Черная Магия

Человек, который сидел перед ней - совершенно не походил на героического спасителя "дев в опасности". Среднего роста, средних лет, с, хотя и приятным, но не слишком запоминающимся лицом, с непослушным вихром светлых волос над высоким лбом. Серо-голубые, немного водянистые глаза прикрывали необычные, выглядящие жутким анахронизмом старинные очки, с большущими круглыми линзами. Причем на первый взгляд, линзы были лишены диоптрий. И, тем не менее - Мишель порекомендовал обратиться к этому бошу. Баронесса немного раздраженно передернула плечами и села на свободный стул. Читавший, до того, какую-то газетку, человек напротив, наконец, соизволил обратить на баронессу внимание.

- Надо полагать, вам от меня что-то надо - бош иронично изогнул бровь. Голос у него оказался сильный, глубокий, хорошо поставленный. Складывалось ощущение, что ему приходится читать много лекций или декламировать.

- Похоже, вы действительно столь проницательны, как о вас рассказывал Мишель - заметила девушка. Ее подмывало бросить все и немедленно уйти, но деликатность дела требовала наступить на горло собственным эмоциям и порывам - скажите, вас предупреждали о моем визите?

- Ну... В какой-то мере. Мишель упомянул, что очередной девице в этом мире понадобились мои скромные консультативные услуги. С учетом того, что я, вообще говоря, приехал в Страсбург отдыхать, а не работать...- видимо заметив выражение лица своей "визави", мужчина сжалился - впрочем, такой красивой женщины не грех и уделить пару часов на помощь в решении небольших проблем. Излагайте.

- Я... Я не знаю, как начать - девушка внезапно осознала, что заготовленная заранее речь вылетела из головы. Планировать, что расскажешь консультанту - было просто. Вот только при встрече с настоящим консультантом - все планы посыпались - понимаете, я вдова. Ну... Может быть, сначала познакомимся?

- "Я вдова, давайте познакомимся?"? Весьма достойное начало наших отношений! А что, мне нравится ход мыслей и динамика. Впрочем - не будем торопить события. Герхард фон Шпенглер. К вашим услугам.

- Меня зовут Сюзанна де Шатильон. Я вдова барона Жака де Шатильона. Мой старый друг, Мишель, с которым мы учились вместе - порекомендовал мне вас, как известного знатока всевозможных... скажем так, запутанных дел, к которым гражданские власти относятся скептически.

- Хм... Иногда обо мне и такое говорят. Правда вы учтите - далеко не все что говорят является правдой. Так кровь я, например, не пью. Ну... стараюсь не пить, во всяком случае.

Баронесса шутку не оценила.

- Это хорошо, что не пьете. В общем мой муж умер два месяца назад. От старости.

- Бывает, сочувствую. Неплохая, кстати, смерть. Не каждому достается.

- В двадцать восемь лет. Он был на год моложе меня - девушка вернулась в пережитые и, казалось бы, уже отболевшие свое эмоции, так что ерничанья своего визави просто не заметила.

- Любопытно. В 28 лет? А почему вы решили, что это случилось от старости? И что говорит коронер?

- Коронер полагает, что это был диоксин. Но от диоксина человек не стареет, а прогерию исключили сразу же!

- А что вы имеете в виду под "постарел"?

- Да все! Кожа стала обвислой, дряблой, сухой. Выпали зубы. Волосы истончились и поседели. Он за полгода состарился лет на сорок!

- За полгода? - мужчина задумался - за полгода это плохо. А вы готовы узнать правду? Насколько я понимаю - вас ни в чем не подозревают? Так зачем вам это? Поймите, я, действительно располагаю некоторым сверхъестественным опытом... И знаете, мой опыт говорит мне, что от Иного Мира - лучше держаться как можно дальше....

- Понимаете.... - девушка задумалась, наклонила голову. словно стесняясь, и сейчас судорожно перебирала в руках перчатки и обкусывала губы - понимаете, то, что случилось с ним, похоже, стало касаться каким-то образом и меня!

- Вас? - собеседник явно заинтересовался. Левая рука скользнула куда-то под стол. Несколькими мгновениями спустя, он потребовал - протяните мне вашу руку.

Сюзанна впервые за разговор ощутила не раздражение, а какой-то, подспудный страх. Похоже - ее ждало соприкосновение с тем неведомым, что так пугало ее последние дни. Тем не менее, девушка собрала свою волю в кулак и протянула своему визави руку, ладонью вверх, ожидая, что его интересуют линии ее судьбы. Он абсолютно равнодушно, одним движением правой руки перевернул ее ладонь вниз, после чего опрокинул над ней какой-то маленький латунный пузырек. Кожа, там, куда упало несколько прозрачных капель, отчаянно зачесалась, как в детстве, от укуса слабой крапивы. Баронесса попыталась руку почесать, но была перехвачена консультантом, с интересом уставившимся на тыльную сторону ее ладони.

- Чешется! Что вы мне туда налили?! - Сюзанна с удивлением уставилась на пузырящуюся, как перекись водорода на свежей ране, жидкость. - это какая-то кислота?!

- Это святая вода, моя дорогая Сюзанна. И да, вам удалось меня заинтересовать. Я берусь за это дело. Мою стандартную таксу Мишель вам называл?

- Да, он сказал, что вы можете сделать все бесплатно, или же внезапно потребовать какой-то неожиданные предмет в доме, причем это может быть как что-то безумно ценное, так и какая-то давно забытая всеми безделушка. К слову, если что - у меня нет проблем с деньгами. Я могу и заплатить... - девушка осеклась, столкнувшись с взглядом серо-стальных глаз своего собеседника.

- Сюзанна, поверьте, в деньгах я особой нужды не испытываю. Но - я являюсь некоторым образом коллекционером. И да - те предметы которые я собираю... Поверьте, как правило, их изъятие к лучшему. Для своих владельцев они чаще опасны чем полезны. Ну а теперь, раз уж мы разобрались с условиями и вас они устраивают - я предлагаю вам отведать здесь "Тирамису". Как мне кажется - здесь готовят лучший вариант этого пирожного во всем Страсбурге. Кстати - нам с вами его уже несут. Ну а покончив с десертом - выдвигаемся к вам.

****

Шато Кокруж, в котором проживала баронесса относилось, пожалуй, к середине 18-го века. Преобладал стиль рококо, вычурный и напоминающий Герхарду кусок свадебного пирога покрытый кремом. Сам немец больше любил строгость классицизма или суровость раннего готического стиля. Его прекрасная спутница всю дорогу до шато угрюмо и задумчиво молчала, явно переваривая в себе увиденное. На ее правой руке, там, где святая вода, освященная самим Папой Римским, коснулась ее руки - до сих пор белели два пятнышка обесцветившейся кожи. Герхард так же не приставал с разговорами - в уме он прокручивал возможные варианты увиденного. Строго говоря, проверку на зло он провел в большей степени интуитивно, чем императивно. Проверка дала неожиданный результат. "И не друг и не враг, а так" - пронеслись у него в голове строки из одной из любимых песен отца. Баронесса явно не была одержима и уж тем более не являлась демоном, в противном случае были бы серьезнейшие ожоги. С другой стороны - не была она и чиста: сквозь Очки он отчетливо видел кайму нечеловеческого багрянца в ее ауре. На всякий случай, еще по дороге - он начал читать себе под нос Малую Литанию Изгнания. Доводить ритуал до конца в машине он не собирался, но хотел проверить реакцию своей "клиентки". Реакция оказалась "общечеловеческой". Сюзи даже не заметила его бормотания, сосредоточенная на своих мыслях и на дороге. Таким образом, к "кремовому торту" шато они прибыли не перебросившись с момента выхода из кафе - и дюжиной слов. Так же, практически в молчании (не считая "служебных" "проходите", "осторожнее, ступеньки" и прочих предлогов и междометий) - они зашли внутрь.

Прислуга, на этот день, по словам баронессы получила выходной, вместе с небольшой премией и наказом не ошиваться возле поместья без крайне острой на то необходимости.

Внутри - шато производило более серьезное впечатление, нежели чем снаружи. Похоже, покойный хозяин был человеком суровым - характерные игривые завитки и позолота рококо были скрыты под панелями мореного дуба, придававшим прихожей вид куда более немецкий. В одном из углов - стояло чучело огромного, оскалившегося кабана-секача. Лестница, ведущая на балкон второго этажа - была покрыта темным, бархатистым на вид ковром, темно-пурпурного цвета. Пол прихожей, за исключением небольшого участка перед дверью, так же был покрыт толстым, ворсистым и явно недешевым персидским ковром.

