Серия «Темнейший»

Камил осознал всю подлость хода, совершённого князем. Он назначил этого ублюдка на те же должности и звания, которые могли сравниться со всем, что имеет Камил. Пусть даже назначил временно, лишь на неделю-две, пока этот цепной пёс пребывает в пути, никак не касаясь сокровищниц назначенного ему городка. А всё ради одного – убить неугодного барона. И алебарда за спиной… Купцы-шпионы наверняка узнали у жителей поместья о давнишних дуэлях, узнали, каким оружием Миробоич владеет лучше всего. И тогда князь подобрал подходящего дуэлянта.

-- Хитро… -- оценил Ларс, стоявший рядом. – Очень хитро.

-- Басын Кривоносый, -- вспомнил Дылда Грег. – Он бывал у нас в Ветрограде проездом. Выдающийся дуэлянт. Он побеждал даже наших Хильдиньяров… наёмник без чести. Довольно знаменитый ублюдок. У него не было поражений. А всех противников своих он разделывал на куски, пользуясь правом победителя. Он – безумец. И знаток своего дела.

-- Вот как…

-- Жизнь дороже, Камил, -- сказал Грег. – Это провокация. Они хотят тебя убить.

-- Это я уже понял, -- рыкнул Камил. – У меня есть возможность отказаться от дуэли не заслужив бесчестье? Есть ли какой-нибудь хитрый способ?

-- Я не вижу такой возможности… -- признался Ларс. – Всё по Кодексу. Тем более всё это при людях. Сыны боярские засвидетельствуют позор и разнесут молву… Только скажи нам – мы выйдем за стену всей дружиной и прикончим их. Они не уйдут от нас ни за что. Мы можем даже взять их в плен и потом торговаться с князем – у нас же его управленец…

-- Плевал Искро на подобного управленца. Если поступим так, то уж точно начнётся война.

-- Думается мне, она уже началась.

-- Я выбираю двуручные топоры! – крикнул Камил после некоторых размышлений.

-- Камил… -- сжался Ларс.

-- Двуручный топор? – удивился Грег полушёпотом. – Но ты же им почти не умеешь владеть!

-- Не хочу долго мучиться, -- отшутился Камил.

-- Так и быть! – крикнул в ответ Басын. – В свидетелях будет один из моих компаньонов. Он справедливый судья. И не допустит нарушений. Я жду тебя! Выходи прямо сейчас!

-- Сначала схожу за своим оружием! – сказал Камил и отправился вниз по ступенькам. За ним увязался Грег. Ларс же сказал, что пока присмотрит за троицей со стены – не выкинут ли те чего-нибудь. Да и вдруг княжеская гвардия стоит где-то наготове за холом, хотя шпионы в Перевале и сообщили бы о любых передвижениях войск заранее.

Камил добрался до своей опочивальни, всё отговариваемый Грегом от дуэли.

-- Ты сошёл с ума! Владеть двуручным мечом – это не так просто! К тому же дуэлянт это делает лучше тебя. Гораздо лучше тебя! Он только и делает, что упражняется владению оружием. Может, он владеет им даже лучше меня, хоть по его рукам этого и не скажешь… Он упражняется годами, а что делаешь ты, Камил? Читаешь книжки целыми днями, безвылазно в своей библиотеке?

-- Постой за дверью, Грег, -- он не обращал внимания на слова своего друга.

И Грег остался ждать с той стороны, ощущая собственное бессилие. Он мало что мог предпринять. Мало чем помочь старому и драгоценнейшему другу, с которым они прошли через Башни Знания, который теперь подарил ему новую жизнь в своём поместье. Камил уже не в первой совершает подобный отчаянный поступок на его памяти.

И в прошлый раз всё едва не закончилось смертью. Но тогда в противниках был молодой и аристократичный Вальдемар. А не отпетый головорез.

-- Если тебя убьют – я брошу ответный вызов, -- сказал Грег, когда Камил вышел с лихо закинутым за плечо топорищем.

-- И дуэлянт предпочтёт биться на мечах, -- фыркнул Камил. -- На которых ты сражаться не умеешь… Помнишь свою дуэль с Маркусом? Вот-вот. Не смей бросать вызов. Ты будешь нужен дружине Миробоичей. Впереди война. Позаботься и присмотри за малышом Ормандом.

-- Всё это – бессмыслица… -- сказал Грег. – Люди умирают. И умирают несправедливо. Я не хочу больше лишаться близких мне людей. Хоть такое не пристало говорить воину. Но я больше не хочу терять друзей.

-- Не потеряешь, -- ответил как-то особенно самоуверенный Камил. – Не сегодня. Расслабься и получай удовольствие от зрелищ.

И эта железная уверенность в голосе заставила Грега приглядеться к своему другу: тот сошёл с ума или вправду настолько уверен в своей победе? Всё одно и то же… Ему ни за что не победить.

-- Открывай ворота! – крикнул Камил. И Ларс посмотрел на него из-за бойницы в захабе. Ухмыльнулся. Передал дальше команду открывать ворота немедленно и те заскрипели на цепях, наматываемых на дубовый барабан.

-- А ты куда? – спросил Камил увязавшегося за ним Грега.

-- Я с тобой. Я тебя не оставлю – их там трое. Они могут и просто напасть. Как потом докажешь, что это были не разбойники? Искро отмажется…

На стене поднялся шум. Голоса. Свист. И возгласы поддержки. Жители прослышали о предстоящей дуэли и теперь ломанулись на стены, поглядеть, чем же всё закончится. Все они шумно обсуждали предстоящий поединок. И молва народная сходилась на том, что дуэлянт выглядит куда более устрашающим и сильным, нежели ещё молодой Камил – пусть тот и одолел Залана в поединке на алебардах играючи...

-- Ну что, лживый выродок, -- Басын спустился с коня и вышел навстречу, удерживая свой гигантский топор наготове. Громадный. Это хорошо. – Готов подохнуть от моих ударов?

-- Ты меня не пощадишь, если одержишь победу? – Камил изобразил ужас.

-- Пощадить? Молокосос, за кого ты меня принимаешь? Я буду убивать тебя так, что ты свихнёшься! – рассмеялся дуэлянт, размахивая топорищем. – Я не буду тебя щадить! А что? Перепугался? Молокосос! Ты же ещё щенок! Молодой щенок!

Сыны боярские тоже спрыгнули с лошадей. И один из них – Свидетель – свёл дуэлянтов ближе для приветствия. Второй остался чуть поодаль, приглядывая за Дылдой Грегом.

-- Хотите что-либо сказать друг другу? – спросил Свидетель. Камил отрицательно мотнул головой.

-- Я буду рубить тебя на части очень медленно, -- ухмыльнулся дуэлянт, подняв топорище перед собой. – Перед твоими дружинниками. Ты опозоришься перед смертью!.. Это всё, что я хотел сказать. Давай уже!

-- Чтож, -- сказал Свидетель. – Тогда начнём… Бой!!

Дуэлянт принял боевую стойку. Очень уверенную. Начал размахивать топорищем. Вдруг он дёрнулся. Пугая Камила, да смеясь с того, как тот, страшась, отшатнулся назад.

-- Страшно, молокосос? Я хочу, чтобы ты обоссался от ужаса!

Басын шёл навстречу, а Камил отступал назад, полностью сосредоточенный на всех движениях дуэлянта. Давай. Нападай. Замахнись. Или, может, самому атаковать первым? Дуэлянт уверен, что он трясётся по-настоящему, а значит немного, да потерял бдительность. И это обещание медленной казни перед всеми зеваками… вряд ли он выложится на полную силу с самого начала, если почувствует особенную уверенность. Будет играться с ним. А это значит, что действовать нужно быстро. Пока Кривоносый ничего не осознал…

Камил замахнулся топором, но не на полной скорости. А с той самой обычной, человеческой.

Дуэлянт, однако, не совершил контратаки. Он играючи увернулся от столь ничтожного замаха, всё насмехаясь. Даже станцевал что-то. Со стен донёся свист. И слова малыша Орманда «дядя Камил, прибейте его!».

-- Ты даже не умеешь правильно держать топор! – воскликнул Кривоносый. – Ха-ха! Ты даже не умеешь драться им!

А Камил всё замахивался, замахивался, выжидая, когда же Басын совершит ответный удар.

Вдруг Басын сделал резкий выпад. Лезвие его топорища сверкнуло в лучах солнца. Дуэлянт рассчитывал, что Камил заблокирует удар. И в это время он собьёт молокососа с ног подсечкой – потому что он слишком уверенно шагнул вперёд, изготовившись для приёма.

Но что-то пошло не так.

Камил ушёл в сторону слишком быстро. Слишком. Топорище на замахе продолжило движение по инерции. Остановить тяжеленное лезвие, чтобы не провалиться, оказалось не такой уж и простой задачей. Дуэлянт на ходу попытался изменить траекторию движения топора в сторону, куда сместился Миробоич, чтобы хотя бы как-то задеть его…

Слишком быстро. Опытный дуэлянт заметил последовавшую атаку. Но она оказалась столь стремительна, что отразить её уже не успел. А отпрыгнуть уже не осталось времени.

Топор Миробоича с треском вломился сбоку, пробив наплечники и кольчугу насквозь. Рука дуэлянта отделилась от тела под его вопли. Басын заорал, отшатнулся, удивлённый. Хлынула кровь фонтаном. Дуэлянт попытался замахнуться оставшейся рукой. Но был тут же сбит на землю резким ударом ноги в грудь.

Кривоносый шлёпнулся на спину и выронил топор.

-- Выродок! – верещал он. – Лживый выродок!

Свидетель, было, ринулся навстречу, но дорогу ему преградил Грег.

-- Куда это ты? – спросил он. – Камил Миробоич ещё не сказал, что пощадил его! А пока – он волен делать с ним, что угодно, согласно Кодексу!

Сын боярский скрипнул зубами. Но отступил.

-- Никакой пощады не будет, -- рассмеялся Камил. В глазах его полыхала жажда мести. – Я буду рубить его на кусочки! Грег! Ты же взял тряпки? Которые предназначались для меня?

-- Да.

-- Я буду отрубать ему конечности. А ты – сразу перетягивай их! Чтобы урод не подох от кровопотери слишком рано!

-- Как скажешь, милорд, -- поморщился Грег, но верёвки достал, не спуская при этом глаз с гвардейцев.

-- Ублюдок! – прокричал Басын, с ужасом наблюдая, как Миробоич подходит к нему поближе и заводит топор для удара. – Не-е-ет!!!

Топорище рухнуло. Камил отсёк дуэлянту руку по локоть. Сразу всю рубить не стал, да и закрылся ею воитель… дуэлянт должен страдать так же, как страдали все его жертвы.

-- Ублюдок! – всё не унимался Басын. Грег, было, дёрнулся со своими тряпками, но Камил велел ему подождать. И следующим замахом отрубил правую стопу. Затем от ноги отделилась левая.  

Дуэлянт брыкался, кричал. Пытался увернуться от окровавленного топорища. А со стен свистели и радостно улюлюкали – их «почти барон» победил страшенного и задиристого воителя, явно поднаторевшего во многих поединках. И победил, как щенка. Было слышно, как кто-то блевал от увиденного. Женщины ахали и спускались вниз, не выдерживая зрелищ. Дружинники хохотали, радостные.

А Камил тем временем отсёк бедняги ноги по колени. И оставшуюся руку – до самой подмышки. Отложил топор в сторону. Вместе с Грегом  они теперь перетягивали кровоточащие культи.

Сыны боярские, было, снова шагнули к ним…

-- Назад! – крикнул Камил. – Я ещё не закончил! Стойте там, ублюдки! Или я вас зарублю к чертям собачьим, так же, как зарубил этого пса!

И гвардейцы замерли, с ужасом в глазах. Они явно не ожидали такого исхода и были к нему не готовы.

Дуэлянт стонал. Он сильно ослабел от резкой потери крови. Под ним растеклась лужа, кровь впитывалась в землю и засыхала на траве под лучами солнца. Он дрожал от страха. Подёргивался в судорогах от невыносимой боли.

-- О! Это что такое? – рассмеялся Камил, глядя на измученного посеревшего Басына. – Ты обмочился? Обмочился! Как трусливая сучка! А кто же мне обещал пытки? Где твои издевательства? Ты хотел порубить меня, но оказался порублен сам? Тоскливое зрелище… Мне тебя даже жаль. Кажется теперь ты калека! Никому не нужный! Никуда не годный калека! Ты теперь не сможешь промышлять своим главным делом всей жизни – дуэлями!

После этих слов Басын зажмурился, пытаясь ещё и не разрыдаться вдобавок к своему позору. А Камил, закончив перетягивать раны, ухватил жалкий обрубок дуэлянта за волосы. Поднял его одной рукой перед собой. Показал ещё живой, дрожащий обрубок зрителям на стенах. Басын тихо заверещал, волосы его затрещали.

-- И так будет с каждым княжеским ублюдком, что сунется сюда, чтобы убить меня! Так будет с каждым, кто попытается уничтожить великий род Миробоичей! – крикнул он.

И брезгливо отшвырнул обрубок куда-то назад. Тело шлёпнулось на землю, с плаксивым стоном.

-- Я проявляю милосердие! -- бросил Камил гвардейцам, направившись обратно к воротам, закинув топор на плечо. – Можете забирать его! И обязательно покажите его князю. Пусть любуется!

Гвардейцы тут же ринулись к бедняге. Но что они могли поделать с его ранами?

-- Как ты его победил? – спрашивал удивленный Грег, весь перемазанный в крови. – В смысле… Я в замешательстве. Ты и двуручный топор-то держать не умеешь правильно. И удары твои… смешны… Но они были настолько быстры. Настолько сильны… Я крайне удивлён. Я такого ещё не видывал. Откуда такая сила? Ты очень много тренировался?

-- Я очень много читал книг, -- ухмыльнулся Камил в ответ. Ворота открылись, пропуская их обратно в замок. Грег о чем-то задумался. Ларс похлопал в ладоши, когда увидел своего ученика.

-- Молодец! – сказал он. Уж Ларс-то понял сразу задумку Камила.

-- Так не интересно, но ты всё равно молодец, -- добавил Меньшак.

Выбор упал на самый тяжёлый вид оружия неспроста. В чём Камил мог получить преимущество? В силе и скорости. Басын, каким бы он опытным бойцом не являлся – всё равно не оказался настолько же силён и быстр.

Камил открыл тогда в опочивальне сундучок с колбочками. И после того, как выпил несколько склянок с разным содержимым – почувствовал, как тело становится легче, как зрение делается чётче, как внутри расползается спокойствие, как появляется неведанная смелость – даже задиристость. Он старался пить эту дрянь только в самых крайних случаях – и сейчас был как раз такой.

