2007 + Рассказ

Ссылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_i_18_6829651

Ссылка на вторую часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_ii_18_6829666

Ссылка на третью часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_iii_18_6829684

+++ВНИМАНИЕ+++

Данное произведение содержит массу жутких, аморальных и просто шокирующих сцен, а потому - строжайше не рекомендуется к прочтению несовершеннолетними, беременными и людьми с подвижной психикой.

+++СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ+++

***

За партой Назар сидел сам не свой. Дергая коленями не в такт, он не мог сосредоточиться на уроке, и болтовня учителей сливалась для него в единый многоголосый гул, лишенный смысла и слов. В голове Носферата крутились разные картины — того, как в школу придет Полина, с родителями и ткнет на него пальцем. Будет милиция, допрос, ему придется рассказать все как было, и о Скальпе и о Астароте. Те скажут, что он тоже участвовал, и он получит срок за групповое изнасилование. Уедет на малолетку, маме придется в одиночку справляться с двумя работами и Володей… Как же она будет рыдать и материться на суде!

Но Полина все не появлялась, и рот парня наполнялся кислой слюной, когда он представлял себе, как в класс заходят родители девушки, в слезах и гневе, как ее отец кидается на Назара, начинает его избивать, учительница пытается его оттащить… Носферат решил не сопротивляться — он это заслужил.

Но не приходил никто, шесть уроков пролетели незаметно и без происшествий, только Коломанов — белобрысый бугай — привычно харкнул Назару на косуху, но тот даже не среагировал, лишь вяло растер склизкий плевок тетрадным листком.

***

Дома его, как всегда, ждал холодный обед, который нужно было разогреть, и Володя. На самом деле, Володя был старшим братом, но словом «младший» легче объясняло периодические отсутствия Назара на уроках. Володя был тридцатилетним грузным толстяком, обитающим в запертой на замок спальне. Мама строго наказывала всегда проверять дверь в его комнату перед уходом — на кухне были ножи, газ, водопровод и другие опасные предметы. В последний раз, когда Носферат забыл запереть комнату, Володя налопался гречки и геркулеса до полной кишечной непроходимости, пришлось ехать в больницу, а до этого — затопил соседей, пооткрывав все краны — играл в «буль-буль». Неутешительный диагноз — выраженная имбецильность — навсегда зафиксировал беднягу в пятилетнем возрасте, и теперь вся забота, внимание и деньги, которые могла предоставить мать, доставались ему, обходя Назара стороной. Мальчику пришлось очень быстро повзрослеть, чтобы помогать в уходе за братом и, пожалуй, кроме вечерних посиделок с друзьями на кладбище, у него ничего больше не было. Сейчас же Назару опротивело и это.

Отперев дверь в комнату брата, он привычно сморщился — воздух наполняла взвесь из лекарственной вони и нечистотного смрада. В свете телевизора тускло поблескивал от слюны щетинистый подбородок толстяка на диване.

- Назар! - радостно пробасил ребенок, запертый в теле взрослого, после чего жалобно добавил, - Мультики сломались!

На экране застывшую картинку «Русалочки» пересекала толстая дрожащая черно-белая полоса.

- Говнюк, я тебе говорил, кассету аккуратно вставлять, нет? - гневно выпалил Назар и присел перед видеопроигрывателем. Пол был отчего-то мокрый, и носки мгновенно намокли. На детском столике перед дебилом валялись какие-то недоеденные ошметки, детская кружка-непроливайка опрокинута на бок.

- Хочу пить! - услышав просьбу брата, Назар выдохнул с облегчением — значит, наступил он все же не в мочу. Вдруг, проигрыватель взвизгнул, и экран разразился белым шумом, - Еб твою мать!

- Еб мать! - послушно повторил бугай.

- Сука! Кассету зажевало! Все! Будешь новости смотреть, просвещаться! Держи! - переключив с “AVI” на обычное телевидение, Назар бросил пульт в замотанном скотчем пакете брату. Тот его, конечно, не поймал, и пластик звонко ударился о паркет.

- Не хочу новости! Хочу мультики! - забасил толстяк, но Назар уже шел на кухню — разогревать обед. Покурив на кухне над газовой плитой, он подержал видавшую виды, явно общепитовскую, кастрюлю над огнем и разложил еду по тарелкам.

Швырнув перед братом порцию гречки с котлетой и детскую пластиковую ложечку, он ушел к себе в комнату.

Впрочем, своей комнаты у него как раз не было — мама спала здесь же, через занавеску, что не раз становилось причиной конфликтов — то компьютер работает допоздна, то Назар поздно приходит домой. Недавним камнем преткновения стал новый плакат, повешенный молодым человеком над кроватью — афиша нового фильма Люцифера Валентайна «выворачивала душу» маме по ее словам, и, в итоге, Назару пришлось его снять.

Присев перед компьютером с тарелкой, парень принялся листать новостные сайты родного города, охваченный ужасом и робкой надеждой, что Полина хотя бы добралась домой. Заголовки новостных лент казались одинаковыми, бессмысленными, похожими друг на друга - «Выборы в Заксобрание Кубани», «Падеж птицы в поселке Раздольный», «Юбилей Краснодарского Края»…

Ничего даже похожего на информацию о несчастной, изнасилованной на Всесвятском кладбище девушке не было. Постаравшись забыться, Назар включил «Теорию Большого Взрыва» себе, перед этим переключив брату канал на так им любимых «Папиных Дочек». Забывшись ненадолго, он и сам не заметил, как наступил вечер. За спиной хлопнула дверь — пришла мама. Крикнув ему что-то через коридор, отправилась в комнату Володи.

Вдруг, словно совершив какую-то мелкую оплошность, смешно «ойкнула» Аська. Писал Скальпель.

«Носфер, ты как?»

Назар даже лишний раз перепроверил — точно ли ему пишет отмороженный панк. Ошибки не было — Скальп действительно интересовался, как у него, Назара, дела.

«Хуево. Чего тебе?» - напечатал он, вдавливая каждую клавишу так, будто это были глаза Астарота и Скальпа.

«Про Олега слышал?»

Сердце Назара замерло на мгновение, болезненно кольнуло чувство вины вперемешку со страхом. Медленно выдохнув, он напечатал ответ:

«Что с ним?»

«Мертв»

Иглой ужас пронзил Назара, сделав ноги ватными, пальцы непослушными, а язык — сухим, точно водоросль, выброшенную на берег в жаркий день. Панк же, будто издеваясь, молчал, похоже, наслаждаясь произведенным эффектом.

«Стебешься?»

«Нихуя» - тут же последовал ответ, - «Его хозяйка нашла на хате. Полный рот пены»

Представив эту картину — как Астарот лежит на своем матрасе посреди летней кухни, которую он снимал у какой-то тетки, распластанный, синий, исходящий кровавыми пузырями — Назар ощутил, как к горлу подкатывает склизкий кислый комок.

«Откуда знаешь?»

«Мне хозяйка позвонила. Искала родню. Врачи сказали, он слюной захлебнулся. Насмерть»

«Это как? Он был под чем-то?»

«Вроде нет. Хуй знает. Давай пересечемся. На Хакурате через полчаса»

«Ща буду»

Назар уже было выскочил за дверь, когда его догнал мамин голос:

- Назар, ты куда?

- Погуляю, - буркнул он неразборчиво, надеясь улизнуть поскорее.

- Назар, - с нажимом произнесла женщина, - Ты помнишь, что у Володи завтра обследование? Я на работе допоздна, так что повезешь его ты! Не забудь!

- Помню-помню, - проворчал молодой человек и выскользнул за дверь.

***

Скальп сидел на скамейке, забравшись с ногами на спинку. Рядом с огромными «Камелотами» стояла початая бутылка «Blazer”, а сигарета в истерзанных пирсингом губах нервно сверкала единственным оранжевым глазом.

- Здоров, - протянул Носферат руку панку, и тот нервно дернулся, будто был вырван из раздумий.

- Хой, - пробурчал он, глядя в точку перед собой, после чего протянул Назару бутылку, - Будешь? Только слюней не напускай.

- Не буду. Ну так что там с Олегом?

- Хуево все. Я в морге был. Хочешь, фотку покажу? - достал панк из кармана смутно знакомый Носферату телефон.

- Это что, Астарота? Ты охуел? - задохнулся Назар от возмущения.

- Не кипишуй. Ему-то уже точно ни к чему. Так фотку хочешь?

- Нет, - Носферат отвернулся, и с отвращением сплюнул в сторону хромого голубя, вышагивающего рядом. Тот дергано взмахнул крыльями, но с места не сдвинулся.

- Не плюй, блядь! - вдруг взвизгнул панк, - Бесишь!

- В смысле? Ты чего? Ты на эту побасенку повелся? Про Слюни? - удивленно протянул Носферат, едва не засмеявшись, - Ты же несерьезно? Погодь, ты не местный?

- Я сюда год как из Ростова переехал. А что? - удивленно спросил он, даже на секунду забыв о своем странном поведении.

- Да так, ничего, - усмехнулся Назар. Объяснять этому ублюдку ничего не хотелось, - Так чего тебе надо было?

- Ну, короче… - панк замялся, будто не зная, стоит ли продолжать разговор, - Ты ничего не видел странного сегодня?

- Чего, например? Трясущегося, как срущая собачонка, взломщика мохнатых сейфов? Вижу прямо сейчас, - Носферата трясло от ярости при одной мысли о том, что этот ублюдок сейчас сидит и переживает из-за какой-то детской выдумки, в то время, как меньше суток назад он же насиловал ни в чем не повинную девушку, - Иди в жопу, Скальп, вот что.

- Ты охуел? - панк, слегка опешив, вскочил на ноги, выплюнул сигарету и уже, было замахнулся для удара, крепко сжав кулак в шипастой перчатке, когда взгляд его затуманился, застыл в одной точке и обратился куда-то за спину Назару, - Ты это видишь?

- Чего? - Носферат обернулся, но не заметил ничего особенного. Шумели деревья, вялые голуби шагали по тротуара, мигала вывеска круглосуточного магазина, какая-то седая бомжиха, кажется, даже голая, рылась в мусорке, - Там никого нет.

- Да вот же, ты не видишь? - слюнявый рот Скальпа раззявился, будто он готовился заплакать, нижняя губа задрожала. Он еще немного постоял на месте, точно не зная, что делать дальше, но, в конце концов, шестеренки в его голове заняли свои места, выдав простейшее решение — бежать. Сорвавшись с места, панк выдал скорость, достойную местечковых рекордсменов, а чуб его смешно болтался из стороны в сторону, когда тот оглядывался через каждые пять метров.

- Психованный кусок говна, - пробормотал Назар, сделав шаг назад. По пути он едва не наступил в целую лужу красноватых от «Блэйзера» слюней, которую, видимо, наплевал Скальп. Скривившись, он перешагнул пузырящуюся жижу под ногами, и направился домой. Вокруг урны, в которой раньше рылась бомжиха, валялся разбросанный мусор. Сама же «королева трущоб», похоже, пошла искать удачи в другом месте.

Уже ночью, стараясь не разбудить маму, Назар аккуратно подполз на постели к компьютеру и ткнул в кнопку на системном блоке. Кулер уютно зажужжал, сигнализируя о пробуждении машины. Отключив звук на колонках, молодой человек ввел свой пароль и зашел в «Аську». Цветочек Скальпа был красным, как плевок после дешевого коктейля. Назар послал ему на пробу несколько смайликов, но, разумеется, никакого ответа не последовало.

***

По окнам бежали струи дождя, густые, неторопливые, будто плевки. Все в классе были будто вареные мухи. Полина не пришла в школу и сегодня. Назар со смесью облегчения и чувства вины время от времени переводил взгляд на соседний, с торчащим шурупом, стул.

Конечно, ему хотелось узнать, что с Полиной все в порядке, что она справилась с потрясением, что, несмотря ни на что, ее жизнь продолжилась, но… Какой же ужас его охватывал при мысли о том, что она скажет, как она посмотрит на него…

Вся школа узнает о его проступке. Учителя будут презрительно кривить губы при виде Назара, одноклассники будут плевать ему в спину, притом не только Коломанов, но и девочки, и мелкота и даже старшеклассники. Те, впрочем, могли его наказать более сурово. Занятия, словом, для Назара и сегодня были не впрок — заработав пару двоек, он перестал реагировать на слова и требования учителей, просто надеясь, что этот день поскорее закончится. Скальп так и не появился в онлайне, на звонки он также не отвечал.

