Istituto Superiore per la Conservazione ed il Restauro или Институт консервации и реставрации Италии продолжает процесс извлечения статуй затопленных на глубине 10 метров в античном курорте, городке римской знати - Байи.
Расцвет Урарту (конец IX — середина VIII вв. до н. э.)
В конце IX века до н. э. при царе Ишпуини, сыне Сардури I, (годы правления ок. 828—810 год до н. э.) происходит дальнейшее усиление центральной власти Тушпы. Расширяются границы Урарту: с юга к Урарту присоединяется территория между озёрами Ван и Урмия, а также территория южнее озера Урмия; на севере, в Закавказье, осуществляются успешные военные походы по захвату плодородной долины реки Аракс. Происходит также «централизация» урартской религии. Божества отдельных племён объединяются в единый пантеон, во главе которого становятся боги центральной части страны: Халди, Тейшеба и Шивини. В этот же период появляются клинописные таблички на урартском языке.
Со вступлением на престол сына Ишпуини — Менуа на территории Урарту проводятся массовые строительные работы. В период правления Менуа (810—786 гг. до н. э.) были сооружены крепости, защищающие подступы к Вану, дворцы и храмы во многих урартских поселениях, а также канал, снабжающий водой город Тушпу, сохранившийся до наших дней. Период правления Менуа пересекается с периодом правления знаменитой ассирийской царицы Семирамиды. Затишье в военных действиях с Ассирией ознаменовалось культурным влиянием Ассирии на Урарту. Хотя многие постройки вблизи озера Ван при жизни Менуа, включая канал к Тушпе, связывались с его именем, через некоторое время они стали связываться с именем Семирамиды, как построенные в её время. Армянский средневековый историк Моисей Хоренский приводит легенды о личном участии царицы в сооружении построек вблизи Вана во времена Менуа. Во времена правления Менуа также интенсивно велись ирригационные работы по всей стране и продолжилась экспансия урартов на север в Закавказье и на юго-запад, где границы Урарту достигли среднего течения Евфрата.Расширение границ Урарту на юг привело к тому, что торговые пути из Ассирии в Малую Азию оказались под контролем урартов, что осложнило стратегическое положение Ассирии, которая издавна импортировала железо и лошадей из Малой Азии, а также затруднило доставку лошадей с территорий на восток от озера Урмия. Ассирийский правитель Салманасар IV (Шульману-ашареду IV, годы правления 783—772 годы до н. э.) шесть из десяти лет своего правления потратил на походы против Урарту. К этому времени в Урарту уже правил сын Менуа, Аргишти I, который, судя по письменным источникам, вёл напряжённую борьбу с Ассирией у её северных границ и, в конце концов, вышел из неё победителем, не позволив Салманасару IV вернуть Ассирии потерянное влияние в приграничных зонах. Кроме этого Аргишти I совершил несколько удачных походов на юго-восток, в район озера Урмии против маннейцев. Аргишти I также осуществил строительство новых поселений и крепостей в Закавказье, на территории современной Армении, в частности, он основал город Аргиштихинили (недалеко от современного Армавира), который долгое время оставался крупным административным центром Урарту, и город Эребуни рядом с современным Ереваном. Крепость Эребуни использовалась в дальнейшем урартскими войсками для походов вглубь района озера Севан и для защиты Араратской долины.
Во время царствования Аргишти I в 786—764 гг до н. э. Урарту стало самым могущественным государством Передней Азии. Урарту прочно завладело областью вокруг озера Урмия, территориями Закавказья и перекрыло торговые пути из Малой Азии в Ассирию. Ассирия, вечный соперник Урарту, лишилась таким образом поставок стратегических товаров — лошадей и железа — и пришла в состояние экономического и политического упадка. Царь Ассирии Салманасар IV, современник Аргишти I, называл урартского царя так: «Аргишти урарт, чьё название страшно, как тяжёлая буря, чьи силы обширны». Аргишти I сменил на престоле его сын Сардури II, который продолжил дело отца, совершив серию военных походов, расширяя дальше границы страны.
Урартское государство середины VIII века до н. э. являло собой типичное государство того времени. Цари Урарту обладали деспотической абсолютной властью и стремились силой захватить имущество соседних племён и стран. Захваченное население часто порабощалось или насильственно переселялось на другие территории. Чётких границ в то время не существовало, и цари Урарту год за годом предпринимали разрушительные походы в собственные окраины для устрашения подчинённых племён. Урарту, однако, никогда не достигло такого могущества в регионе, каким в своё время пользовалась Ассирия: власть Урарту над многими соседними племенами считалась скорее временной. Характерной чертой Урарту являлась его культурная и лингвистическая раздробленность. Центральная власть железным мечом в течение короткого времени установила на большой территории военно-культурную государственную модель, в основном заимствованную в Ассирии, включая интенсификацию земледелия с помощью централизованной ирригации, клинописное письмо, характерную для Древней Месопотамии политеистическую религию, сильно канонизированное искусство. Эта модель была дополнена собственно урартским достижением — высококачественной каменной оборонительной архитектурой. В таких условиях области, которые подчиняла себе Тушпа, не интегрировались достаточно глубоко в государство и при изменении баланса сил могли быть легко переподчинены другому более сильному центру.
Ослабление могущества Урарту ( середина VIII - конец Vll вв. до н.э.)
Походы Тиглатпаласара III против Урарту
В 744 году до н. э. на престол соседней Ассирии взошёл Тиглатпаласар III, который немедленно начал борьбу за восстановление Ассирией былого господства в Передней Азии. Тиглатпаласар III провёл ряд реформ в ассирийской армии и начал успешные боевые действия на западных границах Урарту, направленные на возврат Ассирии контроля над торговыми путями в Малую Азию. К 735 году до н. э. состоялось решающее сражение между ассирийской армией и урартской армией на западном берегу Евфрата. Ассирийцы разбили урартскую армию и захватили большое число пленных и различные трофеи. Сардури II, командующий урартской армией, бежал с поля битвы в Тушпу. Тиглатпаласар III продолжил военный поход вглубь Урарту:
Сардури урарта в Турушпе, его главном городе, я запер, большое побоище устроил перед городскими воротами, изображение моего величества установил я напротив города. 60 мер пути по обширной стране Урарту сверху донизу победоносно я прошёл и не встретил соперника. Страны Уллуба и Хабху, расположенные у подножья горы Нал, я завоевал целиком и включил в границы Ассирии.
