Серия «Темнейший»

На следующее утро странные события предыдущего вечера Камилу показались лишь сладким сном. Приятным и стыдным одновременно. Жанна всегда казалась ему странной. Всё-таки, ей пришлось пережить много кошмаров, даже больше, чем Камилу. И это не осталось без следа – Жанна полюбила жестокость. Она презирала послушных. Наказывала своих служанок. Но в то же время непокорных ей она ненавидела ещё больше. Камил продемонстрировал свою непокорность слишком уж брутально – порубив её дружинников-любимчиков на куски в короткой схватке. И при этом не стал расправляться и с ней, а напротив – приблизил её к себе. Защитил. Взял под опеку беззащитную девочку, какой Жанна всегда и являлась.

Возможно, ласка и забота на фоне кровавых луж в том коридоре возымели совершенно неожиданный эффект. Показательные казни всех врагов Миробоичей на площади внушили ей и ужас и восторг одновременно. Визжащих разбойников, бандитов, насильников разрывали на части пришпоренные кони.

А теперь и войско Менестрелей оказалось перебито вместе со своим предводителем, о чём по миру разлетелись необычайно страшенные слухи. И Жанна догадалась, что это дело рук Камила. Видать, увязала известия с его отсутствием…

Всего этого хватило, чтобы что-то перевернуть внутри Жанны.

Свежи в памяти слова, когда Жанна назвала его единственным родственником и братом. И это после того, как он лишился всей своей семьи за несколько лет. Слова эти запали в душу. Семья – это ведь единственный уютный очаг посреди океана жестокости и отчаяния. Камил понимал это лучше всех, спустя годы одиночества.

Жанна – мать наследника Миробоичей; вдова, лишённая догматичными церковниками права выходить замуж, обречённая на одиночество. На забытье в пьянстве. Камил поженился бы на ней, однако и сам был скован – женитьбой на беспринципной тупице Лизе. Ему тоже некуда деваться. Справедливы ли дурацкие древние обычаи?

Камилу необычайно льстила внезапная близость. С небольшим осадком, ведь увести женщину брата – это самый подлый поступок. Хоть Есений и мёртв. Хоть и загробной жизни в привычном понимании не существовало. Есений ничего не увидит с небес. Нет никаких небес. Только кошмарная бездна. Однако обычный люд непременно начнёт шептаться за их спинами. И не объяснять же всем подряд, что умершим сознаниям, страдающим и распадающимся в глубинах Изнанке, абсолютно безразличны человеческие измены.

Да и измены ли это? Можно рассуждать по-разному. Камил хотел повторить ещё. И поговорить с Жанной наедине.

В гриднице на завтраке она вела себя совершенно холодно. Будто ничего и не происходило. Однако она не хваталась за голову от привычного похмелья – была свежа и спокойна. Ухмылку Камила она проигнорировала. Зато у служанок получилось тихое утро без очередных унижений.

Камил встретил Жанну около её опочивальни и поинтересовался, каким же образом она догадалась про Нарникеля. Откуда у неё это опасное знание.

-- Я лишь зашла в сокровищницу, -- ответила Жанна, не осмеливаясь взглянуть в глаза. И тут Камил едва не поперхнулся от смеха. Он настолько был занят мертвецами все эти дни, а по возвращению оказался настолько сонлив, что не придумал ничего лучше, чем отнести все богатства в сокровищницу, вместо того, чтобы упрятать всё в тайнике.

Как же удивилась Жанна, когда отворила дубовую дверь.

-- Купцы рассказывают, что «ангелы» забрали с собой не только грешников, -- говорила она. –  Но и все ценности. У меня всё в голове сложилось. И твоё исчезновение… Только я не люблю, когда мне лгут. Ты ведь сказал мне, что заперся в своих покоях!…

-- Тебе не обязательно было знать об этом, -- ответил Камил. – Никому ни слова. Это большая тайна.

-- Я думала, что у нас не должно быть секретов, -- Жанна всё так же не поднимала глаз. – Я думала, что мы доверяем друг другу…

Она попыталась проскользнуть мимо, явно оскорблённая. Камил не стал её останавливать и переубеждать. Он никому не доверял свои секреты. Особенно женщинам.

Жанна скрылась в своей опочивальне, на что Камил лишь пожал плечами, да отправился по своим делам, коих было немерено. Имелся, конечно, соблазн всё ей рассказать. Стать действительно ближе. К чертям.

И баронесса не оценила сий жест. Оскорбилась ещё сильней. На ужине не проронила и слова, даже не удостоила взглядом. Камил махнул рукой и занялся своими делами.

В кропотливой работе он всё чаще приглядывался к своему старому кинжалу. С этим оружием он прошёл через множество передряг. Этот кинжал отнял очень много жизней, принёс смерть и своему предыдущему хозяину – наёмнику из отряда Эрна. Когда тот напал на Камила в подворотнях Ветрограда. А паникующий мальчишка изловчился. Дотянулся до кинжала первый. Ох сколько же ударов он тогда нанёс от страха!

А наёмник потом сделался первым Железякой. Сейчас же его труп валяется где-то в подземельях, разбитый булавой Кентавра.

Хорошие были времена.

Кинжал сбалансированный, практичный, из качественной стали. Он значил многое для Миробоича, ведь символизировал его борьбу. Поэтому Камил поручил главному кузнецу выгравировать на нём символы, теоретически позволившие бы убивать даже нематериальных тварей. Примерно такой же кинжал они с Ишуасом когда-то подарили старику Готаму в знак уважения, чем привели сновидца в восторг.

Эксперименты с Изнанкой могли привести к непредвиденным последствиям, поэтому была необходима защита от нематериального… хоть Камил и не знал, как же могли выглядеть истинные демоны, но всегда опасался их появления.

Кузнец выполнил работу, даже не задумавшись о магических свойствах символов. А Камил начал думать, как бы проверить, работает ли кинжал. Самым верным способом было бы убить невидимых чёрных паразитов, прицепившихся к Жанне и бесконечно изводящих её душевной хворью. Однако вскоре Камил выяснил, что паразиты сидят слишком глубоко. И если нанести удар в области, где они засели, то Жанна, скорее всего, пострадает и сама, умрёт от сильнейшего кровотечения из сердечной артерии. А выманить паразитов никак нельзя. Камил не знал, как это сделать.

Зато он проверил кинжал на мертвеце. Оживший труп лишь шелохнулся, пробитый насквозь. На символы ему было наплевать. Подобное оружие могло воздействовать только на астральных паразитов, но не на мертвецов. Неуязвимость мертвецов перед этим символом – очень добрая весть. Эта неуязвимость означает, что Святой Престол не сможет с лёгкостью убивать мертвецов, всего лишь снабдив своих рыцарей мечами с символами.

Однако могли существовать иные символы, которые способны уничтожать «поднятых». И эта мысль не давала Камилу никакого покоя. Он так и не нашёл в хрониках приёмы, которыми владели рыцари Святого Престола в борьбе с некромантами, вампирами и прочей нечистью Изнанки.

На прогулке по зимнему саду Камил повстречал Грега, закончившего очередную тренировку дружины. Постепенно он осваивался. Бойцы воспринимали его всё серьёзней, особенно когда познакомились с его силищей.

Друзья обсудили исчезновение Ишуаса. Странные вещи происходили в Башнях Знания. Однако более никаких деталей Грег припомнить не смог. Всё, что ему удалось узнать он сообщил в письме.

Что за Собакоголовый? Он убил Ишуаса? На месте нашли следы крови, однако, тела не обнаружили. Ишуас провёл некий древний ритуал? Об этом свидетельствовало и странное свечение в его окне. Псоглавец скрылся в темноте, бросив пергаменты, исчерченные символами.

-- Он говорил, что сначала появилась математика, -- вспоминал Грег свои старые разговоры с другом. – А уж затем – её открыли люди. Что эта наука существует вне нашего разума! Вздор.

-- Возможно в этом есть доля правды, -- задумался Камил. Хоть он и не был силён в математике, однако видел, что любой ритуал Изнанки упирается в эту науку. И что сами пространства Изнанки – фрактальны, самоподобны до бесконечности – в этом и заключался их ужас, кошмар. А учение о фракталах ещё молодо. Этот раздел математики открыт недавно, по крайней мере, со слов монахов в Башнях Знания. И кто знает истинного первооткрывателя этих структур? Фракталами занимаются только самые седые монахи, приближённые ректора Аппия. Поспособствовал ли этому открытию чей-то контакт с Изнанкой?

-- В чём же тут доля правды? – спросил Грег.

-- В древности за океаном существовал культ, адепты которого поклонялись числам, -- вспомнил Камил о вычитанном в хрониках. – Они считали, что всё в природе подчиняется числам. Музыка. Цвета. Размеры. И даже то, что мы ходим по земле, а не порхаем в воздухе… Они видели в цифрах – божественное.

-- Ишуас говорил то же самое, -- хмыкнул Грег. – Не зря вы с ним были неразлучны. А по мне так всё это сильно притянуто. Числа -- всего лишь числа. Они ничего не значат.

-- Кто знает, -- пожал плечами Камил. – Создатель этого культа был великим математиком и мудрейшим эллинским философом. Это он изобрёл теорему треугольников и таблицу умножения.

А ещё он общался с магами и знал о переселении душ после смерти, подумал Камил, но в слух говорить об этом уже не стал.

-- Никогда не любил таблицу Пифагора, -- сказал Дылда и на том их разговоры о высоком закончились, сведясь к беседам о войнах и подготовке к ним. Всё-таки не зря его прозвали «Дылдой».

Так вот что, наверное, чувствовал Ишуас, когда общался с Камилом!

Грега вовсе интересовал только двуручный топор, воинская слава и маленькая дочка Агния. Камил посвятит Грега в свои занятия Изнанкой позже. Тот не был готов к подобным материям…

Жанна снова постучалась в дверь опочивальни одним из вечеров. Возмущалась, что Камил ведёт себя неподобающим для мужчины образом. Тот пропустил её нытьё мимо ушей и, осознав какую же игру хочет вести девица, грубо приказал ей встать на колени. А когда та потеряла дар речи от подобной наглости и возмутилась ещё сильнее – схватил её за длинные светлые волосы, затащил в опочивальню и захлопнул дверь.

В конце таких вечерних встреч Жанна становилась особенно довольной, покладистой. За этим она и приходила. За этим и устраивала провокации. Камил ласково гладил её по голове, а она каждый раз уходила в свою опочивальню, не желая даже подходить к кровати, будто на ней были расставлены волчьи капканы.

Винный погреб в ту зиму стоял практически нетронутый…

Камил вернулся к сшиванию Химер. Днём он пропадал в родовой библиотеке, озадачивая своих рабов выискивать древние книги, в которых могло бы содержаться знание Изнанки. Сам он читал научные трактаты, которые считал полезными и необходимыми. Особенное внимание он уделял военному искусству и медицине, но не обделял и монетные науки, вникая в глубину причин столь различного развития и благосостояния частей света.

Однако больше всего пользы приносили исторические хроники – если читать их вдумчиво.

Особенно впечатляли похождения заокеанского романийского полководца Юлия Кайсаря, предпринимавшего порою такие гениальные и неочевидные решения, что войско его не несло потерь, а заклятые враги вдруг становились союзниками, вставая под его знамёна. Огромное государство, которое они построили, в конечном итоге пустило свои корни в Атлантиде. И когда за океаном оно потерпело крах под вторжениями варваров, то на этих землях потомки романийцев продолжили свои бесконечные завоевания, превратив небольшие прибрежные полисы в крупнейшие города – Дельту и Кратен. Завоевания эти и положили начало Империи. И если бы сейчас по ту сторону имелись такие же полководцы, как Юлий Кайсарь, то дни врагов Империи оказались бы сочтены… Благо, имперцы вот уже несколько лет, как застряли в войне с ханствами далеко на западе. Приятно видеть, как стародавние враги Царства взаимоуничтожают друг друга.

