Arnow25

В недалеком будущем в мире вся власть перешла к Индии. Миллионы богов, специфично-экзотический уклад жизни. Главный герой рассекает по дорогам страны на своем старенькой Джимле S25, общаясь с чокнутым бортовым компьютером и не менее чокнутыми попутчиками, которых подбирает то ради удовольствия, то ради еды и заправки. В итоге, получился неплохая road story, посмешившая много сотен читателей на других ресурсах.
Айда с нами, падайте на заднее, открывайте окна, закуривайте, бутылка рома валяется где-то на коврике.

- Похабыч! Очнись!  — отчаянно верещал бортовой компьютер.

Я спросонья пару раз вслепую долбанул кулаком по сенсорной его панели, а потом разлепил один глаз.

Черт, мне так хотелось затащить ту блондинку из сна к себе в номер, а дурацкий бортовик все обломал. Но паника его оказалась не беспричинна. Кинув взгляд в зеркало заднего вида, я увидел, что на меня со стороны кормы надвигается здоровенная махина грейдера из тех, что слепо управляются туповатой автоматикой и чистят обочины от снега, мусора и таких нарушителей как я.

Конечно, остановился поспать я в месте для того неположенном, но черт знает для чего вообще на автомагистралях оставили обочины. Ведь по правилам остановиться там можно только в одном случае: когда ты умер и тебе уже плевать на штрафы. Хотя до штрафов дело часто не доходит. Обычно все заканчивается тем, что тебя сметает в свою утробу бездушный мусорщик и там же прессует в лепешку.

— Ух, какая очешуительная фиготень! — воскликнул я восхищенно, залюбовавшись на пару секунд самоходной грудой металлолома высотой с пятиэтажный дом, пнул заедающую кнопку зажигания, воткнул первую и рванул с места.

— Вместо того чтобы драться, силу свою на путь созидательный направить стоило тебе — нравоучительно пробасил бортовик мужским голосом.

Я хмыкнул. Сколько времени мы уже с ним гоняем, а меня все равно забавляют эти переходы голоса. Визжал-то он по-девчоночьи. Но дешевое железо по-другому запрограммировать не удалось, да и стараться исправить этот глюк в общем-то особо не хотелось.

— Что ввиду имеешь ты? – ёрнически спросил я подражая его басу.

Искусственный интеллект иронии не заметил и уточнил, что мне надо было бы заночевать на специальной стоянке. А то что у меня нет монет на такую роскошь, так это потому что я лентяй и силы на драки с компьютером, мог бы потратить на работу. А потом нахальным голосом добавил: "заработай денег, короче, этими же руками, голодранец"

— Уууу, безмордая шелезяка, -  шутливо-зло взвыл по привычке я. Твое счастье, что у тебя нет лица, иначе я разукрасил его веселенькой фиолетовой краской! И кем ты мне предлагаешь поработать? Дворником-посудомойщиком?!

— Может и так.

— А, иди ты.. -  ответил я ему привычной мантрой.

Такие перепалки были нашей традицией и протекали по стандартному сценарию. Бортовой компьютер пытался учить меня жить, а я огрызался.

Конечно, доля истины в его словах была, но каждый раз, когда на горизонте вставала тень универсальной метлы или грязных тарелок в придорожной забегаловке, я вспоминал слова мамы, о том что, взяв высокий старт, нельзя опускаться ниже.

Она-то пыталась заложить в меня желание расти и развиваться в своей работе. И я отработавший три года программистом не хотел опускаться до менее престижных профессий, но и постоянной работой кабалить себя больше не хотел.

Так что теперь я, безденежный, несся на своей Джимле S25 навстречу мечте и цели. Добравшись до ближайшей заправки, я остановился и вышел из машины, чтобы покурить.

Нет, на самом деле остановился я потому что, хотел подобрать попутчиков, не бесплатно, конечно. Но закон строго запрещал брать пассажиров без специальной лицензии. Но если пассажир был твоим другом или знакомым – тут закон делал послабление. Профессиональные таксисты, которые продавили этот закон были не в восторге от такой мягкости, но ничего поделать не могли.

Не успел я затянуться сигаретой, облокотившись филейной частью о капот, как ко мне подошла парочка: парень и девушка, возраста неопределенного. Есть такая порода людей, не знаю, в каких инкубаторах их выращивают, но начиная с 18 и заканчивая 40 годами они выглядят одинаково. Одинаково на 25 с хвостиком. При этом общаясь с ними ты чувствуешь, что есть тут какой-то подвох, но врубится что к чему поначалу не можешь.

— Привет. Алекс. 32 года. Менеджер по обслуживанию клиентов в банке Индиан.

— Привет. Джули. 28 лет. Мастер застывших изображений. Фрилансер.

Как вы уже поняли, реплики эти принадлежали парню с девушкой. Теперь, если мы сговоримся о цене и направлении пути и нас вдруг остановит карма-полиция или еще кто, мы скажем что знаем друг друга уже сто лет, что вот это Алекс он работает там-то ну и так далее

— Ага, клерк и очередной фотограф, что ж я Серега, для друзей Похабыч. 24 года. Бывший проггер, теперь вольный паломник.

— Бродяга, то есть – скривилась девушка.

— Бродяга – не бродяга, но тачка из нас троих только у меня.

Я огляделся. В это раннее утро на стоянке не было никого, кроме нас троих. Грейдер скотина, поднял меня ни свет ни заря. Не мог приехать попозже что ли?

— Мы едем в Панаджи. Путешествуем. – вмешался Алекс, – подвезешь? — тут он замешкался – Похабыч?

— Хммм, — изобразил задумчивость я. Вообще-то ехать мне было без разницы куда. Но эти персонажи мне не нравились от слова совсем и я не знал, как долго смогу их вытерпеть – Алекс, я еду в Калькутту, так что могу докинуть вас до Нью-Моржима, а там сверну на север.

Джулия все это время разглядывала меня критическим взглядом, который не очень-то был похож на взгляд фотографа. Скорее такой бы подошел душеторговцу. Весь я от кончиков подошв пыльных башмаков, до соколиного пера до последней складки банданы оказался под пристальным рентгеновским излучением ее не очень красивых голубых глаз. Голубые глаза вообще редко людям идут. Часто они подводят владельца выпячивая наружу его внутреннюю пустоту. Понятное дело, почки там и сердце и прочая требуха в человеке с голубыми глазами на месте, но в душе есть только простой и настолько примитивный механизм, что как-то тоскливо становится.

— Он мне не нравится, - заявила Джулия Алексу, не сводя с меня взгляда и не очень-то и стараясь перейти на шепот.

Алекс сделал вид что, не заметил этой фразы и улыбнувшись вежливой улыбкой клерка кивнул. А я продолжил:

— Но у меня заканчивается топливо как в желудке так и в машине

— Мы согласны – поспешил еще раз кивнуть Алекс.

Я кинул истлевший бычок сигареты в урну хлопнул в ладоши и радостно провозгласил: По машинам! Радостно мне было не от этой парочки, а от того как легко в этот раз мне достался вкусный завтрак.

Пока мы с Алексом грузили их новенькие Самсонайты в багажник, Джулия ходила вокруг машины скрестив руки на груди и пинала песок. Наконец, все было готово. Джулия тут же устроилась на заднем сиденье, демонстративно хлопнув дверью перед носом Алекса. А тот не подав виду устроился на переднем. Мол не хочет Джулия делить с ним диван сзади, ну и Шива с ней.

За бортом бодренько проносились чахлые березовые леса и поля, поросшие высокой травой. Изредка мелькали коричневого цвета дорожные знаки на индийском и русском.

— А почему тебя называют Похабыч? – решился нарушить повисшую тишину Алекс.

Лучше б не решался. Мне куда приятнее было слушать свист ветра в не закрывающихся до конца окнах.

— Целую вечность, – начал я немного помедлив, — то есть примерно уже 3 – 4 года тому назад, довелось мне работать в одной конторе. Контора была крупной и занималась тем, что писала всякие вредоносные программы.

— Вирусы? – с недоверием уточнил Алекс.

— Вроде того. Вирусы для обычных работяг. Скрипты, коды, которые следили за тем, что там поделывает тот или иной сотрудник и не отлынивает ли он не дай Брама от своей ничтожной работки. А так как компания была большая, то дабы избежать путаницы, каждому в ней присваивали новое имя, кличку.

Дошла очередь и до меня. Выбрать сам себе прозвище я, ясен день не мог. Во-первых, примета плохая, а во-вторых не того полета птица я был тогда.

В общем, за длинную бороду и умение выполнять невыполнимое в самые кратчайшие сроки меня, и прозвали Старик Хоттабыч. Хотя, наверное, из-за бороды в первую очередь и из-за того, как я ее любил дергать в минуты задумчивости. А про выполнение невыполнимого уже потом для официальных документов приписали. Может, помнишь, кстати, как раз в то время фильм про этого джинна в Болливуде пересняли.

Хотели, правда, поначалу окрестить меня неуловимым Джо, за редкую способность проспать или уйти пить чай в тот самый момент, когда начальство устраивало очередной внеплановый визит. Но оказалось, что кличка эта уже принадлежит нашему коммерческому директору. Так я стал Хоттабычем.

А потом, по здравом размышлении, народ наш решил, что никакой я не Хоттабыч, а самый настоящий Похабыч. Потому что забывшись во время работы комментировал код свой всякими фразочками типа: «Да, детка, скопилириуй его весь!»

На этом этапе рассказа я посмотрел в зеркало заднего вида на Джулию. Та демонстративно смотрела в окно, хотя казалось, что она прислушивается к нашей беседе. Точнее моему монологу.