Период политического противостояния с Ассирией
Обстоятельства гибели Сардури II остаются невыясненными. После разгрома урартской армии государство частично распалось, и многие завоёванные ранее племена подняли восстания против центральной власти. Руса I, который вступил в 735 году до н. э. на престол сразу после поражения от ассирийцев, нашёл государство в плачевном состоянии. Однако ему удалось решительными действиями сохранить государственность Урарту и долгое время не допустить дальнейших потерь урартских земель. «С моими двумя конями и моим возничим, моими руками завоевал я царство Урарту» — выгравировал на стеле Руса I. Руса I подавил большинство мятежей в разных регионах страны и долгое время мудро избегал конфронтации с Ассирией. Во время царствования в Ассирии Салманасара V между Урарту и Ассирией установилось перемирие. В период перемирия Руса I уделил много времени внутреннему строительству, особенно в районе северной части озера Урмия, где его усилиями возник крупный урартский центр — город Улху. Кроме этого, Руса I отстроил новую столицу Урарту — Русахинили на скале в нескольких километрах от Тушпы.
В 722 году до н. э. к власти в Ассирии пришёл более решительный и воинственно настроенный Саргон II, младший сын Тиглатпаласара III. Саргон II сверг с престола своего старшего брата Салманасара V и был настроен вернуть Ассирии былое могущество. В 722—719 до н. э. годах Саргон II был занят военными действиями на западе — в Сирии и Палестине, а с 718 года до н. э. перенёс военные действия на север. Действия Саргона II всегда были тщательно подготовлены, в его резиденции, Дур-Шаррукине, сохранились клинописные таблички с систематическими разведывательными донесениями из Урарту. Разведывательным данным придавалось такое значение, что ответственным за донесения из Урарту был назначен сын Саргона II, Синахериб, который впоследствии стал царём Ассирии. С 718 по 715 годы до н. э. Саргон II и Руса I не решались вступить в прямые сражения. Их борьба развернулась на территории страны Манна, лежавшей к востоку от озера Урмия. Несколько раз за этот период Саргон II захватывал страну маннейцев и сажал на престол угодного ему царя, а Руса I в ответ организовывал восстание маннейцев в пользу царя лояльного Урарту.
Этноязыковой состав Армянского нагорья на рубеже II-I тыс. до н. э.
Население Урарту было этнически неоднородным, однако официальным языком (языком клинописых текстов) правящей элиты Ванского царства был урартский. Среди исследователей существует консенсус о вероятном распространении урартов по Армянскому нагорью из района современного Ревандуза, где располагался древний город Мусасир. Вероятно, этот город находился на территории первоначального расселения этого племени.
Скудность археологического материала и отсутствие письменности у других «племён Наири» не позволяет говорить уверенно об их происхождении. Исследователи считают вероятным наличие в Урарту как оседлого, так и кочевого населения и с разной степенью достоверности предполагают наличие различных групп мигрантов в Урарту с юго-востока, северо-востока и запада. Вместе с этим несомненно, что Урарту включало в себя большой массив хурритского населения, которое преобладало в царстве Митанни.
Отдельно и глубоко изучался вопрос о происхождении протоармянских племён в составе Урарту, то есть племён — носителей протоармянского языка. Этногенез армян представлял интерес для исследователей в из разных стран. Согласно миграционно-смешанной гипотезе, протоармянские племена (вероятно, мушки) мигрировали на Армянское нагорье с запада и осели на территории исторической Армении до образования государства Урарту — в конце II тыс. до н. э. (на территории современной турецкой провинции Малатья на месте исторической Мелитены). В армянской историографии преобладает тенденция говорить об автохтонности армян на Армянском нагорье в области Хайаса.
Образование царства Урарту (конец IX вв. до н. э.)
По мнению ряда исследователей (в частности, Б. Б. Пиотровского), древнейшее известное упоминание Урарту встречается в надписях ассирийского царя Салманасара I (Шульману-ашареду I, годы правления 1280—1261 гг. до н. э.). Из текстов можно сделать вывод, что «цари Уруатри» в этот период находились в длительном военном противостоянии с Ассирией, причём организованные военные кампании ассирийцев регулярно приносили им успехи в войнах с урартами. Более сильные в тот период ассирийские войска, как правило, преследовали грабительские цели, главной целью набегов на Урарту являлся захват ценностей и угон скота.
Один из военных походов ассирийцев описан от имени Салманасара I так:
Когда Ашшур, мой владыка, чтобы его почитали, избрал меня законно и для правления черноголовыми дал мне скипетр, меч и посох и даровал мне законный венец владычества, — в то время, в начале моего первосвященства возмутились против меня Уруатри; воздел я руки к Ашшуру и великим богам, моим владыкам, устроил сбор моих войск. К хребтам (?) гор их могучих я поднялся. Химме, Уаткун, Баргун, Салуа, Халила, Луха, Нилипахри и Зингун — 8 стран и их ополчения я победил, 51 их поселение я разрушил, сжег, похитил их полон, их имущество; всех Уруатри я склонил к ногам Ашшура, моего владыки, в три дня; я отобрал их потомство, захватил (?) и забрал себе для службы и для работы; тяжкую подать гор я наложил на них навеки….
Однако, несмотря на всю заманчивость признания существования урартского государства уже в 1-й половине XIII века до н. э. на основании ссылки Салманасара I на землю Уруатри, в настоящее время не обнаружено убедительных свидетельств существования царства Урарту до IX века до н. э. Об этом, в частности, говорит тот факт, что большинство исследованных урартских поселений не были заселены ранее начала известной нам истории Урарту. Кроме того, как справедливо заметил И. М. Дьяконов, термин Уруатри в приведённой победной реляции Салманасара I употребляется в качестве обозначения племени или народа, а вовсе не страны или государства.
Перечисление нескольких «стран Уруатри» в сочетании с упоминанием многочисленных «царей Уруатри» и «царей Наири» свидетельствует, по мнению исследователей, о том, что в этот период Урарту ещё не было единым государством, а представляло собой союз родственных племён.
