?

– Я продаю помещения, – вздохнул Алексей, – а по поводу управляющей компании вам лучше обратиться к нашему юристу. Её Настя зовут. Я дам её телефон.

Я тут же позвонил штатному юристу застройщика и объяснил ситуацию.

– Так Александр Фёдорович ничего не решает, – ответила мне Настя. – Вам надо подружиться с Нигиной Негматовной.

– А кто это? – удивился я.

– Это Нигина Негматовна, – повторила Настя. – Я скину вам её номер. Вы ей позвоните, и ваш вопрос решится. Главное, подружитесь с ней.

Девушка повесила трубку, прислав через минуту обещанный телефон. Я позвонил.

– Ну что же вы познакомиться не приходите? – поинтересовалась загадочная Н. Н. – Ремонт без нашего разрешения начали. Заносчиво себя ведёте. Очень заносчиво.

– А я должен получить у вас разрешение на ремонт принадлежащего мне помещения? – ошарашенно спросил я.

– Конечно. Мы же управляющая компания. Мы всем управляем, за всё отвечаем, – пояснила собеседница. – Заходите ко мне, я вам всё объясню.

Офис Н. Н. находился в соседнем подъезде, в точно таком же помещении, как и кабинет директора. Позже я узнал, что здесь были запланированы колясочные, но управляющая компания вместо колясок решила в них обустроить кабинеты.

То, что Нигина Негматовна пьёт, я понял сразу. К сожалению, с этим я в жизни уже сталкивался. Именно из-за женского алкоголизма я развёлся со своей прежней супругой. Приторный запах духов с нотками перегара, лицо в красных прожилках, бегающие глаза – всё это мне было знакомо.

– Мне бы договор с вами заключить, – представившись, начал я. – Хочу деньги вам платить, но для этого мне нужно понимание, за что и сколько.

– Вы не предоставили правоустанавливающие документы, – рявкнула женщина.

– Вот, – я вытащил из папки заранее приготовленные копии. – Я уже сам напечатал. У вас в другом офисе что-то с копировальной машиной не в порядке.

– К тому же нужна доверенность на бригадира, который делает у вас ремонт, – Нигина Негматовна сграбастала мои документы и не глядя зашвырнула их в письменный стол. – Также требуется план помещения. Мы его должны будем утвердить. И ещё...

Но что дальше говорила мне сидящая передо мной пьяненькая дама, я уже не слышал. Я просто сидел и смотрел на неё, чувствуя себя путешественником во времени. Я как будто внезапно очутился в далёких 90-х годах, где всё решалось не по закону, а по понятиям, и где бал правили вот такие наглые и беспринципные люди.

Когда Н. Н. закончила, я поблагодарил её за уделённое мне время и отправился домой. Там я написал заявления в прокуратуру, жилищную инспекцию и Роспотребнадзор о том, что управляющая компания «Вега» не заключает со мной договор и не предоставляет мне счета на оплату коммунальных услуг.

Прокуратура и Роспотребнадзор меня проигнорировали, а вот жилищная инспекция прислала письмо, что для подачи жалобы я лично должен прийти к ним с паспортом.

– А для чего тогда у них на сайте форма обратной связи присобачена? – пробурчал я, но прийти согласился. Однако сделать этого я не успел.

Пока я занимался перепиской, мой ремонт подошёл к концу. Осталось поставить кассовый аппарат и завести товар в программу. Но тут в магазине внезапно выключился свет.

Я позвонил диспетчеру. Свет не появился. Пришлось идти к директору.

– Я не знаю, почему у вас нет электричества, – ответил Александр Фёдорович. – Ищите главного инженера.

Я искал того сутки. В итоге раздобыл телефон его заместителя, который поведал, что электричество у меня отрубили по прямому указанию Мунтяна.

Я вернулся к директору и спросил этого седовласого мужчину, сидевшего передо мной в кресле:

– Вам сколько лет? Судя по вашим поступкам, возраст у вас ясельный.

