Katyaklya

Ещё одно яркое воспоминание. Я сижу в незнакомом кабинете, на высоком деревянном стуле с мягкой спинкой. Рядом, на таком же стуле, сидит мама. Я не помню, зачем мы там и чего ждём. Но вдруг мама хитро улыбается, и подсаживается ближе к огромному письменному столу, на углу которого стоит старый телефонный аппарат. Она снимает трубку, быстро прокручивает номер, подзывает меня и шепотом говорит:

- Скажи «позовите Тётю Мотю, пожалуйста».

Я весело включаюсь в игру, у нас ещё нет домашнего аппарата, и когда мне удаётся подержать в руках настоящую трубку от телефона, а тем более поговорить по ней – меня не нужно долго уговаривать. В динамике слышится тихое «Алло», я смотрю на мамино улыбающееся лицо и произношу серьёзным тоном:

- Здравствуйте, позовите Тётю Мотю, пожалуйста! – На другом конце легкое замешательство, мама, не дожидаясь ответа, берёт трубку обратно в свои руки, мой звёздный час окончен и я слышу лишь мамин смех:

- Да, мам, это я! Да мы с Катёнком в приёмной треста, уже час ждём, ага… - дальше я уже не слышала, увлеклась скрученным в пружинку проводом, и просто стояла рядом, пока мама болтала с бабушкой и легонько меня обнимала, положив свою ладонь мне на спину.

Или вот, совсем недавно. Мы только достроили дом, я проснулась в воскресное утро, но никуда не ухожу из постели. Рядом лежит муж, повернувшись ко мне спиной, в ногах, почувствовав моё движение, зашевелились кошки. Тогда им ещё можно было с нами спать, да и запретить им это, пока не было дверей, муж не мог. А дверей не было нигде, кроме основного входа в дом, даже тамбур был открыт. В нашей комнате чтобы сохранить немного больше тепла и интимности, на двери висит одеяло, на окне – простынь. Я поворачиваюсь в сторону стула, исполняющего роль прикроватной тумбочки у нашего матраса, и беру в руки мобильный. Слистываю экран блокировки и читаю сообщение от мамы, которое буквально высыпалось на меня этим утром обилием смайликов и сердечек.

«Доченька, доброе утро, тебе и твоему мужу, всего вам самого хорошего! Мы с папой уехали на сад, может в лес заедем.»

Смотрю на время отправки, да, отвечать поздно, наверняка они уже где-то вне зоны доступа, нарезают вёдрами опята, или грузят рассаду в багажник, позвоню ей вечером. А пока на всякий случай отправляю стикер с сердечком в ответ, и поворачиваюсь к мужу, обнимая его за талию. Тёплые ладони сонного любимого мужчины нежно обхватывают мои запястья, притягивая ближе. Он тоже уже не спит, и, так же как и я, не торопиться покидать наше утро, пока мы все рядом, и просто счастливы.

Какую цену мне заплатить, чтобы снова оказаться в безмятежности того воскресного утра? Я не знаю. Не существует ничего, что могло бы вернуть прошлое счастье, как бы мы не старались, не цеплялись руками за ладонь больной матери. Она всё равно уйдёт, оставив в душе не зарастающую рану. Питомцы рано или поздно, тоже покинут нас, да и мы сами, по мере течения времени, растворимся в прошлом своих детей.

Утраты придут, но также придут и новые моменты счастья. Они будут другие, с лёгкой ноткой грусти от прошедших утрат, которую теперь не выветрить встречей с подругами, но будут. И возможно, настанет время, когда у меня снова будет всё, чего бы мне хотелось, и единственное чего мне будет не хватать, это ананасовой дольки.

________________________________________________________________________________________

Я стояла на краю огромного котлована диаметром около ста пятидесяти метров, и неизвестной нам глубиной, в левой руке я держала протеиновый батончик, который успела откусить, а на правой у меня была открыта проекция «второй части машины времени». Я задумчиво жевала и уже не удивлялась тому, почему Элис не смогла захватить его обратно из Новосибирска.

Конструкция включала в себя сеть цистерн с растворами, систему труб охлаждения, целый этаж генераторов, резервные аккумуляторы в количестве, доходящем до половины миллиона, пять этажей заполненных самыми современными вычислительными нейросетями, а самое главное – концентрационную монолитную стелу высотой тридцать пять метров. Всё это вывозилось на протяжении последнего года, как только руководство проекта поняли, что потеряли контроль над червоточиной. Провести это всё незаметно в чемодане на стелс-шаттле не представлялось возможным, но у Элис был план, который она любезно нам озвучила, и что не маловажно, полностью, после моего путешествия в никуда.

Слева от меня возле самого края котлована Денис остановил очередную тележку, сверху неё лежал, огромный металлический контейнер с «объектами», которые они собирали вместе с Элис по всему зданию лаборатории, вот уже четыре дня.

- Что там на этот раз? – Спросила я, повернувшись в его сторону.

- Ты не захочешь этого знать, - ответил он с некоторой брезгливостью. – Элис уже заканчивает, думаю, она привезёт последние образцы, которые, мы смогли здесь найти. Надо начинать подготовку к «сборке» конструкции.

- Хорошо, я пойду, разбужу Веронику, у нас будет немного времени. – Сказала я и поплелась в сторону спальных корпусов лаборатории.

Спустя полчаса Элис привезла последний контейнер к краю. Мы уже втроём, стояли возле котлована и наблюдали пугающую и завораживающую пустоту в целом ряду этажей, когда она подошла к нам.

- Все готовы? – спросила она, - У нас будет не больше пятнадцати минут, за это время нам надо успеть  протолкнуть в центр площадки все тележки и поместить Веронику. Возможно, это будет осложняться вибрациями. – Она посмотрела на меня. – Но по моим расчётам, стела, когда появится, возьмёт основной удар на себя, тебе будет гораздо легче, чем в городе.

- Надеюсь, не хотелось бы потеряться в белой комнате раньше времени. – Сказала я, с лёгкой улыбкой.

- Значит этот код, который ты привезла, сможет сделать достаточную червоточину, даже без стелы, которой хватит на один год и три дня? – Денис повторил, слова Элис, для лучшего понимания ситуации.

- Да, но не больше. Оборудование появится на своём месте, где оно и было год назад до демонтажа. И у нас будет возможность перенастроить нейросети и мощности уже всей машины в сборке на 2037 год, чтобы вернуть девочку, и наш небольшой багаж. – Она посмотрела на ряд тележек с контейнерами.

- Всё понятно. – Сказала Вероника и хлопнула ладошами по боковым карманам своего комбинезона.

- Кстати, тебе нужно переодеться, в таком виде ты не можешь отправиться в прошлое. – Сказала Элис, глядя на девочку. – И не забудь встать от контейнеров на расстоянии минимум пятнадцати метров, чтобы мы могли задать вам разные координаты. Контейнерам самое место на дне Тихого океана, а тебе там лучше не оказаться. – Она улыбнулась, но во взгляде Вороники всё равно промелькнула тревога. Слишком много всего могло пойти не так, и мы всеми силами пытались этого избежать, в конце концов, всё уже шло не так, как планировалось.

Мы встали по своим местам, готовые действовать незамедлительно. Пока Элис активировала остатки оборудования нейросетевым кодом, стоя справа от котлована в самом начале вереницы мониторов управления, Денис покручивал пальцы на рукоятке одной из тележек, рядом стояла я с такой же тележкой, готовая двинуться вперёд с появлением перед нами хоть насколько устойчивого пола. Вероника стояла босиком в центре, одетая в самую простую одежду, которую мы смогли найти в заброшенной лаборатории – хирургическую рубашку. Не смотря на то, что мы обсуждали план сотни раз, все заметно нервничали, особенно девочка. Помимо прочего, ей, очевидно, было достаточно прохладно, здание не отапливалось уже несколько недель, и сохраняло тепло очень условно. Мы решили что закодируем её возвращение, максимально близко к месту где она жила, и выберем тёплое время года… судя по записям в журнале перемещения, между её похищением и возвращением пройдёт около двух месяцев, это немного расстроило нас всех, но найти хоть какую-то подходящую одежду для других сезонов мы не смогли, было необходимо исключить любые намёки на то место, где всё это время провела Вероника, во избежание ещё больших проблем в будущем.

