exe081

Колымага Карпа легко давила подрост, захвативший лесную дорогу, взревывая движком, машина взбиралась на пригорки, переваливалась на ухабах, скрипя всем своим телом. Док механически рулил, обдумывая план дальнейших действий. Соваться в обжитые места явно опасно и несвоевременно. Как далеко и глубоко полезли щупальца заговора можно было только догадываться. Требовалось место со связью, но с незначительным весом в политическом раскладе. Такое, куда не придет ориентировка доверенным людям об его, Дока, нейтрализации. Доктор на вскидку мог назвать три- проблема была одна. До них было минимум триста километров по прямой. Док строил планы, рассчитывал, прикидывая возможности и ресурсы. Стук в фургоне отвлекал от раздумий, раздражал. Пришлось притормозить на ближайшем удобном месте, чтоб разобраться с раздражителем. Оказалось, бесчувственный Семёнов бился в судорогах, стуча затылком об металл, а мешок, к тому же развязался и банки скакали по фургону.

Рядового доктор крепко привязал к откидной лавке, досадуя , что не сделал этого раньше. Мешок с консервами пришлось забрать в кабину. Вновь, ломая кусты, Док вёл машину по маршруту. Через полчаса техника встала. Хитрый Карп, видимо, ездил в форт с полупустым баком, заправляясь на халяву у своего «дружка». Впрочем, дальнейший путь машина бы и так не прошла- завалы перегородили брошенную дорогу, а густой лес занял обочину. Без пилы и топора тут было не проехать.

Доктор, обливаясь потом, тащил на плече Семёнова, другой рукой неся мешок. Уже в разгоряченное лицо дышала прохладой близкая река, слева и справа попадались затянутые ряской калужины и старицы. Он беззвучно матерился, когда на лицо липла паутина, попадали в глаза капли пота. Док знал- осталось немного. Свою поклажу доктор оставил на поляне, на обрывистом берегу, под огромной сухой березой. Не отдыхая, он ушел назад- в машине осталось немало полезного.

Док вернулся через час, распаренный, таща объёмный, неудобный тюк. Его одежда окончательно пришла в негодность, а один ботинок он потерял, неудачно оступившись в яму, полную грязи. Скинув груз, доктор с удовольствием плескался в прохладной воде, смывая грязь и усталость. Он набрал в мятое ведро воды и забравшись по песчаному обрыву, вылил его на Семенова, приводя в чувство. Рядовой задергался, пытаясь разорвать путы, а затем уставился мутными глазами на Дока.

- Как себя чувствуешь, боец?- доктор стоял перед ним, спрятав левую руку за спиной.

-Хреново, товарищ военврач, болит все, руки занемели. – Семенов вновь повторил попытку освободиться.

- Тихо, не дергайся, сейчас полегчает ,- Док взболтал флягу и поддерживая бойца за затылок, поднес ее к его губам- Пей, там витамины, полезно для здоровья.

Проведя поверхностный осмотр, доктор наконец-то развязал рядового. Тот беспомощно озирался, растирая руки, полные колючей боли.

-А где это мы? Где все?- Семенов наконец-то решился на вопрос.

- Не помнишь ничего?- Док потер подбородок, - Так бывает, пройдет. Все объяснения будут потом. Слушай вводную: мы на задании, связи нет, поддержки тоже. Я на разведку, тебе разбить лагерь, ждать моего возвращения.

- А как…- Семенов только заметил, что он голый.

- Держи, на первое время- доктор кинул ему замызганный, покрытый масляными пятнами бушлат и не мене грязные штаны. – Походишь пока босиком.

Из остатков халата Док навертел на ногу чуню, перемотав для крепости обрывком веревки. Прощаться он не стал, бесшумно скрывшись в зарослях ивняка. Отойдя подальше, доктор не раздеваясь спустился в воду и перебрался на другой берег, держа нехитрый скарб над водой. А затем стал осторожно красться обратно, выбирая удобное место для наблюдения. Док устроился на песчаном, густо засыпанном сосновой хвоей холме, привалившись к шершавой коре дерева. Он изредка отмахивался от глупых комаров, сбивал щелчком наглых муравьёв. Обзор на поляну с Семеновым отсюда был прекрасный.

Рядовой, выполняя приказ, развил бурную деятельность. Он свалил щербатым топором сухую сосенку, сделал кострище с валиком из дерна, притащил воды. Док с часами следил за его работой, делая мысленные засечки. Постепенно движения Семенова теряли осмысленность, он часто останавливался, замирая, озирался, теряя связь с реальностью. Бессистемно бродил по поляне, натыкаясь на вещи, дрова, запинаясь за кочки и мелкие песчаные муравейники. Вскоре силы покинули его и он замер на земле в позе эмбриона.

Теперь доктор следил за ним не отрываясь, не обращая внимания на всякие мелочи. Пока все шло отлично, так как и должно: не было признаков лунатизма, ненормальной активности, смены поведения. Все укладывалось в рамки процесса созревания. Док вел наблюдение еще час, а затем растворился в сумраке леса.

- Эй, баргузин, поворачивай вал, молодцу плыть недалеча- немузыкально горланил во всю ивановскую доктор, сильными точками шеста гоня древнюю «Казанку» вниз по реке. Его облик теперь перетерпел значительные изменения. Бомж- интеллигент исчез, теперь Док напоминал грибника, геолога или барда: новенькая, темно- зелёная штормовка, с еще не разгладившимися складками, торчащий из ворота свитер, камуфляжные штаны, резиновые сапоги. На поясе висел нож, фляга и ТТ в кобуре. Облезлая лодка была забита баулами, занимавшими все свободное место. Доктор пел, налегая на шест, а холодный, спокойный взгляд скользил по прибрежным зарослям. Док отсутствовал почти сутки и теперь на его голос с берега могла бросится умная, хитрая и очень опасная тварь. Приклад заряженного ружья торчал из вещей- пустить его в ход, было дело трёх секунд. Но берег был обманчиво тих и пустынен. Лишь стрекочущие сороки перепархивая с дерева на дерево, провожали доктора.

Тишина не успокоила Дока, а лишь сильнее насторожила. Он причалил к берегу и выбрался уже молча, морщась от гулкости древнего плавссредства, гремевшего под его ногами. Доктор легко забрался на обрыв и успокоено хмыкнул- Семенов был тут.

Боец, стоя на коленях и не обращая внимания на окружающий мир, торопливо вскрывал банку. Десяток уже пустых валялся раскиданым по всей поляне.

- Семенов, почему не выполнил приказ?- Док, медленными, плавными движениями, приближался к рядовому, заведя левую руку с пистолетом за спину.

- Тащ военврач, - Семенов выронил от неожиданности тушёнку- Поплохело мне, я прилег на секунду, а теперь есть захотелось, ем, ем и остановится не могу..

На поляне воняло. Бушлат и штаны, пропитаные гнойной мерзостью засохли, покрывшись отвратной коркой.

- Семенов, а ты не чувствуешь тут .. ммм .. некоторое амбре?

- Да, воняет гадостно, но как сниму бушлат- колотит от холода, сил нет..

Отобрав остатки консерв, доктор долго пытал Семенова. Он заставил его раздеться и брезгливо выкинул в кусты испорченную одежду. А затем в течении часа боец приседал, отжимался, прыгал, считал, писал, рисовал, декламировал стихи, уставы и наставления.

- Итак, боец, считай все в норме, у вас, молодой человек, отлично прокачана удача, многие бы позавидовать могли. Так, теперь мыться, а потом продолжим.- Док между делом собирал раскиданные дрова. – Выполнять.

- Есть- Семенов с неохотой спустился к воде- погода портилась и ощутимо холодало.

- И да, так как у нас дедовщина и я старше по званию, - доктор чиркнул зажигалкой, разводя огонь, - Будь любезен, на обратном пути принеси все вещи из лодки.

Дрожащий от холода Семенов сделал два рейса, притащив докторский груз и сложив все в кучу у костра.

- Эти тебе- Док небрежно кивнул на два баула- Принимай и распишись. Форма, оружие.

Рядовой нетерпеливо дёрнул молнию и восхищенно замер- Товарищ военврач, это точно мне?

-Точно , бери пока дают.

Семенов бросился к воде, исчезнув под обрывом. Заинтригованный Док подошёл ближе- боец яростно драил тело, используя как мыло кусок глины с песком.

- У молодого поколения проявилась удивительная тяга к чистоте, к чему бы это?- спросил в пустоту доктор, но ответа не дождался. Он черпанул воды ведром и занялся готовкой. Семенов прибежал минут через десять- замерзший, но довольный. Боец приплясывал у костра, стараясь обсушится быстрее, так что Док сжалившись, порылся в рюкзаке и дал ему кусок ткани.

- На, оботрись, - а затем бросил новенькую плащпалатку- А это под ноги.

- Спасибо- пробубнил Семёнов, зарывшись, чуть ли не с головой в обновки.

Доктор, помешивая кашу, с усмешкой наблюдал за его суетой. Боец аккуратно рвал упаковку из полиэтилена, облачаясь в предмет зависти и мечтаний своего детства.

Егеря Уральской республики были закрытым отрядом, туда набирали людей с особым складом ума и способностей. С улицы туда было не попасть. Бесбашенные, не боящиеся ни черта, ни бога, хитрые, выносливые, а когда нужно – безжалостные и холоднокровные. Их звенья, двойки, тройки, уходили в поиск, идя по брошенным городам и селам. Егеря, когда-то добрались до Новосибирска, установив связь с Научным центром, они доходили и до Москвы, любуясь радиоактивными руинами. Егеря вели разведку, искали выживших, устанавливали связь с общинами, выживавшими в погибшей стране. Они наводили армию на опасных тварей, кубла сектантов- людоедов. Уничтожали поселения работорговцев и прочих бандитов. Это они проникли в Нижний Новгород и вели корректировку артударов по мутантам, обеспечив людям победу.

Да что говорить, им даже посвещали изредка снимаемые фильмы- это были супергерои нового мира. С ними могли соперничать только сталкеры свободных поселений- те, исковерканные симбионтом, забрались в такие дали, что не сразу и на карте найдешь, впрочем и возвращались они реже, оставаясь лежать белыми костями на просторах необъятной родины или превращаясь в снадобье по воле полубезумного шамана, пророка секты, главаря банды, чтоб продлить жалкое существование жестоких дикарей в безумном мире.

И теперь Семёнов держал в руках комбез егеря -Е.40, модель, созданная на основе многолетнего опыта: встроенная лёгкая броня в нужных местах, вентиляция, спецткань. Полный комплект, который при правильном использовании обеспечивал герметичность, отсекая не слишком агрессивную внешнюю среду.

Он оделся быстро- термобелье, затем комбинезон, легкие берцы, перчатки. Рядовой дрожащими пальцами регулировал форму по фигуре, а затем закрутился пытаясь осмотреть себя. Все сидело отлично.

- Шлем забыл- Док, потянувшись, зевнул.

- Где? – Семенов вновь зарылся в мешок.

Шлем был хорош- крепкий пластик, обтянутый камуфляжной тканью, весил мало. Он наглухо соединялся через переходник с комбинезоном, а лицо закрывало глухое забрало с системой дыхания, фильтрами и переговорным устройством.

- Бог войны, - доктор похлопал- Тор, даже, Себастиан Тор.

Но Семенов не ответил- он потрошил следующий мешок.

Док доварил ужин и вытряхнул туда оставшиеся банки с мясом- вышло целое ведро гречнево- ячневой каши. Теперь он колдовал над чаем- бросал туда травки и листья, собранные во время отлучки. Доктор чихал от дыма и довольно ворчал, согретый теплом костра. Семенов сидел подле, в прострации прижав к себе новенькую Сайгу, машинально поглаживая ее по прикладу.. Пятисотая серия была создана уже после эпидемии- ручная сборка, одиночный и автоматический режим огня, куча разных магазинов и боеприпасов- достоинств у нового оружия было много. И теперь боец гладил новую игрушку по камуфлированому пластику, забыв обо всем.

Семенов очнулся только от тычка Дока, поставившего перед ним ведро.

- Рубай, боец, тебе расти надо- Доктор открыл маленькую баночку с бесцветным содержимым и стал аккуратно есть чайной ложкой тянущуюся массу.

- Товарищ военврач, а у меня это не отберут- Семенов проглотил горячий комок каши и замер, смотря на Дока.

- Кто посмеет?

- В форте- комендант, или начсклада, мне ж не положено..

- Семенов.. -доктор замялся- понимаешь.. Черт, тыж не помнишь нихрена.. Нет больше форта. Все погибли.. Уцелел только я.

- А я? – боец потерянно опустил ложку..

- Ты тоже погиб, геройски, а может и нет, я, честно говоря, занят был в этот момент. Дембель у тебя, Юра, мёртвые не служат у нас.. Не положено.

- А это что такое- вскочивший боец постучал по груди- Это что?

- Это, Юра, маскировочная псевдоплоть, с полноценным эмулятором личности донора. И тебе сильно повезло, что на поверхности был ты, остатки других я загнал вглубь, подавил и уничтожил, позволив взять тебе контроль над организмом. Ты теперь хищный гриб, разумная тварь, вне категории опасности.

- Подлежу немедленому уничтожению любыми средствами- изумленно продолжил Семёнов- Что делать то? Док?

- У тебя есть два пути- сбежать в лес и окончательно дозреть, точнее попытаться, ну или остатся со мной- войти в мою команду. В первом случае- я обязательно найду и уничтожу тебя без всякой жалости. Во втором- будет много приключений, страданий, лишений и прочей романтической чепухи, ну и жизнь человеком. А теперь ешь- тебе надо расти, да и каша остынет.

- А к вам это куда, тащ военврач? – Семенов наворачивал кашу, ожидая ответа.

- Потом узнаешь. Позже. И да, пока мы одни, общаемся без чинов, понял, юный падаван?

- Так точно, тащ военврач, понял.

Они замолчали, занявшись своими делами: доктор лежал на пенке, завернувшись в спальный мешок и смотрел в вечернее небо, а Семенов жевал кашу.

Дока разбудил топот- Семенов прыгал, нагибался, махал руками, приседал, бегал, проверяя новую форму и амуницию. Он окончательно разобрал свои вещи, набил магазины и нацепил на комбез куски маскировочной сетки, зацепив ее специальными клипсами. Теперь боец стал похож на лешего, правда немного буйного. Резкий ветер гнал по утреннему небу клочья облаков, у реки было сыро и зябко. На потухающем костре доходила каша, булькал чай. Вставать не хотелось, но доктор заставил себя. Он долго умывался, спустившись к воде, фыркая и ежась. Потом Док, отдуваясь, пил чай, с интересом наблюдая за экзерсисами товарища. Наконец усталость взяла свое и Семенов плюхнулся рядом, запуская ложку в ведро.

- Тащ военврач, а вы почему не едите? -боец глотал кашу не жуя.

- Мы вроде договорились- без чинов, - доктор хлебнул чая, - Зови меня тогда шеф, чтоль, или Док. А на счет еды- мне много нельзя. Своего «зверя» надо держать на голодном пайке- иначе он победит. Я ем минимум- столько, чтоб поддерживать баланс. Впрочем, ты тоже скоро будешь делать также, я потом тебе план питания набросаю.

