Долго думал, писать этот пост или нет. Ещё дольше думал писать его анонимно, или нет. А потом подумал, фиг с ним, я же не злое что-то пишу, или на вентилятор накидываю (надеюсь), я же просто некое миролюбивое замечание пишу, чего тут анонимничать.

Разговаривали с бывшим коллегой, который родом с Америки. Зашёл разговор насчёт войны в Украине. Мы оба против войны, но в ходе жалоб на нехватку денег и вообще тяжёлую жизнь нынче у всех жителей полушарий, я сказал "Санкции против России это странная вещь, не потому что война в Украине это правильно, а потому что против Америки никто санкции за Ирак не ввёл, хотя там никакого обещанного хим-оружия не было". Ну и пошло-блин-поехало с этого.

В ходе начавшейся беседы, он сказал "вообще-то когда была война в Ираке, мы (американцы) вышли многотысячной толпой. Нас (лос-анджелевцев) было минимум сто тысяч на митингах. Это в одном городе. В России же пятьсот человек максимум вышло, причём по стране". На это я ему ответил следующее: "Я слышал что в России, когда только всё началось, на митинги вышли тоже тысячи людей, но фиг с ним, пусть будет только пятьсот. В Америке после митинга люди планировали пойти на шопинг. Или они думали что заскочат на митинг между двух встреч. Или что нужно бы долго на митинге не стоять, я тут пока игра на Плэйстэёшен грузится, часик постою и домой. В России люди прощались с близкими, потому что знали цену того, что они сейчас выйдут. Они знали что возможно ставят крест на себе. Нет конечно, их там на месте не расстреляли. Но сколько рисков встречает митингующий в странах СНГ, и сколько в Америке это совершенно разные вещи"

Мухаммед Али отказался идти в армию и убивать во Вьетнаме, на суде он произнес речь, которую цитируют до сих пор

В апреле 1967 года Али все-таки был вызван в призывной центр для принятия присяги. Он отказался выйти из строя, затем был предупрежден о пятилетнем заключении и штрафе, но снова отказался и не принял присягу. В объяснительной записке пояснил, что не будет служить в армии из-за религиозных убеждений, а на суде сказал:

«Я не ссорился с вьетнамцами, ничего не имею против них. Они не сделали мне ничего плохого, не называли меня негром, не ограничивали меня в правах, не линчевали. Хотите отправить меня в тюрьму – пожалуйста. Но я не поеду за 10 тысяч километров, чтобы убивать этих бедных несчастных людей – лучше посижу в тюрьме и умру, воюя с вами. Именно вы встали на моем пути к свободе, не позволяете мне быть равным с другими и не уважаете мои религиозные права».