Дело было на новогодних праздниках.
Отмечали мы ещё не обосранный коронавирусом Новый 2020 год, радовались более менее тёплой зиме и выходным, которые лично у меня плавно перетекали в отпуск.
Праздновали за городом, в веселой и дружной компании, с банями, фейерверками, бухлишком, шашлыками и кучей запасенных заранее развлечений.
На 5 день, пройдя обожженный фейерверком палец, похмелье, несварение от прошлогоднего оливье, драки из-за монополии, мафии и места приступления: нуар, дошли мы наконец, до моей плойки (PS4) и новых vr-очков...
Набор игр, которые я насобирала из подарков, заранее обозначенных, не захватил интерес ни у кого: что-то о Ктулху в моей компании знал только мой мужик, «Доктор Кто» вообще вверг нас в очередной спор «сериал испортили блаблабла», в «кровь и истина» захотели играть только мужчины и всех, кроме меня (моя же игра, значит тоже захотела) тошнило при передвижении.
И тут мой мужик выдаёт: а давайте поиграем в Резидент Эвил?
Девочки сразу задались вопросом, мол, что за хрень? Я тихо хмыкнула, вталкивая диск в плойку.
Пока мужики (а мужики, как все знают, любят потролить баб) максимально завуалированно расписывали тем самым бабам, что игра загадочная, интересная, мол, ничего такого делать не нужно, просто исследовать территорию, я устанавливаю игру и тихо ржу, вспоминая видосики с ютуба, где девочки визжат от страха играя в это.
Бабы в нашей компании, с недоверием, но повелись на уговоры, тут же была избрана самая пьяная и, соответственно, смелая. На ее голову с почестями водрузили очки, дали в руки контроллер и принялись хихикать, как только игра началась.
Сразу скажу, что видосики я смотрела краем глаза и в основном на реакцию, в игру до этого не играла и, вооружившись бокалом вина, уселась веселиться.
А вместо этого словила кучу флэшбэков.
Сцена первая.
Не самая страшная, из разряда «Форт Боярд»
Везут меня по осени в самый отдаленный район города, в частный сектор. Сначала дома просто стремные, черные, с кривыми ставнями, дальше дома покосившиеся, с заросшими травой дворами, с отвратительного вида бельем, развешанным на веревках и заборах. Затем дома повалившиеся, погружённые в землю чуть ли не до крыши. Дорога из асфальтированной лет 30 назад, становится более-менее накатанной колеей на засохшей грязи.
Расстояние между домами увеличивается, увеличивается количество странного тряпья на заборах, хотя количество заборов уменьшается, в основном, напоминая зубы алкоголика с 40-летним стажем употребления, увеличивается количество собак в шерстяных колтунах, бегающих по округе. Дорога, точнее, намёк на неё кончается.
Тормозим. На краю почти что леса стоит участковый. Приветственно машет рукой.
-Айдате!
Ползу следом. Солнце ползёт к линии горизонта, водила, достав пачку семечек, ползёт за нами.
Едва заметная тропинка в траве, кругом деревья с пожелтевшей, но ещё живой, листвой. Дует ветер.
-Да где же? - останавливается участковый, чешет взмокший лоб под фуражкой.
Я осматриваюсь: все плотно в зарослях травы и кустов, намёк на железный забор, увитый ползущими, уже подсохшими, растениями, где-то за забором виднеется дом.
-Пошли вдоль забора? Ворота где-то же должны быть? - спрашиваю я. Участковый отмахивается.
-Ворота закрыты, только сзади зайти можно, там калитку спи*дели на металлолом...
Водила усмехается, закидывает семечку в рот, расщелкивает.
-Тюрьма закрытааа, горшком забитааа...
Смотрю на него, как на пациента психиатрии. Участковый тоже. Идём дальше.
Бродили мы по этим кустарникам, бродили. Тихо, закат, шелест листьев, и вид старого, местами прогнившего, зевающего чёрными дырами-окнами, дома нагонял тоску.
А когда уходили оттуда, ещё и жуть. Уже стемнеть успело. И песики принялись выть, для антуража.
Сцена вторая.
«Поварам на заметку»
Обожаю ездить на место происшествия, где почивший на тот свет, страдал синдромом Плюшкина. Естественно, это сарказм.
К категории «форт боярда» это относится в том числе, но в этом случае, препятствий на пути к трупу почти не оказалось.
Вонища в таких квартирах всегда стоит несусветная - даже если труп сгнил, хрен об этом догадаешься на входе.
Кошки, собачки, вещи с мусорки, вещи бомжей, какие-то растения, поломанные предметы, просто мусор в пакетах или без.
Встречать меня в тот вечер вышел опер в сопровождении 13 кошаков. Милота.
-Там света нет, от слова совсем. Так что будет у нас, осмотр при свечах, - улыбается он во все свои 28 белоснежных (за 4 мудрых сказать ничего не могу, слишком юн был дядя).
Улыбаюсь в ответ.
-Хорошо, только быстро!
Знаю я, чем кончается долгое пребывание в таких местах. Проще отмыться от гнилостного запаха.