— А тебя за что Алексом прозвали? – решил пошутить я.

— Как ты догадался, что я не Алекс? – с удивлением посмотрел на меня мой пассажир.

Вот это чуйка, присвистнул я про себя. Надо было идти в школу браминов, все-таки.

— Да так, не похож ты на Алекса – уже вслух произнес я.

— Правда? А мне всегда казалось, что это МОЁ имя, а не.. – тут псевдоалекс смутился и тихо добавил: Квазипутра.

Пришлось сбросить скорость, потому что от хохота меня согнуло пополам и на дорогу смотреть я был в принципе не в состоянии.

— Хочешь, я поведу? – осведомился бортовой компьютер, вежливо помалкивавший весь предыдущий путь.

— Нет-нет, - сумел вытолкнуть я из себя в секундных перерывах между позывами смеха. – Все под контролем.

— Ню-ню, — ворчливо отозвался бортовик и замолк.

Алекс сидел красный как рак и пальцами сжимал ручку двери.

Джулия же с нескрываемым презрением смотрела на меня.

Кажется, они готовы были прямо сейчас потребовать, чтобы я остановил машину. Но, на мое счастье, закон запрещал высаживать пассажиров на трассе и в этот раз я был намерен следовать его, закона, извилистой с непонятными закорючками, букве.

До ближайшей заправочной станции мы доехали молча. Если честно, я так до конца и не понял, на что они обиделись. Подумаешь, посмеялся над забавным именем. Я вот не возражаю, когда народ при знакомстве ухмыляется, когда я представляюсь: Похабыч.

Понятно, что парню с родителями не повезло. Но лучше посмеяться над этим, чем плакать. Не понятно, в общем.

Но, видимо, Алекс за свою жизнь уже немало слышал смешков и огромных смехов над своим чудным именем, так что обида его и конфуз по мере приближения к заправке куда-то улетучились. Джулия тоже растратила весь свой ядовитый пыл и начала сжигать взглядом деревца за окном. Может быть, потому что вспомнила заветное правила: с водителем за рулем не спорь.

И так как от этих ребят зависел мой сегодняшний завтрак, я решил немного наладить отношения.

— Прости, Алекс. Я не хотел тебя обидеть.

— Проехали – буркнул он в ответ.

— По секрету тебе скажу. – сказал я перейдя на шепот: У меня с детства болезнь… — тут я изобразил смущение – приступы неконтролируемого смеха. Для людей не опасно, но хорошим знакомствам не способствует. Меня, программиста с сертификатом AAA Programing Master, на работу не берут из-за этого.

Кажется, сработало. Теперь из нас двоих большим неудачником стал казаться я.

— Потому и бродяжничаю на машине. Берусь за работу, какая подвернется. Но надолго нигде не задерживаюсь. Сам понимаешь.

— А к браминам обращаться пробовал? – строго спросила меня с заднего сиденья Джулия.

— Эй, я только Алексу по секрету свою тайну выведал – обиженно отозвался я.

— Ты обращался к браминам? – с усиливающимся холодом в голосе повторила свой вопрос Джулия.

— Пробовал, пробовал – раздраженно ответил я. – Всю месячную зарплату в молитвоматы спускал, всех браминов обошел. Они в один голос утверждают, что это мой кармический долг с прошлой жизни. Серьезный. И вмешиваться в дела такого уровня они не намерены. Все, мол, для моего же блага.

И кинув взгляд в зеркало заднего вида на Джулию, понял, что хороший обед мне сегодня обеспечен.

Судя по всему девушка относилась к той прослойке людей, которые свято верят в браминов, богов и прочую шелуху и очень радуются, когда находят подтверждение существованию этого всего в реальной жизни. Моя наспех сочиненная байка попала в цель. Раз брамины как один говорят, что мой смех не излечим, а врачи ничего не могут поделать, значит, я, живой человек из мяса костей и прочей органики суть есть живое подтверждения всей ее веры. А раз так, значит, я теперь отношусь к ее миру и со мной можно общаться на равных. Тем более бродягой я стал не по собственной прихоти и могу носить звание паломника по праву, а не как какой-то забулдыга-лентяй.

Алекс тоже проникся моей историей. Не знаю, во что верил он, но сочувствовал он весьма искренне.

Пока я все это осознавал, руки сами повернули руль вправо, а нога с газа плавно перешла на тормоз. Колеса захрустели по гравийной подъездной дорожке к заправочной станции.

Выйдя из машины я отправился цеплять провода электрической колонки к токоприемнику своей машины, а ребята отправились оплачивать зарядку и закупаться едой.

Полтора часа, пока шла зарядка я копался в своей Джимле. Точнее сначала перекусил снедью, принесенной моими пассажирами. Они, как и ожидалось, решили не скупиться на еду. Пакета с сэндвичами, банками саморазогревающимся кофе, пончиками и пирожными хватило мне, как потом оказалось, аж на три дня. Насытившись я полез под капот, поковырял проводки, проверил как затянуты гайки, проверил подвеску, попинал колеса. Откалибровал экран бортовика, протер салфеткой пыль с торпеды, протер стекла.

До Моржима ехали молча. Алекс пересел на заднее сиденье и пытался уснуть, прислонившись лицом к стеклу, а Джулия прикорнула, положив голову ему на колени. Я же жал педаль газа и довольно мурлыкая старый мотивчик, а когда окружающий ландшафт стал наводить скуку – передал управление бортовику и тоже задремал.

А по приезду мы распрощались как старые друзья. Не для отвода глаз полиции, нет, просто совместный сон укрепляет дружбу, порой, лучше, чем сотня передряг и две сотни кружек пива.

В Моржиме я с час побродил по улицам и поразглядывал вывески. Раньше город назывался Дмитров, но с приходом к власти во всем мире Новой Земной Индийской Республики в угоду новому правительству Дмитров переименовали в Моржим, в честь одноименной деревушки в Гоа, которую на тот момент населяли преимущественно русские эмигранты. На главной площади было многолюдно. Вокруг сновали торговцы всякой мелочевкой, девушки, преимущественно облаченные в сари спешили на рынок. Коровы с длиннющими рогами улеглись в тени палатки с реповым соком.

Следуя за потоком людей, я оказался среди рыночных ларьков. Побродил туда-сюда и наткнулся на развал всякой электронщины, по странному стечению обстоятельств притулившийся возле местной свалки.

Хотя почему странному? На свалку часто выкидывают полезную электронщину, вышедшую из строя. Но ведь в ней может остаться что-то живое, что можно оттуда выковырять. Учитывая, что большинство электроприборов сейчас производят для нужд государства, а остатки распределяют между всякими Общинами Общепита, Единствами Программистов. И обычному человеку не так-то просто разжиться мало-мальски приличным оборудованием. Будь то компьютер или будь то блендер. Нужно или работать на государство, или на Храмы, или подавать заявку в Общины. Общины подумают, в ухе поковыряют, посмотрят на твою карму и скажут: может быть, в следующей жизни.

Среди прочего хлама на прилавке я нашел планку оперативки DDR3 на 4 ГБ. Внешних повреждений на ней не было. Улыбчивый торговец начал тут же расписывать мне, что товар это редкий и только мне и только сейчас он впарит мне эту планку за символические 2000 рупий.

Планка в общем-то, мне бы не помешала. Недавно, ковыряясь в бортовике я статической искрой сжег одну такую же отчего он стал заметно притормаживать иногда. Но 2 тысячи за нее было полной обдираловкой, тем более что наличкой у меня было всего рупий 300 – последние пассажиры на память оставили и рупий 100 из них я бы уж точно хотел бы приберечь.

Торговались мы долго.

Я уже махнул рукой и повернулся, чтобы уйти по-настоящему, но тут торговец схватил меня за руку, протянул планку – 200 рупий, возьмешь?

Я еще раз посмотрел на планку. А рабочая ли она? Ладно, на месте разберемся

— Идет.

И мы ударили по рукам.

Главной достопримечательностью Нью Моржима, кстати, забыл сказать, по свету Нью Морджимов, Олд Морджимов и других городов с такими названиями было разбросано видимо-невидимо, так вот, главной достопримечательностью Нью Морджима считался городской вал, когда-то оборонявший центр города от недругов. Вал был зверски вытоптан гуляками, но то здесь, то там оставались привлекательные на вид клочки травы.

Только я примостился на один из них, как рядом возник полицейский. Я изобразил вежливый поклон из своей позы лотоса. Настолько вежливый, насколько это возможно, когда ты сидишь, а твой собеседник стоит. И протянул ему руку с браслетом. Полицейский поднес к нему свой ридер. Тот пикнул, крякнул, зажег зеленую лампочку. Полицейский удовлетворенно кивнул и неторопливо пошел дальше.

Условия жизни в Индии были вполне сносными, за исключением вот этого аспекта с браслетами. По закону, каждый житель планеты обязан был носить с собой особый приборчик, на который записывались данные о его жизни. Во сколько пришел на работу, во сколько ушел. Каким богам молишься и молишься ли вообще. Не совершал ли ты чего противозаконного. Как проводишь свободное время.

Особых подробностей он не фиксировал, а просто расценивал тот или иной поступок в плюс или в минус, формируя данные о твоей карме. Которая почему-то, вопреки логике, должна была быть не нулевой, а положительной. При чем, чем больше плюс – тем больше тебе доставалось ништяков.

Помолился сегодня – плюс. Не помолился – минус. Опоздал на работу – минус, вообще не пришел 3 минуса. Но с какой-то стороны, это было и удобно. Если ты писатель, поэт или художник и творишь каждый день – в твою карму начисляются плюсики, которые потом можно обменять на ништяки вроде халявной еды, воды, одежды, топлива или жилья. Особо на этом разбогатеть не получится, но прожить можно. А вот если ты подался в монахи – тут привилегий будет больше. Только оббивать лбом стены или потолок мне претило.

