GoldMonkey

Когда я только приехал, был разговор с мамой. Она хотела со мной поговорить на тему того, есть ли у меня кто и вообще, какие мне девушки нравятся и какие у меня планы на личном фронте. Я подвис.

Мне всегда нравились две категории девушек: бляди и нормальные с мозгами. С одними я трахался, с другими – общался. Когда пытался делать наоборот – и то, и то выходило плохо. Было несколько знакомых, которые могли и то, и то. Но маму, естественно, интересовали перспективы «на свадьбе погулять, да внуков завести». Жениться на бляди, будь она три пяди во лбу, - о нет, спасибо. Девушки из разряда «дважды мастер спорта по сексу», как я уже говорил, всегда имеют за плечами бурное «спортивное» прошлое. И тут одно дело провести «спарринг» с «достойным партнером», другое – встречаться и жениться. От мысли, что моя девушка, а то и жена, - «титулованный чемпион», меня бы воротило ежедневно.

Нормальная девушка с мозгами – это хорошо, с ней интересно. Поболтать, погулять, посмотреть друг другу в глаза и все такое. Но, как показывает мой нескромный опыт, секс там унылый, как псина под дождем. При таких раскладах жить можно, даже долго и счастливо, но при условии, что у тебя несколько мощных любовниц. А изменять своей жене я точно не хотел и не хочу. Это неправильно.

К моему удивлению, очень многие люди, в том числе мои друзья и знакомые, абсолютно нормально относятся к тому, чтобы иметь любовницу или даже несколько. Более того, почти все, с кем я обсуждал эту тему, открыто говорят о том, что так у них и есть, а иначе просто не бывает. Умная девушка, хорошая жена, отличная любовница и прекрасная мать твоих детей – вот четыре девушки, которые должны быть у каждого мужчины. А в одной они несовместимы. Минимум, в трех. Только если у мужчины light-требования по каждой из опций, типа: отвязный секс – это когда минет, а яичница – лучший ужин, тогда да. А для нас – нет, ибо мы – конченые люди.

Я пытался собрать ее образ у себя в голове. Значит, настоящая мать, это как моя мама, окей. Жена, как, допустим, тетушка Мане. Умная, как преподавательница истории из лицея. И трахается, как пара блядей перед смертной казнью. Пиздец. Такое вобще бывает? Это монстр какой-то… А может, монстр – это я?

Я понимал маму и ее вопросы. И я с ней согласен, но по своим причинам. В моем состоянии нервного пифигизма найти девушку, жениться на ней и завести детей, было бы реальным способом начать чувствовать хоть какой-то привкус жизни. А если нет, то «тогда, сэр, с Вами, наконец, все понятно»: темно-серый ламбо, пакет кокаина, пара проституток и вперед до ближайшего столба.

Я пытался обуздать этого монстра в голове, придать ему человеческий облик. Окей, блядь – не вариант, отбрасываем. Умная – это не привьешь, должно быть с самого начала. Хорошая жена – сложнее, но можно научить, требования минимум – спокойная, без истерик. Мать – хм, это должен быть добрый, заботливый человек, любящий детей. Ну что ж, вроде кое-что срастается. Нам нужна симпатичная, умная, добрая, спокойная девочка-«юниор», а дальше будем ее «тренировать». А это вариант: найти «белый лист бумаги» и «слепить» человека. Он мне не нравился. Из меня плохой учитель, а ученицу предполагалось портить. Но прежде, чем говорить, что я попробовал все, надо было попробовать.

Это был хороший летний день и мой очередной променад по набережной от воробьев до парка Горького. Я шел, пытаясь ни о чем не думать, пялился по сторонам, пока вдруг не увидел надпись «Прощай, оружие!». Надпись была на обложке книги в руках у девушки. Она сидела на скамейке на пледе прямо с ногами, кеды лежали у скамейки. Девушка была очень милой. «Так-так» - подумал я, уже было прошел мимо, но развернулся и подошел к ней.
- Девушка, а Вы любите книги с плохим концом? - спросил я
- Не очень, - ответила она, подняв на меня свои глаза
- Тогда Вам не стоит это читать
- Почему?
- Все будет плохо, – я показал на книгу
- Очень?
- По десятибалльной шкале на восемь
- Ну что ж, придется дочитать, раз уж начала
- У меня другое предложение
- И какое же?
- Во-первых, познакомиться, Артем, кстати. Во-вторых, прогуляться до кафе в парке, скушать по мороженому и обсудить, какие еще книги Вам не стоит читать, чтобы не пришлось дочитывать
- Света, - сказала она и улыбнулась.

Света была очень хорошей девушкой. Нет, она не была писаной красавицей, она была симпатичной, в ней угадывалось хорошее воспитание, а в ее осанке – балетная школа. Как потом выяснилось, папа – преподаватель в институте, мама – завуч в школе, поэтому золотая медаль, и третий курс института с перспективой красного диплома. Мы разговорились, я вкратце без подробностей рассказал о себе, расспросил ее, мы обменялись контактами и ближе к вечеру разбежались по домам. Я не стал откладывать тему в долгий ящик, позвонил ей прямо на следующий день и пригласил ее поужинать в ресторан. Мы встретились и снова разговаривали, и это у нас получалось хорошо: проиграла Россия первую мировую или нет, а что если бы октябрьская революция произошла чуть позднее, освоили бы мы Марс, если бы СССР не развалился, можно ли выкупить отдельный остров и образовать на нем свое государство и многое-многое другое. С ней было интересно, она была добрая и в ней еще оставалось что-то от ребенка. Ну что ж, для меня она была хорошим «полотном», на котором можно начать «рисовать». В общем, однажды мы поцеловались и с этого момента мы начали встречаться.

Первый секс не заставил себя долго ждать. Как-то в выходной после хорошего обеда мы лежали на диване и целовались. Я взял ее аккуратно за грудь. Потом обнял за талию и провел рукой по попе и ногам, приближаясь к промежности. Заглянув в ее глаза, я понял, что особь к коитусу готова. Я приблизительно догадывался, что меня сейчас ждет, хотелось понять, насколько все плохо. Я начала целовать ее в шею, прикусил за ушко, потом стал спускаться ниже. Дойдя до груди, я начал расстегивать ее рубашку. Пока все шло хорошо. Ну как хорошо, удовлетворительно с минусом. Когда с рубашкой разобрались, я начал гладить ее через джинсы между ног. Она реагировала, закрывая глаза и глубже дыша, но до сих пор сама не предприняла ничего, ноль движений, даже ноги не раздвинула, чтобы мне было удобнее. Кроме того, я так и оставался одетым. Когда на ее щеках был уже достаточно приличный румянец, я расстегнул ее ширинку и стянул с нее джинсы. Обхватив ее за грудь и жарко дыша (это специально), я начал целовать ее между грудей, в живот и постепенно спускаться все ниже и ниже. И тут она вытянула руки за голову. Я знаю этот жест, почти всегда он означает: «Я ничего не буду делать, у тебя все классно получается, давай, жги». Ну, в общем понятно, бревно оно и в Африке бревно. «А я ща как Вудпекер буду» - подумал я и еле сдержался – «Так, бля, не ржать». Дойдя поцелуями до трусиков, я стянул их и потянулся губами в целях кунилингуса. «Ой нет-нет, не надо» - воскликнула она, скрестив ноги и на всякий случай закрыв все еще и руками. «Почему?» - спросил я. «Я стесняюсь, не надо». Ййооо… Минет, соответственно, мне не светил, а бревно в моих глазах спускалось все ниже и ниже по древесной классификации. Дальше пришлось доделывать все самому: разделся, довел до оргазма, кончил, оделся.

Потом так повторялось еще несколько раз. Окончательно убедившись, что пора переходить к вмешательству в мозг, я решил поговорить с ней. Выяснилось, что я у нее не более чем третий, до меня она встречалась с двумя парнями, с одним из них даже немного жила. Тема секса была ей не близко знакома и до меня вобщем-то оргазмы у нее были, но не регулярно, а точнее пару раз. Это если не считать случаев, когда «сама с собой». «Ну хоть мастурбирует, и то слава богу» - обнадежился я про себя. Через какое-то время, чтобы я мог продолжить дальнейшее «обучение» реципиента, я предложил переехать ко мне.