- Готовность на счёт три! – Элис крикнула со своей стороны котлована и подняла руку вверх, когда она опустит её вниз, это будет знаком для девочки, бежать со всех ног и занять своё место на площадке, где появится червоточина.

Мои пальцы ещё крепче обхватили рукоятку, я слегка перенесла вес на переднюю ногу, но пока не двигалась с места, напряжение повисло в воздухе. И это было не только фигуральное выражение. Воздух вокруг нас, предметы, даже мы сами, завибрировали окутанные полупрозрачной дымкой. Я сжала пальцы максимально сильно, пытаясь отвлечь себя ощущениями в ладонях, от усиливающейся головной боли. Волны становились заметнее с каждой секундой, вибрации охватили всё видимое пространство, а котлован стал меняться. На месте пустот, появлялись цистерны и трубы, контейнеры с вычислительным оборудованием, пролёты этажей, тени сотрудников их демонтирующих. Всё это происходило, словно в ускоренной съёмке, запущенной в обратном порядке, перед нашими глазами. Бывшие сотрудники лаборатории, инженеры и генетики, «ходили» между рядами тележек и иногда «сквозь» них. Было странное ощущение призрачности происходящего, и это было понятно - передовая наука всегда стояла рядом с магией в понимании неподготовленного человека.

Тихим хрустом, пол уровня, на котором мы все находились, встал на место. Рука Элис резким рывком опустилась вниз. Мы все побежали!

Мы с Денисом быстро перекатывали тележки на условленное место, бегом возвращаясь от центра бывшего котлована к его краю. Вероника уже заняла своё место на площадке и старалась максимально нам не мешать, сложив руки вдоль тела. Элис находилась уже возле мониторов обрамляющих стелу, которая, кстати, ещё не появилась, и мне приходилось бороться с невыносимой болью, чтобы не упасть при очередной транспортировке контейнера, я почти висела на ручке, еле перебирая ноги. Денис сделал всё максимально быстро, и помог мне довезти последний груз, не без его помощи мы быстро ушли с площадки в безопасное место. Я, с облегчением, села на высокий стул рядом с одним из длинных рядов оборудования, пока Денис и Элис со скоростью профессиональных хакеров, работали с кодом, перенастраивая временные координаты. Я видела, как Вероника сцепила свои пальцы от напряженного ожидания, на её лице была смесь тревоги от происходящего, радость предстоящего возвращения и тоска по предстоящему расставанию с нами. Ей нравилось будущее, нравилась мысль безопасного и спокойного общества, и я понимала, что она бы с большим удовольствием, перенесла сюда свою семью и друзей, а не возвращалась во времена, когда сахарный диабет и старость, считались неизлечимыми болезнями.

Наконец, стела появилась в центре конструкции во всём своём величии. Огромная, занимающая большую часть пространства лаборатории, она возвышалась до потолка, и даже выше, выходя в специально подготовленную нишу в куполе здания. Головная боль ослабла, я снова могла полностью себя контролировать, быстро встала со стула и подошла к панелям управления, мне доверили не сложную, но тоже необходимую работу, развернув проекцию кода, я вносила посильные изменения.

Вскоре я услышала крик Элис, она привлекла моё внимание и жестами показала быстро всё заканчивать и уходить к прежним границам котлована, скоро должен был произойти скачок. Согласно плана, каждый элемент отправится в своё время, и площадка, на которой мы сейчас находились, снова должна была вернуться на год назад.

Я перепроверила правильность своих действий, свернула проекцию и бегом присоединилась к своим спутникам, делая последний шаги по практически исчезнувшему полу, с новой волной дикой головной боли, я упала на пол и обхватила голову руками.

Вероника, стела, лаборатория, «образцы» - всё исчезло. Я села на бетонный пол, и поджала колени к груди, лёгкая грусть охватила меня.

- Что нам теперь делать? – Спросила я у Элис, не сводя глаз с гигантской дыры в полу, бывшей когда-то сложным оборудованием.

___________________________________________________________________________________________

___________________________________________________________________________________________

VIII

Почти два года назад не стало моей мамы, на дворе заметает февральскую метель две тысячи двадцать седьмой год. Много воды утекло за это время, и много событий произошло. Сегодня мы разбирали вещи во второй комнате нашего дома с мужем, как он наткнулся на что-то интересное – мой старый ноутбук. Я смахнула пыль, запустила его, и вот уже почти два часа разбирала старые фото и файлы, где и наткнулась на мой импровизированный дневник о событиях двухлетней давности. Тогда, после похорон и попыток принятия произошедшего, я решила его забросить. Мне казалось маловажным, описывать дальнейшие переживания, и то, как я снова училась жить, на этот раз без опоры на близкого и такого любимого человека. Тогда, так и было, но сейчас у меня появилось стойкое желание, снова вернутся к нему. И сделать хоть и не большую, но заметку, так сказать, подвести итог этой истории, которая началась без моего желания.

Работа, бытовая рутина, мировые события затянули нас в привычный ритм жизни довольно быстро. Куда сложнее было отучить себя от привычки звонить маме и делится с ней переживаниями и событиями дня, недели, месяца, года…

Такое случается до сих пор, и, наверное, никогда не прекратится.

Если говорить о моментах счастья, то они не могли не прийти, как и остальная жизнь, они неизбежно нас настигали новыми воскресными утрами, новыми встречами с друзьями и близкими. Тихими поцелуями в шею, подкравшись со спины, пока мылась посуда. И даже сегодня, я пишу эти строки, зная, что счастье есть, оно рядом, и оно будет только расти.

Глаза невольно соскальзывают на стопку документов, справа от клавиатуры ноутбука. Их не много, но привлекает моё внимание даже не они, а маленький черно-белый снимок УЗИ.

Как же мне хотелось поделиться этой новостью с ней! Желание жгло одновременно и радостью и грустью. Безусловно, я дала время себе, и радость перевесила чашу весов. Как всегда, жизнь продолжается viva la vida!

Дверь комнаты тихо открылась за моей спиной, кудрява голова моего любимого мужа снова появилась в проёме отдельно от тела, как улыбка Чеширского кота:

- Если мы будем разбирать вещи с такой скоростью, то мы никогда не доделаем ремонт в детской! – казалось, он был недоволен, но мы оба знали, что он не может злиться по этому поводу.

- Я уже заканчиваю, - отозвалась я.

- Кстати, а если будет девочка? Как тебе имя Вероника? – он прошёл в комнату полностью, и сел рядом со мной.

- Мне нравится. – Я отвлеклась от набора текста и посмотрела в его глаза.

_________________________________________________________________________________________

Белая бетонная стена, ни крючка, ни полки, взгляду не за что было зацепиться, не то, что рукой. Я пыталась забраться выше, ближе к куполу здания, но тщетно. Элис и Денис в этот момент так же пытались найти хоть какой-то отголосок усилителя волн. Мы стояли посреди заброшенной лаборатории в сердце австралийской пустыни, не придумав ничего лучше, чем попытаться, подключится к глобальной сети, и обновить данные по всемирной истории.

- О! У меня получилось! – Я крикнула вниз, стоя на шаткой передвижной лестнице, вытянув руку в сторону максимально далеко. – Не уверена что сигнал стабильный, но я успела обновить базу с глобального сервера, сейчас спускаюсь!

