Геннадий Исаков Уйти от антропоцентрической мировоззренческой системы
Как бы ни продвигалась наука в деле расширения наших знаний о мире, как бы ни совершенствовались наши интеллектуальные способности в деле осознания происходящих процессов, всё равно основная суть мироздания постоянно останется за пределом наших возможностей и способностей в неё проникнуть и понять.
Главнейшим дефектом в подходе к осознанию этой сути считаю беспричинное лишение её целевой целесообразности. Нет ни одной причины для такого лишения. В результате многие считают, что процессы идут сами по себе, в никуда, ни зачем, нет в мироздании в его необратимом течении времени никакой цели. Почему время идет необратимо, на то не надо обращать внимания. Ну, идет и пусть себе идет. Такое ныне свойство человеческого ума. Сам человек способен на целесообразные действия, а природа, его породившая, на такие действия, оказывается, не способна. Отсюда возникает масса нелепостей, типа, человек образовался по недоразумению, что-то где-то как-то там на земле или далеко в космосе лепилось-лепилось – вот и получились не простейшие формы, типа утюга или велосипеда, а более сложная конструкция – получился человек. И вот теперь этот вылупившийся из природы человек начинает испытывать откуда-то внедренные чувства типа желания бесконечно жить, что-то там изобретать, творить и получать удовольствия. Испытывает эти чувства, учится чему-то, творит и …. умирает. Всё, нет его больше. И зачем он это делал?- не ясно. Говорят, для следующих поколений. Но и следующие поколения проходят те же этапы. И так далее.
Вопрос остается – для чего это всё нужно было? Ответ остается прежним – ни для чего. Просто так приятней жить. Человек в таком размышлении ставит себя в центре мироздания. Он превыше всего в мире. Он пуп и смысл вселенной. Венец природы. Вселенная – это свалка разного материала. Такая антропоцентрическая мировоззренческая система. Получается, если во вселенной странным образом как-то слепился человек, то значит можно, воздействуя на тот хаос, что творится в бездушной и бесцельной вселенной, создавать всё, что придумается в голове. У себя дома будем делать, что нам приятно, ведь это учреждено целью, будем делать разные аппараты, чтоб летали по космосу и искали для нас новые источники удовольствий. Будем со спокойной совестью крушить землю и другие планеты, до которых доберемся, крушить всё на своем пути, потому что нельзя что-то создавать, не разрушая исходное.
Итак, каждый человек умрет, вместе с ним умрут все полученные удовольствия. А произведенное им послужит ступенькой для получения детьми новых порций счастья, которые так же потом умрут, исчезнут. Наконец, по известной закономерности исчезнет земля, будут исчезать все планеты, до которых доберется человек, даже атомы будут перекраиваться или исчезать, что называется – гореть почва будет под ногами, и будущему человеку совсем станет неуютно и бесперспективно жить в таком мироздании. Он будет типа раковой опухоли в нем. С последующими изгнаниями. Зачем он тогда вообще появился на свет? По некому злому и коварному умыслу? То есть вопрос смысла его рождения и жизни остается за пределами его ума. Он не хочет думать. Ему просто так хочется думать, потому что так легче жить.
Кто решится сказать, что вселенная есть только то, что мы видим? Что обнаруживают наши приборы, которые по своей сути есть продолжение наших органов ощущений? Животные, например, видят мир иначе, они могут даже предвидеть события. Кто может сказать, что за пределами видимого нет того, что нами не познано? То есть той её ипостаси, в которой материя переламывается некими законами природы, где живут эти законы и, преследуя свои цели, ведут вселенские преобразования по этому вектору необратимого времени? Там, где пребывают невидимые потенциалы, как энергии, так и воли, заключенной в законах, заставляющей материю ей беспрекословно подчиняться?
Разве не видит человек, что он раб своего организма, ограниченного и болезненного, раб внедренных желаний, раб условий, раб своей глупости? Разве не видит, как последовательно он пытается вынести из себя эти рабские ограничения, дабы дать волю своему сознанию, духу для свободного творческого поиска, для утверждения его в мироздании, для согласованных действий с законами мироздания? И что же, со смертью человека этот дух исчезнет? А куда он может переселиться? В тот мир, где материя не представляется главным жизненным материалом, где работают законы над материей, где они руководствуются именно природной, а лучше сказать – божественной целесообразностью, породившей мир.
Без проникновения в эту природную целесообразность бессмысленно говорить о смысле жизни человека. Будут только нелогичные нелепости. А, не зная этот смысл, можно лепить бесконечные глупости, зря расходуя на них отпущенный жизненный ресурс.
