И я помню. И этот березнячок, и рыжиков, и «видимо-невидимо»… И как мама мимоходом рассказывала байки про то, как она увидела поросят дикого кабана, и как они с подружкой на деревья со страху полезли, помню, как мой Димка сначала бубнил, что он не грибник, а потом с азартом от грибочка к грибочку летал, как мамка моя Димке похабные анекдоты рассказывала, и как Димка, от гордости надутый, целое ведро рыжиков и полный мешок маслят притащил. Помню, как мама своими воплями ворон пугала, когда находила настоящего Царя Грибов - боровика, с толстой, пузатой ножкой и круглой, блестящей от росы шляпкой. И огромные, высоченные мухоморы ростом по колено с россыпью белых родинок на шляпке.

А потом начинается колдовство. Мужчинам вручается бутылочка какого-нибудь ледяного шотландского или ирландского зелья и они в почестями провожаются на задний двор, к мангалу, а девчонки собираются на шабаш. Пока на плите все жарится и парится, мы втроем, с мамой и сестрой под мерное постукивание ножей по доскам, начинаем обряд душевного очищения.

- Ну что, девки мои! - открывает наш шабаш мама, - рассказывайте!

И мы рассказываем. И про начальство, и про неурядицы на работе, и про маленькие бытовые победы, и про сломанный каблук на босоножке, и про новый сериал, и вспоминаем былое, и на будущее планы строим…

- Ну и слава Богу, дочери мои! Беды все пройдут, а вот вы все друг за друга крепче держитесь.

Или вот еще - пельмени. Мама моя всегда презирала фабричные, «покупные» пельмени. Говорит, «там фарш из писек и ушей делается».

А пельмени обязательно всей семьей лепить надо. И вот, нас пятеро за столом, сидим, лепим. Мама с сестрой лепят их в форме шариков - тесто вокруг мяса общипали, а концы - друг к дружке, значится, как будто обняли пельмень этими уголками. Мужья наши - полумесяцами. А я - уголки вниз подтягиваю , и как будто солнышко.

А еще, когда я была маленькая, мама готовила торт. Сама. Ничего необычного, масляный бисквит с масляным, опять же, кремом. И орешками. А потом появились кондитерские фабрики, с их высокими тортами и кремовыми розочками в красивых упаковках.

А на прошлый мой день рождения мама испекла мне тот масляный торт с грецкими орехами и какао, и кто бы знал, как же я была счастлива. Ни одна кондитерская с их «Ред Велвет» и «Тирамису» никуда не годится!

В общем, скоро уже по грибы поедем. На ту полянку, за садами после речки.

“А что это такое?” Спросил я.

“Сырники!” Вокруг нее засияла радостная аура. “Очень вкусно! Будешь?”

Это было не вопрос. Сразу понял, что надо быть. Но ради здоровья уточнил из чего сделаны эти чизники. Из описания понял, что это сладкая котлетка из творога. Коттэджчизбургер.

Демонстративно улыбаясь, я взял вилку и отрезал кусоченьочку моего первого сырника. Роковой сырник. Не понравился. Сердце девушки разобью…

Пока прожевывал, я старался придумать правдивый комплимент. Но не успел.

“Ну, как тебе?” Ее глаза встали дыбом в ожидании моего объявления любви этой прелести русской кухни.

“Спасибо большое за ваш сырник, Ольга! К сожалению, я боюсь, что это не такое, которое мне совсем подходит”.

Дегустация потихла.

“О ничего… понимаю” сказала она, убирая свою ауру как черепашку в панцирь. “На вкус и цвет товарища нет”

Из глубины панциря слышались тихие слёзы, безтоварищные.

Одиночество бывает даже в толпе. У меня в России немало бывало одиноко, особенно в первые годы. Хотя знакомиться с людьми было легко, строить настоящие отношения - сложно. Мешали ошибки перевода, непонятный культурный код и незнакомый национальный контекст. То есть, я там со своим pickle-ом, русские с огурчиком и вроде так переводятся эти слова, но нет. Кислое - не соленое и vice versa. Англичанин isn’t Russian и наоборот.

Мы с Ольгой с тех пор дружим несмотря на несъеденные мною сырники. И вот, сидим в ресторане за чаем.

“Ну вот, у нас солёные огурцы.” Продолжала она. “А ты любишь?”

Её аура напряглась, приготовяясь укрыться от английского равнодушия.

“Люблю!”

Наши ауры побежали друг к другу и потанцевали, радуясь взаимнолюбовью этой русской закуске. Ура!

“Любишь! А солёные огурчики в бочке самые крутые. О, бочковые огурчики! И в суздале поливают жидким мёдом. Ты любишь жидкий мед? Это очень круто, прямо супер. А медовуху ты попробовал?

“Да, в Новгороде.”