Отвары на основе Изнанки не настолько улучшали реакцию, чтобы оказаться способным использовать полученное преимущество в силе и выносливости в стремительном бою, к примеру, на мечах или маленьких топориках. Фехтовальные таланты, особенно выдающиеся, свели бы на ноль преимущества в силе и быстроте. Зато тяжёлое и неудобное оружие, вроде двуручных топоров, создавало ощутимый разрыв в скорости.

А Камилу ещё и удалось изобразить страх. Убедить воителя в своей собственной слабости и трусости. Да и дуэлянт изначально не ожидал достойного сопротивления – он хотел поразвлечься, хотел превратить Камила в тот жалкий обрубок, в который превратился по итогу дуэли сам. Все эти факторы сложились между собой. И дуэль получилась скоротечной.

Не так уж и много сил прибавляют отвары. Но при грамотном применении…

Когда отвары начали утихать – Камила охватил страх. До самой дрожи. Он так сильно рисковал, чёрт возьми! Он же мог умереть самым страшным образом!

Затем одолела слабость. Пришла медлительность. Камил рухнул в свою постель и спал два дня. Изнанка не наделяет силой. Она снимает ограничения с нервов и мускулов, позволяя залезть в долг…

Потом он проснулся. И нужно было что-то делать.

Камил уже давно поручил ткачам сшить плащи и сюрко Святого Престола, с крестами и гербами. У него имелись доспехи южан, ещё снятые с убитых рыцарей в прошлогоднем вторжении Менестрелей, да раздобытые в крепости Нарникеля. В них он облачил Асупа, облачился и сам. С собой он взял с десяток мертвецов, тоже разодетых, как рыцари Престола, с «вёдрами» на головах, скрывавших гнилые лица. Больше за собой не взять – не хватало плащей. Да и не нужно. Если всё пойдёт по их задумке…

Через несколько дней усиленных подготовок они отправились в поход.

Мёртвый отряд устремился в ночи на север, по дороге через монастырь Приозёрный. Давно Камил не ходил по этой дороге... С тех самых пор, как они с командиром Ормандом, братом-Есением, Мямлей, Ларсом, Жанной и служанкой Дарьей бежали от бунта Эрна, пытаясь выжить на морозе.

Это был ближайший путь от поместья Миробоичей к Серебряному Перевалу.

Слишком далеко зашло противостояние.

Нужно убить князя.

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность

Константин Викторович 300р "Камилу на боевые хитрости"

Виктор Ш 100р "сотку обронил"

Константин Сергеевич 100р

Зачисление Т-Банк 100р

*

На вдохновение:

Сбер 4276 6735 5880 1026

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

За основу он взял мертвеца-разбойника, который стрелял из лука лучше всех. И попытался приделать ему крылья. Что оказалось задачей непростой.

Камил разглядывал птиц, изучал строение их крыльев. И размышлял над таинством полётов. Достаточно быстро он сшил обрубки трупов в форме крыльев. Заместо перьев он использовал парусину, натянутую промеж костей.

Первые крылья, видно, оказались слишком малы для того, чтобы взмыть в воздух.

Вторые крылья Камил сделал сильно больше. Но те оказались недостаточно сильными, чтобы создать необходимый замах.

Третьи крылья Камил снабдил большим числом мускулов. Но что-то пошло не так. Лучник всё равно не мог взлететь. И, кажется, причины скрывались в неудачной точке крепления самих крыльев относительно центра тяжести Химеры…

Камил совершил ещё несколько попыток. Много вечеров ушло на Лучника. И всё без толку.

Но когда крылья, захлопав с колоссальной силой, вдруг подняли Лучника невысоко в воздух, когда тот даже умудрился пролететь недалеко по коридору – Камил даже обрадовался. Но ненадолго. Крылья развалились от больших нагрузок через несколько мгновений полёта. Швы и сухожилия не выдержали, порвались. Последовательно отделились от точек креплений и тварь рухнула на каменный пол. Это привело Камила в ярость.

Даже если поднять это существо в воздух – оно развалится. Далеко оно не пролетит. А ведь надёжность для убийцы-лучника – самое главное. Если он рухнет с неба прежде, чем доберётся до своей цели, то проблем не оберёшься.

Слишком серьёзная нагрузка на швы… А как её смягчить, как нивелировать? Не ясно. Наверняка дело в иррациональных углах и рычагах. Но как создать такие углы, чтобы свести нагрузки к самому минимуму? Это дело сложнейших расчётов. А Камил к тому времени уже позабыл механику, которой их мельком обучали в Башнях Знания. Да и движения крыльев были такие сложные, что обычной механики явно было недостаточно. Следовало привлечь серьёзных учёных, которые бы ломали свои головы над задачей. Но это прямая дорога на костёр. Какой бы любопытной задача не оказалась, учёные, особенно из Башен, отличались особым религиозным рвением. А других учёных Камил не признавал…

Некоторое время он размышлял о применении Архимедова винта, только для передвижения по воздуху. Но так и не придумал, как бы приделать его к Химере. Поэтому попытки создать летучего убийцу оставил. Только время терять…

В самом конце этих безрезультатных занятий к нему прибежал взволнованный Асуп. Разбойник утаскивал очередные обрубки тел, пришедшие в негодность, к подземному могильнику. И что-то в нём увидал.

-- Нечисть шумит! – сказал он, зазывая Камила за собой.

Они подошли к глубокому колодцу-яме, вырытому в скальных породах подземелья. Прислушались. За массивной каменной плитой, которую надвигали сверху каждый раз, чтобы вонь из ямы не разносилась по всему замку, раздавались всхлюпывающие звуки. Будто кто-то плавал в гнилой жиже.

-- Ты сбрасывал туда живых? – спросил Камил.

-- Нет, милорд! Все они были давно мертвы!

Странное дело.

Камил позвал за собой Железяк и Химеру. На всякий случай. И приказал немного отодвинуть плиту. Всплески затихли. Из образовавшейся дыры хлынул мерзенный запах десятков гниющих трупов, от которого закружилась голова. Даже Камила, привыкшего к подобной гадости, едва не вывернуло. Не зря он поручал Асупу сбрасывать бракованные обрубки. Чтобы самому не нюхать... И когда Асуп попытался сбросить вниз негодные «крылья», то услышал из темноты ямы угрожающие звуки.

Дна не разглядеть. Слишком глубоко.

Камил бросил вниз свой факел. И тот полетел, освещая неровные стенки ямы кругом оранжевого света. Факел шлёпнулся в гниль и сразу потух. Но в отсветах Камил успел различить карабкающееся к ним наверх нечто…

-- Господи! – Асуп пришёл в ужас. -- Что это такое, милорд?! Оно сейчас выберется наружу!

А Камил судорожно размышлял. Пытаясь придумать, что бы предпринять, что бы противопоставить чудовищу. Слишком оно показалось ему страшенным в то краткое мгновение, когда факел пролетал мимо…

Теперь было слышно только, как оно скребётся по стене. Ничего не видно. Чернота скрывала невообразимый ужас.

Оно всё приближалось и приближалось.

Железяки расположились вокруг дыры. И когда гнилое многоликое чудовище показалось совсем близко, когда высунуло свои длинные узловатые конечности наружу – Химера задвинула плиту, зажав тварь. Оно теперь не могло провалиться вниз. Но и выбраться тоже не могло. Барахталось и ревело.

Железяки принялись размахивать своими секирами, разделывая верещащее на всё подземелье чудовище на кусочки.

И под конец Химера ухватила эту тварь, да вытянула оставшийся обрубок наружу. Асуп вовремя прибежал с крепкой верёвкой, толщиной своей едва не сходившей за корабельный канат. Железяки крепко обмотали чудовище. И уволокли в коптильни, где подвесили к потолку. А Камил изучал тварь, осматривал. Даже попытался вселиться в неё, выйдя из тела, но безуспешно.

Если сбрасывать множество тел в одну кучу – иногда получается подобное. Похоже, это правило. Не из-за этого ли одни народы завели традицию хоронить мертвецов в отдельных могилах, а другие вовсе – сжигать дотла?

Через день экспериментов и размышлений Камил всё таки добил тварь. Толку от неё никакого, даже если отвезти в Перевал к дворцу князя – чудовище порубили на куски и серьёзного сопротивления оно не окажет.

Камил больше не сбрасывал негодные обрубки и тела в одну кучу. Их предавали огню в коптильнях…

Тем временем в поместье и его окрестностях продолжались строительные работы неведанных масштабов. И шпионы-купцы, проходившие через эти земли, наверняка заподозрили неладное и обо всём доложили князю.  Крестьяне не раз рассказывали, как их расспрашивали любопытные торгаши.

Среди пришедших на работу крестьян Камил подметил особого силача. Огромный в плечах, с руками толще, чем у некоторых были ноги. Он отрывал от земли, казалось бы, неподъёмные тяжести.

И там, где требовалось четыре работяги, Микула Селянович – так звали силача – справлялся один.  

-- Горб не вылезет? – поинтересовался у силача Камил.

-- А что поделать, барин. На земле богат не будешь…

-- Не желаешь в дружину мою? Дури в тебе много. Почему не пошёл на службу?

-- Хозяйство, да семья…

-- Перевози их ко мне в замок. Такому силачу и его семье не грех жильё дать. Бедствовать не будете, только ратному делу должен будешь обучиться, да с врагами биться. Силы в тебе немерено, вижу. Слышал, что с одного удара убиваешь задир…

Микула хмыкнул, задумался. Да согласился. И скоро перевёз свою жену и детей из деревеньки в комнаты старого постоялого двора, где Камил устроил их с уютом, пообещав, что если будет делать успехи, то поселит потом их в самом дворце – в роскошных опочивальнях.

Богатырь, не иначе. Сила не человеческая. Сколько Камил не искал трактатов – не находил объяснения такой мощи и одарённости у некоторых людей. Уж не Изнанка здесь замешана? Но похоже было, что нет. Он не увидел в Микуле Селяновиче астральных симбионтов, какие имелись у всех великих и легендарных воинов Святого Престола. Стало быть, богатыри сами по себе сильны. Они рождались с огромной силой. Нельзя такому силачу пропадать на пшеничных полях...

Из городка Велены пришла весточка о прибывших с плохими новостями гонцах. Мейнард очень разозлился. Вальдемар насел на своего отца и Хартвиг отправил князю письмо. Не с объявлением войны. А с предложением о переговорах…

Письмо с предложением сесть за стол. И решить все конфликты с выгодой для обеих сторон.

Сопливая нюня! Разве это Нойманн?! Если князь договорится с ними, но при этом Миробоичи останутся в дерьме – ситуация окажется хуже не придумать. В таком случае Камил просчитался, приказав казнить шпионов. Нужно было отправлять их в Перевал, платить золотом. Это повредило бы гордости, но зато позволило бы выиграть много драгоценного времени…

Одной из ночей Камил выдвинулся из поместья с мёртвой дружиной. Считая его и Асупа, за стены вышло девяносто четыре конника. И все – на мёртвых лошадях. Все отлично вооружены и снаряжены. А в авангарде  неслись шестеро Железяк...

Страшная сила, которую не терпелось проверить в бою. Очень много мёртвых лошадей Камил поднял за этот год, считая от момента взятия и разграбления крепости в Раскриснице. Число пленных позволяло поднимать по три лошади в неделю. И это за вычетом его бесконечных экспериментов над Химерами, для которых тоже была необходима кровь – иначе поднял бы ещё больше.

Он снова вёл свою Дружину Смерти на юг. По дороге к Раскриснице. Но целью его было не очередное разграбление крепости, хотя и об этом он задумывался. Камил шёл к Срединному Тракту. Чтобы грабить торговые караваны, убивая и обращая в мертвецов хорошо вооружённые эскорты.

На мёртвых лошадях он преодолел путь не за неделю, как зимой, со спешенными мертвецами. А всего за пару дней. Невероятная скорость и выносливость мёртвой армии. Мёртвую кавалерию никто не догонит, даже если пустится в преследование. Она не требует фуража, не требует водопоя и отдыха. И всадники неприхотливы. Они не ведают страха и пойдут в любую атаку без малейшего колебания…

Крепость была взята под контроль герцогом Родогором. Он поставил в управленцы своего верного слугу. Гарнизон крепости не отличался особенной численностью – место считалось проклятым и люди боялись малейшего шороха по ночам. Камил услышал много историй о призраках наёмников, иногда расхаживающих по городу – что определённо было полнейшей выдумкой.

Народ жил в страхе. Люди боялись, что такое снова повторится, но уже с ними. Ведь ещё оставались в живых пятьдесят Менестрелей… Наёмники продолжили свою охрану Раскрисницы, но присягнув государю. Теперь они с особым рвением замаливали свои грехи в местной церквушке. Лишь бы небесные каратели не спустились на землю снова.

Камил миновал городок. Он забрался подальше от баронских гарнизонов. Направился в сторону Небесной Горы – столицы Лунного Герцогства. Чем ближе к городу, тем больше караванов. Больше выбора. Они остановились посередине между баронскими городками, выбрали лесистый холм неподалёку от дороги. Асуп много рассказал о тонкостях засад, поэтому место подобрали самое удобное. Стали ждать.

Ночью движения по Тракту практически не было. Караваны останавливались неподалёку от дороги, разбивали лагерь.  

Выбор пал на крупный караван, перевозивший железную руду и уголь. Судя по сопровождавшим караван кондотьерам в традиционных зелёных плащах – это были торговцы из Королевства. Железо стоило больших денег. Но ещё больших денег стоил уголь для его переплавки…

-- Господин, чаще бы вы брали меня на такие дела! -- сказал Асуп. – Я в засадах большой мастер. Это лучшее, что я умею!

-- Заткни свою пасть, -- сказал Камил. Он до сих пор презирал ублюдка, однажды вырезавшего под корень его окраинную деревню. И всё никак не мог ему простить этого. Но Асуп был действительно полезен…

Они дождались, когда караван остановится лагерем. Тщательно разведали местность на многие вёрсты – упаси Господь случайно напороться на приближающуюся дружину! И убедившись, что никто не пройдёт мимо них до самого утра – ринулись в атаку.

Караванщики не ожидали нападения. Не было в Лунном Герцогстве разбойников, способных напасть на целую сотню.

Королевские кондотьеры схватились за пики и вскинули арбалеты, едва услышали грохот копыт – а услышали они его слишком поздно. Асуп незаметно провёл Дружину со стороны скал.