Едва переступив порог, Герхард ощутил присутствие в этом поместье Тьмы. Ноздрей привычно коснулся иллюзорный запах свежей крови с легким привкусом тлена. Разумеется, что кроме самого Герхарда данные нотки запаха в поместье, скорее всего, ни кто не ощущал. В любом случае - дело становилось все интереснее. Возможно гримуар "Libro Secretorum Daemonicum" действительно хранился где-то здесь...

Сюзан первая не выдержала затянувшегося молчания и нарушила его...

- Герр Шпенглер, что это было? Почему я так отреагировала на святую воду? Я... Одержима?!

- Нет, разумеется. Были бы вы одержимы - реакция была бы куда более бурной, да и со мною, сущность вам бы встретиться не дала. Но - вы явно соприкасались с чем-то... Чем-то нечеловеческим. Чем-то темным и запретным. Вспоминайте, и учтите - со мною лучше быть честнее чем на исповеди. В отличии от бога - я не всеведущ, а не зная всех деталей - помочь вам просто не смогу.

- Я... Я не знаю как вам это рассказать... Понимаете, герр Шпенглер... Последнее время... Уже три раза... Я.... Я словно сплю и не сплю одновременно. Я ложусь спать и вижу какие-то безумные сны. Но... Мне кажется... Ох, забудьте.. - девушка покраснела, махнула рукой и замолчала.

Шпенглер не стал давить. То, что у баронессы проблемы он видел и без ее рассказов. Для начала - следовало локализовать и нейтрализовать темный гримуар.

- Знаете, Сюзанна, я думаю, что будет лучше, если вы пойдете и выпьете вина. А мне - приготовите чашку чая. А я пока, с вашего разрешения, осмотрюсь. Да, сразу предупреждаю,возможно мне придется слегка намусорить.

- Делайте что нужно - девушка обессилено махнула рукой и удалилась в направлении гостиной и, предположительно, кухни.

Герхард снял с плеча небольшую сумку и поставил ее на столик в прихожей. Затем, вытащил из нее небольшой, с голову ребенка размером, кожаный мешок, сделанный, казалось, из древнего, выжелтенного временем и высохшего пергамента. Наблюдательный глаз, смог бы различить под паутиной вытатуированных на коже рун и букв чуждого алфавита, строчки старинных, золотых нитей, явно обшивающих бывшие глазницы и рот. Место, которое когда-то было шеей было перевязано яркой лентой, покрытой вязью, похожей на арабскую. Шпенглер взялся за концы ленты и каркающим, гортанным говором выхаркнул какое-то слово, прозвучавшее оскорблением самому человеческому слуху. Лента спала с горловины ужасающего мешка и обмоталась вокруг кисти Герхарда. Горловина разжалась, явив черную, непроглядную дыру, в которую ни секунды не сомневаясь, Герхард запустил руку. Сперва только кисть, но мгновением спустя он уже шарился в мешке, засунув руку по самый локоть. С учетом размеров, собственно мешка, у постороннего человека сам факт наблюдения этой картины мог вызвать дикое головокружение.

Из мерзкого мешка на стол был извлечен кубический футляр, размером со старинный портативный радиоприемник и обыкновенную спиртовую горелку. Следом - возникла и упаковка обыкновенных цветных мелков. Последним на столе оказался завернутый в несколько слоев полиэтилена продолговатый предмет.

Баронесса зашла с чашкой в тот момент, когда Герхард уже завязав свой ужасающий сосуд - убирал его в сумку. Тем не менее, зашитые глаза и рот, девушка заметить успела.

- Герр Герхард, что это??? - слабым голосом пробормотала девушка, роняя на пол чашку.

- Кажется, это был ваш ковер. - Герхард задумчиво проследил за прыгающей по мягкому ворсу чашкой. - не переживайте, от чая, обычно, следа не остается.

- Ковер? Причем тут ковер? - растеряно хлопнула ресницами баронесса. - я про ваш... вашу... эту... ОТРЕЗАННУЮ ГОЛОВУ!

- Не кричите и не пугайтесь. Этому артефакту уже более пяти сотен лет. Когда-то он был сделан из кожи снятой с головы повешенной ведьмы и должным образом доработан. Теперь, в этом мешке, можно носить гораздо больше предметов, чем он мог бы вместить, не будь на нем чар. К тому же, положенное в него - почти ничего не весит. Очень удобно - главное, что бы предмет в принципе проходил в горло... вину. И нечего так бледнеть. Собственно - мне, очевидным образом потребуется еще одна чашка чая. А вам - быть подальше от меня, пока я буду разбираться с тем, что у вас тут произошло.

Когда девушка скрылась из виду, Герхард извлек из футляра две пробирки с цветными порошками внутри, одну пустую и сборный проволочный штатив. С шеи он снял небольшую ладанку, которую открыл над фитилем горелки и наклонившись поближе прошептал-выдохнул: "Швасагниссс". С последним звуком - из ладанки вырвался язычок пламенивоспламенивший фитиль. По комнате немедленно поплыл сладковатый аромат каких-то благовоний. Похоже, горелка была заправлена отнюдь не спиртом.

Быстрыми и уверенными движениями, Шпенглер нанес синим мелком на стену над столиком сложный узор, напоминающий паутину. Красным он акцентировал несколько пересечений нитей. Затем, он смешал в пустой пробирке порошки из двух полных, убрал пробирки-доноры в футляр и разместил пробирку со смесью над огнем. Порошок в пробирке начал плавится, а Герхард начал шептать заклинание: Spiritus, Spiritus cognitionem ignoti. Spiritum ab secretorum. Hic est cibus nam te. Hic est munera te. Indica mihi omnia arcana, locus iste!

Плавящийся порошок сменил цвет на ярко зеленый и, став жидкостью, тут же начал испарятся, превращаясь в сиреневый, плотный как вата дым, не желающий, тем не менеепокидать пробирку. Лишь когда слова заклинания оборвались - дым вырвался из горлышка... И завис в центре нарисованной на стене паутины.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем стена в области ограниченной внешним периметром паутины - пошла складками, собралась по линиям и превратилась в выпуклое, торчащее прямо из плоской поверхности стены лицо. Лицо отдаленно напоминающее человеческое, но пугающее. На дубовой панели появилась черная щель, которая расползлась в стороны, и оказалась разверстой пастью. За распахнувшимися деревянными веками - скрывались два сиреневых туманных шара, служившие пугающему созданию глазами.

- Порошок Аль Мутанаби и пряность Зах`ра-ирра. Хорошо, Интитулатум. Ты знаешь как мне угодить. Мне приятны твои дары. Но - ты помнишь правила? Я отвечу тебе ровно на один вопрос. Будь мудр, выбери его верно.

- Я ощущаю в доме зло и тьму. Но чувствую я их приглушенно. Полагаю, что где-то в недрах дома - есть потайное помещение, которое кто-то из жильцов использовал в своих ритуалах. Раскрой мне его, дух.

- Это хороший вопрос Интитулатум. Вопрос, в котором ты задаешь сразу два вопроса. Но - я не стану к этому придираться. Ступай в комнату главы дома. Там ты найдешь свой ответ - тайные двери будут раскрыты. Благодарю тебя за угощение и прощай.

Одномоментно со скрипом встающих на свои места дубовых панелей, Герхард уловил слабый писк сзади и глухой стук чашки снова оказавшейся на ковре.

- Баронесса... - обреченно пробормотал маг - Надеюсь вы в порядке?

фон Шпенглер повернулся к девушке и обнаружил ту в полуобморочном состоянии. Сюзанна застыв соляным столбом - таращилась на то место стены, где только что вещало чудовищное лицо духа. В настоящий момент там слабо фосфоресцировали проведенные мелком линии.

Секундой помедлив, Герхард выругался, и шагнул к баронессе, положив ей руку на лоб:

- Дар ха дурчжана! Щант хо утарта! То маани кэха!

По виску Герхарда скатилась капля пота. Баронесса под его рукой вздрогнула и глубоко вздохнув - вернулась к сознательной жизни.

- Что я только что ви.... Впрочем, не надо. Я обычная женщина. Я не хочу ничего этого знать. Я лишь хочу что бы все это меня больше не беспокоило.... Вы смогли выяснить хоть что-то? - на стену девушка все еще старалась не смотреть, на Герхарда, в общем-то тоже, поэтому говоря обращалась она скорее к стоящей возле столика банкетке. Хотя Герхард и смог защитить ее от страха, баронесса была все еще на взводе.

