Служил я в славном городе Борзе в далеком 2012 году, в отдельной мотострелковой бригаде №36, в народе широко известной как "Голубая дивизия". Попал я туда после школы сержантов в Чите, откровенно говоря, за косяк по службе.Занимал должность командира отделения в мотострелковой роте. Повидал там всё, от жёсткой дедовщины, до тупой уставщины. Наш батальон славился диким коктейлем уставщины, дедовщины и щепотки землячества. И как вишенка на торте, всё это дело венчал конкретный долбоебизм.
Это я к чему. В июне месяце, как сейчас помню, к нам в батальон присылают молодняк, человек 30-35. Распределяют их по трём ротам и начинается веселуха. Зеленые парни с бритыми головами, в обнимку со своими вещмешками толпятся на центральном проходе. В глазах дикий ахуй и полное непонимание того, куда они попали.
Это был стандартный понедельник. Почему стандартный? Потому что наша рота готовилась опиздюлиться по всем фронтам, как и в каждый другой понедельник. Дело в том, что каждый понедельник в 11:00 проводился батальонный строевой смотр. Проверяли личные вещи солдатов, от котелка до каски. Всё должно было быть подписано, аккуратно выглядеть, иметь однообразие, как и все в Российской армии. Проблема была в том, что времени на подготовку к смотру не было, от слова совсем. 2-3 час перед отбоем в воскресенье. С понедельника по пятницу - учеба, стрельбы, маршброски, караулы и наряды. Суббота- ПХД. Воскресенье по документам выходной конечно, но есть нюанс. После завтрака до обеда спортивный праздник, с обеда до ужина свободное время, с ужина до отбоя подготовка к строевому смотру. Ну вот вообще никак не получалось сделать всё идеально, поэтому мы огребались.
Так вот. Наша рота готовилась опиздюлиться. Мы получаем личное оружие, одеваем бронежилеты и каски, строимся на центральном проходе.Нам предстоит небольшой променад, из расположения роты к танкодрому. Примерно 5 километров. В роте остается только наряд. Ротный, его зам, взводные и контрабасы тоже бегут. Возникает вопрос. Куда девать новобранцев? Ротный решает проблему за пару минут. "Хули тут думать, военные? Тут бежать надо." И молодые бегут с нами. Первые потери мы получили на втором километре. Молодёжь не выдерживала, падала. Оставляли с ними сержантов, стариков., мол на обратном пути заберём.
Забрали, всё норм. В полном составе вернулись в расположение.
Из всех молодых выделился один экземпляр. Он на марше, километре так, на втором сдох. Это не объяснить словами. Он упал на колени и завыл. Страшно так, не по человечески. Слюни, сопли, истерика. Орал что то нечленораздельное, что не может, не хочет и вообще это все не его.
Мы бежали, и заострить внимание на его поведение тупо не было времени. Оставили с ним ефера, побежали дальше. Ротный на вечернем построении довел до нас, сержантов, что с этим парнем нужно держать ухо в остро. Мы приняли инфу, записали в блокнот ( Лично я все всегда записываю в блокнот) и служим дальше.
Пошла стандартная рутина для молодого бойца. Случаев рукоприкладства было крайне мало. Телесные осмотры, анонимки и прокуратура через дорогу держала в кулаке всех чрез меры агрессивных. Тревоги, стрельбы, вождения, ПХД и рабочки. Ничего из ряда вон. Именно на рабочке и случился крайне неприятный казус.
Этот вышеуказанный молодой солдат попадает на рабочий наряд по скашиванию травы на закрепленной территории. Территория находилась вдоль забора части, напротив нашего батальона с другой стороны забора. Так как работа производилась за забором, молодого сопровождал ефер из моего взвода. В 10:00 получили они бензокосу, канистру топлива и наставления в дорогу, отправились на рабочее место. Там старый прилег в тени, а молодой косил траву. Ефер задремал, а когда проснулся не обнаружил салагу. территория почти на половину была выкошена, коса валялась на земле, а бойца не было.Ефер забрал косу и направился в расположение. не обнаружив там молодого, он пошёл с докладом к ротному. Ротный пошёл к замполиту батальона, тот в свою очередь к командиру батальона. Через 2.5 часа после исчезновения было поставлено в курс командование бригады. После этого начались две недели головной боли и полной физической и моральной дрочки всей роты.
Каждый день наша рота после подьёма завтракала, и шла на плац и стояла там до обеда.После обеда до ужина и от ужина до вечерней проверки. После вечерней проверки, рота заходила в располагу и стояла там ещё часа два-три. Командир роты с его замом и контрактниками прочёсывали город, сержанты с командирами взводов шерстили территорию в\ч. Результата не было.
Через 5 дней после происшествия нашу роту начал посещать майор из особого отдела со своими прихвостнями.Начались тупые расспросы по поводу дедовщины и отношения внутри роты. Сержантов, в том числе меня, дергали на допросы. Это было тяжело. Сидит напротив тебя дядя с погонами майора, улыбается так доверительно. Чайку тебе наливает, а в глазах лютый холод. Насквозь, ирод, сверлит. Сидишь напротив его и головой понимаешь, что ты абсолютно не при чём. Не гнобил этого парня, не унижал. А в сердце червь копошиться, сволочь. Уже сам начинаешь сомневаться, а так ли ты не виновен?Это был пиздец, но мы держались как могли.
Шло время, проблема не решалась. И вот, через 16 дней после происшествия, наша пропажа обнаружена. Обнаружена она в 3-4 км от части, в частном доме одной пенсионерки. Он рубил дрова во дворе, когда его задержал патруль военной прокуратуры. Вначале он всё отрицал, говорил что местный и его с кем то путают.Но прибывший на место ком роты, расставил все точки над и. Отрицать было не разумно, и нашего героя прорвало. Истерил он долго, винил во всем сержантов, офицеров, устав, еду в столовой и наряды. Слюни, сопли. Зрелище не для слабонервных. Уточню.Его никто не бил, не унижал, не издевался. Ему даже ту истерику на первом марше никто не вспоминал. Да были наряды, караулы и стрельбы. Ранние подъемы и поздние отбои, но, повторюсь, всё в рамках устава.
После допроса "дезертира" стала ясна картина происшествия. Когда бравый ефер уснул, наш молодой, немного покосив траву, опять впал в тихую депрессию. С его слов, дело было так:
" Когда ефрейтор N уснул, мне стало плохо. Я присел на бордюр и стал плакать. Проходящая мимо женщина спросила у меня всё ли в порядке. Я как на духу рассказал ей всё. О плохом питании, тяжелых нагрузках и о злых командирах. Она предложила пойти с ней. Я согласился.
Две недели я жил у этой женщины и помогал ей по хозяйству. Она обещала написать заявление в " Комитет солдатских матерей", и уверяла что всё закончиться хорошо. Но меня задержал патруль."
На следующий день объявили о общем построении бригады. Командир бригады (царство ему небесное.Погиб в Сирии) 3 часа читал лекцию личному составу. Ефрейтора, который проебал бойца, разжаловали до рядового. Каждый командир нашего батальона от взводного до ротного получил строгий выговор. Батальон лишился увольнений в город на месяц. Дальнейшая судьба этого "Неуловимого Джо" мне не известна. Комбриг брызгал слюной и обещал самую тяжкую меру наказания для него. Но что с ним стало до нас увы не доводили. Знаю только что он уехал в госпиталь на проверку психического здоровья, и оттуда уже не вернулся.
Вообще за весь срок моей службы таких инцидентов было не мало. Но это самый яркий и наиболее подходящий к оригинальному посту.
Всем мира.
