...и я живу с матерью. С отцом они развелись, когда мне было 6 лет, с тех пор он виделся со мной лишь иногда, со временем всё реже и реже. В последний раз я слышал его по телефону года 3 назад, с тех пор он не звонил. Насколько я знаю, он уехал жить в другой город, его нового номера я не знаю, да и, честно говоря, нет особого желания узнавать.

С матерью же у нас очень интересные отношения.

С её работы, на которой она работала 15 лет, её уволили лет 8 назад. С того момента мы жили только на небольшую сумму алиментов, которую присылал отец, и помощь моей бабушки по маминой линии. Моя мать же работу искать даже не пыталась. Вместо этого она постоянно обвиняла меня в потере работы, якобы из-за меня, маленького ребёнка, который часто болел (у меня бронхиальная астма), работодатель решил её уволить. На самом же деле я отчётливо помню, как она незадолго до увольнения стала сидеть в социальных сетях до поздней ночи, а утром не могла вовремя проснуться и несколько раз опоздала.

Всё это время она говорила, что ей нужно время, чтобы "восстановиться после удара", который ей нанёс подлый работодатель, а я ей якобы мешаю это сделать. Почти каждый день она находила какие-то совершенно бредовые поводы для скандала, типа попавшей в мыльницу воды. Даже из-за такой мелочи она могла начать скандал на несколько часов.

Первые полчаса-час я пытался разговаривать с ней, потом у меня сдавали нервы и я пытался закрыться в какой-то комнате, чтобы не слышать и не видеть её, но она пыталась открыть дверь, где бы я ни был и орала ещё громче. Забегала в комнату, "говорила" с минуту, выбегала куда-то, как будто что-то хотела сделать, потом на полпути в другую комнату разворачивалась, как будто что-то вспомнив, и опять забегала нести свой практически бессвязный монолог. Этот цикл мог продолжаться часами. У меня буквально плавились мозги. Я хотел покоя. Я даже затыкал уши, как можно сильнее, просто чтобы она увидела, что я её не слышу, и ушла, но ей было плевать. Даже осознавая, что я её не слышу, она все равно бегала туда-сюда и вещала что-то.

Если же у меня не выдерживали нервы, и я отвечал ей чересчур резко, она могла начать швыряться в меня предметами разной тяжести или ударить.

Однажды лет в 16 в один из таких эпизодов она опять меня ударила, у меня что-то "переклинило" внутри и я дал сдачи. Ударил её по руке, которую она подняла для очередного удара, потом ещё несколько раз ударил по рукам. У неё осталось пару синяков, она вызвала милицию. Приехал наряд, добрые дяди милиционеры посмотрели, поспрашивали, в чём дело, мать сказала, что я совсем от рук отбился, взбесился и избил её. Я пытался сказать, что до этого она била меня, а я только защищался, но милиционер меня просто перебил, и сказал, что мать бить нельзя ни в коем случае, я же "мужик". И вроде бы я умом понимал, что в его словах есть смысл, но сердцем я никак не мог понять, почему меня бить можно, а я ответить не могу.

В итоге, "проведя беседу", они уехали. Вечером после этого я вышел побродить по улице, подошёл к ларьку купить воды. Стоя в небольшой очереди, я услышал, как рядом стоящие у машины мужчины явно говорили обо мне. Одного из них я узнал - это был тот самый милиционер, только в обычной одежде, явно выпивший и такими же выпившими друзьями. Он рассказывал им о том, как приехал на вызов, а там я, пиздюк малый, мать свою избил. Они подозвали меня, я подошёл. Один из друзей милиционера подошёл ко мне, и начал говорить, что мать бить нехорошо. Я хотел рассказать о том, как всё было, но не успел. Он взял меня за воротник, подтянул к себе, захватил, пару раз несильно ударил по голове, потом, продолжая держать, сказал, что если его друг ещё раз приедет на такой вызов, то они меня опять найдут, и разберутся уже "по-нормальному". Милиционер просто молча наблюдал со стороны.