“Она очень разная бывает. Но от него дико пьянеешь, прямо ОООЧЕНЬ сильно!”

Разговор потих не секунду. Я старался оформлять грамматически правильный вопрос про огурчики. Но не успел.

“И потом, крутая русская штука, это наливки. Попробовал?”

“Не попробовал.”

“Почему?”

“Шанса не было… Что это такое, эти наливки?”

“Наливки!” Провосторжалась она. Дальше включила интонацию профессора серьезного ВУЗа. “Это настойка на черной смородине, на хрене, на малине. Арбуз! Но арбузная сложная... Берёзовая! Виноградная, вишнёвая наливка. По каждой букве алфавита надо собрать.

“А на ы?” Нагло поумничал я.

*Недовольный профессорский взор*

“Конечно нет.” сказала она подозревая английские шалости. Я тебе потом покажу в Суздале. Ты же хочешь туда?”

“Хочу, да.”

“Классно! Поедем все вместе, ты с Алиской, мы с Лешей!”

Разговор снова потих. Я старался вспомнить свой грамматически правильный вопрос. Почти успел. Но…

“Моченые яблочки! Это вкусная штука тоже.”

Не ожидал я моченых яблочек.

Многое из русской кухни не ожидал. Сало, например. Тоже с трудом переводится. У нас есть “lard”, но это просто жир и если англичанину предложишь съесть кусочек замороженного lard-а на черном хлебе с чесночкос, то он так глубоко убежит в свой панцир, что окажется в Нарнии где сам Аслан обнимет его и уверяет, что не придется есть кусочек lard-a, что black bread там не существует и не может ему делать больно.

Я так тоже отреагировал, но теперь люблю. Слишком даже. И раньше так было с икрой тоже. В фильме “Большой” (Том Ханкс), есть сцена в которой он съел икру и потом выплюнил. Я помню как я сказал “я никогда не съем рыбье яйцо!”

А теперь когда она есть, я как слюнявая собака прыгаю у холодильника, чтобы получить бутербродик.

Кстати, мои любимые английские лакомства тоже неизвестны русским. Крампетс, дамплинг стью, стейк энд кидни пуддинг… Самые глубокие и нежные мои воспоминания когда у себя там, на родной стороне с родными ел родную еду. Для любого человека, это имеет большую значимость. Очень важнозначно.

Кухня - мост. Без ней можно пересекать реку, но придется поплавать. И тогда будешь моченым иностранцем.

Обратно к Ольге в ресторане…

“Мокрое яблоко?” спросил я, не очень желая услышать ответ.

“Ну, типа квашенное. Это даже более русское чем огурчик! И полезно!”

“Полезно?” – Спросил я. Господи, хоть что-то успел!

“О да. В нем много витамина С. И Б и пектин. И оно помогает снижать холестерин”, сказала она заметно не обращая внимание на мой живот, как мужчина на работе перед HR директором с глубоким декольте.

“Звучит очень полезно! А я такое не видел. Это точно более русское чем огурчик?”

“Это потому, что сложно делать! Надо попросить в ресторане.”

“В любом?”

“Нет, нет, надо в Лепоте в Суздале же. Помнишь я про него рассказала?”

Постарался вспомнить Лепоту я. Ах, увы, да не успел.

“Знаешь что значит лепота?”

“Не знаю. Только "нелепый мальчишка, а я девочка”

...

...

“Короче все в Суздале. Все покажу!

Это было очень русский разговор, словопад, эмоцунами, искренность. Добро летящее мне на спокойных звуковых волнах. Главное сообщение не было информация о еде а “хочу, чтобы ты знал то, что я знаю и попробовал то, что мы любим.”

На английском есть фраза “To wear your heart on your sleeve” - “Сердце на рукаве носить”. У нас это значит быть слишком искренним. Слишком много открыться другим, слишком много дать знать.

Русские свое сердце носят и в своем рукаве и в твоем, еще и в карман тебе засунут. Если ты хоть немного импонировал русскому человеку, то их душа заговорит с твоей:

“На те, сердечкенька. Туда опасно ходить одному, бери это”.

“Неаа, много! Нельзя, мы только недавно познакомились!”

“Бери бери, там холодно, погреешься!”

“А вдруг поломаю…?”

“Не будешь же злоупотреблять?”

“Не буду”

“Ну вооот!”

"Ну вот." - мощный аргумент. Как "вот и всё!" Дальше спорить бессмысленно. Resistance is futile.

А я уже не сопротивляюсь и сердце больше не скрываю. Ну, меньше скрываю чем раньше)) Правда еще учусь как дружить по-русски. Не всегда делаю правильно, часто застреваю в английских размышляшках. Предлагаю кислятину когда нужна горечь. Но учусь! Фильмы, песни, разговор - мои главные друзья на этом пути. И сало, хлеб, да чесночок.