Входная дверь хлопнула, и квартира погрузилась в звенящую тишину. Марина подошла к накрытому столу, взяла бутылку вина. К чёрту бокал – она сделала глоток прямо из горлышка. Пятнадцать лет... Господи, да когда всё успело так измениться?
"Прости, родная. Совещание затянулось, потом пробки... Буду поздно, не жди."
Марина швырнула телефон на диван. Родная? Серьёзно? Когда он в последний раз действительно смотрел на неё? Не скользил взглядом, параллельно читая почту в телефоне, а по-настоящему видел?
– Да пошло оно всё... – она стянула туфли и рухнула на диван.
В голове всплыл прошлогодний разговор с Веркой.
"Ты что, дура? – возмущалась подруга. – Какое "всё наладится"? Он же тебя в упор не видит! Вы когда последний раз в отпуск вместе ездили? В кино ходили? Просто гуляли, в конце концов?"
Марина тогда отмахнулась. Мол, у Димы важный проект, он старается для семьи. Вот закончит...
Щёлкнул замок – половина двенадцатого. Дмитрий вошёл, на ходу ослабляя галстук.
– Привет! Ты чего не спишь? – он мельком глянул на жену и замер. – Ого, ты что, куда-то собралась?
Марина молча смотрела на мужа. В груди клокотал смех – истерический, злой.
– Дим, – тихо произнесла она. – Какое сегодня число?
– Двадцать третье вроде... – он нахмурился, доставая телефон. – А что?
– Ничего, – Марина встала. – Абсолютно ничего. Просто сегодня пятнадцать лет, как мы женаты. Но это, конечно, ерунда по сравнению с твоим совещанием.
– Чёрт... Марин, прости, я...
– Знаешь что? – она подняла руку, останавливая поток оправданий. – Не надо. Просто... не надо. Я устала, Дим. Чертовски устала быть невидимкой в собственном доме.
– Какой невидимкой? – он шагнул к ней. – Ты что несёшь? Я же...
– Что ты? – Марина горько усмехнулась. – Обеспечиваешь семью? Крышу над головой? Да, спасибо. Только знаешь, что я поняла? Я не хочу быть просто строчкой в списке твоих достижений. "Успешная карьера – галочка, квартира – галочка, жена и дочь – галочка"...
– Нет, помолчи. Я пятнадцать лет молчала, теперь ты послушай. Знаешь, что самое страшное? Я сама себя уже не вижу. Утром – завтрак, работа, магазин, ужин... А в зеркале – какая-то тётка с потухшими глазами. И ты... ты даже не заметил, когда это случилось.
Она встала, одёрнула платье.
– Я сегодня у мамы переночую. Мне нужно... подумать. О нас. Обо всём.
– Марина, давай поговорим, – в его голосе появились незнакомые нотки – растерянность? страх?
– Поговорим? – она рассмеялась. – Дим, ты правда думаешь, что все проблемы можно решить одним разговором? Пятнадцать лет тишины – одним разговором?
Она прошла в спальню, достала сумку. Руки дрожали, когда она складывала вещи.
– И знаешь что? – добавила она, остановившись в дверях. – Алиса собирается поступать в Питер. Она говорила об этом за ужином три дня назад. Но ты, конечно, не слышал – ты читал какой-то "важный" отчёт...
Входная дверь закрылась с тихим щелчком. Дмитрий остался один в пустой квартире, среди остывших праздничных блюд и оплывших свечей.
Часть 2. Попытки достучаться
Утро встретило Дмитрия головной болью и гробовой тишиной квартиры. Он даже не помнил, как уснул – кажется, так и просидел полночи в кухне, пялясь в одну точку. На столе всё ещё стояли вчерашние тарелки, будто немые свидетели его провала.
Телефон разрывался от рабочих уведомлений. Совещание в девять, встреча с подрядчиками в одиннадцать... Впервые в жизни ему было плевать.
"Марин, давай поговорим." – написал он.
"Прости меня. Я всё осознал."
"Ответь, пожалуйста."
Сообщения улетали в пустоту. Серые галочки – не прочитано.
– Твою мать... – он с силой потёр лицо ладонями. В голове крутились её вчерашние слова: "Я сама себя уже не вижу..."
Когда это началось? Год назад? Два? Или всё было так с самого начала, просто он не замечал?
Входная дверь хлопнула – вернулась Алиса.