С того момента скандалы матери не прекратились, но теперь я стал бояться, что она опять вызовет милицию, и вообще старался её и пальцем не трогать. А она, зная, что мне нечего ответить, продолжала время от времени меня бить.

Это продолжается и до сих пор... И я не знаю, что делать. Логично было бы съехать жить отдельно, но я поступил в университет на дневное в своём городе, до этого никогда не работал, не считая мелких подработок, и не знаю, как себя заставить пойти на работу, а главное куда, ведь я ничего не умею, и даже физически слабый, ведь никаким спортом я не занимался.

Не знаю, что написать в конце.

В этой истории не было разницы социальных слоев, не было счастливого конца вместе в один день...

Но было нечто большее, что навсегда остается у них там, и у нас .. здесь.

Они родились в начале века, даже удивительно это себе представить - в дореволюционной старой России, не где-нибудь в столицах, а в обычной крестьянской среде, в Рязанской губернии.

У него семья была бедной, у нее- в семье досыта ели, но тряпок в изобилии красивых не носили, жили своим трудом, количеством рабочих рук, никогда никого не привлекая внаем.

Рано и он и она стали работать в своем селе в поле, а с 12 лет она помогала своему отцу на торфоразработках.

Дети в семьях зачинались и рождались, а ей мать говорила- каждый ребенок-это счастье.

Тогда в больших семьях не было втуне ядящего, с детства помогали все.

Полюбили Вера и Михаил друг друга и повенчались на Михайлов день 21 ноября.

Первенец Николенька родился таким маленьким, что его выхаживали в печке.

Тогда в стране уже строили советскую власть, в селе пошло обобществление, "весь мир насилья мы разрушим"- под раскулачивание попала родительская семья Веры. Павел Милентьевич, отец Веры, перебрался с семейством в Москву, по зрелости лет устроился он на должность дворника, во дворе при доме на Земляном Валу.  Дом  находился примерно там, где  стоит кинотеатр "Звезда".

Дворник трудился исправно, имел ключи от дворовых ворот, всякий уважительно обращался по имени-отчеству.

Вера же с Михаилом растили сына, все было впереди, но тут пришла война.

Михаил ушел в 1941 году на фронт.

Его записки:

"Проходил службу на Западном фронте с 04 ноября 1941 года в саперном батальоне № 786 в звании сержанта. Освобождал от фашистов районы :

Кресты, Каменка, Малоярославец, Медынь.

От непосильного труда заболел и был 16 июня 1942 года отправлен в город Москву в больницу имени Боткина на лечение в период с 17 июня 1942 по 22 августа 1942г.

После выписки из больницы был снят с военного учета - признан инвалидом 2 группы.

В течение полугода - с сентября 1942 по март 1943 находился в запасе, в апреле 1943 года прошел в Реутовском военкомате врачебную комиссию,

просился на фронт, но был признан годным только к нестроевой службе и был направлен

в 30-ый минометный учебный полк, а затем - на учебу оружейным мастером на военную базу № 38, где учебу закончил за 2 месяца- с 5 июня по 5 августа 1943 года.

После учебы поступил в распоряжение 14-ой стрелковой дивизии в группу охранения мостов.

9 мая 1945 приказом по дивизии проводился набор добровольцев на отправку в Германию для дальнейшей службы. В составе таковой группы прибыл в Берлин 18 мая 1945 года, и выполнял правительственное задание.

Демобилизован 19 октября 1945 года из воинской части полевая почта 96333."

Война была очень долгой и трудной для семьи.

Михаил ушел на фронт, а дом на Земляном Валу стали расселять.

Молодая и снова беременная жена с двумя детьми ( у Николеньки появилась на тот момент сестра Алла) получила участок под строительство и заселение в Купавне Московской области взамен московских метров.

Она вспоминала: выла навзрыд, ночуя с детьми в наспех построенном сарае-времянке..

В 1943 году в семье были дети : Коля, Алла, Маргарита.