Был поздний вечер. Камил ожидал очередного визита Жанны, но к нему прибежали отчего-то особенно радостные рабы.

«Трактат о рукотворных чудовищах». Отыскали на стеллажах. На корешке книги Камил прочёл имя. «Ведагор Миробоич». Мурашки пронзили всё тело.

Камил швырнул Асупу сразу три колбочки, а сам отправился к столу в библиотеке. Всё на нём тщательно прибрал. Протёр пыль. Подготовился, как бы выражая уважение к своему древнему предку. И лишь затем раскрыл ветхую книгу…

Самые разнообразные виды чудовищ. Каждое из которых выполняло на поле боя свою особенную задачу. Здесь говорилось о сражениях с вампирами. И о том, как биться с численно превосходящими армиями.

В примеры приводились сражения из личного опыта Ведагора. Из каждого своего сражения предок делал выводы, а затем либо менял тактику, либо же улучшал свою мёртвую дружину.

На страницах тускнели чертежи сложнейших тварей. Некоторые из них безвозвратно истлели за столетия. Некоторые чертежи истёрлись лишь наполовину. Где-то вовсе были вырваны целые страницы, видимо, бесчисленными предшественниками...

Сокровище. Бесценное. Позабытое.

Ремесло создания рукотворных чудовищ было крайне непростым. Требовало уйму времени, трупов. Годы практики.

И всё же, раздобыв этот трактат, Камил узнал о важных тонкостях, которые заметно ускорили его работу над Химерой. До этих тонкостей он бы сам ни за что не додумался.

Камил взялся воплощать в жизнь все наставления своего древнего предка.

Единственное – он допустил ошибку, высушив все имеющиеся части тел. От этого они сильно потеряли в весе. Ведагор Миробоич же советовал не высушивать материал для Химер, а пропитывать части тел особыми смолами, останавливающими гниение. И пусть этот метод был дорогостоящ, зато кратно увеличивал силу натиска чудовищ в момент атаки.

Камил создавал совсем небольших «химер» -- из мелких животных, вроде собак, кошек и крыс, чтобы не тратить слишком много времени на практику. Чтобы не тратить много крови пленных попусту.

Первые «химеры» не могли использовать свою мускулатуру в полной мере. Они ковыляли, спотыкались, падали… А ритуал поднятия Химер немного отличался от ритуала поднятия обычных мертвецов символами.

Выяснилось, что исправить уже поднятую Химеру, вшив в неё новую «деталь» -- невозможно. «Деталь» работать не будет. А если поднять уже поднятую Химеру заново, надеясь только активировать новую конечность, то конечность эта работать будет отдельно от всего остального тела. Нужно было «уложить» чудовище. И выплеснуть многие литры крови заново...

В этом была главная сложность – сшить такую Химеру, чтобы она сразу же работала, как задумывалось творцом, используя мускульную силу и гибкость своих суставов должным образом.

Первые маленькие «химеры» никуда совсем не годились. И даже когда получилась добротная тварь – всё равно она оказалась слишком мелкой, чтобы сойти за нечто грозное на поле битвы.

Однако поднаторев в сотворении небольших чудовищ, Камил взялся за гигантскую недоделку старшего брата.

И настала ночь, когда на полу подземелья особенно ярко полыхнули химерические символы.

На свои уродливые конечности поднялось оно, размахивая угрожающими костяными лезвиями и наростами.

Необычайно сильное рукотворное чудовище, способное противостоять сотне воителей…

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!) Сразу видно, скучали по Темнейшему. Ща я раздуплился после походов по лесам и прочим праздным гуляниям после завершения Спасителей. Теперь пора ставить Темнотоса на поток)

Владислав Ц. 2000р

Дарья Ф. 2000р "Спасители - огонь!"

Руслан М 1500р "С возвращением, Камил"

Евгений Васильевич 1000р "После главы - сразу зп пришла. СовПадение?"

Зачисление Банк 1000р

FreeLander 1000р

Олег Сергеевич 500р

Артём Станиславович 797 р

Константин Викторович 300р

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

На мгновение даже подумалось устроить на этот отряд засаду – воители шли достаточно расхлябано, к тому же их на целую сотню меньше. Почему бы не пополнить свою Дружину новыми мертвецами? Но Камил удержался. Жадность зачастую губит людей. Важно уметь вовремя останавливаться – об этом исторические хроники рассказывали особенно часто.

Если атаковать, то святоши узнают об их направлении. А если кто-то ускользнёт…

Когда они проходили рядом с беззащитным приграничным городком, то Камил снова поймал себя на воинственной мысли. Взять город стремительным штурмом, перебив маленький гарнизон и всех жителей. Отметил особенную кровожадность своих мыслей. Их холодность. Размышлялось как-то легко. Будто речь шла о походе на рынок за новыми вещами. Недостаток сна? Или проявления особенной степени безразличия к человеческим жизням? Войска перебить ещё куда ни шло. Однако мирные жители ни в чём не виновны…

И даже когда они перевалили за границу, обогнув заставу по широкой дуге, то не остановились, не совершили привал. Снега усиливались с каждым днём. Только когда поднималась сильная пурга, они все были вынуждены совершать остановки, чтобы не сбиться с пути.

Камил опасался не за себя с Вальдом – они же могли просто укутаться в жаркие медвежьи мешки, укрывшись от морозов. Камил опасался за раздобытых лошадей. Зима набиралась сил, постепенно свирепела. И он отказался совершать остановки, тревожась застрять потом в глубоких снегах. Сделался раздражителен. Недоволен. Всё накатывающая простуда лечилась горячими снадобьями. Тело ослабевало. Ехали молча, не растрачивая на пустую болтовню свои силы.

Путь домой запомнился крайне смутно.

Вот вдалеке показались знакомые поля. Из-за снежного шквала выплыли мрачные стены родового имения. Стражников убрали с ворот и с внутреннего двора. И тогда Дружина Смерти, вдвое увеличившаяся, прошла в ворота, быстро скрывшись в подземельях.

Никто не видел финального марша. Один лишь Ларс вышел поглядеть и присвистнул от удивления. Сколько мертвецов, сколько драгоценностей, а лошадей сколько…

Впереди ещё много работы… Камил озаботился только переносом ценностей в сокровищницу при помощи Железяк. Оттащил раздобытую руду и уголь к кузницам. Зевающие ремесленники выходили из своих хибар, встревоженные топотом. Но Дружина к тому времени уже скрылась.

-- С возвращением, -- сказал Ларс. – Я вижу, военный поход окончился успехом? Я прав?

-- Абсолютно прав, Ларс. Справедливость восторжествовала… А теперь я хочу спать. Я без сна в уютной постели вот уже месяц. Столько продлился поход. Не тревожьте меня даже если сюда прибудет сам князь Искро. Пошлите его к чертям собачьим, скажите, что Камил спит… И, Ларс, будь добр. Позаботься о раздобытых лошадях в подземельях. Отыщи людей, которым можно доверять. Пусть они заботятся о лошадках. Пусть не дают им помереть от голода раньше времени. Но не показывай им Дружину. И пусть они не рассказывают об огромной коннице, иначе я им голову с плеч…

-- Но почему бы не отвести их в конюшни? Там уютней…

-- Нельзя. Молва пойдёт. И без того разжились добром – распихивать некуда… А лошадей пусть никто не знает. Народ потом спрашивать будет, куда деваются кони. В подземельях пускай ждут своего часа, пока не наберётся крови из темниц… Мёртвая конница куда ценней живой. Хорошо, Ларс? Тебе можно доверить это дело? Всё удержишь в тайне? Со всем справишься?

-- Уж постараюсь. Отдыхай, Камил. Больно уж у тебя лицо посеревшее. Потом расскажешь, как же ты их всех…

Камил одичал в лесах и в этих чёртовых тоннелях. Ему постоянно снилось, как он беспокоится, чтоб подземные ходы не обрушились. Порою снились и кошмары. Будто Нарникель заметил подкоп. Будто атаковал их в самый неподходящий момент, всех перебив. В такие моменты Камил просыпался. И радовался, как же гладко всё провернул, вновь погружаясь в царствие сновидений.

Два дня проспал. И когда чудесно выспался, то уселся на кровати, необычайно голодный. Созвал служанок, велел устроить роскошный пир для приближённых. С целым морем вина.

Было зимнее солнечное утро, необычайно кристальное. Камил набрался сил и теперь был готов к работе.

В коридорах дворца он повстречал знакомую фигуру. Не сразу осознал, кто же это. Широченные плечи в волчьей шкуре делались ещё более широкими. В могучих и длинных руках мужчина держал маленький свёрточек с ребёнком.

-- Дылда? – ахнул Камил, обрадовавшись. Мужчина поднял глаза. Многострадальные. Тускло улыбнулся. От Грега несло вином, как от пьяницы.

Грег поприветствовал Камила. Познакомил тут же со своей малюткой-дочкой – Агнией. Действительно глаза у неё были, как у Инги.

Грег с дочерью прибыл в поместье Миробоичей несколько дней назад. Ларс их встретил радостно, позаботился о том, чтобы Грег с Агнией чувствовали себя, как дома: поселил их в уютную опочивальню, выдал самую симпатичную няньку-помощницу, да показал, как всё в замке устроено.

Грег стеснялся, благодарил за всё. Поклонился Камилу, но тот его сразу же остановил.

-- Мы с тобой друзья, Грег! Какого чёрта, брось! Мы на равных. И теперь мы снова вместе! Ух и натворим же мы дел! Как в Башнях Знания!

Грег привёз с собой и свой любимый громадный топор. Похвалился, как уже проверил его в битвах с варягами. Взгрустнул от воспоминаний. Тяжко было Грегу после потери Инги, после потери звания Хильдиньяра.

-- Не волнуйся, Грег, -- заверил Камил. – Здесь у тебя начнётся новая жизнь! К чёрту это звание жалкого десятника. Здесь я назначу тебя командиром целой дружины! И Хильдиньяры… это всего лишь название. В наших местах ты сыщешь воинскую славу гораздо быстрей, чем в Долине Ветра. Этим летом у нас было очень много стычек. Ты зазря не приехал к нам раньше!

-- И я очень жалею о своём выборе… -- вздохнул Грег. – Ведь ты бы точно спас Ингу своими снадобьями…

И все слова Грега зачастую сводились к воспоминаниям и сожалениям.

Камил лишь думал, что понимает его. Он ведь и сам недавно лишился Милады. Однако сознавал различие. Грег потерял любящую и заботливую женщину, добрую и человечную. Навсегда. А Камил потерял корыстную шлюху – она даже не сдохла, а сбежала с первым встречным. Разница колоссальная.

Да и после успешного похода Камил чувствовал некоторое облегчение. Мысли о Миладе всё реже посещали его голову, хоть рана и не затянулась окончательно.

А случился бы этот поход, не вспыли он от перенапряжения? Вряд ли. Милада ушла и это даже к лучшему.

Грегу он сказал, что нужно лишь переждать. Заняться делами. Не повезло только, что Грег приехал зимой, когда серьёзной работы нет практически никакой. Как бы не сгнил Дылда, запертый в поместье наедине с самим собой. Как бы не спился… Камил подумал, что надо бы за ним внимательно присматривать.

Ещё и Жанна со своими аристократическими замашками. Едва Камил пригласил Грега к столу – начала возмущаться по поводу простолюдинов. Несколько дней назад она не позволила Ларсу посадить Грега за стол. Дылда не возражал, он был слишком стеснителен, да и в чужом доме не напрашиваются, поэтому обедал вместе с дружинниками…

-- Грег мой лучший друг и он будет сидеть с нами, -- сказал Камил, усмирив Жанну своим взглядом. – И чтобы я не слышал подобных разговоров! Чёртова аристократка!  