- Плохо, - Семенов облизал ложку- Я есть люблю.

- Да, еще, пока вспомнил, будут перепады настроения, а потом эмоции пропадут и придется заново учится, ну или имитировать, если хочешь нравится окружающим. Ладно, ешь, а я пока начну собираться.

- А куда мы?

- В одно замечательное место- царство Сморчка, иначе именуемое Резервный Пункт- ретранслятор Связи номер 15. Сморчок там главный.

-Далеко ?- Боец заработал ложкой быстрее.

- Да, но мы ноги бить не будем. Мы туда полетим. Меня когда-то учили, правда недолго.

Лагерь свернули за час, Семенов закидал вещи в лодку и ждал Дока, сидя на корме. А тот, побегав по поляне, завязал ленточку на прибрежной березке, пояснив про старинный обычай и примету, приносящую удачу.

Новое тело все больше нравилось Юрке- мощное, выносливое. Он гнал старую Казанку сильными толчками, пребывая в восхитительной эйфории, пока не загнал лодку на коварную корягу, прячущуюся в глубине, чуть не плюхнувшись от неожиданности в воду. На носу шипел доктор, пивший чай и получивший горлышком фляги по зубам. Он разорался, изгнав смущённого Семенова на нос и повел лодку сам, ворча про торопливость при поносе и ловле блох. Впрочем оттаял Док быстро и вскоре он весело покрикивал, заставляя бойца следить за передней полусферой, командуя направления откуда появляются условные враги. Семенов тихо вздыхал, но выполнял все прилежно- выучка, автоматизм и рефлексы могли сильно продлить жизнь в этом мире.

Доктор ловко провёл плавсредство между опорами древнего моста- весеннее половодье нанесло туда кустов и упавших в воду деревьев, образовав завалы. Вместе с Семеновым, спустившись ниже по течению метров на триста, он вытащил лодку на берег, спрятав ее в сухом логу, меж дикого кустарника. По хорошей, утоптанной тропе они вышли к руинам форта за пару минут. Док равнодушно прошёл мимо сиротливо зияющих пустой ворот- жизнь в форте была для него лишь еще одной страничкой в дневнике существования и он безжалостно перевернул ее, вновь начав с чистого листа. А Семенов- Семенова никто не спрашивал о чувствах и он трусИл за широко шагавшим шефом, стараясь не отставать.

Вертолёт гостей заправили под пробку сразу после прилета- с этим Доку повезло. Он долго сидел в кабине, уставясь на приборную панель, пытаясь вспомнить науку, вколоченную в его голову инструктором. А Семенов сидел рядом и с немалым изумлением ощущал, как в нем растет раздражение и даже ярость на неумеху, лапающего его «ласточку», верно работающую с ним уже много лет. Боец даже растерялся от такого выверта психики, голову прострелило болью и Семенов не выдержал.

- Товарищ военврач, разрешите мне попробовать.- голос Юрия был сухой и официален.

- Ну попробуй, дерзай боец- Док, казалось, был не удивлён.

Они поменялись местами, правда сосредоточенный Семенов не заметил, как доктор облегчённо вздохнул и осторожно расстегнул кобуру, передвинув ее на живот.

Юрий сидел закрыв глаза- он ясно знал, что нужно делать, правда его руки казались ему теперь неумелыми, кривыми заготовками , непривычной длины и размера. Но он был уверен- у него получится все.

Поднявшийся ветер от раскручивающего винта превратился в ураган, разметавший мусор. Набравший высоту вертолёт, летел над рекой. Там, в диких лесах Кировской области, среди болот, одиноко торчала радиовышка нужного доктору поста.

Макс.

Максим удивлённо присвистнул- форт в бинокль выглядел сильно непрезентабельно. О том, что тут произошло, можно было строить только догадки, но времени на это не было. Его мучил лишь один вопрос- жив ли доктор. В течении пары- тройки часов это предстояло точно выяснить. Макс скользнул вниз, на твёрдую землю. Верный велосипед он оставил в кустах, тут на него никто не позарится.

Густой лес скрыл одинокую фигуру и над старой дорогой вновь повисла тишина. Максим ходко шел, лавируя между сосен, спускаться в пойму реки он благоразумно не стал, лишь иногда контролировал расстояние до берега, стараясь не углубляться далеко в чащу. Путь занял почти четыре часа. Через реку он перебрался практически не промокнув. Большая в этом месте разлилась и отмель тянулась почти до противоположной стороны. А там с берега рухнула толстая ель, глубоко воткнувшись мосластыми сучьями в дно, образовав удобный мост.

Знакомая поляна встретила Макса свежим кострищем, заваленным обгорелыми консервными банками. На березке, стоявшей у берега, висела ленточка, а это значило, что доктор тут был и возможно уцелел. Банка с запиской нашлась в условленном месте. На маленьком клочке бумаги было выведено рукой друга: ШУША, плюс тридцать. Максим вздохнул- в этих лесах ему похоже придется куковать до октября. Здесь, на поляне он отдохнул часок, добив последнюю банку , выданную Доком. Утром, когда Макс добрался до перекрестка объездной и трассы, у заброшенного поста ДПС , в его руку пару раз чем-то кольнуло, а затем с обочин на него бросилась стайка незнакомого вида гоблинов. Ему разодрали одежду, разорвали рюкзак, рассыпав имущество, искусали, а он сумел только свернуть одному шею, да порубить парочку- твари быстро порскнули в заросли и кидались оттуда дротиками и камнями. Так что пришлось убираться оттуда, потеряв практически все- еду, патроны, лекарства. Макс давил на педали, оставив врага позади, а в подвязанном веревочками рюкзаке лежала гоблинская голова, подарок Доку.

Долго рассиживать было некогда. Маршрут был известен, а по пути Макс собирался сделать крюк- на карте доктора там был обозначен малый склад. Там Максим планировал переночевать и пополнить запасы. Шагать по едва видной противопожарной полосе было легко, Макс шел, лишь иногда срывая ягоды брусники, или крепкий боровик. До места он планировал дойти через пару суток.

Фрося быстро добралась до брошенной машины, да и до поляны добежать было не проблема. А там следы хозяина пропали. Был правда еще один запах- иногда доктор пах им, когда возвращался из леса. Этот след был свежий, четкий. План сложился сразу – пройти по следу и дождаться когда объект встретится с хозяином. Повеселевшая собака нырнула под свисающие ветки и бесшумно скрылась в полумраке.

Макс шел уже четыре часа и здесь ему не очень нравилось. Инстинкт, интуиция – вопли о том, что его преследуют. Вот только кто это был? Человек, твари, звери, мутанты? Хрустнувшая неосторожно ветка, дернувший верхушкой куст вдалеке. Взлетевшие птицы.. Максим остановился, расправляя уставшие плечи, он между делом проверил, как из ножен выходит нож, поправил тесак, поудобнее повесил дробовик. К неизбежной, но такой ненужной схватке он был готов.

Преследователь перехватил его в неудобном месте- узкая, мшистая, с скользкими стволами упавших деревьев, полоска между двумя болотами. Она заканчивалась песчаным бугром, на него то и выскочила кошмарная тварь. Спутанная грива, неровно ободранная «шерсть» по бокам, чешуя и поджившие раны. Здоровенная башка, с маленькими, глубоко спрятанными глазами и впечатляющей пастью. Чудовище сильно напоминало гиену, размеры правда были великоваты. Тварь припала на передние лапы и Макс понял- сейчас бросится. Он медленно, чтоб не спровоцировать ее, поднимал дробовик, готовясь к бою. А тварь вновь удивила его- раскрыв зубастую пасть, она выплюнула покрытый слюнями комок перьев, в котором Максим с трудом узнал дохлого глухаря. Твврюга носом подтолкнула птицу к Максу и требовательно гавкнула так, что он чуть не выстрелил. Короткий хвост твари вилял с такой скоростью, что превратился в размытое марево. Макс засмеялся- чудовище оказалось собакой, большой, страшной, но видимо, неопасной. Она вновь толкнула носом глухаря и Макс принял угощение.

Он вновь шел по едва заметной канаве,  заполненной хвоей,  торопясь дойти до склада до темноты. А огромная, уродливая тень носилась в вечерних сумерках, челноком пересекая путь Макса. У них была одна цель, правда Максим об этом еще не знал.

За время отсутствия Дока, в форте произошли разительные перемены- вышки, стоящие по периметру, развалились, крыши домов сложились внутрь, лишь некоторые устоявшие, сверкали рёбрами стропил. Стены форта, сделанные по технологиям предков, из срубов забитых землей, покрылись плесенью, торчащими кривоногими поганками, а часть брёвен рассыпалась в труху. Исчезла трава и немногочисленные цветочные клумбы. Лёгкая серая пыль покрывала землю, присыпав остатки оружия, амуниции и доспехов.. И кости, черепа- чистые, вылизанные до блеска..

На плацу, расположившись кривым ведьминым кольцом , опутанные белесой грибницей, лежали коконы, покрытые серой чешуйчатой оболочкой. Док удовлетворенно хмыкнул- все было как надо, как по учебнику. Классика. Двадцать созревающих объектов. Он обошёл каждый кокон, изучая содержимое сквозь прозрачные участки оболочки. А затем расстрелял, тратя по два патрона на каждый, девятнадцать из них. У оставшегося целым, доктор свалил свою поклажу и начал по спирали обходить территорию, разрывая дорожки гиф и давя небольшие ложные, и мелкие «запасные» коконы. Это дело заняло у него минут тридцать.

Вернувшись к вещам, Док ещё раз осмотрел находку. Видимо результат его порадовал- доктор достал из рюкзака аптечку и начал не жалея тратить одноразовые шприцы, безжалостно сдирая с них упаковку. Спецпрепараты, не отраженные ни в каких отчётах и накладных, запредельной стоимости, Док тратил не жалея. Он остановился только наполнив все шприцы, небрежно ссыпав их в открытый стерилизатор. Сменив лезвие на скальпеле, доктор размашисто резанул им по боку кокона, разрезая оболочки. С треском слои разошлись и на пыльную землю хлынула прозрачная слизь. Резко запахло лесом, болотными травами и грибами. Док бестрепетно засунул руку в разрез и вытащил оттуда человеческое тело. Рядовой Семенов был бледен и не дышал, по крайней мере, с первого взгляда. Небрежно обтерев пациента халатом, доктор оттащил его подальше, не обращая на налипшую на него пыль.

« Ну-с-с, приступим, помолясь»- Док, горя предвкушением от проведения интересного опыта, начал делать инъекции, втыкая иглу в тело рядового. Руки, ноги, спина, шея- он работал не отвлекаясь, как заведенный, нетерпеливо хватая полные шприцы и откидывая использованные. Последний шприц, надавив поочерёдно на глазные яблоки, доктор ввёл в глазницы.

Кожа Семенова порозовела- сердце начало биться, а лёгкие наполнились воздухом. Док повернул его набок и рядовой закашлял, забился в конвульсиях, выплевывая куски слизи. Он сделал несколько безуспешных попыток подняться, пока это ему не удалось. Семенов, пошатываясь, стоял перед Доком – перемазанный подсохшей слизью, грязью от намокшей пыли.

- Что случилось- просипел рядовой- ничего не помню..

- Имя. Фамилия. Звание. Отвечай быстро и четко – док начал командовать, не дав опомниться тому.

- Рядовой Семенов, «Зачистка», Юрий- вы же знаете сами, тащ военврач.

- Что еще помнишь про себя- доктор не унимался .

- Год рождения – двадцать третий, двадцать лет полных, симбионт- семнадцать процентов, стаж службы- пять лет. Что еще? Ну… это.., родился- первого июня , город Прикамск. Родители- мать учитель, отец агрономом в тепличном хозяйстве. Есть сестра , Варя, десять лет.. – Семенов вздохнул и удивлённо продолжил- Жена, дочка… помню учёбу.. курсант лётного…. Война , горы… умерли потом… сжечь их всех… академия, лучший вып….- его речь стала невнятна, а зрачки, расширившись , замерли. Замер и сам рядовой, тупо уставившись в одну точку.

Док начал действовать- задрав Семенову голову, он надавил большим и указательным пальцами на его щёки, принудив открыть рот. Туда он высыпал три пакетика порошка, один за другим, и всунув флягу с водой, щедро набулькал, заставив безвольного рядового все проглотить. Лекарство подействовало быстро- Семенов обмяк, закатил глаза и упал.

Посвистывая, доктор умело связал шнуром Семенова, смотав ему руки за спиной.

«Мальчик вырос крупноват- такого фиг прокормишь»- Док оглядел развалины- «Нужно искать харчи, пока он не проснулся, кабы «сынок» не слопал с голодухи своего «папу".» Столовку доктор отмел сразу- она представляла собой груду развалин, покрытых пушкой разноцветной плесени. А вот склад, там, при везении, можно было раздобыть что-то интересное. Кирпичный цоколь был тут еще со времен Союза, рабочие просто очистили его от мусора и соорудили двускатную крышу, превратив будущий склад в нечто, напоминающее древнее скандинавские жилище. Теперь крыша просела, но листы кровельного железа не дали рухнуть ей окончательно. Появившиеся дыры давали немало света и доктор осторожно вступил в полумрак, пронизанный солнечными лучами, с мириадами танцующих в них пылинок. Он ступал, ежесекундно ожидая, что провалится вниз, в влажный, наполненный гнилью подвал, а сверху его засыплют трухлявые доски с гвоздями. Доку повезло- у стола кладовщика он заметил до боли знакомый ящик с консервами, тридцать килограмм пищи-банки с тушенкой, фаршем, кашами, рыбой и овощами. Пол ощутимо прогибался под осторожными шагами, да и крыша подозрительно поскрипывала. Доктор взялся за ручку и с ужасом понял- ящик медленно проваливается вниз. Он стал тянуть его по миллиметру из продавленной в полу ямы, осторожно пятясь назад. Внизу что-то отчётливо хрустнуло и доктор дёрнул ящик, подхватывая его на руки. Провалился он уже у входа- одной ногой, запнувшись, неловко упав, но успев выбросить добычу на улицу. Брюки разошлись по шву, от лодыжки до колена с внутренней стороны алела царапина. Да и пыли на Доке теперь хватало.

Ящик разбился, банки валялись на земле в его обломках. Неряшливые, плохо приклеенные этикетки, пропитанные смазкой, отпали, а сами банки щедро покрылись маслянистой грязью. Впрочем доктора это не смутило. Чихая от поднятой ветром пыли, он скрылся с территории бывшего форта.

За стенами взревел двигатель и снеся половинку обвисших ворот, в форт протиснулась машина. Это был «автомобиль" Карпа- бессмертного и бессмертного главы свободных поселенцев. Они жили в лесу, под номинальной защитой республики, выплачивая положенный налог продуктами, пиломатериалом, разводили скот, содержали в порядке мостики и дороги на своей территории. А также шарились по окрестностям, ведя дозор, разведку и вызывая бойцов, если сами не могли справится. Излишки продукции шли на обмен- на патроны, лекарства, топливо. Карп возил сюда мед, мясо, сало, колбасу, самосад, ягоды и грибы, варенье, а увозил нужные и полезные своей маленькой колонии вещи. Поселенцы пользовались известной свободой- заплати положенное и делай что пожелаешь, на свой страх и риск, не переступая черту закона. Впрочем, черта кончалась в километрах трёх от стен форта. Доктор регулярно летал на осмотр поселенцев, выдавал положенный перечень лекарств, возил туда и книги, учебники. Но поселенцы жили обособленно, стесняясь и дичась, выглядели они жутковато. Изломанные тела, наросты, а главное- постоянный страх превратится окончательно в безмозглую тварь.