Я хотел путешествовать и не думать ни о чем. И сумел себе это устроить. Официально я числился адептом Храма Великого Ништяка. Ее когда-то придумал мой знакомый, собрал 500 человек единомышленников и основал. Тогда официально создать новую религию было проще, чем сейчас. После пятимилиионной зарегистрированной религии правительство ужесточило требования.

Сервер нашего храма записывал информацию о том, как мы все якобы молимся, и отсылал эту информацию в кармический банк данных. А мой бортовой компьютер, чью прошивку я когда-то взломал и внес туда несколько изменений, прикрывал мои мелкие косяки, вроде ночевки на обочинах.

Если бы захотел – мог бы стать по документам каким-нибудь праведником, которому положен дом в столице. Но тогда появились бы кое-какие подозрения у полиции. А к чему лишние вопросы. Есть заряд в батарее машины, есть гамбургер в желудке. Могу раз в 3 месяца заглянуть за новой одеждой в магазин. На запчасти же, которые можно добыть только у уличных торговцев, денег соберу с автостопщиков.

Официальный мой статус, официальная должность, если это можно так назвать, звучала: паломник Храма Великого Ништяка. По документам я слонялся по свету, чтобы этот самый великий ништяк и найти. И, в общем-то, по большей части это было правдой. По крайней мере, слонялся я отменно.

Открутив пробку, я сделал глоток рома. Этим великолепным напитком Индия точно обогатила весь остальной мир: пьется легко, вкус и аромат отменны и стоит копейки. Из приятного ничегонедуманья меня вытащила наружу чья-то рука.

— Вот он! Вот этот мошенник! – вопил хозяин руки.

Я медленно повернул голову и смерил спокойным взглядом наглеца, нарушившего мой покой.

А тот уже начал объяснять подошедшему пузатому полицейскому, что я, не далее как вчера вечером прямо на его наглецовских глазах взломал отверткой молитвомат и вытащил из него все до последней рупии. При этом кричащий незнакомец не забывал крепко сжимать мое плечо.

Про себя я сделал круглые глаза, но внешне виду не подал. Ограбление молитвомата – серьезное преступление, за которое можно и головой поплатиться. Один мой дружок, доведенный до крайней нищеты как-то решился на такое, был пойман и отправился искать свою следующую инкарнацию уже через три дня.

Молитвомат – что-то вроде банкомата. Ты даешь ему денег, он их захапывает и рисует тебе ничего не значащие циферки на дисплее. А вся засунутая наличка идет в пользу других лиц. Только здесь в качестве собирателей денег выступали не банки, а храмы. Не хватает времени на добрые дела, повышающие карму и нет времени на молитвы – молитвомат к твоим услугам, сделай взнос в пользу своего храма и у тебя снова все пучком, а сдачу можешь даже отправить на счет мобильного телефона.

Не знаю уж, какой толк от этого богам, но Храмам профит огромный. А плюсы в карме это не только халявная еда, не высокого, к слову, качества, но еще и снижение налогов, повышение в очереди на бытовую технику и электронику, почетные места в кафе и так далее и тому подобное.

Итак, меня обвиняли даже не в богохульстве, меня обвиняли в посягательстве на основы государства, мира.

— Так значит, уважаемый, вы считаете, что я залез в карман к самим Богам и пошерудил там своими пальцами, зачерпнув пару монет. А вы теперь так цепко за меня держитесь... вы не боитесь, что Боги уже покарали меня за святотатство моровой язвой или сифилисом? А что если я в вас плюну? Или хотя бы чихну?

Незнакомец опешил, но плечо отпустил. Отлично – первая победа.

— Господин полицейский, позвольте я не буду нарушать позу, принятую мной для совершения молитв – обратился я теперь к толстяку в форме.

Раньше государство тщательно оберегало все, что касалось нетрадиционного секса и отношений между полами. Теперь государство так же ревностно оберегает духовную жизнь, так что мой вопрос был скорее констатацией факта, чем, собственно вопросом.

- Конечно-конечно, не смею таксзать.. – промямлил полицейский, на которого моя тирада по поводу гнева богов и отрешенный, спокойный вид произвели впечатление.

— И не могли бы вы уточнить, что тут происходит, – продолжил я, услышав ожидаемый ответ.

— Вас, таксзать, обвиняютс в ограблении молитвомата.

— Хорошо. Справьтесь, пожалуйста, а грабил ли кто-нибудь вообще хотя бы один молитвомат вчера или сегодня?

Полицейский кивнул и суетливо начал общаться с напарником по рации.

— Нетс, молитвоматы целехоньки. Ни один не взломан.

— Вооот, — заметил я, потягиваясь, потому что спина уже порядком затекла.

— А ну ка! Записывающее устройство! – повернулся махом погрозневший полицейский к кричащему недавно незнакомцу. Ведь обвинение в ограблении молитвомата штука тоже серьезная.

Незнакомец протянул руку с браслетом. У полицейского глаза на лоб вылезли и он начал мелко кланяясь медленно удаляться от нас задом наперед. Когда он отошел на почтительное расстояние, незнакомец упал передо мной на колени.

— Простите меня. Простите меня, пожалуйста. Я принадлежу к Храму Вопиющей Лжи и наши молитвы, в общем, вы сами все видели и слышали. Простите. Членство в Храме досталось мне от родителей, я не мог отказаться, мой отец Магистром там был.

— Да вы поднимитесь – поднимитесь, я ж вам не Будда какой, что б на колени передо мной падать.

— Если я чем-то могу...

— Можете. Можете подкинуть мне пару рупий, и мы в расчете. Я не расскажу никому, как Магистр такого уважаемого Ордена не сумел подготовить достойной легенды для своей Вопиющей Лжи Года, честно.

— Вот, вот, берите все что есть! — с этими словами он протянул мне кошелек.

— Достаньте сами столько, сколько считаете нужным.

— Вот- вот, пять тысяч рупий!

Все, теперь деньги можно было взять. Он сказал, сколько передал мне, наши следящие устройства это записали, так что теперь, если этот Великий Лжец решит обвинить меня в краже у него миллиона, у меня будет надежное алиби.

С этими мыслями я взял положенные передо мной на траву деньги и неуклюже запихнул их в задний карман джинс.

— А теперь ступайте, не мешайте мне наслаждаться моей вечерней молитвой.

Незнакомец удалился.

В общем-то, раскусил я его быстро. Если бы в таком городе грабанули молитвомат, мальчишки газетчики кричали бы об этом на каждом углу еще недели три. А тут тишина, редкие выкрики про трехголовую корову и все. Вот про Магистра и Вопиющую Ложь Года я уже блефовал. Все это придумал на основании своих знаний о других Храмах. И, как говорили рупии в заднем кармане, не ошибся.

А на небо тем временем божество ответственное за его цвет кинуло несколько пробных акварельных мазков, отошло подальше, полюбовалось на свою работу и принялось вовсю махать кистью. Получилось неплохо.

Ром выжигал лишние мысли, оставляя блаженную тишину и пустоту. Город понемногу пустел. Вместе со всем прочим Индия разнесла по всему миру привычку скрываться с улиц после наступления темноты. Допив, я кинул бутылку в урну и умудрился попасть с двух метров с поправкой на усиливающийся ветер.

Уснул же я кажется в машине. Во всяком случае, проснулся утром именно там.

Летел я тут недавно из одного города в другой. Вылетели минут на 15 позже, потому что один пассажир после регистрации потерялся и нужно было снять его багаж с борта. Потом еще полчаса покружили над городом прилета – все не давали разрешения на посадку, как кэп по громкой связи объяснил. В принципе, дела эти привычные и обычные, ничего в этом такого нет. Тот кто летает относительно часто задержки на час – два воспринимает как стандартные издержки.

Уже после посадки, слышу сзади какое-то бурчание. Бурчание все усиливается. Вынимаю один наушник и слышу шикарную по уровню своей глупости тираду:

- Да он ваще пёс! Его надо жизни учить! + небольшой поток матов.

Прислушиваюсь, кому там еще на ногу наступили?

Избавляя вас от лишних букв расскажу: пассажир сидевший за мной был крайне недоволен действиями пилота: вылетели мы с огрооомной задержкой, потом спецом летали 10 раз над городом, выжигая топливо, чтобы пилоту было проще отчитываться (чегось?), потом пилот специально катал нас по парковке подольше, чтобы ему больше часов работы засчитали, и что пилот *удак, так его разтак «и ваще пес, ему нужно бошку разбить и жизни научить», потому что там внизу люди сидят в аэропорту ждут, «что он не понимает этого?».

И все это с таким знанием дело, с такой убежденностью в своих словах.

Хотел я сначала вмешаться, объяснить гражданину, что аэропорт – это не сарай, а самолет не трактор, рассказать про эшелоны, процесс посадки самолета, ВПП и проч. Потому как все еще трапа не подавали и делать все равно было нечего. Но послушав, его чуть дольше понял, что чувак или идиот, или полная деревня (не хочу этим оскорбить жителей небольших населенных пунктов, просто так говорят, устоявшееся выражение), и спорить с ним контрпродуктивно – только зря нервы тратить. Он в его вселенной самый умный и всезнающий.

А к чему я это все? Да просто обидно и грустно от того что такие люди никогда не переведутся. И дело тут не в уровне жизни и заработка, а в воспитании. И этот «пёс» нарожает или уже нарожал такое же потомство, которое понесет его установки в будущее. Или все-таки есть слабая вероятность, что что-то поменяется?