Баронесса опустила глаза и больше рта своего не открывала, во всём немедленно согласившись.

С Вальдемаром Грег тоже не нашёл общего языка. Ему вообще было непонятно, как же Нойманн и Миробоич настолько хорошо сдружились после всего, что между ними случилось. Ещё меньше он понимал внезапную пламенную любовь Лизы к Камилу. И безразличие Вальдемара по этому поводу – ведь и он когда-то целовал Лизу. Но об этом Дылда не выражался – всё было понятно по одному его взгляду. Только с Вальдом они обменялись парочкой колкостей.

Камил назначил Грега в командиры. Представил его перед дружиной, как сильного воителя, к тому же – Хильдиньяра, а значит одного из лучших бойцов Долины Ветра. Дружинники приняли Грега, однако не оценили жеста. В командиры назначить чужака, тогда как и среди них имелись достойные кандидаты…

-- Со временем привыкнут и вы подружитесь, -- сказал Камил, хлопнув Грега по плечу. – Меня они так вовсе хотели убить первое время. Самое главное, не проявляй слабости. Они как собаки. Загрызут сразу же. А вот если зашугать их палкой… Но лучше всего сходить с ними в бой плечом к плечу!

Лучше всего Грег сдружился с Мямлей. Два гиганта были очень похожи по своей манере сражаться. Хоть Мямля владел молотом –  ещё более тяжёлым оружием, чем у Дылды – он научил того новым приёмчикам, да рассказал, как лучше всего размахивать такой тяжестью, при этом не выдыхаясь. Гигант хоть и растолстел на старости лет, но его удары всё ещё были способны сотрясать землю. Мямля не забывал упражняться с молотом, хоть и жрал теперь за десятерых…

Камил озадачивал Грега так, чтобы тот без дела не сидел и минуты. Муштра солдат, бесконечные тренировки, контроль ремонта стен. А иногда даже помощь кузнецам, благо, Грег преуспел в этом деле у своего отца в Ветрограде.

На смену старым тревогам пришли тревоги новые. Как бы церковники не отыскали мелочь, которая бы вывела их на Миробоичей. В напряжённый день зажжённых костров и озёр крови Камила терзала сильная усталость от недостатка отдыха. Он запросто мог упустить что-то, хоть и до штурма крепости у него имелось полмесяца на тщательное обдумывание каждого шага… А мелочь способна ополчить против него половину всего белого света. Не хотелось с этим торопиться. Нужно наращивать силы постепенно. Нужно осваивать тёмное ремесло.

Жанна подгадала момент и подошла к Камилу, когда тот остался один. Спрашивала, куда же это он пропал на целый месяц. Камил отвечал, что никуда не уезжал. Что просто лишь засиделся в своих хоромах безвылазно.

Любопытная баронесса же ответила, что её «девочки» не отыскали его в поместье, как бы усердно не искали.

-- Ты говоришь неправду? – спросила она.

-- Зачем мне врать?

– Я места себе не находила… Без тебя я чувствовала себя беззащитной. Впредь будь добр рассказывать мне, если соберёшься в очередную свою тайную поездку! – насупилась она, но потом смягчилась, одумавшись. – Хорошо, Камил? Я же беспокоюсь…

-- Тогда выпей настойку валерианы! – буркнул Камил, обрубив дурацкий разговор.

Чтобы не терзаться тревогами о разоблачении, он ушёл в подземелья, прихватив Вальдемара, Асупа и раба-разбойника, чьего имени так и не узнал, но отныне обращался к нему просто – Раб.

Разжигались печи. В подземельях теплело. Тела оттаивали. Камил вгонял кинжал в животы мертвецов, рассекал бледную кожу. Выскребал кишки из вздувшихся от трупных газов брюшин при помощи железных инструментов для потрошения. Кишки трещали, вздутые от скопившегося старого дерьма недельной давности. Иногда лопались, источая невыносимое скверновоние. Камил бросал все ненужные внутренние органы в специальное корыто. Затем брался за иглу с нитками. Сшивал опустошённые животы. И даже носом не морщил.

А рабы помогали ему. Заносили всё новых мертвецов поближе к печам, чтоб оттаивали. Выпотрошенных волокли в коптильни. Без Рыжего было тяжелей, зря всё-таки Камил его прирезал. Хороший был прихвостень, толковый. А притягивать к таким делам Лизу не хотелось. Изнеженная девица будет блевать от такой работы дальше, чем глядят глаза. А мужики к занятиям некромантией привыкли…

В перерывах Камил давал своим рабам колбочки со «слезами радости» и тогда работа двигалась быстрей, веселей. Рабы отпускали шуточки. Смеялись, когда кишки смешно шлёпались в смердящую тёплую от гнили выгребную яму подземелья. Туда сбрасывали все ненужные части тел, обязательно задвигая массивную каменную плиту, чтобы свирепая вонь не разносилась по всему замку.

Однако трупных запахов не удалось избежать. Копчение продвигалось полным ходом в масштабах, ещё невиданных доселе. Дрова улетали в печки – рабы трудились без отдыха. А Жанна вновь лишилась аппетита, сетуя на странную вонь. Хорошо ещё, что зима на дворе. И запахи разносились не столь далеко, как летом, а, видно, замерзали.

Нарникеля нарядили в тяжеленные латы сразу, как только он подкоптился. Его Камил отныне всегда держал рядом, вместе с первым Железякой. Это был, пожалуй, лучший боец в его мёртвой дружине, лучший фехтовальщик. Сложно вообразить того, кто смог бы его одолеть. Разве что Кентавр…  Кузнецы получили кучу угля и теперь работали над очередными латами. С каждым разом у них выходило всё лучше и качественней.

Грег написал на родину письмо, в котором призывал знакомых подмастерьев приезжать в родовое имение Миробоичей, где их бы обеспечили работой и хорошей оплатой труда и условиями, каких они ни за что не увидят в Ветрограде. Камил намеревался построить на вырученные деньги ещё два водяных колеса, расширив производство доспехов. К тому же он задумал развивать ремесло на своих землях – это поспособствует улучшению торговли и постепенному разрастанию деревни за стенами имения в небольшой городок, по типу Раскрисницы. Ветроград тоже не сразу строился.

Он подслушал много разговоров Нарникеля, пока мертвецы копали тоннели под его замком, поэтому идей, куда же с толком потратить золото имелось множество…

Вскоре по Горной Дали расползлись вести из Раскрисницы. И до имения Миробоичей добрели купцы, поведавшие местным обо всех тревожных слухах.

Горожане Раскрисницы гадали, что же происходило за стенами. Кто напал? Зачем? И как же нападавшие смогли разбить непобедимых Менестрелей? Командиры дружины Родогора рассуждали, что это было невозможно – захватить такую крепость столь стремительно и незаметно, да ещё и с Менестрелями в гарнизоне.

В Раскрисницу за несколько дней стянулись все окрестные бароны. Однако брать крепость штурмом не решались – дождались, когда прибудет князь Родогор с войском. И только потом к стенам бросили воителей со штурмовыми лестницами в руках.

Никто не верил в успех первого штурма, однако и стены казались пустыми, а костры давно погасли. Шума от крепости Нарникеля не доносилось никакого вот уже почти неделю. В подзорные трубы виднелись пустые бойницы.

Но на всякий случай ремесленные артели мастерили осадные башни и таран. Все были убеждены, что сбежать из крепости так незаметно было невозможно, учитывая засыпанный тайный проход. Все были убеждены, что гарнизон вторженцев притаился, ожидая атаки. К прибытию Родогора ремесленники безвозмездно приготовили две башни – все хотели спасти своего господина, так усердно заботившегося об артелях.

Но башни не пригодились.

Штурмовые отряды подошли к стенам беспрепятственно. Бойцы воткнули лестницы в стылую землю и приставили к зубцам. Полезли наверх, боясь тишины даже больше, чем если бы по ним открыли стрельбу из всех бойниц сразу… К верху же они добрались без сопротивления. Перелезли на стену, где бойцов ждало ужасающее зрелище. К этому они все определённо были не готовы.

Кровавое озеро посреди крепости уже успело замёрзнуть. Трупы, порубленные в труху неким могучим противником, вмёрзли в эти лужи. Ступени донжона пропитаны кровью, тонкие ручейки замёрзли, превратившись в сосульки. И на стенах – кровавые надписи на латыни.

Из живых никого. Тишина.

Эти первопроходцы, увидевшие всё своими глазами – самые смелые бойцы, добровольцы, вызвавшиеся на штурм. Но когда один из них, знавший латынь по Библии, прочитал надписи – половина добровольцев бросилась бежать. Обратно к штурмовым лестницам. Их обуял священный ужас. Перед спустившимися с небес ангелами, наверняка и принесшими чудовищную божью кару… Бежали. Толкаясь и крича. Умоляя Господа простить их всех.

В крепости остались только самые отважные. Шагая по замёрзшим кровавым лужам, они быстро преодолели внутренний двор. Открыли врата. И тогда княжеский авангард зашёл в крепость во всеоружии…

Вторженцы испарились бесследно. А вторженцы ли это были? Сам князь Родогор явился на осмотр павшей крепости. Поблизости он удерживал местных священников, рассуждая, что они его непременно спасут, если из донжона полезут демоны.

С распятиями в руках они проходились по двору, содрогаясь от страха. Они окропляли всё вокруг святой водой. Читали молитвы.

Бойцы постепенно пообвыклись. Начали пересчёт жертв и выяснили, что большая часть гарнизона попросту исчезла. Тела Нарникеля они не обнаружили – только порубленную на куски семью, вперемешку с трупами его лучших бойцов.

Рубили секирами. Да с такой силой, что ломались щиты, а людей разрубало на части…

Религиозники пустили слух о наказанье божьем. Будто Господь наслал на жестоких наёмников небесных карателей: ангельское войско спустилось на землю, не в силах боле терпеть злодеяния, и всех перебило, забрав с собой всех самых отпетых убийц, совершивших много грехов. Этот слух отлично подтверждали оставленные дети и женщины.

Этого же слуха придерживалась большая часть купцов. Всем хотелось верить, что грабителей наказал справедливый Господь. Слишком приятная мысль…

Другие же купцы, менее суеверные, списывали всё на восстание приближённых. Половина перебита, половина куда-то делась… Не удивительно, если восставшие убрались через потайной ход, который они же и обрушили! Это уже было куда логичнее, однако не объясняло, почему же ушёл сам Нарникель; и почему одержавшие победу не остались в этой крепости править? Будто в зимних лесах живётся лучше.

Третьи купцы и вовсе рассказывали небылицы о нашествии вампиров. Эти стремительные тени вполне могли обрушить свою мощь на крепость. Однако в чём же заключался тогда их интерес?

Святой Престол направил к месту высокопоставленных легатов. Но пока они добрались до Раскрисницы – в крепости уже успели прибраться и навести порядок. Легатам оставалось только выслушивать многочисленных свидетелей и верить им на слово.

Это всё, что удалось выспросить у купцов. Толков ходило много, самых глупых и дурацких. Тревожные вести разнеслись по Атлантиде, ведь всем было интересно, что же произошло в Раскриснице на самом деле.

В Лунном Герцогстве началась вспышка религиозного рвения. Преступников казнили. Крестьяне вытаскивали «ведьм» из домов. Вспыхнули высокие костры. И всё лишь бы не гневить Господа…

Кажется, пронесло. Ни слова о Миробоичах Камил так и не услыхал. Думал ли сам Родогор о причастности ослабевшего Камила? Вряд ли. Письма с унизительными извинениями тоже играли свою роль. А любой купец, которого могли допросить, и даже шпион, поведал бы, что на стенах Миробоичей после событий предыдущего лета осталась лишь жалкая горстка солдат, которых едва хватит даже на оборону, не говоря уж о походе.