Карпу не повезло, приехал не вовремя, теперь его останки затерялись на плацу, среди других костяков несчастных. А вот машина, брошенная в отстойнике- уцелела. Монстр Франкенштейна, сваренный из мёртвых кусков техники- она выглядела неказисто, но была крепка и неприхотлива. Машина отдалённо напоминала додж три четверти, с закрытой кабиной и фургоном.

Док закинул свои вещи в кабину, а в фургон отправился бесчувственный Семенов и консервы. Банки доктор сложил в драный мешок- синтетику гриб не тронул. Неуклюже развернувшись, давя кости, раскиданное оружие и другое военное барахло, машина выбралась на древний тракт, чтоб проехав по нему метров пятьсот и свернув, скрыться в лесу.

Эту нору прорыли давно. Трудолюбивые грызуны работали дружно, стараясь для себя- от тёплых домов до склада, крысам было удобно бегать по ней, в закоулках отнорков жили ящерицы, мыши, даже змеи. Теперь же, вся нора была заполнена медленно шевелящимися гифами, жадно оплетающими свежие скелетики живности. Грибница тянулась к развалинам докторского дома- там в темноте, под завалом из стен и крыши набухал кожистый кокон, стенки его беспокойно шевелились- то, что было внутри, хотело поскорее выйти наружу….

Мёртвый форт окутала тишина. Тянулось никому уже не нужное время. Однажды за гнилыми стенами зашумел турбинами брошенный вертолет, вертушка неуверенно поднялась и ушла вверх по течению реки.. Потом, со стороны города, на древней дороге показался человек на велосипеде- драный камуфляж, усталый вид- ему явно пришлось пережить немало приключений. Он долго изучал развалины в бинокль, сидя на ветвях высокой сосны, а затем ловко спустившись, скрылся в лесу, бросив ненужный велосипед у дороги..

В утренних сумерках, из окружающих форт зарослей выскользнуло пятнадцать смутных теней- мелкие, быстрые, стремительные существа легко преодолели предполье, ловко лавируя между заграждений из колючки.. Полуразваленные стены не стали им преградой- отряд легко забрался на них, цепляясь острыми коготками в податливую древесину.

Фросе было страшно. Она проснулась одна, в этом жутком теперь месте. Исчез хозяин, пропали знакомые враги. Дом, территория- стали чужими и пугающими. Собака терпела и тихо лежала в глубокой, самолично вырытой когда-то яме под крыльцом, борясь с голодом и жаждой. Фрося совсем было решилась выползти, поискать воды и пищи, когда пришли они- новые враги, незнакомые, пугающие, принесшие новые, тревожные запахи. От их криков болели уши, чесалась голова. Но собака терпела, боясь выдать себя.

Гоблины- разведчики, посетившие форт, отличались от своих собратьев по племени. Мельче, быстрее, сообразительнее. Крупная голова вмещала более продвинутый «мозг», пальцы на руках и ногах были длиннее, тонкие, чувствительные, с мягкими подушечками и заканчивались втягивающимися когтями. Кожа тварей были покрыты плотными псевдоперьями – спина, ноги, руки, живот, широкая грудь. Тонкими перышками, напоминавшими шёрстку. Живущие в «оперении» водоросли придавали гоблинам пятнистую, серо- зелёную окраску, прекрасно сливающуюся с местностью. А вот на затылке и загривке, образовав гребень, перья росли совсем другие- длинные, сантиметров двенадцать, стержни, с пучком пуха на конце.

Пусть эти особи были слабее своих собратьев, зато ум и хитрость позволяли устраивать изощрённые засады и справляться, при желании, с практически любой добычей. Клыки, острые как иглы, имели протоки- при укусе жертва получала дозу токсина, парализующую организм, оставляя еду живой и свежей. Ножи, дротики и топорики, таскаемые гоблинами- служили подспорьем в их нелёгком деле разведки и диверсий.

Гоблины умело обыскивали форт, осматривая каждую щель, суя свой любопытный нос в каждый закоулок. Тихий шорох, на грани слышимости, привлек внимание одной особи. Гоблин, принюхиваясь, сунул голову в темноту лаза, ведущего под полуразрушенный дом.. Он всматривался в темноту, пытаясь пролезть дальше, не замечая, что темнота уже всматривается в него.

Гоблин успел только возмущенно взмявкнуть, да забить ногами, вздымая лёгкую пыль. Под домом что-то чавкнуло, захлюпало и захрипело, а затем, дрожащее в агонии тело, ломая гнилые доски, втянулось в темноту развалин.

Фрося была труслива- но пустить врага в свое убежище.. На такое она пойти не могла, не дал бы инстинкт. Схватка закончилась быстро, добыча оказалась неожиданно слаба.

Перекрикивающиеся тревожными возгласами гоблины, выстроились полукругом, беря под прицел тёмную дыру лаза. Потеря одного соплеменника их не смутила. Им не раз приходилось терять своих товарищей, гоблины нередко отступали, изучая врага, а потом мстили, заодно съедая обидчика. Опытные бойцы заучено перестраивались – ядро отряда должно было отвлечь врага, а стрелки, разбежавшись в стороны, засыпать его дротиками в уязвимые места. Выдергивая «перья» из затылков, стрелки готовили духовые трубки ( найти в погибшем мире трубку, или сделать- для умелых гоблинов не проблема). Токсин в перышках был послабее, но действовал тоже, просто надо было дольше ждать.

Добыча не утолила голод, а лишь разожгла его сильнее и вырвавшийся на волю инстинкт загнал испуганную собаку в глубину боевого безумия. Гнилые доски, уступая напору рвущегося зверя, взлетели фонтаном, посыпались потревоженные бревна и осколки стекла. Гоблины возбужденно заверещали и загугукали. Фрося, выбравшись на свободу, зарычала, пугая врагов, скаля крепкие зубы. И тут было чему испугаться- новая Фрося напоминала смесь некрупной динокрокуты и венгерской овчарки. От первой ей достались размеры и строение тела, от второй- похожая «шерсть».

Врагов оказалось слишком много, да и испуганными они не выглядели и Фрося потеряла свой первоначальный решительный настрой. Она щерилась на подступавших гоблинов и поджимала хвост, точнее не хвост, а позорную пимпочку, ведь старый, роскошный хвостик исчез неизвестно куда. Она не видела, уставившись на вопящих, машущих руками перед ее мордой врагов, как тихонько стоящий позади гоблин, раздувшись, выплюнул дротик из трубки. Стрелок метко попал прямо в глаз, неприятно удивившись - глаза, не смотря на имеющиеся веки, были защищены прозрачными пластинками. Этот подлый удар, внезапно привел Фросю в ярость и с хриплым лаем, она бросилась на обидчиков. Новое тело подвело собаку, запутавшись в непривычно длинных конечностях, она упала, выдрав комья земли когтями и кубарем покатившись вперёд. Впрочем, так вышло даже удачнее- залп из дротиков, копий, топоров, пролетел над ней, а она сама, позорно взвизгнув от неожиданности, прокатилась своим двухсотпятидесятикилограммовым телом по хрустнувшим тушкам не успевших отпрыгнуть врагов. Перевернувшись на живот, Фрося цапнула верещащего гоблина за бочок, раскусив его практически пополам. Оставшиеся бойцы набросились на нее, накрыв своими телами и не давая подняться, яростно тыкая ножами, сдирая пластами чешую и клочьями «шерсть», пытаясь укусить, ища прорехи в защите. Фрося сдавлено зарычала, поднимая «шерсть» дыбом, чтоб казаться крупнее и гоблины с возмущёнными воплями отхлынули- под «дредами » оказались вставшие торчком острые шипы, легко протыкавшие вражескую плоть.

Гоблинов осталось девять- они кружились вокруг собаки, выбирая удобный момент для нападения… А в голове Фроси шла работа- кто-то другой, жестокий и расчетливый, составлял план боя, задавив инстинктивное и такое привычное желание мелкой собачки убежать. Он распределил цели, подсчитал нужное количество полезной биомассы, оставшейся для завершения метаморфозы, прокрутил варианты битвы и внезапно, без ритуальных поз и звуков, бросил сильное и стремительное тело в атаку. Страшные челюсти, сдавливая тела, убивали в один укус, а длинные передние лапы с тупыми когтями прекрасно рвали разбегающихся в испуге жертв. Последнего врага, пытающегося удрать, Фрося сдернула с крепостной стены, схватив за ногу. Она долго трепала дергающееся тело добычи, подкидывала его вверх, трясла в пасти, а затем, распотрошив, вдоволь повалялась на нем, смешно дрыгая ногами в воздухе и извиваясь всем телом. Успокоившись, собака оглядела место побоища, втягивая тёплый воздух полной грудью. Пахло приятно и вкусно. Теперь можно было подкрепиться- врагов и конкурентов не осталось. Фрося жрала добычу, хозяйственно стащенную в одну кучу и была практически счастлива. Голод был пока утолен, жажда отступила. А в голове внезапно зашумело и в глазах замелькали яркие искорки, завращались разноцветные пятна, полезли противоречивые желания: бежать, напасть, рвать, искать хозяина, устроить убежище, засаду на людей, пробраться в поселение... Фрося скулила, трясла головой, а затем, не выдержав, поступила так, как поступала всегда, когда психика не справлялась со стрессом: собака закружилась, лязгая зубами, пытаясь безуспешно поймать свой куцый хвост.

Ужасающая «юла» крутилась в развалинах форта, долго и непрерывно, пока с силой не ударилась об стену дома, окончательно завалив непрочные бревна. Собака лежала, высунув язык, тяжело дыша. Ей стало легче. Исчезли ненужные, чужие мысли и желания. Фрося вновь обрела себя, взяв под контроль свой организм... Теперь, после непродолжительных раздумий, план будущих действий родился легко- логичный, простой и изящный, а главное выполнимый. Там было всего два пункта: а) найти хозяина, б) зажить с ним по старому, как раньше.

Битва и «припадок» изменили экстерьер собаки- длинные дреды остались лишь на хребте, образовав гриву, остальные были нещадно обломлены и вырваны, сквозь прорехи просматривались неровные, неправильной формы чешуйки, с прижатыми сейчас к телу шипами.

Запах Дока был, слабый, старый, но Фрося его чуяла. Она сбегала до моста, покружила, выискивая дальнейший след, а затем, напившись в волю и про запас, вернулась. На стоянке собака долго изучала следы, отбросив затем ложные, кончающиеся тупиком цепочки. И вот опять, что-то внутри ее головы дало ей подсказку и верная Фрося, пробежав по трассе, скрылась в зарослях, свернув на лесную дорогу. Собака неслась, привыкая к новому телу, идя по следу воняющей бензином машины, увезшей ее хозяина.

-Господа, у меня для вас пренеприятнейшее известие- полковник, комендант форта «Приречный», набил трубку табаком и продолжил- к нам летят ревизоры. «Благородное собрание» - (гражданские специалисты, военные, а также прослойка интеллигенции) зашумело- все знали друг друга давно и вели себя «без чинов» и в обычных условиях общались демократично.

- Точно? – начсклада вытер лысину в платком и начал нервно перебирать бумажки в папке.

- Точнее некуда, у нашего радиста оказался давний дружок в центре. Ревизия тайная и явно настоящая. Рыть будут всерьёз. – полковник закурил трубку и замер, уставившись в потолок, собираясь с мыслями.

Собрание молчало, наблюдая за клубами дыма. Высовываться первым никто не хотел.

- Что по топливу? Только честно.- полковник вновь посмотрел на собравшихся.

- А что сразу топливо, чуть что сразу топливо. У нас все сходится- начсклада вновь вытер вспотевшую лысину и все отчётливо поняли- врет.

- Опять, наверное, свободным поселенцам толкал за деликатесы- Док старательно черкал в блокноте карандашом.

- Ну знаете, это просто оскорбительно, такие обвинения- зашелся в праведном гневе кладовщик. – У нас по документам- все сходится. А насчёт деликатесов- смешно.. едят все, а виноват я.

Док шутливо поднял руки вверх, показывая, что сдаётся.

- Ну добре, раз сходится- значит боятся нечего- полковник хлопнул по столу, прерывая спор. – Док, как у тебя по обороту медикаментов ?

- Небольшие шероховатости есть, но они действительно небольшие, - доктор отвечал не переставая черкать.

- Время их устранить ещё есть, гостей ждём к вечеру- полковник переключился на представителя гражданской администрации - Как рабочие? Довольны? Есть проблемы?

- Довольны, снабжаем по норме, кино им крутим, ваши бойцы книг натаскали свежих. Да и кто работяг спрашивать будет? Половина говорить не может, вторая мычит через раз.. Но особо говорливых проинструктирую- Степаныч, глава гражданской администрации поселения при форте, лучился улыбкой и каждому, кто его видел, было понятно- ему скрывать нечего, у него все в порядке. По старой традиции, на фронтире рулили военные, а гражданские выступали подспорьем и занимались обеспечением армии. А вот когда линия границы сдвигалась дальше, оставляя форт в тылу, вся полнота власти переходила к администрации, а уменьшившийся гарнизон нес службу, не суясь особо в жизнь граждан и охотно прислушивался к их просьбам и даже приказам. Теперь Степаныч предполагал, что скоро он станет главной жабой в этом болоте.. Не зря же сюда летят с проверкой. Совещание, пересыпанное пустой болтовней, тянулось еще час.. За окном вжикали косы, носились работяги с граблями и носилками, слышно было как матерится запаренный бригадир.

- Итак, все свободны, кроме начсклада.- все задвигались, заскрипели стульями. Док выдрав листок, передал его полковнику. Тот усмехнувшись , развернул его . На рисунке раздутый «кладовщик», на манер джина, вылетал из канистры с бензином, вокруг стояли мешки с крупой, валялись дохлые мыши.

Док вышел последним, догнав в коридоре остальных. Настроения болтать ни у кого не было, все поспешили разбежаться по своим норам. У больничного крыльца доктора встретила Фрося- мелкая собачонка , найденная им давным - давно в его многочисленных путешествиях. В маленьком комке грязно- белой шерсти ненависти хватило бы разорвать весь мир, но к счастью ненависть уравновешивалась отчаянной же трусостью. Впрочем, присутствие хозяина, а также территория, которую она считала своей, вселяли храбрость в маленькую собачку и тогда многие неосторожные люди узнавали силу ее зубов. Большую часть времени она сидела под крыльцом, едва слышно рыча на врагов, изредка разражаясь истеричным, визгливым лаем при нарушении незримой границы. Страдали от Фроси обычно новички, старожилы же благоразумно обходили ее логово стороной.