- Я думаю, что ответ находится в кабинете вашего бывшего мужа. Вы не могли бы показать мне - где он?

- Я вас провожу - Сюзен дернулась к лестнице, ведущей на второй этаж особняка.

- Полагаю, что это может быть для вас небезопасно, моя дорогая баронесса. Мне было бы спокойнее, если бы вы остались тут.

- Черта-с два! Я хочу закончить с этими страхами! - видимо, простенькое заклинание Герхарда снимающее страх и стресс - оказалось слишком эффективным. Баронесса кипела энергией и желанием присутствовать при разгадке ее тайны.

- Хорошо. Но в любом случае - держитесь позади меня - вздохнул Герхард.

Девушка провела фон Шпенглера в дальний угол дома. Кабинет покойного хозяина шато располагался за последней дверью в длинной чреде огромных дубовых дверей ведущих в различные комнаты поместья. По дороге, Герхард обратил внимание на сильный фон тьмы ощутимый из одной из комнат. В поле зрения зачарованных очков - из-под двери светилась бархатным фиолетом остаточная аура.

- А что у вас там? - фон Шпенглер кивнул на дверь.

- Это наша ОБЩАЯ (девушка выделила это слово голосом) спальня.

- А, так обычно вы ночевали раздельно?

- Да. У нас у каждого была своя небольшая спальня. Туда мы приходили... Когда хотели провести ночь вдвоем. - девушка немного смутилась. - мой покойный супруг был несколько... старомоден.

Герхард призадумался.

- Простите за нескромность? Но... Как давно вы там были последний раз?

- Вы имеете в виду... Ну конечно.. Думаю... Полагаю, что уже полгода не была. С тех самых пор, как начались эти... Провалы

- Провалы?

- Знаете... Примерно с тех самых пор, как мой Жак стал стареть - я начала спать без снов и без отдыха... Это сложно объяснить... Понимаете, я приходила в свою спальню, думала провести время с Жаком... Но меня одолевала страшная, непреодолимая сонливость... Я пыталась бороться, но тщетно... Я кое-как находила силы дойти до кровати и упасть в нее. Просыпалась я как правило далеко за полдень, все тело было разбито и неимоверно болело. Сил почти не оставалось. Это было словно болезнь. Знаете, когда лежишь с гриппом и высокой температурой? Каждый раз я восстанавливалась после этого несколько дней.. А потом, на меня снова накатывало. Сперва пару раз в месяц. Потом - каждую неделю... Незадолго до смерти Жака - это стало происходить едва ли не каждую ночь. Думаю, что то, что убило Жака - пыталось справится и со мною.... Но, наверное я оказалась крепче... Впрочем - мне кажется, это начинается снова. Поэтому я и решилась позвать вас.

Герхард остановился и пытливо посмотрел в глаза хозяйке шато.

- Это все? Это точно все, что я должен знать? Вы в этом уверены?

- Не знаю.... Не думаю... Нет, думаю это все - приняла какое-то внутреннее решение девушка - не думаю что мои... мое... В общем, это все, герр волшебник.

- Не знаю, что вы скрываете, Сюзен, но должен вас предупредить, что любая деталь - может стать для нас с вами фатальной, не будучи раскрытой. Подумайте еще - нет ли чего-то, о чем мне действительно следует знать.

Сюзен закусила губку, бросила на Герхарда полный внутренней борьбы взгляд, а затем, видимо, что бы выйти из психологического клинча, сделал два быстрых шага, обогнав своего спутника - и одним рывком распахнула обе створки тяжелой, дубовой двери ведущей в кабинет.

Кабинет был небольшим и довольно уютным. Массивный стол из красного дерева, покрытый винтажным зеленым сукном, настольная лампа ручной работы, изображающая какую-то нимфу, сжимающую факел, соблазнительно изогнувшуюся над поверхностью стола. Вместе с огромным, уютным кожаным креслом - рабочее место занимало примерно треть комнаты. По периметру, поднимаясь до самого, довольно таки высокого, потолка - стояли полки с книгами. Впрочем, одного быстрого взгляда через очки - хватило, что бы понять, что гримуара здесь нет. Однако - этого же взгляда хватало, что бы понять, что зло где-то совсем рядом.

Как и обещал Дух - одна из стен отъехала назад и вбок. За ней - скрывался черный и не освещенный коридор, уходящий куда-то в неизвестность. Впрочем, судя уклону видимой части потолка - это был спуск в какое-то помещение расположенное ниже.

Ощущение соприкосновения с Тьмой было уже физическим. Сквозь очки были видны ее клочья, свисавшие со стен и шевелящиеся в сводящем с ума ритме. Баронесса, хотя и лишенная возможности видеть и ощущать все это - часто-часто задышала.

- Мне кажется... Мне кажется это все знакомым... Почему? Я же здесь не была. Никогда... Или была? Почему я не помню?

- Сосредоточьтесь на своих ощущениях и на лоскутах памяти! - Герхард подобрался. Кажется, тайна была близка к разгадке.

- У меня только какие-то тени от воспоминаний. И эти воспоминания... Они... Они грязные! Понимаете, я всегда была воспитана в строгом духе старой школы. Старой аристократии... И то что я помню... Нет... Не может этого быть... Простите!

Девушка внезапно протиснулась мимо Шпенглера и бросилась по лестнице вниз. Видимо где-то стоял сенсор, который отреагировал на движение и включил свет в тайной лаборатории покойного барона.

Комната была практически круглой, с радиусом в полтора десятка метров. В самом центре ее располагался шестиугольный каменный стол, с вбитыми в полированную поверхность кандалами для рук и ног. Чуть в стороне стоял Большой Алхимический Стол Фергюссона, собранный с явной любовью и вниманием к деталям.

Напротив стола-алтаря - находился пюпитр, на котором и лежал гримуар. Впрочем - фонил не он:  Над алтарем, раскрытый в форме вывернутой наизнанку звезды, сочился тьмой разверзнутый портал во Тьму. Портал был невелик, но активен. И что-то по этому порталу уже неслось в комнату.

Шпенглер понял, что не успеет защитить баронессу еще до того, как схватился за Амулет Стерга. В следующее мгновение, что-то вырвалось из портала и слилось с девушкой...

Вокруг дома Джулии было спокойно. Джим вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж, постучал в дверь. Джулия открыла сразу же.

Заходя в квартиру, Джим заметил, что девушка вооружилась каминной кочергой.

- Это для защиты, - сказала Джулия. - Пусть эти зомби ко мне только сунутся! Я их хорошенечко огрею!

Подбодрив себя сказанным, Джулия поставила кочергу в угол у двери. Она и Джим прошли в гостиную. Там по-прежнему господствовал беспорядок. Джулия раздвинула шторы, на застеленный ковром пол пали квадраты солнечного света. Ноутбук был включен. Перед клавиатурой россыпью лежали фотографии саркофага. На стопке книг стояла чашка холодного чая.

- Есть подвижки? - Джим указал на пасьянс из фотографий.

- Не особо. Только я села за работу, как началась суматоха с зомби. Но когда шумиха чуточку улеглась, я покрутила радио и нашла станцию, транслирующую ту запись. Вещание ведется с радиостанции WGN.

Джим вытащил из кармана револьвер, протянул девушке.

- Возьми. Это надежнее кочерги.

- Зачем мне твой пистолет? - тут до Джулии дошло, и она ахнула. - Нет! Ты же не собираешься идти на радиостанцию!?

- Придется. Вещание нужно прервать.

- Тогда забери пистолет! Мне оружие не нужно, а тебе пригодится!

- Оставь. В офисе у меня есть «Магнум».

- Подожди.

Джулия метнулась в спальню, вернулась и принесла наушники со срезанным проводом.

- Держи, - она протянула наушники детективу. - Соседи иногда шумят, так я нашла спасение от бессонницы. Надену - и ничего не слышно.

Джим взял наушники, по привычке сунул в карман.

- Надень их на радиостанции. Ради меня.

- Надену, не волнуйся.

Джим вышел из гостиной, направился к двери. Джулия нагнала его у порога. Задержала, коснувшись руки, кинулась на шею, и поцеловала. Прикосновение ее нежных, влажных губ напомнило Джиму о тех сладостных деньках, когда они были любовниками, и наслаждались, исследуя глубины сексуальных желаний друг друга.

- Не надо, - сказал Джим, легонько отстранив девушку. - Не трави душу.