Бароны «союза» в переписках радовались, что их молитвы были услышаны самим Богом.

Только Лют Савохич догадался, что это был Камил. Не зря же парень куда-то бесследно исчез, не отвечая на письма, а когда появился, то следом за ним в Горную Даль пришли и слухи.

«Это был ты?», написал Савохич, формулируя письмо неопределённо, однако, вполне понятно для Камила.

Миробоич ответил утвердительно. Пусть Савохич знает об его грозной силе.

Мертвецы были выпотрошены. Осталось ждать, когда коптильни справятся. Одним из тёмных зимних вечеров Камил собирался отходить ко сну. Поместье окутала чернота. Служанки затушили свечи в коридорах. Сделалось тихо и спокойно. Однако в дверь постучались. Кто бы это мог быть? Лиза чего-то хочет?

Камил открыл дверь и увидел сияющее личико Жанны. Баронесса облачилась в лёгкое кружевное платье. А волосы её были собраны в воистину королевскую причёску. Будто собралась на бал. Или собралась встречать самых важных гостей – так она не рядилась даже на свадьбу Велены Дубек...

Слегка пьяная. Для смелости.

-- Ты великолепен, -- она тут же шагнула в дверь, не давая Камилу времени отреагировать. – Знал бы ты, насколько ты великолепен!

Жанна схватила за воротник. Притянула к себе. Её кожа приятно пахла. Жанна привела себя в полный порядок.

-- Что ты делаешь… -- опешил Камил.

-- Я влюбилась в тебя, -- незаметным движением заперла дверь. Толкнула его к кровати. – Кажется, по уши!

-- Жанна…

-- Давно. Ещё когда ты четвертовал Иштвана, – в глазах её мелькнуло что-то хищное и томное. Бледное личико налилось румянцем. – Как ты выловил разбойников. Как ты казнил всех наших врагов… я влюбилась в тебя! В твоё жестокое лицо. В твои крепкие руки. В твой властный голос…

-- Что ты делаешь? – Камил попытался остановить её, но Жанна всё равно ухватилась.

-- Эти шлюхи недостойны тебя. Понимаешь? Эти простолюдинки. Тётушке Анне нужно было женить нас с тобой, Камил! Она дура! А я теперь вдова, как жаль… Но когда я поняла, что это ты расправился с Нарникелем!… -- Жанна крепко сжала ладошку. Деваться теперь было некуда совсем. -- Тебе никуда от меня не уйти... Убери руки!. Я не хочу больше терпеть в своей одинокой опочивальне…

-- Что…

Они даже не добрались до кровати. Жанна опустилась на колени. А у Камила  через пару мгновений закружилась голова – настолько стало хорошо.

Даже Милада так делать не умела.

Ноги подкашивались, а голова невольно запрокидывалась назад.  Противоречивые чувства распирали его. Ведь тоо, что они делают – абсолютно неправильно!

-- Зачем… -- спросил Камил, но вдруг почувствовал, что уже не хочет отступать. Слишком ему нравилось. К чёрту. Он схватил её за волосы. Такие мягкие и светлые… Никуда не денется.

Жанна не сводила с него глаз. Помогала обеими ручками. И слюна обильно растягивалась тонкими паутинками от губок, когда она совершала короткие передышки.

Внезапно попросила пнуть её в живот. Потребовала. Да посильней. После удара она окончательно распалилась.

Её свободная ладошка скрылась под платьицем.

-- Ложись на кровать, -- сказал Камил.

-- Нельзя, -- ответила Жанна. – Это уже измена. И если у нас получится ребёнок… Нельзя…

Тогда Камил схватил её за волосы ещё крепче. Насадил. Никаких передышек.

И вскоре оголившиеся ножки Жанны свелись в судороге. Им одновременно сделалось потрясающе легко и воздушно. Только тогда Камил отпустил волосы.

Королевская причёска оказалась безнадёжно испорчена. Самым неприличным образом.

Жанна облизалась. Ничего не упустила. И приступила снова, отбившись от попытки Камила её оттолкнуть…  

После всего она призналась, что впервые расслабилась настолько сильно. Что никогда она не получала удовольствие от подобных дел. Что впервые у неё появилось такое чувство, будто из неё изгнали толпу демонов… И сам Камил испытал нечто похожее.

Потрёпанная и мокрая, она отправилась в свои покои, отказавшись возлечь вместе.

-- Я не люблю объятия, -- сказала Жанна. – Терпеть не могу. Да и нельзя, чтобы нас видели вместе. Эту встречу оставим в тайне… Никому не рассказывай. Иначе я проткну тебя ножом, клянусь!

-- Ага…

Камил был слишком ошарашен произошедшим и ничего не сумел возразить. Едва баронесса вышла за дверь, он свалился в кровать без сил. И уснул необычайно глубоким сном. Всё-таки с баронессой это приобретает особенный оттенок. После такого особенно хорошо чувствуется власть…

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!) И всем спасибо за доны на концовке Спасителей) Рад, что вам понравилась книга! И рад, что концовка удалась)

Виктор Ш. 3000р «)» Ответ: )))

Виктор Игоревич 2000р

Роман А. 1777р «Спасибо за книгу Спасители. От Джошуа Калверта»

Вадим Эдуардович 1000р «Отличный цикл Спасители вышел)»

Ян Эдуардович 1000р «С завершением истории тебя! +1 веха!)

Иван Сергеевич 1000р «Охуенная концовка спасов:)»

Дарья Ф. 1000р «Спасибо за метаморфозу»

Павел С. 666р «Аж слеза от финала *спойлер*. Очень надеюсь на скорейшее продолжение, спасителей можно читать бесконечно. Спасибо тебе за это»

Мирон О. 631.1 р «На скорейшее написание рассказа про вампира-Олега)»

Андрей К. 500р «Спасибо за Спасов, а теперь давай Темнейшего ещё 100 глав минимум)»

Сергей Лукьянчиков 500р

Елена Р. 300р «В нетерпении ждём Темнейшего! Спасибо!»

Иван Андреевич 300р «За охуенную концовку Спасов»

Наталья Валерьевна 300р «На вдохновение»

Денис Алексеевич 205,35р

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Дружинники» стаскивали тела во внутренний двор, а Камил расхаживал по баронским опочивальням и любовался утварью, роскошными мозаиками на окнах, развешенными на стенах гобеленами и коврами. Хороший замок отстроили. Но история его была недолгой. Интересно, насколько сильно обрадуется князь Родогор, когда явится сюда со своей дружиной? Крепость он тут же присвоит себе – это было бы очень логично, вполне легитимно расширить свои земли.

Сокровищница находилась в подвале донжона. Железяки проломили дубовую дверь секирами и принялись выносить сундуки с золотом и драгоценными камнями. Камил надолго в сокровищнице не задерживался, попросту не хватало времени. Но богатства оценил. У Нарникеля имелись недурные накопления. Будто он планировал большую войну – столько денег иметь лорду непозволительно. Лорд тут же начнёт стремиться к большей власти. Но теперь все эти сокровища принадлежали роду Миробоичей.

Война – прибыльное дело. Если она стремительна и победоносна, конечно же.

-- Стольких порубили в труху… -- сетовал Вальдемар. – Вроде и многих перебили, а скольких попортили?

-- Если чрезмерно церемониться, то победы не одержать, -- ответил Камил, спускаясь по лестницам во внутренний двор. -- Главным нашим оружием этой ночью был страх. Нещадная мясорубка вселила в опытнейших наёмников ужас – такого они ещё не видели, к такому они ещё не были готовы. При боевой готовности и знай они, с чем имеют дело… уверен, они бы не оставили нам шансов.

-- А как жена Нарникеля узнала тебя? – спросил Вальд.

-- А кому ещё нужны были «возмездие и справедливость»? И кто из врагов Нарникеля юн, темноволос и при этом имеет войско? Вариантов тут немного…

Отряд городской стражи прибыл к стенам. Камил поднялся на стены и выглянул в неприметную бойницу. Он не мог разглядеть среди воителей командира. Значит яд подействовал. Но власть в отряде перехватил инициативный десятник. Особенной суматохи и дезорганизации вызвать не получилось…

К воротам подъехал конник. Он попросил стражу открыть ворота. Спросил, что же происходит за стенами? Но конник видел погибших, спрыгнувших со стен и пронизанных стрелами. Ясно, что гарнизону конец. После стольких-то криков, вдруг стихших, после закрытия ворот... Нужно было только убедиться в этом окончательно. Ответа не последовало. Но конника убедили в домыслах. Градом стрел. Наёмник пришпорил коня, прикрылся круглым щитом. Но стрелы пронзили лошадь и та упала, придавив хозяину ногу. Конник закричал от боли. Не успел прикрыться щитом...

После этого Камил приказал стрелять в отряд городской стражи. Стрелы полетели вдаль, однако никого толком не ранив. Далеко стояли. Новоиспечённый командир дал приказ отойти от стен ещё дальше. Отряд простоял некоторое время вне досягаемости. Десятники обсуждали, что же делать дальше. Камилу не удалось выйти из тела – он оказался слишком взвинчен, чтобы уснуть.

Но десятники пришли, похоже, к выводу, что следовало защищать сам город. Отряд вернулся в Раскрисницу. Стражники скрылись за домами. Зазвенел городской колокол. Люди хватались за вилы и топоры, ополчались, готовясь отражать нападение.

Хорошо. Будут заняты приготовлениями к обороне.

Горожане отправили трёх всадников по Срединному Тракту – к Небесной Горе. Звать на помощь княжеское войско. Голуби-то все мертвы.

Посреди двора стояла массивная катапульта. Сложный механизм. Камил даже удивился её замысловатому устройству. Некоторое время любовался чудесами инженерии. Задумался, что и ему бы не помешало создать парочку таких штуковин у себя в замке. Для обороны. Но не хватало толковых инженеров. А утащить такую бандуру через подземные ходы не удастся. Да и по лесам волочь её… Пусть стоит здесь. После этой ночи они и так неприлично разбогатели.

-- Начнём, пожалуй, -- сказал Камил, глядя, как на горизонте забрезжил рассвет.

Часть мертвецов расположили на стенах для охраны крепости. Другую часть привлекли к небольшим строительным работам. Мертвецы втыкали в землю брёвна. Нойманн залезал на эти столбы, протягивая между ними толстую и крепкую верёвку, затягивая узлы потуже. А на эту верёвку уже подвешивали многочисленные тела вниз головами…

-- Почему бы просто не развесить их на балках в конюшнях? – спросил Вальд, утомившийся лазить по столбам.

-- Потому что в конюшнях не развести костров, болван! Тела постепенно холодеют, на улице зима. И кровь застынет…

Мертвецы усеяли весь внутренний двор многочисленными кострами. Зажглось высокое пламя. Гигантский дымный след растянулся в небе на многие вёрсты… Сделалось жарко, пришлось сбросить шубы. Земля тут же оттаяла, некоторые столбы покосились, пришлось их поправлять. Благо, сил и выносливости у мертвецов имелось в избытке.

Подвешенные тела нагревались. И больше не застывали на морозе. Кровь струилась  из надрезанных артерий в многочисленные корыта, принесённые из конюшен. Корытца наполнялись до самых краёв.

В замке густо пахло смертью.

На развешивание Менестрелей ушло очень много времени. Солнце поднялось высоко. Горожане так и сидели в Раскриснице, не предпринимая никаких атак. Только строили баррикады.