Жилище доктора совмещало в себе ещё аптеку, медпункт, лабораторию и склад. Форт получал снабжение по высшему разряду, до Волги тут было рукой подать, танкеры ходили регулярно, поэтому топлива было много и электричество экономить не приходилось. А своя котельная давала тепло и горячую воду. Да что говорить, близость к брошенному городу позволила иметь тут центральную канализацию- курорт да и только. Предстоящая проверка всколыхнула сонное, сытое болото- провинившихся могли изгнать на «мороз», в какой-нибудь из бесчисленных пунктов связи, куковать у антенны и пасти медведей..

Док листал журналы учета, быстро считал в уме, записывая итог в блокнот. Опасаться ему было нечего- препараты были под строгим учётом и цифры сходились. За открытым окном раздался гогот- парни из «зачистки» курили положенные по расписанию сигареты, встав кучей под навесом летней столовой. Сегодня был седьмой день, как Макс ушел в поиск и если бы не ревизия, бойцы отправились забрать «неисправный» контейнер с аппаратурой слежения. А заодно проверить – есть ли следы Максима в точках, которые он не мог миновать, идя на задание.

«Гости» прилетели только утром, обманув ожидания хозяев. Два Ми-8, сделав круг, сели на площадку у склада ГСМ, метрах в двухстах от стен, рядом с вертолетом гарнизона. Встречать начальство вышло все население, кроме рабочих и стоящих на постах.

Из прилетевшей техники посыпались бойцы, разбегаясь полукругом. На взгляд Дока их было человек тридцать. В толпе встречающихся ахнули: « Подземники!!!».. Серо- чёрный камуфляж, бронекостюмы с сервоприводами и полной защитой от окружающей среды- войска внутренней охраны столиц республики. Элита с строгим отбором, практически никогда не выходящая на поверхность. Впрочем, разглядев вооружение, местные бойцы разочаровано хмыкнули- автоматы, пулемёты и прочее автоматическое оружие малых калибров на поверхности не особо котировалось. Мутанты, после эпичной зачистки Нижнего были штучным товаром, а различные сектанты и выживальщики, дотянувшие до этих времен , чаще всего, были безобидны. Шкура тварей была крепче, зато «мясо» рыхлее, а регенерация, зачастую, умопомрачительна. Пули делали в них аккуратные дырки, совершенно не мешающие атаковать. Лишь попадание в голову или важные кости вредили врагу. Да и человека с симбионтом убить стало сложнее. А вот картечь наносила страшные раны, быстро приводя противника в небоеспособное состояние. Частично в глазах бойцов, прибывших реабилитировало появление четырех огнемётчиков, отбежавших за вертолёты. Последними вышли двое- видимо начальство. Начальство местное двинулось навстречу- обнюхаться, посмотреть, показать зубы. 

Гарнизон построился, гражданские тоже изобразили нечто вроде строя.

- Я вижу, наше прибытие не стало для вас тайной- голос главного ревизора глухо зазвучал из динамика переговорного устройства- А значит, кто-то проговорился. Что ж, виновные будут наказаны. Строй зароптал, глухо загомонил. Разговаривать в глухой защите посреди чистого, не заражённого места было оскорблением и довольно сильным. Стоящий рядом с прибывшими полковник скорчил страшное лицо, заставляя своих людей умолкнуть.

- Я майор Вяземский. Особая следственная группа. Полковник, - майор даже не повернул в его сторону голову- Ваши люди ведут себя как стадо. И не дождавшись ответа он продолжил – Я не буду ходить вокруг да около. Мне не интересны ваши мелкие грешки, воровство еды и горючего. Уже ..

- Здравствуйте, гости дорогие, - речь майора прервал довольный голос припоздавшего Степаныча. Он прорысил мимо строя, таща за собой толстую деваху в сарафане с кокошником и подносом с караваем хлеба.- Хлеб- соль вам, баньку натопили, еды наварили, ждем- пождем.

В гробовой тишине стало слышно, как скрипят зубы полковника.

- Бардак, гражданин полковник, форменный бардак- промипел голос второго гостя. А майор кинул в сторону- Убрать.

- Итак, продолжим,- Вяземский обвел стоящих окулярами визоров- На границе нашей республики появились банды, это не прежние отряды атомных мутантов и доживающих свой век заражённых. Нет, это совсем другое- они прекрасно экипированы, вооружены и обучены. А самое главное- используют препараты нашего производства. Как ингибиторы паразита попадают к врагу- я и собираюсь выяснить. По нашим данным, у ряда подразделений находящихся на границе, замечен подозрительный перерасход выданных средств, правда документально подтвержденный… Но я им не верю.. я не верю никому. Готовьтесь. Мы будем работать без остановки. И если все нормально, завтра мы вас покинем.

Майор наконец-то повернулся к коменданту:

-Полковник, командуйте, через три часа всем бойцам собраться в клубе, рабочих вывести на плац. Часовых снять, их заменят мои люди. Оружие под замок. Запрет на выход из форта до особого распоряжения.

- Ваши полномочия.. – красный от ярости полковник хотел продолжить, но был остановлен.

- Мои полномочия позволяют мне многое, даже расстрелять вас без суда - достав из сумки пакет, запечатанный сургучом, майор протянул его собеседнику. – Ознакомьтесь.

- Надеюсь, завтра вы уберетесь отсюда- содержимое пакета охладило готового взорваться полковника.

- Я тоже на это надеюсь, а с вашей помощью, мы получим результат быстрее. Прошу выделить мне помещение для опроса и установки аппаратуры. Мы вместе делаем одно дело, товарищ полковник, здесь нет места обидам. – правда почему-то в этих словах коменданту послышалась издевка.

- Я вас покину- полковник сухо распрощался – Надо проконтролировать точность исполнения ваших приказов. Вас проводят.

Доку гости активно не нравились. Особенно их туфта об бандах.. Но к проверке в его епархии надо было подготовится. То, что к нему зайдут, сомнения не вызывало. По дороге он заглянул к радисту – запрос от полковника подтвердил : «гости» те самые, за кого они себя выдают. Никаких расхождений, все верно. Это слегка успокоило доктора и он поспешил к себе.

Док накидал на столы папки, включил немногочисленные приборы, расставил пробирки. Пускать пыль в глаза он умел неплохо еще со студенчества. Время тянулось и он успокоившись, решил поработать. Неожиданно увлёкшись, док потерял счет времени, очнувшись от едва слышного скрипа «нужной» половицы. Ему даже не пришлось оборачиваться, бросив украдкой взгляд в сторону, вошедших он увидел в отражении зеркала, висящего на стене. Двое, Док мысленно окрестил их «первый» и «второй». В полной снаряге, с  закрытыми,глухими  шлемами. Что они увидели? Стоящего спиной безумного ученого с всклокоченной шевелюрой, в покрытом пятнами реактивов белом халате, склонившегося над столом, где в колбах булькала, дымила и пенилась какая-то гадость.

Они решились заговорить первыми, видя, что он не обратил на них внимание:

- Товарищ военврач, вас вызывают.

- А? Что? Кто пустил? – Док заозирался, сфокусировав взгляд на вошедших- Я занят, зайдите попозже.. Желательно завтра.. И он вновь вернулся к работе.

- Доктор, поторопитесь, не глупите, вы остались не допрошены один, майор ждет только вас.- в голосе говорившего послышалась угроза- Не усугубляйте свое положение. Мы доставим вас в любом случае, но хотелось бы без насилия.

В дальнем углу пикнуло и внезапно ожил древний матричный принтер, начав с шумом печатать текст на желтоватой тонкой бумаге. Док на пару секунд замер, а потом оторвав кусок бумаги, лезущий из принтера, мазнул по нему взглядом, вчитываясь и скомкав, выбросил в урну.

- Боже мой, простите великодушно за задержку, - доктор в растерянности начал метаться по лаборатории натыкаясь на мебель, заглядывая в ящики столов- Я должен собрать все документы, такие чудовищные обвинения..

-Доктор давай быстрее, - пришедшие начали терять терпение, а «второй», посмотрев на настенные часы, продолжил- Три минуты и мы тебя вынесем под руки.

-Господа, что за хамство- в голосе Дока появились истерические нотки- Как вы смеете себя так вести? Я старше вас, я уважаемый человек, я буду жаловаться и вообще, снимите с головы свой горшок, я не понимаю, что вы там бурчите через свой динамик. Доктор встал в позу и поправил сползшие на кончик носа очки- Немедленно, или я буду сопротивляться и никуда не пойду, вам сейчас не тридцать седьмой год- он в запале топнул ногой, - Я дойду до генерала, до вашего начальства. Меня ценят..

Бойцы переглянулись и, видимо, связавшись с начальством, один из них поднял забрало шлема, открыв бедное, чистое лицо подземного жителя.

- Если ты…начал он угрожающе, но был перебит Доком:

- Ну вот, другое дело. Простите великодушно- нервы, я вспылил и погорячился, итак, господа, я готов , осталась сущая безделица,- он двинулся к дверям- Последняя просьба, доктор  заискивающе улыбнулся- Молодые люди, не могли бы вы достать журнал из шкафа, вы повыше меня, а у меня как на грех, радикулит разыгрался.. К переменам погоды наверное.. Доктор указал в угол, на стоящий шкаф, - Откройте, пожалуйста, верхнюю дверку, такой журнал в синей обложке, сразу с края. Визитеры переглянулись вновь и «первый» остался, гневно сверля Дока взбешенным взглядом, а на «второго», открывшего дверку, вдруг, обрушился водопад газет, книг и какой-то дряни.

- Что ж вы ,голубчик, так неаккуратно, - укоризненно произнес  ему доктор и плеснул из стоящей на столе колбы, прямо в беззащитное лицо "первого"  какую-то жидкость. Плоть от нее вскипела, расползаясь и он упал на пол, пытаясь удержать распадающимися пальцами куски кожи и мышц. Звякнуло по полу брошенное оружие, посыпалась какая-то мелочёвка из подсумков. А доктор метнулся к замершему в растерянности второму врагу, безжалостно вбивая кулак в горло, ломая защиту от удушения и хрящи гортани. Первый же , воя на одной ноте, катался по полу, расшвыривая подвернувшееся барахло, сбрасывая бьющуюся посуду со столов, ворочаясь в осколках и просыпавшихся  и пролившихся реактивах. Док подобрал выпавший  из кобуры уродливый пистолет и зафиксировал буйствующего, наступив  тому на грудь- « Тихо, боец, тихо, сейчас тебе полегчает.» Он несколько раз выстрелил ему в голову сквозь ладони, прижатые к остаткам лица, а затем, содрав шлем с хрипящего второго, добил и его. Не смотря на отсутствие глушителя, пистолет стрелял тихо, издавая звуки, похожие на громкие хлопки в ладоши. Да разве что лязгал затвор и звенели гильзы, попав по металлу стола.

Док бросился к двери, но не стал ее открывать, он сразу понял- не успел. С улицы послышались очереди из автоматов, пару раз что-то взорвалось. А еще со стороны плаца послышался гул пламени и вопли и мычание сгорающих рабочих, заглушаемые заполошной стрельбой на добивание.

Надо было сваливать и доктор, задвинув засов, вновь метнулся в разгромленную лабораторию. Только теперь он не суетился, а спокойно взял давным- давно собранный рюкзак со всем необходимым, лишь добавив в него немного личных вещей.

От сборов его отвлек громкий голос с улицы.

-Судя по наступившей тишине в вашем доме, Док, и по тому, что вас не вытащили, мои люди мертвы. Я, похоже, ошибся в оценке противника.

Доктор осторожно подобрался к окну- по случаю жары оно было распахнуто настежь, прикрытое лишь лёгкой занавеской.

-Зачем вы убили нас? Для чего это все ?- доктор на секунду выглянул, знакомясь с обстановкой.

Майор стоял один, расставив ноги, слегка покачиваясь с пятки на носок. В отдалении сновали его бойцы, вытаскивая тела из клуба, а в метрах тридцати за майорской спиной стоял наготове огнеметчик. Возможно, были и снайпера, взявшие дом на прицел, но Док их пока не засек.

- Доктор, во время борьбы за выживание вида, нет места сантиментам, чистоплюйству и сомнениям, мы должны вернуть прошлые времена.. наша цель…

- Майор, вы дурак? Мало нам было гражданской войны вначале? Вы , как я понял, из «Чистых»?  Точнее из их остатков?– Док перебил его разглагольствования- Руководство республики не поддержит ваше выступление.

- Вы слишком далеко от центра, засиделись в своём медвежьем углу.. А в столицах сейчас другие настроения, совсем другие. - майор демонстративно посмотрел на часы- У тебя три минуты. Небольшая проверка, тест на процент поражения и я прощу тебе своих парней, если все будет в порядке.. Революции без жертв бывают редко. А при новой власти карьера пойдёт на взлёт, если дурить не будешь. Ну или лёгкая смерть, при проваленном тесте- обещаю. Если выйдет без глупого сопротивления. Иначе- сгоришь вместе с домом.

Док лихорадочно перебирал варианты спасения, следя за обстановкой, ожидая, когда фигуры займут нужные места.

- Майор, вы зря тратите время. Я – сторонник эволюции, пусть вынужденной и такой жестокой, открою вам секрет- проверку я не пройду,  а впрочем, теперь будет мой ход – доктор сделал паузу и громко скомандовал- Фрося, взять!

Из лаза под крыльцом к врагу метнулась собачонка, в прыжке вцепившись в запястье Вяземского. Тот, дернувшись вначале от неожиданности, рассмеялся.

- Док, это все? Что за детская выходка? Фрося вцепившись в руку, висела дергаясь всем телом, пытаясь вгрызться в тело врага, но зубы бессильно пытались прогрызть защиту. Майор легко оторвал ее и с хрустом сломав шею, небрежно отбросил в сторону. Правда всего этого доктор не видел. Натравив собаку, он незамедлительно бросился в глубь дома, скрывшись в анфиладе комнат.

Тело собаки дернулось последний раз и с тихим хлопком взорвалось золотистым облаком спор, густо облепив майора. Он с раздражением стал отряхиваться, но с ужасом увидел, как на поверхности доспехов появились язвы и эрозия.. баллистическая ткань распадалась, а тело понизили тысячи игл боли, заставляя его зайтись в бешеном танце, кружась и срывая амуницию и обмундирование. Его люди, бросившись на помощь командиру, замерли на секунды в растерянности- они не знали как поступить, а затем тело майора Вяземского взорвалось золотым облаком, накрыв подчиненных. Сказалась их неопытность и другой профиль службы - парни из зачистки не раздумывая обработали бы любого своего, попавшего в такую ситуацию из огнемета и жгли бы до углей, не рискуя подойти. Док конечно же не видел этого всего- выскользнув из запасного выхода в противоположном торце дома, он скинул с вышки испуганного невиданным зрелищем часового. Тратить патроны доктор не стал- валяющееся тело захлестнула волна золотой пыли, заставив упавшего завыть от боли.

