Эта работа Леонардо написана зеркальным письмом — справа налево и развернутыми задом наперед буквами, как, впрочем, и многие другие его научные, медицинские, инженерные и прочие трактаты, которые были скорее рабочими черновиками, чем законченными исследованиями.
За полтысячи лет научное наследие Леонардо изучено вдоль и поперек. Но почему некоторым людям, в том числе Леонардо да Винчи, удобнее писать и читать зеркально, наука так до конца и не разобралась, точнее, много раз пыталась это объяснить, но не смогла и, похоже, отложила это неблагодарное дело до лучших времен.
Современная история «Трактата о полете птиц» (Codice sul Volo degli Uccelli) трагикомичная. Во время наполеоновских войн рукопись Леонардо французы увезли как трофей в Париж. Там она хранилась в библиотеке Института Франции (Французской академии наук), пока оттуда ее не украл итальянский граф Гульельмо Либри. Не из патриотических побуждений, чтобы вернуть на родину Леонардо, а для пополнения своей личной коллекции.
Граф был известным библиофилом, а служил он профессором математики в Сорбонне и в свободное от лекций время писал многотомный труд по истории своей науки. Его близкий знакомый Франсуа Араго, секретарь Французской академии наук, известный физик и еще более известный в стране депутат и политик, имел неосторожность порекомендовать своего приятеля-библиофила на должность генерального инспектора французских библиотек, и перед графом Либри открылся клондайк раритетов.
Как выяснилось потом на суде, в Туре он украл из библиотеки список Пятикнижия VII века, из городской библиотеки города Карпантра на Лазурном берегу умыкнул раритетные издания XV века Феокрита и Гесиода и 75 писем Декарта, в Провансе — две тысячи листов рукописей французского ученого XVI века Фабри де Перейска и еще много чего наворовал в других проинспектированных им библиотеках, включая «Трактат о полете птиц» Леонардо.
Но эту пропажу быстро обнаружили, а с ней и остальные. Французский суд дал графу десять лет каторги, правда, заочно. Тот успел до суда сбежать в Англию вместе со своей коллекцией из 30 тыс. редких книг, включая Codice sul Volo degli Uccelli. Как политический эмигрант, пострадавший во Франции только за то, что был итальянцем по национальности, в Лондоне он получил должность помощника директора библиотеки Британского музея. Там он предусмотрительно не воровал, а потихоньку начал распродавать особенно «горячие» раритеты из своей коллекции. Компетентные французские органы потом подсчитали, что только в 1861 году он выручил за них миллион франков (23 тыс. штук золотых червонцев 917-й пробы, если считать в рублях по курсу того времени).
Рукопись Леонардо у беглого графа Либри купил другой итальянский граф, Джакомо Манцони, в прошлом депутат и министр финансов и тоже библиофил. Он и вернул ее в Италию, на свою виллу в Луго-ди-Романье. После его кончины Министерство народного просвещения Италии попыталось купить его коллекцию у наследника, но наследник предпочел распродать ее по частям на аукционах. На одном из них в 1892 году Codice sul Volo degli Uccelli приобрел русский купец Федор Сабашников.
Купцом Сабашников был только по сословному признаку как один из сыновей и наследников купца Василия Сабашникова, совладельца золотых Ононских и Зейских приисков в Забайкалье и чайной торговли с Китаем в Кяхте. Сам Федор Васильевич отцовским бизнесом ни дня не занимался. Он был увлекающимся искусством и много путешествующим в свое удовольствие молодым человеком. В 1893 году он подготовил роскошное факсимильное издание Codice sul Volo degli Uccelli на состаренной бумаге с точно такими же пятнами на страницах, как в подлиннике, тиражом 300 экземпляров, которое моментально стало библиографической редкостью. Подлинник Федор Сабашников подарил королю Италии Умберто I, который передал его в Королевскую библиотеку Турина.
В Италии Федора Сабашникова называли графом, хотя официально у него не было этого титула, он стал лишь почетным гражданином города Турина. Наследство у него довольно скоро подошло к концу, а сам «граф» Сабашников сошел с ума. Несколько лет он провел в психиатрической клинике в Варшаве, где главным врачом служил его двоюродный брат. В 1910 году его перевезли в Турин, где в приюте для душевнобольных почетный гражданин Турина скончался в 1927 году.
В рукописи «Трактата о полете птиц» всего 18 страниц с 14 рисунками на полях, изученных за полтысячелетия учеными вдоль и поперек. Физики нашли здесь в тексте Леонардо и на его чертежах летательных аппаратов сформулированные в неявном виде законы механики, открытые Ньютоном через 200 лет.
Инженеры на рисунках летящих птиц разглядели начало аэродинамики, а в тексте — вывод о том, что центр массы летящей птицы не совпадает с так называемым центром давления (если совпадет, то у самолета начинается флаттер и отваливаются крылья).