Камил расхаживал между столбами и осматривал тела погибших. Выбирал наиболее сохранившихся. Помечал их краской, чтобы потом не запутаться. Считал. Не всех следовало подвешивать – чего время терять попусту, добывая лишнюю кровь? Поднять лошадей? Нет, пусть лежат себе. Нельзя медлить…

Негодных Камил оставил лежать на земле. После полудня, когда из большей части наёмников кровь оказалась собрана, приступили к «поднятию».

На вымощенной булыжниками площади чертили символы. Укладывали трупы в зловещие геометрические фигуры. Камил поливал их кровью. Символы сияли  огнём Изнанки, опасным и неведомым. Трупы Менестрелей шевелились. Поднимались. На их место тут же укладывали новые трупы. Снова проливалась кровь, опрокидывались вёдра. Снова сияли символы. Дружина Смерти пополнялась новыми бойцами.

-- Позволь мне тоже, -- попросил Нойманн. – Хотя бы парочку. В телохранители. Ты же разрешил Хельгу поднять пса, чем я хуже?...

-- Ну, что ж, попробуй.

Однако ничего не получилось. Вальд вылил несколько вёдер попусту.

-- Похоже, тех кто отведал «слёз» -- Изнанка не слушает, -- сказал Камил.

-- Но почему?! – разочаровался Нойманн.

-- Души таких людей уже порабощены. Так зачем же Изнанке слушаться своих рабов?

Одного Камил не предвидел. Следовало возводить алтарь на возвышенности. Хотя бы на стенах. Поначалу земля впитывала кровь. Но потом насытилась ею. И во дворе скопились огромные кровавые лужи. Сапоги чавкали в красной грязи. Пришлось стирать символы, пока они не скрылись под кровавым озерцом окончательно. Новые символы начертили на входе в донжон. Теперь кровь стекала во внутренний двор по каменным ступенькам.

Монотонная работа утомляла. А ведь впереди ещё бессонные ночи, полные бегства.

Вальд рассказывал, от скуки, сказки о своих предках.

-- Они редко доживали до старости. Если уж на то пошло, мой дедушка Бурхард – старейший из Нойманнов. И он всё приговаривал, будто это из-за того, что его ангелы хранители – не те, что были у предков. И у меня ангелов хранителей, похоже, нет никаких. Иначе почему на меня свалилось так много зла?...

-- Зло сваливается на всех в этом мире. Это неизбежно. А рыцари много сражаются в битвах. Поэтому и умирают рано.

-- Не все они умирали в битвах. Лишь треть из династии… Остальные загибались будто бы просто так. И больше тридцати лет не жили. Кроме женщин… Женщины жили много лет.

-- Надеюсь ты будешь жить дольше. Я тебе в этом помогу снадобьями Изнанки.

-- Знаю я твои снадобья, чёрт бы тебя побрал… -- фыркнул Вальдемар и рассказал, как его древние предки могли сразиться в одиночку против сотни врагов. И при этом одержать победу.

-- Это невозможно, -- сказал Камил. – Какими бы опытными фехтовальщиками они не были. Против сотни не сразиться. Ты же сам это понимаешь. А ты отличный фехтовальщик. Один из лучших в мире, не побоюсь этого слова. Особенно когда сражаешься с чудовищами, вроде тех, что у Люта Савохича… Ты, помнится, превзошёл даже Железяк.

-- Ты мне льстишь… У меня на родине в эти легенды верят безусловно, -- ответил Вальд. – Святое воинство, как считается, берегут ангелы хранители. Они придают воителям силу и скорость. Мой отец рассказывал, как видел таких воителей… Не только Нойманны так могли… Те воители быстры, неуловимы. Не знают усталости. Они очень набожны. И упорны в своих молитвах.

-- Странно… -- задумался Камил и о чём-то вспомнил. – Я тоже читал про рыцарей, сражавшихся с вампирами. И мне всегда было интересно, как же они их побеждали. Хоть вампиры куда сильнее людей, но им всё равно не удалось одержать верх в бесчисленных войнах… И мёртвое войско Герго Миробоича победили святоши. Почему?... Всё-таки, церковники знают какие-то секреты.

-- Я тоже так думаю, -- сказал Вальд.

-- Что-то нечистое в этих «ангелах-хранителях». Дают силу, но владеющие ими живут недолго… Вряд ли это божья сила. Скорее всего, это силы Изнанки, просто извращённые стариками-монахами на свой лад.

-- Ты так думаешь? Настолько ты отрицаешь Господа, что не признаёшь подвиги священных воителей?

-- В древних трактатах упоминаются только боги Изнанки. Там нет ни слова о христианах.

-- Поэтому некроманты и проиграли в сражении с церковниками. Вы такие же фанатики. Только наоборот.

-- У нас всех одна монета… Хоть стороны и разные.

Мёртвый Нарникель показывал чудеса фехтования. Но был сравнительно неуклюж и медлителен. Надо бы его хорошенько высушить – вот тогда будет мощь. Удивили своими навыками и десять командиров – эти наёмники имели на своих доспехах особый знак в виде лютни. Самых лучших бойцов Камил тут же определил в свою «гвардию» -- состоящую ранее из Железяк и самых сильных разбойников. В Мёртвую Гвардию.

Пятьдесят лучших из лучших. Костяк. Ещё бы на каждого по мёртвой лошади…

А конюшни у Нарникеля немалые. Наёмник знал о важности конницы. Тяжёлой конницы. На каждую лошадь, из почти сотни, имелся комплект доспехов. На таких здоровенных конях можно смело вламываться в ряды, сбивать с ног пехотинцев и не бояться быть остановленным тесными построениями.

Поэтому Камил заранее вырыл достаточно широкие тоннели. Чтобы получилось вывести лошадей.

Теперь во власти Миробоичей была тяжёлая конница. Пусть и не такая большая, как у воеводы Хмудгарда…

Во время штурма замка Камил потерял безвозвратно всего лишь тридцать восемь мертвецов. Внезапная атака позволила сильно сократить потери.

Приобрёл же он двести восемьдесят мёртвых наёмников. Полностью укомплектованных неплохим оружием и бронёй. Отлично выученных.

Не всем Менестрелям удалось сохранить в целости свою голову – поэтому часть мертвецов утратила навыки боя. Однако даже такие мертвецы -- лучше любого живого бойца.

-- Четыреста тридцать девять… -- Камил радостно потёр ладоши, когда закончил подсчёты. – Неплохо! Очень неплохо! Осталось высушить новичков. И создать мёртвую конницу… Но это со временем. А ведь у меня ещё материала на Химер полно…

Закончили к самому вечеру. Темнело. Скорее всего, гонцы уже добрались до соседнего города. И дальше отправили письмо птицей. Возможно, князь Родогор уже узнал о вторжении. Но пока сюда доберётся княжеская дружина – пройдёт почти неделя. Даже если в Раскрисницу сейчас отправятся союзники Нарникеля из соседних баронов – они прибудут к месту через день-два…

Каждый мертвец что-то прихватил с собой. Мешки с золотом и драгоценностями, мешки с оружием и доспехами… раздобыли даже немало угля в придворной кузнице, что было очень важно для кузнецов Камила.

Миробоичи теперь могли ничего не делать пятнадцать лет. И у них бы всё равно хватало денег на то, чтобы отдавать Долг князю. Нарникель был очень богат. Кажется, в Лунном Герцогстве назревала борьба за власть. Но теперь ничего не случится. Камил спас Родогора!

-- Как бы разрушить замок? – задался вопросом Вальд, когда они собирались уходить.

-- Зачем? – спросил Камил.

-- Как «зачем»? Вдруг начнётся война с Лунным Герцогством? Отношения не дружелюбные между князьями…

– Этот замок нам ещё пригодится. Подумай о будущем. Я не хочу потом отстраивать новые укрепления на своих землях.

Нойманн недоумённо покривил бровью. Осознал, что Камил говорит вполне серьёзно. И захохотал.

-- Хороший настрой! Захватим весь мир?

-- Отбрось свой сарказм, -- сказал Камил. -- Ты сам видел, как легко пала эта крепость даже от столь малого войска поднятых. Две сотни мертвецов хватает на то, чтобы захватить крепость с пятью сотнями бойцов. Восставший Эрн брал крепость Милы Перепутича, на стенах которых стояли всего три сотни – многотысячным войском. И понёс огромные потери. Пусть у него войско состояло из одних крестьян… Мёртвое войско – это великая сила.

-- Ну да… -- согласился Нойманн.

-- А сейчас на нашей стороне ещё и Менестрели… Дотянуть бы число мертвецов до трёх тысяч. И тогда можно скидывать князя Искро с трона. Тогда можно задуматься о противостоянии со Святым Престолом. И задуматься о создании нового Царства.

-- Откуда ты возьмёшь столько мертвецов?

-- Со временем. Четыре сотни как-то набрались. Значит наберутся и остальные.

Горожане воздвигли на улицах Раскрисницы тесные баррикады. И ждали нападения. Они всё гадали, что же такое происходит в самой крепости? Но никто не решался отправиться на штурм стен. Это было безумием.

Отряд городской стражи попытался пробраться в крепость через потайной ход. Но нашли только завалы.

Замок захватили недруги. Но теперь они молчали. Не выдвигали никаких требований. А что-то жгли во внутреннем дворе весь день… Командиры считали всё это очень странным. Камила очень позабавили разговоры, которые он подслушал в теле мёртвой птицы.

Много суеверных толкований он услышал и от проезжих купцов.

Мертвецы осторожно спускали коней в тоннели. И выводили в овраг, с которого всё и началось. Камил начертил на замковых стенах кровавые надписи на латыни. «Кара небесная», «Господь всё видит, убойтесь же его», «Здесь были ангелы», «Грешники». А Вальдемар качал головой, осознавая к какой вспышке мракобесия в Лунном Герцогстве могут привести эти надписи.

Последняя горстка мертвецов навела во внутреннем дворе относительный порядок. Мертвецы стёрли символы. Убрали столбы, сожгли в костре верёвки, пропитанные кровью, сожгли все корытца и вёдра. Только кровавое озеро было некуда девать. Вот же солдаты князя удивятся, когда взберутся на пустые стены…

Входы в тоннели завалили землёй, а сверху аккуратно выложили новые булыжники. Подземные лазейки сокрыты. А сам ход останется. Он ещё может пригодиться в будущих войнах…

Дружина Смерти покинула тоннели глубокой ночью. Войско юного некроманта отправилось через глубины лесов обратно на север, скрываясь в непроглядной темноте. И первые снегопады заметали все следы…

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю особенную благодарность, похоже вам ОЧЕНЬ понравилась предыдущая глава)

Алексей Александрович 2500р

Nlb.Artem 2000р

Дарья Алексеевна 1500р

Дмитрий Михайлович 1000р "На объяснение недействующих слёз радости" Ответ: всё будет постепенно, не торопитесь)

FreeLander 1000р "Очень увлекательно"

Михаил Александрович 500р "Твори, Творец) с Кайфом)"

Анатолий Сергеевич 333,33р

Константин Викторович 300р "Похоронные. Детишек жалко, конечно..." Ответ: а кто-то в комментах кста написал, что "вот видите, Камил нормальный. Он убил детей, но ему было тяжело... он добряк")))

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Древесины не хватило. Поэтому приходилось временно останавливать работы и отлучаться с отрядом «дровосеков» в леса подальше от Раскрисницы. Чтобы никто не услышал стука топоров. Это отняло тоже немало времени. Но даже несмотря на всё это работа продвигалась необычайно быстро. «Дровосеки» валили деревья так же стремительно, как и копали.