Примерившись, Док ловко спрыгнул в неглубокий ров, а липкая грязь на дне позволила сделать это без последствий. Он остановился, лишь отбежав по дороге метров на четыреста, присев на полузаброшенном блокпосту у моста через Большую. С этой кутерьмой доктор не успел пообедать и теперь отдыхая, жевал холодную, липкую консервированную гречку с волокнами мяса. Он ел, восполняя силы, обдумывая план дальнейших действий. Ребят было жаль, но резервная система оповещения сработала слишком поздно. Хотя приказ- любой ценой и средствами ликвидировать отряд Вяземского был выполнен. Нужно было срочно восстанавливать связь с центром, а докуда протянулись щупальца заговора, Док не знал. Следовало быть предельно осторожным. Впрочем, в бывшем форте еще оставалось одно дело, не терпящее особых отлагательств. Тщательно осмотрев свой наградной ТТ, проверив боезапас, доктор пошел назад. Если он опоздает- то патронов может и не хватить.

Отмель продолжалась недолго, Максим провалился по пояс, а потом вода захлестнула грудь. Дождь усилился, а темнота была такая, что Макс неожиданно для себя заблудился. Он плыл, шел, даже полз. Он падал в бочаги, заполненные ряской и корягами, выползал, цепляясь за корни и ветви кустов. Прорывался сквозь чапыжник. От гнилой воды, которой он невольно нахлебался, его мутило, а во рту стоял гнилостный привкус. В стробоскопических вспышках молний мелькала вода, деревья, кустарники, да вездесущая осока.

Максим внезапно понял, что у него не осталось сил, идти он дальше не может и свернувшись комком в каких-то зарослях, он отрубился, едва найдя место поудобнее окружающих грязных луж.

Утро встретило его туманом, болью во всем теле и особенно в голове. В метрах двадцати высилась колонна, теряющаяся вершиной в плотном полотне тумана. Макс кряхтя и постанывая поднялся, обрушивая на себя водопад капель с ветвей. Теперь он знал где находится. Видимо, плотина, запирающая реку за городом, рухнула и городское водохранилище исчезло. А Максим полночи метался по его дну, превратившемуся в лабиринт проток, русел, стариц и прудов с болотинами. Все это пространство обильно заросло ивняком, осокой, рогозом и сабельником. Колонна же, была быком строящегося моста, который должен был пройти через самое широкое место Малой, связав центр с объездной дорогой.

Макс в своём новом «обличии» здорово напоминал водяного или кикимору напополам с лешим. Радовало то, что в таком камуфляже, он идеально сливается с местностью. Ветер, задув сильнее, погнал туман над руслом и вдали на время показалась цепочка опор недостроенного моста. Теперь дорога стала окончательно известна. Плюнув на РМЗ, Максим отправился в леса- там шансов быть съеденным было гораздо меньше.

Он шел от опоры к опоре, выбирая места поудобнее, лишь раз , на крошечном песчаном пляжике , Макс остановился простирнуть одежду и помыться и почистить оружие. Он даже не стал есть, торопясь убраться подальше. Гоблины, похоже, воду не любили, но бережёного бог бережёт.

Туман ушел, и показался берег с башней элеватора, а справа торчала труба котельной. Максим оглянулся- напротив, за его спиной, в километрах двух , торчала высотка, на которой лежал второй контейнер с припасами. В бинокль были видны торчащие головы головы гоблинов, осматривающих округу.

Выйдя на сушу, Макс быстро пошел диким заливным лугом, оставив город позади. Он прошёл мимо разрушенной плотины, мимо заросших дачных участков и не останавливался, пока не вышел на объездную дорогу.

Свои поиски Максим решил начать с самой дальней точки. Лазить под боком у тварей ему было страшно. Он бодро шлепал по горячему асфальту до самой развязки у федеральной трассы. А там был завал- под мостом фура, несущаяся из города, вдребезги разбилась, встретившись с БМП. А дальше военная техника встречалась все чаще- рухнувшие в кювет БТР, брошенные на обочине новейшие БМП, с распахнутыми аппарелями, бронированные Уралы на съездах с трассы. И на всех- эмблема с волчьей головой. Картина вырисовывалась до боли простая- выдвинувшись в город, вояки по дороге теряли разум, превращаясь в тварей на ходу. Те, кто успевал остановится- бросали технику. А вот не успевшие- летели с дороги и их кости белели в ржавом металле, скрытые травой. В одном месте колёсная БМП, развернувшись на повороте, расстреляла из своей «стомиллиметровки » идущие следом машины. Что почудилось сходившему с ума экипажу, никто уже не узнает. Сгорело не меньше десятка единиц техники, от некоторых машин остались только груды металлолома, да еще валялись скелеты успевших разбежаться. Доспехи и экзоскелеты не пострадали внешне от времени, (спец сплавы и пластик коррозии не подвергаются) по крайней мере те, в которых были только пулевые отверстия. Тут, правда, хватало вдоволь и фрагментов с останками владельцев. Макс осмотрев место, понял что ошибся в своём предположении- бой вспыхнул в конце колонны между сослуживцами, устроившими внезапную резню друг против друга. А БМП поставила точку в разразившемся бунте, нашинковав, не разбираясь, правых и виноватых.

Видимо, череда относительного невезения закончилась- отойдя от места боя на километров шесть, в целеньком, испачканном пятнами камуфляжа и лёгкими разводами ржавчины КамАЗе, Максим нашел россыпи ИРП. Жуя сухие, царапающие горло галеты с тушёнкой, запивая все крепким чаем, Макс щурился на заходящее солнце. У него была вкусная еда и убежище на ночь, а значит жизнь входила в прежнюю колею, когда все спокойно и понятно.

Разбудили его шум и гам, устроенные сороками. Они орали, возмущаясь лисой, шугнувшей их от остатков ужина Максима. Видимо гоблины сюда еще не добрались и лес был полон своей обычной жизнью. Перекусив, Макс двинулся дальше.

Дорога, прямо прорезая леса, терялась в мареве дрожащего воздуха. Совершенно пустынная, она то взбиралась на холмы, то ныряла в низины. Справа, вынырнув из-под деревьев, потянулась железная дорога. Это был хороший признак – вскоре должен был быть мост через Малую, там, уже порядком уставший Макс решил отдохнуть.

Мост был еще ничего, крепкий. На дороге лежали раздвинутые к обочинам бетонные блоки, самодельный шлагбаум из железной трубы был согнут под прямым углом, и валялся на асфальте. Пара оплывших, покрытых сорняками холмиков, с торчащими лоскутьями мешковины, отмечали место блокпоста. Максим, скользя по бетону, осторожно спустился под мост, скрываясь от любопытных глаз. «Мы все умрём»- так гласило пророчество, начертанное красной краской на опоре моста. Пророк из четырнадцатого, судя по подписанным числам, года, был чертовски прав. Все умерли.

Макс сидел на камне, опустив голые ноги в воду, вновь выстиранная одежда висела на натянутых веревках, а он заботливо штопал новые прорехи, полученные во время бегства. Мелкие рыбы, осмелев , щипали его за кожу, сдирая чешуйки, разбегаясь только от выскакивающих иногда за добычей окушков.

Надо было идти дальше, но Максиму было лень и он тянул время, болтая ногами в тёплой воде. Макс читал надписи, оставленные людьми прошлых эпох. Он сидел на камне, выскребая из слегка вздутой банки колбасный фарш, попутно вчитываясь в скупые строки написанные когда-то живыми людьми. «Киса с Осей была здесь. Сплав 2007», «ДМБ-99», «Сидоров- козел» и многое другое из наскальной живописи. Люди оставили после себя немало следов, до сих пор упрямо сопротивлявшихся времени.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и отдых. Солнце пригревало, а отдохнувший организм требовал нагрузки и движения. Максим шел по дороге, пропуская съезды, ведущие к забытым деревням. Но на этой развилке он решил свернуть, чтоб помародерить. Его привлек необычный двухэтажный дом, раскрашенный в камуфляж. Краска местами осыпалась, но сама концепция оставалась понятна. В нем могло быть немало «вкусного», там наверняка было логово крутого выживальщика.

В жилище он проник просто и незатейливо. Обойдя периметр дома, прорываясь сквозь заросли малины и репейника пополам с крапивой, Макс высадил подходящее окно и убрав лишние осколки, залез внутрь. Здесь было тихо и сумрачно. Окна закрывали тяжёлые портьеры, а вездесущая пыль лежала на покрытом плиткой полу. Свежий ветер, ворвавшись, разогнал могильную стыль , принес звуки жизни в затхлую тишину склепа. Максим сдирал шторы, не заботясь о тишине, а они падали, поднимая тучи пыли. Хозяин дома нашёлся в углу, он сидел в кресле, завернувшись в прогнивший плед, покрытый торчащими бесцветными поганками. А вокруг него разрослась грибница, тонкая, хилая, она растянула свои нити повсюду: пол, стены, потолок, лестница. Гифы вяло зашевелились, пытаясь остановить Макса, но они были слабы и не могли даже проткнуть обувь, да и их нейротоксин не подействовал бы на него. Судя по всему, тут происходила метаморфоза обычной твари в «ловчего», но паразиту не хватило биомассы на полное превращение. Тварь в кресле мелко дрожала, но агрессии не проявляла. Максим, задрав рукой ее уродливую голову, несколько раз с силой ударил ножом под подбородок, даря долгожданный покой.

На первом этаже ничего интересного не нашлось и Макс, осторожно пробуя ступени ногой, стал подниматься вверх. Три комнаты с развалившейся мебелью, лопнувшими батареями и грудой гнилого тряпья, тоже были бесполезны. А вот зал порадовал- в центре высилась груда упаковок крупы, соли, сахара, ящики с консервами, валялись на журнальном столике пачки патронов, какой-то неизвестный Максиму карабин и ПМ. Грибница тут разрослась ковром- под ногами хрустели мышиные и крысиные кости. Огромная, импровизированная мышеловка, выстроенная хищным грибом. У одной из стен валялся скелет крупной собаки, а рядом с ним, какая-то куча, покрытая простынями и одеялом, густо облепленная сверху мицелием. Тряпки скрывали три скелета – большой и два маленьких, с характерными отверстиями в голове. Судя по вспученному ламинату, грибу они не достались, успев разложится, а на питании из грызунов далеко не уедешь в этом мире. По фотографиям на стенах, тут жила дружная и спортивная семья. Вот они на лыжах в лесу, стоят с огромной овчаркой, вот на байдарках, а тут на велосипедах. Последнее фото натолкнуло Макса на интересную идею. Велосипеды он разыскал в мастерской, позади дома, нашлись там и новые шины с покрышками, пересыпанные белой порошкообразной гадостью. Дело было знакомым и работа спорилась. Через три часа, в сгущающихся сумерках, Максим покинул дом. Остаться на ночевку он там почему-то не захотел. Выйдя на трассу, Макс оглянулся- над крышей дома уже поднялся столб дыма- оставлять этого «жильца» живым, было, по меньшей мере, глупо.

Колеса шуршали по асфальту, а Максим с восторгом давил на педали- он уже забыл, каково это, ехать на велосипеде навстречу свежему ветру. Макс остановился только в полной темноте, в приподнятом настроении и с приятно гудящими ногами. При свете фонаря он устроил ночлег на придорожном песчаном бугре, густо засыпанном хвоей, под густыми ветвями растущих сосен.

Нужный поворот с трассы Максим нашел легко, вчера он не доехал до него буквально метров семьсот. Он бросил велосипед в придорожных кустах и двинулся через бурелом, за десятилетия засыпавший лесную дорогу. Колеи давно оплыли, потеряв форму, но были пока хорошо заметны. Вскоре пошёл матёрый сосняк и дорога стала чистой. От землянок, встречающихся вдоль пути, остались лишь ямы с гнилыми бревнами да кусками полиэтилена. А капониры практически исчезли под гнётом времени. Через час ходьбы он встретил еще один артефакт прежних лет. Съехав в придорожную яму, стояла с распахнутой водительской дверью ржавая «буханка». На двери красовалась нужная Максиму эмблема и он, памятуя о прежних сюрпризах, осторожно приступил к осмотру.

Машина была девственно пуста, если не считать поржавевшего автомата, валяющегося на коврике у водительского сиденья, чемодана с гаечными ключами и ветошью. На пассажирском кресле валялся камуфлированный китайский термос. Максим ходил вокруг машины, пытаясь найти еще что-нибудь, могущее вывести его на верный след. Но ничего больше не было.. Макс в задумчивости механически крутил термос и внезапно замер. В термосе что-то было. Он бережно, по миллиметру, стал скручивать чертову крышку. Под ней отсутствовала пробка, зато внутри виднелась свернутая в трубу бумага. Максим осторожно вытряхнул ее- 6сохранность была ни к чёрту. Плесень войлоком покрывала внешнюю поверхность. Макс аккуратно разделял листы, но более-менее целые остались только в центре. Чёткий, каллиграфический подчерк на сохранившихся обрывках унёс его на двадцать с лишним лет назад:

Зачем согласился? Ну….

Двадцать третье мая.

Сущий бедлам с раннего утра. Пятый номер забарахлил, ищем причину. Полковник просто в беш….. ………ре бы эта долбаная командировка кончилась. Комары тут просто звери, море кле….. Планшет и телефон опять не вернули. Кровавая гебня!!@@

Двадцать пятое м.

Ходят слухи об новой эпидемии, как с короной, но вроде без летальных проблем. С…….д… меняли мозги «пятой», смежники тестируют начинку. Проблемы… еда отстой. Полковник орёт и строит своих болванчиков. В…л …цов из охраны- ребята звери, « волчата». Чешусь, как и многие тут- акклиматизация наверно.. надеюсь не чесотка или вши.

Тридцатое.

Таблетки не помогают, от зуда злой как собака. Наорал на Юру, потом помирились, скандалил с солдафонами по поводу телефона, волнуюсь, что с с…й. Впрочем, их предупреждали…… выйду недели через две. Пятая в номе, а у нас какая-то суета. Все носятся туда- сюда. Полковник орёт. Бардак. Роют о…ы целый ..

Тридцать первое мая. Пол ночи ехали куда-то. Смутные слухи о положении в стране. Видел как на прежних позициях…. надув ….. кеты. Юра уверен- война. Смежники в аврале тестируют установки. Перевооружение не …. Все как обычно у нас.

Первое

Ночью стреляли. Один из часовых сошёл с ума или обкурился. Хорошо ни в кого не попал, бросил ….и убе… ЧП. Надеюсь нас отправят домой. Война? Установки готовят к запуску? Ничего не говорят, нас закрыли в фургоне КамАЗа. Трындят об атаке биологи.. Михалыч давно оказывается собрал втихаря приём.. В стране эпидемия этой сраной « чесучки» . У нас вроде тоже она. Ждём обращения ……дента.. На всех доступных станциях- музыка .

Вт. ю.

Президент так и не вы….. Слава богу- обошлось. Отмена. Что-то в верхах прокрутилось ржавыми шестеренками, оказывается наших партнёров тоже накрыло. Меня знобит….. странные чешуйки на коже..

Юра исчез. Как- никто не видел. Все на взводе, ругань и споры. По слухам в полку уже второй десяток дезертиров. Нашли только одного- полный неадекват.

Седьмое июня.

Ушел батальон охраны. В городе беспокойно. Бунт в гарнизоне – убиты офицеры, захватили заложников. Мрак. ….. тят сделать свое «государство»? А что потом? Где брать запасы? Майор Карпов- мужик серьезный, судя по подслушанным переговорам- подчинил остатки полиции и ОМОНА. Рандеву на въезде в город. «Волчата» ушли. Сначала одна колонна, сейчас собирается бронетехника второй. Сколь их ….. лесу спрятано. Страшно за себя и семью. У солдатиков сегодня забрали оружие. .