предыдущая часть http://pikabu.ru/story/otpusk_turagenta_prodolzhenie_afin_46...
Чего т я в прошлом выпуске про Афины разошелся как воинствующий кухрак, начал рассказывать про туристов и путешественников, про их различия. Право слово, глупости это все. Каждый сублимирует на что хочет.

Итак, для тех, кто забыл: первая ночь в Афинах не задалась, а утром все стало намного интереснее. Штурм Акрополя был пресечен техническими причинами, ввиду которых вход туда был закрыт. Я полез на близлежащую скалу, полюбовался оттуда красивым видом.

В отель, естественно, возвращаться не хотелось. Еще ж только 16.00, раннее утро по моим совиным меркам.

Я спустился с холма Акрополя с другой стороны (ближе к порту) и прогулялся между тех деревьев, что поэтично назвал пеной волн моря Афин. В принципе, домишки с этой стороны были красивее. Видимо, часть города откуда я пришел менее туристическая. Тут были и стоянки автобусов и всякие фаст-фуды , кучи туристов (преимущественно из Китая и Японии) и все такое почти-почти европейское, с легким налетом греческого раздолбайства. И чисто, что даже плюнуть негде.

В небольшом магазинчике я хотел купить футболку с принтом: The new day – the same shit. Но она была очень популярна, что осталась только в одном экземпляре , естественно, экземпляр был не моего размера. The same shit, короче. Вместо нее пришлось купить принт: To do to be (Plato), To be to do (Aristo) To be do to be do (Sinatra). Нуачо, тоже стебно. Только она скукожилась до барби сайз после первой же стирки в России и перестала на меня налезать (нет-нет, я не набрал весу, это она скукожилась), а так все путем. Но маленькая история и приятные воспоминания стоят 5 евро.

Там же где-то я и покушал. Еда была обычной, но цены были выше чем на вкусном Косе. Единственное, что я отменил – если на Косе тебе по умолчанию приносили везде тарелку свежих овощей или жареного картофана, то в Афинах везде где я бывал water free, но хоть так. А вообще, если честно об этой стороне Афин помню слабо, потому что какая-то она была уж слишком обычная. Помню, что было симпатично, но не более.

Мое внимание привлек холм рядом с Акропольским. Судя по всему, доступ туда туристам не закрывался с пришествием позднего времени суток, и туда-то можно было бы взобраться. Сначала я думал взобраться вот-прям-щас, но передумал. Пошлялся немного, взял кофе, воды и только потом начал восхождение (как я потом узнал – это был Холм Муз). Первым делом я наткнулся на «Трибуну». Не помню, как она называется официально, суть в том, что с нее, дескать, если верить табличке, вещали философы и ораторы древности. К ним приобщился и я. Оглядевшись и не заметив никого поблизости, я произнес: «Счастье всем и пусть никто обиженный не уйдет», поржал с этой старой шутки (игра слов: никто обиженный не уйдет, именно в таком порядке слова). И пошел дальше. По дороге нашел еще тюрьму Сократа – пещеру с видом на Акрополь. Предполагалось, опять-таки если верить табличке, что Сократ испытывал немыслимые страдания, глядя на Акрополь, откуда был изгнан. На вершине же холма располагалась скульптурно-барельефная композиция, где у всех персонажей были сколоты лица. Говорят, мусульмане постарались – по их поверьям же нельзя изображать ничего кроме растительного орнамента. И вот пока они хозяйничали, морды греческим произведениям искусства и поотбивали. Как по мне глупость полнейшая. Но с этим варварством вы столкнетесь везде, куда добрались мусульмане. С другой стороны, в Гоа сохранились обгорелые столбы, где сжигали еретиков христиане, так что… И то и другое тягомотное зрелище, которое крайне неприятно. И не надо возражать: мол, столбы – это люди, а барельефы и скульптуры – просто камень. Во-первых, камень просто лучше сохраняется, чем трупы, а во-вторых, работы художника – это его душа. И если так обращались со скульптурами, то и людям досталось нехило.

Вот с таким тягомотным ощущением я и сел на мраморную лавочку с видом на другую часть Афин и порт, и заходящее солнце. Идея взобраться на холм Муз имела такую изюминку, что я хочу встретить закат на обзорной точке. Типа круто, типа прикольно. Затасканая тема на самом деле. И не очень удачная в моем случае. Чертова огненная колесница никак не хотела падать за скайлайн и дарить миру спокойствие ночи. Она упорно висела и не двигалась ни на миллиметр. Так казалось мне. Был выпит кофе, вода, скурено

полпачки сигарет, и лишь по фото, которые я делал в процессе ожидания, можно было понять, что какой-то прогресс, тем не менее, наблюдается. Я уже изфотографировался с разных углов, пробовал применять солнцезащитные очки в качестве светофильтра к камере планшета, а потом в какой-то момент отвернулся, а когда через полминуты повернулся – солнца уже не было. Как корова языком слизала.

Огорченно пиная песок и мелкие камушки, я пошел вниз.

Обратно в отель добрался быстро, по пути встретил какое-то странное сборище. Некий молодой Сократ что-то вещал согражданам на греческом. Сограждане слушали и хмуро кивали. Я решил проскочить это собрание побыстрее, а то не ровен час, они щас отправятся вваливать пендюлей персам или туркам по старой памяти и меня за собой увлекут. Ведь по истории марафонской битвы афиняне вообще без царя в голове.

Отель я нашел только с третьего захода на цель – первые два раза проскакивал мимо. Прям аура невидимости у него какая-то!

В принципе, впечатлений для простого сельского паренька с острова Кос на этот день хватило. Хотя, ну вот кому я вру? Очень хотелось отправиться в ночной город на разведку. Но я почему-то не пошел, а предпочел спрятаться в номере. Может, потому что нужна была компания, может, потому что нужна была компания из местных, готовых показать город, может потому что дух авантюризма куда-то пропал. Не знаю. И жалею сейчас немного.

Я пробовал найти компанию на завтрашний день через известный сервис поиска жилья, вписок, и просто местных, готовых показать город, но все кому я написал, ответили слишком поздно, когда я уже был в России. Раньше надо было думать. Этим же ночером в поисках Wi Fi я спустился на респешн. В номере тоже была сеть, но ее кто-то постоянно выкачивал, так что работать она не хотела.

На ресепе сидели два каких-то чувака, один другому рассказывал про своих знакомых, которые написали песню (и включил эту песню) поясняя, что по его мнению, она скоро станет мировым хитом. Через полгода я слышал эту песню из каждого утюга.

Проснувшись раньше обыкновенного, я отправился целенаправленно к Акрополю. Сегодня уже точно мой день и победа моя, завтра мне улетать, а я решительно отказываюсь это делать, не побывав в столь легендарном месте. В Акрополь я взял только одну 0,5 воды. Не совершайте моих ошибок, не скупитесь на воду.

К моему прибытию Акрополь все еще работал. В амфитеатре внизу какая-то рок-группа репала (репетировала). Звук был очень крутым. Но моя проблема заключалась в толпах японцев, среди которых редко мелькали смущенные парочки европейцев, по лицам которых читалось: «А куда эт мы попали? И кто все эти узкоглазые крикливые низкорослые человечики?». Про японцев опытным туристам рассказывать дело неблагодарное. Но я поясню, что их много, что они довольно шумные (но тише китайцев), одеты порой весьма необычно и эксцентрично (как по мне) и они очень любят фотографироваться, из-за чего на всем маршруте вечно возникали пробки. Многие мои фотографии были такими:

Вот статуя – вот японские туристы, вот Парфенон - вот японские туристы. Они не пропускали ни одного камня, и чекинились с помощью фото на любом пятачке земли. Кое-как, почти с боем я забрался в сам Акрополь.

О том, что Парфенон реставрируют – я слышал и до того как. Но это зрелище все равно позабавило меня безмерно. Смесь древности и нового мира со строительными кранами и лесами. Наблюдая за рабочими, я понял, что реставрировать его будут еще очень долго. Потому что в течение 15 минут при мне один грек откручивал какую-то доску. Потом посмотрел на нее, постоял, подумал и прикрутил ее обратно. Это был настоящий акт искусства, а грек был прирожденным мэтром сцены. Только вот что конкретно он хотел этим сказать, я так и не понял. Может то, что жизнь – череда глупых повторений? Или что он заколупался работать? И еще одна мистика – дама в черном платье. Щелкая хлебальничком и фотоаппаратом, я снимал все вокруг. В т.ч. так поразивший меня Парфенон. И если вы посмотрите на фото, на ступеньки слева, вы увидите в кадре девушку в черном платье. Нооооо,

ее как бы там не было. Я бы запомнил. Ведь была жара, и люди старались обнажиться максимально, с учетом своих взглядов на приличия. А тут… может, конечно, это я пень с ушами и просто прохлопал такое чудо в жизни, найдя его только на фото, или может это просто причудливая тень…

Я прошел Акрополь. По сути, там сохранился нормально только храм с Кариатидами (красиво, конечно, но на обложке учебника по истории за 7й класс их изображение казалось более сочным и интересным, чем в жизни), а вот что меня действительно зацепило и не отпускает до сих пор, время от времени напоминая о себе…

Может, помните, я рассказывал о том, что хотел на Косе найти спокойствие? И как я его там не нашел и вот это вот все. Итак, когда я обошел Парфенон (он сразу завладел моими мыслями), я сел с обратной его стороны на мраморную лавочку, подпер голову руками, под жарким солнцем и сидел. И это была самая крутая медитация в жизни. Я натурально улетел. Я не думал ни о древности этой развалины, ни о красоте ее, я не думал о японцах, о заканчивающейся воде, вообще ни о чем. Меня с головой накрыло блаженное спокойствие. Без единой мысли. Мне было так круто, что я не замечал никого и ничего вокруг. Меня постигло такое спокойствие, какого не было никогда в жизни ни до, ни теперь. Я не знаю, что там за магия, но она со мной творила чудеса в тот момент. Судя по часам, я просидел на лавочке часа полтора. И только когда организм стал крайне настойчиво намекать о необходмости… открыть кингостоны (залить воду в иссушенную гортань), я отправился назад. Это было что-то непередаваемое. Будь у меня лишний лярд – другой, я бы не раздумывая арендовал бы Акрополь на месяц и сидел с утра до ночи на той лавочке.