Исследователи Урарту считают, что именно Ассирия своими действиями способствовала возникновению государства Урарту на Армянском нагорье. Желание местного населения защититься от грабительских набегов ассирийцев способствовало возникновению союзов племён, а со временем и государственного образования. Природные богатства Армянского нагорья изначально создавали экономические предпосылки для возникновения здесь государства, однако военно-политические предпосылки и, соответственно, возможность создать такое государство появились только в железном веке: эффективно противостоять грозной ассирийской армии для местного населения стало возможным только после того, как технология обработки камня железными орудиями позволила возвести многочисленные оборонительные крепости на Армянском нагорье.Первым царём Урарту стал Арам, однако в 858—856 годах до н. э. ассирийский царь Салманасара III совершил поход против Араратского царства. Салманасар III разрушил первые столицы Урарту — города Сугунию и Арзашкун, точное местонахождение которых не установлено.
Ассирийский барельеф времён Салманасара III Фрагмент бронзового барельефа с изображением ассирийского войска, одержавшего победу над урартами ок. 858 года до н.э, под командованием Салманасара III в битве у берегов озера Ван. Барельеф шириной 27 см использовался как украшение ворот.
Надпись на барельефе: «Изображение моё у моря страны Наири я поставил, жертвы богам моим я принёс». Следующая попытка прошла более успешно: около 844 года до н. э. во главе Урарту встал Сардури I (сын Лутипри), который возвёл новый урартский столичный город Тушпу на восточном берегу озера Ван и создал целую сеть оборонительных крепостей на подступах к столице. Со времени правления ассирийского царя Салманасара III ассирийские и урартские источники свидетельствуют о централизации власти в Урарту и возникновении урартской царской династии. Выбор места для столицы, по-видимому, был связан с тем, что на месте Тушпы существовал древний культовый центр поклонения урартскому богу солнца, Шивини. У западного подножья Ванской скалы сохранилась крепостная стена, сложенная из крупных привозных камней, достигающих 6 м в длину и 1 м в высоту. На этой стене сохранились надписи на ассирийском языке, свидетельствующие о постройке крепости царём Сардури, сыном Лутипри.
Остатки крепости, построенной Сардури I. Фотографии Русского археологического общества, 1916 г.
Перевод надписи: Надпись Сардури, сына Лутипри, царя великого, царя могучего, царя вселенной, царя страны Наири, царя, который равного себе не имеет, пастыря достойного удивления, не боящегося сражений, царя, склонившего непокорных ему. Сардури, сын Лутипри, царь царей от всех царей подать принял. Сардури, сын Лутипри, говорит так: «Я этот известняк из города Альниуну доставил, я эту стену воздвиг».
При Сардури I ассирийские набеги уже не могли достичь столицы Урарту, а лишь тревожили южные окраины страны. Хотя при непосредственном столкновении урартская армия проигрывала ассирийской, построенные урартами крепости уже не давали возможность ассирийской армии проникать далеко вглубь страны. Кроме этого, ассирийцам усложнял задачу суровый зимний климат Армянского нагорья, все наступательные компании они могли проводить только в летнее время и теперь были вынуждены нести с собой тяжёлые осадные орудия. В таких условиях мощности ассирийской армии хватало лишь на небольшие успехи. Могущество Ассирии в регионе стало подходить к концу, наступал расцвет новой силы на Ближнем Востоке — объединённого Урарту.
Поражение «повелителя всех гуннов» в сражении с коалицией федеративных народов, вестготов и римлян
Битва за Мауриак (Maurica) 451 года, больше известная как сражение на Каталаунских полях, стала важным событием поздней античности. Это было противостояние, с одной стороны, гуннов во главе с легендарным Аттилой, их союзников и подчиненных им народов, а с другой стороны – римской армии под командованием генерала Флавия Аэция и федератов Римской империи, включая вестготов с королем Теодорихом.
Есть много источников, из которых можно почерпнуть сведения о событиях до и после этой битвы, но Иордан в своей книге «Гетика» («История готов») дает наиболее подробную информацию об этом сражении.
События до битвы
Перед битвой существовали разногласия между римской властью и повелителем гуннов. В 450 году Аттила объявил, что сестра Валентиниана III Юста Грата Гонория пообещала выйти за него замуж. Поэтому он потребовал приданного – ни много ни мало – полцарства, но император отказался. Между римлянами и гуннами и так было много других споров, в том числе о правопреемстве у франков: после смерти франкского короля два его сына не могли решить, кто из них будет сидеть на троне. Одного поддерживал Аттила, а другого – Аэций. Более того, считая, что эта часть империи отныне принадлежит ему, а также желая подчинить вестготов, Аттила стал готовиться к походу в Галлию. Он собрал большую армию из народов, подконтрольных гуннам. В его армию вошли остготы, гепиды, герулы, руги, тюринги... и, конечно, сами гунны, которых все так боялись.
Вместе с тем король гуннов готовился к войне с помощью дипломатии. Аттила «до войны, хитростью сражался» (Иордан, Гетика , XXXVI, 186). Аттила «послал послов в Италию [...], чтобы сеять раздор между готами и римлянами и ослаблять внутренними ссорами те народы, которых он не мог победить в бою» (там же, XXXVI, 185). Валентиниану III Аттила объявил, что собирается сразиться с вестготами; а Теодориха, короля вестготов, уверил, что его враг – Римская империя.
Гунны идут!
Гунны покинули земли к северу от Дуная, пересекли Рейн в начале весны 451 года и захватили много городов на своём пути, такие как Трир, Мец и Реймс. Что касается Парижа, по легенде, святой Женевьеве удалось убедить жителей не бежать, утверждая, что Аттила не пройдёт через город.
В Житии св. Женевьевы (написанном более чем через полвека после события) говорится, что она молилась вместе с другими женщинами, чтобы Бог защитил город. Горожане не верили ей и даже хотели убить, но из Осера в Париж прибыл архидиакон и взял на себя защиту Женевьевы. Подействовали молитвы или нет, но Аттила и в самом деле не пошёл через Париж, он отправился другим путём, чтобы достичь Орлеана.
Аэций, генерал римских армий, потребовал поддержки других народов против гуннов, потому что у него не было достаточно сил, чтобы справиться в одиночку. «Он терпел усталость от войны и имел исключительную природную склонность служить Римскому государству, тот, кто после великой резни заставил варварского франка повиноваться Римской империи» (Иордан, Гетика, XXXIV, 176). Аэций собрал армию, составленную из федератов: «...франки, сарматы, арморицианы, литицианы, бургундионы, саксоны, рипариолы, брионы – бывшие римские воины, а тогда находившиеся уже в числе вспомогательных войск, и многие другие как из Кельтики, так и из Германии» (там же, XXXVI, 191-192).