Восьмое

Проснулся ночью от взрыва. Сержант Иванов самовольно вскрыл «оружейку"( или как там она) и сбил, как утверждает, натовский вертолёт из пзрк. Откуда он ту ? В лесу что-то горит.. Боже.. полковник его расстрелял.. сошёл с ума .ужас…!! Бегут уже все. Часовые исчезают каждую ночь . л-нт А. с отрядом отправлен на поиски. Слышали выстрелы. Еще никто не вернулся. Никто

Число не знаю. Видел Юру, дочь, жену. Стоят у деревьев, машут, зовут. Хотел бежать. Не дали. Дрался первый раз. Похоже сломан нос. Очки пропали. Но странно- вижу все…. П …. расстрелял еще троих. Не армия , а банда. Драки, ругань. Только так их ….. жать.

Макс прервался и хлебнул воды из фляги. Подчерк испортился, превратившись в каракули, местами совсем непонятные.

….. готовят к взрыву. разрешил потом уйти. Осталось пара десятков. Стреляют по … разрушены. Взрывы, много… П.. ..убился. выстрелил в голову. еду домой. Бумаги в термос….

Разрушенные установки Макс нашел легко. Ничего полезного здесь уже не было. Груды хлама, скелеты расстрелянных, валяющиеся в яме, брошенная техника.

Макс крутил педали, разгоняя велосипед, он торопился сдать отчет, получить причитающееся и свалить из этих гиблых мест к морю.

Твари добежали до площадки между третьим и четвёртым этажом, Макс встретил их картечью- девять патронов, восемь выстрелов. Бракованный патрон он скинул ногой вниз. Свинец в упор изорвал тела, убив и изувечив. Оставшиеся в живых и легкораненые шмыгнули в зал на третьем этаже. Трупы дергались, что-то хрипело и взвизгивало в бесформенной куче. Ручеёк воды, разлившись от внезапной преграды, погнал серую муть по ступенькам.

Падали вниз остатки остекления, впуская свежий воздух, разгоняя пороховую гарь и открыв ужасающую картину- по парковке бежали новые враги, их было много, десятки, сотни, а вдали, по улице, по крышам машин, по заросшим газонам и тротуарам неслись стремительные силуэты, спеша на шум.

Максим обречённо оглянулся- спасения не было. Слишком много тварей, слишком мало патронов, одному ему не справится с ордой. Внизу заверещали, заохали, завыли- мешающие друг другу твари лезли по лестнице, скакали по спинам, рухнул пролет перил, горохом посыпались торопливые неудачники вниз, в тёмную воду. Деря подсумок непослушными, трясущимися от возбуждения пальцами, Максим с ужасом ожидал, что уродливая волна захлестнет его раньше. Хлопнул взрыватель, зазвенела скоба по полу, от взрыва посыпался мусор с потолка, пыль, стекло. Гранаты было мало- атакующий порыв она сбила, но явно ненадолго. Нужно было что-то серьёзное.

Динамитные шашки производства Уральской республики, настоящий герой вряд ли бы оценил – их нельзя было брутально запалив от сигары бросить во врага, или нагоняя драматизма, ломая спички, поджечь в последний момент. Честно говоря, динамитными их звали по привычке- состав взрывчатки пользователям был неизвестен.

Пластиковый цилиндр, цвета оливы, с выдавленной надписью на колпачке- «10с». Макс нащупал его в отделении грязного, промокшего насквозь рюкзака валяющегося на полу. С хрустом свернув крышку, он зажав деревянную бусину в кулаке, резко дёрнул шнурок запала. Дымящаяся шашка упала в лестничный пролет, скрывшись под спешащими телами. Следом за ней отправилась вторая.

Максим успел метнуться в сторону, чудом зацепив рюкзак и не бросив дробовик. Бахнуло замечательно. Макс сжавшись у стены, прикрыв оружие собой, лихорадочно запихивал рассыпающиеся из пачки патроны в магазин, не отвлекаясь ни на что. Здание стонало, лопались плиты перекрытий, с крыши летели вниз пласты стекла и куски металла, внизу, на других этажах что-то падало, разбивалось, грохотало, скрипело. Многолетняя грязь и пыль наполнила воздух удушливым облаком. Щелкая лопающейся арматурой, изогнутая трещина пересекла торговый зал, заставив с шумом рухнуть вниз озерцо в центре. Максиму повезло- практически вся мощь взрыва ушла сквозь остекление на улицу. Сильный сквозняк потащил пыльную завесу вверх, сквозь остатки купола и видимость начла улучшатся. В ушах звенело, перед глазами мельтешили разноцветные пятна, а очки запылились и Макс небрежно протер их грязной перчаткой. У лестницы, на самом краю площадки, валялась тварь, успевшая заскочить на этаж. Она ошалело трясла головой и елозила по покрытому жидкой грязью полу непослушными конечностями, пытаясь встать. Максим коршуном бросился на нее, прижав коленом спину и с усилием вогнал нож в затылок. Он встал, рефлекторно отряхивая штаны и поражённый замер.

Провал перед ним курился дымом и пылью, быстро прибиваемых дождем- старая лестница не выдержала и рухнула вниз, похоронив нападавших горой железобетонных обломков, доставших до второго этажа. По парковке хлестнуло осколками, стеклом, оставив серыми пятнами трупы на ее асфальте. Не так много, как хотелось, но и немало. Среди них уже хозяйственно скакали уцелевшие, разделывая невезучих соратников и утаскивая их куски в сторону многоэтажек. Макса заметили- твари бросили работу и уставились на него, молча, всей немаленькой стаей. Он показал им средний палец и хотел обматерить, пытаясь психологически закрепить уверенность в победе, но замер от удивления- одна из тварей показав на него пальцем, черкнула ногтем себе по горлу. И парковка взорвалась хохотом, воем и улюлюканьем. Максим решил продолжить наблюдение, но град довольно метко брошенных камней заставил его отступить.

Контузия постепенно отпускала и Макс хлопнул себя по лбу, буквально похолодев от ужаса. Схватив дробовик, он поскальзываясь в грязи, побежал к противоположной стене- там в углах были запасные выходы. Максима спасла привычка владельцев ТЦ держать их закрытыми- глухие металлические двери были надёжно заперты. Он попробовал их толкнуть, проверяя крепость , и за ними заверещали, и с силой ударили чем-то тяжёлым, раз и другой.

В ближайшее время опасность ему, похоже не грозила, боевое возбуждение медленно отступало, Максим почувствовал боль в спине, руках и ногах- его посекло осколками. Грязный, мокрый, весь в вонючей жиже, он сильно смахивал на каноничного бомжа древних времён. Но приводить себя в порядок Макс не спешил. Ему предстояло еще одно грязное дело. Максим схватил за руку тело дохлого врага и поволок его в глубь зала, поближе к свету. «Пришло время, братишка, посмотреть твой богатый внутренний мир»- Макс шутил, взваливая тушку на вытащенный из разбитого отдела стол. Стресс уходил, оставив немного чёрного юмора и желание выговориться.

Тварь была уродлива- серо- коричневая, пятнами, шершавая кожа, пучки нитей, похожих на дреды торчали островками из лысого, покрытого шишками черепа, хищный гребень на затылке был ярко выражен. Из бочкообразной по обезьяньи груди, килем выступала грудина. Сильные руки с пятью пальцами, ногти, ноги мускулистые, крепкие. Пасть, заполненная острейшими, с зазубринами зубами, с хитро устроенной нижней челюстью, раскрывалась почти на сто восемьдесят градусов. Теперь, похоже, стало ясно, кто слопал «население» мёртвой столицы.

Через полчаса Макс в недоумении и растерянности смотрел на остатки твари. ЭТО- никогда не было человеком, животным. Скелет, не похожий ни на что виденное раньше, был полностью из хитина, мышцы- мицелий. Внутренности- недоразвитые лёгкие с каким-то сложным образованием в точке бифуркации- типа певчего горла. Мощный пищевод, покрытый редкими хитиновыми «зубами» и складчатый объёмный желудок- выстланный влажной грибницей. Макс был потрясен- получалось человекоподобное, разумное, какое-то кишечнополостное существо. Мозга, как такового не было- спутанный комок серо- белых нитей разной толщины. Нож рассек большую их часть, вызвав смерть существа. Выверт эволюции нового мира валялся распластанным на столе, безвольно раскинув конечности.

Максим долго мылся стекающей с крыши водой, он наполнил ей все найденные на этаже ведра. Мыла сохранилось много- можно было не жалеть. Свои вещи он тщательно выстирал и развесил на натянутых веревках у рухнувшей лестницы. На сквозняке они должны были высохнуть быстрее. Сновавшие внизу твари уже не обращали на него внимания, они напомнили ему чем-то гоблинов из Мории, увиденных в старом фильме. Так он и решил их называть. Видимая безразличность новых врагов не могла обмануть Макса, он не поленился обойти редкие окна- за каждым наблюдало из зарослей одна- две твари. Торопиться теперь Максиму было некуда. Осада началась.

Убежище себе он оборудовал в бывшем туалете, выбив выстрелом закрытую изнутри дверь. Макс вымел оттуда отставшую плитку и ворох искорёженных человеческих костей в обрывках одежды . Притащил, крепкие еще, стол и пару стульев. Помещение было большим, светлым- там присутствовало приоткрытое окно и заплесневелая банка с окурками на подоконнике. Пришлось попотеть, сооружая из хлама лабиринт у входа, чтоб гоблины, если заберутся, не смогли бесшумно подобраться для нападения. Пара растяжек из гранат, спрятанных в коробках с битым стеклом, дополнили фортификацию.

Шарясь по отделам, Максим набрал немало еды, когда-то оставленной сбежавшими продавцами. Время не повредило лапше, супам и пюре, главное, надо было смотреть на целостность упаковки. С огнём проблем тоже не было: Макс из пары металлических ведерок соорудил печку, а дров тут было в избытке- наросло за десятилетия.

Давно он так не сидел- за столом, на стуле, как обычный человек. В фарфоровой супнице доходил до кондиции «бомж- ланч», а на дорогих тарелках дымились куски жареной гоблинятины. Свои запасы следовало экономить- сколь Максим тут будет сидеть, известно было только врагам. Вкусная еда, отдых, чистое тело и одежда- Макс был практически счастлив. Проблемы он оставил на потом, на следующий день. Готовясь ко сну, он использовал свой препарат, а не тот, который выдал ему Док, его действия при разовом приёме хватало на неделю, но побочки превращали Максима в растение на пару часов, даря затем чувство глубокого и муторного похмелья. Он решил рискнуть, лекарство доктора могло спасти жизнь потом, когда он будет уходить от погони, вряд ли преследователи ему дадут поваляться несколько часов.

Утро выдалось безрадостным, тело ломало, болела голова, хотелось сильно пить, а вот есть совсем не тянуло. Максима разбудили посторонние звуки - хруст стекла под каблуком, позвякивание металла, лёгкий скрип. Он осторожно выглянул в окно. Вчера, прибираясь, Максим протер стекло, улучшая обзор и смазал механизм. Источник звука нашёлся легко. Внизу,на парковке позади здания бродил человек. А вот гоблинов поблизости не было. Лишь вдали мелькали их силуэты, твари не приближались и не обращали внимания на вторженца. Исчезли даже сторожа, караулившие Макса. Максим не стал предупреждать гостя об опасности. И без бинокля было видно изодранный резиновый плащ, наглухо застегнутый, низ защиты был, судя по всему, от Л-1,а противогаз, скрывающий лицо- с рваной гофрой, без фильтра. Никакой здравомыслящий человек такое бы не надел- скорее всего это был гриб- круговик, с очень длинным маршрутом ( раз его не съели) охоты- размножения. Теперь он отыгрывал роль выживальщика, осматривая ТЦ, держа на прицеле двустволки темные провалы дверей склада.

Длинное крыльцо для приёмки товара сверху прикрывала плоская, широкая крыша. И на нее сейчас бесшумно выбирались из разбитых окон второго этажа гоблины. Их было не много- голов пятнадцать. Макс даже тихонько распахнул окошко, наблюдая за повадками врага, любое лишнее знание могло потом спасти его жизнь.

Твари аккуратно ступали по островам зеленого мха, пятнавшего крышу, ловко переступая через осколки стекла, идя след в след. Впрочем, их предосторожности были излишни- добыча, достав из поклажи истёртый зеленый ящик, теперь работала насосом, видимо определяя заражение местности.

Охотники разделились на две группы и перестав скрываться, спрыгнули с крыши, беря жертву в неровное полукольцо, отрезав путь к отступлению, как бы предлагая ей искать спасения в темноте здания. Круговик исчез под козырьком, но практически сразу внизу раздались выстрелы и он выскочил обратно. Теперь тварь  не скрывала свою суть- быстрые, нечеловеческие движения и сила позволили круговику прорвать окружение, попутно убив и искалечив нескольких гоблинов . Макс присвистнул- тварь была матерой, она разорвала рывком рук на две части одного из преследователей, заступившего ей дорогу  и громадными прыжками понеслась к воде. Спас охоту припозднившийся гоблин, выскочивший из окна на крышу, он ловко метнул на манер городошной биты кусок трубы, уронив круговика метким попаданием в ноги. Тот еще пытался встать, но на него нахлынула волна тел, выплеснувшихся из ТЦ, в суматошной свалке заработали ножи, обломки стекла, топоры и зубы. Через несколько минут лишь обломки костей и ворох драной резины напоминал о случившемся. Убитых и сильно покалеченных, гоблины разделали уже деловито и не торопясь.

Макс выругался- из прибрежных зарослей вновь выползли исчезнувшие наблюдатели, демонстративно заняв прежние места. А самое плохое- охотники выделили им часть добычи, демонстрируя высокие социальные нормы отношений.

Задравшие круговика особи несколько отличались от тех, с кем бился Макс: чуть крупнее, ловчее и грациознее, а самое главное – на их телах была «сбруя», сделанная из обрывов ткани, верёвок, ремней. На ней они носили мешочки и сумки, ножи, топорики, молотки и просто куски острого железа . На глазах Максима, один гоблин стал набирать в висевшую на поясе сумку куски камня, выбирая более округлые.  В том, что он может их метко использовать, Макс практически не сомневался. Дожевав остатки круговика и собратьев, стая охотников, выстроившись в колонну, скрылась в зарослях, растущих вдоль реки. Сделав заметку, что в ту сторону лучше не соваться, Максим продолжил наблюдение, прихлебывая горячий, сладкий чай. Ему не хотелось думать об этом, но похоже он вляпался на этот раз очень серьёзно.

Вновь начал идти дождь и Максиму удалось набрать еще немного воды. Город словно вымер, гоблины убрались под крышу- видимо мокнуть зря они не любили. В голове Макса стал рождаться призрачный план спасения. Максим лежал, закутавшись в спальник и прикидывал варианты, пытаясь выбрать наименее фантастический.