-- Это будет отличное дело, -- сказал Нойманн. – Никто не сможет строить, вспахивать поля, жать пшеницу так же быстро и много, как мертвецы. Ты поступаешь глупо, заставляя мертвецов только лишь воевать… Это ведь золотая жила!

-- Может быть, -- согласился Камил. – Но это и в половину не так интересно, как воевать. Да и придётся самому по рудникам лазить. Ещё чего... Мертвецы ведь глупы.

-- Почему бы тебе не поставить некромантов-надзирателей? Изнанкой может пользоваться каждый.

-- Не хочу никого обучать тёмному ремеслу. Это опасно. А я никому не доверяю… Я бы мог сделать тысячу дел, если бы у меня была тысяча рук! В этом мире столько занятий, что все и не переделать. Целой жизни не хватит. Моя бы воля – я бы остался в Ветрограде, изучать древние трактаты вместе с Ишуасом… А ведь я теперь даже не знаю где мой старый друг и встретимся ли мы с ним ещё…

Спустя несколько обвалов Камил с Вальдом выяснили, как же лучше всего ставить распорки в тоннелях. И после первой половины тоннеля не последовало ни одного обрушения. Вовремя наловчились. Если стенки обвалятся внутри крепости, то это не останется незамеченным её обитателями. Земля может просесть.

Поэтому чем ближе они подходили, тем аккуратней приходилось работать.

Камил так же совершал вылазки на поверхность, чтобы проверить – не слышен ли стук кирок и лопат? Пришлось заглубиться достаточно для полной незаметности.

Направление тоннеля не раз приходилось корректировать. В земле часто попадались скальные породы. Их обходили стороной. А после такого обхода всегда возникал вопрос – в ту ли сторону они теперь копают? И Камил ложился на заранее припасённые шкуры, прямо внутри тоннеля, немедленно засыпал. Вскоре выходил из своего тела, пролетая сквозь толщу на поверхность. Он запоминал место. И определял направление, в котором следовало копать дальше.

Тоннель подходил к крепости с северной стороны, поэтому над их головами города не было – только чистое поле, усеянное старыми пнями. Штурмовать замок с этой стороны через стены было бы сложнее всего – на любом участке лестницы обстреливались бы по флангам. Как хорошо, что они полезли не на стены, а под них...

И всё шло отлично. Безумный план – это почти всегда хорошо. К твоим безумным планам враг никогда не будет готов. На то они и безумные.

Когда расстояние до замка оказалось меньше, чем полверсты – Камил всё чаще ложился на дно тоннеля и выходил из тела. Он летел в замок. И там впервые наловчился различать разговоры.

У души нет глаз и ушей. В состоянии выхода из тела – всё размыто и имеет несколько иные очертания. Но чем больше Камил практиковал сновидчество, тем у него лучше получалось. В те дни он выходил из тела настолько часто, как до этого не выходил всю свою жизнь. Самое главное – это поддерживать определённый уровень усталости…

Камил подслушивал разговоры стражников. И после недолгих поисков он проник в спальню самого Нарникеля, на верхнем этаже донжона.

Чёрные волосы, собранные в небольшой хвост. Кривой и много раз сломанный в драках нос. Бледная кожа, квадратная челюсть. Не только опытный полководец, но и красавец, хоть уже и стареющий.

Нарникель обнимался со своей женой. И разговоры их оказались столь милы и непринуждённы, что Камилу сделалось не по себе. Вот как разговаривают действительно влюблённые друг в друга люди... По настоящему влюблённые. По-доброму. Без оголтелой страсти, без постоянных колкостей, как от Милады. Без рабского щенячьего преклонения, как у Лизы.

Эти возлюбленные прошли через многое. И ничто не смогло их разлучить. Вот оно как бывает…

А в соседней опочивальне бегали их сынишки, трое, под присмотром няньки. Самому старшему было не больше десяти.

Что-то эта картина напомнила Камилу.

А скоро он выведет своё мёртвое войско из под земли. Всех жестоко перебьёт. Сломает эту семейную идиллию.

-- Этот ублюдок хотел убить тебя, – ответил Вальд, когда Миробоич поделился своими мыслями. – От его рук погибло много счастливых семей. В одном только городке Велены… А скольких он растерзал до этого?

-- Ты прав, Вальд. Нарникель не заслуживает счастливой судьбы. Но его дети ни в чем не виноваты…

-- Мы можем их отпустить. Не обязательно же их убивать, верно?

Много раз Камил пробирался в замок, чтобы подслушать разговоры. Он летал не только в астральном теле, но и при помощи мёртвого голубя. Кружил над стенами, разглядывал караулы, изучал местные порядки. И считал.

Крепость сторожило четыреста двадцать воинов. Больше, чем он ожидал. И ещё пятьдесят в городке. Нарникель всё же успел набрать новых рекрутов. Наёмников было вдвое больше…

Пролетал Камил и над Раскрисницей. Наёмники пьянствовали в местных кабаках каждый свободный вечер, однако на страже они были всегда трезвы – за пьянство на службе их жестоко наказывали.

Камил отыскал командира городской стражи, но действительно важных бесед подслушать ему так и не удалось. Наёмники разговаривали о мастерстве шлюх, спорили, кто кого перепьёт, и кто больше зарубил врагов в дальних краях в походе прошлого лета. Иногда они вспоминали с тоской не вернувшихся из Горной Дали товарищей…

В один из дней Нарникель собрал в замке всех своих командиров за большим столом. Наёмники обсуждали новый контракт. Правитель Южного Герцогства хотел в скорейшем времени нанять Менестрелей для защиты земель от Офирийцев. Южное Герцогство славилось своими непреодолимыми фортификационными сооружениями, поэтому контракт обещал быть лёгким. Все командиры проголосовали за этот контракт. Однако Нарникелю были нужны новые люди, чтобы крепость не осталась на время похода без гарнизона. Нужно время, чтобы найти и обучить достаточно бойцов.

Упускать добычу Камилу не хотелось. Ждать, когда уйдут – не станет. Ему важен каждый труп.

«Землекопы» пробрались под стены крепости. Им приходилось копать чуть медленней, чтобы шум от лопат не услышали стражники на поверхности.

Следовало поторапливаться. Как бы Нарникель не умчал...

Камил закончил со своими вылетами в городок и теперь контролировал строительство десятка второстепенных тоннелей, разветвляющихся от основного. Каждый такой тоннель подходил к выгодным для внезапного нападения местам. Нельзя, чтобы защитники заперлись в донжоне и башнях, заняв выгодные для обороны позиции.

Камил рассчитывал устранить главные угрозы в первые же секунды боя. Он стал часто выходить из тела, чтобы подгадать места выхода с особой точностью.

Камил за это время провёл огромную сновидческую практику и набрался много опыта. Усталость и волнение делали сон поверхностным; перед грядущим штурмом намерение не забыться во снах и выйти из тела сделалось особенно сильным. Камилу удавалось выйти из тела практически в каждой попытке. Он даже загордился своими сновидческими способностями. Старец Готам оказался бы доволен своим учеником...

-- Повезло, что ты так умеешь, -- сказал как-то Вальд. – Иначе мы бы даже в саму крепость вряд ли попали. Вслепую много не нароешь, особенно на такое расстояние…

Конечно, вслепую тоже нашлись бы способы. Но тогда пришлось бы усиленно шевелить мозгами. Да и результаты раскопок могли потом оказаться фатально неожиданными в случае небольшой ошибки.

Теперь они знали, когда происходит смена стражников. Это позволило подгадать наиболее выгодное время для начала штурма. Посреди ночи, до первой смены караулов. Когда караульные были слишком сонные, дожидаясь своих товарищей из казарм; когда отдыхающие в городе стражники были пьяны.

И вот тоннели готовы. Мертвецы растянулись по ходам, каждый на своём месте. Оставалось всего лишь несколько раз ткнуть лопатой, чтобы увидеть поверхность... На подъёмах сколотили крепкие лестницы, чтобы выбраться на поверхность как можно быстрей. Вальд принялся приводить мертвецов в порядок, занялся осмотром каждого бойца, а Камил снова лёг в меха. Нужно было внести ещё парочку штришков.

Он осмотрел сначала крепость, не поменялось ли чего, а затем отправился в Раскрисницу.

Мёртвая птица пробралась в голубятню. Пока смотритель почтовой башни спал – Камил выкрал ключи. Открыл клетки, одну за другой. Насмерть заклевал и задрал когтями всех имевшихся голубей.

Было очень странно сражаться в птичьем облике. Но никто теперь не оповестит Родогора Крюковича о нападении. Только лишь добравшись до соседних городков, потратив на конные скачки целую ночь, гонцы смогут отправить письмо с прошением о защите… Но тогда Камил отойдёт уже очень далеко.

Такой же трюк Камил провернул и с голубями в замке Нарникеля.

Командира стражи следовало убить. Но в тот вечер командир, как назло, не пил и не ел. Пребывал в какой-то тоскливой задумчивости.

Тогда мёртвый голубь окунул свои когти в яд. И напал на командира, исцарапав лицо.

В темноте разъярённый командир не сумел разглядеть птицу. Неизвестно, подействует ли яд должным образом. Но командир уж точно сляжет в тяжёлой лихорадке. А в городской страже в самый ответственный момент начнётся неразбериха.

-- Слуги Нарникеля обнаружили завал в потайном ходе. И планируют на завтра заняться раскопкой… -- сказал Камил, когда проснулся. Ночь. Заколотилось сердце в волнении. – Пора.

Перед вылазкой Камил обошёл каждый из тоннелей. Распределил мертвецов в необходимых пропорциях. На каждом участке сражений у них поначалу будет численное преимущество. А там, где не будет численного – окажется преимущество во внезапности.

Мертвецы ударили кирками и лопатами. Тоннели озарились светом крепостных факелов с поверхности.

Рядом с Камилом земляные своды обрушились. Упали булыжники, устилавшие пол в казарме.

Всякое волнение вдруг испарилось. Камила вновь охватил тот самый азарт. Он выхватил кинжал и бросился вверх по лестнице впереди всех. Следом за ним выбрался Вальд, недовольный неоправданно рискующим господином.

Они очутились посреди казармы. Наёмники безмятежно спали. Только ближайшие к образовавшемуся в полу провале проснулись от шума и теперь таращились на ночных гостей, силясь отличить сон от яви. Камил и Вальд  набросились на них, перерезая глотки кинжалами, не давая даже возможности закричать. Мертвецы поднимались по лестнице и тут же атаковали спящих. Зарубали топорами, саблями, закалывали копьями. Послышались первые крики.

-- Что происходит? Что происходит?

В казарме лениво закопошились, оборачиваясь на шум. Проснувшиеся хрипели, хватаясь за глотки. А Камил и Вальд метались от лежанки к лежанке, сверкая сталью кинжалов.

Некоторым удалось вскочить и броситься к стойке с оружием на выходе. Но в их спины тут же полетели стрелы.

Камил приоткрыл дверь и выбрался во двор, пока в казарме разгоралось побоище. Он вскинул арбалет и хорошенько прицелился.

Со стороны башен послышался первый звон мечей. Мертвецы на прочих участках тоже перешли в атаку и схлестнулись с караульными.

-- На нас напали! Напали! – кричали стражники.

Караульный на часовне вздрогнул. Поглядел вниз, перегнувшись через каменную кладку. Сильно удивился, увидев внизу невесть откуда взявшихся разбойников. Камил выстрелил. И арбалетный болт вонзился в караульного, отчего тот закряхтел и свалился вниз, разбившись о землю.

Бить в колокола теперь некому. Набата сегодня не будет.

Камил скрылся в казарме. С каждым мгновением в крепости становилось всё шумней. Всё больше криков, полных ужаса сотрясали ночную тишину.