Внизу меня уже ждал Денис, он помог мне спуститься, и я поспешно выгрузила страницу с текстом на максимально широкую проекцию.

- Так, это слишком рано. – Элис листала ссылки, между статьями и фото.

- Стой, подожди вот наша дата! – Сказал Денис. – Ничего?

- Глобального ничего, пара заметок о конфликте в Европе, не более. – Я листала вместе с Элис.

- Погодите что-то не так. – Сказала я и обернулась через плечо, ожидая увидеть взгляд преследователя, но никого не увидела.

- По ссылкам ничего не вижу, хотя. – Не отвлекаясь от проекции, ответила Элис.

- Я не про историю, что-то происходит здесь. Вы не чувствуете? – я свернула проекцию обратно в запястье. Оба моих товарища посмотрели на меня испуганными глазами. Я чувствовала, животный иррациональный страх, мне хотелось убежать отсюда, сломя голову.

- Ты опять чувствуешь временные волны? – спросил Денис.

- Нет, ощущение другое,  - я не могла описать то, что чувствую, голова закружилась, я опёрлась на его плечо.

- Разверни обратно! – сказала Элис, еле сдерживая эмоции.

Проекция скользнула с запястья и повисла в воздухе, Элис ввела ещё несколько запросов и перед нами открылась статья о передовом учёном из двадцать первого века. Приятная женщина средних лет с большими голубыми глазами, смотрела на нас с фотографии, заголовок был броский, как тогда было принято, но нас интересовало не это. В статье, с красочным описанием нового открытия в генетике, полного излечения сахарного диабета, была фотография взрослой Вероники. А на её ухе, висел неприметный аксессуар в виде старинной серёжки.

- Это же мой чип. – Сказал Денис и растерянно посмотрел на нас.

- Я не проверила её руки, я должна была проверить ладони, - сказала Элис и опустилась на колени. Она подняла взгляд на нас, и я заметила, как усталость в её глазах прошла, волосы стали мягче, ладонь, которой она опиралась на пол, стала детской, как и всё остальное. – Что ж, я хотя бы попыталась. – Детский, звонкий, но при этом полный разочарования голос донёсся до нас снизу.

Я подняла глаза и посмотрела на лицо Дениса, он был напуган не меньше меня.

- Видимо, мы проиграли эту игру, - сказал он и взял меня за руку.

Мы стояли одни в заброшенной лаборатории посреди австралийской пустыни, мы не могли ничего изменить. Пока мы были живы, но это могло закончиться, в любой момент. Я закрыла глаза, не в силах терпеть ожидание. Мгновенье спустя, с тяжёлым вздохом я откинулась на спинку кресла, голова просто раскалывалась от боли. Я невольно поднесла руку к пульсирующему виску и медленно закрыла глаза. Третий раз в этом месяце, надо уже показаться врачу. Экран перед моим лицом стал полностью прозрачным, сквозь него проник свет помещения приемной, который я заметила даже через закрытые веки. Пришлось собрать остатки сил, чтобы вновь открыть глаза и улыбнуться девушке, стоящей напротив меня.

- Оператор ЭМ627, сообщите причину обращения, пожалуйста…

_________________________________________________________________________________________

Спасибо всем, кто прочитал. Спасибо за ваши реакции и за вашу поддержку!

- Ты ещё не оделась? Мы можем опоздать, ты же сама знаешь, нам надо приехать заранее, и ещё успеть забрать цветы. – Сказал он тихо. Затем посмотрел на мою ладонь, почти коснувшуюся блузки, и тоже вздохнул. – Сегодня у всех будет не простой день, я могу помочь тебе одеться?

- Нет, не нужно, я сама справлюсь. – Сказала я и вытащила из стопки юбку, такую же чёрную, как и вся остальная одежда, что лежала передо мной сегодня.

Сегодня будет не просто сложный день, он будет невыносимый. Мы не смогли спасти маму, не смогли отвести от неё беду болезни, и сегодня мы вынуждены с ней проститься. Этот день должен был наступить намного позднее, тогда, когда она бы точно увидела всех внуков и успела обнять их, тогда, когда наши собственные головы посеребрила старость, тогда… Но это произошло сейчас.

Я оделась и снова посмотрела на себя в зеркало. Сегодня мне будут чаще, чем обычно, говорить о том, как я на неё похожа. Будет много незнакомых мне людей, которые когда-то давно тоже знали её, и любили по-своему. Будет обед, на котором она уже не сядет рядом с нами, и не подскажет, как правильно вести себя, чтобы не оскорбить никаких религиозных чувств. Сегодня, как и уже два дня, мы остались одни, без неё. И теперь так будет всегда.

Я справлюсь с этим, постараюсь принять насколько это, возможно, постараюсь не думать о потерях, которые будут ждать меня впереди. Буду жить, и поступать так, чтобы мне не было стыдно перед её памятью. Но это всё будет потом.

А сегодня будет прощание.

_______________________________________________________________________________________

Посадка была очень жёсткая, эвакуационная капсула шаттла явно не была предназначена для запуска по типу земля-земля, и мы буквально чудом остались, практически невредимы. Кое-как выбравшись из покореженной груды металла, мы пытались сориентироваться на местности и понять, что же с нами всё-таки произошло.

- У нас меньше времени, чем я думала. – Сказала Элис, разворачивая проекцию карты местности на своём запястье. – Но зато нас выбросило намного ближе к вездеходу, чем мы были изначально.

- Я старался, - ответил Денис, пока помогал мне поднять Веронику, из двери, которая теперь стала люком в крыше.

- Что это были за волны над городом? – Спросила я немного сбившимся от нагрузки голосом. – Мне кажется, я могла физически их почувствовать, но видимо вас они совсем не задели.

- Пространственно-временные искажения. – Ответила Элис, не отрывая взгляда от карты, с таким видом, как будто мы видим такие искажения каждый вторник, и сейчас задаём странные вопросы. – Думаю, ты и раньше их чувствовала, когда испытывала головную боль. – Она подняла на меня взгляд. «Ну конечно, как я могла не догадаться, что я тоже оказалась тут не случайно» – пронеслось в моей голове.

- Как могло, так удачно случится, что мы все идеально подходим для этой поездки? – Спросила я с нескрываемым раздражением в голосе.

- На самом деле это действительно удача, - пожала плечами Элис. – В Новосибирске было не так много подходящих программистов, и ещё меньше людей с мутацией в диапазоне мозговых волн. И когда я обнаружила, что двое тех, кто мне нужен, даже знакомы между собой, я решила вывести Веронику из гиперсна. Звучит намного проще, чем было в реальности.

- Чувствую себя не на своём месте, - сказала Вероника, после того как мы опустили её на землю рядом с капсулой. Я с жалостью посмотрела на девочку, конечно, она была больше всех нас разочарована, и оторвана не только от дома, но и от своего времени.

- Если всё получится, то это будет ненадолго, - сказала Элис, когда подошла к нам и положила руку на плечо Вероники. – Нам нужно будет вернуться три километра на запад, в сторону мегаполиса, - Элис провела пальцами по проекции, чтобы нам всем, включая девочку, было понятно. – По незаселённой пустыне это будет сделать даже безопаснее, чем пересекать городские улицы. Но нам нужно будет немного утеплиться, я покажу, как перенастроить характеристики комбинезонов.

Она присела на корточки перед Вероникой, расправила её воротник, и расстегнула несколько кнопок. Из-под воротника развернулся тёплый капюшон, было заметно по подкладке, что и остальная часть комбинезона, стала более упругой и плотной.

- Так лучше? – Спросила она, заканчивая манипуляции.

- Да, гораздо теплее, спасибо. – Ответила Вероника.