- Прости, - Джулия опустила взгляд в пол. - Я не собиралась тебя целовать. Само собой случилось.

Джим открыл дверь, вышел в тихий подъезд, и стал спускаться по лестнице грузной поступью.

- Удачи, - прошептала Джулия, запирая дверь. - Возвращайся невредимым.

Девушка не отходила от двери, пока не стихли шаги детектива, и не хлопнули двери подъезда.

Уйдя в гостиную, Джулия уселась за столик с ноутбуком, надела очки с большими круглыми линзами, и погрузилась в работу.

***

Забрав из своего кабинета «Магнум», Джим приехал к зданию радиостанции WGN на бульваре МакДорманд.

Радиостанция никем не охранялась. Охранник, дежуривший в прозрачной стеклянной будке, известно куда запропастился.

Джим дважды объехал вокруг здания, осматриваясь. Припарковав «Кадиллак» у соседствующей с радиостанцией бывшей церквушкой, приспособленной под зал для художественных выставок, Джим вошел в закругленное здание из стекла, стали и бетона.

Раздвижные двери, реагирующие на движение, беззвучно закрылись за Джимом. Перед ним лежал просторный светлый холл, заканчивающийся отделанной деревянными рейками стойкой, за которой недоставало вечно улыбчивого администратора. Позади стойки, на выкрашенной голубым цветом стене, висели три больших красных буквы: WGN.

На первом этаже радиостанции размещались кабинеты дирекции и рядовых сотрудников, на втором находились студии, где с утра до ночи работали радиоведущие.

Все кабинеты первого этажа были брошены открытыми и пустыми. Завалы документов на столах создавали впечатление, что сотрудники радиостанции таинственным образом исчезли в разгар рабочего дня.

Джим поднялся на второй этаж, с опаской ступая по стеклянным ступеням лестницы, обрамленной сверкающими металлическими перилами. Он держался настороже; женский голос, повторяющий призыв покориться, мог настигнуть его в любую минуту.

Студии второго этажа тоже оказались пусты. Лишь над одной дверью светилась красным лампочка, оповещавшая, что внутри ведется прямой эфир.

Джим надел наушники, взял в руку заряженный револьвер. Взялся за дверную ручку, и не смог войти. Дверь была заперта. Изнутри, не снаружи. Джим не стал тратить время на поиски ключа. Ударив по двери ногой, высадил хлипкий замок. Дверь распахнулась.

Из студии выбежал Том Уотли, вооруженный дубинкой. Размахивая своим оружием, охранник набросился на Джима. Тот заметил его отрешенный взгляд и скованные, неестественные движения марионетки, запутавшейся в нитях кукловода. Томом Уотли управляла чужая воля.

Джим влегкую уклонился от неуклюжей атаки охранника. Драки не были его сильной стороной, но погруженный в гипнотический транс Том Уотли уступал детективу в сноровке и сообразительности.

Не достав детектива при первой попытке, Том Уотли пошел в новую атаку. Сжимающая дубинку рука совершила широкий замах. Джим поднырнул под руку, перехватил ее, не дав нанести удар, и сокрушил Тома Уотли правым хуком в челюсть. Зажатый в кулаке револьвер утяжелил удар. Охранник рухнул как подкошенный, и не поднялся.

Джим оттащил бесчувственного охранника в студию, приковал наручниками к ножке стола. Оставив Тома Уотли очухиваться от меткого хука, Джим подошел к усеянной кнопками и помигивающими индикаторами цифровой консоли. На краю консоли были небрежно брошены наушники, подключенные к ней длинным толстым проводом.

Джим снял наушники Джулии, взял наушники с консоли. Прижав чашечку наушников к уху, он услышал: «Покоритесь». В сознание ворвался знакомый дурман.

Отшвырнув наушники, будто они были чем-то мерзким, Джим отошел подальше и трижды выстрелил в консоль из револьвера. Над панелью консоли поднялся легкий дымок. Индикаторы погасли медленно, неохотно.

Джим снова поднял наушники, приложил к уху. И ничего не услышал.

Опасная трансляция была прервана.

***

От радиостанции Джим поехал в департамент полиции Чикаго на Калифорния-авеню. На заднем сиденье «Кадиллака» кулем лежал Том Уотли, находившийся в бессознательном состоянии.

Войдя в сплошь стеклянное здание, Джим сказал дежурному полицейскому, что владеет ценной информацией о происшествии на радиостанции WGN. Ему удалось добиться немедленной встречи с главой департамента, суперинтендантом Эдвином Чалмерсом.

Суперинтендант Эдвин Чалмерс пребывал в дурном расположении духа. Глава департамента собирался баллотироваться в мэры Чикаго на грядущих осенью выборах, и, перепоручив управление департаментом заместителям, целиком посвятил себя агитации. Кризис, вызванный записью на радиостанции WGN, грозил ударить по предвыборной кампании суперинтенданта.

На появление детектива суперинтендант отреагировал вяло. В уме он обдумывал, как обратить кризисную ситуацию себе на пользу, попутно выставив в невыгодном свете Андерса Кавендиша, действующего мэра Чикаго.

Джим вкратце изложил суперинтенданту события вчерашнего дня и сегодняшнего утра. Происшествие в восемнадцатом участке по Миднайт-Лейн удостоилось отдельного упоминания.

- Ну и ну! - сказал Эдвин Чалмерс, когда детектив договорил. - В вашу историю трудно поверить. Лично я считаю, хаос на моих улицах - дело рук одаренных гипнотизеров. Они задумали какую-то аферу. Но хитрым ублюдкам ничего не светит. Я запросил у губернатора штата поддержку Национальной гвардии. Как только Нацгвардия прибудет, мы живо выкурим этих ублюдков из их тихого гнездышка.

Джим возразил.

- Мы имеем дело не с аферой. Дело гораздо серьезнее. Отправьте спецназ в особняк Карлоффа, пусть обыщут дом, и задержат всех, кого там найдут. Сами убедитесь - никаких гипнотизеров там и в помине нет.

Эдвин Чалмерс развел руками.

- Я бы и рад сделать по-вашему, но не могу. Все наши силы брошены на поддержание порядка в городе. Если мы ослабим присутствие на улицах, преступники повально выйдут на охоту. Начнутся грабежи и убийства. Народ нас тогда живьем сожрет.

- Нас, или ваши планы стать мэром? - Джим подумал, что в словах суперинтенданта есть доля истины, и все равно высказался.

На скулах Эдвина Чалмерса вздулись желваки гнева. Отеческое благодушие, ставшее его неизменным спутником на время предвыборной кампании, вмиг слетело с одутловатого лица.

- Не зарывайтесь, сыщик! Здесь все играют по моим правилам! Я никому не позволю помыкать мной!

Джим шагнул вперед, упер руки в край стола, за которым сидел Эдвин Чалмерс. Взгляды детектива и суперинтенданта схлестнулись точно заостренные клинки.

- Плевать мне на ваши правила! Вы не видели, во что та чертова запись превращает людей! Если вы и дальше будете протирать задницей кресло, трясясь над своим бесценным рейтингом, наш город захлестнут толпы одержимых с расплавленными мозгами!

- Вон! - вспылил Эдвин Чалмерс. - Убирайтесь вон!

- Вы трусливый идиот! - сказал Джим, и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

По дороге в квартал Блумингдейл, к квартире Джулии Райтер, Джим заехал в больницу имени Теодора Рузвельта, передал Тома Уотли на попечение врачей. Спустя два часа Том Уотли сбежал из больницы, оглушив врача и ранив медсестру.

***

Сидя за ноутбуком, Джулия разговаривала по видеосвязи с профессором истории и археологии из Ирана, Даиром Анвари. Она показала ученому фотографии саркофага, чем привела его в состояние крайнего возбуждения.

- Где вы достали эти фото? - первым делом спросил Даир Анвари.

- Друг принес, - сказала Джулия. - Он частный детектив, и расследует исчезновение человека.

- А это исчезновение как-то связано с саркофагом?

- Возможно. Мне нужно как можно больше узнать о нем.

- Это крайне интересная реликвия, - Даир Анвари склонился над цветными распечатками фотографий, присланными Джулией. - Орнамент на стенках саркофага - на самом деле не узор, а ритуальные письмена древнего народа Удинов.

- Что они значат?

- Письмена складываются в защитное заклинание, направленное против злой силы. Горельеф на крышке саркофага служит своеобразным предостережением - «не открывайте, внутри заключена смерть». Конечно, это не стоит воспринимать буквально, погребальной культуре Удинов была присущая символическая образность.