-- Идём, -- позвал он за собой Вальда и юркнул вниз по лестнице. Парни спустились обратно в тоннели. Быстрый бег, несколько поворотов. Позади них гремели все четыре Железяки, которых они взяли с собой на самый ответственный бой.

На бой в баронском донжоне.

Уже звенела сталь наверху. Наёмники яростно ревели, пытаясь сломить вторженцев. Но пока сами теснились назад, пятились к лестницам. Их щиты не выдерживали крепких ударов бесстрашных разбойников, рассыпались в труху. Наёмники падали, один за другим. Когда бойцы увидели, что даже попадающие в цель удары почему-то не приносят никакого результата – началась паника. Бойцы бросились бежать. В этот момент из тоннелей выбрались Камил с Вальдом.

Разбойники у лестницы расступились, пропуская вперёд Железяк.

-- Разбойники, милорд! – вопили наёмники наверху. – Разбойники проникли сюда!

-- Держите оборону! Не пускайте их наверх! Бейте набат! Соберите всех! Немедля!! – кричал в ответ Нарникель, на ходу облачаясь в доспехи.

Наёмники встали посреди лестниц, намереваясь воспользоваться преимуществом в перепаде высот. Но вдруг увидели гигантских латников с секирами. Короткая стычка закончилась отсечением ног и реками крови, стекающими по ступеням. Бойцы визжали, кричали. Пытались дать отпор.

-- Это не разбойники!! Это рыцари! Рыцари!! Чёрт бы их побрал!! Откуда?!

Наёмники, не выдержав напора непобедимых латников снова трусливо бросились наверх. Там их остановили «гвардейцы», ещё не видевшие гостей.

-- Назад! – крикнул им десятник. – Держите оборону! Дальше – спальни Нарникеля! Не дайте им пройти!

-- Бегите! Спасайтесь! Их не убить! – вопили паникёры. И получали от своих же копьями.

-- Убивать дезертиров! Смерть трусам! – рявкнул командир. А Железяки наступали на пятки. Вот громыхнули тяжёлые удары. От свинячьего визга закладывало уши…

-- Что там такое?! – воскликнул Нарникель, удивляясь напору вторженцев. – Остановите их! Убейте всех! Чего вы возитесь?!

-- Нам их не сломить! – кричали гибнущие паникёры.

-- Держитесь! – отвечал Нарникель. -- Сейчас к нам на помощь придут бойцы из казарм!

-- Не придут! – выкрикнул Камил и расхохотался. – Мы всех уже перебили!! Никто не придёт к вам на помощь!

-- Кто вы такие?! И что вам нужно?!

-- Мы – справедливость и возмездие! – ответил Камил. – Убейте их всех, Железяки!

Громыхнула сталь. Самые лучшие бойцы Нарникеля, закалённые в бесконечных сражениях, схлестнулись с Железяками. Но все их удары прошлись вскользь. Кто-то додумался схватиться за алебарду. Её тяжёлый клюв пробил броню Рогача. Но застрял, даже не ранив мертвеца. Рогач тут же отрубил алебардисту руку. Затем Железяки атаковали синхронно, разрубая Менестрелей на куски. Удары их не могли остановить даже щиты, обитые сталью...

Ряды лучших бойцов дрогнули под столь свирепым натиском. Но Менестрели сохраняли строй, как могли. На место каждого убитого вставал новый воитель. И перед ногами их скоро образовался завал из трупов. По самый пояс.

-- Папа!... страшно!... – плакали детишки.

-- Не бойтесь! Я с вами! Мы победим этих уродов! Ваш отец никогда не терпит поражений!

Камил подошёл к окну и окинул взглядом внутренний двор. Наёмникам так и не удалось собраться большой силой – Камил всего этого не допустил, ударив по самым слабым местам крепости.

Наёмники сначала бросались в бой. Все их атаки неизбежно захлёбывались. И тогда наёмники паниковали. Почему же вторженцев не убить? Почему они не падают под многочисленными ударами даже лучших фехтовальщиков!?

В городе от истошных криков, должно быть, уже проснулись все.

На воротах живых бойцов не осталось. Мертвецы перебили всех, добравшись до самых верхних смотровых площадок. И теперь теснили выживших на стене. Камил мысленно приказал мертвецам закрыть ворота наглухо. Чтобы никто не сумел прийти на помощь гарнизону. Стальная решётка уже была опущена – её всегда опускали на ночь. А теперь заскрипели лебёдки, поднимая мост, перекинутый через ров, закрывая со стороны города виды на происходящее за стальной решёткой.

Внизу собрался только один крупный отряд, который всё же едва насчитал полсотни. Менестрели организовали круговую оборону и пытались собрать всех оставшихся. Но менее удачливых товарищей окружали, загоняли в угол толпы мёртвых. Большинство наёмников предпочитало бегство – после первых же стычек. Страшно биться с врагом, не погибающим после того, как ты проткнул его своим мечом насквозь…

-- Мертвецы! Они не живые!! Это чудовища! Неживые чудовища! Вылезли прямо из под земли!!

Крупный отряд, заметив зов о помощи жёнушки Нарникеля, пытался пробиться ко входу в донжон. Камил сразу стравил на этот отряд всех ближайших мертвецов. Завязалась отчаянная мясорубка.

Железяки прорубили себе дорогу на верхний этаж через завалы трупов.

-- Их невозможно победить, милорд! Невозможно! – кричали «гвардейцы».

-- Доставайте алебарды и клевцы! Бьёмся насмерть, братья! – Нарникель облачился в кожаные доспехи с кольчужными вставками и теперь защищал свою семью. В левой руке он держал большой круглый щит с символом Менестрелей -- белой лютней на синем фоне, а в правой – полуторный меч. Но принимать участие в потасовке у лестницы не решался. Он видел, на что способны гости. И он впервые не знал, что же делать.

Менестрели пятились под натиском Железяк. К баронским опочивальням поднимались всё новые мертвецы, внушая ещё больший ужас. Оставшиеся наёмники вдруг отбежали от лестниц. Они закрыли главаря и его семью стеной из своих щитов. Их перепуганные лица были все покрыты кровью погибших товарищей. 

Теперь их было кратно меньше, чем гостей. Каждый думал, что всего лишь попал в страшный сон. Но почему-то никто не мог проснуться.

-- Сдавайся, Нарникель, -- Камил вошёл следом за мертвецами. Он отбросил капюшон и показал своё лицо. – Твоя песнь подошла к концу. Тебе никогда не победить моих солдат.

-- Кто ты такой? – спросил главарь, пытаясь сохранить спокойствие в голосе.

-- Отпусти своих детей, -- сказал Камил. -- Мы отведём их за ворота и отправим в Раскрисницу. Они будут жить.

-- Что тебе нужно? Сначала ответь, кто ты! – Нарникель сжал меч, готовясь к схватке.

-- Камил Миробоич, -- вдруг ахнула глупая жёнушка, тут же схватившись за подбородочек.

Камил выругался.

-- Ну вот! Твоя тупица жена всё испортила! – вздохнул Миробоич с невыносимой тоской. – Какая же она тупица! Тупица!

-- Давай договоримся, -- предложил Нарникель. – Я не хотел вражды с тобой…

-- Уже поздно. Слишком поздно… -- Камил махнул рукой мертвецам. -- Убейте их. Всех.

Мертвецы двинулись вперёд, наперевес с тяжёлыми топорами и секирами. Женщина истошно закричала, умоляя о пощаде. А Камил вышел на лестницу, чтобы не видеть всего этого.

Звон стали. Треск разваливающихся под ударами щитов. Крики, полные ужаса. Отчаянные угрозы переросли в отчаянные мольбы. Дети плакали, словно щенята в разорённом логове. Они взвизгивали, один за другим. Хрипели и звали уже мёртвую мать на помощь.

Камил зажимал уши. Но всё равно услышал агонии каждого ребёнка.

А потом в донжоне стало тихо.

Внизу догорали последние очаги сопротивления. Организованное сопротивление было сломлено. Наёмники пытались сдаться. Но мертвецам пленники не нужны.

Дезертиры спрыгивали в ужасе со стен. Ломали ноги, руки. Звали на помощь, ползли к городку. Но спины их ощетинивались стрелами мёртвых разбойников. Некоторые беглецы случайно скатывались в ров с кольями. И медленно умирали, проткнутые, истекая кровью. Порою не в силах даже сделать вздох перед кончиной…

А на улицах Раскрисницы сформировался отряд из городской стражи. Воители построились колонной и направились к стенам крепости своего лорда.

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Руслан Александрович 969р "На лопаты для подкопа)"

Андрей Вячеславович 500р "Так так, по опросу - на Эмиля))"

Константин Викторович 300р "На удачу Камилу"

Екатерина М 100р "На ветеринара для Твича"
Екатерина М 100р

Никита Алексеевич 100р "Мысленно прибавь три нолика)"

А умел бы Камил петь! Где же этот ритуал Чёрной Песни сыскать в бескрайней библиотеке? Многого Камил ещё не знал. Многого ещё не нашёл. Ему рано идти войной. Нельзя спешить.

Хмудгард привёл гвардию к вратам Миробоичей. Сама земля стонала от тяжёлой поступи закованных в броню лошадей. Снег сыпался с неба колючими кусочками.

-- Слёзы предков мёрзнут, -- усмехнулся тогда Ларс.

-- Открывайте, -- бросил Камил своим стражникам. И спустился вниз, встречать старого воеводу.

Ворота заскрипели, тяжело, заунывно. Распахнулись, обнажив внутренности родового имения Миробоичей перед врагами-предателями. Дурно отдавать приказ на открытие ворот для сборщиков дани, злобных собак. Ох и дурно.

Рядом с собой Камил держал самых лучших бойцов. Железяк он припрятал в коридорах чуть поодаль. Лучники стояли на стене, готовые и мечтающие исполнить приказ регента. Мёртвая дружина поднялась и подошла ближе к выходу из подземелий, ожидая команды, готовая в любую секунду броситься на врага.

Удерживаться от побоища тоже стоило немалых душевных усилий. Хоть гордость Камила здорово пошатнулась Миладой, но не изничтожилась совсем.

Гвардейцы прошли за ворота, гремя доспехами, болтая между собой и смеясь. На сей раз Хмудгарда встретил не только Камил, но и Жанна с маленьким «бароном» -- Ормандом. Мальчик смотрел на Хмудгарда с некой примесью испуга и злобы во взгляде. Законный барон. Когда подрастёт – сам будет иметь дело с воеводой. Хотя к тому времени Хмудгарда уже сменит более молодой полководец.

Воевода, однако, первым делом обратился к Камилу. К безродному, как он любил выражаться. А Жанну и её сынишку не удостоил вниманием.

-- Приветствую, -- буркнул Хмудгард и снял свой шлем, сверкнув многочисленными шрамами на лице. Волосы воеводы поседели ещё сильней за этот год. Стареют предатели Царства. – Где Долг?

-- Приветствую, -- ответил Камил. – В сокровищнице…

-- Ну так тащи сюда! – гаркнул Хмудгард. – Или тебе нужно каждый раз напоминать, зачем я сюда приехал??...

-- Сию минуту, -- холодно ответил Камил.

-- И моим людям… нужна жратва и ночлег. Приготовь.

-- Как пожелаете.

-- И ещё, -- добавил Хмудгард, сверкнув глазами. -- Не хочу тебя видеть лишний раз. Исчезни. Ты меня выводишь из себя одним видом, мальчишка. Исчезни вместе с Нойманном. Иноземцев я тоже не люблю.

-- Понимаю вас.