Мы с Денисом проделали то же самое с кнопками на воротниках своих комбинезонов, стало заметно комфортнее, а если активно двигаться, то проблем с передвижением по снежной пустыне у нас точно не должно было возникнуть. Если верить карте, мы могли добраться до ангаров с техникой в течение двух часов. Наше положение усложнялось наличием маленького слабого ребёнка, и было решено нести Веронику по очереди на плечах, чтобы сэкономить общий силовой ресурс нашей группы. Мы обсуждали все передвижения и нюансы, как давние коллеги, мне было сложно поверить, что мы организовали нашу «диверсионную команду» всего несколько часов назад, но это было так, слишком много событий, мыслей. Время как будто сжалось до максимальной концентрации.

Мы собрали небольшой запас первой необходимости с разрушенной капсулы и двинулись на запад. Нам везло: перепады высоты на местности были незначительные, ветер дул в спину, и основным препятствием были неглубоки перемёты снега, которые мы, конечно, преодолевали, но они сильно снижали общую скорость передвижения. Путь длился не более сорока минут, и последние пять, Вероника провела на моих плечах, мы болтали о разном, и я как могла, пыталась её успокоить.

- Да, сейчас для того чтобы паре разрешили стать опекунами, нужно быть не только готовыми к воспитанию ребёнка, но и быть полезными членами общества. Ребёнок это награда, не всем это разрешают. – Я оступилась на половине мысли, выровняла равновесие и продолжила. – Я давно не видела маленьких детей, таких как ты, думала, просто нет достойных опекунов, но всё оказалось сложнее.

- Там где я живу, очень много детей! – Сказала девочка. – Мы ходим в гости друг другу, играем, учим уроки. У меня есть подружка, и у неё целых три брата! Мама говорит, что раньше бывало ещё больше детей в семьях, ну это в древности. – Деловым тоном добавила она.

- Да, сейчас такие семьи просто невозможно встретить, - рассуждала я вслух. – А чем занимаются твои бабушки и дедушки? Они, наверное, очень молодые, им нет и семидесяти. – В моей голове не укладывались мысли о такой быстрой смене поколений, но это было более семисот лет назад, и вполне объяснимо, хоть и дико для меня.

- Баба Лариса, работает с красивыми тканями, она много всего мне шьёт и балует. – Было заметно, как в голосе Вероники проскочила тоска по дому, - Деда Вова, иногда катал меня на шее, как ты сейчас. Но он давно уже так не делает и только говорит, что сильно устаёт. – Она сделала паузу и продолжила. – А других я никогда не видела… мамина мама умерла ещё до того как я родилась, но она говорит я очень на неё похожа.

- И тебе всего десять лет, а ты уже стольких близких потеряла. – Сказала я вслух.

- А сколько тебе лет? – спросила она в ответ.

- Мне полных сто семь лет. – Ответила я задумчиво. – Моим родителям немного больше двухсот, а бабушке… - я не успела закончить мысль, как Вероника меня перебила.

- Это не правда, ты шутишь!

- Нет, это так, я могу подтвердить. – Улыбнулась я в ответ. – Вот уже почти четыреста пятьдесят лет, люди на Земле не умирают от болезней и старости. Нет, конечно, существуют несчастные случаи, катаклизмы и природные катастрофы, но это можно практически не считать.

- И вы все вместе живёте? – протянула восхищённо Вероника.

- Конечно, нет. – Я еле сдерживала смех. - Мы все активные члены общества, нам нет необходимости жить вместе, помимо городской структуры. Но, безусловно, у нас сохранились тёплые взаимоотношения, мы стараемся ездить друг к другу в гости, не реже раза в несколько лет, это считается приемлемым.

- Я бы хотела, чтобы мама с папой никогда не болели. – Вдруг голос девочки опять стал грустным. – Когда мама рассказывает мне о бабушке, она всегда грустная потом. Говорит ей до сих пор больно от её потери… и я не хочу терять маму.

- К сожалению, в вашем времени, это скорее нормально. – Мне нечего было больше добавить.

- Когда я вырасту и окончу школу, я хочу стать врачом, чтобы вылечить всех людей, и они не болели в будущем! – решительно заявила Вероника в ответ.

- Что ж, я думаю, врачи в вашем времени, уже пытаются победить все болезни и от помощников они точно не откажутся. – Мы остановились, чтобы сменить плечи, я опустила Веронику в неглубокий снег и немного размяла шею. Наступила очередь Элис, ближайшие двадцать минут я смогу отдохнуть. Я подошла к Денису и тихо ему сказала:

- Как ты думаешь, какая настоящая цель у неё? – Я указала взглядом в спину наших спутниц, медленно удаляющихся от нас.

- Не знаю, но точно не та, что она нам озвучивает. – Так же тихо сказал Денис. – В любом случае, если мы вернём девочку домой, это будет уже достойная цель, но очевидно, она не единственная.

Мы двинулись дальше, подгоняемые холодом и ветром. Спустя примерно час пути, у меня снова началась головная боль.

- Значит, мы приближаемся, - резюмировала Элис, и сверилась с картой. – Да, совсем близко. – Она посмотрела мне в глаза и сказала тоном, не терпящим возражений, - Головная боль будет усиливаться, и скорее всего, появится что-то ещё. Говори мне обо всём, что ты будешь видеть!

Я попыталась улыбнуться в ответ, чтобы разрядить обстановку, но получилось достаточно криво и нервно.

Веронику нёс Денис, Элис взяла меня за руку, чтобы усиливающаяся боль не могла сбить меня с пути. Виски, лоб, затылок, и казалось уже и плечи, ломило и сводило судорогами. Я шла с наполовину закрытыми глазами, ветер и снег слепили меня. Мне сложно сказать, сколько мы прошли в такой сцепке, но через несколько десятков минут, боль резко стихла. От удивления я открыла глаза, я повернула голову, чтобы сказать об этом Элис, но не увидела её. Я повернулась в растерянности в сторону Дениса и Вероники, но их тоже не было. Как и снега, и ветра… и даже неба. Я стояла одна посреди абсолютно белого НИЧЕГО.

Я повернулась вокруг своей оси, сделала несколько шагов в разные направления, в попытке наткнуться на стену или другой барьер, но не было ничего, что могло бы мне подсказать, где я нахожусь. Я крикнула.

Тишина.

Снова повернулась. Никого.

Вдруг слева от меня раздался тихий треск. Я повернулась и зашагала в этом направлении. То, что я увидела, довольно не просто описать. Это была обычная трещина, но её расположение было совсем не обычным. Она как будто висела в воздухе, разрастаясь и искрясь, пропуская сквозь себя обрывки фраз, плача, смеха и даже песен. Я обошла её вокруг и убедилась, что чтобы это ни разрушалось, увидеть своими глазами мне это не под силу.

Тогда, я сделала самое глупое, что пришло в мою голову.

Я протянула руку, и попыталась потрогать это. Медленно, поднося кончики пальцев к яркому краю трещины, я увидела, как царапина на моей руке, оставшаяся после жесткой посадки в капсуле, вдруг исчезла. Кожа на ладони стала гладкая, светлая и чистая, как будто я вовсе не использовала её последние несколько десятков лет. Затем ладонь начала уменьшаться, но не как это делают предметы в удалении, в перспективе. Она становилась детской!

Я резко отдёрнула руку, но не рассчитала силу инерции и слегка ударила себя по лицу. Сморщившись от неприятной неосторожности, спустя мгновение, я открыла глаза. Денис нависал надо мной с рукой, занесенной в замахе, так, как будто готовился меня ударить.

- Что ты делаешь?! – я вскрикнула и опёрлась на свои руки. Оглянулась вокруг, я поняла, что лежу на полу кабины движущегося вездехода, из-за пульта управления на мой крик обернулась Элис. Вероника сидела в кресле рядом с ней, и тоже смотрела на меня с тревогой.

- Кажется, я потеряла сознание от боли – Я села ровнее, и потёрла виски пальцами.

