Русский язык

Лет 10-15 назад, когда повсеместно для обсуждения всего на свете были распространены форумы, у нас в Беларуси, тоже были дикие срачи на эту тему. Особо упоротые, такое чувство готовы были уничтожать россиян или белорусов, которые скажут Белоруссия.
Уже тогда, мне 20-25 летнему было дико непонятно, в чем собственно проблема с Белоруссией? Нет, конечно, если бы это было в виде ругательства или с целью какого-то принижения народа, то да, было бы неприятно. Понятно, что на пренебрежительный контекст или если бы какое-то обидное слово было сказано, то можно обидеться.

К примеру, россиянка в обменника меняет ваши рубли на наши рубли, и, пренебрежительно с криками, что ждет уже 5 минут в очереди, восклицает, типа в вашей Белоруссии я еще и жду, чтобы ваши фантики купить. То да, тут королева блядь и так сама собой бесит, так еще и это.
Или второй пример: дальняя родственница из Канады (старая еврейка , уехавшая в 90х и думая, что тут так все и осталось) говорит по телефону: найди мне дизайнера на подработку. У вас там в Белоруссии за еду готовы работать, а тут платить нужно.
Тут без пизды, нахуй послать и за Белоруссию и саму по себе хочется.

Но на то, что народ чужой страны просто привык называть слегка по другому, не неся за собой какой-то отрицательный подтекст, в чем смысл обижаться?
Ебать, как вы блядь вообще живете, если себе же придумываете такие поводы для срача?
В моем понимании, эти зачинщики срачей, какие-то дико неудовлетворенные своей жизнью люди, у которых все хуево в жизни и вот он повод, вывалить свое недовольство, пропиздеться и дальше пойти за догонкой в алкомаркет.

В итоге идут годы, меняются площадки для таких обсуждений, а упоротых до сих пор триггерит от такой мелочи.

«Волнительно» точно не относится к неологизмам: этому слову больше века. Потребность в его образовании от глаголов «волновать» и «волноваться» возникла давно, несмотря на существование слов «волнующий» и «волнующе».

Как говорится, есть нюанс. Для тонко чувствующего русский язык человека волнующий — это приводящий в состояние волнения, оказывающий сильное эмоциональное воздействие. Тогда как «волнительный» выражает, скорее, качество самого переживания.

Зачем дублировать то, что уже и так есть? Появление второго слова нельзя назвать чем-то уникальным. В нашем языке давно живут подобные парочки: «возмутительный» и «возмущающий», «одобрительный» и «одобряющий». Но в то же время «трогающий» в значении, близком к «трогательному», вообще не употребляется отдельно от других слов. Только в сочетаниях типа «трогающий за душу».

Считается, что впервые слово «волнительный» появилось в актерской среде и активно употреблялось представителями старой актёрской школы. Например, легендарный Константин Станиславский писал:

«Всякое действие не ради внешней причины, а по внутреннему побуждению, всегда бывает сильнее, глубже обосновано и потому более волнительно для исполнителя».

Но до нас дошли примеры использования этого слова людьми, далёкими от театральной сферы. Корней Чуковский в «Дневнике» писал в 1936 году:

«Мы в Сокольниках познакомились с одной мамашей (с двумя детьми), которая вдруг сказала мне: «вы такой волнительный».

А вот выдержка из статьи Льва Толстого, опубликованной в газете «Русское слово» в 1908 году:

«И главный, самый волнительный вопрос: так ли я живу и все окружающие меня люди?»

Ну как, всё ещё хочется обвинять в безграмотности тех, кто говорит «волнительно» вместо «волнующе»? Если уж такие корифеи русской литературы его употребляли, то делать замечания всем остальным у меня язык не поворачивается.

Независимо от того, где это слово впервые появилось, оно явно проникло в обычную и литературную речь более века назад. Но в словарь оно попало только в 1957 году, и то с пометой «разговорное».

Можно ли так говорить?

Говорить, конечно, можно, кто же его запретит. Причём сейчас мы с вами наблюдаем интересный процесс, когда «волнительный» вымещает из языка более правильный вариант «волнующий». И чем окончится эта битва, непонятно. Может, всё перевернётся с ног на голову?

Но на данный момент слово «волнительный» по-прежнему красуется в словаре с пометой «разговорное». То есть для официальной и правильной литературной речи оно не подходит. В Большом толковом словаре С. А. Кузнецова напротив «волнительного» есть уточнение, что оно присуще речи актёров. Актёр вы или нет, решать вам.

Кстати, вы как говорите: волнительно или волнующе?

Источник: мой блог о русском языке в Телеграме

В глобальной истории названия стран, народов и территорий зачастую навязывались извне, особенно в эпоху колониализма и империй. Эти названия порой игнорировали самоназвания народов, а иногда даже имели уничижительный оттенок. Такой подход не только лишал народы их идентичности, но и подчёркивал неравенство, где доминирующая нация узурпировала право определять, как называться другим.

Социалистическая идеология, напротив, утверждает равенство всех народов и их культур, что включает уважение к самоназваниям. Примером этого подхода можно считать ранний Советский Союз, который, несмотря на множество противоречий, пытался уважительно относиться к этническим меньшинствам. Например, чукчей в то время предлагалось называть "луораветланами", что ближе к их самоназванию — "лыгъоравэтльат", что в переводе означает "настоящие люди". Это было попыткой отказаться от навязанных извне названий и создать условия для культурного равенства.

Многие современные названия стран и народов в международной практике являются следствием европейской экспансии. Например, Япония, в русском языке звучащая как "Япония", является производной от иностранного произношения. Однако самоназвание страны — "Ниппон" или "Нихон" — отражает её уникальную культуру и язык. Подобным образом, "Германия" или "Germany" являются экзонимами, тогда как самоназвание страны — "Дойчланд".

Использование экзонимов часто укоренено в эпохе колониальных империй, когда колониальные державы пытались закрепить своё доминирование, создавая свою картину мира. Это проявлялось не только в названиях, но и в их произношении, которое подчёркивало европейскую точку зрения.

Признание и использование самоназваний — это не просто формальность. Это важный шаг к установлению культурного равенства и устранению наследия колониализма. Призывая использовать такие названия, как "Ниппон", "Беларусь", "Дойчланд", и ожидая того же в отношении России (например, "Rossiya"), мы способствуем укреплению взаимного уважения между народами. Это подчёркивает идею, что ни одна культура или язык не превосходят другие, а каждая нация имеет право на идентичность, выраженную в её родном языке.