Вестготы, имеющие больше людей с оружием, не хотели присоединяться к римлянам (они уже достаточно сражались в предыдущие годы). Тогда, по словам Сидония Аполлинария, Аэций поручил префекту Авиту провести переговоры с Теодорихом I, королем вестготов. Тот принял предложение и пришёл с двумя старшими сыновьями, Торисмондом и Теодорихом
Аттила прибыл к Авреалиану (Орлеану) в конце мая 451 года и осадил город, находившийся под контролем аланов. По мнению большинства источников, гунны взяли Орлеан, а затем отступили 14 июня в связи с приходом римлян и вестготов. Они ушли в сторону Труа, где стали лагерем на Мориакских (Каталаунских) полях.
Битва
Современные историки уверены, что битва произошла летом 451 года в Галлии, называется дата 20 июня, в землях нынешней Франции. Но источники не могут прийти к единодушию о точном месте, если на самом деле не было нескольких мест и сражений за несколько дней.
Каталаунские поля первоначально именовались «Duro Catalaunum», этноним, который в то время обозначал современную область Шалон-ан-Шампань. Согласно Иордану, эти «поля» имели размеры 100 на 70 галльских лиг (что соответствует примерно 220 на 150 км).
Однако археологические раскопки, доказывающие факт сражения, отдают предпочтение местам недалеко от города Труа ( в 7,5 км к западу ) – «Campus Mauriacius» («Поля при Мориакусе»). Таким образом, эта двойная гипотеза вполне могла бы подтвердить третью гипотезу о нескольких местах и полях сражений... Как бы там ни было, в истории её именуют «Битвой на Каталаунских полях» – скорее для удобства, чем ради точной географический реальности.
Иордан утверждает, что армия Аттилы насчитывала 500 тыс. человек, но это число представляется неправдоподобным и преувеличенным (считается, что было 20 или 30 тыс. воинов, т.е. в 20 раз меньше). Тем не менее, Иордан пишет, что две армии состояли из примерно равного числа бойцов.
Первые боевые действия начались с неожиданного сюрприза. Франки Меровея, хорошо вооруженные, закаленные и экипированные Аэцием, столкнулись с крупным отрядом армии Аттилы, в основном состоящим из гепидов. Это произошло вечером накануне первой ночи битвы.
Но схватка приобрела невероятные масштабы, и, как сообщается, с обеих сторон сошлись около 30 тыс. бойцов, которые кромсали друг друга до утра, оставив на поле боя почти 15 тыс. убитых и раненых!.
Замедленный большим количеством скота, который гнали с собой и кормили им армию, и огромной добычей, заполняющей множество телег, Аттила был застигнут врасплох прибытием армии Аэция, которая частично окружила его и отсекла любое отступление. Вождь гуннов расположил свою армию в долине, Аэций – на холме напротив.
Боевой порядок армии Аэция был следующим: в центре находились аланы (Сангибан), фланги заняли римская (Аэций) и вестготская (Теодорих) армии. Что касается противостоящей армии Аттилы, она была составлена из гуннов в центре; слева от них, вероятно, находились остготы и гепиды, а справа – другие союзные народы.
Битва началась во второй половине дня натиском вестготов на остготов – два короля сражались друг с другом, и Теодорих умер под мечом Валамира. По другой версии, старый король не удержался на коне, свалился и его попросту затоптали.
Войска Аэция отступили, а затем снова ринулись в атаку, поддерживаемые бургундами и аланами. Аланы понесли ужасные потери.
Это была настоящая бойня: Иордан описывает ужасную, кровавую, но вместе с тем великолепную битву.
Войска франков под предводительством Меровея прорвали линии германцев. Аттила решил, что конец уже близок, и даже велел сложить костёр, чтобы броситься в него, но не сдаться!
Иордан сообщает о 165 тыс. погибших в обоих лагерях. Исходя из первоначальной численности, по Иордану, в 500 тыс. бойцов, можно подсчитать, что в ходе этой битвы погибло около трети задействованных сил.
Конец ночи прошёл в грохоте мечей, затем наступило туманное утро, которое должно было показать, кто – Аэций или Аттила – получит славу победителя...
Загадка
Но финального боя не было! Хотя лагерь, в котором находился Аттила, был осажден. Именно в это время обнаружили тело Теодориха: его сын, Торисмонд, был назначен преемником.
Торисмонд, желая отомстить за отца, подготовил своих людей к атаке на позиции гуннов, защищавших Аттилу. Но Аэций посоветовал Торисмонду, согласно Иордану и Григорию Турскому, не атаковать, а вернуться в Тулузу, чтобы провозгласить себя королем.
Что ещё более странно, к утру исчезла армия франков во главе с Меровеем. На поле боя остались гунны Аттилы с немногочисленными германскими союзниками, а с другой стороны – Аэций с легионерами и вспомогательными силами, а его союзники, вестготы, в свою очередь, тоже ушли...
И Аэций отпустил Аттилу! Это остается главной загадкой битвы. Почему Аэций не стал добивать своего врага и главного врага империи?
Или просто слава Аттилы теперь померкла, и его величие было запятнано, смерть Аттилы превратила бы его в мученика для германцев, которые могли бы таким образом воссоединиться? Во всяком случае, Аэций позволил Аттиле покинуть Галлию и вернуться в свою империю за Дунаем.
Соревнования (в т.ч. и Олимпийские игры...) всегда были довольно таки травмоопасны, и Древность - не исключение...
В ходе финального боя на Олимпийских играх 564 г.до н.э. соперник борца Аррахиона сумел провести удушающий прием. Как описывает Павсаний, "соперник, схватив и крепко сжав Аррахиона ногами, стал давить руками его за горло".
Пытаясь вырваться из удушающего захвата, Аррахион ухватил ступню своего противника и стал ломать ему палец на ноге. И так продолжалось какое-то время: один, превозмогая боль, изо всех сил душил, а другой из последних сил ломал палец. Наконец, Аррахион сломал палец своему сопернику и тот от невыносимой боли разжал хватку и признал свое поражение. Знаком того, что боец не может продолжать бой, был поднятый вверх большой или указательный палец руки.
Судьи сразу остановили поединок, но Аррахион, остался лежать на земле, не пытаясь подняться. По словам Павсания, "задушенный, он испустил дух."
Соперник в пылу борьбы и, страдая от боли, не заметил, что Аррахион потерял сознание и уже перестал дышать. Судьи, видимо, тоже были не очень внимательны и ждали, когда Аррахион поднимет большой палец, умоляя остановить поединок. Но Аррахион предпочел лучше умереть, чем признать свое поражение.
