Не минусуйте меня, пожалуйста! Я в отпуске! (с)
Кто угадает фильм - молодец. Хотя это не сложно.
Жил да был богатырь Кондрат, Демьянов сын. Жил не тужил, в дружине не служил и басурман давно уж не бил, отдыхал от трудов праведных. Меч-кладенец, да бахтерец меднокованный по клетям да коробам запрятаны. Сам Кондрат на подводе горб ломает, людишек возит. Кого на торжище, кого с торжища, а кого и по девкам гулящим - только деньгу давай.
Днесь правит он телегу, кобылку постегивает, как вдруг с неба ясного дева красная падает!
Глянул Кондрат - срамота-срамотой, барыня-то в одном исподнем! Волосом желта, что кочетово крыло, телом худа да лядаща, да умом блаженна - всё молчит, да коровою мычит. И погоня за ней - опричники государевы! Бес тут богатыря попутал, уж больно приглянулась ему девка. Спрятал он её от доследчиков да к попу одному повёз. Поп тот, да ещё дьячок при нём, девку приютили, а Кондрата за ворота погнали.
А воутру посольство к нему - воевода царский со товарищи. Так и так, мол, Кондрат Демьяныч, царь-батюшка жалует тебя милостью своей да грамоткой. Грамотка та тебе, чтоб ехать на гульбище заморское, да девку давешнюю с собой прихвати! Там, на гульбище, на корабле летучем, будет тебе весточка от бабоньки одной. Встретит-приветит да даст тебе камни чародейские. Одни они могут Русь-матушку спасти от солнца чёрного, что в небе висит и красно солнышко заслоняет. Не добудешь тех камней - лихо окаянное приключится! Падёт то солнце оземь и изведет всю породу людскую, будто и не было её. Ты те камни возьми и прямёхонько во столицу к царю-анператору отправляйся. Доставишь чин по чину - будет тебе царёво спасибо да пятак на водку. А нет - на себя пеняй.
Пошли Кондратушко с Любушкой (так девка назвалась) к притону речному, что у быстрины, где ладьи крутобокие стоят. Подходят к человеку казённому, ярыжке. Богатырь и молвит:
- Вот он я Кондрат, Демьянов сын. А это жена моя, Любава.
И девка тут:
Да, - говорит, - Люба я, Демьянова! Вот он, мой пачпорт. Люба Демьянова. Пачпорт.
- Исполать вам, - ярыжка в ответ, - гости дорогие! Ехайте с богом!
Ну и, значица, в ялик сели и погребли к ладье своей.
А были те камни заветные не царю одному надобны. Хотел их заиметь и поп давешний и ещё злодей один чубатый, Захарием кличут.
Захар тот басурманам из мошны отсыпал щедро злата-серебра, чтоб добыли камни наперёд Кондрата.
Басурмане волшбою чёрной в богатыря и красавицу огневласую перекинулись, да Господь оборонил - перед приказчиком обратились взад, морды свои поганые явили.
Пока суть да дело, богатырь, с наречённою своею женою, на корабль летучий добрались. Хотели было средь люда шумного затеряться, ан нет - шалишь! Явился Кондрату... мужик - не мужик, баба - не баба, одно слово - бес вертлявый! Рожа - будто сажей намазана, на башке калач, рыло холёное, да скоблёное...Тьфу!
И квохчет индюком: - Кондратушко! Приехал, родненький! Меня Родионом кличут! Из всех скоморохов я - наипервейший! Все меня знают! Скажи, богатырь, люду доброму слово молодецкое! А уж я разнесу по свету, что твоя сорока на хвосте - не сумлевайся!
Хотел Кондрат вдарить беса по сусалам, да пожалел немощь черномордую. Не сам же он таким народился - господь за грехи наказал.
- Никшни, баламошка! - и кулаком погрозил.
Об ту пору начался на корабле пир да гульба - что там твой Иванов день!
Посередь вдруг бабонька вышла, туловом дородна. Сама быдто лебедь, токмо не белая, а синяя что ли? А звали ту бабу Палашка Лагутина. Люди русские, и нехристи тож, сперва перепугались такой страхолюды. А баба как зачнёт частушки петь - одна другой озорней да задорней! А уж как "Барыню" завела - ноги сами в пляс пустились!
И все б хорошо, да басурманам поганым
счастие то народное поперёк горла рыбьей костью встало. Прокрались они на корабль да пустили стрелу калёную Палашке в брюхо. Кинулся Кондрат ей помочь да припозднился. Успел только слова последние услыхать, мол, камушки-то в брюхе моём и есть. А как они там оказались - не спрашивай. И отошла, болезная.
Достал Кондрат камни, погоревал малёхо, перебил поганых без счету и давай суженую свою искать, Любавушку, значит. А та басурман косорылых перепугалась да на чердак от них схоронилась. Достал её богатырь, на руки взял, а она - что мёртвая! Дышит - не дышит, слов его не слышит и бледная как снег. Ну, думает витязь, надо с корабля этого тикать. И понесли они с попом да дьячком Любаву прочь оттель.
А пока несли, Захар, лиходей богопротивный, вернулся каменья добыть. Забыл, люциферово отродье, что сам же давеча петуха красного на корабле пустил! Сели Кондрат с Любавой, попиком и дьяком в захаров баркас и отчалили. А он так и погорел весь от своего же лиходейства. И поделом.
А Солнце чёрное совсем уж небо синее заслонило. Того и глядишь ухнет на землю и быть тогда беде...
Одна надежда у русичей - на богатыря-заступника да камни чародейские.
Добрался Кондрат до капища старого, камни в круг выставил и думает горькую думу: - Чего от тех камней проку, коли толку от них нет?
Закручинился вздохнул - глядь, а камушек-то шевелится!
Второй камень землицей сырой посыпали, третий - водой студеной, да горькими слезами. Настал черёд четвёртого. Достал Кондрат из сапога огниво с кремнем, да как назло - трута на один раз всего! Высек богатырь искру, вспыхнул, зарделся трут жарким пламенем - раскрылся-таки четвёртый камень!
Стали думать-гадать как дальше быть.
Молят Любаву, подсоби, мол, ты ж нам заместо ангела божия!
А Кондрат к устам сахарным прильнул, да молвит: - Лебедь ты моя белая, зазноба ненаглядная! Люблю тебя - мочи нет!
Тут Любава как дунет, как плюнет! И спалила солнце чёрное!
А царь-батюшка с боярами да дворней глядят не нарадуются! Царь ликом чёрен, зубом бел, велит послать гонца к матушке кондратовой. Пишет, мол, я, самодержец всероссийский, и весь народ в ножки вам кланяются за сына вашего и здравицу поём!
А вдова демьянова ответ шлёт:
- Царь наш лупень скудоумный, а ты, Кондрат, родительницу не уважишь, слова доброго не скажешь, всё глумишься!
Царь, конечно, удивился, но не сказал ничего. Только посмотрел как там Кондрат с Любавой. А они - ебутся.
