Есть закон о публичном оскорблении власти.
В комментариях меня часто, и не без основательно, призывают быть аккуратным, просто открыто говорят, что это уголовно наказуемо, а некоторые прямо пишут, что обратятся в органы, но думаю шутки ради. Совсем отбитых людей, которым кажется, что это повод наказывать человека штрафом или принудительными работами, пока не встречал. Надо сказать, что я все понимаю, я знаю что делаю, понимаю где нахожусь и осознаю угрозу связанную с этим, но единственное что я не понимаю во всей этой ситуации, сильно не понимаю, это сам закон, бессмысленный и нелепый, словно из Сорокиновского сюжета. Это полный абсурд, начиная с проблемы трактовки этого закона, до его существования.
Я нахожусь сейчас внутри этого абсурда, потому что получаю подобные письма и потому что я должен чувствовать себя возможным нарушителем законодательства.
Топча кроссовками грязные комья снега, перебегая дорогу, уворачиваясь от брызг, летящих из под колес проезжающего автомобиля, я приближаюсь к остановке. Раньше она была из стекла и на ней даже был установлен WiFi, и как всегда куча пафоса в день её открытия(вспоминаю южную Корею, где даже в селе остановки круче этой. Стыдно и смешно). Но стекла разбили, а оборудование украдено. Остановку зашили профлистом и покрасили коричневой эмалью. Она заклеена объявлениями о микрозаймах и допзароботке. Гремя, к остановке подъезжает старый трамвай, он набит людьми. Кондуктор прорывается сквозь пассажиров, её перчатки обрезаны для удобства.Пальцы сухие и потрескавшиеся. В трещинках грязь от соприкосновения с купюрами и поиска нужных монеток. На рынке, в трамвай вбегают пожилые люди, нервно пытаясь занять хоть какое-то свободное место, успевая схватится за поручень, чтобы не упасть, когда трамвай тронулся. Так мы едем все вместе, но в душе порознь под грохот трамвая, смотря куда-то вдаль или уткнувшись в смартфоны.
Я включаю плеер чтобы отвлечься. Ставлю легкую светлую мелодию, которая с первых нот не вяжется с тем, что вижу вокруг, да так, что все становится ещё печальнее. Включаю дарк эмбиент и понимаю - вот она музыка Сибирского трамвая.
Я закрываю глаза. Я плыву над белым простором. Я вижу голубей на снегу. Это городские голуби, потрепанные и пыльные. Они клюют мусор и шелуху, которая падает сверху. Мне мерещится, что люди, которые едут со мной в трамвае это голуби, городские больные голуби.
Кто кормит этих голубей? Кто роняет на холодную землю эти объедки и шелуху.?
Я поднимаю глаза и вижу их. Они сидят за столом, они заняты каким-то важным делом. Они бы и не знали, что под их столами копошатся люди-голуби, если бы те не издавали шум. Это тихий ропот, мольбы и ворчание, которые сливаются в гул. Этот гул раздражает тех, кто сидит за столом. Они начинают ерзать на стульях, кряхтеть и тихо вздыхать. Наконец они в раздражении начинают недоуменно спрашивать друг друга, что это за неприятный звук. Кто-то из-за стола, достает из кармана горсть семечек и кидает вниз. На него смотрят в недоумении, но вдруг шум замолкает. Все замечают это, одобрительно кивают и важная работа восстанавливается.
Я открываю глаза, трамвай уже подъехал к моей остановке.
Увиденный мной образ врезался в мою память. Пока я иду домой он висит передо мной словно мираж. Я зайду в квартиру, скину одежду и сяду за стол рисовать.
Абсурд, но закончив этот рисунок и показав вам, я возможно стал правонарушителем, просто за то что я это увидел, нарисовал и показал.