Должна была родиться снова дочка. Крестьянская закалка и вера в благословение дома детьми помогали выжить, об абортах тогда не было и речи.

Выстроили на участке сараи, времянку-летний домик, поднимался сруб основного дома.

Врага уже давно погнали от Москвы, время, когда бомбили и бомбы падали в Купавинский лес, прошло.

Но было голодно....Все равно очень голодно.

Хлебную карточку однажды зимним днем Вера отдала сыну Коле, и он поспешил на станцию.

Там соседские ребятишки из поселка неожиданно стали разыгрывать то ли озорство, то ли произошла ссора..

Никто ничего точно не знает.

Толкали Кольку, толкали, он упал в снег, оберегая хлебную карточку прежде всего от потери.

Озоруны стащили с Коли валенок и бросили через пути на противоположную сторону.

На одном пути уже стоял паровоз.

Коля побежал скорее за обувкой и попал под встречный.

Мужу о гибели сына Вера не могла говорить в глаза..

Она носила ребенка , но новое рождение в июне 1943 г. не избавило от боли по утрате.

Так она и жила до окончания войны с дочками: Аллой, Маргаритой, Ириной...

Когда Михаил вернулся с войны, у них родилась в 1946 году самая маленькая и ласковая дочка- Любовь.

Завершили стройку дома не за один год....После войны было тяжело, но стали держать скотину , сдавать дом внаем дачникам ( сами переселялись снова в сарай) , Вера работала в детском саду с детьми на летних дачах, потом устраивалась в воинскую часть на рабочие должности в столовой, работы никакой не боялась- надо было поднимать детей.

А после стало легче жить.

Дачники приезжали в дом из года в год, семья Веры и Михаила привлекала, люди сходились и принимали хозяев дома как родных.

Потом дети одна за одной выучившись,нашли свое призвание.

Алла уезжала поднимать Целину, получила награду, вернувшись, устроилась в крупную библиотеку заведовать фондом.

Маргарита окончила торговый техникум, стала продавцом.

Ирина работала по административно-хозяйственной части в обслуживании здания Совета Экономической Взаимопомощи.

Любовь окончила строительный техникум и от должности нормировщика поднялась до итр в крупном тресте, а позднее руководила отделом.

Вера и Михаил относились друг другу все также трепетно, как и в юности.

Вера готовила строго диетическое "отцу", так как у Михаила часто болела слабая поджелудочная.

Михаил, на старости лет работавший начальником смены вохр в министерстве, со своих суток всегда не преминув вез домой жене то , что ей требовалось в доме и на кухне -

это и любимый круглый "измайловский" черный хлеб и колбаса, и прочее, то, в чем семья на тот момент нуждалась.

Вера кулинарничала по выпечке, делала закрутки и соленья, соусы, и всему этому учила уже внучек.

Однажды она с грустью сказала внучке, что деду не долго осталось-

он однажды стал подволакивать ногу и терять с нее тапки.

Сосудистые изменения, к сожалению, лекарства не смогли своевременно помочь-

инсульт и тяжелое выхаживание в больнице ...

Шел 1991 год.

Страна разваливалась, медицина находилась в раздрае.

В то время было засилье экстрасенсов по тв, а в больницах больные лежали в коридорах.

Михаил был выписан без положительной динамики домой.

Вера занималась с ним,пытаясь возродить моторику рук, она любила его,

протягивала плюшевую игрушку и спрашивала :

-А где у слоника глазки ? А ушки ? Носик ?

..У Михаила были глаза ребенка, в них столько было боли и доверия к ухаживающим родным..

Его не стало 8 июля 1991 года.

Вера прожила еще 10 лет, поднимая уже правнуков.

Ее сгубил тоже инсульт.

Разбивший паралич половины тела уложил в постель навсегда.

...На стене комнаты висели портреты ушедших Михаила и погибшего сына Николая.

Вера, обращаясь к ним, иногда в сердцах говорила :

-Ну чего вы смотрите ? Ушли! Смотрите, и не поможете мне..

Она ушла к ним 15 декабря 2001 года.