Ко мне – это в квартиру, которую отец купил почти сразу, когда я вышел на работу к нему в компанию. Я просил его не делать этого, я хотел снять квартиру, чтобы не привязываться, если вдруг мне не понравится и я захочу куда-нибудь нахрен уехать. Но отец не захотел ничего слушать и просматривал варианты. Где-то через неделю он сказал, что нашел хорошую квартиру, уже с ремонтом и мебелью, и еще недели через две он привез меня туда и вручил ключи. Квартира, в принципе нормальная, но я бы сделал все по-другому. Впрочем, и тогда и сейчас мне по хрен – это квартира отца, меня никто не спрашивает.

И мы начали жить вместе. В принципе, все было хорошо. Она оказалось не особо мощной хозяйкой, что немного компрометировало ее, как потенциальную мать, да и готовил я в сто раз лучше. Но это все было поправимо. Меня интересовал иной вопрос. Я пытался с ней разговаривать о сексе. Что ей нравится, бывают ли у нее фантазии. «Особенно - ничего, сам процесс и оргазм. Фантазий не бывает». Окей. Постепенно я ей начал приоткрывать, что в сексе нравится мне. Она слушала, задавала какие-то вопросы, но на практике это почему-то никак не отражалось. Тогда однажды я начал прямо предлагать попробовать то одно, то другое. Начали с орального секса. Что она сделала? Правильно, свалила на полтора часа в ванну. Ладно, окей. Постепенно, по чуть-чуть, он вошел в нашу жизнь и даже без стерилизации каждого миллиметра кожных покровов. Вот вроде и прогресс. Дальше я ей начал объяснять, что такое хороший отвязный секс, какие еще бывают его разновидности, показывал порно с примерами, пояснял, что нравится мне. На что-то она говорила: «Ок, это интересно, надо попробовать», а на что-то «Ой, фу, давай не будем об этом». Ну океееей. Но чем дальше, тем было тяжелее и тяжелее. Особенно с практикой и с проявлением собственной инициативы. Иногда приходилось прямо требовать, чтобы она взяла это вот так, сделала вот так и поцеловала вот сюда. Большую часть того, чего я просил, она делала. Но одно дело, когда тебя целуют, потому что ты попросил, а другое – когда тебя хотят целовать и делают это без лишних слов. Само собой, в последствии она что-то начала применять в сексе сама, но это была малая часть от того, что я ей рассказывал, и совсем кру

Ближе к окончанию колледжа пара однокурсников рассказали мне, что собираются на стажировку в Америку в одну международную некоммерческую финансовую организацию. Я почитал про нее, мне понравилось. Хотя, если говорить откровенно, мне понравилась не стажировка и даже не организация, а мысль, что смогу работать в такой бандуре и принимать участие в решении таких вопросов, по сравнению с которыми фирма отца – микроб. Другой уровень. Да, это было бы круто. И отец, скорее всего, был бы рад, что у него такой крутой сын. Хотя заявку я подавал, особо ни на что не надеясь. Они прислали тест, потом было два собеседования, еще какие-то документы и меня почему-то взяли. Как мне потом сказали уже в Америке, тогда у них был дефицит стажеров из Восточной Европы с «нормальным» образованием. Не верю в это, но других причин, чтобы взять меня, я не нашел.

Родители обрадовались, особенно мама. Отец тоже был рад, но честно сказал, что не очень понимает, зачем мне это, мол, у меня и в России «неплохие перспективы». Но раз уж я сам решил, то пусть будет так. Тем более, что стажировка на год, а там как попрет. В общем, после окончания колледжа я укатил в Вашингтон.

Стажировка мне поначалу нравилась. Нам рассказывали много нового для меня, давали мне задания, которые я выполнял, я даже как-то втянулся. У руководителя нашей стажировки были способы, как просто объяснить юнцам сложные вещи, типа мировой экономики со всеми ее премудростями. Например, одной из нашей задач, как стажеров из Европы, было разложить экономики стран своего региона на бейсбольный матч. Как и в бейсболе, где есть питчер, баттер и кетчер, в экономике каждой страны есть money pitcher, money batter и money catcher – это роли, которые распределяются между государством, бизнесом и населением. Если грубо, выглядит это, к примеру, так: государство-money pitcher дает денег на оборонку, где компании из числа money batter получают эти деньги, а население, будучи money catcher получает их в виде зарплаты. Победитель, он же money keeper, из этой троицы тот, у кого по состоянию на дату больше всего денежной массы в распоряжении. И так по отраслям с подведением общего итога. Соответственно, в зависимости от того, как в стране организован cash flow, ее можно отнести к тому или иному типу. Ну например, если money pitcher и в то же время money keeper – это государство (гос. бюджет), то это money democracy low level. Но это если грубо и только самое начало. На деле приходилось залазить в самые темные дебри: структура экономики страны, основные компании, их собственники, аффилированность с властью, доходы населения, мат. модель и проч. дерьмо, в котором мы жадно ковырялись.

Через полгода мы с парой корейцев проделали такую штуку над Россией. И было неприятно. Одно дело, когда ты, как патологоанатом, раскладываешь на запчасти незнакомого человека. Другое – когда ты вчера с этим человеком водку пил, а сегодня он у тебя на столе. И я сейчас не про патриотические какие-то там ностальгии, нет. Когда разбирали структуру бизнеса в отечестве, мелькали знакомые фамилии. Ставили стрелочки между ними, и получалась вполне понятная паутинка, о которой раньше, я почему-то никогда не задумывался. Моя фамилия, а точнее с именем отца, мелькнула однажды тихо фоном. Не суть.

Основные выводы из всех этих изысканий были достаточно простые:
- в 9 случаях из 10 бизнес и государство тесно связаны
- чем крупнее бизнес, тем больше он связан с государством и наоборот
- они связаны потому, что либо бизнес договаривается с государством, либо государством управляет тот, кто выгоден бизнесу
- население при этом, как правило, выступает в роли обезьяны, сидящей на заборе и наблюдающей за перемещением корзин с бананами по полю. Иногда из корзин выпадает пара подгнивающих и их либо пинают к обезьяне, либо она их тырит, а остальные как будто этого не замечают.
Причем это относится не только к Восточной Европе или России. Это почти везде. Все, чему нас обучали на протяжении этих лет, свелось к тому, что в каждой стране есть от одного до пятидесяти человек, которые решают все вопросы по перемещению денег. Нет никаких демократий и свободного бизнеса. Есть лавандосо-кратия и схемы с гос. бюджетом. А если ты хочешь стать в каком-то государстве одним из этих людей, то надо уметь отбирать деньги. Жестко и цинично. А потом сидеть и трястись, как бы не проснуться с топором в жопе. «Пффф… Вот дерьмо». Короче, к черту это все. Дальше я не хотел даже слышать про все это. Мой интерес к дальнейшему обучению и, собственно, к бизнесу начал стремительно угасать. Кое-как дотянув до конца стажировки, я с удовольствием свалил домой в Москву.

С удовольствием, потому что мне не понравилась Америка. Отвратительная еда, наглые хамоватые полицейские, стремные люди, большое количество своих местечковых заморочек, в т.ч. расовых, до которых ты никогда в жизни не додумался бы. Тебе улыбаются, но каждый не прочь поиметь с тебя лишних пару баксов. Каждый сам по себе, если чувствуют твою слабость, будут давить на нее. Ну например, если ты дашь доллар нищему на улице, скорее всего, он скажет тебе: «Эй, тебе же не жалко, дай еще парочку!», а когда ты откажешь, тебе скажут, что ты жлоб и чмо. И такой бред почти везде и во всем. Нет, я не хочу сказать, что там полный пиздец. Жить, в принципе, можно, но не по мне это все.

