Как—то мы с друзьями решили отметить Новый год в Финляндии, на лесном хуторе, на зимнем озере, заросшем корабельными соснами. И уже перед самым отъездом кто—то мне подсунул фейерверк — китайский небесный фонарик.
Сделан он из огнестойкой бумаги, снабжен горелкой, после поджигания фонарик наполняется горячим воздухом и улетает в небо.
Я не большой любитель фейерверков, но тут представил себе, как метровый оранжевый апельсин, подсвеченный изнутри, будет колыхаться над зимним озером, и мое сердце дрогнуло.
Фейерверки провозить на территорию Финляндии запрещено и на границе я чувствовал себя Лениным с «Искрой» за пазухой, но слава Богу, досмотр прошли удачно.]
Новый год тоже прошел шумно и радостно, а утром после шампанского и легких закусок я, как пиротехник петровских времен, пригласил друзей поглазеть, как улетает в небо фонарик желаний (перед взлетом фонаря нужно обязательно загадать желание).
Пуск прошел на ура: фонарик наполнился воздухом, бумажный шар расправился, взмыл в небо. Оранжевое чудо минуту висело в воздухе, и тут я решил его отпустить. Ветер тут же его подхватил и понес в сторону берега.
Когда я увидел, что горящий фонарик зацепился за верхушку сосны и вдруг вспыхнули сухие ветки, то понял — назад дороги нет! Перед глазами поплыли заголовки финских газет: «Русский турист сжег финский лес!». «Русские с огнем и мячом (мяч у нас тоже был).
Правда, были и утешительные мысли: лет за пять, которые мне сунут за поджог, сидя в тюрьме, я выучу финский язык, да и английский подучу и, возможно, напишу бестселлер типа «Путешествие на огненном шаре: как я сжег половину Суоми!». И вернувшись домой, буду ходить по школам с рассказом о своей наполненной огнем, биографии. И возможно, мне дадут медаль «За поджог недружественного соседа» (не знаю, есть ли такая?)
Тем временем огонь уже бежал по стволу вниз, и я видел, как какой—то русский турист, выскочивший из домика на берегу, с ведром воды и криками «Да хули вы стоите!», скачками понесся к горящей сосне.
И тут судьба (или дух огня, с которыми я нахожусь в дружественных отношениях) вдруг сжалился. Огненная змейка пробежала вниз, прошкварчала, обвилась вокруг ствола и потухла. И следом горящая верхушка,, как по команде, вдруг стушевалась, пыхнула дымом и сошла на нет. Куски недогоревшего фейерверка, раскачиваемые ветром, рухнули в снег.
Я зачерпнул горсть снега, вытер лицо и еще долго слушал, как под ребрами тугими толчками ходит сердце.
Водка в тот день лилась рекой. Но я почему—то не пьянел. И в глубине души даже жалел, что финский язык я так никогда и не выучу.