Джулия выудила из беспорядка на столе чистый лист бумаги, быстро записала, о чем говорил Даир Анвари.

- Значит, в саркофаге нет ничего, кроме чьих-то останков?

- Не просто чьих-то останков. В этом саркофаге похоронили единственную в истории Шемахинского ханства женщину-правителя, Хадру из Ширвана.

- Никогда не слышала, чтобы мусульманскими государствами управляли женщины.

Даир Анвари отложил фотографии в сторону, взглянул через экран на Джулию.

- Вы и не могли. Период правления Хадры был стерт из истории ее преемниками. До наших дней сохранился всего один относительно достоверный источник о времени правления Хадры - дневник женщины по имени Малика, датированный 1200 годом. Многие исторические события в дневнике приукрашены и записаны сквозь призму мистических верований того времени. Смешивая факты и мифы, записи Малики следуют классическим лейтмотивам восточных преданий, и потому официально не признаны научным сообществом.

- У вас есть копия ее дневника? Я бы хотела взглянуть на записи.

- К сожалению, нет. С 1942 года дневник Малики хранится в немецком замке Вевельсбург. Сейчас там находится музей истории нацизма. Доступ к документу возможен только с разрешения директора музея, и мне пока не удается его получить.

- Как дневник Малики оказался в Германии? - удивилась Джулия.

- Дневник вывезли нацисты, во время Второй мировой войны. В 1939 году оккультное общество «Туле» отправило в горы северного Азербайджана секретную археологическую экспедицию, возглавляемую Отто Раном - молодым, подающим большие надежды археологом. Археологи общества «Туле» проводили раскопки на руинах затерянного города Габала. Отто Ран искал именно дневник Малики.

- Зачем нацистам понадобилась ее рукопись?

- Нацисты питали страсть ко всему оккультному. В мистицизме древних культур они видели возможность быстрее выиграть войну и установить новый мировой порядок. Дневник Малики заинтересовал нацистов альтернативной историей жизни Хадры. Малика писала, что в молодости Хадра продала душу Иблису, дьяволу, за обладание даром подчинять мужчин словом и взглядом. Иблис забрал у Хадры половину души, подменив ее частицей Джаханнама, - мусульманского Ада. Пока частица Ада жила в Хадре, она не могла умереть. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, узнав о существовании дневника Малики из обрывочных записей на стенах мечети Омейядов в Дамаске, отправил экспедицию Отто Рана на поиски этой рукописи. Отто Ран нашел дневник и привез его в замок Вевельсбург. В 1941 году Отто Ран отправился в новую экспедицию - уже на поиски саркофага, в котором, как писала Малика, «томилась бессмертная ведьма с дьявольской силой». Раскопки руин города Лерик, указанного Маликой как место захоронения саркофага, не были успешны.

Джулия слушала профессора Анвари, открыв рот. История из прошлого заворожила ее, в уме девушки крутилась мысль - «Из всего этого выйдет отличная статья».

Даир Анвари промочил горло стаканом воды, после чего продолжил:

- Отто Ран вернулся в Берлин, так и не обнаружив саркофаг. К концу 1943 года положение на фронтах стало складываться не в пользу Германии. Оккультные изыскания отошли на второй план, все умственные и технические ресурсы Третьего Рейха были брошены на разработку передового вооружения - первой в истории термобарической бомбы. Свернув раскопки в городе Лерик, нацисты не узнали, насколько близки они были к обнаружению саркофага. В декабре 2019 года группа норвежских и азербайджанских археологов проводила раскопки в окрестностях города Лерик. Археологи раскопали прежде неизвестную святыню - храм архангела Джабраила. Под фундаментом храма был обнаружен превосходно сохранившийся саркофаг из черного камня. Основываясь на дневнике Малики, можно уверенно предполагать: на этот раз археологи нашли саркофаг с останками Хадры.

Джулия сказала:

- Ну а если дневник Малики правдив, и в саркофаге заключена живая Хадра?

Даир Анвари добродушно рассмеялся.

- Я польщен, что вы так прониклись моей историей. Но все это - простая легенда. Реальная Хадра не продавала душу дьяволу, сделка с Иблисом - метафорическое отражение ее внутренней борьбы между добрым и злым началом в человеке. Как нам известно сейчас, злое начало взяло верх. Хадра закончила жизнь тираном, угнетателем. В ее захоронении под храмом архангела Джабраила заложен мощный символический посыл - добро всегда переживет зло.

- Аналогия, - сказала Джулия. - Я поняла.

- Верно, - подтвердил Даир Анвари. - Захоронение Хадры под храмом архангела Джабраила, древней святыни народа Удинов, - это мощнейшее символическое послание. Злое начало недолговечно, как ее тело, а доброе начало - вечно, как крепкий камень храма. Мифологический лейтмотив противостояния добра и зла, как двух основополагающих начал, присущим всем без исключения мировым религиям и народам. Легенда о бессмертной Хадре - вариация этого мифа у народа Удинов. Не воспринимайте ее как правду.

***

Разговор с профессором Анвари распалил журналистское чутье Джулии. Старинные предания, магия, сверхъестественные силы, и тайные оккультные общества нацистской Германии, - все элементы сенсационной истории были налицо.

Джулия с азартом погрузилась в лабиринты Интернета. Поиск по словам «Хадра» и «Шемахинское ханство» вывел ее на художественный рассказ «Легенда Шамаханской царицы» и научную статью «Шемаханская царица. Истоки мифа». Авторы рассказа скрывались за псевдонимами, и Джулия решила не тратить время на их поиски. Она связалась с автором статьи «Шемаханская царица. Истоки мифа.», Дарьей Корнеевой. Востоковедом, египтологом и палеонтологом, преподавателем Екатеринбургской государственной академии истории и искусств.

Противореча упомянутым регалиям, вызывающим в воображении образ солидной ученой дамы, Дарья Корнеева оказалась молодой и бойкой женщиной. Звонок Джулии застал ее на раскопках древнего высохшего моря близ Уральских гор.

- Вы на верном пути, Джулия, - Дарья поправила повязанную вокруг головы голубую бандану, упрятав под нее непослушную прядь ухоженных каштановых волос. - Шемаханская царица не легендарная, а вполне реальная историческая личность. Этому существует множество достоверных свидетельств.

Дарья стояла на краю глубокого раскопа, в котором, словно муравьи, сновали люди. За ее спиной возносились в небо дремучие уральские леса. Над верхушками лесов вздымались искрящиеся снежными шапками горы.

- Я сама это чувствую, - сказала Джулия. - Но меня немного смущает мистическая часть легенды. Вы в нее верите?

- Верю. На раскопках мне часто приходилось видеть и слышать невозможные явления, объяснимые только присутствием потусторонних сил. Я убеждена - одновременно с нашим миром существует и мир невидимый.

Из динамиков компьютера донесся слабый отголосок чужого голоса. Дарья отвернулась от экрана, посмотрела вниз, в раскоп.

- Прошу прощения, - произнесла она, вновь повернувшись к экрану. - Я вынуждена закончить нашу беседу. Ребята что-то нашли, мне нужно на это вглянуть. Удачи вам в поисках, Джулия.

Дарья отключила видеосвязь, не оставив Джулии времени поблагодарить ее за информацию.

Дальше Джулия разбиралась в легендах о Шемаханской царице самостоятельно. Она проследила бесспорную связь между поэмой российского поэта Александра Пушкина «Сказка о золотом петушке» и рассказом американского писателя Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском звездочете». В обоих литературных источниках упоминалась женщина манящей красоты, чей взгляд разжигал в сердцах мужчин необузданную страсть.

История помалу сложилась. Хадра, Шемаханская царица, не была выдумкой. Столетия она томилась в заточении саркофага. Вырвавшись на волю, царица взялась за старое, - покорять мужчин дьявольской силой.

Первым под неодолимую власть Шамаханской царицы попал музейный охранник Гарри Уокер.

За ним последовали и другие мужчины Чикаго.

В душе Джулии зашевелилась тревога. Чикаго крупный мегаполис, мужчин здесь в избытке. Зачаровав и малую часть мужского населения города, Шемаханская царица обзаведется армией покорных солдат. Что не приведет ни к чему хорошему.

***

В три часа пополудни, оглядывая из окна пустую улицу, Джулия увидела подъехавший к ее дому «Кадиллак». Из машины вылез Джим, широкими шагами прошел по ведущей к дому дорожке, и пропал из виду под козырьком подъезда.

