Гоголь их любил...
...а Бунин возмущался:
Гоголь, конечно, гениальный писатель. Смешно это отрицать, но разрешите мне его не очень любить. [...] Где он мог выкопать этакие мертворождённые фамилии, как Яичница, Земляника, Подколесин, Держиморда, Бородавка, Козопуп? Ведь это для галёрки — это даже не смешно, это просто дурной тон. Даже в фамилии «Хлестаков» есть какая-то неприятная надуманность, что-то шокирующее. Да и Антон Павлович со своим Симеоновым-Пищиком, несмотря на весь свой вкус, сел в калошу.
То есть Чехову между делом тоже досталось.
В таком случае надо было пнуть Грибоедова за полковника Скалозуба, Фонвизина за господ Простаковых, Скотинина, Стародума, Цифиркина, Вральмана — и казнить Салтыкова (Щедрина) за бесконечных Угрюм-Бурчеевых, Рукосуй-Пошехонских, Оболдуй-Таракановых, Негодяевых, Грустиловых, Живодёровых, Кровопийцевых, Паскудниковых и так далее.
Но фамилии литературных персонажей появляются по воле автора. В реальной жизни — особенно в социальных сетях — многие норовят блеснуть оригинальностью и выдумывают себе заковыристые клички...
...хотя и о настоящие имена-фамилии нет-нет, а споткнёшься.
Скажем, авторы хорошей книги "Из жизни Петербурга 1890-1910 годов" носят выдающиеся фамилии Засосов и Пызин. В паре они производят особенно сильное впечатление. Дело Засосова-Пызина успешно продолжает носитель замечательного сочетания имени с фамилией Альбин Конечный.
Это ни в коем случае не к тому, чтобы кого-то обидеть.
Существует целый раздел языкознания, изучающий любые имена собственные, — ономастика.
Писатели-классики использовали ономастический трюк, давая своим персонажам говорящие фамилии. Читатель запинается об интеллектуальную кочку и подсознательно прибавляет смысл, заложенный в именах собственных, к смыслу произведения. Эффект от прочитанного усиливается. А в случае с историей Петербурга фамилии краеведов Засосова, Пызина и Конечного благодаря работе подсознания могут увести в сторону от смысла книги. В этом случае эффект снизится.
Речь о стереотипах восприятия. Книга "Сызрань" Пызина воспринимается адекватно, томик "Петербург" Засосова — не совсем.
Как не запнуться и не позубоскалить над сообщением в новостях:
"Петербургские художники Виктор Забуга и Эрик Железкер перевоплотились в бездомных и одну неделю августа прожили на улице, отказавшись от всех бытовых удобств, чтобы получить необычные впечатления и заряд для творчества, сделать неожиданные открытия и переосмыслить свою жизнь.
Воплощая главную идею — изучить социальное дно, авторы проекта так его и назвали: «На дне». И именно здесь они узнали, что проще прожить без денег, чем без доброты, любви и внутренней свободы".
Не так давно заметка о том, как внутренне свободные и полные любви Забуга и Железкер переосмыслили свою жизнь, была бы опубликована в рубрике "С жиру бесятся" или "Их нравы". И кабы не затейливые фамилии участников, акция вряд ли привлекла бы внимание.
"Экипаж командира группы "Стрижи" полковника Дятла катапультировался из-за того, что в двигатель самолёта попала чайка".
Эта новость вызывает невольную улыбку, хотя ничего весёлого в ней нет...
...зато можно от души повеселиться, когда белорусская актриса по фамилии Ягодка берёт фамилию мужа — Молочко, или москвичка по фамилии Олифант после свадьбы носит фамилию Хобот.
Ономастические игры приводят на память старый анекдот.
Посетитель представляется в социальной службе:
— Сергей Дерьмососов. Хочу изменить паспортные данные.
— Это ваше право, — отвечают ему. — А как хотите называться?
— Альберт.
Подсознание работает, никуда не денешься.
