Настройщик шёл по набережной Исети. У самой воды играли дети, целовались парочки, выгуливались собаки и собаководы, фотографировались туристы. Было почти хорошо. Только Ельцин-центр впереди немного раздражал, как комар, пищащий в соседней комнате. Настройщик развернулся и пошёл спиной вперёд. Стало совсем хорошо.
Он не боялся оступиться — приехал в Екатеринбург уже не в первый раз. Когда культурный центр выплыл из-за левого плеча, Настройщик плавно развернулся, оставив его за спиной.
Улыбаясь своей находчивости, прошёл по аллее Журналистов мимо Театра драмы. Из-за угла театра показалось здание правительства. Настройщик скривился, сплюнул и дальше пошёл правым боком вперёд, глядя на реку. Видимо, из-за того, что он шёл с той же скоростью, с какой текла река, водная рябь казалась застывшей, зависшей в воздухе. Было очень красиво, и Настройщик снова расслабился. Даже тяжёлый походный рюкзак почти перестал давить на плечи.
Когда до Плотинки оставалось метров пятьсот, услышал игру на пианино. Играл явно не новичок, но мелодия была не совсем чистой. Ничто так не раздражало Настройщика, как фальшь, и он нахмурился.
Играли на пианино, стоящем на постаменте у реки. Играть мог любой прохожий, дождавшись очереди. Сейчас за клавишами был старый мужчина, одетый не по погоде, теплее, чем нужно.
«Ах, вот в чём дело, просто инструмент расстроился, стоя на улице», — Настройщик расслабился. С этим можно справиться.
— Извините, — прервал он музыканта на середине фразы, — пианино плохо настроено.
— И что? — насупился старик.
— Я могу его настроить.
— Делайте что хотите! — Старик встал из-за пианино и пошёл прочь. Он сердился, что ему помешали и не дали закончить пьесу.
Настройщик уже хотел приняться за работу, как его оттеснила от инструмента высокая спортивная девушка в футболке.
— Дождитесь своей очереди, пожалуйста. Я обещала сыграть для своих друзей.
С девушкой были два парня, довольно невзрачные.
— Но инструмент расстроен. Подождите немного, сможете показать своим спутникам всё, на что вы способны. Я привык всё делать быстро.
— А кое-что надо бы делать и подольше! — Девушка и парни засмеялись.
— Ладно, мужчина, не злитесь. Приступайте, пять минут у нас есть. Но не затягивайте, а то я тоже расстроюсь.
Большинство прохожих шли мимо, не задерживаясь, но несколько остановились поглазеть: туристка с фотоаппаратом, пара школьниц. Настройщик сбросил с плеч рюкзак и достал из бокового кармашка камертон. Расшнуровал лямки и полез в рюкзак за специальными ключами.
— Ого! Вы всегда, что ли, всё это с собой таскаете? — улыбнулась пианистка.
— Конечно, я всегда ношу с собой все инструменты, — ответил Настройщик серьёзно.
Ударив в камертон, Настройщик проверил, как звучит «ля» первой октавы. Чисто. Стал слушать «ля» в других октавах, потом проверять звучание остальных нот, сравнивая их с «ля» и друг с другом. В основном пианино звучало чисто, всего несколько струн требовалось подтянуть. Настройщик улыбнулся, когда «поймал» их.
Откинув крышку пианино, он полез к струнам.
— Долго вы ещё? Уже десять минут прошло! — Девушка была нетерпелива.
— Я почти закончил.
Подкрутив последнюю из фальшивящих струн, Настройщик пробежался пальцами по всем клавишам. Нижние регистры рычали, средние пели, верхние звенели колокольчиками. Хорошо.
— Всё. Инструмент ваш, — Настройщик стал складывать камертон и ключи обратно в рюкзак.
Девушка села за пианино. Она начала играть мелодию из «Пер Гюнта». Настройщику понравился этот выбор, он очень любил Эдварда Грига. Девушка действительно умела играть, хотя, без сомнения, и не была профессионалом и, пожалуй, не смогла бы им стать.
Вдруг промелькнула неверная нота, через минуту — вторая. Настройщик нахмурился. После третьей он прервал девушку:
— Перестаньте, хватит.
— Чего ещё?
— Вы разве не слышите, что фальшивите?
— Слушайте, дядя, чего вы лезете? Хорошо я играю. Ребята, вы заметили что-то?
— Нет, ты отлично играешь! — ответил один из парней.
Второй промолчал.
— Вот видите, дядя? Я хорошо играю. Идите дальше, куда шли, и не лезьте. Не мешайте отдыхать.
— Нет. Вы фальшивите.
Девушка встала из-за инструмента.
— Знаешь что, дядя? Не хотела тебе грубить, но ты мне моего папашу напоминаешь. Такие, как ты, считают, что им всё известно. Они лезут со своими советами в чужую жизнь, хотя их никто не просил. Знаешь что? Пока ты не полез в пианино, оно намного лучше звучало. Проваливай и не мешай другим людям, старый неудачник!
Девушка смотрела Настройщику прямо в глаза, сверху вниз.
«Какое всё-таки милое у неё лицо», — подумал тот.
Девушка взяла Настройщика за плечо и попыталась развернуть, чтобы толкнуть прочь. Но сдвинуть с места противника оказалось не так легко. Тогда девушка толкнула его в грудь. Тот даже не пошевелился. Её спутники смущённо мялись рядом, не вмешиваясь.
Когда девушка попыталась толкнуть снова, Настройщик аккуратно поймал за запястье её левую руку своей левой рукой.
— Ты чего, мужик? Ну-ка отпусти её! — решил подать голос один из парней.
— Мне больно! Отпусти! — Девушка взвизгнула и скривилась, как от боли, хотя Настройщик до этого момента был очень аккуратен.
Гримаска девушки делала её лицо некрасивым, а её крики раздражали, и Настройщик принялся за неё всерьёз. Правой рукой он взялся за средний и безымянный пальцы девушки и вывернул их. Девушка зашипела от боли. Настройщик схватил её за указательный палец, сжал со всей силы и дёрнул. Палец оторвался. Настройщик бросил его в реку — проплывающим уткам. Следом оторвал от кисти мизинец и швырнул его туда же.
Один из спутников пианистки подбежал сзади и дважды ударил его кулаком по затылку, но тут же отшатнулся, баюкая руку и прижимая её к животу. Костяшки на кулаке были сбиты, кожа на них — содрана до раскрошенных костей, словно парень бил по чугунному столбу.
Девушка правой рукой всё ещё пыталась оторвать от себя левую руку Настройщика. Тот мельком взглянул на её лицо и легко вывернулся.
Схватил правой рукой правую кисть жертвы и сжал со всей силы. Рука девушки словно побывала под кузнечным прессом. Все кости ладони были сломаны и раздроблены друг о друга. Пальцы болтались в разные стороны. Кожа местами лопнула. Шла кровь. Девушка рухнула на колени, но не удержалась и повалилась на землю боком.
Всё это Настройщик проделал за десять секунд.
Пианистка вопила от боли, захлёбываясь криком, слезами и соплями, но так и не потеряв сознание.
«Крепкая какая», — отстранённо подумал Настройщик. Рядом одновременно завизжали школьницы — свидетели экзекуции. Второй из спутников девушки так и стоял, словно оцепенев, и только лицо его стало серым от страха.
Настройщик завернулся в сумерки и, перестав быть видимым для людей, быстро пошёл прочь. Он не очень любил визги и вопли. Но ему нравилось, что в них не было ни капли фальши. Визжали и вопили за спиной Настройщика от боли и страха, и людям на набережной теперь действительно было больно и страшно.
