Отходняк

Когда очень весело провел выходные и начало недели явно не задалось :D

За свою жизнь мне довелось пережить две операции под общим наркозом. В 11 лет, когда повредил ногу и из-за халатности местного терапевта чуть не стал косплейщиком пирата. И в 17, когда меня направили в хирургию от военкомата с диагнозом "варикоцеле".

Первый отходняк я не так хорошо уже помню, а вот второй врезался в память.

Приехал я в больничку, отдал направление и нужные документы какому-то врачу, поотвечал на стандартные вопросы об аллергии и ел ли я с утреца. А после отправился в палату - ждать. Я уже представлял, что меня ждёт, но лёгкий мандраж присутствовал.

Через какое-то время в палату вошла медсестра, сказала, что через два часа меня ждут в операционной, а пока мне нужно следовать за ней. Я послушно пошёл.

Мы вошли в комнату, вроде процедурки, она достала бритвенный станок и приказным тоном потребовала снять штаны. Офигевший от такого, я не нашёл ничего лучше, чем спросить "А зачем, собственно?"

- Брить тебя буду, зачем же ещё.

- А может я как-нибудь сам?

- Ну сам так сам, - ответила она и вышла.

Когда я закончил и стал выходить из кабинета, медсестра затолкала меня обратно и снова попросила приспустить штаны.

- Да щас то что?

- Проверить надо. Снимай, чо я там не видела.

Наконец-то я был отпущен обратно в палату с красной от неловкости физиономией.

Пришло время отправляться в операционную. Помню только как лёг и досчитал от 10 до 6.

А вот потом начался треш...

Сначала я очнулся на каталке в коридоре у лифта и пытался сползти с неё. Меня держали два санитара.

Потом я пришёл в себя уже в палате. Рядом сидела мама. Я нёс бред про то, что мне нужно проверить, не оставили ли врачи что-нибудь внутри меня, скидывал с себя одеяло, оттянул резинку штанов, а когда увидел, что шов заклеен повязкой, вроде как успокоился и снова отключился.

Третье пробуждение было от жажды. От лютейшей жажды, аналогов которой я не испытывал никогда до сих пор, даже с самого дикого похмелья. Губы высохли и прилипли к зубам, глотать невозможно. Я орал и требовал воды, но мне лишь смочили губы ваткой.

Проснувшись в очередной раз я уже более менее что-то соображал. Очень хотелось в туалет. В палате были мужики, играли в карты. Тревожить их глупыми вопросами о том, где мне найти уборную, я не хотел. Поэтому молча встал и, поняв, что не могу разогнуться, в позе "поднятия мыла" побрел по коридору. Найдя нужную дверь я кое-как сделал свои дела всё в той же стойке и пошёл обратно. Уже у самой палаты меня поймала дежурная медсестра, наорала, что мне нельзя вставать, а для нужды у меня под кроватью есть специальная баночка. Я сказал, что писать в баночку при всех мне не позволяет совесть и снова отключился.

Были ещё пробуждения, о которых мне потом рассказали соседи по палате. Я ругался с холодильником, который громко гудел, шипел на уборщицу, потому что она, как мне показалось, что-то замыслила.

В общем, хоть я и понимаю, что мало что соображал и не контролировал себя, но стыдно было ещё долго...

Мини отчёт моей трезвой жизни👌не пью 2месяца,жизнь стала ярче,появилось больше свободного времени.За эти дни только один раз вспомнил об алкоголе,но быстро выкинул их из головы!занимаюсь воспитанием дочки,отношения с женой наладились,занимаюсь спортом!Как и говорил я бросил навсегда, алкоголь зло,как вспомню свои запои и ужасные отходняки аж мурашки,бросайте пока не поздно!

В 6.30 утра такси привезло меня в Самуйский аэропорт. Я сидел на скамейке на открытом воздухе и с грустью смотрел по сторонам. Я чувствовал, будто меня изгоняют из рая. В Таиланде мне все показалось таким подлинным и натуральным. Солнце здесь действительно греет. Листья по-настоящему зеленые. А еда имеет насыщенный вкус. В Переферийске же все было как бы наоборот. Там всю свою жизнь я довольствовался каким-то жадным солнцем, наблюдал тусклые цвета вокруг, а также жевал поролоновые морепродукты и овощи. Мне совершенно не хотелось туда возвращаться.

