Три месяца в небе светились оскалом,
Сменой которым был юный рассвет.
Над книгой сидел человек в тёмно-алом,
Старше чем мир, чем тьма и чем свет.
Он видел, как Кринн был по тенью драконьей,
Как гномы шли в горы, а эльфы в леса.
Как боги боролись за место на троне,
Как маги вершили свои чудеса.
Он чувствовал запах крови и стали.
Смотрел, как Истар погубил эгоизм, Как Соламнийские рыцари пали,
Как тысячи жизней сгубил Катаклизм.
Старец писал о смертях и болезнях,
Пришедших в богами оставленный Кринн,
О стражах, сидящих в ветвях Сильванести...
Писал и печально смотрел на камин.
Он наблюдал, как вернулись драконы.
И как завершилась Война Копья.
Как юный маг наплевал на законы.
И как могла кончиться нить бытия.
Он видел, как Рейстлин вернулся из бедны,
Как Второй Катаклизм навалился на мир.
Убедился, что кендер быть может полезным,
А чёрный маг не таким уж и злым.
И пусть надвигается снова опасность,
Пускай мир опять не по-детски трясёт...
Над книгой сидит человек в тёмно-красном,
Он первым пришёл. Он последним уйдёт.