– О, привет, – она удивлённо уставилась на отца. – Ты чего дома? А где мама?
– У бабушки, – хрипло ответил он.
– Чего это? – дочь прищурилась. – Поругались, что ли?
Дмитрий молчал. Что он мог сказать? "Я забыл нашу годовщину"? "Я довёл твою мать до того, что она сбежала из дома"?
– Пап, – Алиса вдруг стала очень серьёзной. – Можно я тебе кое-что скажу? Только ты не обижайся, ладно?
– Знаешь, когда я была маленькая, ты был... другим. Помнишь, как мы в парк ходили? Ты меня на карусели катал, мороженое покупал... А потом... – она замялась. – Потом появилась эта твоя работа. И ты как будто... выключился? Типа, физически ты здесь, а на самом деле – где-то там, в своих мыслях.
– Я просто хотел обеспечить вам...
– Да при чём тут это! – Алиса всплеснула руками. – Пап, нам не нужна была эта твоя крутая машина или новая квартира. Нам нужен был ты. Просто ты. А ты... ты даже не знаешь, что я в Питер собралась.
– Знаю, – тихо сказал он. – Мама вчера сказала.
– Вот! – Алиса торжествующе ткнула в него пальцем. – Мама сказала! А я говорила об этом при тебе сто раз! Но ты вечно в телефоне, в своих делах...
Она подошла к отцу, неловко обняла его за плечи:
– Знаешь, мам тебя любит. Очень. Только она... она как будто погасла в последнее время. Раньше она пела, когда готовила. Танцевала под радио. А теперь... – Алиса вздохнула. – Будто робот какой-то: встала, приготовила, убрала, легла спать.
Дмитрий сидел, оглушённый этими словами. Неужели он настолько ослеп?
– Мне пора на занятия, – Алиса чмокнула его в щёку. – Только пап... не тупи, а? Сделай уже что-нибудь.
Весь день он был как в тумане. Отменил встречи, взял отгул – впервые за три года. Бродил по торговому центру, выбирая подарок. Купил огромный букет – её любимые лилии.
"Ты правда думаешь, что все проблемы можно решить одним разговором?" – звучал в голове её вчерашний вопрос.
Вечером он стоял у двери тёщиной квартиры, сжимая букет и коробку с золотым браслетом. Ладони потели, как у подростка на первом свидании.
Дверь открыла тёща. Смерила его тяжёлым взглядом:
– Явился... А Марины нет.
– А так. Уехала к Вере на дачу. Сказала, ей нужно время подумать. И знаешь что, Дима? – она поджала губы. – Я её понимаю. Ты хоть представляешь, сколько раз она плакала тут у меня? Сколько вечеров просидела одна, пока ты там... корпоратив за корпоративом?
– Что – никогда? Не изменял? – тёща фыркнула. – Знаешь, иногда равнодушие хуже измены. Ладно, мне некогда тут с тобой... Цветы можешь в мусорку выбросить. Толку от них...
Дверь закрылась. Дмитрий медленно спустился по лестнице, сел в машину. В голове крутилась одна мысль: "Что же я наделал..."
Телефон пискнул – сообщение от Марины:
"Дим, прости за вчерашнее. Я погорячилась. Но нам правда нужно время. Хотя бы неделя. Чтобы понять – можно ли что-то спасти. И главное – стоит ли..."
Он смотрел на экран, не в силах набрать ответ. В конце концов написал только:
Три точки появились и исчезли. Потом появились снова.
"Знаешь, в этом и проблема. Я тоже тебя люблю. Но иногда этого недостаточно..."
Часть 3. Точка кипения
Вера с самого начала была против этой затеи.
– Ты дура, Маринка, – она поставила перед подругой бокал вина. – Надо было сразу к адвокату идти, а не "время подумать".
Веранда её загородного дома утопала в цветах. Закатное солнце золотило верхушки сосен, где-то вдалеке надрывалась кукушка. Три дня в этом раю – и Марина начала приходить в себя.
– Знаешь, – она покрутила бокал в руках, – я ведь его до сих пор люблю.
– А он тебя? – Вера закурила, выпуская дым в розовеющее небо. – Только не надо про "обеспечивает, заботится". Это всё – фигня. Вон, мой бывший тоже "заботился". А потом я узнала, что у него вторая семья в Питере.