- Это было не похоже на обычную потерю сознания. – Сказал Денис. - Ты мерцала. – Добавила Вероника.

- Скорее всего, колебания пространственно-временной материи вышли за границы города, - пояснила Элис. – Дома вокруг тоже мерцали! – снова добавила девочка, не в силах сдерживать свои эмоции.

- Что ты видела? – Спросила Элис перед тем как поставить вездеход на автопилот и подойти ко мне, всё ещё сидевшей на полу. Я постаралась максимально подробно рассказать про белое пространство, про трещину, и странные звуки, а так же про мою ладонь. Она внимательно выслушала, не перебивая, и сказала:

- Люди, начавшие эксперименты со временем, не понимали, насколько, это может быть опасно. – Она посмотрела на Веронику. – Они не должны были забирать из прошлого настолько массивные объекты, девочка не должна быть здесь, как и другие образцы.

- Так значит человек из прошлого, только один? – уточнил Денис.

- Живой человек… да, она одна. Именно поэтому так важно вернуть её обратно. Они думали, что смогут изолировать червоточину, что это сойдёт им с рук. Просто бросили её тут на произвол судьбы, но мы, с моим мужем, понимали, к чему это всё приведёт. Время выворачивается наизнанку, чтобы восстановить баланс, нельзя было просто оставить тут девочку, поверхность Земли не выдержит… мы бы, всё равно, все погибли.

Я с ужасом посмотрела на Элис, затем на Дениса и остановила свой взгляд на Веронике. Она плакала, закрыв лицо руками.

- Что мы можем сделать сейчас? – спросила я тихо.

- Для нашего времени уже ничего. Червоточина разрастётся и погубит всю землю, мы все попадём сначала в то место, где ты была, а потом. Потом даже я не знаю, но жизнью это будет назвать сложно. – Я почувствовала, что именно сейчас, Элис говорит полную правду, как бы нам этого не хотелось, моё дыхание перехватило страхом. - Мы должны разомкнуть петлю, вернуть девочку и всё, что сможем найти, в прошлое. Если всё получится, то мы сможем только отсрочить гибель своего времени, и надеяться, что энергии остальных образцов, что забрали в Новосибирск, не хватит чтобы снова ускорить процесс.

__________________________________________________________________________________________

Продолжение следует...

Я сжала левой рукой кольцо на безымянном пальце правой руки, эта привычка появилась у меня спустя немного времени после нашей свадьбы. Я сжимала пальцами кольцо и вспоминала, что чтобы не произошло в моей жизни, я вернусь к моему мужу, что он обязательно скажет мне что-то успокаивающее, обнимет, подарит ощущение безопасности. И пока я возвращаюсь к нему, а он ждёт моего возвращения, любая потеря этого мира может быть нам по плечу. Главное не забывать об этом.

Не забывать.

Каждый из нас, пока здоров и молод, всеми возможными способами отгоняет от себя мысли о своей старости и смерти. Лишь изредка в суете разговоров и встреч с друзьями, мы произносим, почти в шутку:

- Хочу, чтобы просто сердце остановилось на работе, или за хлопотами в саду.

- А я бы хотел, чтобы я не проснулся после вечеринки на свой семидесятый день рождения!

Мы все лжём себе, и под самой страшной пыткой не признаемся, что далеко не всем получится уйти из этой жизни на своих двоих, до конца оставаясь активными в меру возраста, а особым «счастливчикам» даже не удастся сохранить свою память, самих себя. Накопленные за долгую жизнь болезни и вредные привычки, начинают разрушать нас за долго до смерти, и даже старости. Мы забываем о записи на стрижку, об оплате счета за интернет, поздравить друга с днём рождения, о годовщине свадьбы. Смеёмся и отмахиваемся от этих звоночков, увлекаем себя новым делом, забываем о том, что забыли. Принято думать, что старость придёт не скоро, а смерть будет милостива.

Но это ложь. Как и то, что мама поправится, что однажды она сама сможет снова просто сесть на край кровати. Мы подбадриваем себя этой ложью, успокаиваемся и укутываемся ей на ночь, чтобы было легче уснуть.

А между тем, мама забывает. Забывает, как когда-то наносила макияж и смотрелась в зеркало. Забывает, что заказала, пошив своего свадебного платья в ателье. Как когда-то давно, была помощником судьи, как работала сверхурочно. Забывает, как расстраивалась, когда мы ссорились с сестрой. Всё это кажется мелочами, без этого можно жить. Но разве не такие мелочи, ткут нас самих, где каждое событие это одна из миллиона нитей, составляющих, в конечном итоге, нашу личность? Все встречи, сказанные слова, всё это остаётся в нашем сознании, вспоминаем мы об этом каждый день или нет, но пока можем вспомнить, мы остаёмся самими собой.

Я знаю, почему люблю весну, почему раз за разом выбираю черный кофе, а не чай. Даже мои предпочтения состоят из событий и встреч, определивших их. Пока я помню, почему, я всё ещё делаю свой выбор. Пока я помню, я могу справиться со всем, в моём прошлом есть решение и ответ, есть советы, которые я слышала от давно ушедших людей, там есть поддержка, близких, даже если сейчас они далеко. Главное помнить об этом.

Я посмотрела на свои руки, и снова прикоснулась к обручальному кольцу. Я постараюсь запомнить свою жизнь, как можно подробнее, даже если это будет причинять мне боль. Постараюсь запомнить и сохранить, настолько долго насколько смогу.

________________________________________________________________________________________

Я смотрела, как Вероника тихо спит в кресле шаттла, мы были уже высоко над Индийским океаном, и кажется, сумели оторваться от преследователей. Если бы не сообразительность Дениса, то нас бы поймали на самом подходе к взлётной площадке, только он заметил изменение кода, быстрее, чем нас схватили, и у нас получилось обойти ловушку. Я до сих пор не могла поверить, что ввязалась в эту авантюру, но ранение Элис, и погоня в городе были более чем реальны. Впереди нас жала Австралийская лаборатория, и мы все очень надеялись, что рискуем не зря.

Я тихо понялась со своего кресла и прошла ближе к носовой части шаттла, туда, где разговаривали Денис и Элис.

- Значит этот код, не что иное как временные координаты? – Денис рассматривал проекцию из личного чипа Элис, - никогда не видел ничего подобного. Он больше похож на расшифровку волновых диапазонов коры головного мозга человека, за исключением… вот тут, есть что-то не обычное, я не встречал такого у людей, – сказал он и бросил на меня беглый взгляд.

- Да, ты прав, - подтвердила Элис, - этот код компилирует очень сложные вычисления, по сути это искусственный интеллект.

- Но как это возможно? – удивилась я, присоединяясь к беседе. – Это ведь противозаконно!

- Тебе не надоело ещё? – Элис посмотрела на меня с некоторым раздражением, - Очевидно, люди, которые проводят такие эксперименты, не связаны такими мелочами, как регламент.

Я опустила глаза в пол, привыкнуть к мысли о том, что я нарушила столько правил за такой короткий промежуток времени, оказалось не так просто. Моим спутникам это давалось намного легче, казалось, они были к этому подготовлены, но я не стала делиться с ними своими мыслями.

- Почему ты путешествуешь без опекуна? - вдруг спросила я Элис, - Или это тоже допустимое нарушение регламента?

- Не совсем, дело в моём участии в проекте. В это сложно поверить, но я намного старше, чем определяет мой чип. – Она откинулась на кресле и улыбнулась, раздражение сменилось лёгкой улыбкой. – Из-за постоянной работы с пространственно-временными волнами, случаются такие парадоксы. Я к этому привыкла, у нас «молодой» коллектив. Может, хотите кофе? Я думала сделать себе чашку, могу принести и вам, – добавила она.

- Я не против, - сказал Денис, я согласилась с ним и, молча, кивнула в ответ.

