[Немного киберпанка к Хэллоуину, вам не повредит.]
Патриарх тащил сына за плечо по длинному роскошному коридору.
Тот отбрыкивался, но старые жилистые руки крепко сжимали его руку.
- Расскажи-ка мне, сколь приятно тратить то, чего у тебя нет, на то, что тебе не нужно? -
- Отец, мы всего лишь хотели отдохнуть, у Мэтта был день рождения, мы же не мож... -
- Можете. Вы прекрасно можете отметить сие событие без подобных выходок. -
Хватка отца усилилась. Матиас вскрикнул от резкой боли.
- Ты не видишь границ, маленький ублюдок. Ты хочешь - ты берешь. Ты вообще не представляешь, что ты используешь, как это было добыто и сколько людей погибло ради этого. -
- Я... Я знаю, что те рабочие погибли, я знаю, что это не просто кредиты, я... -
- Ты даже ни разу не был в шахте, щенок. Ты ни разу не налаживал каналы передачи в грозу. Любой щелчок от внешнего мира - и ты задрожишь. -
Патриарх уже буквально волок Матиаса по ковру.
- Скажи-ка мне лучше, как ты обошел охранный код? -
Матиас крепко сжал зубы.
- Ага, то есть это ты подчерпнул из тех немногих книжек, что удосужился прочесть - а воровство ты предпочел игнорировать? Не сдаем друзей, которые помогают нам в деле? Хороший урок, да. Возможно, тебя даже не стоит наказывать. Ах да, погодите: ты помог друзьям и насрал на семью. Упс, это чертово ПРЕДАТЕЛЬСТВО, мразь. -
Матиас старался не думать о том, куда они идут, но всей душой прекрасно понимал, куда.
Они прошли через последний пост охраны, и явно удивленный начальник поста осторожно приблизился к застывшему перед дверями в гневе патриарху.
- Сэр, какие указания? -
- А ты как думаешь? Открывай. -
- Как... скажете. -
Никто не перечил. Время, обстоятельства и последствия дел прошлых лет давно отучили их этого. Никто даже не думал, что можно перечить. Не было такой функции в голове, просто не было.
Они все родились под куполом. И немногие знали, что было до. Если вообще знали.
Купол стал отличной защитой для всех.
Идеальным барьером против нынешних угроз, настоящим концом холодной войны, мертвые протоколы которой дали бы бой даже в случае гибели государств, что обладали ядерным потенциалом.
Изобретение энергетических щитов перевернуло ситуацию в мире.
Если ты неуязвим для всех существующих дистанционных аналогов оружия - ты вновь возвращаешься к славным временам окопов, газов и связистов - но уже не прокладывающих кабеля, а подрывающих энергостанции.
Можно ли отключить купола?
Легко.
Правда, под ними может обнаружиться купол поменьше, надежно охраняющий верхушку и вооруженные силы города.
А твои ракеты уже были запущены, и прямо сейчас ты с болью наблюдаешь, как ядерный потенциал страны разбивается в никуда.
Хотя никто не пробовал. Люди, что поделать, страх - одна из последних надежд человечества на спасение наравне с любознательностью.
Начальник поста махнул бойцу за пультом управления. Двери начали раскрываться.
- Пойдем, гуляка. Увидишь, что на самом деле значит день рождения - а то ты явно забыл страдания матери при родах. -
Они вышли на обзорную площадку.
Безумная высота здания корпорации патриарха Зиена ошеломляла каждый раз - хоть Матиас и жил в нем с самого детства.
Внизу на многие километры простирался город - вплоть до самого горизонта, где мерцал синим защитный купол.
Наверху всполохами о его поверхность разбивались капли токсичного дождя - настоящая кислота, способная прожечь кожу насквозь при первом же попадании.
Человечество вынуждено было спрятаться под куполом от того, что само натворило. Даже интересно, уйдет ли оно когда-нибудь под землю, когда натворит еще что-нибудь похлеще?
Патриарх отпустил плечо Матиаса, резко толкнув того к площадке-балкону на самом краю шпиля, в котором они находились.
- Давай, время отпраздновать твою новую дату дня рождения. -
Матиас оглянулся на отца.
- Я не боюсь высоты. -
Патриарх улыбнулся.
- Я знаю. -
Развернувшись, он отошел к дверям поста и, наклонившись к передатчику, сказал пару слов.
Из шума радиопомех раздался явно ошарашенный голос начальника охраны.
Патриарх гневно ударил по стене рядом и повторил.
Голос слегка стих и обескураженно ответил нечто короткое и печальное.
