Ответ на пост «Как я 3 месяца за зарплатой не ходил пока не позвонили»
Эх, молодёжь...
""
Итак, следующий ниже текст считайте, пожалуй, художественным произведением. Вымыслом. Творчеством.
…Воровать можно разными стилями. Бывает - почти грабёж, когда ты, не стесняясь никого, отламываешь куски, не забывая шлёпать по рукам подельников, чтоб не замали, и шлёпать по губам желающих разораться о беспределе, свидетелем которого они стали. Такое воровство - самое распространённое нынче среди власть имущих в России.
Но для этого нужна власть, и побольше.
Можно просто тихонечко регулярно отщипывать себе. Так воровал один мой знакомый кассир в обменнике: где-то по 100-300 долларов в месяц. Всё время обнаруживались мелкие недостачи, но поскольку были они мелки - никто не заморачивался, как-то списывали, или брали на себя. А кассир за счёт других труженников обменника и мало-мало - владельцев, имел приятную прибавку к зарплате. Поймали бы - покаялся б и вернул. Нет - ништяк.
Бывает, годами люди сидят на ништяках, а сами - как святой Франциск. Ничего себе. Ни копейки. И вдруг - раз! И хапнул, круто, много. И - свалил. Оказалось - заранее всё подготовил долго ждал, съебался. Даже не пытался скрыть, что это он.
Ну, тут уж, конечно, как повезёт. Ежели таким образом какую-нить полугосударственную шарашкину контору нахлобучил, да ещё и на кеш, неучтённый нигде - может и прокатить, конечно. Но чаще всё-таки не прокатывает, как не готовься: у нахлобученных таким образом тоже крышу сносит в плане мести, и они уже из принципа, а не ради денег, начинают иногда по всему свету такого гонять… В общем, жизнь не долгая, но пиздатая и полная приключений.
Есть ещё один, возможно - самый распространённый способ воровства среди простых людей - это когда ты вдруг находишь, э-э, маленькую кучку золотых монет, заботливо разложенных по стопочкам. Ясно, что монеты кто-то разложил, и, вероятно, этот кто-то - и есть их хозяин. Но иных указаний на сей счёт не имеется, в данный момент столбики золотых выглядят бесхозными, и вы, прямо как герой Вицина в советской комедии, тихонечко наступаете на червонец (монетки) ногой. Вы их ещё не украли: пока что вы только позаботились, чтоб их не стало видно другим. Ну а потом - «тихо спиздил и ушёл - называется «нашёл», ага. Якобы случайно найденное подгребается мягкой лапкой к себе поближе, ну и потихонечку становится своим, до боли родным, и даже как будто бы честно заработанным (т.к. в процессе подгребания и ограждения тревог разных вы пережили не мало!)
Примерно так воровали и в том банке, где мне довелось трудиться.
…У Управления был так называемый транзитный счёт. На этот счёт стекались все приходы и расходы, произведенные клиентами банка, подведомственными данному управлению. Бухгалтера приходили утром на работу, надевали нарукавники, доставали, гремя, счёты, (запускали компьютеры с тёплой ламповой виндой 3.11), и - их задача была: разнести транзитник в соответствии с поступавшими к ним документами.
Как не старались бухгалтера, а только всё равно на транзитном счёте управления всегда оставалась какая-то сумма невыясненных.
И была она, блядь, огромна. На моей памяти она составляла под сотню миллионов рублей в ценах пост-деноминационного (но до-дефолтного)1998 года.
Это получалось не по вине бухгалтеров: документы не поступали, недопоступали, или проёбывались где-то в пути. Например, если проёбывались документы на приход на счёт, но исправно приходили на списание - то сумма невыясненных немного уменьшалась, а если наоборот - увеличивалась.
Это была епитимья в бухгалтерии. Если кто-то где-то косячил - его сажали «крыжить» транзитный счёт. Вывести его в ноль не удалось бы даже Аристотелю, поэтому важен был не результат, а процесс. Наказанный изображал бурную деятельность, носился по этажам банка, по отделениям, управлениям и департаментам в поисках документов, до тех пор, пока руководство не отходило. КПД этой кипучей деятельности стремилось к нулю.
Мы даже на субботники выходили, помню. Крыжить этот несчастный счёт.
Всё без толку.