Джулия вышла из гостиной в коридор, открыла входную дверь. Внизу со скрипом захлопнулась дверь парадного. По лестнице затопали грузные шаги. Поднявшись на лестничную площадку, Джим вошел в квартиру. Вид у него был усталый.

- Я накопала такую историю! - сказала Джулия, защелкивая замки на входной двери. - Аж самой не верится!

Джим снял пальто, повесил его на вешалку, разулся, и прошел в гостиную. Порядка там не прибавилось, и присесть было негде (рабочее кресло Джулии не в счет). Джим смахнул с трехногого табурета гору книг, сел. С наслаждением вытянул длинные ноги.

Джулия влетела в гостиную, переполненная нетерпением, и посвятила детектива в то, что узнала от Даира Анвари и Дарьи Корнеевой. Ею снова овладело беспокойство, навеянное осознанием нависшей над Чикаго угрозы.

- Что делать будем? - Джулия нервно прикусила губу. - Мы не можем сидеть сложа руки, когда такое творится.

- Надо идти на штурм особняка Карлоффа, - сказал Джим. - Убить ведьму и освободить одержимых от ее влияния.

- Но какими силами? Вызовем полицию?

- Полицией руководит напыщенный болван. Придется выкручиваться самим.

Джулия грустно произнесла:

- Тогда мы пропали. Кого мы поведем захватывать особняк?

- Я знаю, где можно найти нужных людей.

Джим опустил руку в карман пиджака, достал визитную карточку. На дорогой кремовой бумаге был вытеснен силуэт элегантного джентльмена, опирающегося на трость, и напечатан короткий номер: 673-9891.

В 1883 году на берегах озера Мичиган появился поселок трапперов и торговцев зерном, названный Чикаго. Жители поселка ютились в захудалых деревянных домишках. Со временем хлипкие домишки сменились добротными каменными домами, а каменные дома - фешенебельными особняками. Город рос вширь и ввысь.

Старые постройки ушли глубоко под землю, над ними выросли башни небоскребов. Современный Чикаго покоился на наслоениях прошлых эпох.

В годы сухого закона подземный Чикаго ожил. Бутлегеры прорыли под городом лабиринт туннелей, связывавшие самые значимые здания наземного Чикаго с портом на побережье Мичигана, откуда потоком шло контрабандное спиртное. Один из туннелей вел в подвалы Музея древней истории. Места, куда не подумал заглянуть Джим Блэтски, излазив этажи музея вдоль и поперек.

Женщина в платье цвета крови выбралась из Музея древней истории по тайному туннелю бутлегеров. Прежде она не бывала в здешних подземельях, но прекрасно ориентировалась в путанном лабиринте ходов. Подземный мир был ей другом. Она слышала голоса мертвых и забытых, указывавших ей верный путь наверх. Гарри Уокер послушно плелся за ней.

Женщина вышла из подземелий за чертой города. Вокруг раскинулись зеленые равнины, плавно переходящие в густые леса, а дальше возвышались горы. Оттуда исходил зов. Зов Тьмы, запертой в стенах пустого дома, таящейся в пыльных комнатах.

Женщина ощущала небывалое возбуждение. За годы заточения в саркофаге она позабыла, каково это - ощущать пульсацию темной энергии.

Гарри Уокер неуклюже топтался рядом с хозяйкой, ожидая приказов.

- Наверх, - велела она. - Нас там ждут.

Они поднимались долго. Растрескавшаяся асфальтовая дорога привела к ржавым воротам ажурной ковки. Вдалеке, за воротами, в тени одичавшего сада дремал заброшенный особняк Виктора Карлоффа. Замок Ужасов.

Войдя в огромный дом, женщина ощутила как ожила, зашептала тьма. Как заиграли по углам зловещие кривые тени.

- Это здесь, - молвила она. - Здесь я призову Его.

Женщина отослала Гарри Уокера в город. С приказом купить глиняный кувшин, вылепленный руками гончара, черного козла, и нож, проливший кровь своего хозяина.

Гарри Уокер раздобыл все необходимое. В злачных районах Чикаго можно найти все, что угодно, если знать нужные места и нужных людей. Гарри Уокер знал.

Женщина приступила к совершению ритуала. На заднем дворе, в земле, она вычертила витиеватый символ. Кувшин занял главенствующее место в центре символа.

Гарри Уокер, повинуясь приказу хозяйки, подвесил стреноженного козла на ветви засохшей яблони - так, что голова животного оказалась точно над горлышком кувшина. В кувшине плескался осязаемый мрак.

Последний луч света угас, позолотив на прощание вершину отдаленной горы. Время совершения ритуала настало. Женщина взяла в руку нож, направилась к подвешенному вниз головой козлу. Словно осознав ожидающую его участь, животное жалобно заблеяло. Лезвие ножа сверкнуло стремительно. Из вспоротого горла козла хлынул поток густой темной крови - прямо в кувшин. Животное забилось в судорогах.

Подергавшись, козел издох. Кровь капала в кувшин и на сухую землю.

Женщина бегло проговорила заклинание на арабском и опрокинула кувшин. Кровь выплеснулась, растеклась по земляным ложбинкам колдовского символа. Символ вспыхнул ядовито-зеленым пламенем, будто кровь козла была горючим топливом, а заклинание - поднесенной спичкой.

По заднему двору Замка Ужасов разлился призрачный, колыхающийся свет. Женщина не сводила глаз с пляшущего зеленого пламени, насыщенного глубокими темными оттенками до невыносимой взгляду едкости. На ее смуглом лице ярко сияли зеленые глаза - отражение бушующего пламени.

Ядовитое зеленое пламя полыхало четверть часа. Угаснув, пламя наполнило воздух душным запахом прогорклого масла.

Женщина ждала. В кустах и кронах деревьев ожил ветер. Завыл, засвистел. Поднял палую листву мертвой яблони, закружил пыльные вихри.

И стих.

В зарослях одичавшего сада послышалось шуршание. На окруженную деревьями поляну полезли большие черные скорпионы, величиной со взрослого шпица. Гады угрожающе поднимали увенчанные ядовитыми жалами хвосты, щелкали хваткими клешнями. Вслед за скорпионами из зарослей поползли королевские кобры. Змеи угрожающе шипели, выпуская раздвоенные языки, треугольные головы слегка покачивались из стороны в сторону. С кончиков клыков кобр капал прозрачный яд.

Женщина не дрогнула.

- Оставь эти уловки. Я тебя не боюсь.

Заполонившие поляну скорпионы и змеи мигом исчезли. Из-за мертвой яблони вышел мужчина - жгучий голубоглазый блондин, облаченный в белый хлопковый костюм. Его глаза светились ярче звезд, обильно усеявших ночное небо.

- А следовало бы, - сказал блондин, приближаясь к смуглолицей женщине. - Я могу уничтожить тебя одной мыслью.

- Можешь. Но не уничтожишь.

- Откуда такая уверенность?

- Я тебе нужна.

- Меньше, чем ты самонадеянно полагаешь.

Женщина шагнула к блондину, обвила руками его загорелую шею.

- Мне известны твои потаенные желания, - шепнула она на ухо мужчине. - Я помогу их осуществить.

Блондин обхватил ее за талию, притянул к себе, поцеловал. Скользкий раздвоенный язык протиснулся сквозь плотно сжатые губы смуглой женщины, она почувствовала резкий прилив тошноты.

Блондин брезгливо оттолкнул ее.

- Что ты можешь знать о моих желаниях, смертная царица? - произнес он с насмешкой. - Твое заточение длилось слишком долго.

Женщина сплюнула наземь. Поцелуй блондина оставил на ее губах отвратительный привкус тлена.

- Время изменило меня, но ты остался прежним. Жаждущим власти над Его миром и детьми Его.

Блондин осклабился.

- Вижу, ты не забыла мое учение. Так скажи же, чего ты хочешь взамен?

- Вернуть половину души, отнятую тобой.

- А известно ли тебе, что тогда случится?

- Известно.

- И ты готова принять неизбежное?

- Мне нечего терять.

Блондин игриво покачал головой.

- Живой быть лучше, чем мертвой.

На лице женщины пролегла скорбная тень.

- Не для меня. Мое царство сгинуло под песками пустыни. Кости моих предков истлели. Я должна воссоединиться с ними.

- Так будь по-твоему, - голубые глаза блондина засияли. - Цена названа и принята.

Женщина шагнула к блондину и поцеловала его. Раздвоенный змеиный язык вновь пролез меж ее губ. Она выдержала неприятные ощущения.