И даже тогда никто всерьёз не подумал, что несущиеся вдоль Тракта конники представляют для них угрозу. Кондотьеры считали, что это несётся гвардия герцога – не может же у местных разбойников иметься конница. Это не степь…

Поэтому когда Дружина Смерти вдруг пробилась через повозки выставленные в круг и начала рубить всех встречных направо и налево  – кондотьеры оказались совершенно не готовы. Началась паника, крики. Попытки организовать сопротивление заканчивались неудачей… А когда солдаты узнали в напавших всадниках мертвецов – паника достигла своего апогея. Но убежать никто не смог. Даже счастливчики, добравшиеся до лошадей. Никакая живая лошадь не сравнится с мёртвой в скорости. А конные стычки ни разу не закончились в пользу кондотьеров – сколько бы они не прокалывали преследующих мертвецов копьями, сколько бы не рубили мечами. Мертвецы настигали беглецов в кромешной темноте. Разрубали спины, сбрасывали с лошадей, тащили обратно к лагерю, где Камил и Асуп уже развешивали убитых на деревьях, выпуская свежую кровь в вёдра и корыта…

Это было не сражение. Избиение беззащитных. Конная Дружина Смерти показала свою невиданную мощь.

Оставалось только поднять новых мертвецов до рассвета...

После той ночи Дружина пополнилась ещё доброй сотней солдат, да тремя десятками лошадей.

Загрузили всю руду и весь уголь на мертвецов. Хорошо разжились…

-- Если чаще грабить, то вы сказочно разбогатеете, милорд! – восхищался Асуп, которому явно понравился процесс.

-- Если чаще грабить, то по нашу душу придёт Святой Престол.

-- Но мы же всё тщательно подчистили за собой, милорд! Никто не догадается.

-- Если делать это слишком часто – бароны предпримут меры. И будут патрулировать дороги. И однажды мы попадёмся… Да и наши коптильни не справятся с кучами трупов. Дело взращивания мёртвой армии не такое уж и быстрое, даже если у нас всё будет получаться. К осени мы наберём лишь несколько сотен… Речи не идёт о тысячах. Увы…

-- Но мы постараемся!

Камил вздохнул. Кажется, он постепенно прощает всех своих врагов, стоит только заняться с ними общим делом. А попади князь Искро под влияние «слёз радости» -- Камил тоже бы стал относиться к нему мягче через пару лет совместных поднятий трупов? Воображение нарисовало, как он заставил князя таскать дрова в коптильню, да приносить отрубленные конечности под очередную Химеру... Сложно представить шутку смешнее этой.

Обратный путь занял чуть больше времени. Новые мертвецы постепенно разлагались, привлекая целые тучи мух. И когда эти тучи обрушились на замок, после того, как мертвецов провели под покровом ночи в коптильни – среди людей снова начали ходить тревожные слухи.

Летом водить новых мертвецов на дальние расстояния опасно. А грабить караваны внутри своих баронств Камил не хотел.

Несколько дней потребовалось для высушивания новых мертвецов. Середина августа подступила незаметно. Так быстро. Вот же только что было начало лета… Времени совсем не оставалось. И всё это при большом успехе подготовительных мероприятий – лучше дела идти попросту не могут…

И пока Камил был занят делами – к замку явился конный воин и встал перед воротами. Наряженный в особо дорогие ламелляры, которым мог бы позавидовать сам Хмудгард. Воин был обвешан оружием с ног до головы. На щите его красовался княжеский герб. Воин прикрепил к коню два добротных меча: полуторный и двуручный. Рядом с ними висел огромный топор. На поясе, под рукой, воитель держал прекрасно сбалансированный топорик. А из-за спины виднелась алебарда.

Когда воин снял свой шлем, то все увидели, насколько его лицо было испещрено шрамами. Безухий. С кривым носом от удара булавы. С перекошенным ртом и кривой страшной улыбкой – когда-то лекарю, видать, не удалось ровно заштопать серьёзную рану. Следом за ним приехали ещё двое – сыны боярские из гвардии…

-- Камил Миробоич! – выкрикнул он грозным голосом. – Я вызываю тебя на дуэль, безродное ты отребье! Выходи, если не струсил! Или тебя ждёт большой позор!

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Илья Олегович 1234 р "Баба Яга зашла"

Юрий Сергеевич 800р "На творчество. И выздоравливай"
Сергей Лукьянчиков 500р

sergey.sergei4 500 р "На войну с князем. Долой Искро"

Арсений Б 500р "На продолжение Бабы Яги. Спасибо тебе за твоё творчество)

Виктор Ш. 400р

Мирон О. 200р "на счастливую жизнь"

Дмитрий И. 100р

Алексей О 100р "Чел, ты просто охуенен. Жаль, что тут ограничение в символах, хотелось бы написать больше. Соточка на шоколадку от студента. Лёха"

Максим Александрович 60р

Максим Александрович 40р

*

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

И очень хотелось послать князя к чертям.

Но нужно было время. На постройку достаточно большой армии мёртвых. Нужно было перетерпеть унижения от князя. Это заодно накалило бы обстановку, а там уже и другие бароны, видящие беспредел воочию, присоединятся к гражданской войне с большей охотой…

Но, рассудив чуть дальше своих опасений потерпеть поражение, Камил пришёл к выводу, что пленных нужно срочно казнить. Он написал Вальдемару ответ.

«Отрубите пленным головы, аккуратно уложите их в повозку. И отправьте в Серебряный Перевал. Заплатите хорошо извозчику, чтобы он вывалил эти головы под самые ворота княжеского дворца. Пусть полюбуется народ на княжеских шпионов. А мы посмотрим, на что способен князь на самом деле. Пойдёт ли он против Нойманнов – это большой вопрос. А если и пойдёт – нам именно это и нужно. Провокация должна быть вопиющей. У князя не должно остаться выбора».

Шанс стравить Святой Престол с князем Искро предоставился сам собой. А Камил всё голову ломал, какую бы провокацию выдумать… Это можно было даже считать за везение. Хоть и всё равно положение дел скверное. И они чертовски рискуют, поступая таким образом.

Похоже, войны не миновать. Камил отправил письмо Вальдемару и начал готовиться.

Первым делом следовало раздобыть достаточно припасов для длительной осады. Этим занялись дружинники – они, на изготовленных недавно повозках, ушли на плодородные юга имперского Междуречья длинным караваном. Закупить как можно больше зерна... лишь бы успели.

Камил поговорил с Заком. И тот порекомендовал ему отряд арбалетчиков из Королевства. К тому же Зак отправил письма в места, где имел связи, с призывом присоединяться – его наёмничий отряд вскоре существенно увеличится, пополнившись наёмниками самых разных мастей из самых разных частей света.

Работяги принялись строить новые казармы, иначе наёмникам будет негде жить, а так же начали работы по углублению рва вокруг крепости. Кузницам пришлось ковать лопаты – о чем сетовал Ларс, как-то сказавший, что Камил переводит железо попусту. Лучше бы выковал мечи…

-- Лопата – это самое серьёзное оружие, -- не согласился Камил. – При помощи лопат я взял неприступный замок Нарникеля. А железо куда лучше дерева… Быстрее закончат.

Ларс в ответ хмыкнул. И был вынужден согласиться.

Потайной ход Камил замаскировал снаружи ещё лучше, затруднив к нему подходы. Кроме того загородил проход каменой стеной. Гвардейцы пробьются сюда не сразу, а Камил был уверен, что ему не придётся отступать.

К тому же через потайной ход князь мог подослать убийц – конечно, те бы не вернулись из подземелий живыми, но всё же… Потайной ход был самым слабым местом крепости – о нём знал Хмудгард, уже однажды воспользовавшийся коридорами во время подавления восстания Эрна.

И касательно Эрна… Камил больше всего боялся, что его постигнет та же судьба. Оказаться взятым в княжеский плен. Быть запертым в темницах Перевала, где тебя подвергнут кошмарным пыткам, растягивающимся на долгие годы. Боялся сойти с ума от издевательств. Боялся превратиться в безвольный кусок мяса, желающий только одного – смерти, но всё никак не умирающий под присмотром талантливых палачей… Князь ненавидит Миробоичей, пожалуй, больше, чем Эрна. Поэтому в случае поражения Камилу придётся очень несладко.

Камил привлекал всё больше рабочих из окрестных деревень. И крестьяне охотно шли на работы. Камил укреплял стены и даже принялся возводить свой собственный захаб – по примеру Никлота. Однако его захаб отличался тем, что начинался сразу после ворот – второго по уязвимости места замка. Даже если вторженцы сломают ворота и прорвутся, то им предстоит пройти ещё через коридор с бойницами. Там они будут обстреляны не только с боков, но и облиты кипящим маслом сверху. В конце коридора же их повстречают вторые ворота… через которые пробиться будет ещё сложней, чем через первые.

Захаб занял приличную территорию в и без того тесном внутреннем дворе. Но он окажется для гостей неприятной неожиданностью – это если те не разведают крепость перед штурмом. Купцов теперь Камил не пускал за стены, велев смердам обустроить терема и избы в окрестностях, где постепенно создавался новый постоялый двор…

Впрочем, даже если Хмудгард узнает о захабе, то будет вынужден лезть на стены. А это чревато огромными потерями – даже горстка воителей могла противостоять большому войску Эрна. Камил ещё помнил, как восставшие валились с лестниц в одну огромную кучу трупов в основании стены. Как визжали от ран и как в итоге отступили, не решаясь лезть в самоубийственные атаки.

А теперь на этих стенах в десять раз больше воителей. И скоро ещё прибудут новые. И это если не считать мертвецов…

Хмудгард сможет взять крепость только измором. А там уже и Святой Престол подтянет свои войска, если всё пойдёт гладко.

Камил озадачил подготовлениями и Никлота. Если сомневаться в стойкости крепости Миробоичей не приходилось, то жалкий забор Житников вряд ли вызовет у княжеского войска особенные затруднения. Никлот начал строительство земляного вала, так же привлекая крестьян из окрестных деревень – на золото, выделенное Камилом. В идеале было построить хотя бы пару башен, на которых могли бы засесть недосягаемые лучники, но столько работ они вряд ли успеют провернуть до конца лета.

Две недели потребуется телеге с головами шпионов, чтобы достигнуть Серебряного Перевала. Ещё несколько дней или недель князю потребуется на сбор войск. Не так уж много у них осталось времени…

Камил писал письма всем баронам, оповещая их об истинном положении дел. Что князь держит всюду своих шпионов-мятежников. Что он разорял земли баронов от лица разбойников. Что он организовал покушение на Ладвига Нойманна. Камил приводил множество доказательств этому.

Следовало поднимать шумиху. Чтобы бароны испугались. И объединились, когда Хмудгард пойдёт на юг со своим войском. Даже Мнату Перепутичу Камил отправил письмо – чтобы молодой барон осознавал всю жестокость Искро и хотя бы остался в стороне, не примкнув к своему родственнику-князю.

Камила поддержал Лют Савохич. Он держал свою чудовищную дружину наготове, понимая, однако, всю тонкость ситуации с Нойманнами. Они условились, что чудовищ не будут вводить в дело до самого последнего момента – пока Хмудгард и войска Престола не раскрошат друг друга в достаточной степени. И только когда обе стороны будут сильно взаимоослаблены – неважно кто именно одержит победу – тогда они поставят на шахматную доску Горной Дали своих «ферзей». И заберут победу.

К борьбе против князя охотно присоединился Данила Горнич. Он сообщил, что начнёт приготовления и явится по зову, всё призывая сначала объединить войска южных баронов, а затем дать отпор Хмудагрду в решительном сражении. Набралось бы только у них войск для такой роскоши, как решительное сражение…

Сосед-Дубович выразил обеспокоенность, но ничего не обещал в случае начала войны. Противостоять самому князю, очевидно, боялся.

Но особенно польстил ответ Сверада Светломорича – самого старого из баронов Горной Дали, с которым Камилу ещё не довелось познакомиться лично. Он написал, что всегда уважал Миробоичей и что Камил очень похож поступками на своего дедушку Святомира, с которым Сверад, может, и не дружил, но которым очень восхищался. Посетовал на то, что не явился на свадьбу баронессы Дубек по приглашению, и теперь очень хотел бы с Камилом познакомиться – после всех этих громких побед над разбойниками под руководством Менестрелей. Сверад сказал, что Искро уже давно бросил всю Горную Даль на съедение любому врагу, не желая вмешиваться в подавление бунтов или отражать вторжения… зато всегда рад стравить своего цепного пса Хмудгарда на первого вставшего поперёк барона. Сверад акцентировал, что присоединился к князю в самом конце войны Распада, когда войска Святомира были разбиты – иного выбора у него не было. Даже его Прибрежный Замок не выстоял бы длительной осады. Да и наследник царя был убит… Сверад никогда не поддерживал князя, он его презирал. Но теперь, в свете последних событий, Сверад встанет на сторону Миробоичей. С оговоркой. Если у тех будет достаточно сил, если они соберут на своей стороне достаточно союзников. И если их поступки и требования к князю будут политически адекватны.

А Камил уже велел отправить телегу с головами под дверь князя Искро…

Впрочем, Вальдемар вскоре ответил, что Мейнард и Велена не позволили ему сделать то, что приказал Камил. Они ему не дали отправить телегу с головами в Перевал. Обошлись всего лишь казнью пленных. Чтобы те точно никому не достались, если вдруг Хмудгард припрётся со своей гвардией.

А головы под двери князя – это прямое объявление войны. Это оскорбление. Сомнительно, что Хартвиг одобрит подобный поступок.

«Пусть князь сам сделает первый шаг» -- предлагал Мейнард в своём письме. – «В нашей безнадёжной ситуации огрызаться нельзя. Если уж и выбирать противостояние князю, то нужно делать это как можно мягче. Хотя бы не выполняя его незаконных указаний. И при этом необходимо постоянно ссылаться на несправедливость его требований. В таком свете мы предстанем не обезумевшими восставшими против княжеской власти, отпиливающими головы всем подряд. Мы предстанем беззащитными жертвами. А к жертвам всегда больше сочувствия. Нам будет легче заручиться поддержкой других лордов».

И Мейнард был бесконечно прав. Только вот он не знал, что Камил хочет стравить Престол и князя любой ценой. Если бы разъярённый князь припёрся со своим войском и напал на городок Велены, подвергнув Вальдемара и Латвига опасности – Хартвиг наверняка примчался бы в Даль со своим войском.

Однако, так даже лучше. Без подбрасывания голов. Князь отреагирует. Но уже не так яростно. Он, конечно, разозлится. Но не настолько сильно, чтобы тут же сорваться с места большим войском, да в компании с самых жестоких палачей.

Пока весть о казнях шпионов докатится до Перевала… Пока князь рассудит, как быть… Искро уж точно не ожидал подобного ответа, скорее всего, он был уверен, что Велена Дубек пойдёт на попятную. В конце концов, он до сих пор считал её скорее своим союзником, чем врагом – он ей дал власть и Велена, до того как связалась с Нойманном, действительно была высокого мнения о государе.