Элис скрылась в портале, ведущем на камбуз, я повернулась к Денису и тихо спросила у него:

- Ты действительно ей доверяешь? Мне, кажется, она многое нам не договаривает. Эти эксперименты, анахронизмы, парадоксы. Зачем ей вообще брать нас с собой?

- Я думаю, она понимает, что не справится одна. – задумчиво ответил Денис. – То, что она показала и рассказала мне, это не так просто провернуть в одиночку, и она знала, что я помогу тебе, и знала о моём прошлом.

- Значит, у тебя не было выбора? – немного помолчав, я добавила, - и у меня. Вероника сказала, что видела Элис в департаменте, в тот день, когда я её встретила. Уверена это тоже не случайность.

- Она сказала, что у неё был помощник, ещё со времён работы в проекте, но его утилизировали… ещё в Австралии.

- Если это правда, то это ужасно. Она не сказала, почему ей так хочется помочь Веронике? По сути это совершенно не знакомый ей ребёнок. – Я посмотрела в сторону камбуза, но дверь всё ещё была закрыта.

- Не знакомый, и тем более, таких детей было гораздо больше, чем мы думали.  – В голосе Дениса чувствовалось напряжение, - Если получится с Вероникой, наверное она испытает какое-то чувство облегчения, за то что сделала раньше. В любом случае, эта девочка не заслуживает той судьбы, что ей уготовили в нашем времени. Я не думаю, что у неё были хоть когда-то шансы на спокойную жизнь тут.

Дверь с лёгким шорохом открылась, в комнату каюты вошла Элис, у неё в руках был прозрачный диск, на котором дымилось три кружки с горячим напитком, а так же была целая пирамидка сладких батончиков.

- Я предлагаю исключить любое недопонимание между нами. – Сказала она с улыбкой и поставила диск на столик перед нашими креслами, - Очевидно, мы в одной лодке, и если не будем доверять друг другу, далеко не уплывём. – Элис села рядом с нами, взяла одну из кружек с батончиком, и откинулась в кресле. – Лететь нам ещё не меньше пяти часов, вы можете спрашивать, что хотите.

Я посмотрела на Дениса, спустя пару мгновений, он задал свой первый вопрос:

- В чём истинная цель проекта «Новые люди»?

- А ты решительный, - она улыбнулась, но всё-таки не стала увиливать, - Этот проект начался ещё до начала Четвёртой мировой войны.  В тот самый момент, когда учёные достигли физического предела клонирования. Да, - она посмотрела на меня, - люди считают, что это не возможно. Но, как оказалось, это не так. Вот уже несколько столетий, мы вырабатываем ограниченный ресурс, замороженных яйцеклеток, сделанных ещё в двадцать втором веке. Последнего поколения людей, способных на собственную репродукцию. И как вы понимаете, этот ресурс, уже закончился. Как давно вы видели человека младше пятидесяти лет?

- Значит Вероника, должна была стать донором? – спросила я.

- Да. Мы должны были признать, ещё очень давно, что наша тяга к совершенству, не доведёт до добра. Человечество было опьянено своими успехами, мы возомнили себя  Богами… и отчасти это так. – Она помолчала и добавила, - Но всему есть свой предел.

- Почему ты решила помочь  Веронике вернутся домой? Как же преданность науке?  – спросил Денис.

- По сути, ребёнок мог быть любой. Но она была одна из первых, и если… - Элис запнулась, не договорив, но спустя пару мгновений продолжила, - Для настройки координат, нужен подходящий код, и как правильно заметил Денис, он очень похож на волновой диапазон человека. Сгенерировать такой я одна, или даже вдвоём, - она посмотрела на Дениса, - мы не сможем. И проще было просто увезти её с собой. – Она пожала плечами и отпила кофе из кружки.

- Зачем ТЕБЕ это нужно? – я воспользовалась своей очередью задавать вопросы.

- Это сложно объяснить, но, я не верю в успех этого проекта, - Элис замолчала, и только иногда откусывала новый кусок от батончика. Мы просидели ещё немного в тишине. Нам было понятно, что даже, если какие-то разногласия, между нами и будут существовать, то мы все зашли слишком далеко, чтобы это можно было отмотать назад.

Я подумала о своих родителях, если быть точнее, опекунах, и тихая грусть разлилась в моей груди. Они жили на побережье Байкала, и я планировала провести следующий отпуск вместе с ними, возможно даже уговорить Машу поехать со мной. Именно опекуны, привили мне любовь к археозоологии, они оба, не смотря на требования нейрокуратора о регулярной смене специализации, занимались сопутствующими науками уже больше полутора веков. Они стояли у истоков большинства исследований, и даже застали несколько живых диких омулей, правда, это было ещё в начале их карьеры. Я любила бывать у них, и сейчас осознавала, что все мои планы и желания, рушатся, как карточный домик. Смогу ли я когда-нибудь ещё раз их увидеть, что они подумают, когда узнают во что, я ввязалась. Не этому они меня учили и не так воспитывали. Я покончила с кружкой кофе и очередным батончиком. Мне тоже нужен отдых. Встала с кресла и перешла на соседнее место рядом с Вероникой.

Мы прибыли на взлётную площадку Сиднея, после переполненного людьми и суетой Новосибирска, он казался дикой пустыней. Большая часть энергоснабжения уже была отключена. На материке оставалось небольшое количество технического персонала, в чьи обязанности входила подготовка к консервации города, но скоро и они должны были покинуть опустевшие здания. По крайней мере, такая была официальная версия властей, как было на самом деле, нам ещё предстояло узнать.

На борту шаттла мы успели подготовиться к спуску, переоделись в рабочие комбинезоны, чтобы не выделяться из малочисленной толпы. Даже для Вероники нашёлся подходящий размер, Элис уверила, что  здесь, ни кто не будет обращать внимание на маленького ребёнка, и нам осталось только поверить. Опытная лаборатория находилась далеко за границами мегаполиса, практически в центре континента, ближе к Тихому океану, мы планировали добраться туда на одном из вездеходов, которые должны были быть в филиале лаборатории где-то на юго-востоке города. И очень рассчитывали, что план с отвлечением внимания от спутников даст на это нам достаточно времени.

- Ты готова? – Спросила я у Вероники и присела перед ней на колени, пока мы все готовились покинуть шаттл и отправится на поиски транспорта.

- Мне немного страшно, я никогда не была так далеко от дома. – Она аккуратно заправляла воротник комбинезона, чтобы он не цеплялся за волосы.

- Мне тоже не по себе, - я погладила её по плечу, - но ты знаешь, может быть нам даже понравится это приключение. Я уже бывала раньше в Сиднее, проходила археологическую практику на седьмом курсе. Здесь очень солнечно круглый год, даже не смотря на похолодание. – Она улыбнулась мне в ответ, и мы вместе пошли в сторону трапа, где нас уже ждали Денис и Элис.

Тихая вибрация и гул сопровождали одновременный спуск трапа и открытие внешнего портала. Мы обсудили всё, что нам могло понадобиться в дороге, и сейчас просто, молча, ждали полного открытия проёма, стоя в шлюзе. Внутри меня поселилось лёгкая тревожность, я боялась, что удача может отвернуться от нас, вдруг сейчас нас всё-таки догонят, и смена кода, уловки со спутниками, вдруг ничего не поможет. Голова разболелась, я поднесла руку к виску и слегка потёрла лоб. Денис уловил боковым зрением мои движения и повернулся.

- Головная боль?! – коротко и жестко спросил он.

- Да… - я поморщилась и подняла на него взгляд. Он был напуган.