- Не оплошай, - сказал блондин, отстранившись от женщины. - Провал дорого тебе обойдется.

И исчез.

Женщина повернулась к Гарри Уокеру. Мужчина стоял в тени особняка, обращенный в серую ночь взгляд был пугающе пуст. Появление и исчезновение голубоглазого блондина не произвели на него никакого впечатления.

- Отведи меня туда, - велела его хозяйка, - где мой голос услышит каждая живая душа.

***

Зацепка с ночным клубом «Неоновый Нуар» оказалась пустышкой. Джим поговорил с Сильвией Джонсон, официанткой. Сильвия описала Гарри Уокера «незаметным, невидимым». Приходя в бар, он заказывал выпить, садился в дальнем углу, и ни с кем не заговаривал. На девушек Гарри Уокер не заглядывался, когда они пытались завязать знакомство, отвечал вежливым, но твердым отказом. Бывало, в баре начинались потасовки. Гарри Уокер не ввязывался в драки - едва заслышав шумные голоса и подзадоривающие выкрики, предвещающие пьяное побоище, он расплачивался и уходил.

Из клуба Джим ушел ни с чем. Кара Рысенвиль осталась в «Неоновом Нуаре», на попечении Аль Нортоне.

Было десять часов вечера. Джим поехал домой. Расследование исчезновения Гарри Уокера зашло в глухой угол. Джим задумался, а не досталось ли ему одно из тех дел, которыми пестрят страницы «желтой прессы». О похищениях людей пришельцами, эльфами, демонами, призраками, и прочими сущностями из тени. Мистическую подоплеку дела Джим обдумывал не всерьез, мысли о чертовщине роились в голове помимо его воли.

Зазвонил сотовый, брошенный на сиденье пассажира. Держа руль одной рукой, Джим сгреб телефон. Номер звонившего был незнакомый.

Детектив ответил на звонок.

- С кем я говорю? - он плотно прижал телефон к уху.

В трубке раздался надтреснутый старческий голос.

- Мистер Блэтски, это Мартин Дерби. Я работаю в Музее древней истории дневным охранником. Нам нужно срочно встретиться и поговорить. У меня есть важная информация об исчезновении Гарри Уокера.

- Где вам удобно встретиться?

- Вы знаете круглосуточную закусочную на Даунер-Гроув? Я буду ждать вас там в одиннадцать часов.

Детектив ехал по двадцать второй улице, вливающейся в шоссе пятьдесят шесть. Машин на дороге было немного.

- Я буду в закусочной через полчаса, - сказал Джим.

Мартин Дерби ответил:

- Сядете за шестой столик. Так я буду знать, что вы - это вы.

И повесил трубку.

За пять минут до одиннадцати Джим вошел в закусочную на Даунер-Гроув. Он занял шестой столик, заказал пекановый пирог и кофе.

В одиннадцать часов в закусочную вошел пожилой мужчина. На нем было серый плащ, перетянутый поясом, и шляпа Трилби с заломленными кверху полями.

Мужчина в плаще тоже сел за шестой столик. Подошла официантка, принесла заказ детектива. Мужчина в плаще заказал себе кофе и пончик с джемом.

- Здравствуйте, детектив, - сказал мужчина в плаще, когда официантка скрылась за дверью кухни. - Извините, что выдернул вас посреди ночи. Дело срочное.

Джим отхлебнул обжигающего горячего кофе.

- Вы Мартин Дерби?

- Да, - в доказательство старик показал детективу водительское удостоверение. Украдкой, будто боялся, что кто-то еще узнает его личность.

- Что вам известно об исчезновении Гарри Уокера?

- В ночь, когда пропал Гарри, из музея исчез один экспонат. Директор запретил сотрудникам говорить об этом под угрозой увольнения. Поэтому мы встречаемся здесь.

Подошла официантка, принесла кофе и пончик. Пока она не ушла, Мартин Дерби молчал. Затем он заговорил снова:

- Пропавший экспонат - саркофаг, найденный на раскопках где-то в Европе.

- Зачем саркофаг привезли в музей? - Джим отломил вилкой кусочек пирога.

- Для изучения. В нашем музее есть какое-то сложное оборудование, точно я не знаю. После исследования саркофаг должен был стать частью музейной выставки о древнем Востоке.

Джим жевал черствый пирог. Мартин Дерби выложил на замызганный столик плотный бумажный конверт.

- Я достал для вас копии фотографий саркофага.

Джим заглянул в конверт. Там лежали восемь цветных фотоснимков. Разложив снимки на столике, детектив внимательно рассмотрел каждое фото. Саркофаг был каменный, покрытый сложным орнаментом. Высеченный на крышке горельеф изображал сцены средневековых пыток и казней.

У детектива созрело новое объяснение странного исчезновения Гарри Уокера.

- Вы думаете, Гарри Уокер продал саркофаг дельцам с черного рынка, - Джим сложил фотографии в конверт, - прихватил деньги, и благополучно свалил в Вегас?

Мартин Дерби возмущенно замахал руками.

- Нет! Гарри был честным человеком. Он бы никогда не сделал того, в чем вы его подозреваете.

- Тогда как его исчезновение связано с саркофагом, и чего ради музей скрывает пропажу?

- На саркофаг наложено проклятие.

Джим скептически хмыкнул.

- Я знаю, что это звучит как бред, - сказал Мартин Дерби. - Но поверьте, саркофаг проклят. Парень, привезший эту дрянь к нам, говорил, что после нахождения саркофага на раскопках начали твориться всякие странности.

Джим допил кофе. Тарелка с кусочком пирога опустела.

- Что за странности?

- Вокруг лагеря археологов шныряли какие-то тени, ночью люди слышали пение духов пустыни. После заката к лагерю приходили дикие звери: шакалы и койоты, бродили вокруг, рыча и воя. Днем к раскопкам слетались грифы. До нахождения саркофага все было спокойно, а как его подняли из земли, - началась вся та дьявольщина.

- Это вам тот парень наплел?

- Он не врал. Я слышал, как дрожит его голос, и видел его трясущиеся руки. Он был на взводе, и не скрывал радости от того, что наконец-то сбагрил музею эту проклятую находку.

Джим подозвал официантку, сунул ей деньги за пирог и кофе.

- Я копну под пропажу саркофага, - сказал он. - Выясню, что связывает Гарри Уокера с этим случаем, и связывает ли. Но в проклятие я не поверю.

- Понимаю. Я и сам не из тех, кто верит в проклятия и дьявольские проделки. Но я не могу отрицать очевидного - саркофаг привезли в наш музей, и в ту же ночь Гарри исчез. - Мартин Дерби поставил на блюдце чашку с остатками кофе, руки старика заметно дрожали. - Ладно бы, исчез он один, так и саркофага нет. С Гарри случилось что-то очень плохое. Ему может грозить опасность.

- Если ваш напарник еще жив - я найду его и постараюсь защитить.

- Надеюсь, мистер Блэтски. Гарри славный малый. Помогите ему.

Джим сунул конверт в карман пальто, встал. Выйдя из закусочной, детектив пропал в туманной чикагской ночи.

***

Из закусочной Джим поехал домой. Раздевшись, рухнул на незастеленную кровать и забылся глубоким сном без сновидений. Утром, позавтракав, Джим поехал к Джулии Райтер - журналистке-фрилансеру. Помимо журналистики, Джулия увлекалась древностями с упором на легенды и фольклор. Джиму не давал покоя конверт с фотографиями саркофага, лежащий в кармане пальто. Вчерашним вечером Мартин Дерби рассказал ему сомнительную, неправдоподобную историю. Из всех знакомых детектива одна Джулия могла внести ясность в рассказ старика, отделив правду от вымысла.

Джулия жила в квартале Блумингдейл, в бывшем доходном доме. Проехав по сонным улицам Блумингдейла, Джим припарковал «Кадиллак» у трехэтажного кирпичного дома с покатой черепичной крышей, утыканной трубами каминов. Квартира Джулии находилась на втором этаже. В подъезде было тихо, лестничные пролеты заливал ласковый утренний свет. Джим постучал в дверь квартиры Джулии.

Дверь открыла заспанная девушка в белой футболке с Микки-Маусом и черных кружевных трусиках.

- Ради всего святого, Джим, - девушка зевнула. - Ты видел, который час?

- Срочное дело, - Джим легонько оттолкнул девушку, вошел в квартиру.

- И тебе доброе утро, - беззлобно проворчала Джулия.