Выйдя на за его пределы, я вдруг понял, что пить на самом деле не хочу. И в некоем блаженном состоянии обошел среднюю часть акропольского холма, посидел в каком-то амфитеатре, а потом направился в Плаку.

Плака – торговый райончик Афин недалеко от Акрополя. Больше туристический аттракцион, чем что-то еще. На тесных улочках этого района муравейником полувосточного базара располагаются магазинчики, лавочки, коробейники, кафешки и проч. И проч. Смотрится все атмосферно и несколько часов на блуждание там убить стоит. Только, как говорил Остап: «Шура, берегите карманы». На нижних улицах Плаки царит торговая вакханалия с элементами греческой комедии. На верхних – кафе, делящие маленькие тесные пятачки свободного уличного пространства. В одном из таких я и обосновался.

Сидя на металлическом стуле со стаканом фраппе, я пробовал перенести на бумагу все свои ощущения, но слова не слушались. Писатель ваяет, когда у него есть эмоция, «надрыв, нерв». А я в тот момент был в такой шикарной гармонии сам с собой, что слова теряли смысл.

Официантка, приносившая мне кофе, спросила все ли хорошо? И, бросив заинтересованный взгляд на мои каракули, спросила, что я пишу.

я ответил, что новый роман, который, несомненно, покорит мир и попросил принести счет. А потом двинулся заново изучать Плаку уже обычными глазами, потому что магия Парфенона начала проходить.

Хотя она как вино, с годами все лучше и лучше. Только я ту бутылку достаю изредка и пью по нескольку капель, боясь потерять.

Плаку и дальнейший маршрут домой описать толком не смогу. Потому что никаких значимых событий не происходило, а рассказывать о великолепии восточных базаров я пока не умею. Есть в них тоже магия, но мне она не подвластна.

Скажу лишь, что до вечера гулял по Плаке, по окрестностям, пока не стемнело и не стало совсем поздно. Мне хотелось надышаться воздух Афин, забрать их с собой, хотя бы в воспоминаниях. Но все что делаешь специально – не приносит ожидаемого результата.

На следующий день, я еще раз выпил фраппе в уличном ларьке, прогулялся недолго, и вернулся в отель собирать рюкзак.

Не помню, как добрался в аэропорт. Помню лишь как летели обратно. Когда я еще раз убедился в законе кармы.

Еще на регистрации, на стойке дроп офф, за мной пристроилась парочка из России, которая долго ругала греков за необходимость региться в интернете или через терминалы, вместо того чтобы делать это на дроп оффе. Потом они ругали Афины (я с ними еще и на досмотре пересекся), потом они ругали безалаберных греков (при встрече на гейте). Они были всем возмущены, всем недовольны. Их кипение достигло критической точки в самолете и вселенная решила их охладить. Вы знаете, что конденсат от кондеев в самолете иногда капает сверху? Ну, сколько там обычно бывает? Капля – две, ну десять, ну сто, иногда побольше. Но такого объема воды от конденсата я не видел никогда. Недовольные ребята сидели сразу за мной. И вода ударила четко в них. Ох, сколько визгу было = )) Видимо, это привет от Посейдона был.

Домой я вернулся полностью Проафиненый. Кос, конечно, тоже был неплох. Но не хватало мне именно солнца и кофе греческой столицы. Того необычного и легко-спокойного настроения, которое я нашел только там.

Предыдущая часть http://pikabu.ru/story/otpusku_turagenta_gretsiya_prodolzhen...

Утром события прошлой ночи вспоминались как неприятный сон. Очухался я на удивление рано, при этом был бодр и свеж, что бывает со мной крайне редко.

На ресепшене я встретил сотрудника отеля «предпенсионного возраста», который говорил только по-гречески. Я пытался объяснить ему, что мне нужна карта, но выходило плохо. Но тут «на огонек» заглянул его друг, как я понял, работник отеля неподалеку и они вдвоем нашли для меня неплохую, пусть и рекламную, карту города и долго разрисовывали ее маршрутами, какими мне лучше пройти к Акрополю, чтобы зацепить по дороге максимум достопримечательностей, споря друг с дружкой, как я понял на тему интересности того или иного объекта.

Выйдя на улицу, я постоял немного, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Есть не хотелось, хотелось выпить фраппе. Через дорогу я заметил какую-то кофейню, даже скорее палатку по-нашему. Палатка состояла из прилавка, за которым готовили кофе и пары столиков, за которыми можно было постоять (как у нас на вокзалах), а так же огромной очереди. Перейдя на другую сторону, я присоединился к общей очереди, которая двигалась очень быстро. Схема была проста. Один сотрудник принимал деньги, у подходящих людей, второй безостановочно готовил кофе.

Как я потом убедился, таких палаток полно во всем городе. Каждое утро греки, выходя на работу, берут по чашке кофе и потом топают по своим делам. И мне этот обычай очень понравился, что я тосковал по нему еще с полгода после возвращения домой.

Получив свой фраппе, я окончательно стал похож на местного: патлат-волосат (в те времена у меня были довольно длинные волосы), небрит, смугл (я и так не белый, так еще и косовское солнышко постаралось), весел и улыбаюсь, да еще и с кофе. Подтверждением моей ассимиляции стал грек, спросивший у меня дорогу по-гречески. Когда я сказал на общепринятом языке, что не понимаю, он немного удивился и переспросил уже на английском.

При свете дня город не стал чище или опрятнее, но я начал чувствовать его дух: такой же веселый и беззаботный, какой был у его жителей. Ведь город, в конце-концов, это обертка, которая оживает вместе с людьми, с историей, с легендами и мифами, а у Афин этого добра полный мешок.

Просто я, скорее путешественник, а не турист. В моем понимании, турист – человек, который платит за определенные услуги, позволяющие ему отдохнуть физически или эмоционально. А я путешествую, чтобы увидеть что-то новое. Когда я приезжаю в новое место, я не жду от него чего-то конкретного, я открыт, и я хочу почувствовать и прочувствовать его. И когда я приехал в Афины, я не считал, что Афины мне чем-то обязаны (удивить, поразить, порадовать. Вообще, с чего люди считают, что мир им чем-то обязан?). Я приехал познакомиться поближе, пообщаться. В обсуждениях в разных профильных тургруппах некоторые коллеги, говорили, что Афины им не понравились. Но и Афины не 100 долларов, чтобы всем нравится. И ко всему прочему, мне нравятся рыженькие, а кому-то нравиться есть колбасу после полуночи. Все мы разные и у всех свои вкусы и в том, что касается именно вкуса, я лично предпочитаю слово «специфично» слову «не нравится», указывая на то, что я не осуждаю, а просто пока или уже не понял, что тут такого эдакого, что может понравиться. Ведь может, спустя время, я пересмотрю свои взгляды на этот предмет. Короче, я ехал знакомиться с Афинами, стараясь отбросить подальше предвзятые суждения и ожидания, в поисках новых впечатлений, знаний, эмоций. И чем больше я впитывал, тем комфортнее мне становилось в этом городе. К тому же, мне было любопытно,… а как все-таки живется в городе-легенде?

Выйдя на площадь Оммония, я обошел ее по кругу. Зашел в булочную, послушал как, судя по тону, вежливо и в то же время по-соседски общаются продавцы на греческом с покупателями, смущенно выбрал эклер (оказавшийся свежим и весьма вкусным), после чего продвинулся дальше.

Большая часть Афин, которую я видел – новострой. Причем новострой не такой уж и старый. Но все вокруг было убитым и потрепанным. Закрывшиеся рестораны, банки, огороженные решетками. Мрамор фасадов местами отвалился, местами был исчиркан вандалами недограффитистами, встречались и интересные идеи (граффити), но чаще какие-то уродливые каляки-маляки. Даже асфальт пешеходных тротуаров местами в каких-то ямах и колдобинах. Создавалось такое ощущение, что я на поле боя, где цивилизация ведет войну с анархией и энтропией, причем война идет не в пользу первой. Опрятные рестораны, и опрятные отели выглядели как последние форпосты, даже скорее редуты, на пути подступающей угрозы. И эта мрачность конкретно так контрастировала с улыбками прохожих.

Я шел, водя жалом по сторонам, но до поры ничего интересного не встречалось, лишь вдали от моего маршрута мелькнул какой-то древний по виду православный храм, но что б дойти до него, нужно было пересечь оживленную дорогу, в то время как пятки тащили меня к Акрополю.

И вот так топая к историческому центру, я начал привыкать к окружающей обстановке. В конце концов, в Москве бывает даже хуже. Только возвращаясь в Москву мне не хочется улыбаться. Не знаю, как у вас, но у меня на подлете к столице, еще в самолете включается протокол защиты: глаза сами собой презрительно сощуриваются, что б было удобнее смотреть на других как на г-но, нижняя челюсть выдвигается вперед, с лица стирается малейший намек на улыбку (максимум презрительная усмешка), локти приближаются для защиты ребер, потому что иначе тебя затопчут. А тут… при всей разрухе люди кажутся счастливыми, или по крайне мере не злыми, более позитивными, более открытыми. С печатями своих забот, конечно, на лицах, но без затаенной злобы или забитости в глазах.