Судьи присудили победу Аррахиону. Его мертвое тело украсили венком и провозгласили победителем 54-й Олимпиады.
Статуя Аррахиона. Мрамор, VI в.до н.э. Археологический музей в Олимпии, Греция.
Филострат в книге "О гимнастике" пишет, что в смерти Аррахиона виноват его тренер Эриксиас, который в конце боя призывал его не сдаваться и кричал:
Аррахион! Какая будет замечательная эпитафия на твоем памятнике:
"Он никогда не был побежден в Олимпии!"
Граждане Фигалии чествовали своего земляка Аррахиона как героя. Ему воздвигли памятник на центральной городской площади. По счастливой случайности статуя Аррахиона сохранилась до наших дней и сейчас находится в Археологическом музее Олимпии. Это одна из древнейших сохранившихся статуй олимпийских чемпионов.
Происхождение аорсов
Аорсы были родственны сако-массагетским племенам по языку и происхождению, ещё начиная с эпохи бронзы. Родство савромато-сармат Поволжско-Уральских и саков-массагетов Среднеазиатских областей второй половины I тыс. до н. э. установлено в частности и археологическими материалами.
В прохоровской археологической культуре Приуралья — Поволжья, принадлежавшей аорсам, К. Ф. Смирнов отмечал сако-массагетские среднеазиатские элементы, сакский этнический компонент в составе аорсов подтверждают и последующие исследователи. Какая-то часть аорсов входила в массагетскую конфедерацию. Терминологически племенному имени аорсов могут быть указаны параллели также и на среднеазиатской почве в упоминаемых Плинием арсах в нынешнем Гиляне; арсийской называет Птолемей местность в Гиркании. Плиний на северной стороне тавра пологает аорсов, которых греки называли кадусиями.
История аорсов
Древние авторы сближали их аорсов с другим сарматским племенем — сираками. Впервые они упомянуты в «Географии» Страбоном. Аорсы долгое время были наиболее влиятельным племенем среди восточных сарматов. Страбон свидетельствует, что аорсы и сираки «простираются на юг до Кавказских гор; они частью кочевники, частью живут в шатрах и занимаются земледелием». Далее Страбон дополняет эти скудные сведения:
*Эти аорсы и сираки являются, видимо, изгнанниками племен, живущих выше, а аорсы обитают севернее сираков. Абеак, царь сираков, выставил 20 000 всадников, Спадин же, царь аорсов, даже 200 000; однако верхние аорсы выставили ещё больше, так как они занимают более обширную область, владея почти что большей частью побережья Каспийского моря. Поэтому они вели караванную торговлю на верблюдах индийскими и вавилонскими товарами, получая их в обмен от армян и индийцев; вследствие своего благосостояния они носили золотые украшения. Аорсы, впрочем, живут по течению Танаиса, а сираки — по течению Ахардея…"
По Страбону, на рубеже нашей эры аорсы делились на верхних, и нижних. Верхние аорсы, жившие в междуречье Волги и Дона, Северном Прикаспии и Южном Приуралье, ведшие караванную торговлю, были богаче и многочисленнее.
Нижние аорсы, следует полагать, размещались южнее верхних и занимали большую часть равнинного Предкавказья восточнее сираков, включая Ставропольскую возвышенность, Северо-Восточный Кавказ и достигали предгорий Кавказского хребта. Если земли верхних аорсов в значительной части представляли сухие аридные степи, то земли нижних аорсов были благоприятнее и в изобилии давали корм для скота.
Китайский посол Чжан Цянь, посетивший Канцзюй (Кангарию), приводил сведенья о стране Яньцай (奄蔡) в 2000 ли на северо-запад от Канцзюя. Яньцай часто отождествляется с аорсами. По обычаям сходны с Канцзюем, могут выставить 100 с лишним тысяч конных лучников. Живут у моря с низкими берегами — Бэйхай (北海, Северное море), вероятно Каспийское море.
Позднее главенствующее положение в землях аорсов заняло другое сарматское племя, вероятно родственное аорсам, — аланы, которые, по словам автора IV века Аммиана Марцеллина, «мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них своё имя».
К середине III века н. э. упоминания об аорсах полностью исчезают в летописях, а их владения в римских и китайских источниках обозначаются как «Алания».
Некоторые исследователи склонны связывать наёмную гвардию хазарских царей — Ал-ларисия, с аорсами, представители которых к IX веку были вынуждены переселиться в пределы Хазарского каганата по причине разразившейся на их родине войны и эпидемии.
Миф об аорсах и русах
Катакомбные погребения в Волго-Уральском междуречье связывают с аорсами. Аорсов античные писатели считали главным племенем сарматов.
В.Татищев писал, что древние греки ставили «а» в начале иностранных слов. Тогда правильное название племени не «аорсы», а «орсы».
По-казахски русский – орыс. По-венгерски русский – орос. По-ассирийски руса – урса. Возможно орсы – это росы. Название «орсы» приводят античные авторы. Ассирийцы писали бы «урсы». Вспомним, что восточных славян мусульманские писатели называли русами, а византийцы – росами.
Если аорсы были главным племенем сарматов, несмотря на то что как свидетельствует распространённость обряда погребения их было всего 2 % от общей численности кочевников в междуречье Волги и Урала, то именно они объединили савроматские кочевые племена и создали новый союз племён, известный под названием «сарматы».
Во второй половине IV века до нашей эры фракийцы с Балкан стали переходить Дунай и вторгаться в Скифию. В конце концов, они завоевали территорию от Дуная до Днепра. Что заставило их сделать это?
Усилившаяся в IV веке Македония – государство, созданное фракийскими племенами на границе с греками и иллирийцами, решила подчинить все фракийские племена. Не желавшие терять свободу фракийцы вторглись в Скифию.
В начале III века до нашей эры кельты вторглись в Днестровско-Днепровское междуречье.
Воспользовавшись сложным положением скифской державы, сарматы атаковали её с востока, разгромили скифов и заняли степи до Днепра.
Скифы закрепились в степном Крыму и на Нижнем Днепре.
Аорсы, возглавившие атаку сарматов, вышли к Азовскому морю, где обнаружили племена синдов. В то время синды были данниками Боспорского царства, в котором правили скифы. Аорсы (росы) инициировали войны за свержение скифской династии Боспорского царства. В I веке нашей эры им удалось добыть Боспорский престол для индоарийской династии. Боспорское царство покорило скифский Крым и Херсонес.