Из Самуи до Бангкока я долетел за час. И стал ждать следующего самолета «Бангкок – Москва». Вскоре на информационном табло я увидел, что мой вылет задерживается на четыре часа. И это означало, что мой железнодорожный билет потерял свою актуальность. Я тут же сдал его через мобильное предложение и купил себе другой – на более поздний поезд. Авиакомпания «Россия» принесла пассажирам свои извинения и выдала нам купоны на сто пятьдесят бат. Их можно было потратить в любом кафе на территории аэропорта. В одном из них я купил самый дешевый сендвич с сыром, который стоил двести сорок бат. Я был очень голоден, поэтому даже не заметил, как проглотил его.

Через четырнадцать часов я приземлился в Москве. У меня было всего два часа, чтобы добраться до железнодорожного вокзала. Поэтому я без промедления направился туда. На улице было темно и холодно. Фонари и рекламные ширмы тщетно пытались осветить и согреть городское пространство.

***

Утром следующего дня я уже стоял в здании своего провинциального вокзала. Там я прятался от сильного ветра, холода и дождя, пока вызывал такси. Когда меня оповестили о том, машина подъехала, я переместился на улицу. Мне не составило большого труда отыскать нужный мне автомобиль. Сначала я погрузил в багажник свою сумку, а затем резво прыгнул в салон.

Дорога от вокзала до моего дома заняла меньше двадцати минут. Когда я вошел в свою квартиру, она мне показалась какой-то чужеродной. Я немного поразбирал свои вещи, а затем лег спать.

Когда я снова проснулся, на улице по-прежнему шел дождь. Но уже было светло. Я лениво поднялся с кровати и с опаской посмотрел в окно. Мой двор выглядел жутко. Он весь был заставлен припаркованными машинами. Между ними валялся мусор. Видимо, из ближайшей помойки его сюда принес сильный ветер. Я поймал себя на мысли, что ты должен обладать высокой степенью миопии, чтобы игнорировать ужас подобных картин. А зрение на моем левом глазу оставалось достаточно ясным.

Я позавтракал, а после отправился на прогулку по все еще пробуждающемуся городу.

Я оделся довольно тепло. Но из-за сырости мне все равно было зябко и грустно. Некоторым городам дожди могут быть очень даже к лицу. Они придают пространству оттенок завораживающего таинства. А дождь в российской провинции – это всегда эпитафия уюту и хорошему настроению.

Я гулял по разным улицам, и мне было очень трудно поверить, что все это происходит со мной на самом деле. Спустя полчаса прогулки моей единственной мыслью в голове было бежать. Бежать что есть сил обратно. Сначала пересечь сухопутную часть Евразии, пробираясь сквозь горные хребты и плато, реки и автомобильные трассы. А дальше пуститься вплавь по Сиамскому заливу до тех пор, пока я не достигну острова, на котором в кои-то веке я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Но здравый смысл и поврежденные футболом колени остудили мой пыл.

На следующий день я пришел на работу. Было десять утра, когда я открыл дверь своего кабинета. Артем как всегда шумно стучал пальцами по клавиатуре. Увидев меня, он перестал печатать и улыбнулся. Я пожал ему руку и стал снимать с себя куртку. Артем поставил чайник. «Я написал Диме, он сейчас тоже придет», – сказал он.

Через две минуты в кабинете появился Дима. Он был очень рад меня видеть. «Все будут кофе?» – спросил Артем. Мы утвердительно закивали, и уселись за наш чайный стол. «Ну, рассказывай, как твое тропическое путешествие прошло!» – дружелюбно потребовал Дима. Я стал красочно описывать им свой первый день в Таиланде. Но вскоре почувствовал, что больше не могу произнеси ни единого слова. В моем горле ощущался ком. Я сделал глоток из своей чашки в надежде, что это поможет. Но ничего не изменилось. Я продолжал молчать. Ребята с удивлением смотрели на меня. Крупные капли дождя начали барабанить по подоконнику. Я рефлекторно перевел взгляд на окно и едва не разрыдался.

После похода к ветеринару на уколы. Боролась из последних сил, на всякий случай покусала всех, до кого смогла дотянуться. Дома, не веря своему счастью, выпала из реальности, наверное, думает, что всех победила