За такими думками я добрался до первой точки – Храма Зевса. Причем он возник так неожиданно. Я просто шел-шел и наткнулся на арку и колонны. И тут я понял для себя еще одну фишку Афин. Вот представьте себе свеженький вылизанный мегаполис. Представьте, что в центре Москва-Сити вдруг возник… допустим, Парфенон. Как бы он смотрелся? Да паршиво бы он выглядел! С одной стороны эти стально-бетонно-стеклянные гиганты и с другой утлый набор камней. Как бы мы смогли оценить его красоту и величие? Никак, прошли бы мимо. Почему мы, кстати, восхищаемся Питером? Потому что весь центр Питера – сплошная история, сплошной раритет (ну и еще, потому что там нужно, пить, конечно 😉 и потому что на Рубинштейна 13 я был второй раз рожден и много еще почему). Потому что в Питере ты, сходя с поезда, окунаешься в эту атмосферу. У Афин нет этого. Историческое наследие Афин не занимает такую площадь, какую занимает тот же исторический Питер. И будь новые Афины чуть более опрятными и ухоженными – потерялся бы эффект поразивший меня тогда при встрече с храмом Зевса, которое емко выражается одним словом «о***ть!» Храм был под стать остальному городу, время не пощадило его, но он был во сто крат круче любого новостроя, потому что он дышал историей, он сама история, легенда, он был построен черти-знает когда и сохранился, дошел до нас, лучше чем вон та хибарка, которой на самом деле лет 10, а на вид все 1010. Храм выглядел скалой, монолитом, выстоявшим бури истории и без труда разбившим наступающие волны нового города. Но я не смог бы оценить этого, прочувствовать так сильно не будь у меня получаса пути по новому городу.

А вот туристов (не путешественников) я бы в Афины не отправил. Потому что, выражаясь сухим языком: город выглядит очень непрезентабельно. Ведь туристы платят деньги за услугу, и они не должны ничего понимать. Может быть это покажется резким, за то меня простите. Я не имел намерений обидеть кого-то. Мне нравится ездить на авто по ночам особенно в дождь и туман, а кому-то пить вечерами глинтвейн. И это нормально, у каждого свои вкусы.

В кассах перед храмом я сразу купил пак билетов на дальнейшие достопримечательности, потому что так дешевле, при этом женщина кассир настоятельно требовала показать хоть какой-нибудь документ, что я студент, потому что тогда она смогла бы продать мне билеты со скидкой. Но ничего похожего на студень у меня не было, и кассир нехотя, вздыхая, отпустила мне билеты по обычной стоимости. Гуляя вдоль колонн храма Зевса я почувствовал какое-то спокойствие, умиротворение что ли. Такое со мной еще много раз будет случаться потом в Афинах.

Дело в том, что в Грецию я ехал обуреваемый многими мыслями и проблемами, которые делали меня неуверенным и суетливым. Я надеялся найти свое потерянное некоторые годы назад спокойствие на берегах Коса. Нуачо: море, солнце, отдых. В Афинах, думал я, будет не до спокойствия. Но хоть Кос мне и показался домом одной большой семьи, где не принято куда-то спешить, я себе там места не нашел. Не нашел спокойствия. Тревожные мысли продолжали меня одолевать, мне все время нужно было куда-то бежать, что-то делать, я все время смотрел на часы (которые с третьей попытки на острове же и разбил, когда сначала пару раз стукнул их о косяк двери, а потом упал прямо на них когда только-только отъехал от проката велосипедов, при учете того, что с велика я так глупо на ровном месте не падал лет с 7, наверное). Но неожиданно я нашел спокойствие в Афинах. Но об этом позже.

После того как я засвидетельствовал свое почтение Зевсу, стопы мои направились в сторону Акрополя, который возвышался на холме неподалеку. Придя на место, я уткнулся в закрытые ворота. По графику Акрополь работал до 16.00 (на часах было 14 с чем-то), но охранник за решеткой заявил мне и парочке других туристов, что у них сегодня санитарный день и они закрылись пораньше. Вот так просто = ))

Было немного обидно, что я не попал в Акрополь. Через день я должен был уже улетать и вдруг завтра опять что-то пойдет не так и какая-нибудь уборщица третьей мраморной ступеньки Парфенона, баб Зинзакис Лутракис не выйдет на работу, без чего работать Акрополю опять будет решительно не возможно, и я останусь ни с чем? Но досада была недолгой. Пройдя вдоль акропольского холма, я вышел к небольшой скале, отличной обзорной точке. Миллиарды подошв туристов (которых и сейчас было немало) так отшлифовали камень, что его поверхности были гладкими как зеркало. Но люди продолжали упорно лезть по нему наверх, скользя, иногда падая, припадая вниз, чтобы подстраховать себя руками.

Полез туда и я. Не без труда, чертыхаясь негромко, добрался до самой крайней точки, за которой начинался небольшой обрыв вниз, я уселся пятой точкой на камень, достал воду и, болтая ногами, завороженно смотрел на открывшуюся панораму. С этой точки весь новый город был похож на одно огромное белое море, что странно, ведь там, внизу, город казался каким угодно, только не белым. Темные местами крыши домов напоминали гребешки маленьких волн, а зеленый парк, раскинувшийся прямо перед скалой казался бурной морской пеной.

Так я и смотрел на белое ровное море Афин, стремительными волнами зелени разбивавшееся о подножие холма Акрополя. Непередаваемое зрелище, которое стоит у меня перед глазами до сих пор, лишь только я его вспомню.

На скале я просидел пока не кончилась вода и не начало прилично припекать.

Как-то в тяжелые времена, мне довелось работать на автомойке. Деньги нужны были вотпрямщас, и тут один знакомый обмолвился, что работает месяц размывая машины и платят за это неплохо, а работников сильно не хватает.

Уже на следующий день я общался со своим будущим шефом, высоким пузатым мужиком, на удивление честным и открытым (как потом показало время).

Сотрудников на мойке не то чтобы не хватало, их ппц тогда как не хватало и я пришелся кстати. Мне назначили трехдневную стажировку (вместо штатной двухнедельной), после которой я должен был начать получать процент с заказа (без оклада, мы только на процентах и жили). Первые заработанные деньги ввиду сложности моей ситуации обещали выплатить по итогам недели. А приступать к работе предложили с этого же дня.

Я быстро свалил домой, переоделся и через полчаса входил в курс дела. В наставники мне назначили какого-то сомнительного персонажа, сидевшего когда-то за мелкую кражу, с гнилыми зубами и страстью к азартным играм. Он показал мне как работает каршер (так у нас называли Кёрхер), предложил сунуть пальцы под его струю - посмотреть что будет (ну я ж не дурак, я ж знаю, что струя эта может разрезать листок бумаги с дистанции 15 сантиметров), потом поржал с моей реакции на такие эксперименты, после показал где брать пену, тряпки и мы начали трудиться. Наш бокс (всего их было три) по длине вмещал две легковые машины, так что мы загоняли клиентов оптом, размывали, под конец мой «наставник» матерясь приходил помогать заканчивать работу с моей машиной, после чего мы выгоняли обоих клиентов из бокса и запускали пару следующих. Денек был напряженный, ноги гудели и были адски сырыми. Не спасали даже резиновые сапоги. Когда я вытащил свои нижние культяпки вечером на свет божий - вся кожа была белой и морщинистой. Тот еще видок, скажу я вам.

А под конец смены ко мне подошли шеф с наставником и попросили остаться в ночь. Вообще, мне был положен отдых – я отпахал 12 часов, и на следующий день должен был отработать еще 14, но кто-то там протерялся и исправить ситуацию вызвался мой наставник, который, тем не менее, отказывался работать в одного. Взамен этих стахановских подвигов мне предлагали уже на следующий день после ночной смены прямо с утра сдавать экзамен без прохождения дальнейшей стажировки и сразу получать 25% с заказа (новичкам обычно назначали 15% на первый месяц, а пока те стажировались – весь их заработок и вовсе шел наставнику). Я ответил: фигня война. И когда все ушли, промыл наш бокс, чтобы затем отправится на боковую. Тогда для меня стало открытием, что если ты спишь при свете (даже надвинув на глаза плотную шапку), сон твой все равно чуток и ты просыпаешься от каждого шороха. Свет мы в подсобке не выключали, потому что он выключался с общего щитка с оголенными проводами.

Ночь прошла тихо. Все двери на это время запирались, а поздним клиентам предлагалось звонить в звонок. Нооо, что то в этом звонке сломалось, так что приехавший утром шеф будил нас матюгами, подозревая в диверсии. Правда, потом он долго изучал камеры (все же шеф был честным человеком) и увидев, что мы к звонку не приближались, извинился.

Так началось мое самостоятельное плавание в автомоечном бизнесе)))

Поначалу я работал медленно, но потом втянулся. Мойка+протирка+шампунь+коврики на седане у нас стоили 370 р, то есть с каждой помывки я получал по 90 р прибыли. А если приезжал джип или минивэн – то и того больше. Плюс бывали всякие пылесосы, полировка панели и проч и проч. Меня этому никто не учил. В принципе, дело не хитрое, никто из клиентов, во всяком случае, на качество работ не жаловался. На второй день работы «на себя» ко мне загнали УАЗик и попросили помыть двигатель. Была у нас такая услуга. Я ошарашено посмотрел под крышку капота и пошел к ближайшему коллеге, спросить: че делать-то? Тот пожал плечами и сказал, что и сам не в курсах. Но, наверное, струей обычной мыть движок не стоит. Я с его доводами согласился, пошел к другому коллеге. Тот сказал, что делал это один только раз, и машина после этого не завелась и был скандал. Еще он предложил залить все химией, а потом как-нибудь аккуратно пройтись струей с дальнего расстояния.