Академик О.Н. Трубачёв на основе анализа названий пришёл к выводу, что славяне в древности контактировали с индоариями в восточном Приазовье (синды), в Крыму (тавры) и в низовьях Днепра. В низовьях Днепра скорее всего жили росомоны.
Почему аорсы помогали индоариям? После разгрома царскими скифами царства Арарат появились поселения на Ветлуге с предметами из царства Арарат. Можно предположить, что индоарии царства Арарат с союзными скифами совершили великий поход на север, где могли встретить родственные племена, укрывшиеся в лесах при нашествии ракшасов.
Через две сотни лет археологические свидетельства пребывания ариев на Ветлуге исчезают, а в Волго-Уральском междуречье появились аорсы (русы-индоарии).
Уже после переноса столицы царства Арарат в Русахинили среди индоариев царства могло распространиться самоназвание «руса». Это объясняет появление названия аорсы (росы) в Приазовье.
О.Н. Трубачёв обратил внимание на приводимые античными авторами названия городов в Восточном Приазовье – Корусия, Геруса. Нельзя не заметить в этих названиях корень «рус».
Наличие этих названий позволяет считать, что сами аорсы называли себя русами, а не росами.
Аорсы объединили кочевые племена савроматов в единый союз с целью отомстить царским скифам за нападение на царство Арарат.
После разгрома скифов пришёл черед мидян. Аорсы создали арийский союз племён известный как аланы. В него вошли кроме прочих ираноязычные племена, жившие на территории нынешней Осетии до реки Кура, бывшие в своё время союзниками царства Арарат.
Аланы вторглись в Иран. Мидия была разгромлена. Мидийский царь взят в плен. После этого аланский союз распался. Некоторые племена, входившие в союз, сохранили название «аланы». Русы-индоарии тоже разделились на несколько племён возможно в связи с ростом численности царской династии.
Оригинальный Колосс Константина, изготовленный из мрамора и позолоченной бронзы, был разграблен и разбит. Однако ныне его реплика возвышается над садами Капитолийских музеев.
В Капитолийских музеях в Риме открыли 3D-реконструкцию Колосса Константина, первого римского императора, принявшего христианство. 13-метровая копия, которая будет выставлена до 31 декабря 2025 года, повторяет оригинальную статую IV века, некогда украшавшую базилику Максенция на Римском форуме.
Процесс воссоздания этого колоссального шедевра включал сочетание цифровых технологий и традиционного мастерства. Специалисты тщательно отсканировали уцелевшие фрагменты оригинальной статуи, включая голову, руку, колено и другие части, используя данные высокого разрешения для создания 3D-моделей.
Затем реплику изготовили с использованием таких материалов, как смола, полиуретан, мраморный порошок, сусальное золото и гипс, собранных вокруг прочного алюминиевого каркаса.
Гигантская статуя теперь возвышается над садами на вилле Каффарелли, являющейся частью комплекса Капитолийских музеев. Именно там хранятся мраморные фрагменты оригинальной статуи.
Оригинальный Колосс Константина, изготовленный из мрамора и позолоченной бронзы, был разграблен и разбит, прежде чем его вновь открыли во время раскопок в базилике Максенция в XV веке. Уцелевшие мраморные части оставили во дворе Капитолийских музеев в 1471 году благодаря щедрому пожертвованию Папы Римского Сикста IV, основавшего первый в мире публичный музей.
В 401 г. до н.э. произошло событие, которое, без всяких преувеличений, потрясло Европу и Азию и имело значительные последствия на ход дальнейшей истории, показав всем военную слабость Персии. Оказавшиеся на берегах Евфрата, в самом сердце Персидской империи, и лишившиеся своих командиров, греческие наемники сумели с непрерывными боями выйти к Черному морю и затем вернуться в Элладу.
Об этом беспримерном походе мы знаем, главным образом, из сочинения афинянина Ксенофонта, который волей случая, после убийства признанных вождей этой экспедиции, возглавил греческое войско.
В 401 г. до н.э. произошло событие, которое, без всяких преувеличений, потрясло Европу и Азию и имело значительные последствия на ход дальнейшей истории, показав всем военную слабость Персии. Оказавшиеся на берегах Евфрата, в самом сердце Персидской империи, и лишившиеся своих командиров, греческие наемники сумели с непрерывными боями выйти к Черному морю и затем вернуться в Элладу. Ксенофонт был современником Платона и учеником Сократа, но симпатии его всегда были на стороне Спарты. После возвращения из этого знаменитого похода, он, во главе своего отряда (на тот момент в нем насчитывалось около 5 000 человек), пришёл к спартанцу Фиброну, который собирал армию для войны с сатрапом Фарнабазом. В Малой Азии Ксенофонт сражался вместе с царем Агесилаем, за это он даже был лишён афинского гражданства (гражданство ему вернули, когда Афины стали союзником Спарты в войне с Фивами).
Ксенофонт
К огромному счастью потомков, Ксенофонт оказался талантливым писателем, который, к тому же, изобрел новый литературный жанр, написав от третьего лица (под именем Фемистоген Сиракузский) первую в мире автобиографию – знаменитый «Анабасис» («Восхождение» – первоначально этот термин означал военный поход из низменной местности в более возвышенную).