- Нам надо уходить другим путём! – Он не успел, завершить фразу, как в дверь шлюза тут же ударилось что-то большое, что оставило вмятину с обратной стороны. Я быстро подняла на руки Веронику и мы, пригибаясь, побежали в сторону хвостового отсека. Удары повторялись один за другим. «Нас нашли!» пронеслось в моей голове, боль усилилась, в глазах стало темнеть, я запнулась и упала на одно колено. Почувствовала ладони Дениса, он подхватил девочку из моих рук, а справа своё плечо подставила Элис. Практически не теряя скорости, мы добрались до спасательной капсулы. Я видела, как Денис перекодировал пункт выброса, скорость, высоту, как Вероника и Элис пристёгивались в креслах эвакуации. Последнее что я почувствовала перед полной потерей сознания, как Денис проталкивает мою левую руку в рукав фиксирующего ремня.

Темнота. Удар. Ещё удар.

Я открыла глаза и увидела в смотровом экране напротив, облака рассеивающего дыма, мы пробили обшивку шаттла.

Снова удар, нас относит в сторону от намеченной траектории. Видимо что-то врезалось в капсулу сбоку. Глаза закрываются от боли.

Удар, и яркая вспышка света. Мы пробили купол мегаполиса, внизу удалялись улицы и дома, мы видели, как город под нами исчезает поглощённый огромной волной вибрации. Боль стихла. Я открыла глаза и увидела, как Денис снова работает с кодом, пытаясь настроить маневровые компрессоры, чтобы увести нас немного дальше. Элис не сводила глаз с экрана, по её щеке текла слеза.

__________________________________________________________________________________________

Продолжение следует...

- Не надо «скорую»! – Её можно понять, за последний месяц она трижды ездила со «скорой» в стационар, и трижды её отправляли домой без причин для госпитализации. В комнату вошёл племянник и протянул свой телефон, на экране светилась надпись: «Способы поднять давление в домашних условиях». Быстро пробежала глазами по списку - гранатовый сок! Я купила его родителям ещё прошлой весной, но его так никто и не открыл, всё ждали чего-то. Ну вот, дождались. Все ушли на кухню, но я вскоре вернулась с кружкой. Не больше пяти глотков, на последние два, пришлось долго уговаривать.

- Хоть что-то. – Звучало в моей голове. И теперь спустя десять минут мама тихо спала, даже не подозревая о том, что опять очень сильно нас напугала. Но, разумеется, винить её в этом было глупо.

Мы с сестрой почти свыклись с мыслью о её болезни, но всё равно не переставали бороться. Временами, то поддерживая друг друга, то срывая злость, мы день изо дня, старались помочь родителям и маме, в первую очередь. Мы обсуждали стратегии лечения, показатели сахара и давления, делились переживаниями и опасениями. Не смотря на наш возраст только болезнь мамы, кажется, позволила нам отступить от детских обид и соревнований, но, и это удавалось не всегда.

- Завтра я заеду к врачу, на консультацию. – Я зашла на кухню, после того как мама окончательно провалилась в болезненный сон. – Но сегодня мне надо бежать.

- Конечно, хочешь пирожок? – Сестра снимала с противня горячие пирожки из слоёного теста, некоторые из них расклеились по швам, и ароматная начинка из сыра и ветчины вылилась на лопатку. Она старалась, так же, как и я, по мере своих сил, но у нас обеих получалось не всё и не всегда.

- Спасибо, но я не домой. – Пыталась парировать я, хотя с самого утра в моём желудке было только немного творога с кефиром. Я знала, что сестра приезжает не только проведать сына, который живёт с родителями, но и приготовить больше еды, для него и родителей. Папа был не из тех мужчин, что заходили на кухню ради приготовления пищи, и даже то, что мама не поднималась уже почти три месяца, не изменило этого отношения. Я не поддерживала эту точку зрения, и старалась не есть у родителей лишний раз, потому что понимала, чего стоит день у плиты.

- Я лучше пойду. – Сказала я, но видимо голодный взгляд выдал меня с потрохами.

- Возьми один, больше не дам, только осторожно, горячие! – Сестра не была готова услышать ещё одну порцию оправданий, и я сдалась. Мой желудок радостно заурчал в предвкушении пирожка, и я поймала на себе почти смеющийся взгляд сестры, не быть мне шпионом.

- Маме должны понравится, - я подцепила один вилкой, и стала на него дуть. – Она любит такое, правда не знаю, будет ли есть сейчас. – Я замолчала.

Мы постояли немного, молча, только скрип лопатки о противень нарушал тишину. Сестре нечего было на это ответить, и никто из нас не знал, что можно сделать, что бы мама снова могла есть. Я доела пирожок, протёрла руки салфеткой и вышла в прихожую. Мне надо было возвращаться в сою жизнь, не смотря на проблемы, она никуда не делась и рутина, спасительная рутина, меня выручала, напоминая о том, что, не смотря на все болезни, жизнь продолжается. Мама никогда не простила бы себе, чтобы я, или сестра жертвовали свою жизнь на алтарь её болезни. Она была из тех женщин, что считали - долг родителям, дети должны отдавать своим детям, продолжая род. И даже кошмарные сны, которые она видела, были не о старых замках или ужасных стихийных бедствиях, а о бедах своих детей. Тонкими, загорелыми от тяжёлой работы в полях или на заводах, руками, матери и бабушки, такого уклада, всю свою жизнь толкают потомков выше своих голов, в надежде на лучшее будущее, чем было у них самих. Вот и нам с сестрой приходилось из раза в раз, возвращаться в свои жизни, чтобы было куда привести, на что оплатить обучение, купить еду, уже существующим, или как в моём случае, будущим детям.

Современный мир, не дружелюбное место, и никогда им не был. Несмотря на то, что мне было уже тридцать шесть лет, я так и не вылезла из нужды, и появление ребёнка было бы непозволительной роскошью. Дать лучшую жизнь, я не могла, а подарить существование в нищете, не хотела. Поэтому усердная работа и выплата кредитов, определили нашу с мужем жизнь, на ближайшие пару лет.

________________________________________________________________________________________

Мы сидели перед генератором и болтали. Вероника хотела знать всё, о времени в котором оказалась, и теперь, когда мы беспрепятственно могли общаться и понимать друг друга, это стало занимать значительную часть нашего общения. Подарок, который сделал ей Денис, в виде двух внешних чипов, напоминал старинные украшения – серьги. Два чипа, располагались на ушах девочки, и совершенно не привлекая внимание, переводили ей всё, что я говорила. В дополнение к переводчику, они так же имитировали личный чип, и облегчали взаимодействие с административными программами. Она уже расспросила про появление чипов, я показала ей как им можно пользоваться, в свою очередь, она показала свой телефон, и, хотя устройство было полностью разряжено, она, как могла, описала и его функции. На службе я оформила отпуск по личным обстоятельствам, и не появлялась в департаменте уже почти две недели, Денис решил, что лучше будет «залечь на дно», пока ситуация с Вероникой не станет привычной для моего окружения. Он навещал нас периодически у меня дома, и мы обсуждали, что же всё-таки произошло с девочкой, и как она тут оказалась. Вот и сегодня, мы втроём снова пытались, восстановить картину произошедшего и попытаться вспомнить, то, что могли упустить:

- Я думаю, нам следует провести собственное расследование, как только люди привыкнут к тому, что ты стала опекуном. Мы сможем без подозрения вернуться в департамент и повторить путь Вероники до твоего экрана. – Сказал Денис, и поднёс чашку горячего чая к губам.

- А я не думаю, что это может быть безопасно, в конце концов, мы даже не представляем какие технологии смогли провернуть такое искажение временного пространства. – Я не могла с ним согласиться, после всех манипуляций с кодом и с чипами, я боялась за нашу безопасность больше обычного. И особенно меня пугала мысль о возможном временном перемещении, если такая технология и существовала, о чем свидетельствовало наличие девочки с древней датой рождения, то невозможно было представить, кто стоял за её использованием. Я налила ещё один стакан тёплого молока из генератора для Вероники и посмотрела на неё. За две недели она сильно изменилась, стала свободнее обращаться с бытовыми приборами, научилась одеваться и прибирать волосы, как это подобает современной девочке, но кое-что она так и не смогла отпустить. Она плакала каждую ночь и звала маму…

- А вдруг та «дверь», через которую я прошла, всё ещё открыта, я смогу вернуться домой? – Она с надеждой посмотрела на нас, пытаясь заглянуть в глаза то мне, то Денису по очереди.