Родители были рады моему возвращению. Особенно отец. Практически в первый же день он задал два вопроса: «Что делаем с армией?» и «Хочешь работать у меня или думаешь про что-то свое?». На первый вопрос ответила мама: «Никаких армий!». Отец спросил: «Сам-то че думаешь?». Мне, честно говоря, было похрен: «Договаривайтесь с мамой». Мама была решительна, как бронепоезд. Договорились, что в армию не пойду. На второй вопрос я не знал, что отвечать. Во-первых, мне было все равно. Во-вторых, ничего не делать тоже нельзя, отцу надо было что-то отвечать. В-третьих, придумать что-то свое быстро не получится, потому что см. п. 1. В-четвертых, идти работать к каким-то другим людям, которых, если что, на хер не пошлешь, точно не хотелось. В общем, я согласился, по крайней мере попробовать, поработать у отца.

Бизнес отца за это время от пары магазинов и заводов трансформировался в многоступенчатую хрень. Заводы были объединены в промышленную группу, доля в которой была обменяна на доли в других таких же промышленных группах. В ряде торговых центров отец выкупил доли и на правах акционера перевел туда свои магазины. Позже тема торговых центров ему понравилась и он прикупил еще долей в нескольких торговых центрах уже просто так. Все эти торгово-центровые доли он свел в собственность одной компании, и над ней и над промышленной группой создал управляющую компанию, уходящую корнями в офшор, а сам сел во главе. В общем, скука смертная. Раньше он сам ездил по заводам и магазинам, раздавал там направо и налево, боролся с пьянством на заводах, наказывал за неработающие лампочки в магазинах, решал вопросы с поставками, оборудованием, налогами и проч., и это было реальное дело, приближенное к жизни. Теперь же вся его работа сводилась исключительно к перекладыванию бумаг из одной папки в другую, разъездам по собраниям акционеров и заседаниям советов директоров.

Попутно отец старался заниматься какой-то благотворительностью. Он был и остается одним из спонсоров нескольких детских домов, в т.ч. одного для больных детей. Он ездит туда, отвозит какие-то подарки, регулярно перечисляет деньги. Недавно решил помочь построить церковь в деревне недалеко от дома. В последствии, он пытался и меня включить в это дело. Но у меня не пошло. Не мое это. Я понимаю, что дело хорошее, но, на мой взгляд, такие вещи должны быть искренними и идти от чистого сердца. А мне по хрен. И я не люблю, когда меня пытаются разжалобить и залезть в душу. Отец говорит, значит, еще не дорос. Не знаю. Может быть.

Внимательно выслушав, чему я обучился и чем я занимался все это время, отец решил, что из меня получился неплохой аналитик и было бы хорошо, если б я занялся стратегией развития его дела. В промышленную группу соваться было бессмысленным, там они вместе с другими «промышленниками» держали большую часть отрасли и действовали сообща. А вот в компании, которая занималась торговыми центрами, у него назрел вопрос, который он все не знал, как решить. В компании копились деньги – прибыль от долей – и их надо было куда-то девать, чтобы не лежали без дела. Но девать надо было аккуратно, чтобы не просрать их и еще несколько сот лямов сверху. Вариантов было много: либо продолжать скупать доли в действующих торговых центрах, либо выкупать строящиеся, либо строить самим, либо искать новые ниши, ну и проч. В общем, задача была ясна, и через какое-то время я представил отцу и совету директоров полный просчет по каждому из вариантов с оценкой окупаемости, рентабельности, размерами инвестиций, оценкой рисков, ну и т.д. Все оказалось просто – самым рентабельным и сбалансированным по рискам вариантом было выкупать доли в строящихся торговых центрах: их стоимость на старте была низкой, а после запуска вырастала, наличие сильного акционера придавало позитива начальному инвестору, а мы были уверены, что начальный инвестор не свалит, т.к. у него оставалась доля в проекте. Отцу очень понравилось, совет директоров был в каком-то восторге. Тут же все начали говорить «в отца пошел», «достойный наследник вырос», «вот, что значит зарубежное образование, а не эти ваши совки» и проч. Не знаю, был это подхалимаж или нет, но выслушивать это все мне было неприятно – я не сделал ничего особенного, а разговоров, как будто бы я Аляску по дешевке выкупил. Да и вообще, я не могу сказать, что мне нравилось то, чем я занимался. Цифры, стратегия, риски, инвестиции. Херня все это, на которую мне, в общем то, по фигу. И было бы совсем по фигу, если б не отец. А на что не пофигу? Не знаю. Трахаться хотелось.

Отец выписал щедрую премию, хотя я так и не понял, зачем и за что, если я сделал ровно то, о чем мы договаривались и за это мне платилась зарплата. «Так надо» - сказал отец. Мне так надо или

Ближе к концу 11-го класса весь этот драйв начал угасать. Близились экзамены и все как-то становились серьезнее. Для многих результаты выпускных экзаменов были чек-пойнтом, который нужно было преодолеть на пике, чтобы родители и дальше верили в непогрешимость своего чада. Так, нашему однокласснику однажды поставили двойку за грамматику в сочинении. Громко матерясь, он буквально ворвался в VIP-комнату, кинул пакетик с коксом на стол, сел на диван и начал неистово карточкой «строить дорогу». «Сука, бля, падла, доебалась, пизда бля» - сказал и занюхнул. На что наш друг спросил: «Ты вообще фиксируешь, что ты двойку коксом занюхиваешь?». Я подумал, что сейчас будет драка. Но обошлось. Парни проорались друг на друга и успокоились. Но в голове осела мысль, что если б драка и была, то не из-за двойки.

Таким макаром я дотянул до конца учебы. Были экзамены, с помощью учителей сдали их неплохо. Был выпускной. Мероприятие устраивали учителя и, судя по слухам и отрывочным сведениям, скука планировалась та еще. Мы мужественно отсидели официальную часть, получили свои аттестаты, дипломы и награды за «самый смешной случай в лицее» (ну и проч.) и отправились в загородный клуб, забронированный учителями, отмечать это дело. Мы посидели для приличия часа три и группой товарищей твердо решили с тусовки линять, сославшись на то, что нам пора по домам. Я позвонил своему водиле, попросил приехать по адресу клуба. Когда я вышел из здания увидел, что Сергей, оказывается, и не собирался никуда уезжать, а ждал меня и, видимо, планировал тусить там до самого конца торжества.

Это был особенный день. В тот момент формально заканчивалось мое «школьничество» и я, наконец, мог быть увереннее в себе и взрослее, чем прикидывался до этого. Проще говоря, я мог себе позволить охренеть вконец.

Я не стал перезванивать водиле, чтобы он припарковался в кустах и ждал меня, не глуша двигатель. Я подошел к Сергею и сказал: «Мы уезжаем с этого праздника в жизни, отпразднуем сами. Поеду другим водителем. Ты, если хочешь, жди меня здесь. Хочешь, езжай в Москву, там скажу, откуда забрать». Я понимал, что он такого даже и не мог ожидать. Не знаю почему, но я внимательно следил за его реакцией. В конце концов, это был совсем не чужой мне человек и так я с ним разговаривал впервые в жизни. Сергей сильно нахмурился. Он понял, что последние несколько месяцев, а может и лет, я его наебывал. Причем теперь докладывать родителям было бессмысленно. С одной стороны, он сам профукал весь расклад, не уследил. С другой, теперь-то чего метаться? Месяц-другой и я укачу в другую страну жить в одно лицо. Мне, конечно, было стремно, но я теперь, типа взрослый, и чувствую, что уже можно «заткнуть водилу». Сергей, подумав несколько секунд, просто спросил: «Все будет нормально?». Я в очередной раз убедился в мудрости Сергея, которой мне самому хотя бы пару грамм. Его всегда волновало только одно, что «все будет нормально». У меня, отца, мамы, в общем, у нашей семьи. Остальное – мелочи. «Сереж, я тебе обещаю» - сказал я и кивнул. Он посмотрел на меня и кивнул в ответ. Мы поняли друг друга. Спустя немного времени приехал мой водила. Сергей увидел, оценил машину, водилу, и без каких-либо эмоций сел за свой «служебный» руль.