Александр Фёдорович вдруг стал ругаться матом, пошло и неумело. Честное слово, я, прожив много лет за пределами России, ругаюсь более виртуозно и интересно, нежели он. Я быстро заскучал и прервал его новым вопросом:

– Когда электричество включите?

– Пойдёмте со мной, – сказал Мунтян и повёл меня в уже знакомый кабинет Н. Н.

Кроме Нигины Негматовны при нашей встрече присутствовали главный инженер, его заместитель, директор управляющей компании, делопроизводитель и дворник, почему-то называющий себя комендантом дома. Говорила со мной только хозяйка кабинета. Все остальные сидели на стульях вдоль стенки, сложив руки на коленях.

– Наконец-то мы с вами познакомимся, – зло прошипела Н. Н. и что-то отхлебнула из большой кружки. По комнате поплыл знакомый запах, будто бы кто-то по недоразумению пролил в спиртное несколько капель кофейного напитка.

– Так мы уже знакомились, – удивился я.

– Не помню такого, – отрезала дама и опять отпила из кружки. – Жалуемся, значит. Не успел с нами договор заключить, а уже жалуется. Неблагодарный какой.

Я привычным движением вытащил из папки копии правоустанавливающих документов и положил ей на стол. Она отработанным движением сгребла их в ящик стола.

– Извините, а вы кто? – поинтересовался я. – Вы кто в этой замечательной компании?

Нигина Негматовна замерла. Думала она минуты две. Я уже было решил, что она уснула.

– Инженер я, – вдруг очнулась женщина. – Инженер.

– А жалоба от какого надзорного органа пришла? – уточнил я.

– От жилищной инспекции, – пробурчала она и, спохватившись, добавила: – Здесь вопросы я задаю. Ты что это жалуешься на нас?

– Пытаюсь выстроить с вашей чудесной компанией правовые деловые отношения, – ответил я и спросил: – Вы почему мне электричество отключили?

– Потому что ты вывеску без спроса повесил, – выдала Н. Н.

– У меня вывеска меньше двух квадратных метров, – вздохнул я. – По распоряжению Правительства Москвы, мне не надо чьего-либо разрешения на монтаж вывески. Вы законы хотя бы почитайте.

– Мы законы знаем, – внезапно возбудилась Нигина. – Это ты тут беспредельничаешь. Самовольно ремонт затеял, мусор перед своим магазином складировал, пожарную проводку испортил...

– Послушайте, – перебил я её, – если у вас есть какие-то претензии по пожарной безопасности, то пусть ко мне придёт пожарный, и мы с ним устраним все недостатки, если они найдутся. Вас так расстроили поддоны от холодильников, лежавшие перед магазином всего полтора часа? Тогда надо было вызвать полицию или ещё кого-то, но не отключать мне электричество. Это прямое нарушение закона. Владимир Владимирович буквально вчера говорил о том, что надо помогать малому бизнесу. Не кошмарить его, а помогать.

– Вот пусть он тебе и помогает, – ехидно хохотнула Н. Н. и опять отхлебнула из кружки.

– Вы мне когда электричество включите? – устало спросил я.

– Никогда, – ответила дама. – Попроси Путина. Может, он тебе электричество включит.

– Хорошо, – я встал со стула и оглянулся.

Вдоль стенки сидели сотрудники управляющей компании «Вега», всё так же со сложенными на коленях руками. Сидели и нагло улыбались, чувствуя вседозволенность.

***

Уважаемый Владимир Владимирович! Если Вы случайно читаете эти строки, пожалуйста, помогите. Я не прошу Вас лично приезжать в московский район Фили-Давыдково на Кастанаевскую, 66. Просто пришлите кого-нибудь. Пусть он включит электричество в моём маленьком магазинчике белорусских продуктов. Рубильник расположен на минус втором техническом этаже.

Заранее благодарен,

гражданин Российской Федерации Вадим Фёдоров.