Историки пополнили знания о цене в начале XVI века на сено и овсяные отруби для лошадей, условиях депозитных вкладов в ломбардских банках (Леонардо снял со своего счета 25 золотых флоринов) и прочих бытовых подробностях, которые Леонардо попутно записывал в тетрадь.
Искусствоведы до сих пор спорят, не свой ли автопортрет нарисовал Леонардо на полях рукописи (как это делал Пушкин в задумчивости, когда писал стихи). Архитекторы продолжают выяснять, для кого Леонардо собирался строить виллу, эскизный проект которой красуется на последней странице его «Трактата о полете птиц».
Словом, много чего ученые обнаружили в дневниковой тетрадке Леонардо за 1505 год и, можно не сомневаться, в дальнейшем найдут там еще больше. Практически не интересовались ученые только тем, что первым бросается в глаза в этой и других рукописях Леонардо,— его зеркальным письмом на староитальянском языке. Точнее, ученые выдвинули две версии на этот счет и на том успокоились. Первая: так Леонардо шифровал свои записи от любопытных глаз. Вторая: так ему, как левше, было проще писать, хотя он умел писать и как все остальные — слева направо нормальными буквами. А в прошлом году появилась еще одна версия.
То, что Леонардо левша, знают все, хотя никаких прямых свидетельств этому нет, так считается, как говорится, по умолчанию. В прошлом году итальянские ученые из Opificio delle pietre dure Галереи Уффици с большой помпой презентовали довольно убедительные научные доказательства леворукости гения Ренессанса. Правда, сами они были уверены, что доказали одинаково хорошее владение Леонардо обеими руками.
Институт Opificio delle pietre dure — один из старейших, если не самый старый НИИ в мире. Он был основан во Флоренции великим герцогом Тосканским Фердинандо I Медичи в 1588 году, когда вся мировая наука квартировала либо в университетах, либо по домам ученых. Отсюда и странно звучащее сейчас его название, которое можно перевести на русский как «Мастерская полудрагоценных камней». Несмотря на архаичное название, это очень современный и оборудованный самой продвинутой научной аппаратурой институт, который подчинен итальянскому Министерству культурного наследия и основной профиль которого — атрибуция и реставрация произведений искусства.
В данном случае флорентийские ученые вышли за рамки своей компетенции, но, как уже сказано, другие ученые не горят желанием разбираться с леворукостью даже у Леонардо. Предметом исследования был эскиз долины реки Арно. Он был подписан автором в левом верхнем углу рисунка обычным для Леонарда зеркальным письмом. На обратной стороне листа был другой пейзаж, а поверх него надпись, относящаяся к заказчику пейзажа на лицевой стороне листа, написанная обычными буквами слева направо.
Спектральный анализ, анализ почерка и лексики свидетельствовали, что обе надписи принадлежат Леонардо. Из этого был сделан довольно неожиданный вывод, что он «одинаково работал обеими руками, а не только левой». Во всяком случае, именно так директор Галереи Уффици доктор Айке Шмидт на официальной презентации исследования сформулировал его главный итог. Людей, одинаково владеющих левой и правой рукой, называют амбидекстрами, и с легкой руки доктора Шмидта мировые СМИ сделали Леонардо амбидекстром.
Спектральный анализ, анализ почерка и лексики свидетельствовали, что обе надписи принадлежат Леонардо. Из этого был сделан довольно неожиданный вывод, что он «одинаково работал обеими руками, а не только левой». Во всяком случае, именно так директор Галереи Уффици доктор Айке Шмидт на официальной презентации исследования сформулировал его главный итог. Людей, одинаково владеющих левой и правой рукой, называют амбидекстрами, и с легкой руки доктора Шмидта мировые СМИ сделали Леонардо амбидекстром.
Выходит, что все, что итальянские ученые приводят как доказательства амбидекстрии Леонардо, легко мог делать левша Леонардо. Амбидекстрия в данном случае совершенно лишнее объяснение, такие в науке беспощадно отсекаются бритвой Оккама, а за ее пределами — мудрым житейским правилом не множить сущности без необходимости.
Существует еще одно косвенное свидетельство в пользу того, что Леонардо был левшой, которое лежит на поверхности. Это так называемая дирекциональная тенденция при рисовании у правшей и левшей. И обычное житейское наблюдение, и многочисленные эксперименты с правшами и левшами показывают, что если правша, не задумываясь, рисует профиль человека, то человек на рисунке смотрит влево, а у левшей профили смотрят вправо.
Особенно наглядно дирекциональность проявляется в детских рисунках. Если дать себе труд просмотреть в интернете сотню-другую зарисовок Леонардо в его дневниках, то есть не предназначенных для публичной демонстрации, нельзя не заметить, что смотрящие и/или движущиеся вправо люди и животные у него встречаются намного чаще.