Начиналась эта история как сказка, в которой у великого царя Персии Дария II было два сына: старший Аршак и Кир Младший. Именно Кир, по мнению его матери Парисатиды, сводной сестры Дария, априори обладал всеми необходимыми качествами будущего царя, и потому она дала ему имя, которое мог носить только наследник престола: Кир — значит, Солнце. В качестве первого шага, в 407 г. до н.э. она убедила стареющего царя назначить Кира (родившегося около 432 г.) на важнейшую должность сатрапа Лидии, Фригии и Каппадокии, а заодно и главнокомандующим всех войск в Анатолии. В Элладе в это время вовсю шла Пелопонесской война, в которой Дарий в какой-то момент решил поддержать Спарту. И Кир неожиданно оказался союзником великого Лисандра. В 405 году до н. э. Дарий умер, и персидский наместник в Карии Тиссаферн, на помощь которого надеялся Кир, встал на сторону своего зятя Аршака, принявшего теперь имя Артаксеркс II, и даже донес новому царю о планах брата убить его. В результате Кир был помещен в темницу, но, слабовольный Артаксеркс испугался гнева Парисатиды, которая освободила Кира, и добилась возвращения сына в его сатрапию. Именно Кир является главным героем I Книги "Анабасиса" Ксенофонта. А в это время на сцену мировой истории вышел человек, которому суждено будет стать главным героем II Книги – небесталанный спартанский полководец Клеарх, недостатком которого было нежелание подчиняться кому бы то ни было. Несмотря на строгое спартанское воспитание, Клеарх больше был похож не на Лисандра, а на Алкивиада. Когда власти Спарты отправили его на помощь городу Византий, Клеарх, недолго думая, захватил там власть и объявил себя "тираном" (то есть, правителем, не имеющим прав царской власти). Возмущенные таким самоуправством геронты, направили к Византию новое войско, и Клеарх бежал оттуда с казной и даже каким-то отрядом: на территории Эллады появился кондотьер, готовый предложить свои услуги любому, кто заплатит. И такой человек быстро нашелся – им стал с трудом спасшийся от своего брата Кир. На блеск персидского золота явились представители почти всех государств Эллады, и в Малую Азию пришла внушительная армия в 13 000 человек: 10 400 гоплитов и 2500 пелтастов. Этот отряд присоединился к 70-тысячной персидской армии Кира. Греческие наемники ещё не знали, что их ждёт, и были уверены, что идут на войну в Малой Азии против коварного Тиссаферна. Однако весной 401 г.до н.э. их повели на юго-восток — под предлогом войны с мятежными горцами. И только когда было пройдено две трети пути, объявили об истинной цели похода – война с законным царем Персидской империи. Кир пообещал им полуторную плату, а в случае победы ещё пять мин серебра каждому. Отступать было поздно, греки пошли дальше. 3 сентября 401 г. до н.э. войско Кира встретилось у Евфрата (примерно в 82 км к северу от Вавилона) с армией Артаксеркса. Именно здесь состоялась битва при Кунаксе. В настоящее время эта местность носит название Тель Акар Кунейсе. Сражение при Кунаксе описывают Ксенофонт, Полибий и Диодор. Об армии Кира мы уже говорили. Артаксеркс привел к Кунаксу около 100 тысяч воинов из Ирана, Индии, Бактрии, Скифии. Если верить Ксенофонту, в армии Артаксеркса были также и 150 персидских серпоносных колесниц, которые были направлены именно против греков. Каждую из этих колесниц несли четыре лошади, к большой оси крепились серпы длиной около 90 сантиметров, и ещё по два вертикальных серпа крепились снизу. Такие же колесницы были использованы персами во время войны с Александром Македонским.
Дарий II
И тут у Кира и Клеарха возникли серьезные разногласия по поводу плана предстоящего сражения. Кир вполне резонно предлагал нанести главный удар по центру, где будет стоять его брат. В этой битве нужна была не военная победа, а гибель (в крайнем случае, пленение) соперника Кира: узнав о смерти царя, его армия прекратит сражение и перейдет на сторону нового законного монарха. Но это противоречило всему, чему учился Клеарх. Ведь, на самом деле, по всем правилам военной науки, необходимо было нанести мощный удар правым крылом по левому флангу вражеской армии, опрокинуть его, а потом, развернувшись, ударить по центру. Греческая фаланга за спиной Клеарха словно неслышно шептала ему: «завтра слава Павсания и Лисандра померкнет навсегда, и ты станешь первым греческим полководцем, разбившим персов в самом сердце их империи, из твоих рук получит корону великий царь. А, может быть... Но об этом потом. Перед тобой ровное поле, правый фланг будет защищён рекой, у тебя есть пельтасты и кавалеристы из Пафлагонии, которые защитят фалангу от фланговых ударов и разгонят метателей копий и дротиков. Все будет хорошо». Каждый из этих планов был по-своему хорош, и каждый сулил победу, если бы Кир и Клеарх сумели договориться. Но они не договорились. И на следующий день, под воинственное пение флейт, ощетинившаяся копьями греческая фаланга двинулась вперёд — безжалостно и неумолимо, сметая все и всех на своем пути. Эллинам противостояли персидские и египетские пехотинцы, 500 всадников во главе с Тиссаферном и знаменитые персидские серпоносные квадриги. «Ни о чем не думать, сомкнуть строй, не смотреть по сторонам, не сомневаться — персы храбры, но нет пока на свете силы, способной остановить вас. Пора переходить на бег».
Воины битвы при Кунаксе
Через несколько часов Кир победит и станет царем. Но Кир не хотел ждать несколько часов. В его душе кипели ненависть к брату, нетерпение и злость, он возглавил кавалерийский удар по центру, где стоял Артаксеркс, и даже лично ранил его коня — царь упал на землю. Но, дабы показать всем свою доблесть, Кир сражался без шлема. Когда бактрийцы забросали его дротиками, он получил рану в висок, а потом кто-то поразил его копьём. Мёртвому Киру отрубили голову и преподнесли Артаксерксу, затем – показали ее войску мятежника. Все было кончено, армия Кира прекратила сопротивление, но греки не знали об этом. Они продолжали делать свою работу: опрокинув стоящих против них пехотинцев, разбив боевые колесницы (часть из которых они пропустили сквозь строй, где возничих забросали копьями пельтасты), одну за другой они теперь отбивали атаки персидской конницы. В этом сражении греческие наемники продемонстрировали все качества безупречных воинов. Они хладнокровно выполняли приказы командиров, умело перестраивались и действовали в тот день, поистине, идеально. Увидев, что армия Кира перестала сражаться, фаланга развернулась и прижалась к реке – и персы уже не решались атаковать ее. Тогда греки сами двинулись вперёд, и командиры Артаксеркса, уже увидевшие мощь фаланги, не пожелали испытывать судьбу – отступили, оставив грекам поле боя. Потери армии Артаксеркса составили около 9000 тысяч человек, войск Кира – около 3000, причем потери греков были минимальными. Полибий вообще сообщает, что из них никто не погиб. Армии вернулись на исходные позиции и ситуация была крайне неприятной для обеих сторон. Вроде бы, одержавшие победу греки, оказались вдали от родины посреди враждебной страны. Победивший мятежного брата Артаксеркс не знал что делать с непобежденными греческими воинами в центре его державы. Он предложил им: "Сложите оружие и переходите ко мне". Согласно Ксенофонту, на военном совете первый из греческих военачальников сказал: "Лучше смерть". Второй: "Если он сильнее, пусть отберет (оружие) силой, если слабее, пусть назначит награду". Третий: "Мы все потеряли, кроме оружия и доблести, а они друг без друга не живут. Четвертый: "Когда побежденный приказывает победителям, это или безумие, или коварство". Пятый: "Если царь нам друг, то с оружием мы полезнее ему, если враг, то полезнее себе".
