НЕВЕСТА НОРВЕЖСКОГО ВИКИНГА
Юная Ингигерда Шведская вышла замуж за князя Ярослава Новгородского в 1019 году. Ей было 18, а муж оказался старше на целых двадцать лет.
О какой любви может идти речь, если жених годится невесте в отцы?
Красавица и чудовище – лучшего сравнения и не придумать для Ингигерды и Ярослава.
Она – красивая молодая женщина. Сильная и уверенная. Готова стать верной женой только для того мужчины, кого полюбит по-настоящему.
Он – почти старик по тем временам. Увечный и некрасивый. Скупой и хитрый. Князь-неудачник, проигравший войну за Киев брату Святополку и скрывающийся в Новгороде.
А между ними навсегда остался невидимой преградой молодой норвежский король Олаф. Храбрый воин, всего на 5 лет старший за Ингигерду.
Любимую женщину, которая была его невестой, но так и не стала женой.
Принцесса Ингигерда не должна была стать женою князя Ярослава. Девушка была безумно влюблена в Олафа Харальдсона, которого после смерти назовут Святым.
Но святым он не был. А запомнился подданным как тиран, насильник и убийца.
Фанатик, который пытал и убивал своих подданных ради чужого христианского бога.
Хотя и князь Ярослав не был лучше своего соперника.
Дважды он брал под братом Святополком стольный град своего отца – Киев. И дважды горел город от рук варягов и новгородцев, жестоко убивавших и насиловавших киевлян.
Ингигерда не знала князя Ярослава. И не хотела знать.
Зато уже считала себя невестой короля Норвегии.
И дарила ему подарки. И принимала его свадебные дары.
И мечтала отдаться самому воинственному конунгу Скандинавии – любимому мужчине, не боявшемуся ни врагов, ни смерти.
Но судьба распорядилась по-своему.
Политика властно вмешалась в дела сердечные – и шведская принцесса была вынуждена уступить.
И поехала в большой и шумный Новгород, где правил старый конунг Ярицлейв.
Так называли князя Ярослава скандинавские саги.
Осенью 1017 года в шведской Упсале самые влиятельные ярлы и бонды собрались на тинг (вече) и заставили короля Швеции Олафа Шетконунга уступить королю Норвегии Олафу Харальдсону – тот пообещал норвежцу отдать ему в жены старшую свою дочь Ингигерду.
Девушка прыгала от счастья. Она переписывалась с Олафом Норвежским, который подарил Ингигерде золотое обручальное кольцо.
Девушка презентовала любимому шелковый плащ с золотым шитьем и серебряный пояс.
Всю жизнь она будет любить яростного и беспощадного Олафа.
И будет укрощать свой дикий нрав, обнимая и принимая в свое лоно нелюбимого старого мужа Ярослава.
Но самому Ярославу не было дела до сердечных увлечений невесты. Он женился не на Ингигерде, а на Швеции.
Князю были позарез нужны железные варяжские дружины в борьбе за Киев – против брата Святополка и польского короля Болеслава Храброго.
И он получил этих непобедимых воинов от своего тестя – шведского короля Олафа.
Никогда бы не стал князь Ярослав сватать гордую и упрямую красавицу Ингигерду, если бы не страшный разгром на реке Буг от польского короля Болеслава.
Воистину трагичным днем для Ярослава Владимировича и всей Руси стало 22 июля 1018 года – день памяти святой Марии Магдалины.
Этот день Ярослав будет помнить всю свою жизнь.
Польский король Болеслав Храбрый на реке Буг полностью разгромил войска киевского князя. Этот жестокий разгром наглядно продемонстрировал бездарность Ярослава Хромого (так его назвали в ту пору).
Не был полководцем увечный князь, которого позже неоправданно нарекли Мудрым.
Молниеносный удар Болеслава стал полной неожиданностью для Ярослава. Поляки, германцы, венгры и печенеги перешли реку и атаковали русский стан.
И воины Ярослава побежали, не выдержав первого удара. Самого сокрушительного.
Киевский князь ничего не смог сделать.
Не то чтобы остановить польского короля – даже навести порядок в своих полках Ярослав не смог.
И тогда он побежал. Просто удрал с поля боя, бросив и дружину, и ополчение, и наемных своих варягов.
Такую трусость князям никогда не прощали. Если удача отворачивалась от князя, дружина переставала уважать своего сюзерена.
Только четыре дружинника остались с князем, за несколько часов потерявшего огромное войско, власть над Русью и стольный град Киев.