А тем временем среди баронов началась обеспокоенность. Садко Поморич, чьи земли были на границе с Долиной Ветра, тоже не остался в стороне, присоединившись к переписке баронов, в которой все они делились своими соображениями по поводу вездесущих шпионов. Понятно было одно – князь стремится к централизации своей власти. Он пытается добиться полного подчинения баронств, ослабления вассалов при помощи больших налогов, при помощи вездесущих разбойников, затруднявших торговлю, а так же совершенно не отвечая на разорительные вторжения и восстания, предоставляя бунтовщикам и вторженцам разрушать и без того скудные земли… Вот какой у него был план. Он хотел уподобиться правителям Империи, чья власть была практически безграничной.

Но какой выход? Выход в принятии новых законов и в объединении баронов между собой для противостояния не только внешним угрозам, но и жестокому князю. Всё это обсуждалось в письмах.

И апогеем летнего противостояния оказалось вмешательство Мната Перепутича, самого главного союзника князя в Горной Дали. Молодой барон поддержал Велену Дубек, осудив князя за несправедливость. Он отправил в Серебряный Перевал письмо.

Князь, должно быть, узнал о казни его шпионов. Он наверняка понял, что это – акт неповиновения, который нельзя оставлять безнаказанным. Но сам он оказался зажат в тиски неодобрения своих вассалов.

И долгие недели не было никакого ответа. Князь молчал. И неясно было, какое решение он предпринял.

Камил на всякий случай отправил в Серебряный Перевал своих людей. Бойцы, под видом купцов, арендовали комнатушку и теперь следили за всеми передвижениями гвардии и за слухами в столице, отправляя в поместье голубей с письмами.

Горожане чуяли, что напряжение растёт. Но князь никаких заявлений не совершал.

Глашатаи первое время ходили по городу и в своих объявлениях упоминали, что на юге бароны совершенно одичали. Рассказывали, как по ночам эти бароны отдают своим псам-солдатам приказы убивать ни в чём не повинных людей. Что южные бароны совсем отбились от рук и отказались жить по человеческим законам. Что отринули и законы Божьи.

Те из горожан, что выкрикивали в ответ, будто эти «невинные» -- на самом деле шпионы князя, чего они услышали от проезжих купцов – были тут же схвачены стражей. Правдолюбам отрезали языки. За клевету. Разумеется, после таких жестоких мер слухи о шпионах практически перестали распространяться. И постепенно среди горожан окрепла уверенность в том, что на юге живут дикари, которых хорошо бы приструнить – желательно при помощи казней.

А в середине лета в поместье явились княжеские гонцы. На поджарых стремительных конях. Разодетые в разноцветные кафтаны с позолотой, с драгоценными пуговицами, с резными саблями. Все бородатые, солидные и горластые. Подъехали к вратам. И принялись звать Камила Миробоича.

И когда тот вышел к ним в сопровождении дружинников, гонец в зелёном кафтане со свитком в руках вышел вперёд и заявил:

-- От князя Искро, государя Горной Дали, передаю обвинение. В клевете! Совершённой вами и распространяемой средь всех баронов! В подстрекательстве против законной власти! Миробоич – подлый лжец, к тому же и безродный! Не имея прав на баронский титул, он, тем не менее, серьёзно вмешивается в дела политические. Он виновен в казнях невинных людей в городке Велены Дубек – баронихи, сошедшей с ума на старости лет. И необходимо применять силу. Любой государь тут же казнил бы подобного наглеца! Но князь Искро проявляет своё великое милосердие и доброту. И вместо того, чтобы арестовать вас, Камил Миробоич, вместо того, чтобы казнить на площади перед дворцом – князь облагает отныне род Миробоичей новым Долгом. От этой осени и на протяжении десяти лет от лета нынешнего – ваш род обязан уплачивать Долг в утроенном размере! Или голова с плеч! Баронство Дубек тоже облагается, поверх обычных налогов, Долгом, но это уже к Камилу не относится, это уже так, между слов… -- гонец передал Камилу свиток с княжеской печатью. Затем кашлянул в кулак, будто он тут не при чём и сменил оглашающий тон на обычный. – Люди добрые, нам бы пожрать чего. Да с дороги мы уставши… В опочивальню дворца, аль в постоялый двор?..

-- Спроси у смердов за стенами моего замка, -- Камил отвернулся, не желая пропускать врагов за ворота. – Говорят, недавно они построили уютный свинарник. Там княжеским собакам самое место.

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Дарья Ф. 3000р "Всё прочитала, здорово, жду истории про вампиров)"

Константин Викторович 300р "На зелья Изнанки для автора"

Марат Рамилевич 300р "Надеюсь на продолжение Спасителей" Ответ: скоро будет предыстория Данилыча небольшим рассказом) Да и будут ещё "Ликвидаторы", но это уже после нового Года примерно

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Камил не представлял, как бы всё это сжечь. Поэтому просто махнул рукой: может ещё вернётся сюда для экспериментов с Изнанкой. А пока крестьянам ничего не угрожало. Вроде бы.

Камил велел старейшине поджечь болото, закидать его связками сухих дров. Только так, чтобы пожар не перекинулся на ближайшие окрестности. А затем покинул деревню, отправившись к поместью. Оставалось уже не так далеко. Неудобная тянулась дорога от городка Велены. Путь неблизкий.

Остаток пути Камил размышлял, что в лесах его полно дикостей. Это если не считать древней твари, летающей с ручной баллистой! Хельг рассказал про гигантского волка. А на границе с баронством Савохича и вовсе стоит Плесенник, из которого Лют и его культ черпает силу. Всё это Камилу хотелось немедля истребить, хоть и был он некромантом, а не святошей из Престола… всю эту мерзость.

В поместье однако не обошлось без новостей. И там Камил не нашёл себе покоя.

Ларс тут же сообщил о выкрутасах Орманда. И что теперь мелкий урод поставил в известность половину дворца о своих некромантских способностях, подняв очередную крысу самостоятельно. Служанки визжали, подпрыгивая до потолка, когда малец пугал их своей дохлой тварью. На шумиху пришла Жанна, она упрекнула своего сына в занятиях чёрной магией, на что тот ей ответил: в подземелье, маменька, таких мертвецов сотни, они подчиняются дяде Камилу и сражаются куда лучше живых – чего только стоит «Монстр»… и вообще ему дядя Камил разрешил!

Жанна удивилась. Но правильно сообразила, чем ответить. Она схватила Орманда за ухо и утащила куда-то в коридоры. Что она с ним сделала – никто не видел. Но обратно мальчик вернулся тихим и неуверенным. Явно чем-то испуганным. Жанна успешно провела с ним беседу, какую всё никак не мог провести Камил, не способный подобрать нужных слов. Ей же удалось в красках описать ребёнку, что станется с ним, с его мамой, с его дядей, и той сисястой служанкой, перед которой Орманд постоянно выделывается, если сюда прибудут инквизиторы. Всё это сопроводилось немереным количеством подзатыльников, истерическими припадками и типичными для женщин в подобных ситуациях манипуляциями. Маленький Орманд не выдержал нахлынувшего на него чувства вины. Он осознал свою ошибку. Явно. До него достучались.

Камил тоже провёл небольшой разговор с Ормандом. Спросил, откуда тот взял кровь для ритуала.

-- Взял у Ерёмы кузнецова-сына… взамен на игрушку…

Орманд ограничился только служанками, которые за ним присматривали. Больше во дворе никто не знал. Камил предупредил служанок, чтобы те молчали. Чтобы никому не рассказывали. Предупредил, что у него есть способ узнать о распространении слухов.

-- Все подозревают, милорд, -- сообщила Дарья-кухарка, с которой Камил однажды бежал из разорённого поместья. – Что вы занимаетесь тёмными делами. Что в подземельях что-то скрывается. Ведь не зря туда поставили свирепых псов на входе… Многие верят в слухи о чудовищах, выбравшихся во время бунта Эрна. И к «Железякам» никто так и не привык, слишком они странные. Особо внимательные заметили, что кузнец занят только одним – он делает странные доспехи... А ещё от вас постоянно пахнет трупами. Все подозревают в чём-то тёмном, милорд. Просто никто не говорит об этом перед вами.

-- Трещите поменьше – и никто подозревать не будет, -- буркнул Камил. – И помните. Если в бой пойдут мертвецы, то ваши мужья и сыновья из дружины будут меньше гибнуть в грядущих войнах и стычках.

После той беседы Камил ушёл в опочивальню, приставив к себе в охрану всех шестерых имеющихся Железяк. И не успел выйти из тела, как в дверь постучали. Жанна. Хотела разговоров.

-- Это правда? Насчёт подземелий? А я догадывалась. Мои девочки давно что-то заподозрили. Но всё не могли пробраться в подземелья. И не нужно было. В подземельях их тут же убили бы мертвецы?

Камил кивал головой, терпеливо отвечал на вопросы баронессы.

-- И эти Железяки – на самом деле мертвецы? И у тебя в подземелье очень много таких же мертвецов? Тогда это хорошо. Это очень хорошо. Мы же в безопасности? Вся эта сильная армия мёртвых – это лучшая защита. Лучше не придумать. Мёртвые не предают. Сколько их там?... Сколько-сколько? О Боже! Откуда ты достал так много людей?... О Боже… Я так тебя люблю, Камил!

Жанна раскраснелась от восхищения. Заперла дверь на замок. Подошла ближе, ухватилась…

-- Чему ты учишь Орманда? – спросила Жанна, когда они закончили «буянить чреслами», как она выражалась. – Не навредит ли мой сынок сам себе? Тёмная магия, демоны…

-- Он должен уметь всё то же, что умею я. Он Миробоич. А все Миробоичи раньше были некромантами, пока не утратили своё ремесло. Только с этими знаниями наш род может выжить в этом несправедливом мире…

-- Я так рада, что ты занимаешься его воспитанием. Не то вырос балбес уже…

Теперь нужно было следить за собственным двором. Устроить слежку за всеми. Ведь если шпионы прознают о мёртвой армии, то это быстро превратится в катастрофу. Нужно поймать всех шпионов, которым удалось что-то вдруг разузнать.

Начал Камил с со всех, кто жил во дворце. Со служанок, работяг, приближённых дружинников. И постепенно расширял круг за пределы дворца, узнавал, о чём беседуют ремесленники и их жёны. Проникал в постоялый двор и подслушивал разговоры проезжих купцов.

Камил подслушивал даже разговоры Ларса и Мямли. Никому нельзя было доверять. Князь Искро мог завербовать всех. Но командиры по большей части вспоминали старые добрые времена. Для Мямли походы в войске Святомира были самым главным достижением всей жизни, самым наибольшим проявлением его талантов. И с тех пор ему оставалось только пить по вечерам, вспоминая былое. Мямля даже как-то обмолвился, что был рад восстанию Эрна, особенно рад зарубе с варяжским войском; что командир Орманд нашёл себе достойную смерть в той битве, а Мямля был оставлен богами всё жиреть и жиреть в этом поместье до самой глубокой старости.

Ларс только и разговаривал о том, какую бы проезжую красавицу затащить к себе в постель, да советовал сделать то же самое Мямле, мол, жизнь сразу заиграет красками.

-- ЖЕНА-А! – разводил Мямля ручищами в ответ.

Ларс часто расхаживал по замку и следил за порядком. Так подшучивал над зевающими дружинниками, что те готовы были сквозь землю провалиться. Некоторым делал серьёзные выговоры. Но в целом в гарнизоне был порядок. Особенно Ларс сдружился с командиром прибывших пикинёров – с Заком. Хотя казалось, что Зак крайне нелюдим и угрюм. Командир наёмников больше ни с кем в замке особо не разговаривал. Только с Ларсом. Да занимался муштрой, чтоб солдаты не сидели.  

Дылда Грег поглядывал на пикинёров с некоторыми подозрениями. Он не любил наёмников. Был наслышан, какие они зверства учиняют в городах, которые берут боем. Пикинёры попытались его как-то задрать, но получили серьёзный отпор – затем вмешался и Зак. Командиры решили вопрос на месте, без особых ссор и перерастания в дуэль. Между наёмниками и дружинниками особой дружбы не получалось, но и конфликты пресекались на корню.

Грег уже давно не прикасался к вину. Всё у него, казалось, наладилось – служанка-нянька сильно ему полюбилась, а он полюбился ей. Служба ему нравилась. В поместье Миробоичей он чувствовал себя гораздо важнее, чем в Ветрограде, где был всего лишь десятником.

Служанки много трещали между собой обсуждая подземелья и армию мертвецов. Но никому не рассказывали. Дарья особенно наседала на своих подопечных, убеждая, что следует молчать, иначе и их сожгут на кострах заодно с Миробоичем, если слух распространится. Нянькам она говорила следить за Ормандом внимательно, чтобы тот не натворил бед, выдав и себя и своего дядю.

И приговаривала, что лучше на полях сражений будут биться мертвецы, чем их сыновья… припоминала, что прошлым летом многие сделались вдовами, а всё потому, что Камил лежал раненный и не мог повести своих мертвецов. Поэтому в бой пошли живые, но когда Миробоич выздоровел, то Менестрели вдруг оказались уничтожены – аккурат во время, когда Камил отлучился из дворца на целый месяц…

Оставалось надеяться, что шпионы князя куда менее догадливы.

Малыш Орманд бегал по коридорам. Всё ждал, когда же дядя Камил «выспится». Ему не терпелось играться с мёртвыми крысами. А ещё он хотел оживить собаку, но всё не знал, где бы раздобыть труп.

Дружинники целыми днями стерегли стены, башни, сменялись, травили байки, шутили. Обсуждали, что времена неспокойные и как бы обошлось без войны подольше – в прошлом году большинство солдат подохло в жесточайших боях и выжившие теперь стращали новобранцев.

Ремесленники занимались своими делами и ни о чем, кроме работы, почти не разговаривали. Три кузницы трудились вовсю – заказов им определили огромное количество, барон щедро платил. Уже вращались водяные колёса, поднимая молоты. Ковались доспехи для всё новых Железяк…

Подозрительные разговорчики Камил заметил в постоялом дворе. Среди купцов.

Торговцы поглядывали в окна. Считали солдат. Записывали в свои пергаменты . Рисовали карты стен. Когда местные жители подходили к ним за товаром, то купцы расспрашивали их о всяком. Как живётся. Чего заметили за своим лордом. Не готовится ли тот снова к войне с какими ни будь разбойниками?

Камил приказал рабочим отделить постоялый двор от внутреннего двора крепости забором. За высокий забор теперь всем проезжим гостям заходить запрещалось. Приказал заколотить и некоторые окна в постоялом дворе, чтобы нельзя было увидеть чего-то важного.

С купцами Камил ничего делать не стал, даже несмотря на то, что они точно служили князю напрямую. Пусть себе идут. От них нет большой угрозы.

Получалось, что в поместье было относительно спокойно. Кроме проезжих купцов – все были преданны Миробоичам. Это даже странно. Впрочем, князю внедрять сюда шпионов было некогда. А Иштвана, на которого были все его надежды, Камил уже разорвал – череп предателя до сих пор красовался на стене, насаженный на пику.