Мы приехали в клуб, сели в випах. Когда валили с выпускного, предвкушения у нас были грандиозные. Но когда прибыли на место, настроения, почему-то не осталось. Еще по дороге в клуб друг вызвонил пару проституток. Прибыв на место, они застали нас уже с кислыми минами, втыкающими в стену. У меня внутри была пустота. В голове, как будто одним длинным фильмом, прокручивались события последних лет, а я просто смотрел его и… и ничего. Это все было, это все было со мной, это мое прошлое и его не изменить. Мы выпили пива, бестолково покурили травы, я вызвонил Сергея и уехал домой.

Отец подобрал частный колледж в Швейцарии. Отправили туда документы. Помню, они спорили с мамой, почему не в Англию. Отец долго что-то внушал маме по поводу Англии, не знаю, какие аргументы он привел, но в итоге мама согласилась, что в Швейцарию лучше. До сих пор не знаю, что не так было с Англией. Впрочем, мне было похрен, будет это Англия, Швейцария, Америка, Франция или еще что. Ответ пришел достаточно быстро – сначала факсом отцу, потом доехало письмо почтой. Меня брали, все в порядке.

Впереди было лето, которое мы на автомате прожигали, как могли. Но лично у меня интерес ко всему к этому начинал пропадать. Если точнее, то кайфа от этого всего уже не было почти никакого. Поэтому на несколько недель уехал к маме в Италию. Сейчас, оглядываясь на себя тогдашнего, могу предположить, что в тот момент у меня появился страх перед будущим и, как ни странно, боязнь той свободы, которую я так упорно добивался, и которая теперь становилась неизбежной.

Вернувшись, я решил встретиться с Санькой. Я расстроился от того, какая между нами оказалась разница. Мне всегда казалось, что Санька опытнее меня в любом вопросе. Сейчас же оказалось, что он такой же, как и тогда, когда я спрашивал у него совета про Арпи. За это время я изменился, причем в противоположную от Саньки сторону. Между нами была громадная, как Марианская впадина, пропасть, наполненная деньгами, проститутками, машинами и коксом. Он без умолку болтал про институт, в который собрался поступать. А пока лето, подрабатывает курьером, чтобы были деньги на пиво и девчонкам на мороженку. У меня же на счетах было в общей сложности почти 10 млн руб. «своих» и мороженое девчонкам я не покупал уже пару тысяч лет. Я искренне расстроился, Санька был совсем не тем человеком, которого мне хотелось бы вот так терять.

Наши перед отъездом в колледжи и институты решили компанией съездить в круиз по средиземному. Я тоже было собрался, но мама попросила провести остаток лета с ней и с отцом, так как потом видеться будем гораздо реже. И я не поехал, заодно закрыл все дела: продал машину, рассчитался с водилой, закрыл весь «откэш», переложил деньги в пару банков, которые работают и в РФ, и в Европе, щедро попрощался со своими блядями. И потом мы с мамой уехали в Швейцарию, где сняли мне квартиру, наняли водителя с машиной (чертов вольво), разузнали на местности, где какие магазины, открыли мне счет с карточкой в ближайшем банке ну и проч. И потом она уехала.

Сразу после ее отъезда я засобирался в ближайшие же каникулы в Армению к Арпи. Начал ее разыскивать. Как-то из головы вылетел нафиг тот факт, что она вобще-то должна быть замужем и все такое. А может, мне было просто насрать, и я хотел ее видеть и точка. Не могу сказать точно. Но намерения у меня были серьезные, как сердечный приступ. В общем, как я писал ранее, в процессе розысков выяснилось, что она замужем и у нее есть ребенок. Это меня остудило. Я ушел в раздумья с бессонницами и полной потерей аппетита. Как-то я себя спросил: «Ну вот увижу я ее и чего? Скажу: «Эгегей, Арпи, а вот он и я! Я так скучал! У меня стояк каждый раз, когда вспоминаю тебя! Давай сядем в этот кабриолет и уедем в закат?». И тут из-под подола выбежит маленький ребенок и скажет: «Майрик, ехельме-бехельме». Следом из ниоткуда появится такой здоровый волосатый дядька и спросит: «Арпи, эта ки-то?». И чо? И ничего». Выхода не было. Точнее только один – угомониться и как-то жить дальше.

Про учебу в колледже особо расписывать не буду, так как, во-первых, это получится еще пара постов, а я уже задолбался писать. Во-вторых, там не произошло ничего такого, что имело бы значение для итогов. Я понимаю, кому-то это может быть интересным, но цель всей этой писанины не в этом. Если говорить в общем, то Швейцария стала для меня своеобразным санаторием. Почему-то там мне стало спокойно на душе, прекратилась какая-то внутренняя гонка и мне даже не хотелось тусоваться и трахать все, что имеет влагалище. Учеба в колледже, по сравнению с лицеем, была совсем ненапряжной. В лицее нам давали, например, «Анну Каренину» – неделю на прочитать, на выходных дома написать сочинение не меньше, чем на четыре страницы, и едем дальше. А через месяц тест по ней и еще нескольким произведениям. В колледже учебник по одной дисциплине мог быть толщиной с «Анну» и семестр на детальное изучение.

Впрочем, как выяснилось в последствии, по местным меркам колледж был так себе. В Швейцарии были и получше, не говоря уж об университетах. Как мне кажется, отец выбрал именно этот колледж потому, что передо мной там учился сын его знакомого. Причем сынок там был совсем какой-то раздолбай, поэтому у папиного знакомого были связи в руководстве колледжа, так как он регулярно вытаскивал сынка из очередной учебной жопы. Об этой душещипательной истории я узнал уже после того, как закончил колледж. И, видимо, он сказал отцу, мол, если что, поможем, и отца это, возможно, подкупило. Не знаю, может, и не так все было. В любом случае, как я уже говорил, мне было пофиг. Учеба не парила и хрен с ним. Я вернулся к чтению, которое перед колледжем совсем забросил. Сейчас могу сказать, что, в принципе, в жизни не сыграло никакого значения, что это был за колледж. «Учился в Швейцарии» - в России, да и во многих других странах, этого достаточно, а как там и чего, уже мало кто разбирается

В колледже училось много кого – китайцы, индусы и корейцы. Само собой были и европейцы, прочие были в меньшинстве. Из русских был только я еще один парень на моем же курсе. Но он был помешан на компьютерных играх, и мне с ним было вообще не интересно. Учеба была построена по поточному принципу, много предметов было на выбор, поэтому не было такого, что мы сплотились какой-то тусовкой. Все друг с другом общались, все были вежливы, но не более. Всем было пофиг, кто ты, сколько у тебя денег и есть ли они у тебя вообще, какие у тебя проблемы и проч. С одной стороны мне было приятно, что никто не спрашивает тебя про золотые унитазы, с другой – фактическое отсутствие близких друзей, с которыми я мог бы обсудить что-то сокровенное, угнетало. Но еще больше расстраивал тот факт, что если убрать деньги, проституток и кокаин, каких-то особых «достижений» у меня не было – в приличном обществе

Встречаться с кем-то у меня не особо получалось. Были девушки, которые привлекали мое внимание в плане завести с ними какие-то отношения. Мне нравилось с ними общаться, гулять, переписываться. Иногда я впадал в романтику и устраивал нормальные такие свидания: я с водителем заезжал за ними на "своем" s350 и мы ехали в ресторан на дебаркадере, какой-нибудь крыше или, на худой конец, на набережной. Там нас уже ждал столик с цветами и шампанским, официант приносил свечи. Ну и все в таком духе. Девушкам нравилось, а мне нравилось, что им нравится и что я такой вот молодец, здорово все так придумал.

Но ничего не получалось. Мне все это быстро надоедало или, что чаще, они меня стремительно разочаровывали. Больше остального раздражало две вещи. Первое. «Представь себе своего будущего мужа. Представила? Расскажи, какой он?». Ответ: «Нууу, он должен меня любить». Все, пиздец. За каждое слово в этой фразе можно просить освободить помещение. Должен. Меня. Любить. Здесь могу написать целый опус, но не хочу. Если вкратце, моя логика сводилась и сводится к следующему. Во-первых, заруби себе на своем прелестном носике, тебе никто ничего не должен – это полезное правило, которое очень помогает в жизни. Во-вторых, влюбиться не сложно, сложно прожить 20 и более лет вместе. А если ты считаешь, что тебя должны любить, а ты – ничего для этого не делать, просто существовать, то у меня для тебя плохие новости.