- Я тоже об этом думал, надеюсь её не нашли, и не опечатали. – Денис сказал это и посмотрел на меня. В ответ на эти замечания у меня сложилось впечатление, что они вступили в сговор против моих страхов.

- Нет. Я не уверена, что это бе … - Я не успела договорить, как мои слова прервал громкий стук в дверь. Мы обернулись на шум и обменялись взглядами.

- Посмотри, кто это может быть. – Сказал Денис, и положил руку на моё запястье с чипом. Мы оба понимали, что человек за дверью, не принёс хорошие новости, если он стучит, а не воспользовался звонком, как обычно. Я провела ладонью над запястьем и активировала камеру над входом. Там стояла молодая девушка, вид её был крайне встревожен, она постоянно оборачивалась за спину, и снова и снова барабанила пальцами по двери. Очевидно, она не хотела, чтобы её отследили по активации звонка чипом, и возможно у неё были даже более веские на то причины, чем стекающая кровь из-под рубашки. Не смотря на всю необычность ситуации, я узнала её.

- Я знаю её. – Неожиданно сказала Вероника, - Я видела её в департаменте, когда встретила вас.

Девушка, что мы все видели на проекции, прибыла в Новосибирск, три недели назад из Австралии, и, судя по тому, что перед моей дверью она стояла опять одна, сопровождение она или не нашла, или как раз убегала от него. Я видела, как её губы еле заметно шевелились, повторяя одну и ту же фразу. Лёгкое движение рукой и из проекции над запястьем пошёл звук:

… Открывай, открывай, иначе они убьют нас всех… Открывай, быстрее, иначе они убьют нас всех… Открывай…

С тяжелым дыханием раненая девушка рухнула на пол, как только ступила на порог моей квартиры, Денис выглянул в коридор, чтобы убедится, что там никого нет, и спешно закрыл двери. Он опустился ниже, помог ей встать и затем сесть на кресло рядом с нами. Девушка тяжело дышала, но, тем не менее, нашла в себе силы заговорить:

- Меня зовут Элис, - представилась она для начала. – И я пришла спасти Веронику.

Я обняла Веронику за плечи, и немного задвинула её за свою спину. Мы трое переглянулись и с тревогой ждали, что наша новая знакомая, может сказать дальше. Денис подошёл ко мне, и встал рядом.

- Откуда вы знаете, что она здесь? – Спросил он.

- Я не знала, но я отследила в системе количество опекунов, и увидела, что это число изменилось совсем недавно. Думаю, что те люди, которые пытаются сохранить свой секрет, тоже знают, где она и уже на пути сюда. Нам нельзя оставаться на месте! – Элис резко встала с кресла, сделала шаг назад и снова упала на пол. Денис присел перед ней на корточки и помог подняться в кресло.

- Вы же понимаете, что без ответов на вопросы мы не сдвинемся с места ни на шаг? – Денис снова напугал меня своей хладнокровностью и способностью ориентироваться, в настолько не типичных ситуациях.

- Я знаю, что это прозвучит, избито, но у нас действительно нет на это времени. – Сказала гостья.

- Тогда не будем его терять. – Отрезал Денис, - Как Вероника оказалась здесь?

- Я привезла её, - ответила Элис, - в гиперсне, поэтому она не помнит перелёт.

- Я имею в виду не место, а время. – Так же холодно уточнил Денис. Девушка опустили глаза, достала из кармана ампулу-шприц и ввела инъекцию себе в живот рядом с ранением, кровотечение остановилось. Она сделала два глубоких вдоха и выдоха и заговорила:

- Вы же понимаете, что у вас нет шансов на реабилитацию?

- Конечно. – Сказал Денис, в то время как у меня в груди всё похолодело. Я вложила правую руку в левую, и тоже глубоко вздохнула.

- Вероника похищена в рамках программы «новое поколение» из 2037 года. – Немного помолчав, добавила, - Она действительно из прошлого.

- «Новое поколение»? – Я вышла из оцепенения и вступила в разговор, - Как такое может быть, если ей больше семисот тридцати лет?

- Остальное можно рассказать уже по дороге. – Девушка встала с кресла, но на этот раз стояла уже уверено, её лицо снова налилось здоровым румянцем. – Если вы хотите ей помочь, вы можете отправиться вместе с нами.

- С вами? Это вы к нам вломились! – Я пыталась парировать, но Элис меня прервала.

- Какая разница, если через пять минут мы все будем мертвы?! Надо уходить сейчас же!

- Но куда? Как мы скроемся, если нас везде можно отследить? Я смогу выиграть насколько минут на задержку кода, но нас всё равно найдут. – Сказал Денис.

- Нам нужно вернуться в Австралию.

- Мы не пересечём такое пространство без активации чипов, нас схватят на первой заправке аэробуса. – Сказала я

- Нам не нужен аэробус, - Элис подошла к двери и призывно на нас посмотрела. – Вы так и будете сидеть на месте?

Денис посмотрел на меня и сказал шёпотом:

- Мы всё равно будем утилизированы, так хотя бы есть шанс. – Я понимала сама, но, когда эти слова прозвучали вслух, хоть и тихо, до конца осознала весь ужас ситуации. Мы встали, и, не собирая никаких вещей, двинулись в сторону коридора. Денис, лёгким движением, снял один из чипов с уха Вероники, и начал менять настройки, не отвлекаясь на шаг.

Большую часть пути пришлось бежать, мы по очереди несли Веронику на руках, чтобы она не отставала от нас, болезненное детство сказывалось на её росте и выносливости. Элис то и дело меняла направления, без какой-либо логики, и уводила нас на границу между районами мегаполиса. Все средства передвижения мы активировали одним из чипов девочки, Денис изменил его кодировку, и это усложнило идентификацию личности, без потери скорости активации. Я чувствовала себя загнанным зверем, дыхание сбилось, ноги гудели, Денис подбежал сбоку и жестом показал, что может опять взять Веронику, чтобы я отдохнула.

- Так значит, мы сможем её вернуть домой? – Еле слышно я спросила у нашей проводницы.

- Я не уверена, но мы обязаны попытаться. – Элис ответила мне, не оборачиваясь, пока открывала новый портал в тревалатор.

- Не уверена?! – Я почти захлебнулась собственной слюной от удивления. Элис проигнорировала мой вопрос. Мы зашли на магнитную платформу и только после закрытия дверей, она повернула ко мне.

- Это сложнее, чем кажется. Наш проект перенесли в Новосибирск, я тянула время, сколько могла, но без части оборудования, что осталось в Австралии, я всё равно ничего не могу сделать.

- Значит, нам нужна ещё часть из Новосибирска? – уточнила я.

- Да, но у нас её нет, мы не сможем перевезти её без демонтажа, или сделать это незаметно. – Сказала Элис. Она обратилась к своему чипу и вывела проекцию на экран, - Нам нужно попасть сюда через двадцать минут, иначе шаттл отправится в Австралию без нас. Он запрограммирован на определённое время, слепое пятно спутниковой системы, отследить отправление и траекторию будет невозможно в течение суток. Надеюсь, нам хватит этого времени.

- Но как мы вернём Веронику, если у вас под рукой всегда только одна часть оборудования? – Спросил Денис.

- Я украла код, который поможет включить эту часть, до перемещения в Евразию.

______________________________________________________________________________________

Продолжение следует...