Яркое солнце, гудки машин, гул проносящегося мимо троллейбуса, а за спиной шум каруселей, крики детей, веселая музыка. Максим осторожно держит маленькую ладошку в своей. Он хочет обернуться, пытается посмотреть вниз, но не может. Сбоку, совсем рядом, стучат каблучки по брусчатке, а Макс все так же смотрит вперед. Там, на берегу идет грандиозная стройка, стоят краны, суетятся рабочие, что-то лязгает и стучит. Но Максиму нет до этого дела, он видит лишь металлический зигзаг, перечеркнувший торец здания от крыши и практически до земли.

Макс проснулся внезапно, на секунду забыв где он и кто и что он тут делает. Судя по часам, сон занял два часа времени. Кто навеял сновидение- симбионт или подсознание, было не важно. Как он мог забыть про лестницу, Максим корил себя последними словами. Дверь на нее он нашел быстро- заваленная разодранными коробками с гниющим, покрытым плесенью товаром, она до этого не привлекла внимание и, естественно, была закрыта. Сгоряча Макс хотел подорвать препятствие, но потом остыв, передумал. Лишний шум был ни к чему. ТЦ кишел гоблинами, им бы хватило ума устроить засаду. 

Надежда придала ему сил и энтузиазма. Лихорадочная жажда действия захватывала его все сильнее. Лестница была до крыши, а в крыше зияла огромная дыра. Надо было только преодолеть эти жалкие пять метров до спасения. Часа два ушло на то, чтоб работая кувалдой, добыть из пола куски арматуры. Ее Максим планировал использовать для создания кошки. Внизу, возбуждённые шумом гоблины, выли и хохотали, но Максу было плевать. Он лихорадочно метался по залу, перетаскивал хлам и мебель, сооружая «пирамиду», тянул пожарный рукав, решив его использовать вместо верёвки. А потом его отпустило- он застонал, стуча по своей дурной, с ноющей внутри болью голове. Несколько минут он отдыхал, впав в ступор, а затем побрел в свое убежище.

Он пил крепкий чай, и заварил кастрюлю картошки с грибами. Все его недавние безумства объяснялись просто- Максим отвык за эти дни от своего препарата, ведь ингибитор Дока действовал мягче и без последствий. Голова прояснилась окончательно, а проснувшийся зверский голод утолила кастрюля пюре. Помутнение разума ушло и Макс теперь видел, что кошка и шланг были не нужны- проблема решалась по иному. Разломав окончательно витрины в отделе инструментов, Максим вытащил оттуда стремянку. Ее трёх секций хватило с запасом.

Два дня Макс провёл практически без движения, сидя тихо, как мышь. Ел, спал, наблюдал. Лишь по ночам он рисковал выбираться на крышу, аккуратно разведывая дорогу, высматривая опасные места и ловушки. Гоблины пришли в город надолго, обосновавшись по хозяйски. Их стайки шарили по окрестностям, скакали по чердакам, ловя голубей. Охраняли Максима теперь с ленцой, отвлекаясь на ящериц и мышкование, ловлю лягушек и кузнечиков.

На третью ночь пришла гроза- с ливнем, градом, ураганным ветром, с диким гомом и ветвистыми молниями. Преодолевая потоки воды Максим карабкался по лестнице, чувствуя, как промокает одежда и рюкзак. Ветер толкал в спину, дождь и град грохотали так, что Макс не слышал себя, он скользил по ржавому железу, падал, пачкаясь, хватался за растущие деревца и упрямо двигался к цели. Не смотря на прошедшее время, лестница была вполне надёжной- Максим держась за перила осторожно спускался вниз по скользким ступеням. Внизу было чисто и он , повиснув на руках, просто спрыгнул с высоты, отбив пятки. Ломая бурьян, Макс скатился по покрытым мхом и травой бетонным плитам, покрывающим берег и побежал по мелкой, вскипающей от дождевых капель воде, в ночь.

В сам город Макс решил не соваться, там творилось явно что-то нехорошее. Узкая полоска незастроенного пустыря заросла бурьяном, хрустела под ногами человеческими костями. Видимо уткнувшихся в блокпост горожан, решивших прорваться любой ценой, расстреливали не жалея патронов, бессмысленно пытаясь задержать заразу. Стреляли по дороге и по разбегающимся в панике, пока еще, людям. Костей Максим навидался немало, поэтому шагал по ним спокойно, не тратя лишних эмоций.

Высотная застройка кончилась, потянулся частный сектор, густо заросший, практически непроходимый.

Зеленый лабиринт из прихотливо извилистых улочек, переулков, тупиков. Соваться в него означало терять время, к тому же, зная любовь бывших владельцев к своему имуществу, в зарослях можно было наткнуться на колючую проволоку, или наступить на брошенные грабли, провалится в погреб, колодец. Да и просто попасть на гнилые доски с гвоздями.

Макс решил рискнуть, и вышел на дорогу, центральной осью подходящую через пригород. Он шёл, лавируя меж брошенных машин. Асфальт, конечно, пострадал от времени, но был относительно неплохой.

Впереди что-то мелькнуло, Макс присел, и прячась за ржавую Ниву, метнулся к троллейбусу, стоящему у остановки. Он ждал, замерев, сжавшись в бесформенный комок, несколько минут, внимательно рассматривая подозрительные места в бинокль, прислушиваясь, стараясь определить вероятную засаду. Метрах в пятидесяти, у небольшого перекрёстка, брошенные людьми машины сбились в кучу, образовав завал. Там вновь что-то мелькнуло, забилось в траве на обочине, шевеля высохшие стебли цикория и пижмы. Крупный серый кот с крысой в зубах шмыгнул под машины и вновь все стало тихо, оставив лишь обычные звуки брошенного города.

У заколоченной, с подпалинами на стенах, лютеранской церкви, Максим свернул с дороги, продвигаясь сквозь березовую рощу, мимо недостроенного храма конкурентов. Под ногами захлюпало, зачавкало, потянулись заросли крапивы, сныти и лютика с чередой. Речушка Ветлянка за эти годы не изменилась- песчаное, слегка илистое дно, густые заросли по берегам, смыкающиеся иногда в зеленый, плотный коридор. К концу лета воды было мало и Макс с удовольствием пошел прямо по руслу, подныривая иногда под упавшими деревьями. Постепенно берег стал повышаться, а речка стала глубже, ямистее. Максим взобрался на склон и сделал долгожданный привал. Он сидел в тени толстенной ветлы и обедал холодным мясом. Чай в термосе был еще горячим, поэтому костер разжигать не пришлось.

До первой точки, обозначенной Доком, отсюда было километров пять- шесть. До темноты он спокойно успевал ее осмотреть. Правда, нужно было форсировать Малую Соплю, которая разделила город на две части, а к мостам соваться не хотелось. Впрочем у Дубовой рощи ширина ее невелика- проблем было возникнуть не должно.

Он шел брошенными полями, мимо островков кустарника и березовых рощиц, под жарким августовским солнцем. Кричали протяжно коршуны, да надрывался дурной коростель, спутавший время года. Справа, над лесом сверкали в лучах стекла зданий, а впереди показалась полоса деревьев- видимо там текла Малая. Парило, на горизонте появились высокие кучевые облака. Лёгкий ветерок гнал волны по травяному морю, гудели пчелы в зарослях таволги, с визгом носились последние стрижи.

В лесу Макс пошёл осторожно, чтоб не нарваться на зверей. Старые дубы душили подрост и древняя бетонка , идущая к реке, почти не заросла. Малая встретила его тёмной, мутной водой, с едва заметным течением. Он спустился, скользя по глине, цепляясь за пучки осоки к урезу воды и побрел в брод по вязкому дну. Глубины было по пояс, так что, подняв амуницию повыше, Макс спокойно добрел до суши. На опушке он отдохнул часа полтора, ожидая, когда просохнут берцы, повешенные на колышки.

Вновь потянулся пригород- бывшие деревни, поглощенные городом. Макс обошёл его полями, выйдя к обветшалой ферме, торчащей из зарослей бетонными рёбрами коровника и рухнувшими хозяйственными постройками. Глухо загрохотало, из-за реки обманчиво-неторопливо наползала грозовая туча. В невыносимой духоте яростно стрекотали кузнечики в захватившем всю округу борщевике. Дохнул порывом ветер, пригибая вершинки кустов и молодых деревьев. До кладбища было уже рукой подать, метров пятьсот.

От дождя Максим скрылся в часовне- вырванные двери, сорванные иконы, куча костей на полу- видимо кто-то пытался найти тут спасение, но не преуспел. Впрочем, крыша была цела, стекла тоже уцелели, нашлась и удобная скамья. Макс грыз мясо, слушая гром и мерный шум дождя. Гроза же умчалась дальше, залив все водой и подарив прохладу. Теперь лезть по могилам и ржавым оградкам совсем не хотелось. Радар был виден прекрасно и Максим просто пошел к нему прямо, по дороге. Решетчатая антенна растеряла защитную окраску, часть растяжек порвалась, но конструкция, намертво приржавев, стояла непоколебимо. Из-за деревьев торчало несколько антенн поменьше, тоже внешне целых. Забор, окружавший территорию, рухнул давно, но вышки по углам устояли. Крыши у строений провалились, руины оплел хмель, да захватила одичавшая вишня. Нашлась и яма с фотографии доктора- обычная яма, полная грязи, с лягушками и водяной живностью. Макс с час лазил по окрестностям, но ничего не нашёл.

До поезда он дошёл по дороге за пятнадцать минут. Там тоже было пусто- разбитые стекла вагонов, пулевые отверстия в стенах и сидениях, гильзы, обрывки одежды и кости , кости, кости..

На ночёвку Максим остановился в здании станции. Кирпичное, одноэтажное, оно уцелело, несмотря на случившийся когда-то рядом бой. Стекла окон были мутными, пыльными, зато почти целыми. Внутри нашлась кровать, ненужная сейчас печка, довольно крепкие стулья и стол, а плесени было мало, только по углам. Макс обшарил все закоулки и не обнаружив ничего опасного, или полезного, закрыл покрепче дверь и вколов обязательное лекарство, лег спать.

Утром было свежо, прохладно, высокая трава серебрилась росой и Максиму очень не хотелось мочить ноги. Но выбора не было- из города очень хотелось уйти побыстрее. Завтрак был скуден, а на обед ничего готового не осталось.

До госпиталя тут было совсем ничего, буквально минут на двадцать ходьбы неспешным шагом. Дендропарк приятно удивил- дорожки конечно исчезли, кое-где рухнули деревья, но в целом, под сумрачным пологом ветвей и листвы видимость и проходимость были прекрасны.

Выйдя к госпиталю, Макс понял, что и сюда он пришёл зря- перекрытия здания, довоенной еще постройки, рухнули, погребя все находящееся внутри. Максим прошёл мимо брошенных машин скорой помощи, стоящих в беспорядке у главного входа, мимо сгоревшего БТРа, уже поросшего сверху травой, уставившего башню в сторону выезда. Там, за распахнутыми воротами, стояли изуродованные пулями «уазики» с военными номерами, а особенно тщательно неизвестный стрелок расстрелял медицинскую «буханку». Что здесь произошло, было конечно интересно, но в своих прежних странствиях Макс видал и не такое. Он вышел за ворота и присвистнул- улица была забита горелой техникой, кто-то без сожаления положил тут колонну мотострелков, явно прорывавшихся из города. Битые и раздавленные, отброшенные небрежно к обочине гражданские машины это подтверждали. Сгоревшие, рыжие от ржавчины, стоящие на ободьях тентовые «Уралы» и «Шишиги», «ПАЗики», с пулевыми отверстиями в бортах, уткнувшаяся в разваленный домик БМП, кости и черепа убитых. Все указывало на внезапную, хорошо подготовленную засаду. И, как заметил мельком Максим, не все останки принадлежали взрослым. Он пробирался осторожно, решив посмотреть на голову колонны, осмотрительно ставя ногу, мало ли какие сюрпризы тут могли остаться с тех пор. Дальше по улице нашёлся и «таран", возглавлявший колонну. Старый Т -55, с повернутой назад башней, восстановленный когда-то для парада на Девятое мая. Он развернулся поперёк дороги, потеряв гусеницу и сгорел, похоже, от попадания из гранатомёта.

Макс вернулся к госпитальным воротам и двинулся парком к хвосту колонны- он уже догадался, откуда она выбралась. Штаб -то был рядом, в паре кварталов. Он шел вдоль невысокого забора, удвоив бдительность и это принесло свои плоды- на железной трубе, оставшейся от фонаря, висела на струбцине мина, направленная вогнутой поверхностью вглубь парка. Максим не стал рисковать и свернул к самому госпиталю. Погибнуть от идиотской случайности в его планы не входило. Дальше все было просто- дорога вела меж хозяйственных построек- прачечных, столовой, заглохшей котельной, мимо будки с дизельгенераторами, мимо сгоревших гаражей. Забора с этой стороны не было- его сломали еще в девяностых, граница была отмечена только торчащими кирпичными столбами. У углового столба в куче строительного мусора застрял, перекосившись « УАЗик», на водительской двери виднелись остатки какой-то полустертой эмблемы. Макс подошёл поближе, отодвинув стебли бурьяна. Поблекшая ракета и две молнии. РВСН- машина искомой дивизии. Максим устало улыбнулся - наконец-то, хоть какой то след. Стекла были грязные, покрытые многолетним слоем пыли. На удивление замок дверцы сработал и на землю выпало несколько одноразовых гранатомётов. Как они назывались, Макс не знал – может «Муха», может «Вампир» или «Аглень", он не был специалистом и таким оружием не пользовался. Открывать дальше двери с этой стороны Максиму резко расхотелось. Он аккуратно шагнул в сторону и рефлекторно присел от хлопка , раздавшегося за спиной. Макс резко обернулся, оглядывая окрестности- в двух шагах в земле дымилось отверстие. А рядом с ним лежал предмет, похожий на большую консервную банку. Тонкий тросик от него уходил в непонятную дыру в почве.

Плюнув на машину и возможные сведения в ней, Макс, буквально нащупывая безопасную дорогу, свалил с этого проклятого места. Сходящий с ума минер не поленился установить мину и, возможно, не одну.

До штаба он добрался без приключений. Правда опять зря. Тут был нешуточный бой- вояки перегородили улицы баррикадами, мешками с песком и колючкой. Правда, это им не помогло- здание штаба и казармы «восьмёрки» выгорели, пустые оконные проёмы испещренные вокруг пулями, щерились осколками стекла, кучи стреляных гильз, кости и целые скелеты. Брошенная БМП- 3 нападавших, стоящая без видимых повреждений, снесшая ворота и заблокировавшая выезд не стала ему преградой. Разыгралась паранойя и Максим перемещался осторожным шагом, от укрытия к укрытию- тут хватало легковых машин, за которыми можно было спрятаться, они видимо принадлежали когда-то офицерам и контрактникам. Искать тут было тоже нечего, да и бессмысленно. Упорное сопротивление заставило напавших выжечь здания, выкуривая противника. Пару раз в траве попадались остатки явно «Шмелей», или чего-то подобного.