– Да-да, – Вера хмыкнула. – Святой. Только святость эта твоей жизни стоит. Слушай, – она подалась вперёд, – а давай к нам в компанию? Мне как раз PR-менеджер нужен. Зарплата – огонь, коллектив молодой...
Телефон Марины звякнул – очередное сообщение от мужа. Она даже не стала открывать.
– Достал? – понимающе спросила Вера.
– Пишет каждый час. Цветы присылает на работу. Вчера курьер приволок огромного плюшевого медведя...
– Ха! Классика жанра. Накосячил – и давай задаривать. Типа, смотри, я исправляюсь!
Марина вздохнула. Три дня без него. Три дня свободы... Почему же так больно?
– А помнишь, – вдруг сказала она, – как мы познакомились? Я тогда в универе работала, а он...
– Так, стоп! – Вера хлопнула ладонью по столу. – Никаких сопливых воспоминаний! Ты сюда что приехала – рыдать над альбомом или новую жизнь начинать?
Телефон снова зазвонил. Дима.
– Не бери, – скомандовала Вера.
Марина послушно сбросила вызов. Через минуту пришло сообщение: "Алиса в больнице. Ничего страшного, просто упала с велика. Но просит тебя."
– Чёрт! – Марина вскочила. – Вер, прости, мне надо...
– А вот и манипуляции пошли, – протянула подруга. – Сто пудов врёт.
Но Марина уже набирала номер дочери. Гудки... гудки...
– Мам! – голос Алисы звучал действительно испуганно. – Мам, ты где? Приезжай, а? Я тут с папой в травме, колено разбила...
– Уже еду, солнышко. Держись.
Вера только головой покачала, глядя, как подруга суетливо собирает вещи:
– Маринк, ты это... подумай хорошо. А то так и будешь всю жизнь по первому звонку бежать.
Через час Марина уже была в приёмном покое. Дмитрий сидел на банкетке, обнимая бледную Алису. При виде жены он как-то сжался, ссутулился.
– Мамочка! – Алиса потянулась к ней здоровой рукой. – Представляешь, я такой трюк хотела...
– Какой ещё трюк? – Марина опустилась рядом, осматривая разбитое колено дочери. – Господи, ну кто ж так...
– Да ладно, фигня! Но самое обидное – велик новый убила. Пап, купишь другой?
Марина замерла. "Пап, купишь?" Как легко, оказывается, манипулировать обоими родителями сразу...
– Алис, – она строго посмотрела на дочь. – Ты специально это устроила?
– Что? – та возмущённо распахнула глаза. – Мам, ты чего? У меня реально колено...
– Я не про колено. Ты... – Марина перевела взгляд на мужа. – Вы это спланировали? Чтобы я приехала?
– Марин, – тихо сказал Дмитрий. – Ты что несёшь? Думаешь, я бы стал...
– А что мне думать? – она почувствовала, как внутри поднимается волна злости. – Ты же у нас мастер по части игнора. А как припёрло – так сразу...
– Мама! Папа! – Алиса дёрнула обоих за руки. – Хватит! Я правда упала. И правда хотела вас помирить. И знаете что? Достали! Оба! Ты, пап, со своей работой, ты, мам – со своими обидами! А я что, пустое место? Мне через месяц поступать, а вы...
Она всхлипнула и неожиданно разрыдалась, уткнувшись в отцовское плечо. Марина растерянно смотрела на этот комок несчастья, на осунувшееся лицо мужа, на казённые стены больницы...
– Знаешь, – вдруг сказал Дмитрий. – А ведь она права. Мы оба... облажались.
Он достал телефон, несколько секунд смотрел на экран. Потом решительно нажал кнопку выключения.
– Вот. Больше никаких звонков. Никаких совещаний. Я взял отпуск, Марин. Впервые за три года. И если ты... если вы обе... может, съездим куда-нибудь? Втроём? Как раньше?
Алиса подняла заплаканное лицо:
– Правда? А как же твой проект?
– А знаешь, – он криво усмехнулся, – наплевать. Я тут понял одну вещь: если я потеряю работу – найду другую. А если потеряю вас...
Марина молчала. В груди что-то дрожало, рвалось наружу...
– Дим, – наконец сказала она. – Всё не так просто.
– Знаю, – он осторожно взял её за руку. – Знаю, родная. Но давай попробуем? Только по-честному. Без недомолвок, без обид... Просто попробуем всё сначала?