Плюнув на всех этих горе-советчиков, я начал крутить в руках каршеровский пистолет и обнаружил, что у того отвинчивается насадка, которая и придает напор струе. Залив, пространство под капотом химией, я тоненькой струйкой смысл едкую дрянь и полюбовавшись на работу, отправился докладывать о выполнении поставленной задачи. Машина завелась и уехала своим ходом, так что я вроде нигде не прокосячил)))

День на третий с работы выгнали моего знакомого. Тот неудачно прокололся на леваке. Самым удачным временем для левака была ночь. Все примерно знали, какую сумму шеф ожидает увидеть на утро и сдавали ее, излишек оставляя в кармане. Если сумма шефа устраивала ночные камеры он не проверял. Еще был мелкий левак – коврики. Объявляешь клиенту цену за мойку и предлагаешь экономить 30 р на ковриках оставив полтинник (они шли у нас по 20 за штуку) на заднем сиденье. Соглашались все. Самые же старожилы наловчились прогонять машины днем мимо кассы, отстегивая отступные кассиру, когда шеф уезжал. Ну и мой знакомый решил, прогнать несколько машин таким образом. На 13-й машине он спалился. Прогнал леваком машину шефовского знакомого, а тот возьми, потом и спроси у негоп при личной встрече: «а че, оплата теперь не на баре у вас?».

Знакомому прописали пару ударов в пресс с целью профилактики, выслушали его извинения и вежливо попросили больше не появляться на мойке, но при этом выплатили ему все заработанные деньги, за вычетом одной доказанной левачной помывки.

Я же продолжал впахивать день-ночь-день-перерыв, заявляясь, домой раз в две ночи, чтобы помыться и поспать. В то время я снимал комнатушку у одной мамаши алкоголицы и ее сына торчка, лучшего я по деньгам тогда не мог себе позволить, так что пропадать на работе мне было только в радость.

Чуть позже на мойку пришел еще один новичок. Он учился в универе на дневном, а по ночам работал в такси, арендуя машину у фирмы. Получал неплохо, но однажды таксишную машину расколотил так, что ее можно было только в утиль сдать, да и потерпевшей стороне после выплаты страховки еще должен остался. Хозяин фирмы такси долги перед пострадавшим закрыл и стал всю сумму (долги + разбитая машина такси) с бедолаги-студента требовать. Новичок сначала хотел слиться, но его быстро нашли и объяснили, почему этого делать нельзя. Правда, поступили более чем честно – без счетчика, к основному долгу накинули только премию нашедшим его людям «за беспокойство». Новичок, отстажировавшись 3 дня (это мне только так повезло одним днем обойтись), работал без продыху забив на учебу. По истечении двух с половиной суток работы он заканчивал смену, размывая Крузак и мечтая о том как вернется в общагу поспать. Чтобы помыть крышу, он влез на подножку, оскользнулся и пистолетом разбил зеркало. Шеф долго торговался с хозяином Крузака и с 30 000 рублей тот скинул свои претензии до 6 000 + полгода бесплатной мойки. 6 000 – это было все, что заработал новичок за свои 2,5 смены. Его не уволили, не отправили обратно в стажеры, отнеслись с пониманием и просто отправили отсыпаться.

Самое неприятное в работе автомойщика – мытье фур и автобусов. Боксы были большие и в них могла на полкорпуса влезть фура, правда пространства для перемещения при этом оставалось очень мало и ворота, естественно, не закрывались. На улице в то время стояла ранняя зима: лежал снег и было на полтора десятка градусов ниже нуля. Так что когда мне доставался «фурный бокс», я ходил мокрый и замерший. С улицы дует промозглый ветер, между тобой и боком фуры дай бог метр, вся вода сверху, как ты ни старайся, рикошетит в тебя, в общем бррррр. А по деньгам выходило так себе. Пока ополаскиваешь фуру за 700 р (без химии) другие по 3 – 4 седана прогнать успеют. С автобусами было полегче – пространства мало, но хотя б ворота можно закрыть. Но автобусов было больше и что хуже, они шли по цене как седан. Рядом с мойкой была заправка и конечная остановка нескольких маршрутов. И у мойки и у заправки был один и тот же хозяин, который ввел «акцию». Заправься на 300 литров и получи мойку бесплатно, чем пользовались автобусники. Так, мойка автобуса шла у нас по цене в 600 р (без химии и протирок, просто ополаскивание, то есть 150 рублей комиссии), но по акционным автобусам нам платили всего 25 р (ополаскивание седана стоило у нас 100 р и комиссия с этого составляла те же 25 р, только где, блин, седан, а где автобус!). Автобусы заезжали после 23.00, когда дневная смена уходила домой и начиналась ночная. И вот только ты обрадуешься концу раб дня и наметишь в планах посчитать чеки за день и прикорнуть часок, как дзыыыынь! И ты открываешь ворота свежепомытого бокса и туда заезжает грязное чудовище. И ты его ополаскиваешь, в тесноте, пытаясь поменьше намокнуть, только один фиг ничего не выйдет, и ты будешь обтекать.

Клиенты были по большей части адекватные. Правда встречались и запоминающиеся персонажи.

Например, один перец долго отчитывал меня за то, что я не пристегнул на специальный крючок коврик в его Мерсе. Ну не заметил я этот крючок, че поделаешь?

Когда мне это надоело, я предложил ему внести аванс за пользование боксом (у нас была почасовая оплата за стоянку в тепле) и продолжить разглогольствования, пока я схожу кофе попью.

Клиент похлопал ртом, не найдя что ответить, пообещал напоследок принести мне песца и уехал.

А еще как-то ночью заезжал угашенный чем-то персонаж на гнилой шохе, заказал полную помывку и пылесос. Заглянув внутрь, я офигел – все было засрано кожурками семечек, фисташек, пивными и водочными бутылками, только гавешечек и буэшечек не хватало. Персонажу я назначил двойную цену, ибо эти авгиевы конюшни разгребать дело геморройное.

Тот начал торговаться.

- Давай на пару сотен забьемся

- С какого перепуга?

- Ну, это ж пацанов машина!

- Че?

- Пацанов говорю машина…

Да хоть баб, мне, что с того? - подумал я про себя, сказав вслух, что все просматривают камеры и лишаться работы даже из-за «пацанов» я не намерен. Подумав, персонаж согласился, но я потребовал денег вперед, ибо фиг его знает. Один муросный мешок на 25 литров заняла стеклотара, другой – дрянь забившая пылесос.

Еще как-то под закрытие дневной смены приехал мужик на 11-й. Сказал, что проехал целых 500 км и что машину надо ополоснуть. В принципе, машина и так была относительно чистой – только всякая дрянь в арках налипла. Но было на крыльях и капоте несколько странных инородных желто-серых полупрозрачных пятен, которые назойливо выделялись на белом кузове. Я машину ополоснул – пятна остались. Зову хозяина, говорю: «Принимай работу!»

Тот на пятна тычет и спрашиваешь, че за «ах»?

Я ему говорю: тут химия нужна, вода не возьмет. Будешь химию брать?

- Да че за тра-ляля?! развести меня пытаешься, как «оха»?!

Я при нем еще раз пистолетом прошелся по пятнам – не смываются.

Но мужика это не убедило и он продолжил орать, что я его машину должен ополаскивать столько, сколько нужно для смывки этих пятен.

А я злой тогда был, уставший и вообще не в настроении. И у меня тут же созрел план, как его проучить. Дело в том, что у мужика на капоте краска в некоторых местах потрескалась и немного отслаивалась. Я пошел к шефу, объяснил ситуацию и задумку. Шеф вышел, посмотрел на мужика на капот, послушал тот поток гуано, что клиент изрыгает и подыграл мне, сказав сурово: «Работай лучше!», а сам повел клиента на бар, мол, негоже среди простых холопов клиентам ошиваться.

Сильно дербанить капот я не стал, ну как… треть его площади «под покраску» подготовил. Лакокрасочное покрытие легко сходило под острыми струями воды, обнажая металл(вы ж помните, что она листок бумаги может разрезать). Вернувшись на бар, я объявил хозяину, что пятен больше нет, на капоте во всяком случае. Нуачо, правда же… нет краски – нет пятен.

Уух, сколько криков было. Но уехал мужик ни с чем. Мы сделали все как он хотел – дешево (без химии, сэкономил 150 рублей), удалили все пятна. Ну а то, что краска слетела – так она и так была рада оторваться, он сам видел, что на краске капота трещины, а потому нашей вины нет, мы только доломали, то что было сломано до нас.

Где-то на двадцатый день моей работы, сразу после получки (я заработал тысяч 25, которые мне выдали купюрами по 10 рублей, пришлось за сумкой домой бежать + тысяч 5 калыма), ударили сильные морозы. От конденсата ворота замерзали, так что их приходилось открывать втроем с пинка и разгона. В боксах царил лютый дубак. Поняв, что студить гениталии тут больше не хочу я пошел увольняться. Работников к тому времени набрали больше чем нужно, так что меня отпустили без проблем.

30 тысяч по тем временам были очень хорошими деньгами для нашего города, средняя зп была 15 минус налоги, а 20 – прям вообще шикарно. Комнату, например, я за 2,5 тысячи в месяц снимал.

