Пост, в котором я рассказал про свой проект, нашёл неожиданно большой отклик. Помните его заголовок - “Я продал машину, чтобы сделать эту игру!” ? Но что же это была за машина? Мне кажется, она достойна отдельного поста…
Это - Форд Кастом 1977 года, который (судя по номерам) трудился в швейцарском посольстве СССР. Почти шесть метров в длину, больше двух в ширину – настоящий стальной дредноут из эпохи “таких-больше-не-делают…”. Подобные машины приковывают к себе внимание даже равнодушных к автопрому, сворачивают шеи прохожих и заставляют по поводу и без цитировать “Бригаду”.
Однако эта фотокарточка была сделана в лучшие годы жизни данного Форда – и, подозреваю, задолго до моего рождения. Тогда он ещё не был ни Старым, ни тем более ПроклЯтым. Но обо всём по порядку.
Моё увлечение старыми автомобилями зародилось в глубоком детстве, с дедушкиной 21ой Волги. Я до сих пор с нежностью вспоминаю, как мы ездили на дачу, где я провёл самый счастливые годы своей жизни. Признаюсь честно, тогда я дедову Волгу не воспринимал даже как машину - настолько она отличалась внешне, да и по ощущениям от других, более молодых авто. Для меня это был настоящий линкор, плавно покачивающийся на волнах, Техника с большой буквы. Прочие машины оставляли меня совершенно равнодушным. А вот дедову Волгу я просто обожал.
К сожалению, семейные архивы не сохранили фото той-самой-волги, поэтому картинка из интернета.
Минули годы. Дедушка переместился в лучший мир, где шкворневую подвеску не нужно шприцевать после каждого дождя. Волга, к сожалению, сгинула при делёжке наследства ещё до того, как я получил право голоса. Но семена любви к ретро-автомобилям уже были брошены в моё сердце и ждали своего часа.
Пропустим промежуточные этапы, в которых я закончил школу, институт, нашёл работу - история не про меня. Так сложилась судьба, что часть моей деятельности была плотно связана с ремонтно-восстановительными работами. Я разыскивал донора для одной машины (которая достойна отдельного поста), и в один прекрасный день мне написал знакомый из Рязани.
“У нас тут неподалёку продают какой-то рыдван - похож на тот, что ты разыскиваешь… фоток мало, состояние не очень. Но, может, получится с него что-то снять впрок?”
На нескольких фотокарточках паршивого качества был виден укрытый дерюгой огромный седан, врастающий в приусадебное хозяйство. Из-под грязной холстины торчал бесконечный капот и тускло поблёскивали круглые выпученные фары. Пульс участился.
Мы с друзьями уже были готовы седлать коней, но общение с продавцом затянулось на целый месяц. Он то был занят, то в командировке, то ждал какого-то друга (?), без которого отказывался даже показать машину. Признаться честно, в какой-то момент я перестал верить в её существование и выкинул из головы, но спустя несколько недель хозяин форда сам позвонил мне и сказал, что готов встретиться у капота - благо тот позволял хоть конференцию ООН провести.
Значит, экспедиции по поиску останков редкого вымершего вида Ferrum Monstrum - быть. Для нас это был больше повод прокатиться в новое место, ведь путешествия с близкими по духу людьми, по моему скромному мнению, одна из лучших форм досуга.
Поплутав немного по узким улочкам небольшого уездного городка, мы оказались в частном секторе и, наконец, нашли нужный дом. Сомнения в этом растворились полностью, как только нашим взглядам открылся полотняный саркофаг, не сильно уступающий размерам самому строению.
Когда мы откинули полог, перед нами было зрелище одновременно впечатляющее и удручающее. С одной стороны, 20 лет в огороде с разбитым лобовым стеклом, любовно прикрытым тряпкой (чтобы влага просачивалась внутрь и не могла испаряться наружу), не пошли на пользу этому павшему титану. С другой стороны, даже ржавые руины этого чудовища вызывали трепет.