Дверца, отделявшая небольшой защищенный бронированным стеклом купол [бронированное стекло на высоте в несколько километров - все, что вам нужно знать о паранойе семьи Зиена], плотно закрылась.
Матиас остался один на балкончике, под которым разверзлась пропасть.
Отец, злобно улыбаясь, смотрел на него изнутри стеклянного купола беседки.
Матиас подошел к перилам. Взглянул вниз.
Огни неона. Огни магистралей. Огни трущоб.
Все в огне.
Красиво.
Раздался гулкий звук работающего генератора или чего-то еще. Нечто пришло в движение.
Матиас непонимающе оглянулся на отца.
Тот, все еще улыбаясь, показывал ему наверх.
Купол начинал раскрываться.
Внутри Матиаса все помертвело. Кислотный дождь - не то явление, которое способно оставить в живых или получить быструю смерть.
Но капли не падали. Видимо, отец не был столь безумен.
Многослойность самого купола позволяла не до конца ослаблять защиту этого изящного экрана, но утоньшать ее до нужной величины - и раскрывающийся над Матиасом купол не раскрылся полностью на самом деле - тонкая мембрана сдерживала капли.
Но не сдерживала воздух внешнего мира.
Горло Матиаса вдруг как будто начало наполняться пеплом. Или тем средством, которым горничные стирали вещи. Не столь важно, когда твой организм изнутри раздирают мелкие песчинки.
Подросток схватился за горло. Песчинки кружили и снаружи, и внутри, беззаботно царапая стенки организма, залезая в глаза и резвясь в легких.
Отец удовлетворенно наблюдал за процессом, прищурив глаза, словно жирный кот, играющий с пойманной мышью.
Матиас потянулся к карману и вытащил изящные очки Тобиас Глэссез - дорогущий последний писк моды.
Который сейчас мог помочь ему не издать последний писк в своей жизни.
Глазам стало куда легче. Зрение прояснилось, и, закрывая рот рукой, Матиас взглянул на отца.
Тот, все так же прищурив глаза, размеренно качал головой, словно считая секунды.
Рука - плохое прикрытие от того, что мельче нее, не правда ли?
Матиас вынужден был встать на колени.
Мало что могло разозлить отца - но кража денег из его личного сейфа - добро пожаловать в современный мир. Поклонение деньгам превратилось из поклонения в вампирскую жажду.
Парень попытался устроиться в более-менее удобную позу и вновь взглянул на патриарха.
Тот все так же размеренно покачивал головой, постукивая пальцем по стенке.
Матиас пытался держаться, но что-то подсказывало ему, что без внешней помощи это билет в один конец.
Легкие и все нутро вдруг свело в невероятном спазме. Кажется, пепел начать прожигать внутренние органы.
Матиас упал на пол и съежился, прислонив колени к животу.
Лежа, он видел, как отец укоризненно прекратил свой размеренный отсчет чего бы то ни было и подошел к передатчику.
Наклонившись к нему, он раздраженно произнес несколько слов.
С того конца резко и отрывисто кто-то пролаял в ответ.
Отец удовлетворенно обернулся и пошел к дверце, что отделяла его от балкона с лежащим ниц сыном.
Взявшись за ручку дверцы, он потянул ее на себя.
Ничего.
Матиас даже не пошевелился. Он просто продолжал наблюдать за действиями отца. Начиная постигать некоторые особенности жизни, которые сейчас вступали в действие.
Отец взялся двумя руками. Дернул сильно.
Ничего.
Матиас спокойно продолжал смотреть.
Отец в панике и бешенстве начал молотить по стеклу, пока ему в спину неслись судорожные крики из динамика передатчика.
Ничего.
Матиасу даже стало легче на секунду. Приподнявшись на руке, он с безучастным интересом смотрел на исказившееся от страха лицо своего родителя.
Тот отпустил ручку и побежал к посту, скрывшись в кабинке управления. Через секунду глухи удары по панели с кнопками стали пробиваться даже сквозь плотное стекло балкона.
Матиас почувствовал, как внутри все уже просто сгорает - и кажется, организм уже перестал даже фиксировать часть боли.
Чувства тоже могут умирать.
Сделав весьма отчаянный, но в целом уже бесчувственный рывок, он поднялся на колени.
Снял очки.
И взглянул прямо на отца - через маленькое окошечко в пункте управления было видно лицо патриарха, исступленно бившего по панели и одержимо глядящего на своего сына.
Страх. Отец познал страх, который не испытывал никогда. Он познал то, о чем столь много и пафосно рассуждал, сидя в своем уютном кресле в кабинете.
Матиас продолжал смотреть.
Но его уже не было на балконе.
IC.