Вторая вещь, которая угнетала. «Кем ты видишь себя в будущем?». Ответ: «Нууу, всего чего я хочу, это нарожать Х детей и быть им матерью и больше ничего не делать». Ну вот, а мне ты говорила, что ты особенная. Нет, я не хочу сказать, что это желание какое-то неправильное или плохое. Оно нормальное. Естественное. Но хотелось бы чего-то большего. Я не хотел бы однажды в жизни участвовать в диалоге, типа:
- Какая у тебя жена?
- Нормальная

В общем двумя этими вопросами отсеивалась большая часть претенденток. Оставшиеся отпадали еще после нескольких вопросов. В том числе «Столица Венгрии?» и «Что такое Антанта?». Не спорю, можно просто встречаться с человеком, не потому что у него высокие цели в жизни, а потому что с ним просто хорошо. Ну да. А потом окажется, что ты много всего задолжал ниочемной жене, которая не знает столицу Венгрии. Меня убеждали: «Ну ведь не обязательно же жениться то сразу!». А иначе зачем все это? Для всего остального у меня была пара десятков номеров в телефоне.

Мои одноклассницы в основном были вполне нормальными девчонками с нормальными желаниями - жениться по любви на правильном парне, возможно, иностранце, нарожать кучу детей и жить до конца дней своих в уютном домике на берегу речушки. Или моря. Но на практике это было почти невозможно. По двум причинам. Во-первых, они были суперосторожными. В каждом, кто к ним клеелся, они видели охотника до денег их родителей. Даже если ему и знать неоткуда, есть у них деньги или нет, они все равно были подозрительными, как евреи на распродаже. А если не до денег, то "всем вам мужикам только одного и надо". Во-вторых, к таким на кривой козе не подъедешь. Как минимум, нужен говорящий конь. А лучше, ковер-самолет. Ну или что-то в этом роде. Они сами понимали все свои заскоки, но поделать ничего не могли. Собственно, поэтому у некоторых из них случались клины. Кто-то мнил из себя "цветок, сорвать который только ангелу под силу", кто-то трахался, как портовая шлюха. Иногда и то, и то, через день.

Со своими одноклассниками, то есть с нами, они общались нормально. Они, как и мы, тоже взрослели рано. Но из них почти никто не разделял наших «увлечений». Сходить в клуб – да, можно. Потанцевать там, немного выпить, даже пару раз ругнуться матом. Но, как только на горизонте появлялась тема секса или чувствовался запах травы – все, всем пока. Тем не менее, были у нас в классе две «боевые» подруги. Одна была заядлая тусовщица. Будь ее воля, не вылезала бы из клубов сутки напролет. Она нормально относилась к тому, что мы курили траву, зажимали девок по туалетам, вызывали проституток и проч. Наверно, ей было прикольно с нами, но в эти вещи она не лезла. Из нас каждый в свое время с ней пососался, на счет секса не помню, со мной точно не было.

Другая была «девочка-вамп». Ей нравилось кадрить мальчишек в клубе, особенно бедных студентов, разводить их на деньги, хотя у самой, ну вы понимаете. Ей нравился процесс и результат в виде полной капитуляции. Тусовки с нами она воспринимала по настроению. Иногда помогала нам выбрать проституток в интернете, а иногда сваливала из клуба вместе с другими девчонками. Хотя большую часть времени она нас называла «привет, упоротые». Мы не обижались. С нашим одноклассником, который иногда с нами «потусывал», они вдвоем придумали игру. Мы сначала подумали, что они встречаются, но оказалось, что нет. Они ее называли «Привет, дорогая». Я точно не знаю всех правил этой игры, но извне она сводилась к тому, что, когда они встречались, кто-то из них мог сказать «привет, дорогая» или «привет, дорогой» и, если слышал то же самое в ответ, игра начиналась и до конца вечера они играли мужа и жену. Он ей подовигал стульчики, она ему стелила салфетку на коленки, он ей наливал вина, а она ему вытирала крошки с губ. И они трогательно обнимались и целовались. И разговаривали еще так, типа, «как прошел день, дорогой?», «маме позвонила?», «не кушай много мяса, тебе вредно» ну и т.д. Иногда они (специально, я знаю) перед нами разыгрывали какие-то сценки. Например, в ресторане принесли ему ростбиф:
- Этот ростбиф пересолен! Как ты могла пересолить ростбиф!?
- Я тебе жена, а не кухарка!
- Тогда, может, мне стоит жениться на кухарке?!
- Тогда и спи с ней!
- Но спать я хотел бы с тобой!
- Тогда жри свой долбанный ростбиф!
Ну и т.д. И мы все смеялись, это было очень по-доброму.

Впрочем это не мешало им строить свою жизнь по своему усмотрению. И искать удовлетворения - однажды она позвонила мне и сказала: «Сделай мне куни». Я был не против. И нет, они не поженились потом.

Кстати, этот парень однажды попал в аварию. Машина у него была куплена на «свои», права 18-летние, родители не знали. Он был под кокаином, не сильно, но с собой было еще. В машине было две проститутки. На скорости не справился с рулем, его вынесло на тротуар, где то ли на остановке, то ли у ларька он зацепил несколько человек. Не знаю, каким чудом, но все остались живы и даже целы. Заминали всем миром, как могли. Знакомые знакомых в руководстве московских гаишников нашлись за несколько звонков и смсок в течение получаса после аварии. В сводки попало только то, что пьяный водитель превысил скорость и не справился с управлением. Без имен, фамилий и лишних персонажей. Родители даже ничего не узнали.

Мы знали… точнее, я знал, что в наших руках какая-то, но власть. Мы можем решать вопросы и даже кое-чего, кое-где, кое-как, но все-таки решать и вообще «рулить». А дома ты примерный сын, тишина и благодать. И только телефон, лежащий на столике, был окошком в совсем другое измерение. В нем бурлила и клокотала иная жизнь. Вторая вселенная.

Поздний вечер. Звонок:
- Сделай мне куни
- Да не вопрос
Мама: - Кто звонил?
- Да одноклассница просит помочь с рефератом. Завтра заеду к ней
Мама: - Хорошо. Поздно уже, ложись спать
- Да, пойду
- Зубы почисти только
- Ну маааам

Дома все было хорошо. Для родителей я был усердным лицеистом, не вылезающим из учебников и репетиторов. С отцом решили, что дальнейшее образование будет по профилю «бизнес-администрирование», так как на текущий момент все эти истории про советы директоров, активы, финансовые маневры и проч. были единственным, что вызывало у меня хоть какой-то интерес. Отец по понятным причинам был очень даже за. Настолько, что вызвался сам подобрать учебное заведение.

С мамой было немного сложнее. Она чувствовала, что сын мало говорит и как-то отдаляется. Поэтому постоянно спрашивала, все ли в порядке, просила рассказать, как у меня идут дела в лицее, кто мои друзья, кто их родители, чем занимаемся и проч. Маме надо было что-то дать, рассказать что-то, чтобы у нее сложилось впечатление, что я с ней откровенен. Заодно занять ее ум. И я ей рассказал, что есть у меня одна знакомая девушка, она меня на 7 лет старше, но она мне очень нравится, но, блин, она старше, но все равно нравится, и я не знаю, как быть, и все такое, в общем сопли пузырями.

Впрочем, это не было большой ложью. У моей одноклассницы реально была старшая сестра, которая мне действительно нравилась, и я на самом деле не знал, что мне с этим делать. С одной стороны, я не могу сказать, что я хотел ее. Не знаю, может быть и потому, что с сексом у меня все было в полном порядке с точки зрения регулярности, количества и разнообразия. Как бы то ни было, эротических фантазий на ее счет у меня не возникало. С другой стороны, меня к ней тянуло, как кота к валерьянке. Просто хотел быть рядом с ней, и хотел сильно.

