Не когда уже состарюсь, а когда-нибудь ... хз когда в общем. Карусель пока не отпускает.

Но вспомнилась мне на эту тему вот такая история:

Третьим в нашем детском разговоре был упоминавшийся уже в других местах Роберт Ильич Глюкин, он-то и стал ярко выраженным Минималистом.

Российский минимализм не имеет ничего общего с древним аскетизмом или стоицизмом. То есть что-то от аскетизма и стоицизма всe-таки есть, но, как ни парадоксально, гораздо больше, если взять опять древние слова, гедонизма и даже чуть ли не эпикурейства!

Роберт, закончив школу и институт, женившись и заведя двух детишек, спервоначалу упeрся в жизнь, чтоб обеспечить семью благополучием. И уже вроде обеспечил, но тут понял, что ему грозит вечное беспокойство, ибо пожелания супруги росли в геометрической прогрессии, да и сам он в себе стал замечать нехорошую суетливость - и потливость ладоней. И он понял, что выраженье "всe - или ничего" - о нeм. Он проанализировал это обстоятельно, как всякому думающему русскому человеку свойственно, и пришeл к выводу, что дело не в количестве ощущений, получаемых от различных жизненных благ, а в качестве. Кто-то и в море купается как в грязной лохани, не чувствуя душу моря, а кому-то дано в обычной ванной или открытия совершать (Архимед), или, окунувшись с головой, воображать себя Жаком Ивом Кусто и, поводя руками, разгонять невидимых рыб.

И Роберт Ильич стал отучать душу от сквалыжничества и приучать еe к изощрeнности восприятия.

В пору очередей и нехватки предметов первой необходимости Роберт Ильич пришeл к выводу, что даже имеющегося - слишком много. Человек, подумал он, тем и должен отличаться от животного, что не подчиняется импульсивным прихотям. Тот же волк: захотел жрать - и давай не медля рыскать, убийца, в поисках несчастного зайца.

А - потерпеть?

Тут же Роберт Ильич стал пробовать. Он не ел ничего утром, не ел ничего в обед, ссылаясь на неполадки с желудком. Вечером же сварил себе две картофелины, взял кусочек хлебца и кусочек маслица - и скушал это с наслаждением невероятным, какого никогда не испытывал!

Или вот раньше он был злостный курильщик, жена попрекала, что одними сигаретами он огромную брешь в семейном бюджете прошибает. Но не из-за этих попрeков, а следуя своему плану, Роберт Ильич решил курить не чаще, чем один раз в три часа. Первые три часа были мукой. Но когда закурил - голова кругом пошла от сладкой истомы. С тех пор так и курит: три часа слегка мучается, кашляет, но зато потом блаженствует.

В самое короткое время эти мероприятия привели к тому, что за счeт одной только экономии Роберт Ильич позволил себе отказаться от всяких приработков и ходил лишь на службу в Статистический Вычислительный Центр.

Однако, жизнь не только из материального состоит. Роберт Ильич, например, любил почитать, телевизор посмотреть.

Он покупал, как и раньше, новую книгу, о которой все вокруг говорили, но не набрасывался на неe сразу, чтобы до утра глаз не сомкнуть. Он ставил еe на полку, на видное место, и ходил вокруг и около поглядывая. Руки чесались, любопытство снедало, ум изнемогал, но он - терпел. И вот окончательно припекало, он хватал книгу, бросался на диван, чтобы упиться шедевром. И - упивался.

Свою методу Роберт Ильич распространил на всe. Естественно, и на отношения с женой. Конечно, в них не было уже юной пылкости, но Роберт Ильич знал: теперь можно всe вернуть. Регулярный интим раз в неделю всe портит! Нужно терпеть. И через месяц, нет, лучше через два! - будет такой бурлеск, такой фантазм, такой всплеск страсти! - Роберт Ильич заранее вне себя был. Через месяц он сон потерял. А когда однажды супруга на него во сне руку положила, невнятно что-то говоря жалобно и притягательно, он вскочил и побежал под холодный душ.

До двух месяцев оставалось меньше недели, но тут жена ушла от него к маме, не объясняя причин, ушла с детьми, с последующим разводом и разменом жилья.

Но детей Роберту Ильичу разрешили навещать - и он стал любить их гораздо больше, чем в ту пору, когда они ежедневно болтались у него перед глазами. (И это было блестящее подтверждение его теории!)