Как-то, уже хорошо разобравшись в местном бардаке, я в конце своего рабочего дня задумчиво глядел на девятизначную сумму невыясненных, и вдруг меня осенила мысль… Сначала это было просто такое шутливое хулиганство: я вдруг понял, что мне ничто не мешает смахнуть бабок. С этих невыясненных. В свой карман. Я отчётливо понял, как, и ещё более отчётливо осознал, что это можно сделать абсолютно безнаказанно.
Если не борзеть.
Сотни миллионов никуда не надо переводить: все транзакции более 500 000 рублей, да ещё и осуществленные физиками - контролировались отдельно. Но если меньше… а что, 50 000 уже не деньги для офисного клерка? Ещё какие. А если систематически? А если много раз по 50 000?
…Свой первый вывод я делал по-лоховски, всего боясь. Однако сделал, и друг, которого я привлёк в качестве получателя бабок «в тёмную», благополучно всё снял, разорив провинциальную сберкассу на кеш.
Проканало.
Постепенно я стал умнее. Пригляделся. И понял главное…
…Воровали все, кто сидел на транзитном счету. А и сидели все.
И хотя никто никому ничего не говорил - это читалась во взгляде. В отношениях. По косвенным признакам. Флюидами и пассами.
…Через полтора месяца после первого вывода моя наставница (которая изначально обучала меня тонкостям работы - но ни слова про воровство, разумеется) - подошла ко мне со словами: «Мы тут на подарок Марии Асултаевне собираем…» - «А что, у неё день рожденья?» - изумился я, т.к. знал, что у нашей начальницы, Марии Асултаевны, день рожденья был три месяца назад. Наставница закосила глаза в сторону (некоторым людям очень тяжело даётся воровство и нечестность), и пробубнила: «Типа того… С тебя - пятнадцать тысяч!» - «Ого!» - неудержался я, который ещё не врубился: обычно на дни рожденья коллег мы скидывались по принципу «кому сколько не жалко», и редко сумма превышала 1000 рублей… Я даже повернулся к наставнице, и, наконец, посмотрел ей в глаза более внимательно.
В глазах я всё и прочитал. Буркнул: «Понял. Завтра принесу…»
Можно сказать, что с этого момента я окончательно влился в коллектив.
Примечательно: каждый организовывал выводы сам. Никто ни с кем никогда не советовался. Все делали вид, что этого нет. Каждый работал за себя и на себя. Но все всё знали. Причём в таких деталях, которые невозможно было подчерпнуть, даже хакнув наши «счёты» - копьютерную программу, базу, в которой всё делалось.
А начальница не имела доступа к транзитному счёту. Т.е., конечно, имела, но проводки-то не била, и документы ей не приносили. Не царское это дело. Поэтому раз в месяц мы собирали ей на «день рожденье», ага.
И хотя мы таким образом не удваивали - удесятеряли себе зарплату, тем не менее, все очень любили поговорить о том, какая же у нас, к хуям, низкая оплата труда, как много нас заставляют работать, и как мало нам за это платят, а? Гады, кровососы, пидарасы хуевы…
Едва один начинал: йолки-палки, жена опять хочет на НГ в Прагу, а где блин денег взять? Не слыхали, премия будет? - и тут же все начинали стонать: йопто, да не говори, не сыпь соль на клитор, какая премия, хоть бы законного не отобрали, а тринадцатую в прошлом году на майские только дали, и так далее и тому подобное.
Я не мог этого понять, мне по юности моей хотелось встать и сказать: эта, вы чего тут все, йобу дались? Я за этот месяц себе перевёл восемь своих зарплат, и семь - в прошлом. Какая тринадцатая, на кой она вам?! Как рядовой сотрудник я получал 15 тысяч (полтора миллиона до деноминации), отгонял себе ещё семь или восемь раз по пятнадцать: не всякий топ манагер в том банке имел такой доход (хотя мне сложно сказать, как далеко шла цепочка вот этих наших воздаяний начальству…)
Но я, конечно, не встал и ничего не сказал, а вместе со всеми посетовал на тяготы и лишения службы и жизни.
Точку в этом поставил дефолт 1998 года. Я тогда уже в банке не работал - как-то начал с тревогой ощущать окончательную деформацию личности, которой мне не хотелось.