Проходим в комнату, труп бабули, в постели, под кучей одеял, дублёнок и прочих тряпок, в невероятном каком-то количестве одежды (как она эти сто слоев натягивала, одному Аиду известно), на вид сутки-двое. Некоторые кошачьи, лежали на ней, некоторые сочувственно мяукали, потираясь о все выступающие поверхности кровати.
-Гляди-ка, они ее даже не тронули... - изрекает опер, записывая за мной в протокол.
-Значит есть, че пожрать... - отвлекаюсь я и продолжаю диктовать.
И ведь действительно, воняет рыбой нереально. Меня пронимает моя любовь к животным, иду искать что они там жрут и осталось ли у них ещё.
Беру со стола вторую свечу, пробираюсь через завалы в кухню, и как только прохожу через дверной проем, помещение освещается, а я охреневаю.
-Ну, кхм, собственно, неудивительно... - слышу я за спиной.
Относительно свободная от завалов, старая кухня, оборудованная всем глубоко советским, потрепанным временем и до ужаса грязным. Все поверхности в кровище, в кишках, в плавательных пузырях, в каких-то останках, кровавых ошмётках. На ножках стола и дверцах гарнитура уже засохшие потеки крови. В раковине и ведре под раковиной кучи рыбных голов, грязной посуды, объедков. На столе, будто накрыто на ужин, несколько тарелок разных калибров, наполненных рыбными внутренностями, где то уже ничего не осталось кроме крови, разводы утаскиваемого лакомства по всему столу.
-Мать, пошли уже, воняет звиздец... - зажимает нос опер и разворачивается к выходу.
Разгоняю облака (читай мух) руками, удаляюсь следом.
Сцена третья.
«Разлучная»
Я не люблю расчлененку. Особенно когда она случайная (например, шёл пьяный через пути, «проснулся»- конструктор). Особенно, когда она случайно-криминальная.
Сразу задаюсь вопросом: ну, на хрена? Неужели никак по-другому нельзя было решить спор? Или что там у вас по-пьяне произошло...
Приезжаем в самый «цыганский» из всех возможных районов моего городка, на «убили».
Под ручку со следователем заходим в неплохой такой дом, с намеком на то, что он коттедж, нас сразу встречают красивые женщины, разных возрастов в окружении детей, разных возрастов и разной степени одетости. Ведут в гараж, попутно устраивая типичный цыганский заход на базаре.
Часть пытается донести до нас суть произошедшего, часть пытается оправдать убийцу, объясняя что запятнанная честь очищается только кровью. Ещё часть уже готова поработать, если позолочу ручки. А мне золотить нечем, у меня с собой из драгоценного только пакет для трупа.
Дети верещат, плачут, просят на хлеб.
Короче, в таком кипише мы идём через весь дом в гараж и как только пересекаем границу дом-гараж, вся эта трескотня резко замолкает.
Перед нами труп мужчины, в огромной луже крови, над ним склонился тучный дядя (цепи золотые на шее, ей Богу, толщиной с гриф штанги). Дядя большой, бородатый, с хвостиком, распрямляется и становится ещё больше. Рукава рубахи закатаны по локоть, в руках лопата.
Следователь начинает разговаривать с ним, я подхожу к трупу: у трупа оттяпана левая рука по локтевой сустав. Края среза рваные, с какими-то защипали на осадненной коже. Торчат кости предплечья, срезы почти ровные, с пропилами.
-А чем убили то? - спрашиваю я у дяденьки. Сзади какой-то шум, опять гомон, золотые ручки, хлеб. В гараж протискивается мой хороший знакомый, такой же как хозяин высокий, большой дядя, правда более подтянутый, с огромным чемоданом. Криминалист.
-Ножом! - четко отвечает хозяин, гомон со стороны дверного проема ему вторит: ножом, ножом.
Мои брови ползут вверх, я поднимаюсь, чтобы поздороваться с прибывшим криминалистом. Тот жмёт мне руку и деловито обходит гараж по периметру, потом заглядывает под стоящий Лексус последнего года выпуска.
-А где нож?
-Он с собой унёс.
-Кто он?
-Убивец. - отвечает хозяин и руки в боки. - Берите бензопилу!
Я начинаю невольно ржать, не сразу поняв, что бензопила тоже участник преступления. Криминалист подходит к бензопиле - цепь в крови.
-Понятненько, - изрекает он, ставит на пол чемодан и достаёт фотоаппарат.
-А кто убивец-то? - наконец спрашивает следователь.
Хозяин чешет репу, мнётся, потом вздыхает.
-Жена его, сестра моя. Она у меня маленько с придурью.... заревновала....
Криминалист бросает взгляд на трупа.
-Бензопила, рука, баба с придурью... прям резидент эвил какой-то...
Так вот, я теперь в этого резидента играть не хочу. Как и мои бабы, которые бросили играть уже на «выходе папочки с лопатой». На работе работа, дома работа. Короче говоря, забоялась я, что там дальше раки на трупе найду, зайду в сгоревший дом и на меня балка рухнет, да ещё кто-нибудь себе башку размажет об унитаз. Предупреждать надо, Сан Саныч, предупреждать.
Играйте в позитивные игры, не тащите домой работу. Всем чмоки)