Она была достаточно интересной девушкой. Говорила мало, но всегда прямо, в лоб, иногда с уклоном в излишнюю откровенность, редко разменивалась на мелочи, смотрела всегда в глаза, а взгляд у нее был такой острый, что, кажется, могла им сыр нарезать. Я не помню, чтоб она смеялась. Но иногда могла пошутить. «Характер нордический, выдержанный». Курила красное мальборо, пила только коньяк, и на меня смотрела, как будто между нами не 7 лет разницы, а как минимум, пара тысячелетий и вообще она с другой планеты и давно уже подзадержалась тут с нами.

Познакомились мы с ней на дне рождения ее сестры и потом виделись на тусовках у них дома и иногда в ресторанах и клубах вместе с сестрой. Во время этих редких встреч я каждый раз пытался с ней разговаривать, о чем-то расспрашивать, че-то ей рассказывал, в общем привлекал внимание. В какой-то момент я начал ей предлагать встретится как-нибудь вдвоем. Кино, концерты, рестораны, прогулки, выставки, поездки на лошадях, катере, я перебрал много всего, вплоть до совместного прыжка с парашютом, но она просто тушила сигарету, говорила «Нет» и пила коньяк дальше. Правда, всегда слушала, что я там несу.

Со временем стало доходить до комедии. Как-то при встрече я, ни на что уже особо не рассчитывая, подошел к ней и просто смотрел в упор.
- Что? - спросила она, даже не глядя в мою сторону.
- Ничего - ответил я, не отрывая взгляд, - Я вот думаю, в природе вобще существует хоть какой-нибудь вариант, при котором ты согласишься со мной встретиться?
- Ты настырный
- Я целеустремленный
- Маленький еще, - завернула она меня и свалила за своим долбаным коньяком.

Ооо, как меня это бесило. Надо было что-то решать. Я узнал у ее сестры, какой коньяк она больше всего любит. Прикупив бутылку и коробку хороших сигар на «а вдруг», я стал поджидать случая. Как-то мы собирались на день рождения общего друга и я попросил свою одноклассницу любыми правдами и неправдами приехать с сестрой. К слову, мне это потом стоило пары дорогущих билетов. Но это потом. Она привезла сестру и я со словами «У меня подарок не только для именинника, но и для тебя. Давай дружить». Она убийственно посмотрела на сестру, на меня, на коньяк. «Это сигары?». «Да, я подумал, что те…». «Пойдем. Друг.». Этот коньяк мы пили вместе. И сигары, как оказалось, она редко, но курила. Коньяк оказался крепким, к концу вечера язык заплетался у обоих:
- Я тебе нравлюсь, ты меня любишь или просто хочешь?
- Меня к тебе тянет
- Сильно?
- Сильно
- Че будешь делать?
- Я тебя сейчас напою и трахну, может отпустит
- Может. Давай пить

Я так обрадовался, что наливал нам с горкой и не мог заткнуться, нес все подряд. И даже про Арпи. Вспомнив ее на пьяную голову, в мозг полезли ненужные мысли. Мне почему-то стало стыдно перед Арпи за все то, что случилось со мной в последнее время. Было противно, что от того мальчика уже мало чего осталось – ворованные у родителей деньги, пьянки, проститутки, трава, кокаин – я монстр и ничтожество. На этой «позитивной» ноте моя собутыльница сказала: «Пойдем». «Куда?». «Тут, кажется, несколько спален». Я встал и пошел за ней. Она чуть шаталась, и я ухмыльнулся, мол, пьяненькая. Это последнее, что я помнил о том вечере. Следующее воспоминание – это как меня кладут на кушетку в знакомой палате. Это была больница, которую я подобрал после своего первого экстренного отрезвления с Сергеем. В ней мы с друзьями и знакомыми регулярно залипали под капельницами, поэтому ее многие хорошо знали. Все стандартно: два пальца в рот, клизма, капельница, таблетки, кофе.

На следующий день я пытался узнать, все ли хорошо закончилось в тот вечер, и позвонил однокласснице. «Ты просто пиздец!» - проорала она. «Ты трахался с сестрой и наблевал на нее, а потом заржал и сказал, что она не Арпи! А потом ты разревелся, упал на пол и вырубился!». Пиздееец… Я готов был умереть прямо там.

Со стыда я горел еще несколько недель. Пытался извиниться. Посылал кубометровые букеты, коньяки, сигары, билеты на концерты и в театр и еще кучу всего. Но сестра не хотела меня ни видеть, ни слышать, ни даже знать, что я существую на земле. Я звонил, писал, приезжал, готов был на все, лишь бы просто поговорить. Но она меня даже не посылала, а просто не разговаривала. Не брала телефон, не открывала дверь, говорила сестре, чтоб духу моего не было в радиусе нескольких километров и т.д. Ушел в завязку.

Спустя почти месяц она ни с того, ни с сего прислала смс: «Простила. Потому что маленький еще. Не звони». Прочитав смс, поехал к друзьям в клуб. Выпив, подумал, жаль, что не помню ее голой.

Учеба в 10-11 классе и вправду была напряженной – школьную программу мы закончили в начале 11 класса и пошли дальше уже по институтским темам. Например, по алгебре в 11 классе мы уже шпарили начало мат. анализа. Плюс постоянные тесты, в том числе за предыдущие года обучения. Мне нравились новые предметы – право и экономика. С отцом мы часто обсуждали какие-то темы, а он на примере реальных дел своей фирмы объяснял мне, например, что такое реальное правоприменение, как работают суды, как взымаются долги и налоги, как готовятся и проходят рейдерские захваты, кто круче – совет директоров или собрание акционеров и много еще чего. Тогда для меня это было все жутко интересно. Но я старался не показывать своего интереса, иначе был бы пиздец, который обычно начинался, как только я произносил «мне нравится то-то». Пиздец заключался в том, что этого сразу становилось много. Допустим, если я говорил, что хочу радиоуправляемый вертолетик, их у меня появлялось с разных сторон сразу штук 10, разных моделей, размеров и проч., а также с десяток книг по вертолетам, моделированию, «история покорения воздуха», «основы радиофизики» и понеслось еще потом обмусоливаний на целый год. А я просто хотел вертолетиком за воронами погоняться и все. Так что с желаниями всегда был осторожен. Впрочем, отец понял, что тема бизнеса мне приглянулась, и он был рад этому – наследник растет.

Наследник же тем временем решал свои вопросы. Моя идея с подтягиванием предметов появилась не просто так – это был план. У нас в Москве была своя квартира, в которой мы время от времени появлялись, если задерживались или надо было быть в городе. Или там жили какие-нибудь родственники или друзья, приехавшие в гости. Подтянуть предмет – значит нужны были репетиторы. Репетиторов за город не навозишься. Плюс учеба в лицее до вечера и по субботам, а значит у меня были все формальные основания хотя бы иногда (но я рассчитывал на «довольно часто») оставаться на ночь в квартире в Москве, соответственно, без родителей и лишних глаз. Бинго. Один, в Москве, на всю ночь - крутота.