…Когда стало ясно, что банку - карачун, бухгалтерия стала напоминать отряд мародёров, которым отдали город на разграбление на три дня. Такого и в кино не увидишь. Все остальные отделы и клиентские службы сходили с ума от неопределённости собственного будущего и необходимости в скором времени искать работу, и только бухгалтерия стучала по клавишам компьютеров с такими озабоченными лицами, словно отбивали шифровки из тыла врага…
…Мне позвонила моя наставница (напомню, я уже в банке не работал).
«Не могу глядеть на это. Сердце кровью обливается. Дербанят, как пираньи: никогда ещё «невыясненные» не сокращались так стремительно. Давай замутим вывод, а? Я одна боюсь…» - наставница моя была женщиной сложной и своеобразной: образ у Ильфа и Петрова «голубого воришки» стал мне близок и понятен после знакомства с ней: она воровала - и боялась. Каждый день, каждый час. И стыдилась этого. И снова воровала. И так каждый раз, сплошной раздрай. После каждого вывода она обещала себе: больше - никогда! Но потом снова нужны были деньги, да и вообще…
Да говно вопрос! Вылили с ней почти 250 000, что, конечно, при курсе доллара за 20 рублей уже были не те деньги, но всё же, всё же…
Все с тревогой ждали «похоронную команду» - ликвидационную комиссию, которая должна будет фактически ликвидировать банк до одного скромного филиала.
Тревога заключалась в одном: будут копать, или не будут.
Дело в том, что в принципе, мы все были неуловимы. Ну реально схема выводов (не буду щас вдаваться в подробности, да и не помню всех) была устроена так, что поймать за руку бухгалтера, делающего проводку (или сделавшего её ранее) было невозможно. Всё было в полном соответствии с должностными инструкциями, а откуда к тебе поступил подложный (на самом деле, тоже вполне настоящий, просто сфабрикованный тобою) документ с приказом о переводе - выяснить не представлялось возможным в тамошней системе документооборота: с выгодой использовались все недостатки (чисто технические) работы самой системы.
Но было одно но, которого все боялись. Служба безопасности банка, если бы вдруг получила сигнал, могла бы подойти к решению проблемы и неформальным, так сказать, способом. Вне правового поля.
А проще говоря - в жопе у подозреваемого паяльником повертеть. Или просто посадить в машину и в лес вывезти, где устроить шоу какое-нито. Могилку там себе выкопать, или (было такое популярно одно время) «Пионерский костёр»: разводят большой костёр в лесу, человека раздевают догола, обливают бензином, и подталкивают к пламени. Ме-е-едленно, но уверенно. Если загорится - даже лучше. У одного из подталкивающих незаметно наготове тулуп, или плащ-палатка развёрнутая, но увлечённая собственной казнью жертва этого, конечно, не видит. Полыхнёт жертва, как свечка, её тут же этой хренью затушат, но страх и ожоги - на всю жизнь. Тут уж, как миленький, любой, даже самый стойкий, говорить начинает…
А уж хлипкие офисные клерки, жизни не нюхавшие… А если один чистуху в стиле «я делал это» настрочит, то с остальными всё ясно - все делали! И всё, шандец, братцы, лавочка закрылась, автозаки увозят последних сотрудников, картина маслом… Дальше все только будут наперегонки друг на друга доносы писать, и просить учесть их чистосердечное раскаяние.
Однако ликвидационная комиссия - это, слава Богу, не СБ. Маститые аудиторы с маститыми финансистами и правоведами-профессорами посмотрели на всю эту помойку… подумали наверняка: а хуле тут копаться? Орден, чтоль, дадут? Нет… Вместо того, чтоб быстренько ликвидировать просравший полимеры банк и получить законный гонорар - увязнем в чужом говне надолго.
Человеческий фактор победил (как всегда), в чём лично я не сомневался на наших посиделках тогдашних с моими симпатичными подельницами.
Решили всё похерить, банк исчез, и, думаю, сейчас даже и архивы давно уже уничтожены. Как электронные, так и бумажные. А из тех баз ЦБ, что, может быть, хранятся - не поймёшь уже ничего, и ничего не накрутишь.
Вот такая вот, понимаешь, сугубо художественная и исключительно выдуманная история. Без морали, нравственности, и каких либо принципов.
©baxus