Зайдя домой, Назар наскоро залил «Доширак» для себя и брата — тот успел изгваздать одежду, которую мама подготовила к поездке, так что пришлось срочно искать замену. Свою порцию молодой человек доесть не смог — гадкое зрелище того, как Володя ест лапшу отбило напрочь аппетит. Макаронины свисали с толстых губ, подобно кишечным червям, елозили по слюнявому подбородку, падали с плеском обратно в тарелку.

- Все, поехали, - скомандовал Назар, уже зашнуровывая «гады» в коридоре, - Иди сюда, я тебя обую.

- А конфета? - плаксиво, обиженно спросил Володя, ненамеренно угрожающе сжав вилку в руке, - Я хочу конфету. Мама всегда дает после еды.

- Блядь, - выругался Назар, вдохнул и выдохнул пару раз, чтобы успокоиться, - Слушай, поехали, я тебе по дороге куплю.

- Нет, сейчас! Сейчас! - принялся брат колотить вилкой по столу.

Назар и сам не знал, что на него нашло. Наверное, слишком многое навалилось в последнее время, слишком сильное нервное потрясение на кладбище, слишком много всего.

Пощечина была сильной, звонкой. Изо рта брата вылетели недоеденные кусочки лапши, похожие на личинок, слюнявый рот плаксиво искривился, а на щеке зацветала багровая пятерня. Володя, уже готовый зарыдать, вдруг взглянул куда-то за спину Назару и издал смешок.

- Тебе еще и весело, блядь? - наполняясь яростью спросил Назар, снова замахиваясь, - Тебе добавить, дебил вонючий?

- Смешная бабуля! - подхихикивая выдал Володя, ткнув пальцем куда-то за спину Назару, - Совсем голая!

По спине молодого человека пробежал холодок. Стояло ли у него за спиной то, что видел вчера Скальп? Было ли это то, что набило слюной легкие Астарота

Незначительная тревога в мгновение ока сменилась настоящим, истинным страхом, приколотившим подошвы Назара к полу. Медленно, будто готовя сознание к тому, что увидит, он начал поворачивать голову. Вот плита, холодильник, дверной косяк, зеркало в коридоре, а следом — нечто бледное, высокое, застывшее в темноте прихожей. В тусклом неверном свете, льющемся из кухонного окна казалось, будто это что-то двигается, перебирает конечностями, медленно, по миллиметру приближается к Назару. Вот периферийное зрение выхватило какие-то висящие складки телесного цвета, напоминающее дряблую старческую кожу. Круглые темные пятна, похожие на могильную плесень, и разорванная, бахромистая требуха, окружающая темную дыру…

Уф! Назар даже покачнулся, потеряв на секунду равновесие, после чего рассмеялся. Всего лишь мамино кожаное пальто с широким, украшенным тонкой махрой, воротником. Взяв себя в руки, он помог брату встать со стула и повел в коридор обуваться.

В подъезде было темно, и, когда Назар закрывал дверь, по его телу вновь пробежали мурашки, когда брат, свесившись в проем между перилами, снова глупо захихикал.

- Отойди, свалишься! - скомандовал молодой человек, пытаясь скрыть за строгостью свою нервозность.

Но Володя не слушался — все время, пока они спускались по лестнице, он то и дело заглядывал в проем между перилами, пускал пузыри и издавал странные, нервировавшие Назара звуки, напоминавшие то ли «буль-буль», то ли «бабуля».

Дождь заливал улицы по щиколотку, дешевые «гады» Назара быстро нахлебались воды и теперь хлюпали на ходу, чему Володя был несказанно рад. Он то и дело сам залезал в лужи, но его «кроксы» не держали жидкость, так что имбецилу приходилось довольствоваться лишь звуками.

В автобусе, едущем до клинической психиатрической больницы №1 , им предстояло трястись до самой конечной остановки. Чтобы не сойти с ума за время поездки, Назар купил брату моток «Hubba Bubba” - так Володя будет хоть какое-то время занят собой, и можно будет спокойно послушать плейер. Врубив новенький, свежескачанный альбом «Dimmu Borgir”, молодой человек прислонился ноздреватым от угрей лбом к окну и принялся следить за дождевыми плевками, бегущими по стеклу — выбирал два и ждал, какой из них раньше достигнет «финиша».

Вскоре, это занятие ему надоело. Назар стал смотреть по сторонам, стараясь не замечать брата, чей подбородок был весь синим от окрашенных жвачкой слюней, делая вид, что едет не с ним. Непонятно куда ехали дремлющие старухи, читала какой-то замызганный женский роман кондукторша, поплевывал шелухой от семечек на пол парень в спортивном костюме. Поймав взгляд Назара, он агрессивно вскинул подбородок, и тот мгновенно вновь отвернулся к окну.

Унылый пейзаж никак не занимал внимания Назара, и тот, убаюкиваемый стуком дождя по стеклу потихоньку задремал. Пробудил его резкий толчок, в лоб болезненно ткнулась ручка сиденья спереди, Володя испуганно захныкал, а бабки, сидевшие впереди громко охали на разные лады:

- Чегой-то он?

- И прям под колеса, ты погляди…

- Воткнули небось бананы свои, не слышат ничего…

Со своего сиденья поднялся водитель — чернявый усатый мужик — и громко объявил:

- Автобус дальше не идет, чрезвычайное обстоятельство у нас. Следующий будет через двадцать минут.

Теперь старухи охали возмущенно и недовольно. Назар быстренько оценил обстановку — до конца Красной, где находилась больница, оставалось минут десять пешком, не больше. Вытащив за шкирку грузного Володю, он выпрыгнул из автобуса под беспощадный ливень.

- Смешная бабуля! - снова расплылся в улыбке брат, но, проследив его взгляд, Назар там, к своему облегчению никого не заметил. Впрочем, мелькнуло какое-то бледное пятно вдалеке… Или показалось? Из-за косых струй, льющих прямо в глаза нельзя было сказать наверняка.

- Идем!

И тут, подойдя к переднему колесу автобуса, Назар понял, почему тот так резко остановился.

- У автобуса ручки! - прокомментировал зрелище Володя, ничуть не смутившись.

Назар почувствовал, как недавно съеденная лапша просится наружу, выдавливаемая гадким комом, разрастающимся внутри. Кровь, стекающая по колесу, медленно растворялась в темной луже у бордюра. Переломанная, с торчащей наружу костью, длинная узловатая рука в шипастой перчатке свисала из-под металла. Кусок кожи с черными клоками волос и оборванным ухом зацепился за металл и, похоже, был полностью снят с головы, спрятанной где-то под автобусом. В том, кто намотан на колесо, сомнений не было никаких.

- Не надо тебе на это смотреть, пацан! - грубо отодвинул его водитель автобуса, - Друг твой что ли? Одет похоже.

- Н-н-нет, не друг, - выдавил Назар сквозь стиснутые зубы. Лжецом он себя не почувствовал.

- Ну ты смотри, осторожней, - по-отечески напутствовал усач, прикуривая сигарету, - Этот как будто нанюхался чего — глаза выпученные, на дорогу не смотрит, оглядывается. Я даже посигналить не успел. Жалко пацана. Молодой совсем был.

- Да. Жалко, - ответил, будто в трансе молодой человек. На самом деле, жалко ему было теперь только себя.

***

В приемном покое кисло воняло мочой и лекарствами. Небуйные пациенты сидели кружком и смотрели по телевизору какое-то мутное ток-шоу. Врач, которая обычно осматривала Володю, пока не освободилась и попросила подождать здесь. Володя же, чувствовавший здесь себя, как дома, взял обшарпанный белый стул в углу и уселся к телевизору, так что Назар мог позволить себе погрузиться в собственные мысли.

Что это было? Случайность? Или какая-то страшная закономерность? Некая мстительная сила, добравшаяся сначала до Олега, а потом и до Скальпа? Или это лишь совпадение, нелепое и пугающее — в конце концов, кто знает, на каких таблетках или порошках сидели эти двое? Один мог скончаться от передоза, другой — словить бэдтрип и броситься под колеса. А все эти галлюцинации — если это галлюцинации — всего лишь на нервной почве. Никакой ведь Пелагеи на самом деле нет, верно? Думать об этом было неприятно, в голову лезли воспоминания о сказке, рассказанной Астаротом, а следом — и о том, что произошло после. Назар уронил лицо в ладони и весь сжался, скрючился. Горло заткнул тугой ком, мешал дышать, из глаз сами собой полились слезы.

- Прости нас, Корица… Прости, если сможешь… - прошептал он, кривя губы, точно обиженный ребенок.

- Простить? - раздался бесцветный, тихий голос откуда-то сверху.

Подняв глаза, Назар обомлел — перед ним стояла Полина. Бледная, как моль, с потрескавшимися губами и растрепанной паклей черных волос, под которыми прятались остекленевшие, пустые глаза.

- Корица? Ты жива? Как ты? Что ты здесь… - молодой человек осекся, заметив и дурацкую пижаму, и дурацкие тапочки, и плотно замотанные бинты на запястьях.

- Я могу тебя простить. Но она не простит, - монотонно, глядя будто сквозь Назара, ответила девушка.

- Ты чего? Какая-такая она? - молодой человек делал вид, что не понимает, о чем речь. Меньше всего ему хотелось услышать…

- Слюни, - ответила Полина, и Назар вновь уронил голову в ладони, - Ты же помнишь, я вызвала тогда призрак ведьмы. Ей больше не нужна челюсть, чтобы молиться. Теперь она может ходить среди живых.

- Поля, - неожиданно ласково, даже для себя, обратился к ней Назар. Поднявшись на ноги, он осторожно положил руку ей на плечо. У него был большой опыт общения с психически нездоровыми — Володя легко впадал в истерики, нужно было быть осторожным, - Я сейчас тебе скажу одну вещь, только не нервничай, ладно?

Девушка кивнула, и Назар, воодушевленный, продолжил:

- Нет никакой «Слюнявой Пелагеи». Эту легенду придумал Олег, прямо там, на ходу. Это… - молодой человек пытался подобрать слово, которое бы не заставило Полину вспомнить о событиях той ночи, - его фишка. Он… часто придумывает всякие криповые сказки, особенно, когда накурится. На могильной плите даже написано другое имя, ты видела?

- Н-не… - протянула Полина в ответ, как-то странно посмотрев себе на ноги — те были в смешных пушистых тапочках в форме кроликов.

- Да, именно так. Нет никакой Слюни, нет, проклятия, призрака или чего-то подобного, понимаешь? - горячо шептал Назар — не стоило беспокоить других пациентов такими словами — неуверенный, убеждает он ее или себя.

- Как нет, я же видела… - проговорила она растерянно, после чего в голосе девушки появилась дрожь, вызвав в однокласснике жгучее чувство вины, опутывающее легкие подобно раскаленной колюче проволоке, - Так ты пришел не просить прощения?

- Нет, я с братом, он… - Назар машинально оглянулся в сторону сидящих перед телевизором пациентов и внутренне похолодел — стул брата был пуст, - Куда он делся?

Вертя головой в панике, он выпустил руку Полины и принялся лихорадочно осматривать приемный покой, заглядывая за колонны. Наконец, один из пациентов перед телевизором, обильно плюясь — видимо, какой-то дефект речевого аппарата - сообщил:

- Он пошел к палатам. Сказал, там бабуля.

Его тощий палец безразлично ткнул в белые, с закрашенным стеклом, двери.

- Извини, мне надо его найти, - торопливо бросил Назар, обернувшись к Полине. Та кивнула, безразлично глядя куда-то сквозь оконную решетку. Лишь, когда молодой человек уже поворачивал дверную ручку, она повернулась и посмотрела прямо на него, в глаза.

- Носферат?

- Что? - застыл он в дверном проеме, словно меж двух миров — адекватности и безумия.

- Передавай привет друзьям, - бросила Полина и, повернувшись на пятках, потерялась в глубине коридора. Сглотнув кислую и вязкую, наполнившую рот, слюну, молодой человек нырнул в дверь.