Однажды случилось то, что должно было когда-то случиться. Я наклюкался в клубе, мягко говоря, в говно. Это было для меня впервые, а потому неожиданно. Раньше выпивали, но не так много, контроль за собой всегда оставался. А тут сорвалось – пили текилу, чтоб ее. Дело было в пятницу, а в субботу после лицея Сергей должен был отвезти меня к родителям за город. Ну и, естественно, в тот вечер формально я должен был заниматься с репетитором. Когда в мою голову, накрытую пиздецом, пришло понимание, что на этом задании Штирлица поджидает провал, единственной мыслью было позвонить Сергею. «С-ссирожж, зззыбррии мня атсудда, бууэээээээ». Сергей приехал, сгреб меня в подмышку и закинул в машину. Я думал, он отвезет меня на квартиру, но я очнулся на кушетке в какой-то процедурной, когда с меня стягивали штаны. Мне сделали клизму, поставили капельницу с глюкозой, дали каких-то таблеток и выдали здоровый стакан кофе. Сергей ждал в коридоре и после всех процедур он отвез меня на квартиру. По дороге из больницы и на следующий день по пути в лицей он не проронил ни слова, мне же было херово и стыдно пиздец как. Перед учебой удалось поспать всего часа 3, но я более-менее оклимался. Сергей все сделал правильно: я нужен был во вменяемом состоянии, а звонки из лицея, если б я не явился в субботу, ни к чему. Весь следующий день в лицее я думал лишь о том, как отблагодарить его и попросить, чтобы он ничего не говорил родителям. В похмельную голову ничего лучше не пришло, чем тупо взять из «своих» 50 тыс. руб. и вручить их ему, когда он забирал меня из лицея. «Это че?» - спросил он. «Спасибо тебе за то, что помог. И у меня к тебе просьба не говорить ничего родителям» - гордо промямлил я. Его ответ меня не удивил, но приземлил: «Слушай, я работаю на твоего отца и я получаю деньги только от него. Иначе получается, что меня можно купить, это не так. Второе, если ты просишь, я ничего никому не скажу, но только в обмен на твое слово мужика, что такого больше не повторится. Договорились?». Мы пожали руки.

Из этой ситуации я сделал два вывода. Во-первых, тема с больницей с услугой экстренного отрезвления принята к сведению, надо иметь такую на подхвате. Во-вторых, обещания нужно держать – если я сказал, что такого не повторится, значит не повторится. Только вопрос, что именно не повторится? То, что я не буду больше пить, или то, что я больше не буду звонить ему по ночам и блевать в трубку? Мы не уточняли. Значит, решаю сам, что будет по второму варианту. Буду блевать кому-то другому. С транспортом все равно надо было что-то решать: с Сергеем я ездил только на «богоугодные» мероприятия, по клубам я ездил на такси или с друзьями, что не очень випово. Сергей хороший водитель и человек, но был большой риск, что рано или поздно через него что-то может дойти до родителей.

К слову сказать, среди наших кто как решал этот вопрос. Самым популярным способом было «заткнуть водилу», т.е. дать ему понять, что если он будет трепаться родителям о том, где пропадает и чем занимается его пассажир, то «жизнь не удалась» – полная хуйня по сравнению с тем, что с ним произойдет в этом случае. Почти всегда срабатывало – если что, водиле проще прикинуться тапочкой, чем влезать в семейные терки. Для меня и Сергея – это точно не вариант. Кому-то уже в 16 лет родители, не без истерик со стороны потомства, дарили тачку, левые 18-летние права и разрешали «тихонько ездить на дискотеку, чтоб жену нормальную найти, а то сейчас без этого никак». Темно-серый ламбо, тихонько, на дискотеку, жену искать, ага. Кто-то покупал, опять же, левые права и машину на «свои». А на «свои» для себя хотелось купить что-нибудь из ряда вон: феррари на «свои» - это ж огонь как круто. Не припоминаю ни одного случая, чтобы кто-то из таких не находил себе на жопу приключений, даже если не феррари. Был другой вариант, который мне нравился больше всего – «свой» водитель и машина.

Сидели в клубе в випах, спрашиваю у знакомого: «Нужен водила с нормальной тачкой на постоянку. Мне. На «свои». Че скажешь?». «Извините, что встреваю - сказал официант, убирал посуду с нашего стола, – но если вам нужен водитель с машиной, то у меня брат сейчас как раз ищет подработку». Знакомый брезгливо: «Че за тачка?». «БМВ пятерка, новая». Знакомый: «Пффф…», я прервал: «Погоди. Короче вот мой телефон, пусть звонит завтра вечером после пяти, поговорим». Братом оказался недавний выпускник института, ныне работающий менеджером по продажам чего-то там, который по левым документам взял себе бэху («потомучтоэтожебэха») в кредит и теперь сосет лапу, чтобы его выплатить. По виду и разговорам казался адекватным, но, кажется, немного не серьезным, что, впрочем, объясняло историю с покупкой бэхи. Ладно, сговорились на 10 тыс. руб. в неделю в режиме 24/7. В принципе пару недель все было нормально. Напрягало лишь то, что он постоянно пытался со мной трепаться о чем-то, да и вобще относился, как к школьнику, а не как к нанимателю. Мне не хватало молчания Сергея. Но это было бы ладно, если бы не один случай, когда он попросился со мной в клуб. От такой наглости я даже растерялся и подвис на несколько секунд. Устаканиваю ситуацию в голове: я – наниматель, он – не кум, не брат, не сват, он – водитель. Я – иду тусить, он – ждет меня или занимается, чем хочет, но по звонку он здесь, отвозит меня и сваливает в ночь. Все, такая модель отношений у меня всегда была и полностью меня устраивала. Спрашиваю: «Ты случаем не забыл, кто ты, а кто я?». У него, видимо, в голове сложилась другая картина мира: мы друзья или что-то около того, просто иногда он меня катает, а я просто так дарю ему деньги. Типа это игра какая-то. Или около того. Потому что он задал такой вопрос: «И чем это я хуже?». В общем разбираться в том, что и как он понял или не понял, мне совсем не хотелось, да и особого смысла я не видел. Я на месте вручил расчет за последнюю неделю и пожелал удачи. В ответ я был наречен «пафосным чмом». Тогда я начал понимать, что имел в виду отец, когда говорил, что «иногда люди нас неправильно оценивают».

Помаявшись на такси, я решил спросить у консьержа, где мне порекомендовали неплохую контору по подбору кадров. Через пару дней я просмотрел 5-6 кандидатов, но нормальной тачки не было ни у кого – в основном пассаты и мондео. Но зато понравился один мужик – бывший военный, тоже молчаливый, как и Сергей. Но у него была вольво, да еще и не новая. Вот этого совсем не хотелось. На нормальную машину у меня «своих» пока не хватало, хотя очень хотелось панамеру, потому что и порш, и седан. Но мужик сам предложил решение – его предыдущий наниматель уезжал за границу на долго, поэтому его и уволили, и тот как раз продавал мерседес s350, пару лет отроду, за рулем которого мужик и работал. Причем, мужик сам предложил схитрить – чтобы он поехал поговорил с владельцем, типа хочет взять для себя, но много дать не может, а тому все равно ее срочно надо брать, и тем самым скинуть ценник. А панамера, мол, не вариант – там сзади разделенные сидения, девок не потискаешь. Я, конечно, напрягся не развод ли какой, и взял пару дней на «подумать». Позвонил однокласснику, сыну одного ФМС-ника, знал, что у его брата есть своя фирма, на которую можно оформить машину и, в принципе, он может помочь проследить, чтоб все было по-честному. Где-то через 4 дня у меня был «свой» водила и машина.

В общем, как выяснилось, не я один пинал балду тем летом в Москве, сын дипломата тоже не знал, чем полезным себя занять. Поэтому по совету старшей сестры он обзвонил нескольких наших и собрал всех, кто был в доступности, у себя за городом. Тогда мы хорошо посидели, как-то по-доброму. Все были рады друг друга видеть. Был чай со сладостями на веранде перед лесом. Потом все плавно перетекло в ужин. Мы много говорили, как будто не виделись тысячу лет и успели соскучиться. Там мы начали узнавать друг о друге какие-то подробности, кто откуда, кто родители, кто чем увлекается, музыка, фильмы и проч. Стало понятно, что общего у нас больше, чем мы думали. Ближе к полуночи разъехались. Через день мы снова почти в том же составе собрались у нашей одноклассницы уже в Москве в квартире. Потом я приглашал всех к себе на барбекю. Другой парень приглашал к себе на кино в домашнем кинотеатре. Пару раз мы все вместе ездили на какие-то концерты. В общем, буквально за три-пять недель такие встречи стали постоянными.