За порогом вечности  мои родные  вечно молоды и неразлучны.

Маргарита Бусинка.

Посты на Пикабу всё чаще навевают мне воспоминания о тех или иных событиях из моей жизни (феномен Батона-Майкрософта?). Не стал исключением и пост о расставании.

Описываемые мною далее события произошли во времена динозавров около 15-и лет назад. Имена персонажей изменены в целях конфиденциальности.

Гуляя по городу в один из обыденно скучных осенних вечеров, я встретил своего старого товарища Костю, с которым уже год как потерял связь. Перекинулись парой стандартных фраз, и я поинтересовался где же он пропадал так долго. После этого вопроса его выражение лица резко изменилось с дружеской улыбки на грусть. Он сказал, что если я действительно хочу это узнать, то нужно найти укромное место, потому как рассказ будет долгим. Интрига и любопытство взяли верх, и мы направились в ближайшее кафе, где за рюмкой чая он рассказал мне о событиях, которые ему довелось пережить за последние 8 месяцев.

Далее от его лица:

«Помнишь белобрысую Алину, с которой я начал встречаться в начале 9 класса? О ней и пойдёт речь. Точнее о том, что она со мной сделала.

Когда мы начали встречаться, юношеский максимализм твердил мне, что "любить надо душу человека, а не его сиськи внешность", но организм требовал плотских утех. Мои намёки она понимала прекрасно, но так как была девственницей (напомню, всем героям этой истории тогда было по 15-16 лет), не решалась вступать с кем-либо в интимную связь. Ну ок, думаю, сама скажет когда захочет. Но шли месяцы, а она похоже даже не задумывалась над этой темой.

Спустя примерно год таких отношений, мой нижний мозг слишком сильно надавил на верхний, и я начал попутно встречаться со своей одноклассницей, которая не чуралась спать с парнями даже на первом свидании. Так и гулял "на два фронта" около месяца, пока кто-то не донёс Алине, что видел меня с другой широко известной в узких кругах девушкой, целующихся в кинотеатре. Не знаю как девушки обычно реагируют на такие вести, но воспалённый мозг обманутой девочки-подростка решил мстить.

В один судьбоносный день она позвонила мне примерно в полночь, и сказала что её родители уехали к кому-то в гости. Мол, вернутся только к обеду следующего дня, так что приезжай ко мне на ночёвку. Не сложно догадаться, что я мгновенно оделся, вылез через окно своей спальни, и побежал к ней. По её просьбе купил бутылку вина и шоколадку по дороге. После того как я пришёл к ней, мы сначала выпивали и разговаривали, а потом смотрели фильм. Правда не долго. Алина рукой под одеялом ясно дала понять с какой целью она позвала меня "на ночёвку". Ну, думаю, наконец-то. Сделал своё нехитрое дело и вышел на балкон покурить, пока она меняла окровавленную простыню. Когда я покурил и вернулся в комнату, она заявила что плохо себя чувствует, и лучше бы мне к себе домой вернуться ночевать. Сказано - сделано. Вернулся домой, принял душ, и удовлетворённо уснул... а спустя сутки моя жизнь превратилась в сущий кошмар...

Не буду вдаваться в мрачные детали следственно-судебной системы, но лучше уж умереть, чем ещё раз что-то подобное пережить, поверь мне на слово. СИЗО, допросы, круглосуточный стресс... по какой причине? А таким вот изощрённым методом обиженная девочка решила меня "наказать". Когда я ушёл из её квартиры, она инсценировала картину потасовки, нанесла себе увечия для видимости насилия, застелила обратно окровавленную простыню, и вызвала помилицию. Приехавшие сотрудники задокументировали увиденное в квартире и показания "пострадавшей", связались с её родителями, и они все вместе поехали на освидетельствование побоев. Врачи подтвердили насильственный характер увечий и факт недавней дефлорации. Не теряя времени, они поехали в отделение и написали заявление, а утром против меня уже было возбуждено уголовное дело. Когда за мной пришли сотрудники, я начал включать дурачка, мол, "мопед не мой, я только разместил объяву", но никто даже слушать не стал. Вместе с родителями поехали делать анализ крови на алкоголь, ибо девица сказала что во время "нападения" я был пьяный. Остатки алкоголя от ночного распития вина подтвердили и эти её слова... короче, закрутилось следствие. Восемь месяцев в кромешном Аду. Километры испорченных нервов, сотни тысяч потраченных денег. Чуть не посадили, но что-то у них там постоянно не сходилось, и я с перерывами на заседания суда много месяцев сидел в СИЗО. Даже было смирился с тем, что меня могут посадить на несколько десятилетий, но адвокат оказался профессионалом, и в итоге меня оправдали (уже не помню как именно - прим. автора).