Коридор по ту сторону был почти таким же — колонны, двери, зарешеченные окна. Просто было в разы тише и безлюднее. В углу стояла каталка с ремнями, похожими на спящих на зассанном матрасе змей. Пост медсестры оказался пуст, и спросить, куда подевался брат-олигофрен было решительно не у кого. Назар медленно пошел по коридору, внимательно заглядывая за колонны. Толкнул даже пару дверей, но те были не просто заперты — дверная ручка отсутствовала. Вдруг, откуда-то из конца коридора раздалось знакомое бульканье.

- Буль-буль, бабуля, буль…

- Ну сейчас ты у меня получишь, гаденыш! - яростно воскликнул Назар и ускорил шаг.

От входа в душевую сильно пахло нечистотами, смрад еле заглушал резкий, химический запах хлорки. Из-за пара, выходящего из дверного проема, было не видно, есть ли кто-то внутри, но бульканье не прекращалось. Шагнув внутрь, Назар тут же ощутил, как футболка липнет к телу, а косуха стала тяжелой, точно бронежилет. Мокрый пол скользил под ногами, а все краны умывальников были открыты настежь и из них, судя по обильному пару, валил кипяток. Справа от входа расположились душевые кабины, символически огороженные друг от друга синей, облупившейся фанерой. И в последней, угловой кабине переминалась чья-то тень.

- Сука, найду тебя — пришибу. Ты зачем воду пооткрывал? А ну иди сюда!

Но лишь чье-то непрестанное бульканье в углу было ему ответом. Уворачиваясь от раскаленных струй воды, он решительно шагал туда, в угол, пока в облаках пара не пошатнулась чья-то грузная, голая фигура.

- Володя? - опасливо позвал Назар, замедлив шаг.

Вот, показались худые, рябые плечи, висячие бока с темными прожилками вен под бледной кожей. Спутанной паутиной свисали седые тонкие пряди волос, липнущие ко лбу. Медленно, будто наслаждаясь производимым эффектом, старуха поворачивалась в сторону молодого человека, издавая невнятное бормотание и бульканье. Показались сухие, похожие на обвисшие мешочки, груди. Омерзительно волосатый, седой лобок с гадкими бледными ошметками кожи, свисающими между ног, дряблые бедра, испещренные трещинами варикоза. А под безумно горящими темными глазами, под кривым носом и усатой носогубной складкой свисал нестерпимо красный, блестящий язык, окруженный бахромой искалеченной плоти. На месте нижней челюсти зияла темная, так и не зажившая рана.

- Нет! Ты не настоящая! Не настоящая! - взвизгнул Назар, отшатываясь от мерзкой старухи.

- Буль-буль, - проквакала Слюнявая Пелагея. Выставив тощие, покрытые будто бы патиной, руки с поломанными ногтями, она медленно надвигалась на Назара, заставляя того отступать шаг за шагом.

- Нет, не надо, не…

Нога запнулась о какое-то ведро, раздался грохот, и Назар, панически пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, оторвал смеситель душа. Горячая вода хлынула ему прямо на лицо, за секунду до того, как его затылок встретился с высоким кафельным порогом.

***

Володя обожал играть с водой. Его часто наказывали за «буль-буль», особенно, если устраивать его дома, поэтому он нередко надолго зависал в общественных туалетах над раковинами.

- Буль-буль, - проговорил Володя, глядя на брата. Тот лежал на полу и как-то странно дергал конечностями. Глупый какой — надо же было раздеться, прежде, чем играть в «буль-буль». Впрочем, кажется, ему итак весело — горячая вода лилась на лицо, заливая глаза, рот и ноздри. Володя не стал тормошить брата — он сегодня какой-то сердитый, пусть играет один — вместо этого, слабоумный принялся пускать свои ботинки наперегонки к сливу.

Когда Володе надоело, он самостоятельно оделся и пошевелил Назара за плечо, но тот, уже перестав дергаться, просто лежал под неиссякающим потоком. Володе стало не по себе.

- Назар, хватит буль-буль. Назар, хватит.

Он осторожно, чтобы не обжечься, ткнул брата пальцем в щеку. Та оказалась какой-то мягкой и склизкой, а когда слабоумный отнял руку — частично осталась на пальце. Еще сам не совсем понимая, почему, Володя громко закричал, а по щекам сами собой покатились слезы.

***

Автор — German Shenderov

#ВселеннаяКошмаров

https://vk.com/vselennaya_koshmarov

Ссылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_i_18_6829651

Ссылка на вторую часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_ii_18_6829666

+++ВНИМАНИЕ+++

Данное произведение содержит массу жутких, аморальных и просто шокирующих сцен, а потому - строжайше не рекомендуется к прочтению несовершеннолетними, беременными и людьми с подвижной психикой.

+++СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ+++

- Ты точно готова? - в два шага он оказался рядом с ней, нависал своим красивым лицом над девушкой, а его мягкие, вьющиеся волосы касались ее щек, - Пути назад не будет. Слюни не прощает. Либо ты с нами до конца, либо уходи прямо сейчас.

- Я не уйду, - упрямо заявила девочка.

- Тогда будь готова делать все, что я скажу, - бросил Астарот и выплеснул из своего стаканчик остатки напитка, после чего как-то болезненно сморщился и сплюнул в емкость. На дне пузырился смачный плевок с прожилками крови. Передав стаканчик Скальпу, он скомандовал, - Теперь ты!

Панк склонился над тарой, смачно втянул воздух через ноздри и сплюнул гадкую, желтоватую жижу. Видимо, сочтя, что этого недостаточно, он свесил белесый от налета язык над тарой, ожидая, пока остатки слюней стекут вниз. Полину передернуло от отвращения — язык Скальпа был неровно разрезан надвое, и эти половинки шевелились одновременно, будто лапки насекомого.

- Носфер, давай, - отобрал Астарот стакан у панка и протянул его Назару, - Ты следующий.

- Олег, какого хера ты вытворяешь? - прошипел парень, шагнув к красавчику в плаще вплотную, - Зачем это?

- Не хочешь участвовать — встань в уголок и наблюдай, - с нажимом сквозь зубы так же тихо произнес Астарот, - Но будешь мешать и я тебе ноздри взрежу, понял? И не называй больше моего имени. Плюй. С кровью!

Назар неприязненно скривился, прокусывая язык, после чего без энтузиазма внес свой «вклад» парой мелких плевков.

- Теперь ты. Надкуси язык, чтобы пошла кровь, - обратился, наконец, Астарот к Полине. Алкоголь немного притупил боль, девушка перестаралась и крови получилось много, гораздо больше, чем слюны. Уже немного нетрезвая, она плюнула как-то косо, тонкая ниточка осела на подбородке. Олег — как его назвал Носфер — как-то странно резко вдохнул, раздув ноздри, после чего осторожно, нежным прикосновением стер слюну с ее подбородка, отчего у Полины едва не подкосились ноги, - Отлично. Последний штрих.

Сунув руку под полу плаща, парень извлек металлическую фляжку с пятиконечной звездой на боку и щедро долил в стакан. Теперь жидкость была какой-то грязно-бурой с высокой пеной слюней. Поболтав тару в руке, Астарот протянул его Полине.

- Пей! - приказал он голосом, не терпящим возражений.

- Вы сдурели? - девушка даже протрезвела на мгновение от изумления. То, что плескалось в стакане перед ее лицом было предназначено для чего угодно, но не для употребления внутрь, - Что ты туда добавил?

- Абсент. Мои знакомые гонят сами. Чистейшая полынь, что воссияет на небосводе твоего воспаленного сознания! - проговорил он и отхлебнул из фляжки.

- Я не буду это пить. Нет. Это мерзко. Нет. И вообще — почему я? Почему эту дрянь должна пить я? - от обиды у Полины из глаз едва не брызнули слезы.

- Мы все проходили через это. Считай это своеобразным ритуалом посвящения. Ты же хочешь быть частью нашей компании? Тогда тебе придется познакомиться с нашим призраком. Пей давай. Я истратил на это хороший глоток абсента и не хочу, чтобы он пропал.

- Тогда пей сам! - выкрикнула девочка.

- Астарот, что ты… - начал было Носферат, но парень в плаще выхватил откуда-то из рукава дешевую опасную бритву и грозно указал ей на Назара.

- Не беси меня, мразь! - рыкнул Астарот, после чего вновь повернулся к Полине и посмотрел на нее. Зеленые мутные озера глаз и черные, огромные зрачки гипнотизировали девушку, притягивали к себе. Хотелось раствориться в этом взгляде, наполнявшем сознание чем-то густым и тягучим наподобие расплавленного шоколада, - Ты уже проделала такой путь. Остался лишь один маленький шаг, и ты станешь одной из нас.

- Давай, Корица, - кричал позади панк, держа что-то на вытянутых руках перед собой. Что — Полина не разглядела — все ее сознание занимал лишь красавчик в плаще, - Мы все чистые, не ссы! Ни сифака, ни СПИДа! Как слеза младенца, например! Тебе же не слабо?

- Вперед, принцесса! Слюна давно растворилась и там, где она пролилась уже зацветает звезда Полынь, - Астарот нес какую-то ерунду, но вот он касается щеки Полины и последние предохранители отказывают.

Взяв стакан девушка, чтобы не успеть задуматься о том, что вытворяет, запрокинула голову и прислонила стакан к губам. Одним движением Полина вылила жидкость себе в рот и едва не выдала все обратно — щеки моментально свело от невероятной горечи, горло жгло спиртом, а по языку прокатывались пенные сгустки чужой слюны. Полина хотела было сплюнуть эту дрянь, но чья-то сильная рука придержала стакан у ее лица, не давая ей наклонить голову. Наконец, последняя капля проскользнула в горло, и Полина с трудом удержалась от того, чтобы не вывалить содержимое желудка прямо на высокие сапоги красавчика Олега. Чья-то рука услужливо впихнула ей в руку стакан с газировкой, который девушка тут же залпом осушила. Глотку все еще продолжало жечь, будто кислотой, а фонарь и небо крутанулись и куда-то поползли. Полина едва не упала, но кто-то ее придержал и посадил на скамейку рядом с могильной плитой.

- Стоп! Снято! - радостно взвизгнул Скальп за ее спиной, передавая что-то Астароту. Когда тот уже убирал предмет в карман, до Полины дошло — это был телефон. Телефон с камерой.

- Вы что, снимали? - возмущенно просипела она — горло еще не отпустило — но вопрос был проигнорирован, - Ну и что? Где ваши Слюни?

- У тебя в желудке, - мерзко осклабился Астарот, повесил плащ на могильную плиту, накрывая черной кожей фотографию «ведьмы», - Впрочем, если тебе не хватило — я добавлю.

Как следует втянув носом сопли, Астарот грубо и смачно харкнул девушке прямо на лицо. Прилипнув на щеку, слюна повисла гадкой сосулькой, испачкала футболку мерзкой жижей вперемешку с кровью.

- Я пойду… - Полина было поднялась со скамейки, когда в плечо ее грубо толкнул Астарот.

- Куда ты пойдешь нахуй, овца зашкваренная? Хочешь, чтобы этот видос завтра по Bluetooth пришел всем твоим одноклассникам? - с презрением выдавил Астарот, - Думаешь, приехала такая пиздодельная мажорка из Москвы, в дорогих шмотках и можешь ноги обо всех вытирать?

- Олег, это уже не смешно! Хватит, пожалуйста! - отчаянно возопил Носферат, на что Скальп ответил гиеньим хихиканьем. Астарот же, подскочил к товарищу и прижал ему бритву к шее.

- Ты со мной, перхоть ссаная, поспорить решил? Я тебя здесь порешу и мне ничего не будет! Я приютский, сам знаешь, сегодня всплыл там, завтра здесь. Будь паинькой и, глядишь, тебе чего-нибудь перепадет.

Назар с ужасом в глазах отступил к ограде и уперся спиной в кусты. Астарот же с глумливой усмешкой повернулся к девушке. Сзади на плечи легли тяжелые, узловатые руки панка, прижимая ее к скамейке.

- Ну что, сучка, ты хотела узнать, кто я? Какие убеждения исповедую? - с напором говорил Астарот, расстегивая ширинку. Из трусов показался набухший, бледный член.

- Пожалуйста, не надо! Я никому не скажу, умоляю, не надо, - шептала она, будто в трансе. Все это казалось каким-то кошмарным сном, нужно было всего-то открыть глаза, проснуться, осознать, что происходящее нереально, но член все приближался к ее лицу, и кисловатый запах был реальнее некуда.