Камил отправился в гости к Никлоту. В поместье Житников. Прихватив с собой всё ту же дружину из лучших.

Перед тем, как приступить к делам внешним, следовало обезопасить собственные тылы.

Камил прибыл и расположился с удобствами, предварительно выслушав Никлота: как идут дела, какие есть проблемы и откуда он видит опасность.

Купцы Зорины. Всегда отличались своей жадностью до власти. К тому же они совсем недавно убегали в Серебряный Перевал, испуганные вестями о приближающемся войске разбойников. Зорин, глава семейства, попытался подмять под себя имение, едва услышал о гибели Радима Златича, попытался просунуться на управленчество, навязать себя. Ведь где казна – там и много воровства.

И купца очень злило, что Камил поставил Никлота, «неотёсанного дружинника». Он ему сильно мешал.

Камил начал свою слежку с Зориных. И не прогадал. Купец и все его приближённые служили князю. Искро наобещал хороших земель, но не баронский титул. Наобещал, что если Зорины поддержат его, в нужный момент взявшись за оружие, то щедро их наградит. А Зорины и рады.

Часть дружинников из числа местных, которые считали Зорина «своим», а Миробоичей -- чужаками, была в сговоре с купцом, пусть и неявном. Они и могли поддержать купца.

В целом, местный люд не сильно то и чествовал Никлота. Слишком тот был дотошный и справедливый. Слишком многого требовал. 

Напрямую казнить предателей было нельзя. Это могло сильно расстроить местных. Поэтому Камил, в образе птицы, нападал посреди ночи на предателей, кого-то раня когтями, а кому-то отравляя питьё в кувшинах. Быстро все передохли. И пусть подозрения упадут на Камила, приехавшего в поместье ровно в тот момент, когда там стали дохнуть все Зорины подряд – это так же будет и послание князю. О том, что Камил всё знает. Что у князя больше нет тайных сил на землях Миробоичей и их союзников.

-- Держи ухо востро, -- он предупредил Никлота. – Князь будет отправлять сюда шпионов. Обычно это купцы. Но с подозрением относись к любому новому человеку, особенно если тот так и хочет тебе помочь, если покажется дружелюбным. Все хорошие шпионы крайне дружелюбны. Это дураки вроде Зориных не удосужились проявить даже капельку лицемерия... Но на них одних князь не остановится. Местные задумают мятеж, если князь найдёт достаточно денег, чтобы их купить. Будь готов.

-- Хорошо, милорд. У меня всё готово к отражению мятежа. Я в этом плане параноик. И у Зориных ничего бы не получилось, даже возьмись они за оружие.

-- И как бы ты собрался отражать мятеж?

И Никлот показал, как его люди превратили коридоры поместья в подобие захаба – коридора, войдя в который уже обратно не выбраться. Решётки падали по концам, отрезая пути к бегству. А из стен вытаскивались подпиленные заранее брусья, образовывая бойницы, из которых по незваным гостям открывалась бы совершенно безнаказанная стрельба… И деться некуда из такого захаба.

-- Действительно – параноик, -- усмехнулся Камил. – За это я тебя и назначил в управленцы. Подход у тебя всегда основательный.

-- Рад стараться, милорд.

Никлот справится. Это уж точно.

По возвращению в замок Камила сразу встретил Ларс, почти у самых ворот. С письмом от Вальдемара.

-- Князь снова лезет не в свои дела, -- сказал Ларс, уже прочитавший письмо. – Покрывает своих ублюдков.

Искро отправил в городок к Велене гонца с приказом освободить «мятежников» и отправить их в Серебряный Перевал. Он обвинил баронессу в незаконных действиях. В незаконном аресте людей, не имеющем под собой оснований и доказательств. Так же он требовал выплатить всем пострадавшим приличное количество золота, в качестве извинений. А если баронесса не выполнит его приказ, то Искро угрожал прибытием гвардии Хмудгарда. Ибо не позволит он творить на своих землях беззаконие... А Вальдемар теперь спрашивал у Камила совета, как поступать.

*

Всё таки продолжаем болеть, выявили пневмонию, лечусь колёсами( Заебалсо болеть чота посреди лета. А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Зачисление Банк 2000р

Илья М 555р "Жду Темнейшего, читаю спасителей"

Алексей Андреевич 500р

Назар Юрьевич 500р

Анна Васильевна 300р "Прочитала ФСЁ! Твори ещё!"

Константин Викторович 300р "на совершенствование навыков Камила"

Сергей Михайлович 100р "Будь здоров!"

Вера Алексеевна Ж 100р "Тревожно быть однофамильцем твоего героя" Ответ:)))

Иван Семыкин 100р

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Лихих людей, расправившихся с детишками кормилицы, отыскали в окрестных лесах уже через два дня после ареста мятежников. Их местоположение выдал под пытками командир городской стражи. Конные дружинники настигли всех преступников и порубили на части, никого не взяв в плен – возиться с трупами перед рыцарями Святого Престола не хотелось.

-- Всё-таки разбойников из лесов никогда до конца не вытравить, -- сказал Вальдемар после короткой стычки, очищая меч от крови. – Даже страх не на всех подействовал. Всё равно идут на дорогу, в поисках наживы…

-- Так будет до тех пор, пока мы не победим нищету в княжестве. Может наши баронства уже пришли в чувство, но баронство Велены подверглось разграблению совсем недавно… Деньги Нойманнов помогут нам.

Камил отправил письмо Люту Савохичу, чтобы и тот озаботился устранением шпионов в своём дворце. Ведь наверняка князь поставил своих людей присматривать за новоиспечённым бароном. Но тот неявно намекнул, что Плесень уже склонила всех шпионов князя на их сторону. И в Серебряном Перевале теперь даже близко не представляли, что творилось в Камне на самом деле. Неплохие методы у Савохича, вот бы найти способ провернуть похожее…

А сколько же предателей скопилось в родном поместье? А в поместье Житников? Следовало возвращаться домой. Вальдемара, жаль, придётся оставить в Веленой. После подобных покушений оставлять ребёнка без защиты отца нельзя. Такого жеста не оценит ни Мейнард, ни Хартвиг, ни шарахающаяся теперь от любой тени баронесса Дубек. Придётся этим летом обойтись без Вальдемара.

Хороший помощник для поднятия мертвецов. Придётся таскать за собой Асупа и раба-разбойника…

Камил дожидался ответа Хартвига Нойманна. В идеале было необходимо привлечь весь Святой Престол для борьбы с князем Искро. Но Хартвиг счёл причину для войны недостаточно весомой… Он ответил, что скрытное и неявное покушение на малыша, подготовка шпионов к не свершившемуся мятежу – всё это ничего не значит. К тому же церковные иерархи не хотели войны с Горной Далью. Ведь воевать придётся тогда и с Лесной Далью, с братом Искро – Цветаном Дальничем. Война получится чрезвычайно кровопролитной. К тому же подготовка к походу займёт несколько месяцев, а зимой воевать против Горной Дали сродни самоубийству, а значит ждать придётся до следующей весны. Снабжение войск тоже будет затруднено из-за настороженного отношения Лунного Герцогства, через чьи территории Святому Престолу пришлось бы идти на север, унизительно выпрашивая право на проход войск в обмен на какие-нибудь политические уступки…

Множество трудностей и вызванные ими сомнения церковных иерархов сделали стравливание Престола и Горной Дали невозможным.

Хартвиг однако выразил обеспокоенность. Пообещал, что придёт на помощь в случае обострения конфликта, если Искро решится вдруг на открытое противостояние. Глава Нойманнов был способен привести в Горную Даль две тысячи своих солдат, отдельно от Святого Престола, под предлогом о защите рода Нойманнов. И тогда уже князь окажется напуган, как размышлял Хартвиг, и не решится на мясорубку – начнёт искать пути к мирным соглашениям.

Хартвиг потребовал держать его в курсе событий, а так же попросил всех их быть осторожней и бдительней. Замечательно. Быть осторожней. Прекрасно.

-- Как трусливо, -- фыркнул Камил. – Это точно написал Нойманн? Кажется, измельчали потомки древних истребителей нежити.

-- Он ведь обещался привести свою личную армию, -- сказал Вальд в защиту отца. -- Это иерархи трусливо держатся в сторонке, им эта война ни к чему. А всего с двумя тысячами воителей вторжение бессмысленно.

-- С двумя тысячами великолепных рыцарей ты хотел сказать? Да что им противопоставят князья?

-- Увы, но святая армия не состоит из рыцарей полностью. А лишь, примерно, на пятую часть. Иначе бы на всех не хватило железа. То, что прислали в городок – это отборная элита. В Святом Престоле не все такие…

-- Я всё больше разочаровываюсь в твоей хвалёной родине, -- сказал Камил. – Шумихи о воинской удали – как дерьма в свинарнике. Но в очередной раз убеждаюсь, что они все далеко не те легендарные истребители нечисти. А всего лишь фанатики, сжигающие невиновных, которых приняли за ведьм, колдунов или домовят… «Элита», говоришь? А что они смогут противопоставить моей армии нежити? Я не заметил, чтобы кто-то из них обладал особой силой, о которой ты рассказывал.

-- Я не знаю, -- сказал Вальд. – Я не был на родине больше половины своей жизни. Я больше принадлежу Царству, чем далёкому Престолу, который смутно помню… Может в Кратене и есть те самые силачи. Кто знает.

-- Как же они тогда победили армию Герго Миробоича… Этот вопрос не даёт мне покоя. Не нахожу себе места. А вот если бы Хартвиг привёл сюда войска Престола, я бы поглядел на них в действии!… Не повезло.

-- Это вполне закономерно, -- развёл руками Вальд. – Переться на суровый север ради защиты разграбленного баронства, в котором кроме вшей нет ничего? Неужели ты рассчитывал на что-то другое?

-- Я думал, что доблестный Хартвиг предпримет более серьёзные меры. Если бы моего сына подвергли опасности – я бы тут же явился с войском!

-- Церковные иерархи рассудительны и осторожны. А мой отец придёт на помощь, если что-то начнётся по серьёзному. В этом не сомневайся.

-- Если что-то начнётся – он будет сюда переться месяц. В лучшем случае. Если вовремя соберут котомки и напялят свои дырявые вёдра на головы... За это время князь Искро уже успеет дел наворотить… Мы не дадимся малой кровью, нет. Но уж точно придётся использовать мёртвых. А тогда прибывший Хартвиг со своими олухами нам скорее помешает…

-- Тоже верно…

Ну и к чертям их всех, подумал Камил. Обидно, конечно, что гениальный план по стравливанию двух врагов провалился.

Год на подготовку к походу потребуется святошам, как сообщил Хартвиг? Получается, у Камила будет достаточно времени на расширение мёртвой армии, если он провернёт всё, как нужно…

Да и не всё так безнадёжно. Особенно если создать как можно больше причин для Святого Престола вмешаться. Только вот как и придумать…

Камил собрался возвращаться с дружиной к вотчине. Велена отблагодарила его за спасение, за выявленных мятежников. У Мейнарда, конечно, имелись вопросы, как же Камил с Нойманном до всего этого докопались. Не всё в их рассказе состыковывалось… но Вальд ему наплёл чего-то достаточно убедительного. Вальд научился очень хорошо врать.

-- Когда встретимся в следующий раз? – спросил Вальд, что-то явно предвкушая нехорошее.

-- Ещё успеется. Следи за своим наследничком. Да поглядывай по сторонам. Не подкупил ли князь кого ещё…

Весенние дороги уже высохли. Солнце палило во всю. А деревья постепенно наливались зеленью. Крестьяне вспахивали землю в полях. Вечерами жгли высокие костры, дым от которых утыкался в небесную лазурь. И путь доставлял Камилу истинное удовольствие. Это ведь не спешка за Сбором. Не погони за разбойничьими шайками. И не шествие с Мёртвой Дружиной через бурелом по сугробам в метель… Он смог наконец расслабиться. Редко такое бывает в дальних поездках. Растворился в красоте и спокойствии природы, болтая с дружинниками о битвах и женщинах.

Но долгого спокойствия не получилось. В одной из деревень старейшина выбежал ко своему барону навстречу, вместе с несколькими перепуганными мужиками, почему-то схватившимися за рогатины. Дружинники преградили дорогу, не дали подойти вооружённым близко. А старейшина начал рассказ.

-- Из болота вышел… -- с содроганием в голосе говорил он. – Словно змий окаянный! Демон! Пришёл в деревню ночью, двери выбивал молотом! Все люди попрятались, да к вам птицу отправили с прошением, а тут вы сами пришли. Ой, помогите хозяин-барин, спасу нет! Пожрать всех не успеет – мы сами разбежимся… а вон там, за лесом, за окраиной. Темнота промеж лиственниц и пихт. Вот в ней он и живёт…

Насторожилась дружина. Переглянулись воители. Хотел бы Камил добраться до крепости и вывести мёртвую дружину, да нельзя бросать жителей на несколько дней – уж ничего не останется по возвращению. Решили проверить, что же там такое выползло из болотищ.

Двери в ближайших к лесу избах сломаны. На брёвнах следы от ударов, будто бы молотом. Большим молотом. Такие сильные, что в некоторых местах брёвна выпрыгнули. Матёрые удары… и внутри тёмных домов всё залито кровью. Ничего от погибших не осталось, кроме крови. «Змий окаянный» всех сожрал. А насытившись вернулся в лес. И все боялись, как бы не к следующей ночи он проголодался.

Верхом въехали в лес, осторожно. Напали на след. Чтобы заметить его – не нужно было проявлять чудес внимательности. «Змий» продавил в земле кривую очень заметную борозду и примял траву.

А уже темнело. Нужно было управиться, пока светит солнце.

Послали вперёд самого глазастого и быстрого бойца. И вскоре он вернулся с криками ужаса.

-- Чудище!! – вопил он сквозь дремучую чащобу, да пришпоривая коня. – Чудище!! Берегитесь, братцы!

А позади него трещали и заваливались деревья. Лес пронзал свирепый рёв, ни на что не похожий. Тут уж не по себе сделалось даже Камилу.

Дружинник выскочил к ним и тут же потянул всех за собой, лишь бы подальше от несущегося следом чудища.

-- Бежим!! Мы его на одолеем!

Кроваво-гнойная мешанина из разлагающихся на ходу тел быков, коров, свиней и овец… Оно передвигалось, сокрушая гигантской стеной из костей деревья перед собой. Рёв раздавался из гигантской безумной бараньей башки, глаза в которой уже давно вытекли. Такие удары никто не выдержит.

Нечто ползло на многих конечностях, волоча по земле скользкое от гнили брюхо.  