Она смотрела на их переплетённые пальцы. На притихшую дочь. На валяющийся на полу выключенный телефон мужа...
"Иногда любви недостаточно," – вспомнились её собственные слова.
Или всё-таки достаточно? Если это настоящая любовь...
Часть 4. Пробуждение
– Нет, только посмотри на это! – Марина протянула мужу телефон с фотографией. – Это же просто космос какой-то!
Они сидели на балконе их съёмного домика в Черногории. Внизу шумело море, на столике между шезлонгами стояла бутылка местного вина и две тарелки с инжиром.
– М-м? – Дмитрий оторвался от книги. – О, здорово! Это ты сегодня на рассвете снимала?
– Ага, – она забрала телефон, с любовью глядя на кадр. – Знаешь, я тут подумала... может, и правда пойти на эти курсы? Вера говорит, у них в компании как раз фотограф нужен...
Дмитрий напрягся – едва заметно, но она научилась замечать такие мелочи. Раньше бы пропустила, а теперь...
– Дим, – она мягко коснулась его руки. – Я же не в Веркину компанию собираюсь. Просто... хочу попробовать себя в чём-то новом. Ты же сам говорил – давай без недомолвок?
Он помолчал, потом кивнул:
– Прости. Старые привычки... Просто когда ты говоришь про Веру, я каждый раз вспоминаю тот день в больнице. Как чуть не потерял тебя.
– Эй, – она пересела к нему, устроилась в кольце его рук. – Ты меня не потерял. Наоборот – нашёл. Помнишь, как Алиска сказала? "Наконец-то вы оба проснулись!"
Из дома донёсся голос дочери:
– Народ! Вы где застряли? Там внизу уже лодка ждёт!
– Точно, – Дмитрий глянул на часы. – Опаздываем на морскую прогулку.
– Подождут, – Марина потянулась за поцелуем. – Знаешь, я тут вспомнила наш разговор месяц назад. Про то, что любви иногда недостаточно...
– А то, что я ошиблась. Просто любовь – она разная бывает. Есть такая – ленивая, привычная. Когда живёшь по инерции, на автопилоте... А есть – живая. Когда каждый день просыпаешься и думаешь: чем сегодня удивить? Что нового узнать друг о друге?
Она помолчала, глядя на море:
– Знаешь, я ведь тогда реально к адвокату собиралась. Если б не Алискина выходка с великом...
– Мам! Пап! – в дверях появилась негодующая физиономия дочери. – Ну вы где там обнимаетесь? Я уже все инстаграмы просмотрела!
– Между прочим, – Дмитрий встал, потягиваясь, – нам с мамой можно. У нас типа второй медовый месяц.
– Фу-у-у, – Алиса картинно закатила глаза. – Вот только не начинайте свои сопли-вопли! Короче, я пошла. Догоняйте, романтики!
– Слушай, а ведь и правда – как медовый месяц. Помнишь, как мы тогда, пятнадцать лет назад...
– Помню, – он притянул её к себе. – И знаешь что? Я тогда был идиотом, считая, что главное – это карьера, достаток... А сейчас понял: главное – это просто быть вместе. По-настоящему вместе.
Снизу донёсся нетерпеливый гудок катера.
– Пойдём? – Марина взяла мужа за руку. – А то это чудовище нас не простит.
– Пойдём, – он улыбнулся. – Только знаешь... я тут подумал насчёт твоих курсов...
– А давай вместе пойдём? Ну, типа, семейное хобби. А то что это ты одна будешь красоту снимать?
Она остановилась, пристально глядя ему в глаза:
– Дим, ты серьёзно? А как же работа? Проекты?
– А знаешь, – он пожал плечами, – работа – это просто работа. А ты... вы с Алиской – вы моя жизнь. И я больше не хочу быть невидимкой в собственной семье.
Марина почувствовала, как глаза предательски щиплет:
– Господи, вот ведь... А я-то думала, это я была невидимкой.
– Мы оба ими были, – он вытер большим пальцем слезинку с её щеки. – Но знаешь что? Хватит прятаться. Пора наконец научиться видеть друг друга.
С пристани снова донёсся гудок, а следом – возмущённый вопль Алисы:
Они переглянулись и рассмеялись. А потом, держась за руки, как в молодости, побежали вниз по ступенькам – к морю, к дочери, к новой жизни, в которой больше не будет невидимок.
Только люди, которые наконец-то научились видеть главное.