Мы заглянули в салон - вернее, в то, что от него осталось. Пола не было - сквозь остатки сгнившего ковра пробивался другой, зелёный. На гигантской торпеде лежал слой земли. Передний диван, ткань которого расползлась по швам,висел на центральном туннеле, словно качели. В замке покрытой паутиной рулевой колонки торчал забытый там две декады назад ключ.
Не без труда мы подняли гигантский капот. Нашему взору предстал Его Величество Мотор - огромный восьмицилиндровый алтарь, заснувший в прошлом веке. Это был родной* Виндзор объёмом почти шесть литров* - легендарный американский двигатель старой школы, который поглощал бензин вёдрами, перерабатывая его в КРУТЯЩИЙ МОМЕНТ и НЕНАВИСТЬ.
Мы попытались поднять машину найденным в багажнике родным(!) домкратом, вставив его клык в специальное отверстие на бампере… и подняли только сам бампер. Его крепления (и у заднего, и у переднего) отгнили от рамы. Это было фиаско.
На удивление, машина была комплектна и не уколхожена. Всё было подёрнуто тленом и разъедено ржавчиной, но было родным - от силового агрегата и радио* до найденных в багажнике родных колпаков и американской резины 1974 года выпуска!
**Первое, что выбрасывают, когда машина оказывается в СССР/России - старые американские радиоприёмники работают в другом диапазоне.
Меня терзали смутные сомнения. Сказать, что машина была в состоянии трупа – обидеть большинство усопших. Как донор она была бесполезна: взять с неё было почти нечего, да и платформа оказалась неподходящей. Но что-то защемило в моём сердце при первом же взгляде на это вросшее в землю чудовище. Понимаю, что меня посчитают сумасшедшим (кто-то не без причины вспомнит фильм “Кристина”), но даже в таком состоянии я считаю эту машину красивой. Или, возможно, особенно в таком состоянии…
Всем своим видом древний форд показывал, что ему плевать на всё и на всех. На коленвале он вертел 40 лет развития мирового автопрома, лакокрасочное покрытие, условия хранения, гламурные тачки мажоров. Он был стар уже тогда, когда я под стол пешком ходил. Он сгнил на половину - и всё равно металла в нём оставалось больше, чем в свежем логане. Форд вперился в меня своими круглыми фарами, ощетинился радиаторной решёткой - и ждал. “Кто этот маленький человечек? Пройдёт мимо, как остальные? Что ему от меня нужно?”
Я понял, что просто не могу бросить здесь догнивать эту колымагу. Меня одолела обида за Форд, за совершенно бесславную смерть в огороде под Рязанью. Поэтому, истерически хихикая, я подозвал участвующих в осмотре товарищей, и заявил:
“Ну что же, господа! Давайте попробуем спасти этот трижды никому не нужный, аха-ха-ха, рыдван!”
Так как друзей я выбираю подстать себе - слегка умалишённых - решение было принято единогласно.
План был таков: отвезти Проклятый Старый Форд в мастерскую, провести осмотр с пристрастием и решить - есть ли среди этой гнили и ржавчины хотя бы крохотная искорка жизни. Коли нет - машине отдадут последние почести и отправят в распил. Если же где-то между цилиндрами ещё сохранилась тень надежды… впрочем, этот вариант я сразу отбросил. Не нужно было быть экспертом-автомехаником, чтобы понимать: перед нами настоящий труп.
Вытащить из огорода автомобиль, который находился там пару последних десятилетией - задача нетривиальная. Во-первых, вокруг него уже успели построить забор (ещё немного - и возвели бы и пиццерию). Во-вторых, он буквально врос по ступицы в землю, а двери и раму крепко держал плющ.
Дед, обрадовавшийся тому, что полезная площадь участка увеличится втрое, сам разобрал ограждение, освободив Форду путь к эвакуатору. Мы без особой надежды накачали колёса - и почти полувековая резина расправилась, приподнимая старинный седан над землёй. Однако попытки сдвинуть гнилобан с места усилиями четырёх взрослых мужиков полностью провалились. Древнее чудовище не спешило покидать свою уютную лежанку, едва не ставшую могилой. Хорошо, что на эвакуаторе была мощная лебёдка. Не без труда зацепив трос за поперечину рамы, мы стронули ПСФ с места.