Терзаемый страхом за свою жизнь, князь побежал к Новгороду – северной столице Руси. Только там он мог спрятаться, отдышаться и набрать новую ратную силу против короля Болеслава и брата Святополка.
Но ужас разгрома оказался сильнее воли Ярослава.
Он был так напуган, что чудом избежал смерти или плена, что собрался бежать и дальше – через Студеное море к варягам, как когда бежал от князя Ярополка его отец Владимир.
Внук храброго Святослава так быстро «сделал ноги», что «позабыл» в Киеве последнюю жену своего отца, свою жену Анну и нескольких сестер, в том числе и любимую сестру Предславу.
Именно на ней хотел жениться старый Болеслав.
Постыдное бегство «мудрого» князя надолго запомнилось его современникам и вошло в русские летописи и западные хроники.
Об этом позорном факте стыдливо вспоминали позднейшие киевские летописцы, сообщив нам, что князь Ярослав оставил войско на поле брани.
И позже остатки этого войска добрались в Киев и даже пытались организовать оборону столицы.
Но уже без своего князя, удиравшего со всех ног в Новгород.
Нужно было спасать жизнь!
И как-то прийти в себя, собрать силы и взять под контроль хотя бы Новгород.
И плевать на преданных бояр, оставшихся в живых ратных, даже на мачеху, жену и сестер.
Самому бы уцелеть в этой кровавой кутерьме.
А тем временем победоносный король Болеслав рванулся к стольному граду Руси. В пути не задерживался, городов не брал, не грабил и не пьянствовал.
Болеслав прошел через Владимир-Волынский, Дорогобуж, Луцк и Белгород. Жители этих городов не сопротивлялись и сразу признали его власть. Через три недели король подошёл к Киеву.
К чести варягов, они организовано отступили с поля битвы и вернулись в Киев. Эти решительные парни и стали на защиту столицы.
К ним присоединились самые отчаянные горожане и киевские смерды.
Но они недолго обороняли Киев. Голод и безначалие подорвали веру в победу и стойкость защитников.
К тому же киевские бояре начали переговоры с Болеславом и Святополком, обещая сдать город на милость победителей.
В канун великого христианского праздника Успения Божьей Матери, 14 августа 1018 года, войска Болеслава вступили в Киев.
В соборе Святой Софии польского короля и его зятя князя Святополка с почестями встречал киевский митрополит.
Хитрый Болеслав пообещал киевлянам безопасность и свободу. А тем некуда деться – сделали вид, что поверили королю.
И отворили Золотые ворота.
Сохранилась красивая и жестокая легенда, поведавшая нам о том, что король Болеслав ударил мечом по воротам киевским, въезжая в покоренную столицу Руси.
Испуганные бояре спросили победителя, зачем он это сделал. И тогда Болеслав ответил с торжеством и яростью:
«Как в этот час меч мой поражает золотые ворота города, так следующей ночью будет обесчещена сестра самого трусливого из королей, который отказался выдать ее за меня замуж; но она соединится с Болеславом не законным браком, а только один раз, как наложница, и этим будет отомщена обида, нанесенная нашему народу, а для русских это будет позором и бесчестием…».
Да, Болеслав мог торжествовать. Он разгромил своего врага Ярослава в честной битве.
И по праву победителя захватил его столицу. И, как сильнейший, бросит на ложе любимую сестру киевского князя.
Ту самую красавицу Предславу, которую год назад просил себе в жены, но получил категорический отказ Ярослава.
Беглый киевский князь, который не смог остановить врага. Который не смог защитить от позора ни свою страну, ни свою жену, ни свою сестру.
Наверняка Ярослав в далеком Новгороде кусал локти и давился тяжелыми слезами бессильной злобы и ненависти.
Наказав своего врага, Болеслав в первую же ночь в Киеве взял Предславу. Навряд ли она сопротивлялись могущественному насильнику.
Но король терзал женщину не из похоти – он наказывал Ярослава и весь род покойного великого князя киевского Владимира Святославича.
Думаю, не было никакого удовольствия в этом насилии – просто победитель брал свою законную добычу.
Чужую женщину, ранее недоступную ему.
Несчастная Предслава повторила горькую судьбу своей матери, полоцкой княжны Рогнеды, изнасилованной юным Владимиром за свой отказ выйти за него замуж.
Княжна была уже зрелой дамой по тем временам – ей было тридцать пять лет. А королю исполнилось пятьдесят три.