- Конечно, ты никому не скажешь. Ты же не хочешь, чтобы тебя чморил весь город. Рот открой, сучка! Ну! Это ведь лучше, чем стакан харчи, не так ли?

Полину сковал ступор. Ей хотелось оказаться где угодно, в любом другом месте, только не здесь. В какой-то момент она даже поверила, что и в самом деле вернулась домой, и все это — лишь ужасная фантазия, страшная сказка на ночь для себя самой. Но вот чья-то рука больно ухватила ее за волосы и потянула голову вперед. Губ коснулась теплая, слегка влажная плоть, а следом стало тяжело дышать.

- Да-а-а! - блаженно протянул Астарот, насаживая голову Полины глубже, - Вот та-а-ак, принцесса! А теперь начинай сосать. Прикусишь — порежу тебе лицо.

Девушка даже не сразу заметила холод лезвия у щеки. Ее подташнивало, в голове все мешалось, она с трудом осознавала происходящее и даже не совсем понимала, почему по лицу текут слезы. Астарот же, не дождавшись инициативы с ее стороны, принялся двигать ее головой сам.

- Так вот, к вопросу моих представлений о мире, - вдохновленно вещал Астарот, вперив глаза в ночное небо, - Шандор Ла-Вей писал, что человек есть суть зверь. И что райского блаженства можно достигнуть и на Земле — нужно лишь сбросить оковы, навязанные моралью и обществом, не пытаться выиграть в этой социальной игре, но выйти из нее, покинуть пределы системы, придать всему новый, твой собственный смысл. Тебе будет трудновато это понять сейчас, ты еще слишком мала. Мыслишь недостаточно широко, уж извини за каламбур — тебе не хватает опыта, чтобы осознать, что все, что мы думаем, делаем, решаем в повседневной жизни — неважно. Важно лишь здесь и сейчас. И стоит наслаждаться этим по максимуму.

- Хватит, - жалобно квакнул Носферат откуда-то из-за широкой спины насильника, но на него уже никто не обращал внимания.

Астарот, увлекшись, двигался все быстрее. Тыкался в самую глотку, пока слюни обильно стекали по подбородку Полины. Та стеклянными глазами пялилась на лобок парня, уже ничуть не сопротивляясь, выражая абсолютную покорность и глубочайший ступор. В какой-то момент Астарот увлекся, надавил на корень языка и изо рта Полины хлынула рвота.

- Блядь! Чуть сапоги не забрызгала! - с отвращением кричал Астарот на кашляющую девушку — на ее белой футболке расплывалось гадкое пятно желчи, - Ну нахер, в эту дырку я больше не суну. Думал, обойдемся отсосом, но, видно, не судьба. Сука, ты еще и зубами чиркаешь! В рот хочешь, Скальп?

- Заканчивай, - то ли нервно, то ли нетерпеливо отозвался панк.

- Вставай! - бросил Астарот Полине, но та не шевелилась, глядя стеклянными глазами куда-то в сторону могильной плиты, - Еб твою мать, все самому…

Подхватив ее на руки, он легко, как пушинку, положил девушку на скамейку. Не справился с пуговицей на шортах, и просто надорвал их.

- Детство-детство, ты куда спешишь? - с гаденькой усмешкой пропел Астарот, оттянув в сторону белые хлопковые трусики с розовым бантом и изображением Микки-Мауса. Резинка шлепнула по коже, Полина вздрогнула, всхлипнула и жалобно прошептала:

- Не надо, пожалуйста, я девственница еще…

- Все бывает в первый раз тащемта, - глубокомысленно заметил Скальп, болезненно прижимая руки девушки к скамье.

- Олег, блядь, поглумились и хорош! - гнул свою линию Носферат, тем не менее не двигаясь с места, - Это нихуя не смешно — это уже уголовка!

- А ты-то чего ссышь? - недоуменно поинтересовался Астарот, - Тебе даже шестнадцати нет. Хоть палкой с гвоздями ее выеби — в детской комнате милиции пожурят — и обратно на волю. Сука! Весь настрой сбил.

Парень в плаще принялся теребить блестящий от слюней отросток, некрасиво кривя губы. Наконец, добившись результата, он плюнул себе на ладонь и, отодвинув трусики в сторону, принялся втирать слюну в половые губы Полины.

- Пожалуйста…

- Меня не нужно просить дважды, принцесса! - плотоядно усмехнулся Астарот и принялся грубо вдавливать член в девушку, - Ух, сука, туго идет!

Боль расплескалась крутым кипятком между ног, выгнула позвоночник, пролилась слезами по щекам, выгнала воздух из легких, вырвалась наружу коротким вскриком.

- Не визжи, порежу! - предусмотрительно бросил насильник.

Полина зажмурила глаза в отчаянной попытке представить, что находится не здесь, на старом кладбище, в окружении жестоких нелюдей, но дома, с родителями, смотрит телевизор, сдержанно смеется над папиными комментариями относительно какого-нибудь телешоу, пьет чай с зефиром в шоколаде, укутавшись в теплый плед… Но грубые, болезненные толчки снизу не давали забыться ни на секунду. Боль отходила на задний план, реальность размывалась, растекалась слоями, все теряло свое значение — Полине лишь хотелось, чтобы это скорее закончилось.

- На меня смотри, сучка! - с придыханием приказал Астарот, и девушка открыла глаза, чтобы увидеть его свинское, красное от натуги лицо. На лбу выступил пот, толстые, похожие на червей губы мерзко кривились, обнажая кривоватые зубы, волосы налипли на лоб мокрыми кудряшками, подбородок блестит от слюней, зрачки неестественно расширены, будто под наркотой, - Ну что, маленькая блядь, довыебывалась? Получила то, что заслуживала? Вот тебе твой Оскфорд, вот тебе твоя Москва! Скальп, задери ей футболку!

Возбужденно сопя, панк потащил на себя ткань, натянув ее у шеи так, что Полине стало тяжело дышать. Грубо рванув лифчик вниз, рука Астарота, похожая на огромного белого паука, принялась бесцеремонно мять и щипать груди девушки, будто пытаясь их оторвать с мясом.

- Двоечка, - разочарованно протянул тот, - Не дозрели.

Полина тихонько подвывала, чувствуя, как у нее там, внутри что-то рвется, растягивается и уже, наверное, никогда не будет прежним. Насильник же громко всхрапнул, как жеребец во время скачки, толчки стали сильнее и напористее, пальцы больно вцепились в левый сосок, а следом Астарот издал булькающий звук и весь выгнулся. Девушка почувствовала, как внутри нее хлюпает какая-то жидкость и ее становится все больше. Совершив еще пару вялых фрикций, Астарот расплылся в блаженной улыбке. Закурив, отошел на пару шагов, будто художник, придирчиво оценивающий новый шедевр.

- Ух, горяча соска! - взглянув на член, он присвистнул, - Гляди-ка, и правда целка оказалась, не спиздела!

Оттянув футболку Полины, Астарот вытер о нее свой член, оставив кровавые влажные разводы. Запахло медью и хлоркой.

- Ну что, Носферат, давай, ты следующий! - обратился к Назару насильник, застегивая кожаные штаны, - Девку я для тебя уже распечатал.

Тот, понадеявшись, что все забыли о его существовании, как-то весь сжался, скрючился и принялся отступать в кусты, мямля на ходу:

- Я… Я не могу. Она моя одноклассница, я…

- Слышь, чмо, мы тут все повязаны! - угрожающе надвинулся на него Астарот, - Круговая порука, понимаешь? Ты не можешь отказаться!

- Я не… - Носферат всхлипнул и отступил еще на шаг, почти увязая в колючей зелени, - Она мне нравилась, Олег! Зачем ты так с ней?

- Просите и дано будет! - провозгласил Астарот и голос его заметался над кладбищем, спугнув каких-то ночных птиц, - А если откажешься — я тебе самому в жопу бутылку вставлю. Чтобы и ты, так сказать, в стороне не остался. Давай, пошел!

Схватив Назара за шиворот, парень в плаще с силой толкнул его в сторону Полины. Та лежала без движения, широко раскинув ноги, похожая на сломанную куклу, брошенную на помойке — одежда разодрана и испачкана, волосы разбросались черной паклей, голова наклонена набок и из стеклянных глаз медленно стекают слезы.

- Доставай мотовило, не ссы, здесь все свои, - хлопнул его по плечу Астарот, едва не опрокинув на девушку.

Носферат, с трудом справившись с ширинкой — руки не слушались - покорно приспустил трусы и вывалил небольшой член, терявшийся в густых зарослях лобковых волос. Обнажив чресла, он застыл, будто не зная, что делать дальше.

- Хули морозишься? Ты здесь не один! - поторопил его Скальп.

Назар взялся за свой половой орган рукой, и принялся, не снимая перчатки, водить ладонью туда и обратно. То ускоряясь, то прислоняясь головкой к бедру, он слепо тыкался тазом между ног Полине, но ничего не получалось.

- Не стоит… - еле слышно пробормотал Назар.

- Что, блядь?

- Не стоит у меня, говорю! - истерично крикнул Носферат со слезой в голосе. Сплюнув куда-то на бетон, он резко подтянул штаны и отшатнулся от Полины, будто от грязного, зловонного трупа. Усевшись на землю, он обнял ноги, спрятал лицо в коленях и плечи его задрожали.

- По ходу, один из членов экипажа предпочел остаться целкой! - торжественно провозгласил Астарот, после чего наклонился и шепнул Носферату прямо в ухо, - Спизданешь кому — я приду к тебе домой, дождусь твою мамашу, отрежу ей сиськи и затолкаю твоему братишке в глотку, а тебя заставлю смотреть, понял?

Удовлетворенно кивнув, насильник выпрямился и приглашающим жестом, будто конферансье, указал на девушку:

- А вы, уважаемый, не желаете ли угоститься?

- Да как-то… - сморщился панк, - Ну его нахуй в твоей молофье копошиться. Я в молочные братья не записывался тащемта. Я девок вообще больше в жопу люблю.

- Мне кажется, мадемуазель не будет возражать, - Астарот покровительственно похлопал Полину по щеке, но та никак не среагировала, - Верно, принцесса?

- Подержишь? - приободрившись спросил Скальп.

- Кажется, в этом уже нет никакой необходимости. Переверни ее.

Полина, осознав, что пытка еще не окончена, вдруг заметалась, задергалась, едва не упав со скамейки. Она сучила ногами, пыталась вырвать руки из хватки панка и верещала:

- Не хочу! Нет, пожалуйста! Не-хочу-не-хочу-не-хочу! Чтобы вы все сдохли, ублюд…

Удар под ребра вышиб воздух из легких, от следующего — в голову — все закрутилось, в ушах невыносимо зазвенело, а тело обмякло, будто после электрошока. Сквозь пелену показался какой-то оранжевый огонек, совсем рядом с правым глазом, а над ухом шкворчало чье-то злобное шипение:

- Слушай сюда, сука, - сквозь зубы выдавливал Астарот, - Не беси меня! Ты знаешь, что такое сигаретные ожоги? Я очень хорошо знаю. К ним нельзя привыкнуть, каждого следующего ждешь с тем же ужасом, как и первого. Они остаются на всю жизнь, эта метка — она навсегда с тобой, как напоминание о боли и унижениях. Хочешь заработать такую же? Лишиться глаза? Хочешь носить всю жизнь повязку? Нет? Тогда лежи тихо и не дергайся. Поняла меня? Моргни, если поняла.

Полина с осторожностью опустила ресницы и вжалась в скамью — лишь бы не уткнуться глазом в тлеющий на непосредственной близости от ее зрачка бычок. Грубые руки перевернули ее на живот, за спиной кто-то заворочался, приник горячей плотью. Последовал плевок, затем еще один — теплый и склизкий, он растекался меж ягодиц, а следом пришла новая боль. Казалось, ее разрывает изнутри, набивает, точно чучело, которое потом — опустошенное и наполненное трухой вперемешку с соломой поставят на полку. Движения за спиной были резкими, напористыми, гораздо быстрее и сильнее, чем у Астарота. На секунду в ней проснулась странная благодарность к панку — тот хотя бы пытается побыстрее кончить.