Такую тварюгу колотить только большим войском – насадив на длинные пики, удерживая на расстоянии минимум тремя десятками самых сильных пикинёров… и то непонятно, насколько она живучая – помимо болотных трупов животных в теле чудища виднелись свежие человеческие тела. Кажется, оно прилепляло к себе новых мертвецов и становилось больше после каждой съеденной жертвы…

-- Отступаем! – повернул коня Камил. Дружина быстро покинула лес. Чудовище и не думало отступать. А бежать к деревне – обрекать её на верную погибель.

Тогда Камил присмотрел подходящее место посреди поля – без травы, одна земля. Спрыгнул с коня. Дружинники замедлились, не отлучаясь от своего господина даже в настолько кошмарную минуту.

-- Бегите к деревне!

-- Но как же вы…

-- Живо в деревню!

-- Что вы задумали? Не нужно рисковать собой…

-- Я знаю лучше тебя, что следует делать! А теперь марш в деревню, подальше отсюда! Пока я добрый!

Дружинники бросились исполнять странный приказ своего господина. А Камил принялся чертить на земле символ. Особенно громадный символ. Таких он ещё не рисовал.

Чем больше знаки, тем больше погрешности. А времени на точность оставалось очень мало. Чудовище вырвалось из леса. Оно неслось прямо на Камила.

Если он ошибётся, то второй такой знак нарисовать уже не успеет – деревне конец. Но если…

Камил запрыгнул на коня, едва закончил. Он схватил в руки лук. И выпускал в чудовище стрелу за стрелой. Но для гнилой твари это было что и укусы комара. А затем оно и вовсе закрылось костяным наростом, словно щитом. Сделалось совершенно неуязвимым.

Гигантская баранья пасть щёлкнула окровавленными зубами. На Камила глядели морды зверей, лица людей, сотканных в единый ужас, в одну большую и не кончающуюся агонию. Порывы ветра принесли за собой чудовищный смрад…

Какое прекрасное создание. Идеальное оружие. Вот и что можно было бы такому противопоставить? Мечи? Пики? Даже насчёт пик Камил теперь сомневался. Только ноги. Бежать.

Или хитрить.

Чудовище вбежало в символ. И полыхнуло. Самовозгорелось. Сразу. Полностью. Десятки пастей раззинулись в крике. А пламя вздымалось над тварью так высоко, что ни один крестьянский костёр на празднике не мог сравниться…

Осенило. Методы Святого Престола. Вот как «святоши» могли биться с войсками некромантов. Такому очень сложно что-то противопоставить…

-- Как вы это… господин… -- удивлялись дружинники.

– Так в древности боролись с нежитью. Не всегда её можно одолеть обычным оружием… Никому ни слова.

Крестьяне повыбегали из домов на стоны догорающей твари. И всё диву давались, как же это так хозяин-барин расправился с таким огромным чудищем, как же подпалил его, словно жалкую полешку.

Выяснилось, что крестьяне на протяжении десятилетий, а то и сотен лет – никто уже не помнил – сбрасывали останки животных в болотище за деревней. И со временем там скопилось такое страшное количество гнили, что, как рассказывали, берег в том месте сделался тёплый. Как человеческая кожа. И не замерзал даже зимой. А скота гибло в последние годы немерено – болезни косили не только людей. Видать, некий ритуал Изнанки свершился непроизвольно – после очередного мёртвого животного. Как сказали – в последний раз туда относили захворавшего чем-то странным барана…

Старейшина тут же притащил подарков – недорогих, но всё лучшее, что есть.

-- Оставьте себе, -- сказал Камил. – Но больше никогда не сбрасывайте останки животных в одно и то же место. Все трупы предавайте огню. И тогда не будет в ваших лесах нечисти. Всё поняли? И никому ни слова о чудовище! Не хватало нам ещё Святого Престола… они здесь всех повесят за ведьмовство! – но это Камил уже явно приукрашивал. Чтобы крестьяне боялись лютых церковников и раскрывали свой рот поменьше.

Как же хорошо, что он владеет Изнанкой… Про этих чудищ рассказывали старые дружинники, упоминая огромные сложности при столкновениях с ними? Об этих ли чудовищах слагались былины?

*

Спасибо всем донам! Огромное за присланные деньги) Всю неделю пролежал в лихорадке 40 градусов, это было ужасно. Вроде бы сегодня сел и дописал главу, но хз будет ли так дальше -- хрипы, хуле, пневмония походу, а врачи в глаза йебутса, а курс антибиотиков подходит к завершению, как бы не произошло ухудшения( Такие дела. Ещё раз спасибо!

Юрий Сергеевич 1000р "Океан" это вселенная Организации?" Ответ: ды

Зачисление Банк 700р

Maew 500 р "все прочитала, остался только темнейший("

Виктор Ш 500р "А дети камила будут принимать какую то весомую часть в книге? Поправляйся там" Ответ: а зачем спойлеры такие далеко идущие) но если читал Спасов, то мог понять, шо Ведагор по крайней мере станет серьёзным некромантом

Николай Николаевич 500р "Спасибо"

Константин Викторович 300р

Вера Алексевна 300р "114..." Ответ: мне нравится это число

Константин Сергеевич 200р

Илья Витальевич 175р "От Джоя Рейнова на пиво)"

Станислав Константинович 100р "Стану режиком экранизирую Темнейшего ок?" Ответ: поглядим посмотрим

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Поэтому пробивались силой мягкой.

Угроза пришла откуда её не ждали. От крестьянки-кормилицы, которая вскармливала Ладвига, ибо у самой баронихи молоко пропало.

Добродушную светловолосую крестьянку никто не досматривал. Она прослыла редкостной тупицей – пухлая, как бочка и разговорчивая, как сорока. Поэтому никто её и не думал подозревать в чём-то хищном и заговорщическом.

Она пришла с ножом, припрятанным под платьем. Благородные рыцари, приставленные к покоям, учтиво поприветствовали девицу. Пропустили в дверь, не заприметив небольшой перемены в поведении обычно весёлой женщины. Крестьянка явно нервничала. Её руки подрагивали. В глазах затаился страх.

Она прошла в дверь и сразу направилась к колыбели.  

Только Вальд, дремавший в кресле, почуял неладное. Имеется у него всё-таки нюх на опасность.

Может свою роль сыграло приветствие крестьянки испуганным голосом. Или же Вальд обратил внимание на кормилицу, ненадолго застывшую перед кроваткой в нерешительности.

И когда женщина потянулась за ножом под платье – Вальд уверился в намерениях женщины окончательно.

Вскочил с кресла.

Лезвие ножа сверкнуло в огоньках свечей. Крестьянка ахнула, увидев краем глаза несущегося к ней Нойманна.

Но Вальд был слишком далеко от кроватки. Ему не успеть.

Лезвие ножа обрушилось вниз, скрывшись за бортиком. Послышался глухой стук. Малыш разразился в пронзительном плаче. Велена, лежащая в постели, проснулась, распахнула уставшие глаза.

Вальд сбил крестьянку с ног. Повалил её на пол, осыпая ударами кулаков. Лишь потом выхватил из ножен меч, ожидая вторжения новых врагов. Ведь не могли убийцы действовать в одиночку… Но в покои ворвались только рыцари-стражники.

Крестьянка ревела, пуская сопли кровавыми пузырями. И всё причитала: «Не я! Не я! Меня заставили…». Жалкая тварь. Даже Ладвиг ревел не настолько пронзительно.

Испуганная Велена подошла к его кроватке. А нож торчал из перины в опасной близости от горла малыша. Крестьянке не хватило духу. В самый последний миг она отклонила лезвие в сторону. Слишком  привязалась к ребёнку за время кормёжки.

-- Никого не выпускать из городка! – крикнул Нойманн, вспоминая покушение на Камила. – Всех беглецов ловите! Они нужны живыми!

И стражники тотчас метнулись сообщать своим соратникам приказ Вальдемара.

Вся рыцарская сотня пришла в боевую готовность. Воители вскоре преградили всевозможные пути к бегству из дворца.

-- Кто тебя заставил? – Вальдемар приставил нож к горлу крестьянки. – Отвечай, дрянь!

-- У него мои дети… -- рыдала крестьянка. – Он их теперь убьёт… потому что я не справилась…

Рыцари обступили палату казначея баронессы. Хмурый и морщинистый. Казначей и не думал убежать заранее. Он рассчитывал, что кормилицу убьют на месте безо всяких допросов, а его причастность останется в тайне. Он насторожился, когда святое воинство заметалось по коридорам. А когда узнал, что крестьянка не смогла убить малыша – заперся в своей спальне с кинжалом в руках.

Рыцари выбили дверь. Детишек у казначея не оказалось. Их он отдал лихим людям за городом, чтобы те прикончили детей, если что-то вдруг пойдёт не так – на случай, если кормилица побежит жаловаться и надеяться на помощь баронихи. И не прогадал. Дурёха оказалась особенно тупой. Свою работу лихие люди выполнили – трупы нашли на следующий день посреди дороги. Кормилица погасла после этого известия, совершенно ошарашенная. Её выгнали из города обратно в деревню. А казначея упрятали в темницу, где принялись допрашивать, на кого же тот работал.

Ясно на кого.

На этом моменте события в письме заканчивались. Камил отправил ответ, что приедет вскоре сам. Собрался в дорогу с небольшой живой дружиной – не мёртвых же вести под носы рыцарей Престола… С собой взял лучших бойцов. Снарядил их в красивейшие ламелляры, чтобы впечатлить иноземцев. Да отправился в путь.

Конечно же это всё князь Искро. Кому ещё выгодно убийство наследника Велены? Кто хотел прибрать баронство к своим рукам, для этого поставив во власти неприглядную старуху?

Сколько Камил не размышлял – всё сводилось к князю. Можно было грешить и на Хартвига, недовольного подобным браком. Но крайне сомнительно, чтобы тот послал убийц к собственному внуку. Да и новое баронство в роду, к тому же в Горной Дали было ему выгодно.

Герцог Родогор Крюкович? А ему это к чему? Даже если бы он подозревал Дубек в разгроме Менестрелей, что тоже сомнительно…

Выжившие разбойники мстят? Как же они тогда купили самого казначея?

Нет. Это всё могло значить только одно.

Камил с дружиной прибыл через несколько дней пути, поздним вечером. Святое Воинство не пропускало его в городок, пока навстречу не вышел хмурый Вальдемар. Тогда тот приказал считать прибывших дружинников за друзей. Провёл Миробоича к покоям.

-- Раскололся под пытками?

-- Удавился, -- покачал головой Вальд. – Кандалами и цепью.

-- Почему за ним не следили? – возмутился Камил. – Он был очень важен! Под пытками он бы многое рассказал!

-- Он очень крепкий. И ничего не рассказывал.

-- Не бывает крепких преступников! Есть не очень старательные палачи! – плескал руками Камил.

-- Виноват, милорд…

-- Охрана стала бдительней? Теперь никого не подпускает к Велене и малышу?

-- Рыцари сами приносят еду и всё необходимое. Отыскали другую кормилицу. За ней следят… А всю еду и питьё сначала пробует придворный дегустатор.

-- В предстоящей беседе не должно быть никого лишнего, -- сказал Камил. – Пусть останутся только Велена, Вальд и Мейнард. Остальных выгони.

-- Хорошо…

Они вошли в зал совета, где и условились провести встречу за столом. Нойманну пришлось выгнать всех остальных придворных.

-- Откуда у вас этот казначей? – спросил Камил первым делом. -- Где вы с ним познакомились впервые?

-- В Перевале, при дворе… -- ответил Велена.

-- Тогда всё понятно.

-- Никто не ожидал, -- ахнула барониха. – Он был так дружелюбен ко мне, так ответственен…

-- Дружелюбие ничего не значит, -- сказал Камил. -- А дегустатора где взяли? Уж не в Серебряном Перевале тоже?

-- Нет-нет, он из местных крестьян…

-- Следите за всеми. Он не остановится на одной попытке.

-- Кто?

-- Князь Искро, -- сказал Камил. И объяснил всё, что думал по этому поводу, припомнив Иштвана, служившего при его дворе, растрачивавшего казну на глупости и нанимавшего разбойников для разграбления подвластных деревень.

-- Но у нас нет прямых доказательств, -- сказал Мейнард.

-- Их и не будет. Даже если бы вы сломали казначея – тот выдал бы кого-то из тайных приближённых князя, а не его самого. Никто не подчинён ему напрямую. Да и если был бы подчинён… мало ли чего сказал какой-то умалишённый. Мы знали, кто виновен во вторжении Менестрелей, но это нам никак не помогло навести справедливость.

Мейнард неприлично выругался от бессилия, но согласился.

-- Держите стражу наготове, -- сказал Камил. А потом позвал за собой только лишь Нойманна. Они отошли по коридорам в одну из башен, подальше от комнат. Дворец отстроили заново. Ещё сильно пахло смолой от новых брёвен. Некоторые постройки заменили на каменные – строители из Престола настаивали, они не признавали древесину. Было бы золота больше…

-- Ты никого не подозреваешь? – спросил Камил.

-- Можно подозревать всех. Тут не поймёшь так сходу… они все не подозрительные.

-- Тогда будь рядом со мной. Ты ещё пригодишься. Будем работать вместе. Я останусь здесь, похоже, ещё надолго.

-- Что ты будешь делать?

-- Искать наших врагов.

Сначала он выяснил имена всех придворных. Выяснил, какими делами занимался каждый. Выяснил, кто и где именно жил.

Камил нарочно не спал сутки. Поэтому едва он заполучил в своё распоряжение уютную кровать – ему не составило труда погрузиться в нужное состояние. И выйти из тела.

Куда не пролетала птица – туда проползала крыса. Мёртвый зверёк прогрызал себе путь в стенах, в полу между досками. Пробегал под ногами. Затаивался под кроватями. И шорох этот по ночам заставлял придворных ставить ловушки…

Камил наблюдал за всеми, кто имел какой-либо вес в городке Велены Дубек. И постепенно он погружался в местные интриги, сплетни. Выяснял, кто кого недолюбливает, кто с кем общается – и записывал, выстраивая общую паутину взаимодействий.

Бесполезное занятие, как могло подуматься. Ему не удастся оказаться сразу в двадцати разных местах. Да и шпионы не говорят в открытую о своих деяниях – они делают это изредка. А если они работают в одиночестве, то и вовсе никогда, только в мыслях…

После первой же ночи мёртвые соколы, которых оставил Камил кружить в звёздном небе, поймали двух голубей. Добрые люди не станут отправлять в столь поздние часы весточки…

Птицы летели на север. В сторону Перевала. Мёртвые соколы нагнали их в лесах за городком. На утро Камил размотал письма, привязанные к голубям.