Но солидный по тем временам возраст не помешал Болеславу Храброму поиметь дочь самого Владимира Святого.
Король заберет Предславу с собой в Польшу, сделав наложницей – как военную добычу.
Болеслав мог по праву торжествовать. Он разгромил и унизил Русь, разграбил Киев, забрал под себя волынские города.
Но побежденный Ярослав не собирался сдаваться.
Он снова поднимал Новгород Великий и нанимал варяжские дружины.
Отступать было некуда – Новгород стоял последним рубежом Русской земли. И этот богатый и воинственный город нельзя было отдавать ни полякам, ни брату Святополку, ни наемным варягам.
Ярослав сделает Новгород столицей Руси и будет жить там до 1036 года, когда неожиданно погибнет на охоте его брат Мстислав Черниговский.
Только тогда князь Ярослав Новгородский переедет в Киев и сядет на стол своего отца и деда…
ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК КНЯГИНИ ИНГИГЕРДЫ
Счастливый избранник Ингигерды, норвежский король Олаф, осенью 1018 года прибыл на границу со Швецией, на восточный берег реки Эльв, в надежде получить красавицу-невесту.
Но Олаф Шетконунг проигнорировал норвежца, так как ненавидел его за постоянные приграничные набеги.
Воинственный Олаф Харальдсон так и не увидел Ингигерду. Потому что девушку уже посватал новгородский князь Ярослав Владимирович.
Скальд Сигват Тордарсон узнал из письма Ингигерды к ярлу Рёгнвальду Ульвссону, что «к Олаву, королю свеев, приезжали послы конунга Ярицлейва с востока из Хольмгарда просить руки Ингигерд, дочери Олава, конунга свеев, для Ярицлейва, а также, что конунг Олав принял это очень хорошо…».
Это случилось в то же время, когда на границе со Швецией стоял со своей дружиной конунг Олаф Норвежский по прозвищу Толстый.
Так его презрительно называл отец Ингигерды – король Олаф Шведский.
Второе посольство князя Ярослава к властелину Швеции Олафу Шётконунгу отправилось за Варяжское море весной 1019 года.
Время поджимало Ярослава.
Ему нужна была сначала ратная сила против брата Святополка, а потом уже шведская невеста.
Олаф Норвежский все же породнился с Олафом Шведским, взяв в жены младшую дочь конунга Астрид.
Причем девушка тайком от отца сбежала в Норвегию, чем вызвала у него страшный приступ ярости.
Наверняка, конунг Олаф Харальдсон был очень харизматичным мужчиной. Ведь неспроста обе дочери шведского короля до безумия влюбились внорвежского властелина.
Ингигерда покорилась воли отца. Но поставила ему и князю Ярославу свои условия брака:
«Если я выйду замуж за конунга Ярицлейва, то хочу я ... в свадебный дар себе Алъдейгъюборг (Ладогу) и то ярлство, которое к нему относится… Если я поеду на восток в Гардарики, тогда я хочу выбрать в Свиавелъди (Швеции) того человека, который, как мне думается, всего больше подходит для того, чтобы поехатъ со мной. Я также хочу поставить условием, чтобы он там на востоке имел не ниже титул, чем здесь, и ничуть не меньше прав и почета, чем он имеет здесь…».
Конунг Олав Шведский и послы Ярослава согласились на это.
Летом 1019 года в Новгород прибыли варяжские драккары, длинные и узкие. Вытянутые носы украшены драконьими пастями, по бортам разноцветные щиты.
На квадратных парусах вышиты драконы, пронзенные мечами. Иные паруса раскрашены красно-белыми широкими полосами.
На «драконах» были шведские наемники во главе с ярлом Рёгнвальдом Ульвсоном. Они и привезли в Новгород гордую Ингигерду.
Тогда же князь Ярослав взял в жены шведскую принцессу.
На Руси ее окрестили Ириной.
«А ярл тотчас собрался в путь... и добыл себе корабли, и отправился со своим войском на встречу с Ингигерд, дочерью конунга. Поехали они все вместе летом на восток в Гардарики. Тогда вышла Ингигерд замуж за конунга Ярицлейва…» – повествуют нам саги.
Более тридцати лет эта незаурядная женщина, красивая, умная и волевая, будет находиться рядом с нелюбимым человеком.
И родит ему шестерых сыновей и четырех дочерей.
И сделает все, чтобы в кровавую историю Древней Руси ее муж, князь Ярослав Владимирович, вошел под прозвищем «Мудрый».