Наконец, после пары особенно сильных толчков и уже знакомого ощущения льющейся внутрь теплой жижи, отошел и Скальп. В голове у девушки не оставалось ничего, кроме одного простого желания — пусть они сдохнут. Чья-то рука грубо схватила ее за волосы, оттянула назад, и перед Полиной возник экран «Sony Ericsson”. В беспорядочном мельтешении пикселей она увидела себя — еще невинную, глупую, даже не предполагающую, что произойдет с ней дальше. Девушка на видео, кривясь, выпивала стакан слюны.

- Видишь это? Если кто-то узнает о том, что произошло здесь сегодня — видос попадет в сеть. Его увидят твои одноклассники, родственники, родители. Жизни в этом городе тебе больше будет. Каждый бомж будет харкать тебе вслед. Твою грязную дырку на лице не поцелует даже самый распоследний задрот, даже Назар. Верно говорю, Носфер?

- На все сто тащемта, - отозвался панк.

- Пойдешь в ментовку — я найду тебя и порежу лицо. Скажешь кому — тебя зачмырит весь город. Все узнают о том, что побывало у тебя во рту, - шипел Астарот, запуская вновь и вновь видео на телефоне, - И еще — вот.

Зашуршали какие-то бумажки, и перед лицо Полины оказались несколько мятых купюр по сто рублей.

- Купи сегодня «Постинор» или еще какую-нибудь хрень. Не вздумай принести выблядка, иначе я угандошу вас обоих. И еще, знаешь, «Корица» тебе уже не очень подходит. По-моему, «Слюни» - это самое то.

За спиной сипло загыгыкал панк. Рука Астарота болезненно ткнула Полину лбом в скамью. Тело, измученное стрессом и болью, будто осознав, что все закончилось, милосердно отключило ее сознание.

***

Грай кладбищенских воронов был первым, что услышала Полина. Утро было молодым, серым, солнце стыдливо пряталось за облаками. Перед самым лицом девушки по скамейке полз жирный, блестящий слизень, оставляя за собой длинную дорожку, будто скользящий по стеклу плевок.

Шорты с вырванной пуговицей пришлось закрепить вынутой из пупка булавкой. На дисплее телефона нервно мигали сообщения о пропущенных звонках от родителей. Три от папы, одиннадцать от мамы. Полина ткнула пальцем в кнопку звонка и уже прислонила телефон к уху, надеясь услышать родные голоса, спеша сказать, что уже все кончилось, все в порядке, мечтая, чтобы ее забрали из этого проклятого места, но безразличный голос не был похож на мамин:

- На вашем счету недостаточно средств для осуществления вызова…

Ветки больно хлестнули по лицу, когда Полина выбиралась с могилы. Свою косуху Носферат ей, разумеется, не оставил. Кладбище было пустынным — часы на мобильнике показывали только пять утра. Шатающейся походкой, прикрыв глаза, девушка пробиралась через погост. Она не хотела ни о чем думать, ничего не желала решать, рассказывать или делать — ей просто хотелось домой.

Кладбищенский сторож, умывавшийся из колонки, обратил свое одутловатое лицо к Полине, как-то странно, трусливо моргнул и стыдливо отвернулся. Никому не было дела до бедной, изнасилованной девушки.

Лишь какая-то бабка уже совсем рядом с домом, кормившая ободранных уличных кошек из лотка, неодобрительно проводила взглядом Полину. Пожевала губами, точно собираясь что-то сказать, да так и промолчала.

В квартире никого не оказалось. Лимонно-желтые мамины туфли, которые та надевала только по особенному случаю, вроде вчерашнего приема, валялись небрежно брошенные у стены. Полина медленно обошла все комнаты, надеясь, что родители просто прячутся, устроили для нее какой-нибудь сюрприз, только и ждут, когда она заметит их, чтобы выпрыгнуть из-за дивана, обнять, прижать к себе, будто ей не пятнадцать, а снова — пять. Но дома было тихо и все еще недостаточно светло — словно лучи солнца проходили через толщу воды.

Ванная казалась Полине неуместно чистой по сравнению с ней самой. На секунду она даже спросила себя — достойна ли она, оскверненная, касаться этой нестерпимо-белой эмали?

Одежда упала на пол — грязная, испорченная. Полине хотелось ее сжечь прямо здесь, на кафеле, чтобы и тот покрылся черными разводами сажи вперемешку с кровью, какой ощущала она себя.

Казалось, горячая вода будто не желала смывать грязь — оседала на коже масляной пленкой, точно избегая соприкасаться с кожей. Волосы мокли и липли к лицу, кровь тонкой струйкой бежала от ее ног к сливу, а прямую кишку жгло огнем. Оплеванная, Полина продолжала ощущать эти мерзкие теплые капли у себя на лице и в заветных местах. Стоило закрыть глаза, как струи душа превращались в грубые прикосновения, лапающие ее за бедра и грудь. Полина трогала кафель на стене и поверхность ванной, чтобы убедиться, что находится дома, что не распластана на скамейке до сих пор в ожидании следующего насильника. Наконец, она приняла решение.

Лезвие на шейной цепочке ничуть не затупилось — Полина специально подвесила настоящее, чтобы выглядеть круче, и не раз успевала об этом пожалеть, частенько обрезая руки. Теперь она порадовалась своему решению — ни мамин эпилятор, ни папина электробритва не годились, а кухонные ножи все еще лежат где-то в коробках — отец все обещал их распаковать, да так и не нашел времени.

Кожа на запястье раскрылась легко и непринужденно, точно только и ждала прикосновения острого металла. Темная кровь выступила с опозданием, выбрасывалась медленными толчками в замедляющийся ритм сердца. Рука принялась неметь, потяжелела, наполнилась тянущим, неприятным ощущением. Боясь потерять сознание раньше времени, девушка полосовала запястье вновь и вновь — прежде, чем отключится окончательно. Убедившись, что кровь покидает тело достаточно быстро — единым густым ручейком, Полина откинулась на край ванной, закрыла глаза и принялась ждать собственной смерти.

Там, между ног, страшно болело и жгло, будто ее первый мужчина все еще был внутри, вталкивал свой мерзкий отросток в внутренности, шерудил грубо, точно кочергой в печке. Вдруг боль усилилась многократно, взорвалась в голове яркой вспышкой, и Полина даже приподняла веки, чтобы посмотреть — что происходит с ее умирающим телом. Скрытая розовой от крови водой по грудь, она не сразу поняла, что темные струи идут вовсе не от руки. Какие-те чернильные разводы растекались под водой рядом с ее влагалищем.

«Наверняка, он что-нибудь там повредил» - флегматично подумала она, не отрывая глаз от собственного поруганного тела. Почему-то ей хотелось верить, что ее обидчикам отольется не меньше. Что если она, Полина, превратится в мстительного призрака — кровь из вен, как газовая шаль развевается по воздуху, волосы прикрывают лицо, как у девочки из «Звонка», а от одного ее вида ублюдки падают на колени и молят о прощении.

Там, внизу что-то росло и ширилось, растягивало половые губы в стороны, пытаясь выбраться. Не в силах даже закричать, Полина лишь наблюдала, как из ее лона вытягивается бледная, морщинистая рука и шарит по эмали в поисках опоры. Хотелось звать на помощь, но сил не было даже для этого. Наконец, девушка просто закрыла глаза, пока нежная теплая вода баюкала ее в своей колыбели, а на то, что происходит между ног, там, Полина просто постаралась не обращать внимания.

***

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#ВселеннаяКошмаров

https://vk.com/vselennaya_koshmarov

Ccылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/slyuni__part_i_18_6829651

+++ВНИМАНИЕ+++

Данное произведение содержит массу жутких, аморальных и просто шокирующих сцен, а потому - строжайше не рекомендуется к прочтению несовершеннолетними, беременными и людьми с подвижной психикой.

+++СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ+++

Всесвятское кладбище оказалось заброшенным и заросшим пустырем. За вездесущими оградками властвовал бурьян, вздымаясь даже над головой высокого Астарота. Ворота были закрыты, но компания с легкостью перелезла через дыру в заборе. Ночью на кладбище Полина еще не бывала и теперь ощущала себя крайне неуютно. Несколько раз, идя меж неровных рядов могил, она успевала малодушно подумать — не стоит ли сделать вид, что ей позвонила мама и отправиться домой. Воспоминание о родителях сопроводил резкий укол совести — она так и не положила деньги на телефон. Троица же парней, нисколько не таясь, точно те гуляли по парку, веселились, рассказывали анекдоты, шагали куда-то вглубь кладбища по им одним известному маршруту.

Наконец, остановившись у каких-то кустов, почти полностью скрывающих гнутую оградку, покрытую облупившейся синей краской, Астарот отложил в сторону пакет. Прикрыв лицо плащом на манер Дракулы, он двинулся прямо через заросли. Следом прошел Скальп, легко, как сквозь масло, будто не чувствуя боли от хлещущих по лицу веток. Из кустов вытянулась его длинная, бледная рука в шипастой перчатке и забрала пакет. Снаружи остались только Носферат и Полина.

- Возьми косуху — так будет легче, - вдруг сказал он и протянул девушке свою кожаную куртку. Без нее он казался каким-то совсем тощим и уязвимым. В свете фонаря его кожа казалась болезненно-желтой, а сам он — на несколько лет младше, - Можно поцарапаться.

- А ты как же? - поинтересовалась Полина, но Назар в ответ лишь пожал плечами.

- Мне не впервой. Давай, накрой голову, руки и вперед!

Полина надвинула воротник косухи на лицо, спрятала руки под ее полами и шагнула в кусты. Куртка резко пахла кислым, застарелым потом и какими-то лекарствами, отчего ей хотелось поскорее проскочить через препятствие и глотнуть свежего воздуха. Ветки больно хлестали по бедрам, пока девушка перешагивала оградку, хищно цеплялись за торчащие из-под косухи волосы, точно не желали пускать ее к могиле. Наконец, когда кусты разомкнули свои колючие объятия, Полина оказалась на ярко освещенной фонарем бетонной площадке, огороженной густыми кустами со всех сторон. Рядом, на узкой скамейке Астарот и Скальп уже расставляли пластиковые стаканы. Посреди же площадки торчала старая, без изысков, могильная плита из песчаника.

- Что это за место? - поинтересовалась Полина, слегка ежась — здесь было жутковато. Казалось, будто вокруг нет ничего, кроме этой могилы, а за кустами лишь бездонное, чернильное море без конца и края. Она даже вздрогнула, когда за спиной раздался шелест и хруст веток, а следом вывалился исцарапанный Носферат.

- Ведьмина Могила, например, - ответил Скальп, щелкнув пальцами по затертой черно-белой фотографии на плите. В полутьме еле удавалось разглядеть изображение — Полина увидела лишь силуэт, но не могла не заметить, что глаза на фото расцарапаны чем-то острым наподобие гвоздя.

- Ведьмина? - переспросила она со смешком, стараясь показать свое пренебрежение этими детскими легендами, хотя на самом деле ей и правда стало на секунду страшновато.

- Ага, ее родимой! Ворочается еще, старая перечница! - хихикнул панк и вновь отвесил по фотографии щелчок. За руку его мгновенно поймал занятый до этого стаканами Астарот и прошипел:

- Не наглей! Мы в гостях! - после чего парень очень выразительно выпучил глаза и посмотрел на Скальпа. Тот кивнул, будто поняв что-то, и замолк. Астарот же достал опасную бритву и легким движением срезал пластиковую крышку с зеленоватой бутылки.

- А что мы пьем? - поинтересовалась девушка, глядя, как в стаканах какая-то жидкость цвета чая смешивается с знакомым ей с детства «Байкалом».

- «Анапа». Самый дешевый портвейн во всем Краснодаре. Зато на всех хватает — будто извиняясь, ответил Носферат, подходя к скамейке. Забрав два стакана, один он протянул Полине. Жидкость пахла тяжело, пряно но не противно. Попробовав напиток одними губами, девушка отметила, что тот стал лишь слаще и приторней привычного «Байкала», которым Астарот разбавил портвейн. Вкус же алкоголя почти не чувствовался.

- А здесь много градусов?

- Не намного больше, чем в вине, принцесса! - отозвался Астарот, и от этого обращения сердце Полины затрепетало в груди, - Ну что, Корица, за знакомство!