«Камил Миробоич явился в городок со своими дружинниками. Выясняем причины и цели. Не похоже на визит для выражения соболезнований. Ведёт себя настороженно, приглядывается ко всем. Беседу с Веленой вёл отдельно от её свиты. Видать, подозревает что-то. А иноземцы ужесточили охранение, к баронихе и сынку не подступиться никак...»

«Почти все яйца в одной корзине, мой Господин. Что прикажете делать?»

Камил показал эти письма Вальдемару. В городке точно живут лазутчики князя.

– Один лишь мой визит уже вызвал у них множество подозрений…-- сказал Камил.

-- Жаль подписей со своими именами они не оставили.

-- Да, было бы славно, будь они настолько глупы.

Птицы были посланы не из городской голубятни – её смотрителя Камил допросил с особым пристрастием, едва не подвергнув пыткам. Старик никого не видел, на ночь голубятня заперта. Ему можно было доверять, кажется. К голубятне Камил велел через Вальда приставить двух стражников, которые бы запоминали всех входящих. Это могло бы вызвать лишние вопросы у шпионов князя. И хорошо.

Соколы продолжали кружить в небе, закрывая путь любому голубю, перехватывая письма.

А Камил продолжал следить за придворными. Крыса пробежалась по всем комнатам. Он быстро выявил тех, у кого имелись клетки  с голубями для тайных писем. За этими людьми следили теперь особенно пристально.

Первые дни и ночи наблюдений не принесли особенных плодов. Камил только узнал, что Велену и Вальдемара всячески осуждают за свадьбу, за их разницу в возрасте. Обсуждают за спинами. Узнал, что все люди в поместье как-то особенно уважают князя Искро. И что они не рады иноземцам…

Игра на нервах шпионов показала свои результаты. Не зря Камил ненавязчиво дал знать, что предпринимаются меры по выявлению шпионов. При свете дня пытался сбежать дипломат вместе с придворной врачихой. Они заверяли, что хотели всего лишь осмотреть окрестности, но при этом дрожали, как листья на осеннем дереве.

Их повязали незаметно. Камилу сперва нужно было удостовериться, что они и вправду причастны. Дипломат сломался очень легко. Он поведал о многом… Пришлось тут же повязать смотрителя темницы, ибо он уже направился к выходу, чтобы поведать остальным предателям о случившемся.

И чем больше Камил их пытал, чем больше наблюдал за остальными и подслушивал, тем больше ужасался. В раздобытые сведения не верилось.

Весь городок баронессы кишел княжескими людьми! Словно труп –  опарышами. Городок прогнил насквозь.

Опасней всего было предательство командира городской стражи. Он писал отчёты князю и всё сетовал на святое воинство, которое мешало им прирезать ребёночка, барониху и Вальдемара.

Об окружении Велены князь позаботился с самого начала, как только поставил её у власти. Он усеял всё своими людьми.

А теперь, после свадьбы с Нойманном, после разграбления городка – стало поздно. И Хартвиг правильно поступил, прислав стражу. Без этого Велену, Вальда и Ладвига прирезали бы сразу по прибытию в городок.

-- Что же тогда князь подумал, когда его ублюдки увидели Рыжего со мной в команде прошлой весной? – ахнул Вальдемар.

-- Искро понял, что мы уже всё знаем. Давно… -- вздохнул Камил, предвкушая грядущий мятеж в городе – командир стражи уже целый месяц готовил всё необходимое; предатели распространяли среди горожан слухи о жестоких иноземцах, которых нужно выдворить, будто те вскоре захватят их земли и всех поработят. -- Князь понимает, насколько опасно пускать Нойманнов к себе в государство. Поэтому не скупится на ответные меры… Нам ничего не остаётся, кроме как задушить всех гнид прежде, чем они занесут свой кулак для удара. Предупреди Мейнарда. Пора.

С наступлением ночи железные воители Святого Престола и закалённые в боях дружинники Камила рассредоточились по дворцу и городку. Каждый отряд расположился на своих местах наготове. По звону колокола бойцы приступили к действию.

Затрещали двери, выламываемые из петель. Не только в дворцовых комнатах поднялись крики, но и посреди города. Дубинами охаживали бояр, купцов, состоятельных горожан… и даже местного священника – тот почему-то не был рад гостям из Святого Престола, решил примкнуть к мятежу, проповедуя прихожанам необходимость противостояния захватчикам.

Где-то завязалась схватка. Загремели мечи и щиты. Явное сопротивление оказывали только приближённые командира городской стражи, но и те не успели толком облачиться в доспехи, лишь схватились за оружие. Остальные же горожане и стражники сложили оружие, едва им преградили дорогу.

Камил, Мейнард и Вальдемар носились верхом на лошадях по городку, управляя бойцами и ожидая ожесточённого сопротивления или какой-нибудь укрывшейся от взора подлянки…

Но превентивный удар прошёл вполне успешно. Мятежники и шпионы оказались не готовы к такому ходу.

По улицам вереницей растянулись связанные предатели.

И все они, как один, делали вид, будто не понимают, в чём дело.

-- Вы обвиняетесь в подстрекательстве к мятежу! -- объявил Вальдемар фон Нойманн во всеуслышание. Невиновные свободные горожане ахнули. И теперь перешёптывались между собой.

-- Чужак! – выкрикнул в ответ командир стражи с окровавленной от побоев рожей. – Народ! Долой чужаков! Берите топоры и вилы в руки! Или всех вас ждёт та же участь, что и нас!…

-- Заткнись! -- дружинник с размаху ударил бывшего командира в живот и тот сразу замолчал. – Не за этим мы защищали ваши земли, чтоб такие как ты мятежи устраивали! Ты! Предатель!

-- Какой молодец, -- тихо усмехнулся Камил. -- Сделаю его десятником, как вернёмся в имение, -- и добавил, но уже громче. -- Уведите их всех в темницу! И следите за всеми, чтоб не удавились прежде времени, как удавился казначей баронихи – виновник в покушении на малыша-наследника!

Зеваки, выглядывающие с опаской из окон вновь ахнули. Понеслась молва.

-- Так много предателей… -- сказал Вальд, оглядывая четыре десятка мятежников. – Всяческих управленцев… И почти нет нищих оборванцев…

-- Поэтому я сам и управляюсь один, -- ответил Камил. – Пусть времени становится мало. Зато предателям негде развернуться.

-- Велена слишком ленива и стара, -- сказал Вальд. – Она все свои дела спихнула на свиту…

-- Мы о ней позаботимся. Я найму ей в помощь знакомых из Башен Знания. Дылда Грег поддерживает общение с некоторыми из ребят…

В темнице стало очень тесно и душно. Первые же допросы, проведённые Камилом лично в старой доброй кровожадной манере, подтвердили все предположения окончательно. Никто, кроме командира стражи, не работал на князя напрямую – лишь через посредников. Однако все ниточки тянулись в Серебряный Перевал.

А командир стражи очень ценен. Князь завербовал его сам, обещая сытую жизнь и земли.

Велена места себе не находила. Особенно когда убедилась в причастности князя Искро.

-- Да как же это так… да как так… -- не могла поверить баронесса. Хватала воздух ртом. Противостоять могущественному князю? Он хочет убить её и ребёнка?! Действительно очень страшно.

Пришлось дать ей успокаивающих трав.

-- Всё будет хорошо, -- говорил Камил. – Мы справимся, если будем действовать сообща.

-- Другие бароны, -- сказала баронесса. – Они в «союзе»… они должны знать…

-- А вот здесь нужно быть очень осторожным. Нельзя обвинять князя напрямую. Он такого не потерпит, обвинит нас в клевете. А тогда точно начнётся война. К ней никто из нас сейчас не готов.

-- Но что же тогда делать?! Искро пошлёт новых убийц, новых шпионов…

-- Тех, кто в нашем «тайном союзе» -- я оповещу немедленно. А прочих же… им нет доверия. Скажем, что был мятеж. Без деталей. Князь уже знает, что мы его разоблачили. Поэтому он тоже увеличит свой напор. Это уж точно… Я уже отправил своих людей, чтобы они распространяли слухи по всем городкам. Отсыпал щедро монет. Чтобы они рассказывали всё в кабаках и на рынках. Когда пойдёт народная молва – все узнают правду. Без нашего видимого участия... И бароны настроятся на нужный лад без наших опасных обвинений... Бароны будут взволнованы слухами о князе-тиране, способном на подлые интриги. И тогда в случае более решительных действий со стороны Искро по Горной Дали разожжётся восстание… Я надеюсь. Ведь если позволить князю разобраться с нами – где гарантия, что опосля он не разберётся и с оставшимися баронами?

Похоже, война с жадным князем неизбежна. Необходимо было к ней усиленно готовиться. Наращивать дружины, возводить новые укрепления, запасаться припасами для выдерживания длительных осад… И искать союзников.

Если Искро пойдёт на них войной, то Камил будет вынужден засветить мёртвые дружины. И тогда Святой Престол прибежит в Горную Даль – побеждать богомерзких чудовищ.

Камил потратит своих мертвецов на князя. И тогда ничего не останется для отражения угрозы извне. Войну на два фронта он точно не потянет.

Что же говорили военные трактаты? О чём вещали исторические хроники? Нужна хитрость.

Князь Искро совершил покушение на одного из Нойманнов. Князь Искро пытался незаконным путём свергнуть наследника. Пытался устроить мятеж, в ходе которого неизбежно погибли бы и сын-Вальдемар и внук-Ладвиг, и всё святое воинство в придачу.

И доказательств причастности Искро имелось предостаточно.

«…Ваше Благовестие, я заверяю вас – Искро не остановится. Он продолжит свои попытки. И добьётся своего, если не предпринять ответных действий. А поймёт он только серьёзное военное вмешательство. Дипломатические методы в его отношении не возымеют успехов, а лишь наоборот усугубят наше и без того проигрышное положение – князь начнёт подготовку. Нам нужно защитить законные интересы рода Нойманнов. В случае войны к нам присоединятся некоторые бароны из нашего «тайного союза», уставшие от княжеского произвола… но совокупных сил «союза» не хватит на успешное противостояние. Хартвиг фон Нойманн, мы обращаемся к вам. Вальдемар фон Нойманн, Камил Миробоич и Велена Дубек. Мы призываем весь Святой Престол в войну против князя Горной Дали…»

А древние военные трактаты в один голос трубили, что единственный и самый верный способ уцелеть зажатому промеж двух врагов – это стравить этих самых врагов между собой.

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Тимофей Павлович 1000р "На солдат, для Камила"

Руслан М. 1000р "Злато от друзей Камила"

ArcterniuS 500 р

Анисья Сергеевна 400р

Константин Викторович 300р "зачем батраки, если есть мертвяки?" Ответ: на виду жеж

Дмитрий Ш. 300р "Некромант лечит скуку) Пусть Камил уже развертывает осведомителей по вражеским княжествам, денег на шпионов навалом)" Ответ: "Грядёт гибридная война, кек, возможно даже прокси"
Наталья Сергеевна 300р "На поллитра вдохновения"

Иван Андреевич 216р "На информационный запой"

Вера Алексеевна 300р "Спасибо за творчество Н1"

LepuSSSShade 200р

Данил Е. 100р "На продолжение Океана"

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Асуп и раб-разбойник немедленно отправились в заснеженные леса. И в течение нескольких дней приволокли всю добычу в крепость. Хищных зверей не стали сушить в коптильнях или в корытах с солью. В этот раз Камил опробовал бальзамирование, чтобы звери не потеряли в весе, утратив натиск.

Разъезжие люди Камила отыскали нужные смолы и бальзамы только в Королевстве. Оттуда они привезли небольшим караваном несколько бочек. Дорогое удовольствие… но денег в сокровищнице имелось навалом. Главное, чтобы ни у кого не возникло вопросов, куда же понадобилось столько смол и бальзамов. Людям было приказано работать в тайне, не разглашая, откуда они пришли и кто их послал.

Впрочем, некромантия настолько старательно была стёрта из исторических хроник монахами, что даже в Святом Престоле, кажется, разуверились в их существовании. Иначе как объяснить полное отсутствие любой информации о способах борьбы с нежитью? Монахи удерживают эти способы в строжайшем секрете?

И кто знает, способен ли нынешний Святой Престол сражаться с нечистью так же успешно, как в давние времена? После того, как Миробоичам запретили тёмное ремесло – больше некроманты нигде в Атлантиде не появлялись, а поколений монахов сменилось уже достаточно, чтобы совсем позабыть и о мерах противодействия. Хотелось бы на это надеяться.

Эта неизвестность всё же пугала. Война со Святым Престолом неизбежна. А выяснить способы борьбы с нежитью не удавалось. Когда дело дойдёт до рокового столкновения – окажется уже слишком поздно... Камил, будь он главой Престола, держал бы способы борьбы с нежитью в строжайшей тайне. Иначе некроманты, как истинные знатоки Изнанки, легко бы нашли противодействие этим способам. И Герго Миробоич не потерпел бы тяжелейшее поражение.

Хельг порадовался, что леса совсем обезлюдели после бегства разбойничьих шаек из Горной Дали. Отныне никто не тревожил его кулемки. Только «призраки войны» порою шатались по лесам в поисках жертв, но и те остались лишь на болотах, где когда-то мумифицировались естественным образом. Прочие давно сгнили, ещё в первые годы после Войны…

Ворон рассказывал, как приходилось бороться с этими тварями. Как он заманивал их в ловушки – в рукопашном поединке у него не было бы ни единого шанса на победу.

Леса сделались гораздо безопаснее, чем лет десять назад. Только развелось волков. Хельг увидел необычайно крупные следы. И даже совершал попытку выследить волчьего великана, размером с быка. Но без успеха. Гигант-одиночка скрылся за пределами охотничьих угодий, оставив после себя множество лосиных костей.

Камил ахнул – вот бы в его мумии такого волчонка!

Медведи тоже не были редкостью в лесах. Одного из раздобытых этой зимой Ворон сразил защищая своё охотничье логово. Голодный и свирепый шатун пришёл по снегу на аромат жареного мяса, но заприметив охотника, решил, сожрать и его. Мёртвая псина, юркая и быстрая, кружилась вокруг медведя, отвлекая всё внимание на себя, пока Хельг выпускал стрелу за стрелой из своего тугого лука. Израненный шатун, встретив отчаянный отпор, пустился в бегство. Пёс бежал за ним, постепенно изматывая, не давая отдыху. Медведь постепенно истёк кровью и ослаб. Охотник настиг его следующим утром по следам крови. Обычный пёс, скорее всего, не справился бы с такой задачей. Медведь – зверь быстрый, несмотря на кажущуюся неповоротливость. Понадобилась бы целая свора опытных псов, которые бы травили медведя, постоянно сменяясь. Но мёртвая собака была неуловима. Благодаря своей лёгкости она не проваливалась под наст, тогда как медведь увязал в сугробах…

-- Как бы тебе отплатить? – спросил Камил у охотника, разглядывая раздобытых зверей. – Называй цену. И не стесняйся в этот раз.