С помощью варягов Ярослав разбил Святополка.
И снова взял Киев, разграбив его.
И отпустил новгородцев, щедро наградив их и подтвердив вольности.
Ушли и варяжские дружины, поскольку князь Ярослав не захотел платить наемникам.
Ведь дело сделано – Святополк разбит и власть над Русью в его руках.
Норвежцы Эймунда подадутся на службу к полоцкому князю Брячиславу Изяславичу, племяннику Ярослава.
С новым киевским князем останется лишь шведская дружина Рёгнвальда – двоюродного брата княгини Ингигерды.
В 1020 году она родила Ярославу первенца – сына Владимира.
Решительная и властная, красивая и соблазнительная, Ингигерда была харизматической личностью, в отличие от своего больного и закомплексованного мужа.
Она не любила супруга. Но очень любила власть. И преклонение.
И страх врагов был ей приятен.
И потому рождение наследника престола было для нее счастьем.
Ингигерда уже была полновластной хозяйкой Ладоги и Новгорода.
Теперь ей хотелось стать великой княгиней киевской.
И владеть всей Русью.
Пусть вместе с нелюбимым мужем.
Но власть стоила того.
Скандинавские саги расхваливают ум и красоту Ингигерды.
Она сумела полностью подчинить себе упрямого и злопамятного супруга.
«Она была мудрее всех женщин и хороша собой. Конунг так любил ее, что ничего не мог сделать против ее воли».
Ярослав любил свою жену. И ревновал к Олафу.
И скрипел зубами от бессилия, когда обнимал и терзал женское тело.
И понимал, что душа Ингигерды далеко от него – в заснеженной Норвегии, где сражается с мятежными ярлами конунг Олаф Харальдсон.
Они не переставали любить друг друга.
Хотя король Олаф спал с сестрой Ингигерды – королевой Астрид, а сама новгородская княгиня отдавалась князю Ярославу.
Но мечтали они друг о друге!
И писали любовные письма, не сохранившиеся до наших дней.
И дарили подарки.
«И посылали они друг другу, конунг Олав в Нореге и Ингигерд, многие свои драгоценности и верных людей».
Если нельзя заставить женщину любить себя, то можно просто взять ее тело. Силою.
Не ради удовольствия. Ради запоздалой мести.
И князь мстил жене за свое одиночество. И не понимал, как она одинока.
Два одиночества в одной постели.
И так всю жизнь.
Тоска.
Когда бывший жених Ингигерды, норвежский король Олаф бежал от врагов в Новгород, то снова встретился со своей возлюбленной.
Это случилось в 1029 году.
Он так сказал своим соратникам:
«Я стоял на холме и смотрел на женщину, как ее несла на себе прекрасная лошадь; прекрасноокая женщина лишила меня моей радости; приветливая, проворная женщина вывела свою лошадь со двора, и всякий ярл поражен ошибкой…».
И добавил с грустью:
«Некогда росло великолепное дерево, во всякое время года снежезеленое и с цветами, как знала дружина ярлов; теперь листва дерева быстро поблекла в Гардах; женщина повязала золотую повязку на свою голову…».
Это была уже не та юная красавица-валькирия, безумно любившая славного воина Олафа Норвежского.
Ингигерда стала матерью нескольких сыновей и дочерей, гордой замужней женщиной, которая достойно несет бремя семейных забот и бремя власти государственной.
Но первую любовь нельзя забыть.
Просто невозможно.
И новгородская княгиня позволила себе маленькую слабость – побыть вместе с любимым мужчиной.
Хоть немного!
Ингигерда и Олаф «любили друг друга тайной любовью» – так говорят саги об их нежном чувстве, которое не убило даже безжалостное время.
«…Ему было с Ингигерд лучше, чем со многими другими женщинами…» – признается автор саги об Олафе Святом.
Ярослав очень сильно ревновал свою жену.
Они часто ссорились.
И княгиня умела поставить на место супруга, иногда умышленно причиняя ему душевную боль.
И у старого князя иногда срывало крышу.
Он тоже был страшен в ярости – когда молодая супруга позволяла себе относиться к мужу с пренебрежением.
«Конунг Ярицлейв, который правил в Гардарики, велел построить себе прекрасную палату с великой красотой, украсить золотом и драгоценными камнями и поместил в ней добрых молодцов, испытанных в славных делах; утварь и боевую одежду выбрал для них такую, какой они уже раньше оказались достойными, и все находили, что и убранство палаты, и те, кто были в ней, подходят к тому, как она устроена. Она была обтянута парчой и ценными тканями. Сам конунг был там в княжеской одежде и сидел на своем высоком месте. Он пригласил к себе многих почетных друзей своих и устроил пышный пир».