- Тащемта, затусим! - добавил панк и лихо шлепнул своим стаканом о Полинин, обрызгав ей руку.

- Так почему это — Ведьмина Могила ? - спросила девушка. Найдя себе место почище, она уселась на край ограды и принялась осторожно, по глотку дегустировать напиток. Тот шел мягко, почти незаметно, будто чай с сиропом.

- Да просто так, могила как могила, - безэмоционально протянул Носферат, но тут же в ответ раздалось разъяренное шипение. Шипел Астарот — громко, нервно, подобно разозленному коту.

- Ты что же, сомневаешься в самой Слюнявой Пелагее? - возмущенно обратился он к Назару, совершенно опешившему от такого поведения товарища.

- Слюнявой Пелагее? - Полина прыснула, забрызгав смесью портвейна и газировки шорты. Она и сама не заметила, как выпила пол-стакана, и теперь на кладбище становилось гораздо уютнее. Желтый свет фонаря, подобно солнечным лучам, ласкал ее кожу, шептались за спиной о чем-то своем душистые кусты, доброжелательно улыбался полумесяц.

- Ты разве не слышала историю Слюнявой Пелагеи? - удивленно протянул Астарот, даже забыв поджечь сигарету, - Прикинь, Скальп, она вообще ничего не знает!

- Сам в ахуе! - громко возмутился панк и почему-то ткнул под ребра Носферата, который как будто хотел что-то сказать.

- Так что это за ведьма такая? И почему - «слюнявая»? - не могла перестать хихикать Полина.

- Ну, конечно, ты же не местная! - махнул рукой Астарот, - Откуда тебе о ней знать? Знаешь, лучше забудь. Тем более, когда я все расскажу — ты все равно не согласишься на ритуал. И вообще, Носфер, зря ты ее привел. Ей здесь не место.

- Эй, почему это? - возмущенно воскликнула девушка, - Я уже… Я не ребенок, мне можно знать такие вещи.

- Ты не понимаешь, - горько вздохнул высокий красавец, и по телу Полины пробежала дрожь — до того сильно ей хотелось целовать эти полные, чувственные губы, проводить пальцами по густым каштановым волосам и обнимать широкие плечи. Она даже не сразу услышала, что сказал Астарот, а, когда услышала, у нее между лопаток похолодело, - Эта легенда до сих пор не закончена. Слюни все еще здесь, слышит нас, видит нас, чувствует. Эта старая мразь до сих пор не упокоилась.

- В каком смысле? - севшим голосом спросила она. Разумеется, все это походило на лагерную страшилку для детей, но здесь, ночью, на кладбище при желтоватом, мертвящем свете фонаря все казалось не таким очевидным, было сложно различить, где реальность, а где фантазия. К тому же алкоголь с непривычки сильно дал в голову, сделав ее тяжелой, будто чугунок, мысли стали неповоротливыми и медленными, сон и явь мешались в густой, пряный коктейль.

- Ну что, Скальп, рассказать ей? Как думаешь? Не сольется? Не растрепет всем?

- Ты здесь босс, например, - пожал плечами панк. Носферата красавчик спрашивать даже не стал, видя как тот недоуменно развел руками, будто и вовсе делал вид, что ничего не знает.

- Ладно, - глубоко затянувшись и отхлебнув из пластикового стаканчика темно-бурой жидкости, Астарот заговорил, понизив голос до загробного полушепота, - Много лет назад в нашем городе жила одна старуха. Звали ее Пелагея, и за спиной ее шептались, будто она — настоящая ведьма. В советском союзе эти суеверия старались выкорчевывать, но здесь, в Краснодаре, даже завкафедры философии и научного атеизма в КубГУ старался не поднимать эту тему. Все чуяли, что за ней стоит настоящая, сатанинская, темная сила.

Астарот с трепетом и благоговением провел рукой по могильной плите, дотронулся до фотографии.

- Видишь, у нее расцарапаны глаза? Это сделали местные. Чтобы она не увидела нас, не запомнила наших лиц и не пришла мстить.

- А за что она мстит? - тоже полушепотом спросила Полина, которая хоть и нервничала от страшных историй, но все же не могла себе отказать в удовольствии услышать еще одну.

- О, ей есть за что! - хохотнул Астарот, - Когда-то ее почитали, приходили к ней с платой. Она помогала всем: у кого заболела спина или муж ушел из семьи. Могла отговорить от заикания, предсказать судьбу. Сколько мужиков благодаря ей пить бросили — не счесть. Да все она могла. Раскапывала могилы и заставляла мертвецов говорить. Растила в саду беладонну и дурман. Помогала бабам плод скинуть, если ребенок нежеланный. Когда ей сосед через забор сбросил мусор, он после этого два месяца спать не мог. Говорил, что видит кошмары, в которых этот мусор вползает в его дом, залезает в кровать и набивает его изнутри, точно куклу.

- Бля, что за дичь, откуда ты это берешь? - не выдержал Носферат.

- Хлебалушку завали, пока я тебе не помог, - пригрозил красавчик, после чего вновь обратился к Полине. Та и не заметила, как Скальп наполнил ее стакан новой порцией смеси «Байкала» с портвейном, - Так вот. Очень могущественная колдунья была, многие ее боялись, лишний раз к дому подойти без подарка не рисковали. Она во время оккупации даже к немцам в душегубку попадала. Так машина загорелась к чертовой матери, немцев пожгло заживо, она одна живая вышла. И все время она что-то шептала. Говорили даже, что она по ночам не спит, лишь бы не замолкать. Сама она, конечно, никому этого не рассказывала, но один местный поп утверждал, что если она замолчит — придут демоны и приберут ее к себе, в Преисподнюю, договор, мол, у них такой. Когда Пелагея шла по улице — сначала слышали шепот, а потом уже видели ее.

- Ух, прямо «баба-Яга» какая-то! - попыталась пошутить Полина, стараясь сбросить с себя атмосферу мистической жути, что, подобно липкой паутине опутывала ее, сковывая конечности, пробираясь холодным слюнявым языком под сердце. Астарот бросил на нее гневный взгляд, но ничего не сказал и, откашлявшись, продолжил рассказ.

- В общем, направили сюда, в Краснодар какого-то чекиста на работу. Капитан он там был или майор — не помню уже. Молодой, с женой. И никак у них не получалось родить ребенка — она их месяц на третий выкидывала мертвыми. А местные кумушки по доброте душевной и рассказали ей, что Пелагея все может, любую хворь вылечить и с родами тоже помогает, - здесь голос красавчика стал замогильным, зловещим, будто вытекал изо рта вместе с клубами дыма, - А она как забеременела, решила все-таки обратиться к старухе. Та наказала являться раз в неделю к ней. Баба мужа своего, конечно, боялась, сердить не хотела — мол, он — чекист, офицер наркома, а жена к повитухам ходит. Но потерять ребенка она боялась еще больше. Стала ходить - скажет, что в женскую консультацию, а сама — в дом у затона. И так месяцев шесть. Но муж-то все-таки ее вычислил, чекист как-никак. Проследил за ней до самого дома, посидел немного, покурил, подождал, чтобы, так сказать, с поличным взять. И ворвался. Зашел — видит, жена его кверху брюхом на полу лежит и Пелагея ей на пизду кошку мертвую выжимает. Кишки болтаются, лампадки чадят — полный фарш. Жена вся в крови, мечется, как в припадке, а бабка чего-то шепчет, как молитву. Ну, чекист — парень горячий, выхватил Маузер, «заткнись!» говорит, а ведьма все шепчет — то ли живот заговаривает, то ли от демонов защищается. Чекист раз сказал, два — и чует, что в комнате как будто темнее становится и душно. Хер его знает, что он там почувствовал — может, присутствие потусторонних сил, может, эгрегор магии, которую применяла Пелагея, не знаю…

- Что такое эгрегор? - перебила Полина, но Астарот и не думал прерываться.

- Но так или иначе — психанул он и снес Пелагее челюсть с двух выстрелов. Старуха завыла, заметалась, принялась головой об пол биться и жена проснулась. Кричит, дергается, а между ног у нее мертвый младенец лезет и тоже так то-о-оненько визжит… - когда молодой человек, отвлекшись от рассказа, посмотрел на Полину, то чуть не расхохотался. Та до хруста сжимала пластиковый стаканчик в руках и, наклонившись вперед, сверлила испуганными глазами Астарота. Усмехнувшись, он закончил будничным тоном, - Сгорела старуха за пару месяцев. Чекист после того случая жену придушил, а потом и себе мозги выпустил. Кажется, перед смертью Пелагея сошла с ума. Видимо, в первую очередь демоны решили лишить ее разума. Все два месяца она шаталась по городу в каких-то обносках, без челюсти, пускала слюни и что-то выла. Поначалу ее боялись — как же, сама Пелагея! А потом поняли — потеряла она свои силы, обычная безумная старуха. Начали ее дразнить, называть Слюнявой Пелагеей, а потом и просто — Слюни. Нашли ее голой, в этом самом месте — на краю кладбища. Здесь же и похоронили. Поговаривали, что когда ее клали в гроб, она еще пускала пузыри и шевелила языком, но…

- Кому нужны умирающие легенды? - договорил за него Скальп, будто по сценарию.

- Херь какая-то! - покачал головой Носферат, за что получил еще один злобный взгляд в свою сторону от Астарота.

- Но ведь… Теперь все? Она же не может никому отомстить, верно? У нее же нет челюсти? - с надеждой и облегчением спросила Полина. На секунду она представила себе бледную, нагую старуху — в траве и грязи, что ползет брюхом по бетону, приближаясь к могильной плите. Седые волосы волочатся по земле, ногти содраны до основания, а из навечно открытого рта свисает длинный влажный язык, оставляя след из кровавой слюны, будто от раненой улитки. Девушку передернуло, - Фу! Мерзость!

- Знаешь, - глубокомысленно протянул Астарот, поглаживая потертое фото Пелагеи, - Там, куда она отправилась — не нужны челюсти, чтобы произносить заклинания. Или молитвы — кому бы она там ни молилась.

- Так, ладно, это, конечно, все здорово, но… - Полина почувствовала себя неуютно. В тяжелой от спиртного гудела простая мысль — ей пора домой. Надо позвонить родителям, может быть, они смогут подобрать ее на обратном пути. С досадой девушка вспомнила, что так и не положила денег на телефон. Здесь становилось неуютно и прохладно, точно веяло могильной стужей откуда-то из-под ног, где лежал труп безумной старухи, - Мне, наверное, пора. Назарчик, проводишь меня?

- «Назарчик», блядь! - непонятно чему усмехнулся Скальп.

- Так ты хочешь ее увидеть? - не к месту, будто не услышав Полину, спросил Астарот.

- Кого увидеть?

- Ее. Слюни. Мертвую ведьму, - сказал красавчик так буднично, будто предлагал показать фотографию домашнего питомца.

- А вы и лопаты с собой взяли, мужики? - попытался перевести все в шутку Назар.

- Забей ебало, я не с тобой разговариваю! - вспылил Астарот, после чего подошел вплотную к Полине и спросил еще раз, - Так ты хочешь ее увидеть?

- Призрак или что-то в этом роде? - со скепсисом отозвалась девушка, - Я в такое не верю.

- Я тебе говорил, - разочарованно обратился Астарот к Скальпу, - Мы зря ее позвали. Ей здесь нечего делать.

- Точняк. Гламурная пустышка, - поддакнул панк.

- Знаешь, если… Если все, во что мы верим для тебя — детские игры, - юноша в плаще замолк ненадолго, прикрыл пальцами глаза, помассировал и продолжил, - То, пожалуй, тебе здесь нечего делать. Иди домой, под мамину юбку. Общайся с такими же ничего не смыслящими овцами, живи своей гламурной, бессмысленной жизнью. Ты недостойна быть одной из нас. Никогда не узнаешь, что там, за граню. Ты отлично впишешься к косным и необразованным кубаноидам. Уведи ее, Носфер.

- Идем, - потянул девушку за руку Назар. Отчего-то ей стало неприятно это прикосновение. Его длинные, неаккуратные ногти, лекарственная вонь и прыщавое лицо — все это вызвало в девушке волну отвращения и возмущения. Почему это кто-то должен решать за нее, чего она достойна, а чего — нет? Полина вырвала руку из нерешительной хватки и с вызовом посмотрела на Астарота.