Тем временем произошли изменения и в отношении работы. По правде говоря, Роберт Ильич своей скучной службой не был доволен. Их отдел занимался расчeтами: давалось на месяц или, допустим, на квартал, задание и будьте любезны. Ну, помаленьку-потихоньку, по чайной ложке в час - тянули, а к исходу срока - аврал. Роберт же Ильич попробовал - вообще ничего не делать. То есть совсем ничего, даже книг и газет тайком не читать или кроссворды разгадывать, пряча их под деловыми бумагами. Просто сидел, склонясь над столом, и водил время от времени рукой, якобы что-то записывая... Уже через день он думал, что с ума сойдeт. Если б не служебные чаепития и перекуры, может, и сошeл бы. А так - выдержал сорок четыре дня! До сдачи его части общей работы оставалось шесть дней - и как он работал, как он работал! Что творилось в душе его эти шесть дней! Альпинисту, делающему последние шесть шагов к вершине Джомолунгмы, я думаю, не испытать того восторга, какой испытал Роберт Ильич. Никто из сослуживцев представить даже не мог, какие бездны вдохновения и трудового азарта скрыты в их нудной работе!

Однако кончилось это тем, что Роберт Ильич попал под сокращение штатов.

Но ему нужно было для проживания так мало, что он устроился сторожем и вполне обходился скудным сторожевским жалованьем. У него сломался телевизор, не на что было купить новых книг, но он или перечитывал старые, или вообще только радио слушал - с гурманскими ощущениями, для других недоступными, учитывая, что слушал он его не в любую минуту, когда захочется, а лишь в разрешeнные себе часы.

А время от времени он, переставший общаться с друзьями и знакомыми, хотя был от природы весьма коммуникабелен, устраивал себе праздник: приглашал одного-двух бывших приятелей и блаженствовал, выпивая несколько бутылок пива, закусывая любимым блюдом: яичницей с колбасой.

Алексей Слаповский - Российские оригиналы

В мире информационной перегрузки я отправился во тьму — посмотреть, смогу ли я привести свой ум в состояние спокойствия и сосредоточенности.

Тёмный ретрит (или mun mtshams по-тибетски) — это практика медитации, уходящая корнями в тибетское учение Дзогчен. Для медитирующего это один из способов углубить опыт и сделать тренировки для собственного мозга эффективнее. И хотя я уже кое-что читал о подобных «побегах во тьму», я и представить себе не мог, насколько на самом деле изменится моё мировосприятие.

Было 26 мая 2020 года, вторник. Я вооружился переносным туалетом, двенадцатью бутылками электролитной воды и диктофоном и в 14:00 переступил порог шкафа.

День первый: экзистенциальный ужас

Как только я вошёл в свой склеп, во мне взбурлили первобытные чувства безумия, забвения, смерти и небытия. То, что я тогда ощущал, едва ли можно описать словами.

Страхи, до того момента дремавшие в моём подсознании, породили настолько сильные и болезненные эмоции, что в первые часы эксперимента я дважды чуть не вышел из игры.

Когда ты в темноте один, ты немногим отличаешься от мозга в банке — иначе говоря, ты просто чистое сознание, которое ни к чему не может себя применить. Внешнего мира, от которого себя можно отделить, больше не существует, и твоё чувство идентичности начинает размываться.

К счастью, я смог включить осознанное отношение к ситуации и анализировал вызванные тягостными эмоциями ощущения до тех пор, пока они не рассеялись.

Когда в ту первую, бесконечную ночь в неизвестно каком часу ко мне наконец пришёл сон, я с радостью провалился в его объятия.

День второй: болтовня внутри меня

Первые два дня мой внутренний голос становился всё громче и громче — как будто кто-то увеличил громкость в десять раз. Никаких внешних стимулов в мозг не поступало, и в голове началась гонка мыслей. Мой разум стремился наружу.

Для многих людей самое страшное — остаться наедине с собственным сознанием. В одном шокирующем исследовании 67% мужчин и 25% женщин выбрали ударить себя током вместо того, чтобы 15 минут посидеть в одиночестве в отдельной комнате.

Мозг — он как двухлетний ребёнок, который постоянно хочет что-нибудь пожевать: если жевать кроме себя самого нечего, начинается безумие.

Этот внутренний разговор идёт весь день, но мы его обычно не замечаем, потому что можем себя занять или просто заглушить его, отключив сознание: на помощь придут «Нетфликс», выпивка, сон и так далее. Но когда мы никак не можем отвлечься от внутреннего хаоса, быстро становится ясно, насколько же мозг в исходном состоянии обычно невротичен.

Ещё я осознал, что мозг безпрерывно чего-то желает: как только одна потребность удовлетворена, он мгновенно переключается на другую и почти не тратит время на оценку значимости этого удовлетворения.