Закрыв дверь, она прошла в полутемную гостиную. Там господствовал беспорядок, присущий всем творческим людям. Письменный стол, на котором стоял выключенный ноутбук, был погребен под грудами исписанных, скомканных листов бумаги. На полу, на этажерках, стульях и низеньком столике лежали раскрытые книги. В щель между плотно задернутыми портьерами пробивался настойчивый лучик солнечного света.

Джим стоял посреди захламленной комнаты. Присесть было некуда.

- Сделать тебе кофе? - предложила Джулия.

- Нет времени, - Джим достал из кармана конверт с фотографиями. - Взгляни на эти снимки. Меня интересует твое мнение.

- Насчет чего?

Джим вкратце пересказал события вчерашнего дня.

- Ничего себе! - присвистнула Джулия, выслушав рассказ детектива. - В интересную историю ты ввязался. Пахнет сенсацией.

- Разузнаешь для меня все, что сможешь, о саркофаге, - сказал Джим, - и получишь эксклюзивное интервью. Из первых рук.

Взгляд Джулии загорелся азартом.

- Я в деле! Как управлюсь - позвоню. Ты не сменил номер?

- Номер тот же.

- Тогда вечером созвонимся.

Оставив фотографии Джулии Райтер, Джим ушел. От нее он поехал в полицейский участок на Миднайт-Лейн. Рассказать Нику Картеру о ходе расследования исчезновения Гарри Уокера.

***

Ночью, пока Джим спал и не видел снов, женщина в платье цвета крови и Гарри Уокер побывали на радиостанции WGN. Том Уотли, охранник, попытался преградить путь поздним визитерам. Женщина блеснула зелеными глазами, приказала покориться, - и Том Уотли превратился в безвольного раба.

Втроем они поднялись в студию, где вел ночной эфир Ларри Сиджвик. Сидя в наушниках, он не услышал шагов позади себя. Том Уотли схватил радиоведущего, Гарри Уокер сорвал с его головы наушники. Ларри Сиджвик закричал, попытался вырваться. Том Уотли и Гарри Уокер насильно развернули его к женщине.

- Не бойся, - сказала женщина. - Ты обретешь покой. Покорись.

Зеленые глаза вспыхнули. Ларри Сиджвик перестал сопротивляться, его взгляд разом потух, тело обмякло. Том Уотли и Гарри Уокер отпустили Ларри Сиджвика. Радиоведущий склонился перед женщиной.

- Встань, глашатай, - промолвила она. - Твое предназначение - не стоять на коленях. Ты понесешь мой голос и волю мою по миру.

Спустя полчаса музыку в ночном эфире радиостанции WGN прервало странное сообщение. Оно передавалось на разных языках, и было понятно всем жителям огромного города. Сообщение состояло из одного слова, отдающего неизъяснимой силой.

«Покоритесь».

***

Из выезда с парковки за зданием полицейского участка вылетела машина с включенными мигалками. Джим выругался, резко выкрутил руль вправо. «Кадиллак» вильнул в сторону, уклонившись от столкновения с полицейским автомобилем, умчавшимся вверх по Миднайт-Лейн.

Творилось нечто странное.

Из дверей восемнадцатого участка выходили полицейские - то по двое, то по одному. Они шли медленной, шаткой походкой, словно спали наяву. Заворачивая за угол здания, полицейские садились в служебные машины, заводили моторы и уезжали. Колонна полицейских автомобилей тянулась вверх по Миднайт-Лейн.

Джим притормозил у распахнутых настежь дверей восемнадцатого участка. Из здания вышел Ник Картер. Он шел той же неуверенной, сомнамбулической походкой, что и остальные полицейские.

Джим вылез из машины, окликнул старшего детектива. Никакой реакции. Ник Картер будто и не слышал оклика. Он добрел до угла здания, завернул на парковку и исчез из виду.

Джим побежал за ним. Когда он дошел до спуска на парковку, мимо с визгом пронеслась полицейская машина. За рулем сидел Ник Картер. Джим успел заметить отпечатавшееся на лице старшего детектива бессмысленное выражение и судорожно вцепившиеся в руль руки.

Джим вошел в полицейский участок. Вытащил револьвер. Тяжесть оружия в руке придала ему уверенности перед лицом таящейся в здании неизвестности.

- Эй! - крикнул Джим. - Есть кто?

Тишина. Ни шагов, ни голосов. Каморка дежурного была пуста, дверь туда открыта. Джим заглянул внутрь. На столе стоял недопитый стаканчик остывшего кофе, под столом, на слабо гудящем блоке компьютера, лежал раскрытый журнал "Плейбой". Куда подевался дежурный, вопросов не вызывало. Умчался в одной из полицейский машин, вылетавших с парковки точно пули из пистолета. Вопрос в том, куда и зачем подались полицейские. И почему все они походили на спящих лунатиков?

Джим поднялся на третий этаж, прошел в большой зал, где сидели детективы. Там тоже никого не было. В открытые окна задувал шаловливый ветерок, сметая со столов документы. На вешалке у стены висели мужские пальто черных и серых цветов. Детективы только вышли на работу, как что-то произошло. Это что-то заставило их покинуть участок, сесть в машины и уехать.

Всех поголовно.

Что же это было?

Пересекая пустой зал с револьвером наготове, Джим услышал женский голос, исходивший из кабинета Шона Флэннигана, капитана восемнадцатого участка. Голос без устали повторял одно и то же слово: «Покоритесь».

Джим вошел в кабинет Флэннигана. Там стоял длинный овальный стол, окруженный стульями. Стулья были отодвинуты невпопад. Похоже, детективы собрались на утреннее совещание в кабинете капитана, и тут их накрыло.

На столе капитана Флэннигана стоял старенький радиоприемник, настроенный на популярную в Чикаго радиостанцию WGN.

Из хриплых динамиков звучал женский голос с властным призывом: «Покоритесь». Голос был приятный. Страстный. Соблазнительный. Но от того, как он звучал, Джиму стало дурно. Голова закружилась, виски кольнуло острой болью. В сознание Джима прокралась сильная чужая воля, повелев выйти на улицу, сесть в машину и ехать в горы, - к проклятому Замку Ужасов Виктора Карлоффа.

Собственная воля Джима быстро таяла, уступая натиску чужой. Считанные минуты отделяли его от превращения в безропотного, покорного раба. В последнем порыве сопротивления Джим поднял руку с револьвером и всадил пулю в старенький радиоприемник. Гипнотический женский голос смолк. Морок в сознании детектива развеялся как утренний туман над рекой.

Джим покинул опустевший полицейский участок. На улице у него зазвонил мобильник.

- Джим! - голос в трубке, принадлежавший Джулии Райтер, звучал испуганно. - Срочно приезжай ко мне! Тут хрен знает что творится!

Не отключая мобильник, Джим прыгнул в «Кадиллак», завел мотор и надавил на газ. Машина рванула с места, урча мощным мотором.

- Под моим окном промаршировала толпа мужчин! - тараторила Джулия. - На вид - вылитые зомби! Перли вперед, никого не замечая и не слыша! Жуткое зрелище! Ко мне забегала соседке, Стефани, сказала, ее муж спятил. Он слушал радио, потом вдруг встал, и с безразличным видом поплелся к двери. Стефания пыталась его удержать, так он ее ударил, вышел из квартиры, и ушел следом за толпой! У других девочек мужья тоже смылись! Стефания сказала, что поедет в полицию. Мне очень страшно, Джим. Что происходит?!

Джим прибавил скорости.

- Чертовщина, других предположений у меня нет. На полицию надеяться бесполезно. Я еду из восемнадцатого участка по Миднайт-Лейн. Все полицейские и детективы подались в самоволку. Выглядели чертовски похожими на зомби, разве что не жрали ничьих мозгов.

Джулия потрясенно ахнула.

- Значит, их тоже зацепило. Да что же это такое, Джим?!

- В участке я слышал странную запись по радио. Женский голос постоянно повторял: «Покоритесь». Думаю, все дело в этой записи, она как-то промывает людям мозги.

Джим услышал шуршание карандаша по бумаге. Джулия записала насчет записи по радио, женского голоса, и слова «Покоритесь».

- Причем цепляет этот гипотез только мужчин, - задумчиво произнесла девушка. - Джим, ты запомнил станцию, на которой крутилась запись?

- Не до того было.

- Ладно, сама найду. Приезжай скорее, Джим. Происходящее меня пугает.

Джим гнал как сумасшедший. Навстречу ему вереницей тянулись автомобили. За рулем автомобилей сидели мужчины с отсутствующим выражением лиц.

Волон из комикса "ИГРА".