Ксенофонт сообщает, что в этой ситуации Клеарх, один из немногих, сохранил самообладание, благодаря чему в греческом войске сохранялся порядок и уверенность в благополучном исходе. Грекам предложили свободный выход из страны, "провожать" их было поручено Тиссаферну. Как ни странно, греки полностью доверились ему, Тиссаферн же им не верил и опасался, что в пути они овладеют какой-нибудь провинцией, выбить из которой их будет очень трудно. Потому в пути он пригласил на обед Клерха, четверых других стратегов и двадцать командиров меньшего ранга, схватил их и отправил в Сузы, где они были казнены. Это был самый страшный момент эпопеи: в армии чуть было не началась паника и беспорядки. И только теперь на первый план выходит Ксенофонт, который взял командование на себя и, уже не полагаясь на коварных персов, повел войско самостоятельно. Повозки, которые могли замедлить движение, были сожжены, воины выстроились в каре, внутри которого были помещены женщины и вьючные лошади. Конница Тиссаферна следовала за ними, непрерывно беспокоя. Персидские пехотинцы забрасывали их камнями и дротиками. По приказу Ксенофонта греки сформировали свой конный отряд и отряд пельгастов, которые теперь успешно отгоняли персов от походной колонны. На территории нынешней восточной Турции греки столкнулись с предками курдов – кардухами, которые посчитали имущество неизвестных пришельцев своей законной добычей. Положение греков было отчаянным: они не знали дороги в горах, со всех сторон были воинственные кардухи, забрасывавшие их камнями и стрелами. К тому же греки здесь не могли действовать в строю, что было непривычно и лишало их преимущества в боевых столкновениях. По приказу Ксенофонта в засаде были оставлены лучшие воины, которым удалось, уничтожив небольшой вражеский отряд, захватить в плен двух кардухов. Первого из них, отказавшегося говорить, тут же убили на глазах другого. Испугавшийся смерти второй кардух согласился стать проводником. Оказалось, что впереди находится гора, которую невозможно обойти — позиции горцев можно было лишь взять приступом. Добровольцы ночью, под проливным дождем, взобрались на эту гору и перебили не ожидавших их появления кардухов. Наконец, эллины добрались до речки Кентрит, отделявшей страну кардухов от Армении (земли армян тогда занимали и часть современной восточной Турции). Здесь перед войском Ксенофонта встала новая преграда: мосты контролировали отряды персидских наемников. Но грекам удалось найти брод, по которому они переправились на другой берег. В Армении их ждали другие враги – снег и мороз. Вьючные животные погибали, люди мёрзли и болели. Однако и армяне не горели желанием воевать в снегу, их натиск не был сильным. Убедившись, что странные пришельцы не претендуют на армянскую землю, они оставили их в покое. От гибели греки спаслись в подземных городах (вероятно, в Каппадокии), в пещерах которых вместе жили люди и домашние животные. Здесь эллины, видимо, впервые попробовали пиво ("настой ячменя"), которое им, привыкшим к разбавленному вину, показалось чересчур крепким. Однако здесь греки ухитрились поссориться с хозяевами, захватив лошадей, приготовленных в качестве дани для Артаксеркса, и взяв в заложники сына в общем-то дружелюбно настроенного к ним вождя. В результате, им указали неверный путь, с огромным трудом они все же вышли к речной долине, которая привела их к морю. Ксенофонт рассказывает, что, услышав крики идущих впереди, он решил, что авангард подвергся нападению, но крики "море", быстро распространившиеся по колонне, развеяли сомнения. Люди, увидевшие море, плакали и обнимались. Забыв об усталости, греки из больших камней собрали что-то вроде насыпи – дабы отметить место спасения. Первым греческим городом, в который пришли воины Ксенофонта, оказался Требизонд. Его жители были, мягко говоря, немного шокированы, увидев на своих улицах целую армию каких-то оборванцев, в порядке у которых было только оружие. Однако командиры греков все ещё продолжали поддерживать среди своих воинов дисциплину, без которой они, безусловно, не смогли бы выйти к морю.
К тому же у них имелась кое-какая добыча, выгодно (для жителей Требизонда) сбыв которую, они сумели заплатить за свое пребывание. Тем не менее, горожане, безусловно, были очень рады, когда никем не званые "гости" отбыли, наконец, на родину. Жителям других городов, оказавшихся на пути "10 000", повезло меньше: денег у большинства солдат уже не осталось, дальнейшее их продвижение зачастую сопровождалось насилием и грабежами. Год и три месяца понадобилось греческим наемникам Кира Младшего, чтобы дойти от Эллады до Вавилона и вернуться обратно. Около 5000 из них (под командованием Ксенофонта) приняли участие в войне Агесилая против Фарнабаза в Малой Азии. Ксенофонт разбогател, получив большой выкуп за богатого перса, захваченного в одном из сражений и, хоть и продолжал воевать, больше ни в чем не нуждался. А вот 400 его соратникам не повезло: за самовольные действия в Византии, спартанские командиры продали их в рабство. Примерно через 30 лет Ксенофонт написал свой знаменитый труд, который историки считают одним из основных источников по истории военного дела в античной Греции. Кроме того, в "Анабасисе" он описал обычаи персидского двора (на примере двора Кира Младшего), религиозные воззрения различных народов, а также климат в различных странах, их флору и фауну. Более того, в "Анабасисе" приводятся данные о расстояниях, которые его армия проходила за день (правда, только там, где войско шло по большим дорогам).
Рассказывая обо всем этом, Ксенофонт различает события, очевидцем которых был лично он, от передаваемого с чужих слов (в этом случае обычно указывается источник). В IV и V книгах имеются описания племен, обитавших в северо-восточных областях Малой Азии и на южном берегу Черного моря в V в. до н.э. Исследователи Закавказья считают, что эти сведения "Анабасиса" имеют не меньшую ценность, чем IV книга Геродота для истории юга СССР, "Германия" Тацита для Средней Европы и "Записки" Юлия Цезаря для галльских стран.