Так рассказывают нам скандинавские саги.
И Ярослав пригласил свою княгиню, надеясь угодить ей такой пышностью.
Но князь забыл, что женщинам трудно угодить.
Когда Ингигерда в сопровождении других знатных дам прибыла в этот великолепный дворец, Ярослав поднялся навстречу жене и поприветствовал ее.
И спросил:
«Видела ли ты где-нибудь такую прекрасную палату и так хорошо убранную, где, во-первых, собралась бы такая дружина, а во-вторых, чтобы было в палате такое прекрасное убранство?».
На что гордая валькирия ответила с достоинством:
«Господин, в этой палате хорошо, и редко где найдется такая же или большая красота, и столько богатства в одном доме, и столько хороших вождей и храбрых мужей, но все-таки лучше та палата, где сидит Олав конунг, сын Харальда, хотя она стоит на одних столбах».
Это был запрещенный прием.
Удар ниже пояса.
При всей дружине и гостях бросить в лицо мужу и князю – ты нелюбимый, и никакие богатства не заставят меня полюбить тебя.
И Ярослав взорвался.
Потому что невозможно смириться с тем, что твоя жена любит другого. И открыто заявляет об этом, никого не боясь.
И нельзя развестись. И нельзя отослать в Норвегию. Потому что вся Скандинавия станет врагом князя.
И без варяжских дружин не обойтись.
Нельзя поддаваться гневу!
Но князь не выдержал этой боли.
Его можно понять.
Ее тоже.
Взбешенный Ярослав тяжело подошел к улыбающейся Ингигерде.
«Конунг рассердился на нее и сказал: «Обидны такие слова ... и ты показываешь опять любовь свою к Олаву конунгу».
И ударил княгиню по щеке.
Она вспыхнула и обожгла мужа ненавистью.
И сказала презрительно:
«И все-таки между вами больше разницы ... чем я могу, как подобает, сказать словами».
А дальше Ингигерда показала свой настоящий характер – она пошла на разрыв с мужем.
И князь сдался.
Уступил упрямой супруге.
«Ушла она разгневанная и говорит друзьям своим, что хочет уехать из его земли и больше не принимать от него такого позора…».
Лишь после уговоров друзей-варягов Ингигерда согласилась помириться с мужем.
Но поставила ему одно условие.
Пятилетний сын конунга Олафа Харальдсона Магнус должен воспитываться при дворе князя Ярослава в качестве родного сына.
И князь принял это условие.
Это было в далеком 1029 году.
Запоздалая страсть между Ингигердой и Олафом была в самом разгаре.
Они были так счастливы.
А в следующем году Ингигерда рожает четвертого сына Всеволода.
На этот раз рожает от любимого мужчины, которого любила «тайной любовью».
Но изгнанный из Норвегии король Олаф Святой так и не увидел своего сына. В том же 1030 году Олаф погиб в битве при Стикластадире с мятежными ярлами и бондами, которые не захотели допускать к власти изувера и тирана.
Именно в крови потомков князя Всеволода ученые найдут скандинавский маркер.
А это значит, что Всеволод был плодом любви новгородской княгини и опального норвежского короля.
Ингигерда очень любила бешеного Олафа. И родила от него сына.
Разве можно упрекнуть любящую женщину в том, что она зачала дитя от любимого мужчины?
Кстати, по иронии судьбы Всеволод стал любимым сыном не только Ингигерды, но и князя Ярослава.
Он души в нем не чаял.
И наверняка знал, что это сын Олафа.
Но простил жене измену. Потому что понимал – Ингигерда хотела хоть немного побыть счастливой.
Она это заслужила.
Ведь она родила ему наследников престола и неразрывно связала со всеми скандинавскими королями.
И за Ингигердой стояли железные варяжские дружины.
И ссориться с ними хитрый князь Ярослав не хотел.
Как не хотел этого и богатый Новгород, всегда поддерживающий Ярослава в борьбе против его врагов.
А сын Всеволода Владимир Мономах станет любимым внуком князя Ярослава.
И в свое время станет великим князем киевским.
И основателем династии Мономаховичей, от которых поведут свой корень московские великие князья и цари…
Автор:
Анатолий Котов