Камил озадачил батраков, чтобы они истопили бани, приготовили еды и позаботились о лошадях гвардейцев. А сам отправился с дружинниками к сокровищнице. Он отсчитал необходимое количество золота, шкурок и ремесленных изделий. Немного поразмыслил. Добавил ещё чуточку сверху. Дружинники вынесли Долг в мешках и загрузили всё на повозки воеводы. Хмудгард даже глазом не повёл. Не проверил. Зато он потребовал вина и огорчился, когда узнал, что имперского больше нет. А пересчётом Долга занялся один из приближённых-сотников. Молодой. Кто знает, может именно ему в будущем доверят собирать Долг. Что же будет через много лет? Как повернётся судьба? Одно ясно – Долг никогда не закончится.

-- Это лишнее… -- сказал молодой сотник, но сразу одумался. – Хотя нет. Всё в порядке. Столько и должно быть.

Гвардцейцы разворачивали палатки и шатры прямо посреди двора. Разжигали костры, разворовывая поленницы местных. Камил ушёл в одну из башен. Присел у окна, чтобы присматривать за происходящим внизу.

-- Зря прятали излишки? – усмехнулся Ларс.

-- Похоже на то, -- задумался Камил. – Чего это они?

-- Ты не стал портить воеводе настроение в этот раз, -- сказал Ларс.

-- В прошлый раз воевода сам напросился! – вспомнил Камил. – А в этот…

-- Воевода приезжал знакомиться с новым управленцем, -- сказал Ларс. – И он хотел запугать тебя. Чтобы у тебя и в мыслях не было его обмануть или недоплатить. Сейчас же он понимает – ты покорен. Жанна тоже у ворот. И Орманд. И ты не встречаешь ухмылками, как в прошлый раз. Ему не было смысла злиться.

-- Хочется в это верить.

-- А вообще, даже Некрас, твой отец, не обходился таким коротким разговором, -- сказал Ларс.  

Гвардейцы внизу вели себя подозрительно тихо. В этот раз они не стучались в каждую избу, в поисках драгоценностей или юных дев. Они жрали приготовленную Дарьей пищу, жгли костры, где жарили мясо, купленное, похоже, у местных крестьян. Бочки с вином прикатили только к шатру Хмудгарда и его приближённых. Гвардейцам пить было нечего. Воевода запретил им пить!

Однако прибывшие солдаты, маявшиеся от безделья, решили донимать дружинников. Особенно они зацепились за Меньшака. Снова. Удивились, что тот живой.

Камил ранее приказал своим бойцам не поддаваться на провокации. Но без драк в тот вечер не обошлось. Меньшак, не пожелавший отступить и в этот раз, зарубился с одним сыном боярским, да навалял тому до синей рожи. Боярский сын хоть и выглядел внушительней Меньшака, но драться совсем не умел. Чего тогда задирался? Привык к безнаказанности…  

Камилу, однако, удалось пресечь смертельные бои. Он спустился вниз со своими Железяками и Вальдемаром. Гвардейцы, удумавшие избить Меньшака и его друзей толпой, потеряли свою уверенность. Но позвали на подмогу товарищей. К месту стянулась толпа побольше. Ларс говорил, что нужно отступать. И Камил отошёл бы. Но им преградили дорогу. Ситуация накалялась с каждой секундой. Словесные перепалки и угрозы могли быстро перерасти в серьёзную потасовку, а затем и в побоище.

-- Проваливайте! – сказал Камил.

-- А что ты нам сделаешь? – насмехались гвардейцы, видимо, из знатных родов. – Ты будешь сопротивляться гвардии князя Искро? Тебя вздёрнут на столбе!

-- Это если он жив останется! – хохотали другие. – Он не барон, а значит можно его покрошить!

На шум явился Хмудгард в сопровождении сотников. Воевода рычал, расталкивал своих гвардейцев. Пинал их так сильно, что те падали на землю. Никто не решался дать ему отпор. Все пугливо расступались. Воевода разогнал гвардейцев, назвал тех тупицами, неспособными выполнять самые простые его приказы.

-- Всех убью!! – вопил воевода, схватившись за булаву.

Испуганным гвардейцам пришлось тут же разбежаться.

Когда гвардейцы разошлись, то Хмудгард заметил Камила с рыцарями.

-- Молокосос! – гаркнул пьяный Хмудгард. – Ты тоже не понимаешь мои приказы?!... Чёрт возьми! Все испытывают моё добро! Испытывают!

И всё же воевода опустил булаву. Повесил её на пояс. Тяжело вздохнул. Уставился на Камила раскрасневшимися глазами, о чём-то задумавшись. Потом резко смягчился.

-- Хорошая служба, молокосос! -- икнул пьяный Хмудгард. – Было бы лучше, если бы тебя убили Менестрели и разрезали на части! Но и так сойдёт. В этом году ты заслужил моё хорошее отношение. Защищай южные границы Горной Дали и впредь. Твой дед тобой бы гордился, если бы мы не отрезали ему башку!

Хмудгард заржал, вместе со своими приближёнными. Камил растерялся от этих слов. Они одновременно оказались оскорбительными, но так же и чрезвычайно лестными – настолько, что он даже не мог припомнить в своей жизни более сладкую лесть.

-- Чего встал?! – рявкнул Хмудгард, снова придя в ярость. -- Проваливай отсюда! Твоя рожа меня раздражает! Потому что хочется пробить её булавой!

Камил откланялся. И увёл своих людей в коридоры дворца.

-- Что ты ему подмешал в вино? – ухмыльнулся Ларс.

-- Ничего, -- ответил Камил.

-- Хмудгард похвалил тебя. Своеобразно. Однако… В последний раз он так похвалил Есения, когда тот поведал о секретной лазейке через подземелья. Дорогого стоит. Хорошие отношения с сборщиками дани позволили Есению отстроить баронства заново.

-- Я с ним дружбу заводить не собираюсь, -- буркнул Камил. –  А насчёт «подмешать в вино» идея хорошая.

-- Рискованная, -- сказал Ларс. – Поведение Хмудгарда вызовет вопросы. А значит и проблемы. Да и, я слышал, «слёзы радости» перестали работать.

-- Перестали, -- кивнул Камил.

-- И почему? Гонцы закупили не те ингредиенты?

-- Тогда бы все «рабы» сошли с ума от терзаний…

-- Ты поменял рецепт?

-- Нет. Для меня большая загадка, почему «слёзы» перестали действовать, -- сказал Камил. – Изнанка больше не хочет заключать контракт… В книгах ничего не говорится о возможных причинах. Так бы я уже давно поработил князя…

Камил почти всю ночь просидел у окна башни. Но уснул, укутавшись в шубу. Слишком скучно было. В этот раз Хмудгард позаботился о том, чтобы гвардия вела себя тихо и не тревожила вдоволь настрадавшихся местных. Воевода, в отличие от князя, понимал, что лучше не обдирать лишний раз защитников южной границы. А ещё он был доволен, что ему не пришлось подавлять очередное восстание самому.

Гвардия собралась рано утром, едва рассветало.

-- До встречи, молокосос, -- плюнул на землю Хмудгард. – К следующему моему приезду приготовь побольше богатств. И красивых служанок своих приготовь! Пусть будут чистенькими!

Гвардия ушла так же быстро, как и пришла. У Камила отлегло на сердце. Впереди ещё год спокойной жизни. Впереди ещё зима. Тёмные вечера, полные тоски… Их Камил потратит на изучение Изнанки. Зароется в трактаты с головой. И не будет выходить из коптилен, сшивая гору из частей тел в нечто более осмысленное.

Камил долго стоял на вершине башни, глядя на опустевшие поля, на вздымающиеся столбы дыма от печей. И предвкушал спокойные времена. Без Долга и без разбойников…

Его будет волновать только, пожалуй, Милада. Но, как он уже успел понять, такие раны затягиваются только со временем. Нужно подождать.

Прошло уже много времени. Где она сейчас?... В какие края занесла жизнь эту рыжую дурочку? Наверняка где-то на югах, в тепле. Она всегда мечтала о тёплом море, но всю свою жизнь провела у суровых Хребтов. За Миладу можно и порадоваться. У неё жизнь точно стала счастливей. Но боль всё не унималась. Сердце сжималось. Иногда казалось, что эта печаль – навсегда.

Относительное душевное спокойствие нарушили письма от баронов «союза».  Князь Искро в грубой форме пресёк их попытки блокировать торговлю из Лунного Герцогства. Он не хотел нести убытки от пошлин – процветание Серебряного Перевала зависело от успеха в делах торговых. Князь сказал, что причастность Нарникеля нельзя никак доказать. Что угрозы никакой не существует. А значит и нет смысла в войне. Он запретил более поднимать этот вопрос. И пригрозил большими штрафами за непослушание.

Это привело Камила в ярость. Это было той самой каплей, после которой через края чаши начинает хлестать.

Бароны возмущались, но приходилось признать, что разграбление  южных земель Горной Дали останется безнаказанным.

Родогор Крюкович обвинял баронов в клевете. И требовал извинений. А Нарникель после того, как бароны были вынуждены вновь разрешить торговлю, прислал насмешливое письмо, в котором написал, что все лжецы ещё получат по заслугам.

Камил отправил в ответ письма с извинениями.

«От лица Миробоичей прошу прощения за резкие слова в адрес властителей Лунного Герцогства. Бароны Горной Дали явно поторопились с обвинениями. Люди склонны искать виновников бед, тогда как истинные причины могут оказаться куда прозаичней… Пленные бандиты выдавали себя за «менестрелей». Явно со злым умыслом. Кто-то хотел очернить сиятельное величество господина Нарникеля. Я сам занимался допросами, выворачивая пленников наизнанку. Но под пытками они рассказывали небылицы с особым упорством. Глупцы! Кто-то им щедро заплатил за ложь. Даже с отрезанными яйцами они говорили, что… впрочем, это неважно! Ведь мы-то знаем правду. Нарникель – не виновен. Мне действительно очень жаль, что из-за столь дикой лжи пленённых между нами возникло недопонимание и никому не нужные конфликты.

Но теперь я знаю правду. И приношу извинения. Такого больше не повторится в отношении Вас. Никогда. Даю своё слово.»

Он отправил эти унизительные письма Родогору и Нарникелю. Хотел бы преклониться ещё ниже, но тогда получится слишком уж подозрительно.

Камил позвал к себе Вальдемара. И они отправились в подземелья, рядить мертвецов в разбойничьи лохмотья и в доспехи наёмников. Пришлось изрядно повозиться. Весь день ушёл на это. И к ночи дружина была готова.

-- Ты уверен? – спросил Вальд.

-- Конечно, -- ответил Камил.

-- Это чертовски опасно.

-- Мне плевать, -- сказал Камил. Ярости в нём накопилось столько, что останься он в поместье – полетят головы. Он хотел разрубать врагов на части. Крушить всё на своём пути. Колоссальную ненависть нужно было куда-то срочно спрятать, во что-то вылить.

-- Куда вы с Вальдом собрались? – спросил Ларс, когда узнал, что Камил собирается вывести за ворота сразу две сотни мертвецов с инструментами для осады. – Мне кажется, ты не в себе… Как бы не натворил глупостей. Что случилось?

-- Дипломатические методы – полное дерьмо, -- ответил Камил. – Особенно когда пытаешься договориться с тем, кто уверен в собственной безнаказанности… Поэтому я иду в Лунное Герцогство, пока не выпали глубокие снега. Взимать с Нарникеля репарации.

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Валерия Вячеславовна 1000р "Самому любимому автору от valdv" Ответ: ^_^

Данила А. 1000р

Вера Анатольевна 500р "На чайковский с плюшками)) жги исчо!!!"

Александр Викторович 500р "Спасибо за книги!"

Андрей Вячеславович 500р "Что со слезами то стало?) Не работают же"

Константин Викторович 300р "На уголь для Камила" Ответ: без базара, уголь будет

Lograps 100 р

symere4naya 100 р

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450