До конца потребности мозга удовлетворить невозможно. Можете убедиться в этом прямо сейчас: задержите дыхание на 30-60 секунд, и он будет думать только о том, где бы достать кислород. Но как только вы вдохнёте, базовая потребность удовлетворится, и мозг сразу же бросит силы на другие нужды — например, на дочитку этой статьи.

Диаграмма сверху многим напомнит дополненную версию пирамиды Маслоу, но смысл у неё такой: наш мозг постоянно стремится удовлетворить следующую важнейшую потребность, и утолить его жажду очень сложно. Как только наши базовые потребности удовлетворены, ****мы, чтобы ощутить наконец довольство, в идеале должны сойти с этой бесконечной беговой дорожки — иначе мозг снова захочет укреплять общественное положение и будет пытаться накопить побольше ресурсов.

Это всё обусловлено 600 миллионами лет эволюции нашей нервной системы, которая должна была помогать нам выживать и воспроизводиться. Но вот найти в современном мире счастье она едва ли поможет. Невозможно выразить, как я был благодарен, когда этот узел желаний наконец начал распутываться в шкафу.

И если поначалу мои мысли роились вокруг внешних ощущений, то в течение этих трёх дней, как я увидел, их круг постепенно сужался и сужался — до тех пор, пока всё не завертелось вокруг еды.

День третий: принятие

Прошли 48 часов, я очень проголодался и начал представлять, каким же будет мой следующий обед. Вонь от моего тела и нечистот отгоняла голод, но из-за неё весь этот опыт пребывания в шкафу становился ещё более некомфортным. Я размышлял о бездомных, военнопленных и наших древних предках. Неужели их повседневность вот такой и была?

Кто-то мудрый однажды сказал: встречая страдания, встречаешь разум. Это очень метко описывает то, что со мной происходило. Однако, к счастью, произошла неожиданная перемена: когда я перестал сопротивляться обстоятельствам и наконец принял их, страдания улетучились. Это отражено в псевдоматематической формуле учителя медитации Синдзэна Янга:

Страдания = Сопротивление x Боль

Минимум сопротивления — минимум страданий.

Я много часов пытался утихомирить внутренний голос, пока мне внезапно не вспомнились занятия по медитации. После этого я наконец смог отслеживать свои ощущения, но не ассоциировать себя с ними. Я начал замечать, как внутренняя болтовня ненадолго сменяется спокойствием, начал ценить, насколько прекрасно чистое сознание, не скованное ни мыслями, ни физическими ощущениями.

Парадоксально, но всё изменилось именно тогда, когда я принял разум в его текущем состоянии и перестал пытаться изменить его «содержимое».

Выход

Когда мои друзья открыли дверь, меня мгновенно затянуло в окружающий мир — а затем я преисполнился глубоким чувством благодарности.

Буйство форм и цветов, современная уборная, проточная вода, еда!, и, что главное, дружеское общение — те базовые потребности, которые мы не задумываясь принимаем как должное — вдруг показались мне величайшими из даров.

После трёхдневного ретрита в шкафу и полного детокса от сиюминутных удовольствий мой разум и очистился, и стал очень чувствительным к внешнему миру. Когда я шёл по улице и готовился поглотить первый за 72 часа обед, все мои сенсорные системы — слух, зрение, обоняние — буквально горели.

Я собственными глазами увидел, насколько сложен и богат информацией наш мир. Обычно наше сознание отфильтровывает большую её часть, но я, ничего не видя и не ощущая три дня, в ней едва ли не тонул.

И когда я жадно уминал уже вторую пиццу целиком, часть меня всё равно стремилась вернуться обратно в шкаф.

Предположу, что за эти три дня в шкафу я получил больше эмпирического опыта, чем за несколько предыдущих месяцев или даже лет. Жить и не вникать в глубинное устройство своего мозга легко, потому что можно сосредоточиться на уйме других вещей, но если их убрать, то придётся посмотреть вглубь себя.

Когда мне потребовалось совершить великое паломничество, я три дня просидел неподвижно Хафиз

То, что мы там увидим, нам сначала может не понравиться, но такие путешествия вглубь — важнейшая составляющая самопознания. Когда мы приходим к согласию с собственным разумом, нам открывается возможность освободить его от привычных моделей поведения и ближе рассмотреть, что происходит в нашем подсознании — ведь именно оно определяет нашу жизнь.

Единственный шанс заполучить сокровища, которые нам предлагает самоанализ — найти время тихо посидеть в одиночестве.

Спасибо за внимание!

Это перевод статьи с Medium. Если хотите больше статей про мозг, эксперименты с продуктивностью и ноотропы, то заглядывайте на мой телеграм-канал.