Точно не помню, с какого момента алкоголь стал атрибутом этих встреч. Напиться как-то не было самоцелью. Пару раз мы выпивали шампанского за встречу. Под беседу кто-то мог выпить бокал-два вина. Ко мне один парень умудрился привезти бочонок немецкого пива. Я думал, что отец рассердится, когда увидит (а он в тот вечер хотел приехать посмотреть, с кем я общаюсь), но он меня удивил: «О, пивко! Немецкое! А ну налей». В другой раз мы собрались на чьей-то квартире, и одна подруга привезла бутылку какого-то дорогущего, но «настоящего» коньяка. И все такие попробовали и сказали «О, да, это настоящий коньяк, круто», хотя я уверен, почти все пробовали коньяк тогда в первый раз. И сейчас, спроси любого, как он назывался, никто и не вспомнит. В общем, как-то так, по-тихому, выпивать становилось нормальным. Потом было еще день рождения подруги, которое мы отмечали в клубе. В клубе был заказан VIP-зал, что мне и остальным очень понравилось – можно было посидеть в тишине, поболтать о том о сем, чужих не было, все свои, никто не мешает, а при желании можно было пойти танцевать в общий шумный зал. В тот вечер выпили мы хорошо. Хотя, может, сказалось то, что сначала выпили, потанцевали, снова выпили, снова потанцевали, и через пару часов ты уже «сладенький», как помидорка.

Потом собираться у кого-то дома стало скучно. Потому что родители, обслуга, водители, «толком ни посидеть, ни поговорить, ни, тем более, выпить». И мы все чаще стали собираться в ресторанах, клубах. Ну и, естественно, если куда-то идем толпой, то это только отдельные VIP-залы или VIP-места и пр., чтобы нас никто не трогал и мы лишний раз не маячили глаза. Мы стремились каждый раз познакомиться с администратором, а лучше управляющим, чтобы иметь в телефоне номер, по звонку на который нас уже ждала отдельная комната с накрытым столом.

Поначалу было сложно постоянно искать, где есть VIP-зал, а где нет. Но потом старший брат одной из наших девчонок посоветовал нам консьерж-сервис. Это такая контора, как справочная, только более крутая, куда ты можешь позвонить и задать практически любой вопрос (ну, в рамках УК) и получишь на него ответ – где, сколько и по чем. Забронировать столик, найти VIP-зал, пригласить артистов, достать билеты и хоть даже снять номер в отеле с ванной шампанского и тайским массажистом. В общем, любой вопрос – один звонок и все организовывалось, а ты все оплачивал. В итоге, статус VIP-клиента этой конторы у нас к концу 10-го класса был почти у каждого. Насколько помню, карта консьержа стоила че-то около 10 тыс. евро в год. Об их наличии знали не все родители. Кто-то сумел выпросить у родителей деньги на консьержа для того, чтобы им, якобы, помогали с билетами на концерты, обустраивать поездки, праздники для своих организовывать, ну и мало ли чего. Я так и не придумал, как и что сказать отцу, чтобы он мне купил ее, поэтому пришлось брать на свои. Нет, не так - на «свои».

«Своими» считались деньги, о которых родители не знали, и потому могли тратиться куда угодно. То, что денег у нас было много это понятно. Но была проблема, их нельзя вот так просто пойти и потратить, например, в баре. Наличными большие суммы уже давно никто не таскает. Были карты, и почти у всех они были дублерные, т.е. оформлены на кого-то из родителей, и родители могли видеть каждый платеж. Так что если ты оплатишь счет из клуба, а потом из гостиницы, а сам сказал, что пошел смотреть оперу, то тебе пиздец. Тем более, если счет типа на 100+ тыс. руб., то по-любому понятно, что без алкоголя и «нимфоманок» там не обошлось. Пойти и просто снять в банкомате тоже можно. Но за большие суммы тоже пришлось бы объяснять, куда потратил.

Способов сделать деньги «своими» было несколько. Самый популярный – «откатить» или «откэшить». Делалось так: ты шел якобы «за шмотками». Приходил в магазин, выбирал самую дорогую шмотку (например, джинсы за 15 тыс. руб.), оплачивал их картой. На следующий день ты «передумывал» и просил возврата. Предъявлял только кассовый чек и тебе возвращали сумму налом. Все, по карте ты формально купил джинсы, номинально деньги у тебя в кармане. Были схемы и сложнее, кто во что горазд. Один знакомый умудрился убедить отца в том, что он решил копить себе на свадьбу и последующую счастливую старость и поэтому купил долгосрочный полис страхования жизни на круглую сумму. Его отец так растрогался, что решил помочь сыну и сам добровольно перечислял ему по 10 млн руб. в год на фиктивный полис. В общем, каждый крутился по-своему. Не завести «своих» денег не получалось. Даже если ты предельно честен с родителями и тебе нечего скрывать, как только это делает кто-то рядом, все пиздец, у тебя чешутся руки, в подмышках и даже за ушами – тебе тоже хотелось своего маленького капитала. Прям как у папы. А потом еще чуть-чуть. И еще. Ну вы поняли. У меня впоследствии тоже появились свои способы. Когда «своих» денег тоже стало много, появилась и своя собственная карта и счета в банке, о которых родители не знали. Но это все было немного потом.

А пока мы просто тусовались вместе. Могу только догадываться, как это выглядело со стороны – группа школьников (хотя выглядели немного старше) вваливается в клуб, оккупирует VIP-комнату, ест, пьет, танцует, оплачивает счет в несколько десятков тысяч и расходится. И так два-три раза в неделю. Проблему с продажей алкоголя решали либо деньгами, либо тем фактом, что сейчас придет водитель и все равно купит то, что мы хотим. А так мы отдельно ото всех, нас почти никто не видит, буянить не будем, никто не узнает. Хотя, насколько помню, так подробно на пальцах объяснять расклад никогда не приходилось, выпивку продавали спокойно. Со временем в проверенных заведениях, где мы знали всех администраторов и управляющего, таких вопросов вобще не стояло.

Примерно так началась учеба в 10-м классе. Было странное теплое ощущение от встречи в лицее со всеми своими, с кем ты пару дней назад кутил по кабакам. Мы были что ли как банда, переглядывались, улыбались друг другу и от того чувствовали себя на 5 грамм круче остальных.

К этому моменту мама уже вернулась, и мы готовили меня к новому учебному году. Каждый раз перед учебой на повестке стоял вопрос о том, чем мне заниматься помимо школы. Мама всегда была вполне резонно против того, чтобы я тух дома за компом, теликом или плейстейшн. Поэтому «что-то помимо школы» было обязательным всегда. В разное время это были рисование, цирковая школа, гимнастика, каратэ, верховая езда, дзю-до, танцы, фехтование, теннис, плавание и проч. Но мне нигде не получалось задержаться надолго. Где-то не получалось ничего, а где-то просто не нравилось. Больше всего мама сожалела о том, что я бросил музыкальную школу, не проучившись и года. Ей очень нравился вариант с сыном – известным музыкантом, дирижером или композитором. Но, увы.

Однако грядущий год и следующий были особенными – финишная прямая перед выпускными экзаменами, плюс в лицее обещали нам серьезную нагрузку, так как прибавлялось количество предметов (появлялись право, экономика, еще что-то), а по остальным предметам увеличивалось количество часов. Учитывая это, решили, что не будет лишним подтянуть меня по предметам, по которым у меня особенно не шло – алгебра, химия, еще что-то, - а также усилить английский перед учебой за рубежом. Идея была моя, на что мама, грустно улыбаясь, сказала: «А ты взрослеешь». Если бы она знала, насколько быстро, не думаю, что она улыбалась бы.

Через несколько дней, уже после начала учебного года, один из парней намутил отдельный шатер в кафе на набережной и мы решили поехать отметить начало учебного процесса. Я позвонил маме, сказать, что задержусь:
- Мам, я тут с одноклассниками в кафе поеду, отметим начало учебы
- О как. То есть, я правильно поняла, ты не спрашиваешь, а просто констатируешь факт?

Тут я понял, что это действительно так и это происходит впервые за всю мою жизнь. Пока мама была в отъезде, с отцом решалось просто. Если он был дома: «Я поеду с друзьями тут погу…», не отрываясь от бумаг: «Давай…». Но чаще его не было дома, и я звонил ему, а то и вовсе писал смс.
Маме надо было что-то отвечать. На ум пришел только приемчик отца:
- Мам, у тебя сын растет
- Да уж вижу. Давай, сын, аккуратней там…