- Хорошо. Давай. Что там за ритуал, о котором ты говорил? - от резкого подъема закружилась голова и на секунду глаза высокого парня блеснули каким-то дьявольским желтоватым светом. Морок вскоре растворился и Полина заметила, что теперь Астарот как-то глумливо, хитро улыбается, точно только что кого-то обвел вокруг пальца, - Что нужно делать?

- Ты точно готова? - в два шага он оказался рядом с ней, нависал своим красивым лицом над девушкой, а его мягкие, вьющиеся волосы касались ее щек, - Пути назад не будет. Слюни не прощает. Либо ты с нами до конца, либо уходи прямо сейчас.

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#ВселеннаяКошмаров

https://vk.com/vselennaya_koshmarov

+++ВНИМАНИЕ+++

Данное произведение содержит массу жутких, аморальных и просто шокирующих сцен, а потому - строжайше не рекомендуется к прочтению несовершеннолетними, беременными и людьми с подвижной психикой.

+++СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ+++

Полина не хотела переезжать. То, что отцу предложили работу, почему-то должно означать, что и она вынуждена терять друзей, компанию, менять школу, привыкать к новому городу и вообще — зачем уезжать из Москвы? Но аргумент был железный — шанс возглавить Краснодарский офис «Сантранса» выпадает не каждый день, и пренебрегать такой возможностью было никак нельзя.

Интернет к переезду подключить еще не успели, и Полина, устроив громкую истерику по этому поводу, хлопнула дверью в свою новую комнату. Завалилась в кровать прямо в одежде и спряталась от внешнего мира в объятиях больших, тугих наушников — Scullcandy – подарок на прошлый, пятнадцатый день рождения и предмет гордости для девочки, которую многочисленные друзья в интернете знали под именем «*КоРиЦа*».

«Черно-белые дни» успешно заглушали разговоры родителей за стенкой. Тонкие, покрытые омерзительными старыми обоями в цветочек, эти стены пропускали и звуки смываемого унитаза в туалете соседей, и гул дороги под окном. Новая комната Полины была ей неприятна — чужая, будто принадлежащая какой-то далекой престарелой родственнице, без любимых плакатов «Jane Air” и «Психеи», без огромного плюшевого медведя, осевшего где-то на глубине так и не разобранных коробок, без привычного широкого подоконника, на котором Полина так любила сидеть и смотреть на дождь с кружкой какао.

Баланс на телефоне был на нуле и цветочек «Аськи» издевательски пялился на девочку жутковатым красным глазом с желтым зрачком — дьявольский символ оффлайна. Почти пол-ночи она не могла уснуть, ворочаясь на непривычно жесткой постели, а завтра ей предстоял первый день в новой школе.

***

- Сегодня, дети, к нам присоединяется новая ученица — Полина Зяблицкая. Она приехала из Москвы, совсем новенькая в городе, так что будет рада, если вы проявите дружелюбие и гостеприимство, примете ее как свою, - пока пожилая учительница, чьего имени Полина не запомнила, гладила ее по плечу, по девушке ползали настороженные, враждебные и безразличные взгляды будущих одноклассников, словно скользкие, гадкие слизни, - А сейчас Полина расскажет немного о себе. Ну же, Поля, познакомься с классом!

Учительница присела за стол в пол-оборота и воззрилась на девочку поверх толстых стекол очков. Полина замялась — надев свои клетчатые сникерсы и напульсники с логотипами любимых музыкальных групп, она думала, что вызовет интерес и восхищение, но вместо этого встретила глухую стену непонимания. Она почти физически ощущала, как парни в каких-то безликих толстовках и девчонки в колхозных платьях с недоверием и презрением оглядывают бритвенное лезвие на шейной цепочке, выкрашенную в розовый челку и увешанную значками сумку. Откашлявшись, девочка все же решилась заговорить:

- Здравствуйте, меня зовут Полина и я — алкоголик, - произнесла она на одном дыхании и неловко улыбнулась. Шутку, похоже, никто не оценил. Особенно осуждающе посмотрела на нее учительница, с непониманием переглядывались новоиспеченные одноклассники. Нависшую над классом тишину нарушил голос с задней парты — говорил крупный блондинистый парень с кривыми зубами и сильным украинским акцентом:

- Ты шо, неформалка? - спросил он без экивоков.

- Ну, я… - замялась девушка, - Да,я интересуюсь эмо-культурой, слушаю Amatory, Оригами и…

- Поня-я-ятно, - протянул блондин с разочарованием и принялся что-то обсуждать с соседом по парте, тут же потеряв интерес к новенькой.

- Спасибо, Полина, думаю, у тебя еще будет возможность познакомиться со всеми лично. А пока — присаживайся, куда тебе захочется, - поспешила учительница закончить неловкую сцену.

В конце ряда парт было два свободных места. Одно — за пустой партой, другое — только что освободил от торбы с эмблемой «Cannibal Corpse” какой-то парень в косухе с длинными, выкрашенными в черный патлами. В обычной ситуации Полина предпочла бы сесть одна, но тут стоило перешагнуть через свои привычки — в конце концов, этот одноклассник хотя бы не будет шарахаться от ее внешнего вида. От взгляда девочки не укрылось, что учительница с неодобрением посмотрела в их сторону, точно была недовольна ее выбором.

Начался урок алгебры. Новый класс Полины отставал по программе на пару месяцев, поэтому она вскоре заскучала и принялась вертеть головой по сторонам. Украдкой, она не упустила шанс рассмотреть соседа — тощий, длинноволосый, в косухе не по размеру, он выглядел большим уязвимым птенцом-переростком. «Гады» на его ногах были заношены почти до белизны, а под антрацитовыми прядями, свисавшими на лицо прятались многочисленные угри и поблескивали беспокойно мышиные карие глаза. Уловив ее взгляд, он смутился, завертелся на месте, а вскоре вырвал тетрадный листок и принялся в нем что-то черкать. Закончив, он протянул бумагу Полине:

«Я — Носферат. А как зовут тебя?» - тетрадный листок был осторожно подвинут ей под локоть тонкими пальцами соседа по парте. Нестриженые ногти в окружении заусенцев были неумело заострены.

Взяв черную и красную гелевую ручку, Полина погрузилась в долгое и старательное рисование. Когда листок перекочевал обратно, на нем красовалось изукрашенное колючей проволокой, сердечками и лезвиями скачущее «*КоРиЦа*».

***

Они переписывались почти целый урок. Подслеповатая Ольга Ивановна даже пару раз прикрикивала на Полину и ее нового знакомого, но они затихали лишь на минуту, чтобы вновь продолжить переписку. Скучающая по «Аське» девушка даже принялась подписывать каждую свою реплику никнеймом и временем отправки. Носферат же писал отрывисто, резко, царапая бумагу своей обгрызенной, самой обыкновенной синей ручкой. Парень оказался весьма сведущ в неформальной культуре, хотя и охарактеризовал музыкальные вкусы новой знакомой как «говно сопливое». Сам же он был ярым фанатом “Сhildren of Bodom”, “Burzum” и «Berzerker”, смотрел исключительно фильмы ужасов и мечтал стать художником для обложек рок-альбомов.

Голос его Полина услышала лишь под конец урока. Неформал подбежал к учительнице, буркнул что-то про младшего брата и маму, которая задерживается на работе. Получив неодобрительный кивок, он выбежал из класса. Ломающийся и подвывающий, его голос наводил на мысли о голодном медвежонке, зовущем мамку. Полина с трудом сдержала смешок, пока парень покинул класс. Учительница же восприняла это по-своему.

Когда девушка уже выходила на перемену, морщинистая мягкая рука схватила ее за запястье — там, где руку обтягивал плюшевый напульсник в черную и розовую клетку — и Ольга Ивановна тихонько попросила ее задержаться. Дождавшись, пока все остальные ученики уйдут, учительница кивнула на парту перед собой, приглашая Полину присесть, сама же облокотилась на краешек преподавательского стола.

- Какая-то проблема? - спросила Полина с вызовом, уже ожидая, что ее будут, как всегда, отчитывать за внешний вид, уговаривать перекрасить челку и вынуть булавку из брови.

- Полина, пойми меня правильно, - вздохнула Ольга Ивановна, будто набираясь сил для непростого разговора, - Ты — умная, приличная девочка из хорошей семьи. Я общалась с твоим отцом, видела твои оценки — думаю, с тобой у нас проблем возникнуть не должно. Но вот Зизюк…

- Кто-кто? - едва не расхохоталась Полина, услышав столь забавную и необычную фамилию.

- Ну Назар Зизюк… Мальчик, с которым ты сидела за одной партой, - смущенно и одновременно с надеждой произнесла учительница, - Так вы даже не познакомились?

- Ну так, - неопределенно ответила Полина. Разговор этот начинал ей надоедать.

- Знаешь, Поля… Есть знакомства, которые не принесут тебе пользы. И, боюсь, Назар — тот самый случай. Не подумай, я не пытаюсь его как-то очернить, но… - Ольга Ивановна пожевала губами, подбирая слова, - Назар из неполной семьи. Его мама вынуждена работать в две смены, чтобы обеспечивать его и брата, который серьезно болен. Как понимаешь, некому было уследить за Назаром и… Он связался с дурной компанией. Кто они — сатанисты или просто какие-то хулиганы — я не знаю. Но твои одноклассники — хорошие ребята, между прочим — неоднократно видели его со спиртным и сигаретами.

- Ну, в конце концов, это же всего лишь алкоголь! Даже я пробовала вино и коктейли! - соврала Полина. На самом деле, единственным ее опытом в вопросах спиртного так и оставались символические пол-бокала шампанского на Новый Год.

- И еще… - совсем понизив тон, зашептала Ольга Ивановна, - До меня доходили слухи, что он со своей компанией проводит время на кладбище и… оскверняет могилы. Переворачивает кресты, рисует на фотографиях усопших. Понимаешь, что это значит?

Пожилая женщина машинально потянулась куда-то к груди, где, видимо, под блузкой и серой шалью прятался нательный крестик. Девочка с вызовом пожала плечами, будто ей это было неинтересно и, похоже, тем самым не на шутку расстроила учительницу.

- Хорошо. Знаешь, это, конечно, твое дело. Я не собираюсь на тебя сейчас наседать, - сухо, с горечью проговорила Ольга Ивановна, - Ты, конечно же, вправе общаться, с кем тебе хочется. Я, как классный руководитель, лишь считаю своим долгом тебя предостеречь.

- Ладно, я учту, - Полина поднялась со стула и направилась к двери, когда учительница окликнула ее по имени, - Что-то еще?

- Да. Поля, могу я тебя попросить одеваться не так вызывающе? - с нажимом спросила Ольга Ивановна, - Все эти странные браслеты, лезвия, булавка в брови… Может быть, в Москве это было уместно, но здесь тебе будет непросто завести друзей, если ты не научишься быть скромнее. Мы договорились?

Закатив глаза, девушка кивнула и вышла из класса. Некоторые вещи не меняются.

***

Дома, как и вчера, царил разгром. Отец рылся в коробках в поисках галстуков, мать металась по комнате, поочередно прикладывая платья к груди и вертясь перед зеркалом.

- Что за паника? - со смешком поинтересовалась Полина, но не была удостоена ответа — все были слишком заняты своими делами. Пожав плечами, она ушла к себе в комнату — нужно было еще самой разобрать вещи и сделать домашние задания. С алгеброй девушка справилась, не напрягаясь, а вот параграф про излучение в учебнике физики заставил ее зарыться пальцами в угольно-черные волосы с нежно розовой, цвета жвачки, челкой. За этим ее застала мама — забежав в комнату, даже не взглянув на дочь, она проследовала к маленькому зеркалу над кроватью, продолжая красить губы на ходу. Расстегнутое платье топорщилось на спине, а высокая прическа сильно пахла лаком.

- Ну что, дочь, как первый день в школе? - не отворачиваясь от зеркала, спросила она.

- Нормально, - с легким раздражением бросила Полина. Рассказывать о конфликте с учительницей она не собиралась. Вопреки обыкновению, мама не стала расспрашивать, лишь удовлетворенно кивнула.

- Слушай, солнце, у отца сегодня торжественное открытие офиса, мы можем задержаться допоздна. У тебя есть деньги на телефоне?

