Дано: посёлок с населением около двухсот человек, уроненный где-то в лесных глушах. Вот просто трудно понять, где кончается посёлок и начинается лес.
И начал в как-то осенью захаживать в посёлок медведь. Сначала съел Шарика, потом наложил внушительную кучу на пороге местного Дома культуры (тут Потапыча можно понять – включать на детском празднике «Алкоголичку» Артура Пирожкова – уже перебор). Потом съел Тузика. Точнее, почти съел. Кое-что всё-таки оставил. Всё выше перечисленное, по мнению поселян, было неслыханной дерзостью, и на место последней выходки косолапого прибыл глава поселковой администрации. Глава пошурудил носком ботинка то, что осталось от Тузика, и произнёс задумчиво:
- Блядь…
Тузик при жизни был препаршивейшей шавкой – постоянно хватал за ноги людей (хорошо хоть был не крупным, одного-двух пинков хватало для внушения), брехал по любому поводу, а не по делу. Так что технически медведь совершил хороший поступок. Но, во-первых, главе не хотелось объясняться с хозяином Тузика – лысым пиздливым старикашкой Максимычем, таким же вредным, как и его пёсель. Во-вторых, не хотелось доводить дело до того, когда ведмедь перейдёт на двуногую жратву, а в данных обстоятельствах это был всего лишь вопрос времени. Поэтому в тот же день из райцентра по вызову главы срочно прибыли пара охотников для установления спокойствия.
Вечереет. Окраина посёлка. Как раз то самое место, где медведь оставил недоеденного Тузика. Рядом притаились с ружьями те самые охотники: один за насыпью, второй за разваленным сортиром. Нужно только дождаться виновника торжества. В посёлке – ни звука. На самом деле никто не спит, все дружно ждут развязки, результатом которой будет: а) бухалово по случаю того, что одной проблемой в посёлке стало меньше; б) классические «охотничьи» фотки – ну это когда в одной руке ружжо, вторая воинственно упёрта в бок, нога поставлена на медвежью тушу, а в очах боевое выражение, не оставляющее сомнений, что поставивший ногу на труп медведя, лично его и порешил.
Ну да ладно – мужики ждут с оружием миху. В какой-то момент они хребтами и спинным мозгом чуют шевеление со стороны леса. На пустырь с останками пёселя легла тень. Вот он – момент истины. Мужики тихооонечко поднимают ружья. Ещё чуть-чуть и…
До сих пор для всех остаётся тайной, что остановило охотников в самый последний момент, потому что обладателем тени был старик Максимыч – тот самый хозяин Тузика. Днём он «принял на грудь», и в присутствии продавщицы и пары-тройки покупателей провозгласил визгливо и пафосно, что за Тузика будет мстить и мстя его будет страшна, он косолапого на кулак намотает и им же подотрётся. Поэтому в тот вечер он взял ружьё и решительно направился на пустырь. Шевеление охотников принял за медведя, то есть к пустырю он приближался уже с чётким намерением открыть огонь на поражение. И остался крайне разочарован результатом.
Дальнейший диалог между Максимычем и охотниками, ну если сильно сократить и перевести его на русский «относительно приличный» звучал примерно так:
Мужики: Хули ты здесь шароёбишься, лысый хер?! Без тебя бы разобрались! Пиздуй отсюда!!!
Максимыч: Нахуй вы тут упали со своими ружьями?! Мы не хужее городского мудачья стрелять могём! Пиздуйте отседова!!!
Беседа была недолгой, но крайне экспрессивной и на повышенных тонах. Поэтому и охотники, и Максимыч не сразу заметили появление того, ради которого вся движуха и затевалась. Не двухлетка, достаточно крупный экземпляр. Достаточно крупный, чтобы одним ударом лапы избавить взрослого здорового мужика от всех земных забот. Впрочем, медведя в тот момент почему-то взрослые здоровые мужики не заинтересовали, объектом своих плотоядных желаний он выбрал Максимыча. Максимыч моментально сообразил, что дело запахло жареным и врубил опцию «Убегай, Садыр!».
Погоня была недолгой, максимум секунд 10-15. И то, думается, слишком много (Максимыч потом в своих влажных фантазиях увеличил этот временной отрезок раз примерно в триста). С самого начала у Максимыча не было никаких шансов. И даже не потому, что ему на днях стукнуло 82 года и ноги у него коротковаты и кривоваты для длинных и стремительных марш-бросков по пересечённой местности, а потому что это СУКА МЕДВЕДЬ!!! Охотники наблюдали этот пиздец и понимали, что уже ничего не могут поделать. Подстрелить косолапого нереально, потому что в условиях сгущающихся сумерек попасть в движущийся объект почти невозможно. Особенно учитывая то, что рядом хаотично двигался другой объект, попадание по которому с точки зрения УК РФ не сулило ничего хорошего. И пока медведь гонял лысого по посёлку, один из мужиков вскинул ружьё, кое-как прицелился и выстрелил. И попал. Вообще, раненый медведь становится в стократ непредсказуемым и агрессивным. Но в данном случае миха, видимо, решив для себя «данунах!» резко свалил в сторону леса. Ну что тут сказать…
Ли Харви Освальд, СОСИ!!!
Максимыч был живой и даже мог говорить, только слова сильно не совпадали с мыслями. Пришлось заливать в него бухло. Когда слова Максимыча кое-как законнектились с мыслями, он проорал:
- Какая сука стреляла?!!
Далее из сбивчивых оров Максимыча можно было вынести его крайнее недовольство метким (почти) выстрелом, поскольку у него самого в планах было угандошить косолапого и он «почти его поймал» и поэтому - «Какая сука стреляла!!!» - орал Максимыч не затыкаясь. Так что пришлось опять заливать в него бухло.
В ту ночь бухло вообще лилось рекой без остановки. Поселяне, правда, рассчитывали на другой результат, ну, в принципе, и что теперь – сидеть трезвыми что ли?
Утром кто-то догадался сходить на место происшествия. Нашли медвежьи следы. Рядом с ними обнаружили тонкий капельный кровавый след, который быстро иссяк.
Максимыч после инцидента прожил ещё лет пять. И все пять лет он в подробностях рассказывал, как однажды погожим осенним деньком, он проснулся, выкурил пачек десять «Примы» и запив парой литров самогона и на досуге удовлетворив всех самок посёлка, ещё около часа гонял по посёлку матёрого медведя и целью ухватить его пальцами за ноздри и перекинуть через себя (как он делал это раньше). И у него это почти получилось, но только «какой-то пидр пальнул и всё по пизде пошло».