Форд Кастом решил проявить норов своего родственника, Мустанга, и буквально упирался: у него заклинило правое заднее колесо. Но редуктор лебёдки был неумолим, и медленно, но верно тащил две тонны норовистого фордолита на платформу. Когда форд начал подниматься на неё, у нас появилось небеспричинное опасение… что гигантский фуллсайз на неё просто не влезет.
Нам повезло - несмотря на то, что изрядная часть багажника гнилобана свисала с подиума, все четыре колеса оказались на площадке и были надёжно зафиксированы. Нам предстоял неблизкий путь в несколько сотен километров по не самым лучшим дорогам - с не самым простым грузом. Водитель эвакуатора, понимая возложенную на него ответственность, решил “тише едешь - дальше будешь”, поэтому мы оказались в мастерской на несколько часов раньше ПСФ.
Когда эвакуатор с Фордом повернул к воротам мастерской, мы осознали, что решение потренироваться в шибари и перевязать его со всех сторон тросом, было не блажью и извращением, а сэкономило нам задний бампер, а едущим сзади людям - скорее всего, жизни. На ухабах отгнившая тридцатикилограммовая балка*** почти отвалилась и держалась, по сути, только на верёвках. Нервно сглотнув, мы затащили машину на подъёмник.
*** Если вы думаете, что штампованный из трёхмиллиметровой стали, покрытый хромом элемент - бампер, вы ошибаетесь - это всего лишь декоративная накладка на рельсоподобном куске металла.
Осмотр развеял все иллюзии - нам грозила статья за надругательство над захоронениями, так как мы привезли в мастерскую эксгумированное тело. Внешние элементы - крылья, капот, с некоторыми допущениями крыша - были в относительно неплохом состоянии, но всё, что было ниже рулевой колонки полностью превратилось в труху. Исключение составляла только рама седана, которая за счёт своей толщины ещё держала на себе кузов, да чугунный задний мост, основательности которого позавидовали бы питерские.
Осмотр машины мы продолжали в духе всё того же доктора Ливси:
“Ахаха что это у нас тут… магистрали сгнили, замечательно, коробка передач и кардан в багажнике, великолепно, а это что такое? Да это же АХАХАХА провалившаяся в моторный отсек педаль газа!”
Было решено сменить подход к дефектовке, записывая не что у Форда сломано, а то немногое, что ещё способно выполнять свои функции. Например - не заклинившее колесо, а три вращающихся остальных!
Вердикт был вынесен - эта древняя рухлядь своё отжила и мертва давно и бесповоротно. Это не автомобиль, но просто совокупность гнили и тлена, по забавному стечению обстоятельств напоминающее культовую американскую классику. Тень отца Гамлета по сравнению с ней покажется живее всех живых.
Длинный день, начавшийся в другом городе, уже подошёл к концу. Сумерки плавно перетекли в ночную мглу. Просто шутки ради, без всяких надежд, мы почистили щёткой позеленевшие клеммы и накинули их на аккумулятор.
У машины вспыхнули фары и задние фонари. Тусклым зелёным призрачным огнём загорелась приборка. Вырванный из небытия Форд с удивлением вперил в нас свои горящие хрустальные глаза - а мы с не меньшим удивлением уставились на него. Ладно, хорошо, давайте дадим этому рыдвану последний шанс.
Быстро соорудив из обрезка резинового шланга и бутылки с бензином новую систему питания, мы подсоединили её к тому, что более всего напоминало карбюратор. Заменили свечи, подлили свежего масла, поставили на место АКПП, и чтобы стартеру (если он вообще работает) было попроще провернуть шестилитровый мотор, накинули силовую массу сразу на него.
Я повернул ключ в замке зажигания до упора. Спавший двадцать лет в огороде Форд завёлся.
PS: Ещё одна причина, по которой я просто не мог не вытащить этот форд из огорода, заключается в том, что за полгода-год до описываемых событий мы с друзьями записали свою версию легендарной песни Короля и Шута, сюжет которой оказался буквально дословно пророческим. Впоследствии фото и видео с Фордом легло в основу нашего любительского клипа ниже.