- Нет. Я без связи уже второй день, если что, - с претензией бросила девочка.

- Извини, мы совсем замотались. Я оставлю тебе рублей двести на тумбочке, закинь тогда, терминал, думаю, найдешь сама, - мама закончила краситься и теперь картинно чмокала губами на зеркало, смешно вертя головой, будто курица, - В морозилке пельмени, свари не забудь поесть.

- Мам, ну почему опять пельмени? Неужели нельзя было приготовить что-то нормально? - Полина капризничала по привычке, зная, что все равно ничего не изменится.

- Поля! - с нажимом ответила женщина, - Ты уже слишком взрослая для этих закидонов. Нас не будет допоздна — отцу нужно познакомиться с коллегами и собственниками. Побудь большой девочкой и пойми, что все это — для нас, для нашей семьи. Лучше разбери пока свои коробки.

Выпорхнув в дверь комнаты, мама отправилась в коридор. Стучали туфли по паркету — та одевалась. Вскоре, из прихожей раздались звуки открывающейся двери, раздалось дежурное:

- Люблю тебя! Веди себя хорошо!

А следом за родителями Полины закрылась дверь, и та осталась в полном одиночестве. Окинув взглядом ненавистную комнату, картонные коробки у стены, набитые одеждой и плюшевыми игрушками, девушка вновь открыла тетрадь по алгебре и пролистала ее до последней страницы, где покоился убористо исписанный двойной листок. Одним из последних сообщений, оставленных Носфератом было:

«Если хочешь — могу тебя познакомить со своей компанией. Подходи сегодня к ларьку на Северной, напротив стройки часам к восьми. Мы там собираемся»

Картинно обмахнувшись тетрадным листком, Полина достала косметичку и принялась краситься.

***

Это было странно и глупо. Очень глупо. Шум стройки пробивался даже через хваленые Scullcandy, внося еще больше диссонанса в ситуацию, так что наушники пришлось снять. Полина давненько ни с кем не ходила гулять — сначала школа, потом переезд, потом этот дурацкий отпуск в Архипо-Осиповке, где на много километров вокруг ни одной живой души, поэтому сегодня она решила выглядеть настоящей королевой. Глаза накрашены густо и небрежно, как у Аврил Лавинь в клипах. Теплые сентябрьские вечера позволяли надеть топ с открытым пупком, в котором болталась сережка в виде обычной швейной булавки. Короткие джинсовые шорты, полосатые гетры и стильно драные «Конверсы» довершали образ.

Стоя посреди Северной рядом с каким-то грязно-белым, будто собранным из использованных пластиковых стаканчиков, ларьком на фоне гремящей даже вечером стройки, девушка чувствовала себя невероятно глупо в таком наряде. Мимо прошли двое парней в спортивных костюмах, один агрессивно присвистнул, и Полина вздрогнула.

- Видал, какая соска? Я бы с нее эти шмотки…

Конец фразы девушка не услышала. От тени забора неожиданно отделился Носферат. Оглянувшись по сторонам, проводив с опаской взглядом прошедших мимо парней, он расправил плечи и приблизился к Полине.

- Пришла? - коротко бросил он и замолк, будто не зная, что сказать.

- Ну да. Мы же договорились, - кокетливо ответила Полина, - Кто-то еще подойдет?

- Ну да, пацаны собирались… А вот же они! - с каким-то облегчением воскликнул парень и поднял над головой ладонь в беспалой перчатке из кожзама.

Действительно, со стороны сквера к ними приближались двое. Один — тощий, в короткой для него косухе с длинными, как у обезьяны, руками и сальным болтающимся черным ирокезом, больше похожим на казачий чуб. Он неловко, будто пьяный перебирал ногами в огромных, увешанных цепями, клепками и шипами «гриндерах». Второй — высокий, широкоплечий, в черном кожаном плаще, с длинными и вьющимися, почти девчачьими волосами. Брови вразлет, огромные зеленые глаза и пухлые чувственные губы делали его похожим на эльфа из «Властелина Колец» или на какое-то скандинавское божество. Затягиваясь длинной черной сигаретой, он, щуря глаза, беззастенчиво и оценивающе скользил взглядом по Полине. Та почти ощущала эти незримые прикосновения, отчего ее сердце затрепетало, а по коже побежали мурашки, несмотря на теплую погоду.

Когда те подошли, Носферат сделал шаг навстречу и первым делом поприветствовал высокого, схлестнувшись с ним руками и стукнув друг друга кулаками в плечо. Взгляд же парня в плаще не отлипал от Полины. Сверлящий, прямой, он будто проникал в самую душу, от чего девушке сделалось неловко — на секунду она даже почувствовала себя будто бы голой.

Следующим Носферата поприветствовал панк, визгливо и надрывно:

- Всем хой в этом захолустье!

Обратив внимание на Полину, обезьяноподобный без обиняков откомментировал:

- Зачетная розетка, Назар! Какими судьбами?

Назар-Носферат даже не успел среагировать — подзатыльник, от которого голова панка мотнулась из стороны в сторону, был молниеносным.

- Тебе стоит поучиться вежливости с дамами, Скальп, - голос высокого парня в плаще был глубоким и бархатным, обволакивал и заполнял голову Полины гулкой ватой, в которой метался, затухая. Внизу живота сладко заныло, когда длиннопалая бледная рука схватила девушку за запястье и губы парня влажно коснулись ее кисти, - Меня зовут Астарот, прекрасная леди, и я к вашим услугам. А это невоспитанное животное мы называем «Скальпель» или сокращенно — Скальп.

Панк, ничуть не смутившись, тряхнул хаером и протянул Полине ладонь в грязной шипастой перчатке. Осторожно пожав протянутую руку, девушка поспешила представиться:

- А я — Корица.

- А я тогда — Ванилька,например, - расхохотался панк, но не получил поддержки от товарищей. Астарот нетерпеливо оглядывался по сторонам, будто кого-то искал, после чего небрежно бросил:

- Сегодня как обычно?

- Я на мели, - с легким смущением отозвался Носферат.

- Тащемта как всегда! У меня ни копья! - гордо объявил Скальп, сплюнув какой-то густой желчью на асфальт, от чего Полина скривилась — панк ей нравился все меньше. Вдруг, будто вспомнив о чем-то, она извлекла из сумочки две сторублевые бумажки, оставленные мамой на пополнение мобильного счета.

- У меня тут вот немного есть, - неуверенно пробормотала она, вертя купюры в пальцах.

- У-о-о-оп, гуляем! - радостно протянул Скальп.

- Леди желает проспонсировать вечер? - грудным тяжелым басом уточнил парень в плаще, и Полина, не в силах сопротивляться этому голосу, сама протянула деньги. Астарот осторожно принял сумму, нежно погладив ладонь девушки двумя пальцами, будто ненароком. Пихнул сторублевки в грудь Носферата и, уже как-то гнусаво, произнес, - Малой, сгоняй до ларька. Как обычно.

- А если мне не продадут?

- Все тебе продадут. Скажи, что от меня.

- От Астарота? - недоуменно переспросил Назар.

- Ебнулся что ли? Пиздуй уже, - эти грязные слова не вязались с внешностью их произносившего, отчего Полине стало неуютно. Носферат обиженно взглянул на товарищей, после чего, обеспокоенно — на девушку, и поспешил к ларьку, - Скальп, сходи с ним, а то еще нахуевертит.

Панк кивнул и послушно рванул следом.

Астарот же довольно потянулся, вынул очередную сигарету откуда-то из-под полы плаща, подкурил ее от предыдущей и лишь тогда вперился внимательным взглядом изумрудных глаз в Полину. Выдохнув густые клубы дыма в темнеющее небо, он, наконец, обратился к девушке с легким пренебрежением:

- Так ты, значит, эмо?

- Ну да, - неопределенно взмахнула она рукой, демонстрируя плюшевый напульсник.

- Понятно, - протянул он, будто потеряв интерес.

- А это плохо? - тут же переспросила Полина.

- Это неважно. Вы слишком много внимания уделяете самоопределению. Атрибутика, музыка, все эти ваши понятия — настолько это все детское.

- Детское?

- Ну да. Взять того же Скальпа — выглядит как чучело и наслаждается этим. Носферат смешон донельзя — верит, что его жизнь и моральные принципы определяет музыка, которую он слушает. А знаешь, какова причина вашего выбора на самом деле?

- Какова же? - с вызовом спросила девушка. Слушать этого, отдаленно похожего на Брэндона Ли, парня было интересно, но вот то, к чему он вел, Полине решительно не нравилось.

- Ваша неустроенность. Вы выпадаете из социума, проваливаетесь в трещины общества и пытаетесь найти там себе хоть кого-то близкого по духу, чтобы было не так страшно в одиночестве, - произносил он с горечью, выплевывая дымные кольца между фразами, - Вас слишком сильно пугает жизнь в этом мире, особенно в одиночку. Это компенсация — вы пытаетесь найти в себе что-то особенное, какую-то функцию, нечто, позволяющее вам возвыситься над своей ситуацией, отдалиться от нее.

- От какой ситуации? - не поняла Полина.

- Ну смотри —, принялся красавчик загибать пальцы, - Носферата чморит вся школа. Чтобы купить косуху, ему пришлось таскать коробки на рынке два месяца. Его мать херачит буфетчицей на вокзале в две смены, а дома у него сидит брат-олигофрен и пускает слюни. После школы Назар пойдет не в институт, а охранником в супермаркет или продавцом в пивной ларек. Лет через десять-двадцать, думаю, он повесится, когда поймет, что дальше будет только хуже. Скальп — работает санитаром на скоряке, там же ночует, потому что, когда появляется дома — его пиздит синий батя до кровавых соплей. Так он и будет глушить медицинский спирт и вытаскивать торчков из-под кустов, пока не сдаст печень.

Астарот все время, пока говорил, вдохновлено смотрел в небо, и лишь сейчас посмотрел на Полину:

- Ну а ты…

- Ну-ну? - с интересом подзадорила его девушка.

- Из неполной семьи, скорее всего живешь с матерью-одиночкой. Гуляешь тайком, пока мать вкалывает где-нибудь на рынке… Хотя, сейчас уже поздно, значит, скорее, медсестрой или официанткой. Ты — троечница, деньги таскаешь из маминой сумки, на них же и покупаешь все эти шмотки. Или воруешь в магазинах. Но у тебя больше шансов вырваться из этого порочного круга.

- Да неужели? - скептично улыбаясь, поинтересовалась Полина, хотя в носу почему-то отчаянно щекотало от обиды.

- С такой внешностью, как у тебя, можно выйти замуж за богатого папика и уже ни о чем не париться. Главное — забудь обо всем этом твоем неформальном дерьме, ты все равно это носишь только, чтобы выделяться в толпе.

- А ты? - спросила девушка с интересом.

- Я — особенная статья. Да, я не цивил, но я и не неформал. У меня своя точка зрения.

- Поделишься?

- Как-нибудь потом, - уклончиво ответил парень, - Ну что, я угадал?

- Не совсем, - улыбнулась Полина, мысленно радуясь тому, что на самом деле, ничего общего с нарисованной Астаротом картиной у нее нет, - Мой отец — глава офиса крупной компании, мама — домохозяйка. Я сейчас перешла в новую школу, но пока училась в Москве — у меня были одни пятерки. Одежду мне покупает мама, она же дает деньги на карманные расходы. И, не знаю, как насчет богатых папиков, но папа обещал мне учебу в Оксфорде, если я закончу школу с золотой медалью, так что, думаю, на жизнь я себе заработать смогу и сама.

Тут Полина, конечно, немного приврала — на самом деле, папа обещал ей лишь языковые курсы в Лондоне на пару месяцев, но ей уж очень хотелось отдалиться как можно сильнее от озвученного циничным красавчиком образа.

- Вот как! - черные брови парня сошлись на переносице, да так там и остались. Затянулся он сигаретой на этот раз как-то особенно ожесточенно, - Что же, значит, некоторым по жизни просто больше повезло.

Как раз в этот момент вернулись Носферат и Скальп с увесистым, звенящим пакетом.

- Все на мази, можем выдвигаться тащемта.

- Куда пойдем? - поинтересовалась Полина, желая поскорее перевести тему.

- На кладбище, - излишне драматично провыл все еще ломающимся голосом Носферат.

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#ВселеннаяКошмаров