На полотнах кисти Леонардо картина другая. Например, голова Моны Лизы на знаменитом портрете повернута вполоборота влево, а у Дамы с горностаями его же кисти — направо. Портрет художник пишет не автоматически, а сначала продумывая его композицию, к тому же здесь часто играют роль пожелания заказчика портрета. Но опять же, если потратить еще немного времени и полистать в интернете портретную галерею любого музея, например той же Галереи Уффици, можно увидеть, что по дирекциональности явно больше половины портретов несут отпечаток праворукости художников, что и следовало ожидать. Правшей на свете вообще намного больше, чем левшей, и художники не исключение из этой закономерности.
Исследователи дирекциональности при рисовании отмечают и такую закономерность. Если правшу попросить нарисовать профиль левой рукой, он в большинстве случаев рисует его смотрящим вправо, как рисует левша. Но представить себе, что амбидекстр Леонардо писал Мону Лизу правой рукой, а Даму с горностаем — левой, наверное, будет чересчур. И совсем уж невероятно предположить, что, создавая «Тайную вечерю», где одиннадцать апостолов из двенадцати написаны в профиль, причем шестеро (включая Иуду) смотрят вправо, пятеро — влево, а Иисус и Иоанн написаны в фас, Леонардо писал поочередно то правой, то левой рукой, а Иисуса и Иоанна — обеими сразу.
Леворукость определяет только ведущую руку, но в клинической психологии принято определять полный профиль латеральной асимметрии: плюс к руке доминирующий глаз, доминирующее ухо и доминирующая нога. При более узкой задаче выявления причин дисграфии (нарушений письма) ногу из рассмотрения исключают. Считается, что в письме играют роль лево- или праворукость, зрение и слух.
Леворукость определяет только ведущую руку, но в клинической психологии принято определять полный профиль латеральной асимметрии: плюс к руке доминирующий глаз, доминирующее ухо и доминирующая нога. При более узкой задаче выявления причин дисграфии (нарушений письма) ногу из рассмотрения исключают. Считается, что в письме играют роль лево- или праворукость, зрение и слух.
Левшество — предмет исследований психологии, неврологии, нейрофизиологии и еще целого букета гуманитарных и естественных наук, но в реальной жизни с левшеством сталкиваются учителя начальных классов, которым все достижения этих наук мало чем полезны, особенно когда речь идет о зеркальном письме.
Больше всех склонны к нему маленькие левши-имбецилы из-за дефектов кортикального конца аппарата зрения, то есть дефектов в коре затылочной доли их мозга. Например, при обследовании 106 тыс. американских школьников было выявлено 46 «зеркальных писателей» (0,04%), 8 из них были умственно отсталыми (17%). В китайской выборке доля умственно отсталых с зеркальным письмом была еще выше — 43%.
Иногда способность зеркального письма и чтения появляется у взрослых людей при травмах затылочной области мозга и таких болезнях, как эссенциальный тремор, болезнь Паркинсона и спинно-мозжечковая дегенерация. Также замечено, что на удивление много пациентов с травмами мозга начинают писать зеркально, если в их родных языках традиционно пишут и читают слева направо.
Но и нормальные дети-левши тоже иногда начинают писать зеркально, а еще больше маленьких левшей проявляют признаки зеркального письма — например, пишут, как полагается, то есть слева направо, но некоторые буквы при этом написаны у них наоборот. Почему? На этот вопрос ответа у науки нет. Многообещающая теория «нейронного механизма, который контролирует высшую мозговую функцию письма через таламус», не подтвердилась, а другой у ученых нет, одни гипотезы, которые они ни шатко ни валко проверяют.
А тем временем малолетних зеркальных писателей переучивают, как могут, обычные учителя начальных классов и делают это, надо признать, в целом успешно. Хотя теперь делать это им гораздо труднее, чем раньше, когда всех маленьких левшей в обязательном порядке переучивали писать правой рукой. Труднее, потому что, во-первых, при переходе на правую руку у левшей склонность переворачивать буквы пропадает. А во-вторых, левши с беглым зеркальным письмом левой рукой сами не могут его прочесть и не различают его от нормального, потому что оно у них непроизвольно. Еще труднее отучить от зеркального письма маленького правшу, но и с такими, если они не олигофрены, наши неостепененные Марьиванны справляются.
Едва ли мы когда-нибудь узнаем, кто научил маленького Леонардо, который с большой долей вероятности родился левшой с признаками зеркального письма, писать как положено — слева направо обычными буквами. Известно лишь, что с трех лет он жил в семье отца и деда, людей состоятельных и способных нанять любого педагога для сына и внука. Но, скорее всего, учили мальчика грамоте обычный приходский священник или отец с дедом. Он научился писать, как все, и, возможно, даже правой рукой, а врожденным даром зеркального письма пользовался для себя лично. Но рисовать «правильной» рукой его уж точно никто не учил — тут он был самым обычным левшой.