Перед уходом я подслушал разговор наших барменш. Одна спрашивала у другой, на кого та записывает долг по своим обедам. Обед можно было носить с собой из дома или можно было покупать полуфабрикаты на баре. Вторая барменша ответила, что свои обеды она записывает новичков по очереди и перечислила ряд имен (мое в том числе). Тут стало понятно, почему долги мои по бару оказались значительно выше, чем я ожидал (долги по бару подбивались в день получки). «Отомстил» я им буквально на следующий день. После получки я отработал еще 3 дня, за которые мне причиталось несколько тысяч. Чтобы не ждать конца месяца, я взял на баре в счет зп несколько блоков Парламента. Но барменша забыла записать это и в конце месяца, когда я уже нашел новую, офисную и приятную, работу мне позвонил шеф с мойки, чтобы позвать за деньгами. Про сигареты я ему ничего говорить не стал и приехал за остатками зп. Может быть, те блоки ушли в минус барменше, хотя, скорее всего она их расписала потом на других мойщиков. В любом случае, я свою компенсацию получил.

Пока ходил за получкой, пообщался с бывшими коллегами – старичков почти не осталось, все были новенькими. Оказалось, что через пару недель после моего ухода на мойке зп скинули до 10%, и ввели гибкую систему штрафов, о которых работник узнавал только в конце месяца, так что на выходе могло получиться, что ты вообще ничего не заработал.

По слухам, прежде мойка работала в ноль и служила хозяевам только для отмывки денег (какая ирония: мойка отмывает деньги). Но сытый период 2007-2008 годов закончился, стал подступать голодный 2009-й и хозяева мойки решили начать получать с нее доход.

До всего этого работать на мойке было очень выгодно. Тот же наставник хвастался, что уносит в месяц по 70 – 80 тысяч с учетом левака. Это когда средняя зп по городу была 15! Но далеко он их не таскал – все оставалось в ближайших игровых автоматах.

Своего бывшего шефа (он работал в качестве управляющего, не был владельцем бизнеса) я встречал на жизненном пути еще несколько раз. Он открыл свою контору специализировавшуюся на пластиковых окнах, и я привлекал его в качестве эксперта при написании статьи для одного местного печатного издания. Это послужило неплохой бесплатной рекламой его конторке, за что я был одарен бутылкой коньяка по случаю выгодного клиента. Хотя мне было приятно «отдать должок» за его честность на мойке. Ведь ЗП он считал честно, если где-то ошибался и сотрудник это замечал, - делал пересчет. Еще он отстаивал работников перед клиентами. Хороший босс, словом.

Вот вроде бы и все.
Картинка не моя)

Вспоминал тут недавно несколько случае на дороге:
1. Когда только получил права и меня первый раз остановили гайцы, я че-т трухнул, потому что ну как бы в новинку и диковинку все это дело (ездил аккуратно, на права сам с первого раза сдал). Подходит ко мне офицер и неразборчиво:
- Млаший леленат (ну эт как я услышал) Перетятько, ваш доументы
ну, а че-т на почве мандража в той же манере ему:
- разрешите представится, начинающий водитель Иванов Иван!
Сотрудник ДПС шутку оценил, документы мельком поглядел, спросил не нарушаю ли я, не пью ль за рулем по случаю новеньких прав и отпустил.
И так эта шутка прижилась, что я ее использовал по всей Москве и МО, где меня останавливали. И всем вроде было весело.
И вот спустя месяца 4 после сдачи на права, решил я на машине двинуть в Питер. На границе с Лен. областью тормозят меня, я по старой традиции представляюсь, а мне в ответ:
- Чо, *ля? - и мрачный такой взгляд, под тяжестью которого я на полметра в землю должен был уйти.
- повторяю отчетливее
- Я че, слепой по твоему чё ль? Сам посмотрю!
Потом беседа вошла с штатное русло. Меня с пристрастием допросили, кто откуда и куда и почему глаза красные и с миром отпустили, порекомендовав уже даже дружелюбно, поскорее где-нибудь выспаться. Но про начинающего водителя я больше не шутил.
2. Весь день с раннего утра проездил по Москве. Возвращаюсь назад. Устал жутко. напоследок 5 часов стоял в пробках на МКАДе. Решил сделать крюк небольшой, через дорогу по которой ночью никто почти не ездит, потому что темноту и одиночество люблю на дороге. Проехал немного, чую уже залипаю. Остановился на обочине, включил аварийку и габариты (обочина узкая, левое колесо аккурат на ограничительной полосе), сел на капот, колу попиваю, на звезды смотрю. Через минуту проезжает встречка. Проехав мимо тормозит, сдает задним ходом:
- Эй, мужик, помочь чем?
- Нене, спасибо, все в порядке, я тут на звезды смотрю, отдыхаю
- Ээээ, аааа, ну лан

еще через минуту (ночью обычно на этой дороге машины раз в час ездят) проезжает попутка, передо мной замедляет ход, водитель выходит из машины:
- Говори чем помочь?
- Спасибо большое, ничего не надо! Засыпать начал, решил воздухом подышать

- Ну окей, счастливого пути.
Короче на 4й машине (останавливались все подряд), я решил, что не стоит смущать окрестный люд и поехал дальше.
А знаете, что самое интересное? В то лето, в нашем районе чуть ли не каждую неделю расстреливали машины на трассе и водителям настоятельно не рекомендовали останавливаться где бы то ни было, а в случае чего гнать до ближайшей заправки, будто за тобой сам черт гонится.

3. Ночь, иду по двухполоске (одна полоса моя, другая встречка) и открывается третья полоса посередине, для торможения и поворота налево. Не знаю, что меня дернуло, вывернул я на нее. Прошло секунды 3, и мимо пролетает видение: два пьяных вусмерть тела стоят на моей полосе, по которой я должен был идти по правилам и голосуют. Прямо посреди полосы. Не отверни я тогда и был страйк. Потому что заметить их на 105 км/ч было нереально. Вот и фиг знает, что это было? Интуиция?
4. Ночь, зима, та же безлюдная дорожка. Возвращаюсь из Москвы уставший, прохожу затяжной поворот и чую что-то впереди не то. Та же интуиция. Отпускаю педаль газа, дорожка неустойчивая - будешь тормозить может понести. И правда, впереди четверо толкают машину. Они в черном, машина черная, едь я как обычно, фиг знает успел бы остановится. Проезжаю мимо, оглядываю их - какие-то чингачгуки из стран ближнего зарубежья. А в ту ночь морозец сильный ударил, дорога - 1 машина в час, до ближайшего поселка километров 15. Ну, думаю, хрен с ним. Их четверо, я один, тут монтировкой и баллончиком для очистки карбюраторов (самая ядреная штука, круче баллончиков перцовых) не отобьешься. Проезжаю с километр, останавливаюсь: Блин, но это же люди, а машинный термометр показывает - 28 за бортом. Возвращаюсь назад - мимо проезжает встречка. Это они завелись, видимо, и поехали. Сделал круг - да, так и есть, они были.
Еду обратно, радостный, что не пришлось вмешиваться и что совесть спокойна. Смотрю, стоят эти же четверо. Машина наполовину в кювете. Да ятижи пассатижи, демоны вас разбери.
Короче, чинагачгуки умудрились просадить аккумулятор, но с толкача как-то завелись и поехали. А потом у них незакрытую крышку капота (летели они быстро) дернуло вверх, водитель вдарил по тормозам, но благо все обошлось.
Спрашиваю: трос есть?
- Ажамбех-мажамбеха, нема троса, насяльника.
- Ай, что б вас всех!
Цепляю их на свой (они не знали даже куда цеплять нужно было). Сначала вытягиваю их из кювета, потом цепляю за перед и тащу. Говорю при этом: как заведетесь - моргните дальним!
- Дадада, насяльника!

Не моргнули, просто вжали тормоз, *уки. Благо скорость небольшая, гололед. И я их прокатил как на коньках чуть вперед. Так эти одаренные существа, пока я шел к их машине - движок заглушили! Повторили операцию, в этот раз внушение сработало - моргнули дальним. Я им каждому по очереди внушение сделал, 10 раз каждому повторил, про то что и дальним моргать и движок не глушить.
Уехали они вперед, от денег я отказался. Сам остался покурить - много нервов у меня они отняли.
На следующий день был в нашем городке местном ближайшем по делам. Вечер, ищу место где запарковаться. Помню, что вот тут обочина ровная, хоть и снегом присыпана, но можно туда въехать, поворачиваю руль вправо, газ. Ведущие колеса висят над землей, машина на защите картера лежит в сугробе передом. Оказывается, накануне проехала снегоуборочная техника и обочину в снежный бруствер плотный превратила. А я это снежный бруствер и протаранил. Снег плотный, как камень.
Включаю аварийку, достаю лопатку саперную, пытаюсь подкопаться. Народ мимо проезжает, матерится, что я задницей им дорогу перегородил. Сначала голосовал, думал, может кто поможет, но все мимо проезжают, факушки и прочие знаки неприличные показывают и кулаками грозят, чертяки. Мимо проходил какой-то паренек, предложил толкнуть, но ничего не вышло - тонну металла фиг вытолкаешь. И тут останавливается еще машина. Оттуда выходит чингачгук и говорит, у меня есть трос, давай дерну.
- Спасибо, мил человек, давай, только не порть свой трос, у меня свой есть.
- Нет, вот он у меня уже мой трос в руках, цепляй.
Дернул он меня, вытащил.
- Спрашиваю, чем обязан, сколько?
- Да ни сколько, ты ж нам вчера на трассе помог, не помнишь, что ли?

А там темно было, лиц я и не разглядел толком.
Колесо кармы повернулось и снова застыло на отметке "0".

Такие пироги = ) Ездите, не ломайтесь - как говорит один мой знакомый автомеханик.