Мы с родителями хотим добиться хоть какой-то компенсации от семьи Алины. Судимся по сей день. Но даже если финансовые затраты нам и возместят, то потраченное на всю эту херню время и здоровье уже не вернуть...»

Примерно в середине рассказа я конечно начал догадываться что это подстава, но с каждым его последующим словом мои глаза всё сильнее и сильнее увеличивались в диаметре от удивления. В том возрасте я даже представить не мог, что мои сверстники попадают в настолько серьёзные ситуации, и что эти же сверстники способны на такое коварство и жестокость... а сейчас все новостные ресурсы пестрят заголовками в духе: «Пенсионера ограбила и жестоко избила банда школьников возрастом 13-15 лет», и в комментариях к таким новостям по-любому найдётся человек, который будет кричать "они же дети! они же не понимали что делают! нельзя их в тюрьму, они ведь ещё маленькие!". Но истории вроде той, которую я описал выше, ярко демонстрируют продуманность, расчётливость и умысел при совершении подобных действий.

Ново-Никольский собор — православный храм в городе Можайске Московской области. Расположен на территории Можайского кремля. Высокое здание в псевдоготическом стиле (русская готика), поставленное на высоком кремлёвском холме, видно издалека на подъездах к городу с западной стороны по Старой Смоленской дороге (ныне — Бородинская улица).

Собор был поставлен на месте Никольских ворот Можайского кремля (XIV век) и частично включил в себя их стены. Строительство собора продолжалось с 1802 по 1814 год. Проект храма разработал московский архитектор, ученик Матвея Казакова Алексей Бакарев.

До 1919 года в соборе находились мощи преподобного Сергия Радонежского, благоверного князя Владимира, священномучеников Макария, преподобного Лаврентия заточника, великомученницы Варвары, преподобного Михаила Стадского и Никона Сухого. Позднее мощи бесследно исчезли.

В апреле — мае 1922 года из собора были изъяты две звездицы с драгоценными камнями; потир с образками и драгоценными камнями; два убруса Богородицы, осыпанные драгоценными камнями и бриллиантами; риза и митра с иконы Николы Можайского; семь золотых крестов и жетон Петра I. Предметы исчезли бесследно.

Однако в ноябре 1925 года можайский краевед Н. И. Власьев в своих тетрадях подробно описывал ризу Николы Можайского и делал пометку «ныне цела, и по словам А. П. Хотулева и Н. П. Виноградова хранится в Кремле в Оружейной палате».

В 1932 году была снесена чугунная ограда у склона холма, которую можно увидеть на фотографиях Прокудина-Горского 1911 года.

В 1933 году собор был закрыт. После Великой Отечественной войны сильно пострадавший собор был восстановлен без купольной ротонды над центральной частью. После реставрации в 1960-х годах в нём разместилась трикотажная фабрика, и лишь в 1980-х годах его вместе с прочими зданиями на кремлёвском холме передали в ведение Государственного Бородинского военно-исторического музея. С 1994 года в соборе возобновились богослужения.

14 апреля 2013 года произошло сползание грунта на западном склоне. В день оползня с собора упала лепнина, и с угла, ближайшего к оползню, выпали кирпичи.

В начале ноября 2014 года завершились восстановительные работы.