Но Хельг вновь оказался скромен. Попросил лишь новые инструменты, да ночлега и ужина. Вновь сбрил бороду. Он был приглашён на ужин самой Жанной, едва та прознала о его возвращении. Для неё Хельг являлся одним из немногих аристократов, останавливающимся в имении Миробоичей – ей надоели ничтожные простолюдины. Хотелось общества аристократов.

Какой уж из Ворона аристократ…

Показалось, что Жанна кокетничает с Хельгом. Уж не имеет ли такое поведение баронессы цель привлечь внимание Камила? Кокетство Жанны неприятно кольнуло, однако он не подал вида. Женщины вызывали в Камиле всё больше отвращения и недоверия. Только доброта умершей Инги не давала ему полностью в них разочароваться.

Орманд гонялся по коридорам со своей мёртвой крысой, уже выпотрошенной и высушенной, несмотря на все предупреждения Камила о том, чтобы тот не игрался у всех на виду. Маленький ублюдок дерзил в ответ, напоминая о своём баронском титуле. Пришлось его хорошенько высечь для воспитания – визг и плач стоял неимоверный. Камил пожалел, что поделился своими секретами с избалованным и заносчивым мальчишкой. Но пути назад уже не существовало.

Он отобрал у парня крысу и сказал, что играться с ней тот сможет отныне только в подземельях, где нет лишних глаз. Слава Изнанке, никто не увидел его тёмных игрищ…

Орманд притих. Он не разговаривал с ним несколько дней. До тех пор, пока Камил не выяснил, что малютка пытался проникнуть в темницы. Туда его не пропустили дружинники, повинуясь приказу регента, который внушал всё же больший страх, чем заносчивый малец.

Орманд побежал жаловаться матушке о том, что воители не слушаются его. За это он оказался бит уже Жанной. Старательно высечен.

Орманд, однако, не прокололся, зачем же ему нужно было попасть в темницу. Ни перед дружинниками, ни перед мамашкой.

Камил, когда выяснил, что Орманд перед походом в темницы выкрал его шприц, едва не оторвал мальцу ухо – на следующий день оно набухло и налилось кровью.

Не следовало сообщать Орманду о своих делах. Чем же Камил руководствовался? Теперь он всерьёз помышлял о том, чтобы подстроить смерть племянника. Что же вырастет из такого мальца? Самодур, который изгонит Камила из собственного имения, едва получит в руки реальную власть? И это при том, если они все доживут, а не сгорят на кострах из-за нечаянно брошенного слова! Из-за мальчишеской хвальбы перед своими друзьями или служанками.

Да и «друзья»… сыновья ремесленников, с которыми Орманд общался в тайне от своей мамашки, недолюбливающей простолюдинов. Он разговаривал со всеми ними надменно, с чувством превосходства, зачастую унижая сверстников, которые не могли ему ничего сделать. Был случай, когда сын кузнеца разбил Орманду лицо за очередные дерзости. Тогда Камилу пришлось вступаться за сына драгоценного кузнеца, защищая его от разъярённой Жанны, да разъяснять своему племяннику, что за своим языком нужно следить даже если ты самый главный.

Подрастал настоящий кошмар. Идиот.

Камил вспоминал себя. С гордостью. Но так сложились обстоятельства. Они закалили его. Воспитали в нём воина. Кто же воспитывал всё это время Орманда? Бабы. Причём не самые хорошие. Племяннику передалась истеричность Жанны. Оставалось надеяться, что ещё не поздно, что ещё не всё потеряно – об этом заверял Ларс.

-- Ты себя считаешь едва ли не святым отцом, -- усмехнулся он, выслушав своего воспитанника. – Но в своём глазу бревна не замечаешь. Ты тоже не подарок. С тобой очень сложно.

Слова эти оказались для Камила полной неожиданностью.

-- Все мы любим обелять самих себя в своих же глазах, -- Ларс продолжал. – И глядеть на подрастающее поколение с презрением. Это старая особенность…

-- И что же во мне такого плохого? – завёлся Камил.

-- Ты очень вспыльчив, -- начал перечислять Ларс. – Ты очень жесток. Ты не считаешься ни с чьим мнением, кроме моего. И то не всегда… Ты идёшь по человеческим головам без зазрений совести. Потому что в своей голове ты всегда найдёшь оправдание своим бесчеловечным поступкам. А если вдруг не находишь, то начинаешь винить обстоятельства, винить жестокость со стороны других людей и несправедливость всего мира…

Ларс оказался слишком меток. Он обезоружил его сразу, Камил даже не успел выразить свои очередные оправдания. Он не нашёлся, чего бы возразить в ответ, чтобы при этом не вызвать приступ смеха. Это особенно разозлило. Задело внутри что-то священное. Однако злоба эта лишь подтверждала слова Ларса.

-- Ты впустил слишком много жестокости в своё сердце, Камил, -- сказал Ларс. – Я очень боялся этого, когда воспитывал тебя… И Ворон… Хельг. Он узнал о том, что случилось в Раскриснице. Он догадался сразу, как до него донеслись слухи. Ведь он видел твою мёртвую дружину и понимал, на что она способна. Весть о маленьких детях, порубленных на куски в одной куче с матерью и защитниками выбила его из колеи. Он замкнулся в себе. Он не жалел Менестрелей, потому что видел своими глазами их зверства… Но он почувствовал свою вину за смерть детей. Ведь он помогал тебе обзавестись мертвецами. Поэтому он собирается уходить со дня на день. Не хочет иметь с тобой больше никаких дел.

-- Вот чёрт. Почему же он не поговорил со мной?

-- А что толку? Будто от этого что-то поменяется. Хельг пожалел, что помогал тебе с мёртвой дружиной и с добычей зверей.

-- Я бы всё ему объяснил, если бы он пришёл!

-- Только не навязывайся к нему. Он не из разговорчивых. Хельг не верит словам, он всегда смотрит на поступки.

-- Я хотел спасти детей!

-- Но ведь это ты отдал приказ их всех зарубить.

-- Нам приходится творить жестокие поступки. Это жизнь!

-- Дети Нарникеля – и чёрт с ними, -- Ларс вдруг одарил Камила железным взглядом. – Не делай ничего с Ормандом. Не смей навредить малышу. Я дал клятву защищать детей Миробоичей.  

Камил удивился прозорливости Ларса. Весь этот разговор затронул старательно припрятанную на задворках души гниль.

Но признать поражение было не в характере Камила. Он рыкнул, развернулся и удалился в сторону подземелий. Ярость нужно было куда-то выпустить. В тот вечер Камил много дрался с мертвецами на тренировочных деревянных мечах.

И как ни крути – Ларс бесконечно прав. Злоба и жестокость – главный порок Камила. Он ведь действительно подумывал о том, чтобы прикончить Орманда. Подстроить его смерть…

На следующий день, окончательно успокоившись, Камил явился к опочивальне Хельга Крюковича, чтобы признать свои ошибки и раскаяться. Но Ворон покинул крепость ранним утром, едва рассветало, как сообщили стражники.

В голове самой первой возникла мысль, будто Хельг направился к Святому Престолу, рассказывать рыцарям всю правду о Миробоиче и его подземельях. За этой мыслью последовало желание пуститься следом со своей мёртвой конницей и прикончить охотника, пока тот не осуществил свою предательскую задумку.

Однако Камил вовремя осознал, что всего лишь в очередной раз попался в ловушку собственной жестокости и подозрительности.  

Хельг ушёл не в Святой Престол. Он вернулся в леса, в свои охотничьи угодья – об этом как-то поведали другие охотники, так же свозившие раздобытые меха в имение Миробоичей. Поговаривали, что Ворон совсем одичал…

За зиму увеличилась не только мёртвая дружина, но и живая.

Ларс активно набирал рекрутов в окрестных деревнях, созывал на службу и горожан из Перевала. Громкие победы в приграничных стычках с разбойничьим войском приманивали жаждущих славы, а жуткие слухи о кровопролитности битв отпугивали трусливых.

Пережившие мясорубку дружинники передавали свой опыт новичкам, натаскивали их в бесконечных тренировках.

Дылда Грег орудовал топором, практически позабыв о вине. Днём он обучал бойцов, а вечером возился с Агнией. Ходил слушок, что красивая нянька, которую приставил Камил для ухода за дочкой Дылды, задерживалась с ним в опочивальне неприлично долго, иногда до самого утра…

Чтобы не позволить Грегу погрузиться в уныние вновь, Камил нагружал его работой.

До весенних распутиц в поместье успели прибыть кузнецы и подмастерья из Ветрограда. Кýзницы ещё не были достроены до конца – оставалось закончить только строительство водяных молотов. Поэтому некоторое время подмастерья ковали металл по старинке, вручную. На долю новичков выпали заказы по изготовлению металлических деталей на многочисленные телеги. В создании повозок задействовались и плотники. Нужно было обеспечить всю дружину повозками с большим запасом – всё это пригодится для дальних походов.

Только мертвецы могут обойтись без еды. А живой дружине на десятерых придётся одна телега обоза. И это если не считать фуража для конницы…

Сколько же мороки с живыми! Поэтому Камил регулярно поднимал всё новых мёртвых лошадей из числа упрятанных подземельях – конюхи озадачивались, куда же пропадает так много запасённого на зиму сена.

Рекрутов набрали, вернувшись к старым-добрым трём сотням. Большее число солдат уже вызвало бы вопросы у княжеских шпионов, которые определённо имелись в поместье. Откуда взялись деньги у Миробоичей? И если уж Хельг, Жанна и Савохич догадались о его причастности к разгрому Менестрелей, то где гарантия, что об этом же не додумались люди князя? Или вовсе легаты Святого Престола – впрочем, Карл и Мейнард заверят всех, что у Камила слишком мало солдат имелось к началу осени…

Не только одними новобранцами обошёлся Камил. Чтобы поднять общий профессионализм и боеспособность живого войска, Камил заключил договор с небольшим отрядом наёмников из Королевства под командованием старого седовласого воителя.

-- Зачем тебе пикинёры в лесах с разбойниками, парень? – спросил командир наёмников во время их первого разговора, прищурившись уцелевшим глазом.

-- Разбойники в моих лесах закончились прошлым летом, -- сказал Камил. – А у других моих недругов сильная конница.

-- Что за недруги такие?

-- Все, на кого я покажу пальцем.

-- Хм…Я наслышан о Миробоичах и князе Искро, -- Угрюмый Зак – именно так прозвали командира за его тяжёлый характер -- поправил кожаную повязку на выбитом глазу. Широкая седая борода прибавляла года, но стариком он не казался – слишком широки и могучи были его плечи. -- Моей сотни надолго не хватит для противостояния тяжёлой гвардии Хмудгарда.

-- Когда же это конница была проблемой для плотных рядов пикинёров, выставивших перед собой пики? Да ещё в каком-нибудь узком, но стратегически важном проходе? – спросил Камил, перечитавший к тому времени уйму военных трактатов.

-- Никогда, -- хмыкнул Зак. – Всадники не будут для нас проблемой. Если использовать местность с умом.

Воители-пикинёры. То, что нужно для противостояния и рыцарям Святого Престола в том числе. Для них они могут оказаться головной болью, пусть отряд Зака и насчитывал всего сотню.

Камил хотел нанять ещё и отряд стрелков для прикрытия пикинёров. Но все толковые арбалетчики и лучники оказались задействованы в войне, разразившейся между Южным Герцогством и Офирией. Да и меньше будет шумихи по поводу внезапно разбогатевших Миробоичей, увеличивающих свои силы. Как же Искро запаникует!

Камил всё списывал на увеличение доходов с пошлин от торговли, которой больше никто не мешал. А раздобытого у Менестрелей золота ему бы хватило на годовое содержание двух тысяч наёмников… Но он видел куда больше перспектив в становлении мёртвой дружины, а для этого нужно проявить больше терпения…

Хоть Угрюмый Зак имел всего сотню в своём отряде, но зато их отряд славился тем, что стоял до самого конца. Пока им, разумеется, платили деньги. Люди Зака ещё ни разу не были уличены в переходе к противнику за большую плату или в шантаже своего нанимателя. Камил предпочёл переплатить, но за твердолобых и дисциплинированных, чем сэкономить, но на слабых духом.

За своё выдающееся упрямство Угрюмый Зак и лишился глаза. Кроме того, командир был гоним Святым Престолом за жестокости, которые его отряд учинил однажды, вторгнувшись в один из городков Престола – в стародавней войне между Престолом и Южным Герцогством. Меньше шансов, что он примкнёт в приступе христианской суеверности к святошам в будущих войнах, которых, увы, Камилу не избежать, если он продолжит идти по своему тёмному пути.

Если верить слухам, командира наёмников горячо любил Господь. И это несмотря на предание анафеме. В какие бы Угрюмый Зак передряги не ввязывался, из всех них он выходил живым. На этот счёт Камил неоднократно слышал смешки от пикинёров. На каждой битве они делали ставки, как же Зак спасётся на этот раз: стрела едва коснётся волос на макушке или же лошадь вражеского всадника споткнётся на ровном месте? Соратники называли эту особенность божьим даром, а враги уверяли, что командир попросту продал душу дьяволу в обмен на удачу. Камил же считал, что причина кроется в огромном опыте и осторожности старого воителя.

После прибытия пикинёров в замок численность войск Миробоичей, учитывая мертвецов, достигала восьмисот пятидесяти... боевых единиц. Грозная сила, превосходящая теперь даже гвардию князя, однако, сильно проигрывающая ей по числу всадников.

Да и у Искро всё ещё имелось четырёхкратное превосходство по общей численности. К этому можно было смело прибавлять войско Цветана Дальнича. И войска, которые князь наверняка наймёт в Королевстве с началом серьёзного противостояния… Но Камил чувствовал себя в куда большей безопасности, чем раньше.

К тому же он начал вынашивать планы по обустройству рва вокруг крепости. Следовало нанять батраков для строительства крепостных ухищрений, вроде захаба у ворот и дополнительных башен. Да ничтожное село Житников следовало укрепить более серьёзной деревянной стеной…

Камил стягивал к своему поместью рабочий люд, давал нищим и голодным смердам деньги за работу. Деревня за крепостными стенами разрасталась, застучали топоры над новыми срубами. Ожил сельский рынок, чего Камил не видывал никогда за всю свою жизнь – только лишь слышал, какие роскошные там устраивались ярмарки до Войны, ещё во время существования Царства.

Снега таяли, а солнце палило всё жарче. С замковых крыш побежали ручьи. Началась весенняя распутица на дорогах. Тогда Камилу прилетело тревожное письмо из городка Велены. К баронессе и её сынку подослали убийц…

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Константин Викторович 300р "Камилу на учебники для племяша и сынка"

Marko Polo 100р