Макс прошёл «восьмёрку» насквозь, до второго КПП. Здесь, похоже, формировалась вторая колонна, пожиже и послабее. Стоящие на спущенных колёсах пара КАМАЗов, Урал и несколько легковушек. Все помечены огнестрелом , кто больше. Кто меньше. Площадка с техникой была практически чистой- трава росла лишь в трещинах асфальта, рисунком, как он невольно отметил, отдалённо напоминая тело Максима. В кирпичной коробке КПП с частично разрушенной крышей он нашел часть нападавших- их не стали забирать после боя, а возможно, просто не успели, обратившись в тварей. Тогда такое происходило повсеместно, быстро и внезапно для окружающих. Штук шесть скелетов в обрывках обычной военной формы, лежащие в ряд у стены, истыканой пулями, видимо , были местными вояками, а вот скелет в ментовской серой форме, еще один, судя по остаткам обмундирования из ОМОНА и самый главный- в экзоскелете, в глухом шлеме с фильтрами, в композитных доспехах, пробитых на груди, с шевроном в виде волчьей головы- были из нападавших. Серая пыль по углам- остатки выросшей грибницы из тел, споры, ждущие неосторожную жертву. Плесень здесь сожрала обои и мебель, оставив голые стены, изуродованые ответным огнём, а оружие павших бойцов проржавело, став непригодным. Только кости были нетронутыми ничем, белея в полумраке. Ничего полезного тут было не найти, и Макс стараясь не шевелить прах , выпрыгнул из окна на потрескавшийся асфальт.

Этот город стал напрягать Максима и даже слегка пугать. Тут не было практически никаких обычных, занимающих освободившееся место животных- только иногда пролетали птицы, гудели, скакали и бегали насекомые, да шмыгали серые ящерицы. К счастью, остался лишь еще один объект- РМЗ, но была сложность- он был в другой части города, за рекой Малой. Путь в обход занял бы слишком много времени, а Макс не хотел оставаться здесь долго. Он мысленно ныл сам себе, что там пустышка, что лучше ему зайти туда на обратном пути и прочие отговорки. А меж тем, ноги вели его дальше в глубь мёртвой столицы региона.

Макс неторопливо шел уже часа два, привычно замирая и прислушиваясь к заросшим , забитыми машинами улицам. Раньше он часто ходил тут пешком и тело само сворачивало на привычный маршрут. Привал с обедом Максим решил сделать на берегу, в середине дня. Там, на гранитной набережной не должно было быть этой надоевшей, опасной зеленки. Изредка, боковым зрением, как ему казалось, он видел мелькающие тени, так, на грани видимости, а иногда слышал странные, непривычные шорохи в брошенных домах. Он списывал это на усталость, до рези в глазах всматриваясь в заросшие хмелем и вьюнком кусты и балконы. В немые, темные провалы окон. Пусто, везде было пусто. Макс даже использовал пару дефицитных индикаторов, включив детектор- споровое заражение было в пределах нормы, отсутствовало химическое и радиационное. Припомнил все события последних дней и сверился с часами- надёжный механизм не врал, день недели и время совпало с его воспоминаниями и хронометражем, а значит не было провалов в памяти- по всему выходило, что глюки не являлись шутками второй его части организма, готовящейся захватить управление.

Подавленный этими мыслями, он чуть не вляпался в неприятности, лишь рефлекторно удержав ногу в воздухе. По земле, частично скрываясь в трещине асфальта тянулась бурая лента, сантиметра четыре толщиной, она разветвлялась, напоминая уродливую еловую ветку, скрываясь дальше в заросшем сорняками газоне. Наступи Макс на нее- и тут же к нему выскочит охотник, чтоб утащить неосторожную добычу в свое логово. Удивительный симбиоз - тварь , которую звали Ловчим, Ловцом, Норовиком, а кое где Пауком, жила в гнезде, образованном грибом- падальщиком , раскинувшим свои чувствительные гифы по округе. Чаще всего под землей, а иногда и по поверхности. Надави и сигнал уйдет «сожителю»- тупой, но очень сильной и ловкой твари, которая утащит тебя в логово, где сожрёт, разбросав недоеденные остатки по мягкой, голодной грибнице.

Радовало только одно- таких тварей было мало, да и подготовленному отряду зачистки справится с ними было легко- картечь рвала тело монстра, а затем огнемет выжигал гнездо, ставя точку в существовании двух охотников. Впрочем, Максим решил рискнуть, неизвестно, как далеко тянется сигнальная сеть- а получить тварюгу килограммов под двести себе на плечи откуда-то сзади, или например, сверху ему не хотелось. Вряд ли она его сожрёт, но разбираться съедобный Макс, или нет, Ловец будет потом, только нанеся фатальные повреждения жертве.

Максим проверил дробовик, нож и тесак, снял рюкзак и положил подальше, чтоб не подрать его в схватке, а затем наступил на «сигналку», раз и другой. Он ждал- Ловец редко крался, предпочитая быстроту и натиск в атаке. Через десять минут Максу ждать надоело . И раз гора не шла сама, Максим отправился ее искать. Логово нашлось быстро- маленький магазинчик в цоколе высотки, нити грибницы вели туда, правда, была одна странность: гриб душил растения вокруг своего обиталища, чего быть не должно, ведь от этого страдала маскировка. Подняв обломок кирпича, Макс кинул его в дверной проем с выломанной дверью, валяющейся у входа в «берлогу». Тишина, опять никто не среагировал и заинтригованный Максим стал спускается по чистым, вытертым чьими то ( понятно чьими), лапами ступеням. Крохотное помещение встретило его пустыми стенами и хламом, оставшимся от разломанной мебели. Грибницы, образующей гнездо и являющейся центром управления не было- кто-то небрежно содрал ее с пола и стен, а крупные осколки изуродованных паразитом костей- являлись, похоже, останками Ловца. Стала понятна гибель окружающей растительности- тупые «щупальца», оставшись без «мозга», жрали все подряд. Встал вопрос. Кто слопал хозяев этого места?

Такие загадки Максим не любил сильно- от их разгадок смердело нехорошим. Болью, увечьями, потерями, смертью. Делать в подвале было уже нечего и Макс осторожно выбрался на поверхность.

Послеобеденное солнце жарило вовсю, но с юго- запада, из «гнилого угла», тащилась хмурая облачность, поднявшийся стылый ветер гремел обшивкой балконов и железными листами разрушенных крыш. Максим вернулся к нетронутым вещам и со вздохом надел рюкзак на взмокшую спину. Прямая, как стрела, широкая улица вывела его к набережной – тут на намытом участке берега , рядом с городским парком, был возведён огромный ТЦ. «Глобус»- последняя и роскошная постройка старого мира. Ради него свели когда-то Аллею Памяти из только что посаженных деревьев. Четырехэтажное здание венчал стеклянный купол в виде северного полушария Земли.

Облачная пелена скрыла голубое небо, Макс оглянулся- дома вдали скрылись в тумане дождевой мороси. Сильный ветер погнал по улице мусор, закрутил пылевые смерчи в пустых дворовых арках и проездах. Надо было искать укрытие- прятаться в квартирах желания у Максима не возникало, под ближайшим мостом- тоже. Он решил укрыться в «Глобусе», наверняка там можно было найти что-нибудь интересное и полезное.

На удивление, после всех передряг, ТЦ остался практически с целыми стёклами в окнах. Они, конечно, запылились и потеряли былой лоск, но должны были дать защиту от непогоды. Парковка, что удивительно, была практически пуста. Ветер забился порывами, бросая колючие капли дождя и Макс решился войти. С проникновением проблем не возникло- вращающиеся двери зияли выбитым стеклом, крошки которого усыпали грязную плитку вестибюля. Тут же, у лестницы, ведущей на верхние этажи, стояли умершие банкоматы, кофейные аппараты и что-то еще в этом духе. Распашные двери, ведущие в зал первого этажа были открыты настежь и подперты кирпичами. В тусклом сумраке виднелись горы брошенного барахла, разбитые витрины и стекла перегородок. Лезть туда Максим не стал- шарясь в этой темноте, можно легко получить травму. Дождь заколотил по стёклам, а стоять на сквозняке стало неуютно и Максим двинулся вверх.

Когда-то роскошная лестница винтом поднималась в стеклянном цилиндре, пристроенном к основному зданию. Цветные, грязные стекла давали мало света, но Макс разглядел, что ступени были странно стерты, а плитка, там, где она осталась, тоже была слишком чистая для нынешнего времени. Разгадка явления была проста- с верхних этажей потёк ручей воды, он журчал на ступенях, лился водопадами меж перил вниз, в тёмную яму цокольного этажа. Максим посмотрел туда- там плескалась тёмная вода, что-то хлюпало и булькало, вздыхало. Он заглядывал на этажи- с потолков текло, рухнувший подвесной потолок, горы покрытого плесенью хлама, отбивали желание искать убежище там.

Последний, четвёртый этаж , благодаря куполу, был неплохо освещён. Источник потопа был найден легко. Часть конструкции купола со стороны реки, была разрушена, а остекление разбито рухнувшим вертолетом. Какая-то небольшая импортная модель, лёгкая, сплошной пластик и композит. Обломки хвоста и винтов валялись на крыше, застряв в изуродованных металлоконструкциях, а кабина упала в зал, снеся витрины элитного ювелирного салона. Правда, похоже салон разграбили раньше: по первости хватало дураков, тащивших домой телевизоры, компы, угонявших дорогие тачки, или тянувших ювелирку. Все это не пригодилось- став ненужным хламом в обители обезумевших тварей.

Лёгкая кровля с годами обрушилась на плиты перекрытия, образовав импровизированную воронку, которая собирала осадки, стекающие в пробитую дыру. Вода растащила мусор и хлам в стороны- на этом этаже торговые точки шли по периметру, оставив пустое пространство для отдыха посетителей. Только центр занимал разрушенный бутик. Листья деревьев, выросших на крыше, ползучий виноград и хмель, отмирая, падали вниз, гнили, образовав почву берегов «водоёма» . Пласты мха, кочки чахлой травы, покрывали пол. Но Макс был счастлив- тут текло с потолка только в одном месте, оставляя немало пространства для отдыха и даже ночёвки. От центра отходило два ручья, отводивших избыток влаги- один бежал к лестнице, по которой Максим забрался сюда, а второй исчезал у лифтов, падая в шахту. Мраморные колонны, поддерживающие крышу, облюбовала плесень, но по всем признакам- обычная, не несущая опасность.

Ветер стих, дождь стал сильным и ровным. Макс помнил, что тут где-то был отдел с инструментом премиум класса- дорогим и, возможно, качественным. Память не подвела- а вандалам, грабившим ТЦ, видимо, в свое время, товар не приглянулся. Максим нашел на замену своей, отличную складную пилу, полотно которой прятались в рукояти, а теперь выбирал из россыпи мультитулов более удобный и практичный. Взял он и новый садовый нож с кривым лезвием, для хозяйственных нужд.

Идиллию «шоппинга» нарушил посторонний звук, лёгкое позвякивание металла об камень.. Макс засек его практически сразу. Он присел, прячась за витрину и стал напряжённо вслушиваться, ища источник подозрительного шума. Максим беззвучно выругался- звук приближался, усиливаясь, а значит тут он был не один. Отдел, в котором засел Макс, был в углу, лестница отсюда не присматривалась, правда, тот, кто поднимается по ней, должен был оказаться на светлом участке, а укрытие Максима в тени давало преимущество. «Гость» вышл на свет и Максим вновь выругался, “ гостей” было двое, а это значило, что тактику сражения придётся менять. Привстав, Макс осторожно положил дробовик на витрину- твари были стайные, а значит шуметь не следовало- лишь боги знали, сколь их бродило в округе. Надо было сделать все тихо и Максим вытащил тесак, а его левая рука легла на обрезиненную рукоятку кувалды, стоящую тут с незапамятных времён.

Он ждал, наблюдая, выбирая подходящее время для атаки, втайне мечтая, что, как обычно, он не вызовет желания нападать и все решится миром. Твари разделились обходя помещение по кругу, рыская и внимательно осматривая укрытия. Парочка выглядела колоритно: щуплые фигуры подростков, большая, шишковатая голова, круглые, совиные глаза, дырка вместо носа, короткие, кривые ноги колесом, длинные руки, ниже колен руки. Они были явно разумны- ближайшая тварь передвигалась на манер обезьяны, на четвереньках, зажав в руке огромный кухонный нож, именно он звякал по полу. Второй гость – ковылял на двух ногах, опираясь на кривое копьецо с тускло блестевшим наконечником.

Приближающийся враг, похоже, искал Макса- он смешно наклонял голову прислушиваясь, припадал к полу, пытаясь разглядеть следы, а иногда вытянув шею вверх, с хлюпаньем втягивал сырой воздух.

Максим решил не ждать обнаружения и принять бой на своих условиях. Он выскользнул из укрытия и встав в стойку, притоптал субстрат, покрытый растениями, чтоб ничего не помешало впоследствии. Кувалду Максим поставил рядом, так, чтоб удобно было схватить за торчащую вверх рукоять.

Они стояли друг против друга. Тварь, остановившись, присела на корточки, разглядывая Макса, заворочала уродливой головой. « Совсем как собака, выпрашивающая вкуснятину»- отстранённо подумал Максим. Он поднял свободную руку и помахал ей, приветствуя. Тварь замерла и вдруг улыбнулась, растягивая безгубый рот до ушей, а затем, распахнув пасть, полную острых зубов, захохотав дико и истерично, бросилась на Макса. Она была стремительна и быстра. Для обычного человека. Максим, повернувшись,пропуская, срубил наискось в ее последнем прыжке, когда тварь летела к нему, вытянув конечности, чтоб схватить, уронить и держать, тыкая ножом, пока не подоспеет помощь. Изогнутое лезвие тесака вспороло плоть, разрубив нападавшего врага от шеи, практически до солнечного сплетения. Клинок застрял в ещё бьющемся теле и не тратя время на вытаскивание, Макс нагнувшись, схватил рукоятку кувалды и решил пройти вперед на пару метров, оставляя поверженного противника за спиной. Тем временем, второй враг уже несся навстречу, разбрызгивая воду и перепрыгивая препятствия. На полпути тварь профессионально скрестив шаг, быстрым, неуловимым движением метнула копье. Макса спасла удача- в этот момент он как раз пригибался, чтоб взять кувалду. Шорох воздуха над головой и громкий звон разбитого стекла за спиной, застали Максима врасплох и он в испуге присел. Использовав оружие, тварь поскакала на Макса, легко перейдя в галоп на четырех конечностях. И вновь удача, видимо кто-то ворожил Максиму- пласт мха на бетонном полу предательски выскользнул из под лап противника и тварь, поскользнувшись, кубарем прокатилась до ног Макса. Чавкнуло сочно под кувалдой, разбрызгивая слизь и куски плоти. Хрустнул позвоночник под вторым ударом, поставившим точку в жизни твари.

Надо было торопиться- Максим вернулся за оружием и вещами. Он бросил хабар и остановился только на секунду, чтоб наступив на еще скребущую пальцами тушку, раскачав, выдернуть тесак и не вытирая, пихнуть в ножны. Шлепая по воде, Макс бежал к лестнице, таща рюкзак за ручку, а в другой руке зажав дробовик. Он с ужасом понял, что не успел. Снизу слышался плеск, топот, а главное- злой и издевательский хохот, который издавали десятки глоток.